[indent]От сухого ветра и пыли постоянно чешется всё тело, даже лицо. По утрам Джим замечает новые морщины и мелкие царапинки, словно песчинки нещадно дерут его кожу, стоит им лишь подняться в воздух из-за разрастающейся бури. Песок в волосах, песок под ногтями, песок тянется до горизонта. Ангары каждый день нагреваются, под ними Джим ощущает себя как под крышкой сковородки, а запах пота становится привычным. Ночью небо освещают вспышки, засыпать под звуки взрывов становится всё проще.

[indent]На руках и лице уже свежие ожоги от солнца. Командные крики солдат, канонады выстрелов — ко всему этому можно привыкнуть. И Джим привыкает. Даже курит дешевые сигареты, убивая лёгкие и рассматривая сорванные грязные ногти. Эта земля далеко не рай, и церемониться с ним никто не собирается. Майкрофт Холмс, вероятно, полагает, что сломал его этой миссией-ссылкой, но Джим держится. Держится и знает, что обязательно вернётся домой.

[indent]От него, говорят, вовсе нет пользы, но это не так. И Джим доказывает это, когда к нему, как к послу, обращаются в Кабуле с просьбой срочно направить в Афганистан военных советников и отряд для организации безопасности деревень на юге. Джим организовывает это: приводит верные доводы, апеллирует к возражениям, и вскоре к ним присылают отряды для помощи с безопасностью, разведкой, контрразведкой и подготовке кадров для работы с техникой связи.

[indent]И постепенно Джим привыкает ко всему. Даже к приставленному в качестве спутника и охранника оборотню. В человеческом обличии это приятный немного плотный солдат, с которым Джим никогда не говорит, и на чьи вопросы так же никогда не отвечает. Оборотней он не переносит, как и эту землю, этот песок, этот чёртов лагерь. Презирает дьявольских ублюдков, подобно всему остальному миру. Они лишь — сила, средство достижения цели и не более того. Смотря на своего оборотня, Джим только морщит нос. Ему иногда становится противно до тошноты.

[indent]Майкрофт, конечно прокололся, когда сослал его сюда. Джим помнит всё: и последний разговор, больше похожий на вынесение приговора, и полный подозрений взгляд отца. Отговорка «ты тоже был послом» не помогает. И единственная причина, по которой драгоценный папаша не убивает его — это статус. Майкрофту Холмсу тоже не нужны доказательства и улики, он достаточно умён, чтобы сложить два и два, и единожды поддавшись чувствам, Джим проигрывает и падает к ногам своего короля, зная, что на его шею вот-вот обрушится карающий меч правосудия. Но ссор не выносят из дома. И чего в этой поездке больше — спасения или наказания, Джим не знает.

[indent]Шёл шестой месяц его ссылки, когда всё это случилось, и жизнь перевернулась, разделившись на «до» и «после».

***

[indent]На лагерь уже опустилась ночь. Джим почти не ел, только пил, ощущая усталость и ломоту от постоянной духоты и антисанитарии, распространяющейся по лагерю. Его постоянно мутило, трудно было даже говорить, и когда ночь принесла прохладу вместе с облегчением, Джим покинул палатку, где вёл переговоры с командиром, и отправился отдыхать. Прохлада могла обещать спокойный и крепкий сон. Хотя бы сегодня. Хотя бы раз. Стянув с головы дурацкий платок, Джим прошёл мимо длинных ангаров, махнул рукой знакомому дежурному и устало взлохматил растрепавшиеся волосы. Он уже миновал ангар, когда внезапно заметил замерший неподалёку силуэт. Человек, солдат, стоял и не двигался, пристально смотря на Джима.

[indent]— Что? — спросил Джим и развёл руками. — Что? Что-то не так?

[indent]То, что что-то не так, Джим знал и сам. Он видел это по напряжённой позе солдата, по тому, как он замер и неподвижно стоял, словно высматривая жертву. По спине пробежал холодно. Джим осмотрелся, но как назло никого поблизости не было. Только он и этот странный солдат.

[indent]Внезапно тот сделал шаг, затем другой, и Джим невольно попятился назад. Солдат сделал в сторону него ещё несколько шагов, повёл головой, разминая шею, и раздался треск. Джим напрягся от ужасающе мерзкого звука, а треск повторился, и рука солдата увеличилась в размерах, кожа треснула, словно ткань, брызнула кровь. Джим вскрикнул, чувствуя, как деревенеют ноги, споткнулся и упал на чёртов песок. А солдат продолжал увеличиваться, его лицо вытянулось: он сорвал с лица кожу, словно маску и продемонстрировал огромную омерзительную волчью морду.

[indent]Джим распахнул глаза, и мир на мгновение будто замер. Тишина давила на слух, темнота сползалась к ним со всех сторон. Джим услышал пронзительный звенящий крик, и не сразу понял, что этот крик принадлежит ему. Со стороны выбежал солдат, поднял автомат и открыл стрельбу по оборотню, а тот махнул огромной, убивая его с одного удара. От груди солдата, распоротой когтями, отлетела железная нашивка, ударила Джима над глазом, вызывая вскрик. На песок полилась кровь, она заливала глаз, и Джим зажал его ладонью, видя один лишь красный морок. Он, весь дрожа, смотрел, как тварь разбегается, подпрыгивает и летит прямо на него, готовясь разорвать.

[indent]— Убегай! — раздался со стороны крик, и оборотня сбил другой, который находился ещё в процессе трансформации. Он, телохранитель Джима, тоже разрастался, срывал с себя кожу, и Джим никогда в жизни не думал, что это выглядит настолько омерзительно. Оборотень бросался на оборотня, они оглушительно рычали, а со стороны лагеря донеслись звуки перестрелки. Джим, словно очнувшись, подскочил на ноги и побежал прочь.

[indent]Он бросился к складу, надеясь, что там оборотню будет трудно маневрировать, но перед самой дверью обернулся, видя, как один оборотень уже рвёт второму глотку, и что-то подсказывало — это не его соратник вышел победителем. В висках стучало, сердце бешено билось в груди, в ушах гудело, и Джим чувствовал себя так, словно был пьян. Его сознание вело, и он пришёл в себя, только когда увидел два злобных горящих глаза. Он забежал в ангар, бросился в проёмку между ящиков, и оборотень ударился об них, вызывая треск дерева и скрежет металлических контейнеров. На мгновение Джим подумал, что его трюк прокатил, но тот принялся раскидывать коробки, как игрушки, и Джим бросился ко второй двери, ведущей на улицу.

