В саду поместья Навьи было тихо, работники закончили облагораживать владенья Навьи, и команда после сдачи отчета Барасу остановилась на несколько дней в поместье ситха. Квинну было неуютно в этом месте, зная его историю – здесь согласно профилю ученицы Бараса, прошли самые тяжелые годы её жизни. И вскоре, после окончания Академии, сам глава семейства почил. Таинственное совпадение не сглаживало впечатление и то, что на месте происшествия были обнаружены два ситха, Каллиг и Навья, которые тем не менее принесли улики обналичившие конкурента маз Сейнара только добавляло сомнений. И Малавай был слишком подозрителен, чтобы верить в такое стечение обстоятельств.
Несмотря на тяжелую ауру этого места, поместье было красивым и сад, что Навья приказала разбить на заднем дворе у самого озера – радовал глаз. 
«Да какая разница, убила она своего отца или нет – у Навьи было достаточно причин ненавидеть его, и я не в праве осуждать её за это. Пока она так же не решится перейти дорогу Барасу…» - холодок прошел по коже Квинна. Прошло уже достаточно много времени с их первой совместной задачи на Балморре, с Татуина где они сблизились и мужчина был бомбардирован неуместным но искренним интересом со стороны юной ситх, и все чаще Квинн ловил себя на мысли что не желал бы печального исхода этой ученицы Бараса.
Но он продолжал выполнять приказ. Сбрасывать информацию, анализировать её навыки, быть готовым к любому исходу… и надеясь на лучшее.
«В каком-то особенном месте, безумно далеком от Ядра и войны, там, где слыхом, не слыхивали ни тяжелой поступи боевых дроидов, ни грохота турелей, ни встряхивающего воздух крика сотен и тысяч голосов умирающих, когда разом рассыпается на куски космический корабль – это будет возможно. Избежать противостояния ученика с его мастером. Но я не должен обманывать себя, рано или поздно это случится.» - сожалел он, тем не менее, с твердостью зная и веря, чья сторона будет верна в этом противостоянии.
Они были уже второй день на Дромунд Каасе. В саду, в отличие от джунглей, которые были слишком близко, тем не менее, было тихо. Это умиротворяло и позволяло забыть на время о своей роли и отдохнуть. Когда шли бои животных в темноте деревьев, когда ночь сотрясали прения плотоядных животных, - здесь было тихо. Здесь звенел ручей, впадающий в подозрительного вида круглый глубокий рукотворный пруд, тут тянулись к небу деревья, надежно укрытые от здешних молний громоотводами по дороге в город. Там, не улыбаясь, а с таинственной грустью на лице, гуляла Навья, проводя маленькими ладонями по коре, и казалось, что ветви деревьев сами собой тянутся к ней. Иногда она надолго (кажется, просто напрочь забыв о времени) уходила в джунгли на отдых, и рабы рассказывали, что видели ее в самой чаще, сидящей в тени большого дерева и не откликающуюся на звуки речи.
«Она вспоминает это место и печалится о нем» - памятуя её профиль, понимал Квинн, - «Там играли в прятки маленькие сестры, там учились отпускать свои обиды и пытаться идти дальше, туда приходила медитировать в почти взрослом возрасте, не в силах разобраться в себе и убегая от гнева отца.» - строгость отца Навьи превосходила в сто крат подход отца Малавая. И в отличие от Навьи, Квинн любил своего отца и не страдал так, как она, но мог понять, что муштра в нежном возрасте, тем более по отношению к хрупкой девочке, могла нанести раны посерьезней тех, что она получала в любом из своих настоящих боев. Наблюдая за поведением Навьи здесь, он понимал, что девушка не считала себя слабой и наедине с собой без лишних зрителей могла позволить отпустить немного то, что мучило её и давило – это место. Казалось бы, они прибыли сюда, чтобы сделать перерыв и отдохнуть, но больше всего это место именно травило Навью, чем исцеляло.
«Возможно, мне стоит помочь Навье с поиском квартиры в Каас-сити, дабы в следующий раз она могла развеяться в городе в дали от дома отца» - подумал мужчина. – «Ведь если сейчас она так тихо уходит чтобы не тревожить наш покой, то видимо, очень страдает, но не желает обременять нас или казаться не такой как другие ситхи. Она защищала, она убивала, она тысячи раз рисковала быть убитой сама. Но сейчас, уйдя в самую чащу джунглей, она тщетно искала тишины – и пытается найти утешение и отдых. Мой мастер Барас приказал мне следить за ней и помогать ей при надобности, а её душевное спокойствие как ничто другое будет влиять на её работоспособность. Так что я должен заняться этим вопросом и мне это не будет в тягость. Я хотел бы помочь ей. Как и многим адептам силы, ей приходится пройти через многое и то, как она держится, уже внушает уважение и доверие. Я почту за честь облегчить её состояние…» - рассуждал он, теряя себя в мыслях про юную ситх. Сам того не замечая, но он все больше восхищался ней и проникался уважением и симпатией. Хотя, внешне это не показывал, скрывая за маской профессионализма. – «Она могла погибнуть тысячу раз, при мне по крайней мере – сотню. И я видел эту смерть - рядом, напротив, она смотрела ей в не моргающие смелые глаза. У ее смерти были тысячи глаз, у ее смерти были бесконечные силы, ее смерти не было конца – но она выстояла и не сдавалась, и все что просила взамен от меня или Ветт – лояльности и быть рядом. Никаких жертв, никаких глупостей и жестокости – просто быть рядом и помогать ей в меру наших сил.  Разве можно назвать слабой такую девушку? Разве можно ей отказать в помощи? Я не могу.»
Когда они вернулись на Дромунд Каас с отчетом, в его сердце затаилось беспокойство из-за этого. А времени думать и переживать не было. Барас уже объявил капитану о новом статусе - и о новой задаче – готовить чертежи боевых роботов по результатам анализов и проводить тестирование на закрытом полигоне что Барас ему выделит. И как с этим мириться ему, с щемящим чувством внутри себя, каждый раз когда он пытается ей помочь зная что Барас держит гильотину на подходе?
Непростительно.
Малаваю очень хотелось отхлестать себя по щекам за эти мысли - за этот холодный, подспудный, подлый страх, поселившийся в сердце, сковывающий ноги, заставляющий руки слабеть - но дождь на Дромунд Каасе был теплым, листья над головой шумели утешительно - и он не пошевелился с террасы, когда грянула новая волна влаги с неба. Даже самому юному солдату армии Империи было понятно, что означала эта ситуация между двух огней, двух ситхов. Что означала попытка мастера перестраховаться. Что означала тайная подготовка дроидов...такой силы. Что означала ситх в перспективе для Бараса. Что означал бой, что зарождался внутри самого Квинна. Это все означало начало предательства. Это означало, что то тайное и тихое, противостояние, которое длилось уже несколько месяцев за спиной ничего не подозревающей Навьи, может перестать быть тайным. Но он не имеет права скомпрометировать себя раньше, чем получит приказ Бараса. Но перейти границу между офицером и человеком он рискует в любую минуту, тем более, когда они находятся на волоске смерти, почти всегда на заданиях  и Навья неугомонно бросает многозначительные взгляды на него и пылко заигрывает.
«Я сам себя заманил в затруднительное положение.» - вздохнул он, устремив взгляд в чащу, где в последний раз видели Навью.

Дождь начинал крепчать. Мысль пойти в лес и увести Навью в дом так же резко как и появилась в его голове – так же резко и пропала.
«Это было бы вторжением в её личное пространство и вызвало бы подозрения, что я слежу за ней. Я должен связаться с ней иначе и проявить участие в её проблеме» - решил он и достал коммуникатор, где, входя под козырек дома, набрал сообщение:

Нажав кнопку «отправить», мужчина вздохнул. Это место было красивым…но и угнетающим одновременно. И Навью нужно отсюда вытаскивать как можно скорее.
«Возможно, я в попытке найти ей квартиру в Каас-сити снова пытаюсь найти работу, но самого себя, свою душу, я не буду обманывать – мне хочется помочь ей. А поместье отнюдь не помогает девушке, а усугубляет старые раны, убраться подальше будет лучшим выходом. Она хотела сделать как лучше для своей команды не щадя себя, тогда и я сделаю ответный шаг» - решил он, листая биржу недвижимости на дисплее. Это было даже смешно – офицер которого послали следить за ситхом, беспокоится об её душевном состоянии. Но такой был Квинн – даже работая на Бараса он восхищался Навьей и желал ей добра. Она же в свою очередь улыбалась ему в ответ, порождая внутри мужчины тепло. Случайное касание во время боевых столкновений, банальная близость в окопе плечом к плечу, несказанные слова что повисают между ними серой паутиной – незаметно для офицера творили ловушку для его сердца. В больших оранжевых глазах ситха таился желтый отблеск страсти что давил в себе мужчина.
«Но так нельзя. Я должен служить Барасу, у меня нету другого выхода. Я должен помнить кто мой истинный мастер… Иначе Империя проиграет, если каждый будет отдаваться в руки сердцу.» - и сам заставляет замолкнуть свои чувства, глядя, как алый проблеск молнии опускается на горы вдали.

За стеной дождя что набрал обороты стало возможно различить другие звуки, и Квинн заинтересовано обернулся на шарканье сапог о болото — Навья вышла из леса. Вся мокрая и измазанная грязью. Малавай чуть заметно поморщился. Её внешний вид не внушал уверенности в её нормальном состоянии но лицо тем не менее излучало уверенность в себе а глаза блестели на фоне бледной влажной кожи.
«Все-таки она не бережет себя, так можно простудится и слечь на некоторое время. Возможно этого она и добивается, чтобы получить передышку от Бараса?» - Квинн так старательно не показывал смертельную обиду на Навью за её отношение к мастеру Барасу, что о ней знали буквально все на корабле, даже дроид, кажется. Но объяснять в десятый раз девушке про то что следует быть осторожней - да если б в десятый, в сотый, в тысячный! - раз, уже не было никаких сил, он готов был уже заламывать руки и умолять, но не готов был опуститься до такого.
Зато раздражение – было при капитане. Еще как было. На редкость неприятное ощущение из-за того что он ощущал тревогу за нее сам прекрасно понимая почему.
«Нет уж. Нельзя. Я не должен давать волю эмоциям» -  Он встряхнулся, постарался нацепить на лицо маску исполнительного офицера и вышел ей навстречу.
Выступив перед девушкой, он протянул ситху раскрытый зонтик. И в огромных глазах - в который раз - засветилась пляска огней что его могли пленить, что Квинн -  в который раз - почувствовал себя редкой скотиной по отношению к Навье.
Но если сейчас показать свою вину и то что терзает его, то девушка заметит и то кто его настоящий мастер, поймет в чем дело, и все будет потеряно. И тогда шанса на мирный исход не будет. А пока что, пока Навья не перешла дорогу Барасу, они все были в безопасности и могли мирно сосуществовать с небольшой оговоркой – контроль.
- Мой лорд, прошу поспешите в дом. Я скоро вернусь с распоряжениями с центра и присоединюсь к трапезе что ожидает вас, - Квинн постарался звучать бодро и сдержанно, а не так, будто вот-вот всплывет кверху брюхом. Это было непросто, но он уже привык играть в эту игру и не выдавать себя даже перед адептом Силы. Нужно уметь звучать так, чтобы сам верил в сказанное. А для этого нужно отключать ту часть себя, что помнит про оговорку мелким шрифтом в договоре подписанным кровью с Барасом.  – Прошу, не задерживайтесь. Ветт беспокоилась что вы утопились в пруду но я более склонен предполагать что вы можете подцепить простуду пребывая в таком состоянии, мой лорд. - без всякого выражения закончил Малавай.
И отвернулся, поспешив вернутся в дом.
«Мда,» - подумал Квинн, - «Не думал что её убитый внешний вид на меня так повлияет. Боюсь, я начинаю привязываться к ней и сопереживать больше нужного. И рука не поднимается это пресечь… а ведь не такой уж плохой способ решения всех вопросов. Пруд глубокий, рыбы жирные. Самое место для того, чтоб утопится. Следует запомнить на будущее»
Даже жалко, что он в принципе не мог утонуть, даже если б очень захотел.

Малавай сдержанно кивнул и сел за стол, метнувшись в кабинет и обратно за планшетом. Пока они ели, было не типично тихо, даже тви’лек предпочитала не щебетать, как обычно, а помалкивать и тщательно пережевывать пищу. Хотя, время от времени, она заходилась в похвалах шеф-повару и радовалась тому как вкусно кормят у Навьи дома.
И все-же в зале где они восседали было тихо. Настороженно, опасно тихо. Крепкие стекла веранды не пропускали шум бушующей стихии за окном в помещение. Но покой закончился и здесь, как бы ни хотелось верить в обратное, стоило ему встретится глазами с седоволосой девушкой.
«Я… пропадаю в тебе, Навья» - прекрасно отдавал себе отчет Квинн. Долгое время молодая ситх упорно флиртовала с ним и заигрывала, откровенно признавая симпатию и сам Квинн еще на Балморре не зная про свой будущий перевод, ощутил притяжение к этой молодой особе. – «Все было бы прекрасно если бы не одно но – Барас»
Высокие деревья тревожно перешептывались за стеклами, подражая людям в толпе Каас-сити, цветы и травы клонились к земле под тяжелыми ветрами, будто хотели спрятаться от жгучего взора как и сам Малавай, чтобы не обнародовать то, что так тщательно скрывал все это время.