[indent]Распахнув её и выбежав, он угодил прямо в руки солдат, и облегчённо выдохнул. Только потом, по жёсткой хватке, понял, что это вовсе не свои.

[indent]Его оглушили, и дальше всё было как в тумане. Джим помнил чужую речь, агрессивные нотки грубых голосов, постоянно кричащих. Сначала он долго сидел в тёмной холодной комнате, затем его привязали к стулу, окружили и били. Долго, почти что вечность, чёрт его знает, сколько. Это были люди в песочного цвета одежде, с платками, которые обычно защищали от обжигающих лучей солнца, с винтовками наперевес. Кто-то дрожащим голосом переводил требования ублюдков, и Джим, превратившийся в один сплошной синяк, понял, что это такой же заложник. Подняв голову, он увидел, что у того были выцарапаны глаза и сорвана часть скальпеля. Дело когтей оборотня, ни много ни мало. Руки и ноги предательски дрожали. Ему впервые было очень, очень страшно.

[indent]Террористы что-то спрашивали о Майкрофте и его планах, об оружии, где и как оно хранится, как найти одну из главных баз. Возможно, хотели получить выкуп, но не знали, что ни отец, ни Холмс его платить не станут. Посмертно объявят героем — возможно. Платить — никогда. И Джим молчал, зная, что молчание в данном случае гарант его жизни. Получат ответы и тут же убьют. Ну это в лучшем случае.

[indent]Впрочем, не совсем уж он молчал: кричал, когда его снова били по лицу, по животу, по щиколоткам, заставляли сплёвывать кровь или выкручивали пальцы. Вырывался, когда грубо хватали за волосы и опускали лицом в грязную холодную воду. Задыхаясь и невольно глотая её, Джим думал, что это расплата, и что это финал. Его тело, вероятно и вовсе не найдут.

[indent]Впрочем, терпение его пленителей потихоньку сходило на нет. Джим понял это, когда его, подвешенного за руки, обжёг первый удар кнута. Вот теперь он закричал, да так, что едва не сорвал горло сразу же. Второй удар был таким, что он готов был сдать отца, мать, родину, да что угодно, лишь бы это прекратить, благо после пятого он отключился.

[indent]В себя пришёл, когда услышал крики. Его шустро отвязывали и тащили в комнату, где держали до этого. Снизу доносились отчаянные вопли, стрельба, шумиха. Джима затолкнули в комнату вместе с молодым солдатом и захлопнули металлическую дверь.

[indent]Охраняющий его солдат дрожал от ужаса, а у Джима не оставалось сил для страха: всё тело ломило болью, руки и ноги трясло, спина горела огнём, а рубашка прилипла к крови. Он был измучен достаточно, чтобы почти забить на свою судьбу. Убьют так убьют, лишь бы быстрее. Постепенно криков становилось меньше. Внезапно дверь сотрясло мощным ударом, затем ещё одним и ещё. Джим опасливо отполз к стене, приподнялся, насколько хватило сил, как вдруг дверь вылетела, едва не припечатав его своей тяжестью. В проходе была одна лишь только темнота. А ещё леденящая душу тишина.

[indent]Солдат поднял автомат и сделал шаг к проёму, как его внезапно что-то дёрнуло, оружие отлетело, и последовал душераздирающий крик. Вопли были такими, что Джим подхватил выпавший автомат, нашёл в себе силы встать на ноги, и выбежал следом, рассудив, что пока одного из них убивают, второй может убежать. Но в итоге он просто замер, оказавшись в коридоре, стены и пол которого были окроплены брызгами и разводами крови. В воздухе даже пахло кровью, и Джима вывернуло, он пошатнулся, с трудом не падая.

[indent]В этот самый момент за спиной он услышал шаги.

[status]Изгнанный[/status][icon]http://sg.uploads.ru/t/FKj8V.gif[/icon][sign][/sign][lz]<center><b><a href="http://unirole.rusff.me/viewtopic.php?id=1376" class="link3";>Джеймс Мориарти</a></b> ¹⁹<br>посол Британии в зоне конфликта, изгой и предатель<br></center>[/lz]

Отредактировано James Moriarty (2019-10-18 12:20:53)

[indent]Увиденное привело Джима в ужас. Он и сам, конечно, был не так прост, но раньше, там, на родине, умудрялся оказываться как можно дальше от любых горячих точек. Тут же его окружали песок, жар и смерть. Внезапно стало очень холодно, что просто физически было невозможно, ведь вокруг каждый божий день царила настоящая жара. Запах разлагаемой плоти, собственной крови, головокружение и боль после пыток — всё это лишало трезвости, и Джим из последних сил соображал, что нужно направить оружие на врага. И желательно выстрелить. А лучше в себя, потому что терпеть всё это он больше не хотел.

[indent]Но лицо человека, на чьей одежде было множество пятен крови, оказалось знакомым. Джим с трудом опознал в нём своего погибшего высокого и крепкого телохранителя и немного опешил. Он же сам видел, как тому глотку перегрызли. Или оборотни и правда были настолько живучими?.. На секунду Джим и вовсе решил, что ему всё это кажется. Но тот, словно услышав его мысли, произнёс:

[indent]— Это я. Заводите джип.

[indent]Джим не успел раскрыть рта, когда оборотень унизительно перебросил его через плечо и побежал. Раны отозвались такой болью, что на глазах выступили слёзы. Джиму казалось, что у него болит всё: спина, руки, ноги, живот, голова. Но он молчал, потому что возмущаться не было сил, да и он отдал бы всё, чтобы покинуть это ужасное место. К тому же, он ощущал силу и твёрдость мускулов зверя, понимая, что бороться не сможет чисто физически. Но вот если выживет — он поклялся сам себе, что эта тварь со свету сживет за эти несколько дней.

[indent]Оборотень вытащил его из здания, голова закружилась сильнее. Когда тот соизволил сбросить его, Джим еле устоял на ногах. Его повело, и он упёрся рукой о нагретую солнцем стену ангара. Теперь он хотел оказаться подальше от этого чудовища. Ему казалось, что у оборотня, принявшего обличье человека, был дикий, безумный взгляд, по-звериному бешенный. А ещё он всё ещё чувствовал силу его тела и грязных рук. Омерзительное чувство.

[indent]— Отходной путь перекрыт, они вызвали подмогу. Следует разъехаться по запасным маршрутам.

[indent]— Держи автомат в руках. Пристегнись.

[indent]Джим не хотел садиться с ним в одну машину, потому что перед глазами всё ещё стояла та пугающая сцена. Клыки, когти, звериная морда и море крови. Но со стороны раздались выстрелы, и Джим шустро забрался в джип, здраво рассудив, что в плену ему будет гораздо хуже. Ему было плохо и от сухого воздуха, и от вездесущего нагретого песка, от звуков бесконечной стрельбы и чужого грубого языка.

[indent]Оборотень сел за руль, выдавил педаль, и джип сорвался с места, покидая место, где находился чёртов лагерь. Джим облегчённо выдохнул и откинулся на спинку, но тут же вскрикнул и поморщился от жуткой боли в спине. Мысленно он проклинал и ненавидел этих ублюдков, знал ведь, что теперь останутся позорные уродливые шрамы. И кому он, униженный, будет нужен?..

[indent]В машине его неприятно укачивало. Джим прикрыл глаза, стараясь собраться, но сил не было. Ещё немного и его вывернуло бы снова, поэтому он попытался отвлечься с себя на другие темы. Глянув на водителя, он опасливо спросил:

[indent]— Как ты выжил? Ты бы мёртв, я видел.

[indent]Говорить с ним не хотелось. Не потому что оборотень, Джим не испытывал презрения к, как некоторые говорили, шавкам, но теперь не без причин боялся той жути, которая скрывалась под личиной человека. Перед глазами всё ещё стояло обращение, когда кожа слетала с лица, и череп трансформировался в жуткую морду. Была бы его воля, выкосил бы всех их с лица земли.

[indent]— Как тебя зовут? — спросил он следом. — Напомни.

[indent]Внезапно со стороны раздались выстрелы. Джим пригнулся, понимая, что стреляют по ним, возможно, догоняют. Стрелять в ответ он даже и не думал — банально не умел. Быстрее схлопотал бы пулю в голову, чем попал в кого-то.

[indent]— Убей меня, если это конец! — крикнул Джим оборотню. — Я знаю слишком много, не дай им заполучить меня!

[indent]Не то чтобы Джим думал о стране и сославшем его в этот огненный ад Майкрофте Холмсе. Куда важнее в этом вопросе была собственная уже пострадавшая шкурка. Лучше умереть, чем позволить ублюдкам запытать себя до смерти. А ещё лучше спастись, потому что, может быть, после этой истории правительство примет его очередную апелляцию.

[status]Изгнанный[/status][icon]http://sg.uploads.ru/t/FKj8V.gif[/icon][sign][/sign][lz]<center><b><a href="http://unirole.rusff.me/viewtopic.php?id=1376" class="link3";>Джеймс Мориарти</a></b> ¹⁹<br>посол Британии в зоне конфликта, изгой и предатель<br></center>[/lz]

Отредактировано James Moriarty (2019-10-18 12:20:46)

Себастьян. Его звали Себастьян, вполне человеческое, обычное имя, и выглядел он как человек, но было в нём что-то звериное, дикое. Джим смотрел на него с подозрительностью, но старался не выдавать страха. Да, он уже прекрасно знал, на что способны такие твари, но стоило показать ему слабость сейчас, как потом она будет использована против него самого. Джим теперь относился к нему не просто как к предмету интерьера, а как к дикому псу — поднимать руку с палкой на него нельзя, повышать голос или выдавать страх тоже.

К тому же выстрелы, раздающиеся позади, пугали куда сильнее. Джим не хотел больше в плен, не хотел, чтобы его били, ломали, мучили и орали в лицо своими мерзкими вонючими ртами. Если бы смог — давно бы вскрыл себе вены, но в его комнате не было даже камня, не то что уж колюще-режущего. И возвращаться — ну уж нет! Что угодно, но только не это, только не так. Да будь прокляты эти пески и вездесущий мерзкий Майкрофт Холмс!

— С удовольствием.

Мысленно Джим окрестил Себастьяна мразью и припомнил, что именно он, горе-телохранитель, его потерял и допустил всё это. Непроизвольно в его голове начал созревать план мести мерзкому ублюдку, но Джим быстро отвлёкся, когда возобновились выстрелы.

Внезапно пуля угодила в джип, и Джим вздрогнул, чувствуя, как внутри всё опустилось от ужаса. Ему казалось, что вот-вот, они затормозят, их окружат, оборотня убьют, а его... От страшных мыслей Джима отвлёк громкий крик:

— Подсказать тебе, где спусковой крючок?!

От грозного голоса с рычащими нотками Джима бросило в дрожь. Он с нескрываемым ужасом посмотрел на зверя, затем на автомат в своих руках и еле сдержался, чтобы не съязвить. Потому что он блядь не солдат, потому что он вряд ли попал бы с первого раза даже в слона. Поджав губы, Джим опустил стекло, вывернулся, чуть зашипев от боли, направил автомат и спустил курок. От отдачи его ударило назад, он задел раной перегородку окна, выстрелил снова и вернулся на место, потому что и идиоту было бы понятно, что он не стрелок. А силы тем не менее его покидали.

Наконец-то выстрелы позади стихли. Себастьян сбавлял скорость, а потом и вовсе остановился, молча вылез, и Джим открыл дверцу, чтобы выйти тоже: что бы ни происходило вокруг, но ждать смиренно он точно не хотел. Оборотень залез на крышу, посмотрел вдаль, затем спрыгнул, улёгся на землю и прислушивался. Джим не мешал и дождался, пока тот встанет и заговорит сам.

— Нас не преследуют. Но это единственная хорошая новость. Некоторое время будем в пустыне. Потом попробуем вернуться на базу.

Джим понимал, что ситуация у них так себе. Он заглянул в машину, отметил, что бензина не то чтобы много. Да даже если ехать, опять поднимется пыль. Он посмотрел в сторону горизонта, на бесконечную пустыню, и представил, как их будет видно, что внезапно сорвутся и поедут. Только внимание ненужное сейчас привлекут. Да и рацией пользоваться опасно — сразу были бы как на ладони. Но помимо этого он понимал, что в таком состоянии далеко не уйдет, а у них ни воды, ни еды.

— Умоляю, раскрой глаза! — Джим не выдержал и со злости ударил ногой по дверце машины. — Ты меня за кого принимаешь, болван?! Я не ты! — Он развернулся и указал пальцем в сторону оборотня. — Я не умею стрелять, я не солдат! Прикинь, но умение жать на спусковой курок иногда приводит к напрасному расходу патрон! И я не в том состоянии, чтобы тусоваться тут на этом гадком солнцепёке, а потом куда-то идти!