«Тихо, успокойся. Не позволяй сердцу так бешено колотится» - нашептывал ему разум, ощущая угрозу от пристального взгляда девушки – вдруг она что-то подозревает? Или чувствует его волнение?  Или это уже мерещилось уставшему разуму? – «Да, скорее всего.  Здесь, именно здесь не было никакой опасности. А добавлять “пока еще” точно не стоило. Если так рассуждать, то везде “пока еще” спокойно, кто знает, что может случиться через пять минут…»
Все сегодня не так. Абсолютно все. Лучше б он в пруду плавал головой вниз...
Закончив с пищей, Квинн отодвинул тарелку и кивнул поджидающим слугам приступать к уборке. Ветт с трудом покончила с большой порцией десерта и перекатываясь на ходу, уплыла в гостиную, лечь на диван. Навья все еще сидя на своем месте, не спешила вставать, в то время как капитану не терпелось приступить к работе, а именно – показать результаты поисков по недвижимости своей госпоже.
Малавай прошел вперед, неловко сжимая в руках планшет с подборкой квартир и задумавшись, немного промахнулся и столкнулся с её стулом, где восседала Навья:
- Простите, мой лорд, - виновато сказал он. - Я не хотел Вам помешать. Я не думал…
«Или, наоборот, слишком много думал. Хорошо, что хотя бы не врезался лбом в дерево в углу комнаты, оно-то точно ни в чем не виновато. А еще я забыл сказать почему отходил, что я готов её порадовать выгодными предложениями в недвижимости»  - подумал он, и ему невыносимо захотелось провалиться сквозь землю. – «Ох, образец вежливости. Молодец. Всегда так делай, когда напротив тебя сидит леди-ситх Навья.»

Всполохи молний пробивались сквозь густую листву деревьев, косо ложились на траву, на цветы, на лица двух подданных империи в помещении. Почему-то казалось, что над головой не крыша дома и не небо над ним, а вода, темный, многотонный резервуар воды, и по дну, где находятся они, их жизнь и маневры лишь тени на фоне жизни планеты. Это было красиво. По-прежнему беспокойно, тревожно - но красиво, осознавать насколько ты дрожишь внутри от этого момента встречи взглядов под звуки грома. Навья улыбалась, прищурив глаза, и по ее лицу тоже медленно ползли полосы света и тени, расчерчивая его то ли шрамами, то ли…
«Нет. Ну что за ерунда в голову лезет. Хотя, в общем, неудивительно, что лезет. Вот если б не лезла - был бы повод задуматься, а живой ли я еще после всех этих лет? Или уже достиг той степени очерствения, когда и дышать-то не обязательно. Но это, к счастью, уж точно доступно только избранным.» - поймал себя на мысли Квинн, ощутив трепет внутри от лицезрения улыбки девушки.
Глаза Навьи были большими и яркими, и совершенно нельзя было понять, отражается ли в них белыми линиями молния, или тот свет что они излучают – её собственный. В них горел огонь, поднимаются  клубы пыли, взрываются облаками боевые корабли и расцветают огненными цветками.
«Прекрасные глаза, поддернутые влиянием Темной Стороны Силы. Но были ли они такими прекрасными до того, как она окунулась в Силу? Скорее всего, да. Хотел бы я узнать, какой у них был изначально цвет, но их выражение и сила взгляда были бы прежними, в этом я уверен. И при том, не такие как у всех других ситхов. Тень войны вставала за каждым из них, медленно расправляя сухие крылья, щелкая стальными суставами, но в Навье кроме смерти есть и крупица разума и добродетели, более присущей джедаям – я не замечал в ней тупой жестокости. напротив. Она… живая. И даже если в ходе битвы в ней прорезается мертвый металл, горящие холодным электрическим огнем глаза, я знаю, я видел, что это всего-лишь другая её грань. Она не однобока.» - он еле заметно выдохнул, все так же не решаясь ответить.
Ветер усилился, листья закачались, усиливая шум в промежутках между раскатами грома, и неживая тень стала еще больше искривляться в комнате.
«Пусть так… Хотя бы в мыслях я могу не обманывать себя – я пленен ней, но в голос она это не узнает.» - Квинн улыбнулся в ответ Навье, чуть наклоняя голову. Он вдруг подумал, что интересно было б узнать - она перестала видеть за его спиной Бараса или её игривость объяснялась тем что она всегда видела только его самого, Малавая Квинна? Так ли правда отличается от того, что видят все остальные в его глазах? Но, пожалуй, он задал бы этот вопрос единственному существу в Галактике - и заранее знал, какой ответ бы получил. Это было бы простое “Не спрашивай”. Потому было проще молчать и думать самому, не выдавая себя на показ. Наедине с собой многие вещи становились гораздо проще.
- День совершенно точно добрый, - он склонил голову в учтивом жесте, глядя на то, как белые блики танцуют по блестящей руке девушки. Извиняться еще и за то, что не ведет себя по протоколу, было бы совсем глупо и совершенно бессмысленно.
«Ничего хорошего. Конечно. Кто сейчас думает о чем-то хорошем? Точнее сказать, кто из нас думает о чем-то хорошем? Все мы знаем правильный ответ. Никто.» 
- Если я сбил Вас с не очень хороших мыслей, - продолжил он, - то, наверное, я точно не зря оступился.
«Может, в этом и заключалась моя великая миссия в этой Галактике… Вызвать твою улыбку, Навья»
-  Как Вы думаете, у вас сегодня будет возможность просмотреть бумаги из центра и некоторые интересные предложения по недвижимости? Ваше поместье невероятно удобное и комфортно обставленное, но для большей мобильности команды и оперативности работы в городе, я бы рекомендовал обзавестись апартаментами в Каас-сити, тем более что бюджет который выделил мастер Барас позволяет вам подобные покупки, мой лорд.
«Придуривайся, придуривайся, в этом твоя задача. Играть роль даже если сам желаешь…чтобы все было иначе!» - он непроизвольно сглотнул, - «Если она хотя бы пять минут будет думать о том, какое ты трепло и какой несусветный бред ты несешь, а не о том, какой враг встал в полный рост на её пороге, это уже будет хорошо. Можно сказать, маленькая победа. Для Бараса. Для меня же...» - думал он, но что-то внутри Квинна подсказывало ему, что такая победа ему будет только в тягость.

«Сработало. Ну хоть на сколько-то - сработало. Я удивлен» - наблюдая за её реакцией, подумал Квинн. Навья смутилась, сбилась, отвлеклась. Это было слишком заметно – её веки вздрогнули, будто попытались спрятать глаза от его пристального взгляда, но в последний момент передумали, опасаясь показаться слишком… женственными? И почему она скрывала это женское в себе, не от серьезной опасности, а так, чтоб не выдавать себя, что в ситхе выкормленным Коррибанскими мастерами еще остался человек. – «Стыдится ли она этого человеческого в себе, или считает преградой? Но так или иначе, это больше преимущество и достоинство, для владеющего Силой существа.» - Он и сам не был до конца уверен, откуда он это знал - просто знал, и все. Скорее всего сказывался опыт работы с ситхами. – «Пусть лучше будет человеком, нежели… машиной» - Именно так, он четко это знал глядя на нее, не в силах отождествлять её с Барасом или другими лордами, чье преобразование уже не обратить вспять, но можно сохранить… Навью такой какая она есть. Идеальной. – «И ведь это должно быть известно всем офицерам что работают под ситхами. Но они не способны повлиять на ситуацию или хотя бы сказать слово, боясь получить удар Силой. Но нет. Не всем дана такая свобода слова как мне с ней и я ценю это.»