Он выдохнул и всплеснул руками. Этот, как его там, Мудастьян, возможно был отменным солдатом, стрелком, бегуном, да просто Терминатором, но не он. И это было видно. Да его даже не связывали в плену, потому что очевидно, что любое физическое это ни к нему. И тем более сейчас, когда он был измучан и избит. Он не привык жалеть себя, но адекватно понимал, что у него может быть банальное заражение и обморок, а ещё кровопотеря и какой никакой, но болевой шок.

— И вообще, — добавил Джим раздражённо, — я в этом дерьме из-за тебя! Каждый должен выполнять своё дело. Я со своим справлялся, а ты своё просрал. Просрал меня! И учти, что оставаться долго один на один с таким как ты я тоже не хочу! Сделай что-нибудь уже!

[status]Изгнанный[/status][icon]http://sg.uploads.ru/t/FKj8V.gif[/icon][sign][/sign][lz]<center><b><a href="http://unirole.rusff.me/viewtopic.php?id=1376" class="link3";>Джеймс Мориарти</a></b> ¹⁹<br>посол Британии в зоне конфликта, изгой и предатель<br></center>[/lz]

Отредактировано James Moriarty (2019-10-18 12:20:37)

— Из-за меня? — переспросил Джим и поморщился. — Ты меня просрал, и я же виноват?.. Ты тут из-за меня?.. Да что б тебя!

Он отвернулся, даже не желая смотреть на горе-спасителя. Охренительная степень ответственности! Ни извини, ни ну так вышло, а странное нелогичное обвинение. Это банальное перекладывание ответственности, если говорить на чистоту. Но говорить Джим не хотел. Только не с этим, который даже словесно набрасывался на него, как голодный злобный пёс.

Не пришлют за ним вертолёт, это и идиоту это было понятно. Хорошо, если хотя бы джип отправят, и хорошо, если хотя бы с полным баком. А то выходило, что даже тут Майкрофт продолжал над ним издеваться.

Бутылка с водой упала на сиденье, и Джим тихонько хмыкнул. Ублюдок слишком много на себя брал: уж не ему рассуждать про важность персон. И подачки, как эта чёртова вода, была ему не нужна. Джим не понимал такого поведения. Он всего лишь упрекнул «телохранителя» в непрофессионализме, который был, исправляй ты свои косяки или нет. А тот встал в позу и строил из себя обиженную мохнатую невинность.

— Где-то внутри есть аптечка.

Лучше бы он молчал. Джим вскипел моментально и уже даже перестал бояться истинного облика Себастьяна.

— Да ты просто тупой. — Джим поморщился, потому что, опять же, даже это было ясно дебилу: не сможет он сам обработать свои раны, потому что самые сильные и кровоточащие были на спине, а на жопе у него рук еще не выросло. — И поэтому вас презирают. Зверьё останется зверьём в любом обличие.

Джим презрительно сплюнул на горячий песок, залез в джип и остался сидеть там. Ибо на кой хер ему аптечка, было непонятно. Разве что оборотень решил от души поиздеваться и в очередной раз доказать своё превосходство.

От запаха собственного пота начинало тошнит, от влаги кожу неприятно жгло раздражением и краснотой. Джим сидел, смотря в окно и думая, что деваться ему всё равно особо некуда. Бензина не хватит даже на меньшую часть пути, да и дороги он не знает. К тому же от боли, которая стала тягучей, долгой и ноющей, он в любой момент мог просто отключиться.

Себастьян сидел на крыше, потом ходил вокруг, но Джим не смотрел на него. Ему было жарко. Тошнота подкатывала к горлу, желудок скручивало спазмами. Спина превратилась в одну сплошную зону бесконечной боли, раздражаемой влагой, а кости ног и рук ломило от недавних побоев. Он ощущал себя так погано, как никогда прежде. На сидении от него остались небольшие кровавые разводы. Джим тронул их пальцами и растёр красный след, изучая его. Воду он не пил из принципа — подачки ему были не нужны. Себастьян мог засунуть бутылку себе в задницу, и тогда бы Джим надеялся, что его кончина доставит проблем его блохастой шкуре.

На воздухе его снова вывернуло. Он вышел, потому что, казалось, ещё немного и он изжарится заживо на чёртовом солнце, и организм не упустил момент. Устроившись на капоте после очередного спазма, Джим подставил лицо под прохладный ветер, и подумал, что ночью они запросто могут замёрзнуть до смерти. Это же пустыня. Что днём, что ночью, она несла лишь смерть.

Внезапно Себастьян спешным шагом вернулся, и Джим напрягся. Даже морок как рукой сняло: он тряхнул головой и встал на ноги. Неужели погоня?..

— Лезь в машину.

Джим замер, когда Себастьян с разбегу запрыгнул на крышу. Ужас перехватил дыхание, воспоминания о том кошмаре нахлынули с новой силой. Перевоплощение, уродство, что-то противоестественное, что неправильное и бесконечно жуткое. С ним рядом был не человек, и каждое не-человеческое в Себастьяне пугало его до жути.

— Скоро накроет песчаной бурей.

После этих слов Джим немного протрезвел, всё же вернулся в джип, захлопнул дверь и сел, в очередной раз болезненно поморщившись. Ему стало страшно от подобных новостей, но страх так же быстро отступил: из-за усталости и мучительного ожидания ему по сути уже было всё равно — жить или умирать.

— Может затянуться на ночь. А может быть и на сутки.

Джима удивила его расслабленная поза и такой спокойный голос. Словно не их сейчас накроет песчаным адом. Словно не они могут умереть. Словно...

Он видел что-то невероятное. На них надвигалась волна, только из песка. Ветер за бортом усилился, по стеклу стучали песок и мелкие камни. Джим во все глаза смотрел на то, что к ним приближалось, и не мог поверить в увиденное. Это была стена. Это был рыжий раскалённый ад. Сердце в груди застучало сильнее, дыхание участилось.

Когда их накрыло, стало темно. Джим сжался, не перенося постоянный шум, гул и стук. В салон проникал песок, дышать было тяжело (возможно от волнения), но главное — с ним в этом небольшом закрытом пространстве сидел монстр. Джим старался не смотреть в его сторону и постепенно усталость снова взяла своё. Во рту пересохло, тело отказывалось держаться, и Джим лёг на бок, расположившись на заднем сидении.

— Тебя кто-нибудь ждёт?