Да и он сам тоже отвлекся. Думать о том, каково другому - не тебе - всегда помогало забывать про собственные переживания и закрываться. Хотя, может быть, все дело было в том, что Навья улыбалась осторожно и радостно, что в комнате было спокойно и тихо не смотря на бушующую стихию за окном, и что прямо здесь и сейчас никто никуда не спешил. Были только они двое. И пустое, ненужное время, которое можно было попросту занять чем-то бессмысленным, не попадаясь никому на глаза, почему-то стало более… ощутимым и приятным. Да, так сказать будет правильнее всего. Настоящим. Шорох листьев и кондиционера, запах аромалампы, переливы света на коже и крыша над головой защищающая их от дождя - это было настоящим, а то, что приходило во снах и смотрело тысячами глаз - нет. Сны никогда не были явью, и в их силах было сделать так, что и не стали бы. Но в его снах появлялась Навья и то чего он боялся, могло стать реальным.
«Я хочу уберечь тебя. Помочь тебе» - внезапно осознал мужчина.  И ему захотелось остаться. Настолько сильно и искренне, остаться в её команде что бы не сказал Барас потом, и чего бы ему это не стоило… Ненадолго, да, если он ослушается прямого приказа мастера и его настигнет наказание,  но разве это было важно?
- Я был бы сверх невежлив, откажись от вашего приглашения, мой лорд. Спасибо,- улыбнувшись, ответил Квинн, опускаясь на соседний стул. - Да, это хорошее место, ваше поместье. Отдаленное. Тихое. Но, честно сказать, я не думаю, что в этом углу джунглей ситху вашего ранга удобно будет вести работу кроме как проводить отпуски для личного состава. Всегда хорошо иметь запасной вариант неподалеку от центра и секретных заданий, поэтому я подобрал для вас эти предложения по недвижимости, мне кажется, вы могли бы найти их вполне сносными. – он протянул ей планшет. – Конечно, есть еще другие бумаги и заявления требующие вашего внимания, но я думаю с этим можно обождать, у вас ведь выходные. Я бы мог забронировать вам спа-сеанс в городе, если вы желаете, - осторожно добавил он. И устремил свой взгляд в сторону окна. Ветер хлестал деревья и лило как из ведра. Задумавшись об погоде, он снова непроизвольно вернулся к теме дома, тихо продолжив: - Простите, я ни в коем случае не хотел вас отговорить от времяпровождения в вашем поместье. Отнюдь. Но как ваш офицер и консультант-стратег я вынужден просматривать все варианты развития событий. Конечно, этот дом еще хорош и тем, что природная флора и фауна окружающие его, защищают от возможных недоброжелателей. Кстати, к моему стыду  я вынужден признать, что я совершенно не запомнил дорогу. Кажется, тут я и останусь если вы меня не заберете с собой. – он неловко улыбнулся, попытавшись разрядить разговор кривой шуткой, - Что еще раз указывает на позитивную сторону поместья в качестве места отшельника, упрятанного от глаз.
«Интересно, смогу ли когда либо пустить корни? Обзавестись женой, жить в доме на окраине города? Не таком пышном как Навья, она все-таки дворянка, но тоже иметь достояние подобное ей? Или я так и останусь рядовым офицером, безликим в армии миллионов?» - он ощутил укол внутри, прекрасно понимая что… он мог бы. Но не с обычной женщиной. Не с такой же как он, выпускницей школы армии, или горожанкой. А… - «Только она, Навья, заставляет мое сердце так бится. Только к ней я начал ощущать это…» - Квинн не был молод и юн, и знал про концепт любви все в теории, на практике же не применяя подобное, полностью себя посвящая работе. Она была его страстью. До Балморры. Стоило ему встретить Навью, как в нем что-то надломилось. – «И я не уверен, что хочу найти обратную дорогу… Как бы меня не страшила перспектива расправы с Барасом, как бы меня не угнетал План Ноль, но я не хочу отказываться от этого чувства что дарит мне присутствие Навьи. И она сама…»
Молния прорезала пространство в небе и осветила комнату на мгновение в бело-черное, но почему-то это не принесло тревоги. Спокойствие, что пришло к нему, стоило увидеть улыбку Навьи и сесть рядом,  никуда не исчезло. И это было хорошо.
По верхушкам деревьев прошелся порывистый ветер - будто кто-то провел по ним огромной невидимой  ладонью. С веток полетела легкая листва и закружилась смерчами во дворе.
Квинну захотелось протянуть руку и коснутся Навьи. Его ладонь даже немного дернулась, но вовремя остановилась.

Сначала Квинн был поглощен квартирой что выбрала Навья и уже начал оформлять заказ. Но потом он заметил краем глаза движение сверху и поднял лицо вверх. Капли воды кружились перед глазами, неспешно, спокойно, и Квинн не сразу понял что это было и кто это сделал. Серебристые брызги, легкая взвесь в воздухе и еле заметные движения кончиков пальцев Навьи – они сочетали симфонию для них двоих на этом островке спокойствия среди бушующей стихии. Прозрачные капли плыли против часовой стрелки, и это было так красиво и спокойно, что невозможно оторвать взгляд, невозможно думать о чем-то еще. Только смотреть и молчать. Странно - обычно ему было неуютно в долгой тишине, особенно рядом с кем-то превосходящим его по силе или влиянию, почему-то было необходимо заполнить повисшую паузу хотя бы работой или сухими фактами, чтобы не казаться бессмысленной частью интерьера при начальстве. Но  с Навьей все было иначе и не только потому что она была девушкой привлекательной и ситхом. С ней легко было молчать. С ней приятно было работать. Она была профессионалом и в то же время любой “маленький разговор”, ни к чему не обязывающий, но не позволяющий длиться неловкой тишине и располагающий собеседника к тебе был с ней приятен.
И только одно не давало ему покоя – наедине с самим собой к нему возвращались мысли об долге и задании Бараса…
«Из всех лордов на Коррибане, она попала именно к нему. Фатальная судьба, но если бы не Барас, я бы не встретил её и не выбрался бы из Балморры. За все есть своя цена но я не понимаю, почему Лорд Барас так легко хочет отказаться от её службы, хоть Навья и была строптива, но служила верно Империи и выполняла приказы. Я могу сделать только два вывода – или все дело в игре которую я не понимаю, или же он планировал так изначально.» - Квинн и правда никак не мог понять, зачем это нужно, и почему бы не сказать сразу, что именно Бараса не устраивает в Навье ведь она все еще находится под его руководством и её действия можно корректировать, и не тратить время на ненужные действия как… устранение. Да уж, всегда сложно объяснять то, что кажется тебе совершенно очевидным - особенно когда объяснение уже идет на десятый круг, и все возможные формулировки у тебя уже заканчиваются. Или просто кто-то привык так поступать с союзниками как Барас.
Капельки крутились то быстрее, то медленнее, и совершенно не сбивали с мыслей. Казалось, что карусель из капель над их лицами работает сама по себе. Будто бы этот маленький водоворот из капель был здесь всегда - и останется, когда они уйдут, станет таким же вечным, как Храм в джунглях, сад и сам мрачный Каас под пурпурно-синим небом. И сколько бы лет ни прошло, что бы ни случилось…
Но, внезапно, капли брызнули в разные стороны.
«Вот тебе и вечная конструкция. С виду - да, а стоит чуть отпустить - посыпалась, и не соберешь.  Метафоры, метафоры, чтоб их. Куда ни посмотришь - на тебя выпрыгнет какой-нибудь символ. Третий, пятый, десятый смысл…  А я лишь рад их находить чтобы только взаимосвязь создать или оправдание! А на самом деле это просто вода... Бывает и так.  И Навья, которая расстроилась от того, что красивое и хрупкое только что было, и вот уже нет.  Какая она трогательная… Но эти метафоры не спасут меня в момент принятия решения.» - он вытер с лица капли и взглянул на девушку.
- Ничего Вы не испортили, мой лорд - Квинн улыбнулся. – Самые красивые вещи – часто не вечны. Иначе я бы днями и часами наблюдал за Вами, - осознав как двусмысленно это звучит, он быстро добавил, - на игру с Силой или фехтование. Не надоедает совершенно. Вы просто спасли нас обоих от участи истуканов, сидящих долгие часы на одном месте. Не говорю уже о том, что рано или поздно нас бы хватились - и скорее рано, чем поздно, вы ведь знаете эту Ветт! – говорил он, а сам мысленно понимал – что да, он хотел бы просидеть с ней вечность здесь, тихо и спокойно. Но долг будет требовать свое, Империя не ждет. И его нашли бы, рано или поздно.
С скулы Навьи медленно и неторопливо, как большая альдераанская транта, спланировала большая серебристая капля. Квинн проследил за ней взглядом, хотел было смахнуть рукой, но передумал вторгаться в личное пространство девушки. И просто протянул салфетку Навье.
- Я забронирую встречу с риелтором по квартире что Вы указали. У нас еще есть время для этого предприятия и я буду рад сопроводить Вас в город во время осмотра недвижимости. – снова подобрался он, - Но я заметил что вы отвлеклись на это небольшое…. – он взглянул вверх, намекая на представление с каплями, - Могу ли я узнать причину Вашего настроения? Дело в том, что я здесь чтобы служить Вам и если я могу чем-то помочь, Вам следует сразу же обратится к мне, я для этого и здесь, мой лорд, - он покачал головой. – Возможно вы устали после всех наших скитаний за Джессой, или у Вас на уме есть задачи превосходящие нынешние силы. Но я могу выдать Вам вербальную и фактическую помощь по любому поводу, не отвлекаясь от наших прямых обязанностей, мой лорд. В противном случае прошу меня сразу уведомить если мои услуги не требуются.

Пока он говорил, его глаза изучали девушку перед собой, пытаясь запомнить каждую маленькую деталь.
Пока он говорил, стихия за окнами превращалась в настоящую бурю, видимо, откладывая их поездку в город на сутки.
Пока он говорил, он чувствовал, как внутри него что-то трепыхается. Будто бы те брызги воды, что полились на них сверху, заложили внутрь него странное семя и теперь, оно растет, хочет вырваться, раскурочив его грудную клетку и явив Навье его сердце. Будто бы внутри него что-то поднималось и клототало, трепыхалось в груди, как забитая птица. Будто бы она, Навья, нажала на спрятанную от всех кнопку внутри мужчины, что отличала его от робота, и нажала её, пробудив его от сна. Он резко застыл, на полувздохе, закончив говорить и заметив, что сама ситх тоже была занята наблюдением Квинна. Они оба будто бы играли в гляделки, кто кого пересмотрит, кто в ком найдет изъян, не моргая. Будто-бы тишина, что стоит между ними, наполнена большим смыслом, чем можно было представить...
«Навья» - его грудная клетка сильно опустилась, выдохнув весь воздух что накопился в ней, и чуть было не вытеснив из себя в стоне её имя. Лицо предательски зарделось. А Навья смотрела на него очень внимательно, нахмурив брови. Он почему-то увидел, как между ними легла беспокойная морщинка - пока еще крохотная, чуть заметная, будто ниточка паутины, которую так легко смахнуть ладонью. Жалко, что не выйдет вот так просто стереть все следы будущих тревог – если она выживет, то как перенесет его игру, если он выживет, то как сможет дальше существовать без… этого? Будет ли он прежним? И сможет ли ситх оставить в себе человечность после того, как тот кому она доверяет, окажется слугой Бараса?
«Будь он проклят…» - впервые подумал про это Квинн. Он совсем не помнил когда впервые начал ощущать раздражение по поводу действий Бараса, но прекрасно понимая кто здесь начальник, выполнял приказ. Но это не мешало ему внутренне противится и сопереживать девушке. – «Я не хотел чтобы так вышло, я хотел другого, и ты это знаешь? Ты так смотришь на меня, Навья, будто бы знаешь все и без слов. Но если бы ты узнала, я бы наверное уже был мертв»
Но он был жив. И сейчас на лицо девушки рядом легли косые лучи белесого света и высветили её чувственные губы, её курносый носик, еще больше вычертили круги усталости под глазами. Она была так трогательна и такая уставшая, её терзали свои демоны и страхи, а Малавая свои, и в то же время у них было одно связующее звено – Барас. Оба были мучимы ним и в ловушке, но не каждый знал насколько глубоко увяз в схеме Лорда Бараса.
«И даже так,  она добра. Настолько, насколько это вообще возможно от ситха!» - Странно - обычно ситхи, ладно, даже просто люди, в таком истерзаннолм состоянии как Навья даже не пытаются вникнуть в разговор а все решают с плеча или уходят от темы, но она оставалась тут с ним, хотя давно уже могла уйти, закончив с квартирами. Она не предпочитала отвлечся или сбежать снова в уединение, легко сбросить все на усталость или работу, но оставалась рядом, вслушиваясь в его речи и отвечая, пристально смотря, что-то выискивая. – «Что ты хочешь увидеть  в мне, Навья? Друга? Союзника? Верного компаньона? Верного капитана?» - На то, в общем, и был расчет с самого начала… - «Или нечто большее? Я не знаю, возможно ли это вообще» - его щеки покраснели окончательно, но темнота помещения скрывала его стеснение. А Навья все сидела и смотрела на него, даже всматривалась, пыталась понять – и это тревожило и волновало одновременно.