Он не знал, сколько прошло минут или часов. Всё перепуталось в сознании, перед глазами плыло. Джиму было то очень жарко, то очень холодно, но при любом ощущении он дрожал. Тишина (если не считать шума стихии) давила, было скучно, и он уже не соображал с кем и зачем говорит.

— Там, за этими песками, — пояснил он и приподнялся на локте, но тут же рухнул обратно, потому что так, в статичном положении, спина болела меньше. — Меня нет. Даже если сгину в песках, никто и не заметит. — Губы пересохли, слова давались с трудом. — Это проклятая земля.

Он из последних сил всё же приподнялся. Подумал, что зря заговорил, этому существу его точно не понять. А вот за обезболивающее Джим продал бы душу. Он осмотрелся, пытаясь сфокусировать взгляд, и увидел что-то похожее на аптечку на панели — возможно, Себастьян достал её еще тогда, когда сказал о ней. Он потянулся вперед между сидениями и случайно задел оборотня плечом. Тут же резко отстранился, испытав очередную волну ужаса, и вжался в спинку своего сидения. Впрочем, тут же вскрикнул и согнулся от боли. Чтобы не заплакать и не закричать, он сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу. И, наконец-то признал, что больше не выдержит.

— Дай мне аптечку, — тихо попросил Джим, даже не разгибаясь. Ему было жутко плохо.

Казалось, этот ад никогда не закончится.

[status]Изгнанный[/status][icon]http://sg.uploads.ru/t/FKj8V.gif[/icon][sign][/sign][lz]<center><b><a href="http://unirole.rusff.me/viewtopic.php?id=1376" class="link3";>Джеймс Мориарти</a></b> ¹⁹<br>посол Британии в зоне конфликта, изгой и предатель<br></center>[/lz]

Отредактировано James Moriarty (2019-10-18 12:20:31)

[indent] Поначалу Джим не придал внимания словам Себастьяна о том, что тот «зверьё». Голова шла кругом, внимание было рассеянным, и это слова просто растворились в потоке происходящего вокруг шума. Темнота сгущалась, стук песка и камней усиливался, и Джим никак не мог заставить себя к этому привыкнуть. Он, к сожалению, не был ни солдатом, ни героем, и максимально, на что был сейчас способен, это не ныть, не хныкать и не орать от страха. Сдерживаться он умел, а при желании и страха бы не показал. Если бы не оборотень в одной с ним в машине.

[indent] Себастьян передал ему аптечку, и Джим осторожно взял её дрожащей рукой. За этот жест он был почти что благодарен, потому что ничто не мешало оборотню вдоволь посмеяться над ним и его слабостью, и заставить тянуться самому. Сейчас он не казался ни злобным, ни агрессивным, и ничем не отличался от простого человека. Джим ещё раз подозрительно глянул на него, открыл аптечку и прищурился: разобрать что-либо в темноте было невозможно.

[indent] — Там ампулы с антибиотиками. Жаропонижающее и обезболивающее.

[indent] Колоть одну в несколько часов... Джим мысленно повторил это несколько раз, кивнул, и удивлённо моргнул, когда зажегся свет. Со стороны Себастьяна и это было крайне неожиданно: что бы им ни двигало, Джим был благодарен. Паника и стресс немного отступили, и теперь он даже был готов побороться за свою жизнь. И за своё здоровье. Красоту, увы, уже не вернуть, позорные шрамы останутся на светлой спине яркими следами.

[indent] — Помочь?

[indent] Джим вскинул голову и изумлённо посмотрел на Себастьяна. Он что, говорил серьёзно?.. Предлагал помощь? Джим даже растерялся от неожиданности: он и предположить не мог, что Себастьян предложит ему помощь. Теперь в его взгляде появился откровенный интерес. Возможно, раньше он что-то упустил, когда углубился в свои обиды и не потрудился присмотреться к существу, которое всё время было рядом. Оборотней прежде Джим ни разу и не видел, а оказавшись рядом с ним, странным и загадочным созданием, даже не проявил свойственный себе интерес. Сначала не проявил, а потом испугался, когда стал свидетелем сразу двух трансформаций.

[indent] — Правда можешь помочь? — тихо спросил Джим и закашлялся. Ему казалось или кровью пахло сильно. — Я ни разу в жизни этого не делал. И не смотри так, говорю же, я не солдат. Меня никто к такому не готовил.

[indent] Себастьян, вряд ли с большой охотой, но всё же приподнялся, и Джим чуть сдвинулся, давая ему место. Тот протиснулся между сидений, перелез к нему и взял аптечку, изучая содержимое. Джим внимательно смотрел, как умело он нашёл нужную ампулу, отломил «носик», распаковал шприц и набрал лекарство. Ударив по шприцу и спустив первые пару капель, чтобы не попал воздух, он велел Джиму оголить руку. Джим послушно расстегнул рубашку, приспустил с плеча, но не сильно, ведь каждое движение отдавало болью в истерзанной спине. Себастьян, особо не церемонясь, дёрнул его рубашку ниже, сжал плечо Джима, наверное, до синяков и с размаху вогнал иглу. Джим тихо охнул, закусил губу и после инъекции прижал ватку к месту укола.

[indent] А Себастьян, что удивительно, достал таблетки, разломал блистеры и дал ему бутылку. Вода приятно смочила пересохший рот. Губы даже свело болью, и Джим волевым усилием заставил себя остановиться на трёх крупных глотках. Потому что огненно-песчаный ад за окном оборотов не сдавал, и если песком забьёт машину, то им идти пешком, а без воды...

[indent] — Спасибо, — сказал Джим и с интересом снова глянул на Себастьяна. Тот выглядел раздражённым, но сосредоточенным, словно дело надо было сделать, но от человека его откровенно мутило. Невольно в памяти всплыли недавние слова Себастьяна, и Джим добавил: — Я не в том смысле назвал тебя «зверьём». Не потому что ты оборотень, а потому что... мне нужна была помощь, а просить я не умею. Да и стресс, знаешь ли, когда ты прожил какое-то время в агрессии и ненависти, невольно начинаешь так реагировать на других. Хотя... тебе это знакомо, да?