Что она хотела увидеть? Что она хотела услышать -  между строк, между его случайных двусмысленных слов? Зачем она тратила на него свои силы?
С уверенностью можно было сказать только одно – она тоже это чувствовала. Кто-то в очередной раз напоролся на всем известную истину “запретный плод - сладок” и очень этому удивился.
«Она устала.  Она невыносимо устала - примерно как все те, кто…пребывает под давлением Бараса или другого лорда и еще не растратил человеческое в себе. Но сколько я работал с ситхами, я её такую первую вижу и мне больно видеть как она страдает. Ни один ситх на моей памяти не мучился совестью как она или опасениями за ту же рабыню бывшую что пригрел, а больше были склонны выбрасывать или уничтожать то, что делало их слабее или человечней. Но я видел так же как эта связь делала её сильнее. Как она впадала в раж защищая меня и Ветт, как она лихо сражалась и с достоинством вела себя. Она… лучшее что я видел. Она лучшая. Но сейчас до её состояния никому нету дела, тем более её собственному мастеру» - думал он, но то чувство в груди твердило другое: - «Нет. Мне есть дело. Мне не все равно.»
- Квартира подождет – он отложил планшет, и обнаружив что девушка не взяла у него салфетку, сам, не смело но очень деликатно, смахнул быстрым движением с её лица капельки воды. – Мой лорд… - как бы извинясь за это действие, он выпрямил спину и слегка склонил голову, - Мне жаль слышать что вы устали. Не высыпаться - плохо, - повторил Квинн. – Возможно, Вы прислушаетесь к мне и позволите сопроводить Вас в покои, чтобы Вы выспались раз уж есть свободное время? Из всего уважения… но я не мог не заметить Ваш уставший вид и грусть в взгляде, возможно я и правда накрутил себя и сейчас совершенно бездарно пытаюсь Вас отвлечь от невеселых мыслей, хоть меня об этом никто и не просил. Простите, но…Я не могу оставить Вас так, мой лорд, увы мне. Простите меня, сегодня я полный идиот. – окончательно сбился Квинн, престыдившись.
На улице, в гуще деревьев заорала какая-то неведомая мелкая птица. Кажется, она поддерживала означенное утверждение.
И как быть, когда весь мир, включая птицу, считает тебя идиотом?
«Я настоящий идиот, я начал чувствовать к своей цели, к ситху…» - но даже в мыслях он не мог сказать это слово. Пока еще не мог.

Блики света, шелест листвы, мерный шум дождя - все это стало будто бы… ненастоящим. Хотелось то ли стряхнуть наваждение, то ли, наоборот, оставить все как есть, навсегда. Нарисованный мир, прикрывающий то, что сокрыто от глаз. Рано или поздно эти яркие листы свернут - и тогда...
«Меня разоблачат, мир треснет пополам и уже ничего нельзя будет вернуть… Да, мы будто бы живем здесь и сейчас - но думаем совсем о другом. Так ты хотел, Барас?» - и в подсознании, тихий голос мастера Бараса ему шептал: Ничего, скоро мы перестанем. Совсем скоро все будет иначе. Скоро тебе будет о чем задуматься. Скоро начнется План Ноль.
«Нет» - вздрагивал от самой мысли об этом Квинн, но не сказал этого вслух. Это не имело никакого смысла, раскрывать карты перед Навьей. Но при взгляде на девушку, показалось, что она и без слов все поняла. 
«Видит, что я тоже устал. Видит, возможно, ощущает, что меня нечто мучает. Прекрасная…Она поняла все правильно - как и все остальные, еще тогда, на Балморре, пытаясь докопаться до правды. Но сейчас ты своей осторожности позволила уснуть. В конце концов, ситхи - те, кто был всегда на мировой арене – и хоть ты уже отличалась от прочих, но имеешь ряд черт как и остальные, и они делают тебя слабой и легко прогнозируемой. Это хорошо, потому что мне проще работать над дроидами-убийцами. Но это и плохо, потому что ты уязвима. Сколько времени мы уже вместе работаем на Бараса? Пару месяцев. Они лучшее что случалось с мной за эти десять лет. И они самые яркие и… теплые. Я буду вспоминать наше время, до приказа Бараса, только с теплом… Ведь мы уже понимаем друг друга так, как не поймет никакой другой ситх-офицер. И нам обоим было дело друг до друга, на самом-то деле.  Да уж, как нехорошо все может обернутся потому, что… Потому что ты оказался в нужное время в нужном месте, потому что тебя не догнал шальной бластерный заряд, потому что…Но так уже – не будет.  Сложно спорить с очевидным.»
Навья  хотела что-то спросить - и не спрашивала. Хотела что-то сказать - и не говорила. Впрочем, кажется, она и так сказала уже достаточно.
Не только словами.
«Нельзя показывать, что я замечаю это.» -  Поэтому Квинн сделал вид, что не обратил на это внимания. – «Кажется, ей было любопытно и… страшно? Нет, не так. Это означало не страх - а желание разделить с кем-то тревогу, боль, опасения. Это - другое.» - и от осознания этого становилось и теплее внутри и страшнее самому капитану. – «Вот интересно – нам обоим хочется говорить, и даже есть про что, если бы мы могли…но слов не хватает. Все начинают фразы - и не заканчивают их, потому что все ясно и так. Все ясно и так - но нам все равно нужны слова. Нужно давать имена всему, чего боишься, нужно называть все, что видишь и чувствуешь - вот он, признак разумного существа, разве не так? Инстинкт, не инстинкт, как это правильно назвать? Разумное существо на то и наделено речью, чтоб говорить. Поверх этого ложатся это-же-неприлично, кому-до-меня-есть-дело, кому-я-интересен и все прочее, но…  Разумное существо больше всего на свете желает говорить и порой её болтовня отнюдь не обозначает интеллект а принижает его самого же.. Забавно…»
Квинн улыбнулся в ответ на слова Навьи. Давно ему никто не предлагал выспаться - скорее, наоборот. Кажется, мама двадцать лет назад говорила что-то такое.
- Милорд, Вы слишком добры. Но боюсь, что если я лягу, усну так крепко, что меня никто не добудится, а у меня еще есть некоторая бумажная работа - сказал он. - Я, конечно, с удовольствием Вас сопровожу и отмерю время на Ваш здоровый сон, и прослежу чтобы Вас никто не побеспокоил. Так что если Вас и будут искать, и найдут, я не позволю Вас потревожить. Я буду Вашим стражем, - он запнулся ощутив что его занесло куда-то не туда, - И все равно говорю не о том, о чем… стоило бы. Каждый из нас молчит об одном и том же, потому что об этом нет смысла говорить, милорд. Никто из нас не знает, что будет дальше в этом противостоянии и все мы уповаем на разум мастера Бараса. Каждый пытается уберечь остальных - и не знает, как. Я могу сказать только то, что я понимаю Вашу тревогу и хочу разделить её с вами и помочь. Просто знайте это.

Отредактировано Malavai Quinn (2019-09-06 15:51:35)

- Я отдохну. Обязательно. Но только, - Квинн приподнялся и галантно предложил Навье руку, - после Вас. Позвольте сопроводить Вас в покои и быть стражем Вашего спокойствия. Большего мне не нужно, мой лорд, - искренне сказал он, начиная сам верить в то что говорят губы, потому что сердце уже поверило в сказанное и участило свое биение. Он ощутил, как теряет контроль и как мысли, чувства, переживания, готовы хлынуть наружу на встречу к ней.
Странное это было ощущение - внутри.  Нет, не так, не странное - непривычное. Как свет сквозь листья, как лучи солнца сквозь толщу воды. Глупое сравнение, да, он неудержимо скатывается в какие-то штампы. Когда устаешь - плеваться шаблонами гораздо легче, чем говорить нормально.
«Свет сквозь листья, это ж надо. Еще бы - золотые листья, и было бы совсем… позорище. Хорошо, что читать мысли еще Навья не сподобилась, так бы вообще рассмеялась с меня сейчас. А то было б даже стыдно.»  - думал Квинн, - «Главное - не ляпнуть что-то такое вслух.»
Ощущение нарисованного, ненастоящего мира никуда не исчезало. Казалось - тронь, и бумага прогнется, и станут заметны мазки краски, неровная фактура, иллюзорный объем. Возможно, Навья  действительно была права. Все дело было в усталости. Так ведь бывает - когда мало спишь и нервничаешь, рано или поздно мир начнет казаться иллюзией.
«Но этот миг… эти минуты… Если это сон, я хотел бы чтоб он чаще мне снился. Чтобы эта иллюзия была в моей жизни. Чтобы в этом было настоящее зерно правды» - ожидая решения ситха, подняться или остаться сидеть, не сдвигался с места капитан, - «А вот странно – я слышу в её голосе дрожь, я замечаю волнения за себя в ней больше и чаще чем прежде. И оно отличается от обычной корысти. Самоотверженность на поле боя когда мы с Ветт позади Навьи я тоже не беру в счет. Смешно устроен организм, что тут сказать.  Потому что защищая меня она не задумывается об последствиях. В отличие от других ситхов и воинов - она полностью посвящает себя этому. И своей команде тоже. Пренебрегая инстинктом самосохранения. По честному… я… присягнув ей тогда в космопрте, пусть и для вида, тоже должен так… я должен был бы! Но разве плохо быть преданным своему мастеру? Нет. Плохо быть затуманенным своими чувствами. Долг – вот что хорошо»  - пытался надоумить себя Малавай.

Малавай незаметно улыбнулся, тихо пряча смущение внутри себя, поднимаясь по лестнице с Навьей и слушая её.
«Она тараторит много и попусту. Пытается скрыть смущение которое и её настигло. Не нужно быть чувствительным к силе или знатоком женских сердец чтобы заметить как ты к мне относишься…» -  глядя, как ситх-воин мгновенно проваливается в сон, будто в воду: вот только что она полулежа сидела напротив, усталая  но радостная от чего-то — и вот уже спит, неподвижная, похожая на утонченную и строгую скульптуру. Только вздрагивают чуть заметно веки и, едва видимая, пробегает дрожь груди, обозначая тревожное дыхание.
Квинн вдруг устыдился и отвел взгляд.
«Я не должен так пристально разглядывать, пусть и спящую... Еще проснется...»
Вокруг было так тихо, так спокойно, так ровно шумела вода за окном, убаюкивая — что хотелось сесть в кресло напротив и задремать тоже, послушавшись совета Навьи. Но нет. Он не хотел спать сейчас. Усталость как рукой сняло и он сам не заметил как ноги сделали несколько шагов вперед, в комнату, руки прикрыли дверь за собой, а сам капитан присел на край кровати, рядом с девушкой. Квинн не хотел уходить, возможно, это последний момент когда он может быть рядом с ней и просто наблюдать, не опасаясь за свою миссию или приказы. Возможно это последний раз, когда он видит её такой безмятежной. Он не хотел упускать этот момент.
«Но мне нельзя… отвлекаться. К тому же я обещал разбудить Навью…Хотя нет, спать не хочется совсем теперь. Я хочу смотреть на нее. Быть рядом.» -  Голова была ясной и пустой, и было так тихо, спокойно, ровно, опустошенно и светло — будто этот странный вечер выпустил горечь из души, как гной из-под кожи, и осталась — чистая рана, и утихающая боль, и пустота на месте нарыва. И ясное осознание – он полюбил Навью.
Налетел ветер, и закружился, пригибая деревья за окном до самой земли. Новая волна влаги пронеслась по стеклам большого окна, и вслед за этим, как будто только сейчас проснулись мысли в его голове, с насмешливой иронией гоняясь друг за другом:
«Полюбить свою цель – не лучший исход. Это ничем хорошим не кончится. Для обоих из нас. Угораздило ведь…за все эти годы, после всех заданий, вылазок, переводов, затишья, именно её, именно сейчас. И это чувство разрывает меня изнутри. Из-за совести и чувства долга. Я не имею права сомневаться в приказах Бараса.» - думал Малавай, провожая взглядом движения её рук во сне и век, наблюдая за переливами её волос в полумраке, бессмысленно улыбаясь. – «Я слепой глупец…»
Гром и молния обрушились на мир и снова стало тихо — будто это место застыло вне времени, вне пространства, и никто и ничто не могло изменить ровный ход минут по кругу, и ветер, молнии, и чащи джунглей, и шелест листьев, так ровно ложащихся друг к другу, как мерно и спокойно складывающихся в слова — чужие? свои? слышанные когда-то? — что Малавай невольно прошептал их, зная, что Навья его не услышит:
- Я бы многое отдал чтобы все было иначе.
И полные луны медленно-медленно катились по небу, не торопясь опускаться.

Навья спала так спокойно и мирно, что Квинн не сразу понял когда это произошло – она коснулась его руки, и легонько сжала её, не желая отпускать.
Малавай удивленно посмотрел на девушку круглыми глазами, пораженный её действием и попытался понять – это было преднамеренно или в сне она потеряла контроль над собой?