[indent] Джим не вкладывал в свои слова ни желания поддеть, ни обидеть. Он говорил то, что чувствовал, возможно из-за жара, а возможно, чтобы просто не расплакаться от слабости и сжигающего тело огня. Теперь ему стало любопытно, потому что Себастьян оказался не псом и не зверем, он был вполне себе человеком, думающим и серьёзным. Можно даже сказать, интересным. Джим впервые рассматривал его так близко, изучал лицо с росчерками шрамов, морщинки, заложившиеся между бровей, острый нос, суровую линию тонких губ. Теперь Джим припоминал, что Себастьян всегда сопровождал его тенью на миссиях и выездах, что стоял за спиной, когда опасность могла найти его с любой стороны. Джим словно распахнул глаза и прозрел, и теперь был даже рад, что они оказались заперты в столь тесном пространстве. Словно сама судьба подтолкнула его к этому разговору.

[indent] — А ещё меня напугало ваше превращение, — честно и по-детски прямолинейно заявил он. — Выглядит, знаешь ли, так себе, особенно когда тебя хотят убить. А это больно? Мучительно? А в каком обличии ты себя ощущаешь лучше? А что ты тут делаешь? И разве твои же тебя не ждут? Вы же вроде дружны? И что значит, что вся планета проклятая? И...

[indent] Джим замолчал, увидев суровый взгляд Себастьяна. Злился оборотень или просто задумался, было непонятно, но Джим опустил голову, ощущая дискомфорт. Он хотел поговорить, его распекало, но как-то не хотелось, что Себастьян обратился и разорвал его в клочья. Хотя, если честно, Джим был уверен, что этого не будет, но это не означало, что тот не сможет просто дать ему в лицо.

[indent] — Извини, — добавил он и впервые произнёс длинное и красивое имя вслух, — Себастьян. А я Джим. Впрочем, ты и так знаешь.

[status]Изгнанный[/status][icon]http://sg.uploads.ru/t/FKj8V.gif[/icon][sign][/sign][lz]<center><b><a href="http://unirole.rusff.me/viewtopic.php?id=1376" class="link3";>Джеймс Мориарти</a></b> ¹⁹<br>посол Британии в зоне конфликта, изгой и предатель<br></center>[/lz]

Отредактировано James Moriarty (2019-10-18 12:20:25)

[indent] Себастьян всё же ответил. Джим, немного оживившись, поднял голову и начал жадно слушать всё, что говорил ему оборотень. Про превращения из человека и обратно, про драки, про раны, адреналин и фантомные ощущения. Об этом никогда и нигде не говорили, в приличном обществе вообще было принято избегать темы низшей расы, а Джим этим не интересовался, питая другие интересы.

[indent] — Джим. Хорошо.

[indent] Джиму понравилось, как звучит его имя голосом оборотня. Да и вообще он соскучился по этому звучанию, потому что у капитана и солдат он был просто Мориарти. Себастьян продолжил говорить, и Джиму показалось, что он вот-вот прикоснётся к чему-то неизведанному и бесконечно интересному. Таинственность звала, манила, и Джим тянулся к ней, думая, что теперь он точно не отпустит оборотня и поставит условием именно его присутствие рядом. Вряд ли Майкрофт поспешит его прощать и вызволять отсюда, а значит Себастьян, сам того не предполагая, был полностью в его распоряжении.

[indent] — А что здесь делаешь ты? Если это не военная тайна, конечно.

[indent] Это была не военная, а личная тайна. Джим стушевался, неопределённо повёл головой, но вернулся в те далёкие воспоминания. Всё случилось словно не полгода, а десять лет назад, таким далёким казался сейчас Лондон. Знай он, что всё так закончится, никогда бы не совершил той ужасной ошибки. Недооценить Майкрофта — роковой просчёт, хотя Чарльз неоднократно его предупреждал о всех возможных последствиях. И вот теперь, как результат, он остался тут абсолютно один.

[indent] — Вообще тебе лучше было бы поспать. Силы восстанавливаются, а завтра у нас будет тяжелый день.

[indent] Внезапно Джим осознал, что не хочет, чтобы этот день заканчивался. Да, ему было адски больно, но ощущения уже притупились лекарствами. К тому же здесь, в этом мире, Джим был чужим, никому не нужным и почти что от каждого солдата он ощущал незримое молчаливое презрение. Его тут терпеть не могли, постоянно избегали, и Джиму казалось, что он что-то мерзкое и вонючее, раз люди так демонстративно его обходят стороной.

[indent] Потом Джим подумал, что ему и правда лучше поспать. Он потёр глаза, но на коже был песок. Да он был везде: в одежде, волосах, под ногтями и скрипел на зубах. Джим уже забыл, как пахнет зелень в парке, как дождь ощущается на коже в холодном городе.

[indent] — Я очень крутой специалист по решению любого рода проблем, — спустя время ответил он. — Лучше посла, чем я, во всей Британии не сыскать, даже не пытайся. А на самом деле, если без прикрытий, это всего лишь альтернатива тюремному сроку. Я человека убил, Себастьян.

[indent] Джим глянул в сторону окна и постучал по непробиваемому стеклу пальцем. За ним плыл, полз, танцевал песок, погружая их в свои пучины. Джим невольно подумал, что им повезёт, если они смогут раскопаться после бури. Забавно было бы умереть тут, вот так вот, в забытом богом месте. Точнее, в джипе.

[indent] — Я был помощником Майкрофта Холмса, — пояснил Джим. — Ну, это близкий к власти жирный и лысеющий самодур. И он, к сожалению, очень умён. Доказать мою причастность к убийству было невозможно, но он всё понял и без этого. И эта ссылка... я до сих пор не понял, хочет он преподать мне урок и поставить на месте, или надеется, что я тут сгину.

[indent] Джим думал об этом слишком часто. Каждый день он пытался понять, есть ли конец у этой ссылки, но намеревался, чтобы выжить, вернуться в Лондон и желательно отомстить. Он был верен Майкрофту (пусть и весьма своеобразно), и такого удара с его стороны он никогда не ожидал. И всё его естество требовало мести.

[indent] — Ты удивляешься, что я не смыслю в медицине и оружии, но я тут изгой, Себастьян. Никто не хочет со мной возиться, показывать что-то, учить. Меня привозят в точку, где надо решить проблему, и я решаю, меня увозят. Для всего остального ко мне приставили тебя.

[indent] Усталость всё же взяла своё. Джим устроился на заднем сидении джипа и быстро отключился, провалившись в неспокойный сон. Несколько раз он просыпался от боли и жара, на коже проступала липкая испарина, было безумно душно, и Себастьян помогал ему делать новый укол. Рука болела теперь и от инъекций, но это было лучше, чем без них.

[indent] В очередной раз Джим проснулся из-за усилившейся тошноты и болях в животе. Его трясло, было холодно, хотя кожа всё ещё горела. Джим не понимал, стучит ли снаружи песок, живы ли они вообще, и появился ли хоть маленький просвет.