«От чрезмерной усталости это может быть.» - понимая, что девушка все-таки спит а не заигрывает с ним, осознал мужчина. Но поверить в происходящее было сложно. В прежние дни, до завершения охоты на Джессу, юная ситх не упускала возможности лишний раз отпустить сальную шуточку или построить ему глазки, но на прямую конфронтацию она ни разу не решалась, попадая в плен смущения как и сегодня. Поэтому это её действие и повергло мужчину в мимолетный ступор и размышления – это мог ли быть хитрый план по его соблазнению или невольное выражение чувств сквозь сон? – «Такими темпами… я не удивлюсь если она и мое имя прошепчет. Тогда уже точно меня можно списать в утиль…»
…кажется, это были самые нежные касания, что ему приходилось ощутить еще с времен своей юности…
Гладкая белая кожа была шелковой на ощупь. По ее гладким изгибам можно было прощупать суставы и выпирающие вены на костяшках, они были такими тонкими и осязаемыми, что казалось – неловкое движение капитана может поранить нежную руку что трепетно сжимала его пальцы. Только его большой палец был свободен и мог изучать, гладить, играть по поверхности кожи Навьи, остальные пальцы были в её цепкой но трогательной хватке…
«Не могу поверить…» - Квинн откуда-то точно знал, что это сон. Что-то отличалось от привычной для него реальности, в реальности в которой он был юн — давно, так давно — что вспомнить было тяжело, но тогда точно все было не так, больше скованности, больше глупостей, больше разочарования. Он попытался вспомнить, что именно было в его юности самым ярким чувственным воспоминанием — и не смог – Навья затмила то прошлое. И создавая это впечатление, заставляла думать, что сейчас все – выдумка, счастливый сон, его глупая несбыточная мечта, потому что ситх не может быть вместе с рядовым имперским офицером.
«Но во сне память изменяет всегда, а это… я хочу помнить… И я запомню. Это ощущение, это тепло, этот момент. Он настоящий.» - рассуждал капитан Квинн, - «Во сне все не то, чем кажется. Маленькая девочка может оказаться чудовищем. Но здесь и сейчас… юная ситх показвает какая она на самом деле – хрупкая, уставшая, добрая к своим людям и жестокая к врагам. Как обычный человек… но обладающий Силой. Удивительно, что она её не развратила так как многих других адептов Силы.» - он провел пальцем по её косточкам на руке, - «И как удивительно, что вся эта мощь темной стороны, умудряется храниться в теле ниже меня на целую голову и с такими тонкими запястьями, как шея у райской птицы…» - он посунулся поближе, и на всякий случай прислушался — нет, она все так же спокойно спала, его передвижение не потревожило девушку. – «Конечно, будь это сон, было бы проще. В сне не страшно умирать. В сне ты прекрасно знаешь, что утром проснешься – и все исчезнет. И хорошее видение, и плохое. Но ощутив что-то такое в реальности… не хочется терять уже этот свет. Вот почему мне так тяжело поверить в происходящее, в эту реальность не просочится. Потому что дальше… как мне дальше с этим жить? Я должен выполнить приказ. Я должен! Но впервые в жизни приказы мастера Бараса идут в разрез с моими личными соображениями. Но личное не должно мешать служить Империи, она превыше всего. Вот! Я должен про это помнить. Я обязан…» - Вот что отличалось от реальности. Вот что было не так. В реальности внутри капитана Квинна был только долг перед Империей и он прекрасно это знал что то смятение, что ощущает его сердце, совершенно нельзя было применять по отношению к Навье и их ситуации, что между ними это никак не выяснить, разве что перед смертным приговором одного из двух.
Квинн отвел взгляд от руки Навьи и всмотрелся в её лицо — и замер. Осознание того что он может и должен будет погубить ту кого полюбил, действовало как холодный душ, заставляя взять себя в руки и покончить с этими играми. Но он сам же и закрыл двери за собой, и пожелай уйти, поднял бы лишний шум.
«Позже… а пока что пускай этот сон длится» —  он положил вторую руку поверх Навьиной, и напомнил себе. — «Во сне бывает что угодно. И утром Навья не вспомнит этого. И я тоже должен буду забыть.»

- Мой лорд, я… - моргнул Квинн, пойманный на горячем и с досадой понял: нет, они оба будут помнить это, наваждение не растает утром с росой на солнце а останется памятью, - проверял как Вы себя чувствуете и все ли с вами хорошо. Простите, я был неловок и разбудил Вас? – тем не менее, хотелось улыбнутся. Этому сонному лицу, что так смущенно затараторило вновь, отводя взгляд от их рук.
«Прошу, забудь» - молил про себя мужчина, вздрагивая внутри себя и прислушиваясь, проверяя, безопасно после проявления такого кричащего нарушения субординации ему дышать рядом с молодой ситх — и уже только потом, успокоившись и осознав, что тревоги нет и лишь смятение от Навьи, вздрагивая руками, убирая их прочь, замком закрывал за спиной и поднимался над ней, принимая стойку при исполнении.
— Должен отметить, что Вы и спали-то совсем недолго, — невпопад добавил он, пожимая плечами. — Я надеялся, что Вам удастся лучше отдохнуть. Надеюсь, Вы простите мне мою вольность. Тут хорошо сидеть и думать. И, смею надеяться, спать тоже хорошо, мой лорд?
«Что же ей приснилось. Ситхи очень тонко ощущают других людей и могут влиять на них. Мои тренировки должны позволить мне экранироваться от внимания Навьи но может быть такое, что она ощутила что-то? Угрозу? Загадку? Что же она увидела и к удаче ли это?» — он серьезно кивнул на двери:
— Особенно если виды красивые. Хорошо, когда снится что-то приятное. Я редко когда видел цветные яркие сны и смею надеяться Вы насладились подобным. Жаль, если вышло иначе — вдруг как-то по-детски добавил он и улыбнулся. Его снова охватило странное состояние — спокойное, едва ли не счастливое полноценное ощущение того, насколько здесь-и-сейчас все правильно, все уместно, все в тему и находится на своих местах. Даже стеснение отошло куда-то на задний план. Обычно ему удавалось добиться такого только после долгой сосредоточенной работы над задачей требующей полного внимания и нескольких бессонных ночей — да и то, сказать по совести, совсем не каждый раз получалось быть довольным результатом своих трудов. — Спасибо Вам, мой лорд — серьезно добавил он. — Я рад, что Вы смогли найти время на отдых и позволили мне... в смысле, что Вам за это время не показалась моя компания обременительной. - Нет, он все-таки смутился говоря эти слова и ощутил как жар подступил к бледным щекам — и снова отвел глаза, радуясь, что в темноте спальни не так заметны его  стремительно розовеющие щеки. Ну почему, почему он сегодня все время говорит глупости и все время невпопад? Почему его сердце так скачет галопом, и постоянно приходится его осаждать, успокаиваться?
«Потому что ты влюбился, идиот. Это провал, тотальный провал» - тяжело выдохнул он, коря себя вновь и вновь. Но разве могло быть иначе когда еще до приказа Бараса о слежке и включении Квинна в команду Навьи, он ощущал трепет к этой юной ситх и восхищался ей? – «Видимо, другого пути и не могло быть. Я обречен быть твоим пленником.»