[indent] — Себастьян? — позвал он тихо. — Себастьян, где ты?

[status]Изгнанный[/status][icon]http://sg.uploads.ru/t/FKj8V.gif[/icon][sign][/sign][lz]<center><b><a href="http://unirole.rusff.me/viewtopic.php?id=1376" class="link3";>Джеймс Мориарти</a></b> ¹⁹<br>посол Британии в зоне конфликта, изгой и предатель<br></center>[/lz]

Отредактировано James Moriarty (2019-10-18 12:19:38)

[indent] Себастьяна не было в машине. Джим ощутил лёгкую тревогу и приподнялся, хотя спина тут же «отблагодарила» новой волной боли. Даже если рваные раны затягивались или «забились» запекшейся кровью, травмы оставались травмами. Джим сел, чувствуя, как пересохло в горле. Губы потрескались и болели тоже, а во рту стоял вкус песка и крови. Дрожащей рукой Джим взял бутылку и сделал небольшой, чтобы смочить рот. Пить хотелось безумно, но он понимал, что их скудные запасы воды надо беречь.

[indent] — Себастьян? — позвал Джим снова и подумал, что надо срочно выбираться из машины.

[indent] Он уже даже привстал, но услышал:

[indent] — Я тут.

[indent] Себастьян вернулся, и Джим сразу ощутил небывалое спокойствие. Он не понимал, что именно повлияло на это: то, что Себастьян был единственным, с кем он говорил за последние месяцы, или то, что тот вызвался ему помочь и помог. Прежде Джим не знал заботы, и что бы не двигало оборотнем, но он всё же заботился о своём объекте, пусть и весьма своеобразно. Не говоря уже о том, что он его спас. Быть благодарным Джим умел.

[indent] За окнами уже начало светлеть, песок стучал уже не так интенсивно. Да и то, что Себастьян выходил, говорило о том, что буря улеглась. Только вот это не означало, что ситуация стала хоть немного лучше. Машина могла оказаться в крайне херовом состоянии.

[indent] — Как ты?

[indent] — Херово, но в целом лучше, — честно ответил Джим. — Всё тело адски болит, тошнота невозможная, но я могу помочь, если что-то нужно. И идти тоже, благо ноги мне не переломали.

[indent] — Давай еще антибиотик.

[indent] Джим кивнул. Пока Себастьян набирал шприц, он уже привычно приспустил рукав. Да, искать их, наверное, уже не станут. И если честно, Джим не особо верил, что машина заведётся. Им придётся идти пешком, долго и по жаре, на это нужно было настроиться. Хорошо, что после антибиотиков ему становилось намного лучше, а из-за этого росла иллюзорная уверенность, что всё будет хорошо, и они справятся.

[indent] — Спасибо, Себастьян, — сказал Джим после очередного укола.

[indent] — Если тебе не нравится здесь, почему ты просто не смоешься. В другую страну, все дела... Если ты умный, таким место везде найдется, разве нет?

[indent] Джим удивлённо вскинул брови и посмотрел на Себастьяна. Вопрос был неожиданным, даже внезапным, но он был рад, что оборотень сам вступил с ним в диалог. Возможно, они не будут бесконечно долго презирать друг друга только из-за своей расовой разности. Джиму, по сути, было всё равно, оборотень это или нет, если он обладает любого рода достоинствами. Себастьян обладал. Он быстро соображал, был прекрасным бойцом, мог разговаривать и даже не поленился помочь с лечением.

[indent] — Убегать? Ну уж нет, — Джим усмехнулся, — это все смоются, когда я вернусь. Сбежать — это признать свою слабость, а я хочу выстоять, выдержать и вернуться в Лондон с триумфом. А потом покорить его и отомстить всем, кто меня сюда выбросил. Не улыбайся, я смогу! Вот увидишь, этот город, да что уж там, вся страна будет моей.

[indent] Он понимал, что звучало это не особо достоверно, но Джим и не требовал веры. Он знал, что ему хватит сил и способностей. Просто, раз уж не получилось быть хорошим, он станет плохим, и за эти полгода план в его голове созрел. Джим знал, что и как сделает, с чего начнёт, чем продолжит, но для этого, сначала, нужна была самая малость. Нужно было выжить.

[indent] — Слушай... — протянул Джим, вертя в руках блистер с таблетками. — После того, как ты меня упустил, они, ну, главные, могут пересраться, что я настучу Майку, никто ведь не знает, что у меня это ссылка, и отстранить тебя от охраны меня. Я хочу, чтобы ты остался и буду требовать этого, потому что с тобой мне спокойно, и ты единственный, с кем, оказывается, можно поговорить... Ты не будешь против?

[indent] И словно испугавшись вероятного ответа, Джим натянул улыбку и беззаботно спросил:

[indent] — А ты-то сам чего не свалишь? Силы и скорость есть, возможность тоже, а вот любви к этой земле я в тебе не вижу. Или... — улыбка медленно сползла с его лица, — или ты не можешь?.. Стой, так вы, оборотни, тут добровольно или нет?

[indent] Это осознание напугало Джима. Там, в Лондоне, он и подумать не мог, что кто-то ещё может быть рабом людей. Но тут, в мире песка и войны, вскрывались все позорные изъяны системы.

[status]Изгнанный[/status][icon]http://sg.uploads.ru/t/FKj8V.gif[/icon][sign][/sign][lz]<center><b><a href="http://unirole.rusff.me/viewtopic.php?id=1376" class="link3";>Джеймс Мориарти</a></b> ¹⁹<br>посол Британии в зоне конфликта, изгой и предатель<br></center>[/lz]

Отредактировано James Moriarty (2019-10-18 12:19:28)

[indent] Джим прекрасно понимал, почему Себастьян улыбается в ответ на его пафосную речь. Его слова звучали сейчас недостоверно и наивно, возможно даже глупо, но это пока что. А вот потом, когда он вернётся в Лондон и возьмёт своё, уже никто и никогда не будет сомневаться в его словах и смеяться. Впрочем Себастьяну Джим великодушно простил улыбку: оборотень улыбался так, что это не вызывало чувство уязвлённости. Несмотря на то, что не поверил Себастьян и в то, что Джим сумеет оставить его при себе.

[indent] — С удовольствием гляну, как ты требуешь.

[indent] — О, ты даже не представляешь, каким надоедливым я могу быть, — заверил Джим.

[indent] Слушая про чип, Джим молчал. Он чуть подался вперёд, упёрся плечом в спинку переднего кресла и внимал каждому слову, ощущая лёгкий холодок дрожи. Как это так можно жить, зная, что тебя всегда и везде могут найти? Как можно работать, понимая, что ты фактически пленник? Это была уже не работа, а самое настоящее рабство, о чём Джим благоразумно промолчал, догадываясь, что Себастьяну и так непросто дался этот рассказ. И оттого сильнее ему казалось странным, что такие сильные создания не могу раз и навсегда поставить на место человека.

[indent] — А я тебя не боюсь, — добавил Джим, когда Себастьян начал вылезать из джипа.

[indent] Джим остался сидеть в машине, как и сказал Себастьян. Он сменил положение так, чтобы не соприкасаться ни с чем спиной. Голова внезапно закружилась и снова подкатила тошнота. Всё же лекарств и антибиотиков мало. Ему нужна дезинфекция и обработка ран. Когда Джим ощутил, что машину пару раз ощутимо так толкнули, он немного напрягся и вцепился пальцами в сидение. Себастьян и правда был невероятно силён, до такой степени, что сумел подтолкнуть джип. И при этом он был на привязи у слабых и никчёмных генералов.

[indent] Вскоре Себастьян вернулся в машину и занялся настройкой радио.

[indent] — Главное, чтобы сигнал не перехватили. Тогда наши проблемы покажутся нам цветочками.

[indent] Джим едва заметно вздрогнул, когда это услышал. Нет, обратно в плен он точно не хотел, увольте. Насмотрелся, накричался, — хватит. И всё же, несмотря на страх быть обнаруженными, он не мешал Себастьяну, когда тот искал волну и передавал кодовыми фразами их месторасположение.

[indent] — Транспорт не на ходу. Ожидаем. Наберись терпения. Они пока не передали ничего в ответ.

[indent] — Хорошо, — сказал Джим и вытер тыльной стороной ладони лоб. — Всё лучше тут, чем там, в плену. А ты попадал в плен?

[indent] Спустя время они наконец-то получили такой же зашифрованный ответ, а через пару часов вдалеке раздался звук работы вертолётных лопастей. Себастьян вылез из джипа, присмотрелся и сказал, что это свои, всё закончилось. Джим прикрыл глаза и облегчённо выдохнул. Неужели теперь он получит полноценную помощь, стерильную палату и медикаменты?

[indent] Перед тем, как покинуть джип, Джим дернул отвлёкшегося Себастьяна за рубашку и искренне сказал:

[indent] — Спасибо.

[indent] Джима доставили в небольшой и настрадавшийся когда-то Талукан, город, ставший последним крупным центром, захваченным когда-то террористами. Он пережил и массовый исход населения, и жестокие бои, и массовое захоронение почти сотни женщин и детей.

[indent] Больница тут оказал не ахти какой, но всё лучше, чем салон джипа. Самым мучительным для Джима стали попытки снять рубашку, присохшую к запёкшейся крови. Раны прочистили, перемотали, какие-то зашили, а после пару суток Джим провалялся с жаром и в бреду, одурманенный сильными лекарствами. Ещё через пару дней он пошёл на поправку, на пятый встал, ну а на седьмой уже решил покинуть палату. Ему доставили чистую одежду, бритву, и Джим привёл себя в порядок. Конечно, тело ещё болело, спина особенно, но в целом было уже терпимо, если не думать о том, что у него теперь будет пять уродских шрамов.

[indent] — Это кто такой? — спросил Джим, указав на рослого мужика в форме с выражением лица абсолютного идиота.

[indent] — Телохранитель, — ответил майор, который и привёл субъект в палату Джима, когда тот собирался её покинуть.

[indent] — Нет, так не пойдёт. — Джим поджал губы и покачал головой, выдержав паузу. — Мне нужен Себастьян.

[indent] — Кто?..

[indent] — Тот, кто был со мной раньше.

[indent] — Мы подумали, что он не справился с заданием и...

[indent] — А я думаю, что кому-то где-то не понравится, что вы допустили проникновение на базу и моё похищение. Спас меня оборотень, и я хочу, чтобы именно он был со мной.

[indent] — Не забывайтесь, вы тут не решаете. — Майор тоже поджал губы, и на его лбу проступила вена.

[indent] — Майор... Харпер? — припомнил Джим и повёл в воздухе пальцами. Он прищурился, словно припоминая, и добавил: — Дайте подумать... Иран, семь лет назад, если не путаю. Несчастный случай, ночь, странные обстоятельства. Мне кажется, если капнуть поглубже...

[indent] Майор сделал шаг в сторону Джима, и его лицо в тот момент не выражало ничего хорошего. Джим вскинул голову и встретил его решительным взглядом.

[indent] На улице снова была невыносимая жара. Себастьян нашёлся у небольшой военной базы, обосновавшейся у стен города не так давно. Солдаты сновали туда-сюда, на оборотня привычно никто не обращал внимания (если не считать пары презрительных взглядом), и Джим, весело улыбаясь, подошёл к нему, зная, что ни от чего не отвлечёт.

[indent] — Привет! — весело сказал он. — Отбой всем твоим планам, ты снова приставлен ко мне. Видишь? Одной своей цели я добился.

[indent] Джим достал из кармана пачку сигарет и протянул оборотню.

[indent] — Куришь? — спросил он. — Я соскучился по сигаретам за эти дни, сил нет. Кстати... так значит, Моран? — Он хитро прищурился. — Красивая фамилия. Так ты из ирландского клана?

[status]Изгнанный[/status][icon]http://sg.uploads.ru/t/FKj8V.gif[/icon][sign][/sign][lz]<center><b><a href="http://unirole.rusff.me/viewtopic.php?id=1376" class="link3";>Джеймс Мориарти</a></b> ¹⁹<br>посол Британии в зоне конфликта, изгой и предатель<br></center>[/lz]

Отредактировано James Moriarty (2019-10-18 12:19:21)

[indent] Себастьян спрыгнул с ограждения и даже не пошатнулся, хотя высота была не меньше двух метров. Вокруг его босых ступней в воздух поднялся песок, и Джим зачарованно посмотрел на припыленную загоревшую кожу, сильные ноги, шикарный торс, выделяющийся даже под тканью футболки, на лицо с острыми чертами, и почувствовал, как внутри него что-то реагирует на всё это дивное дикое великолепие. Кем бы Себастьян не был, но он оказался красивее многих солдат тут, и если бы Джим не был занят полгода своими планами и обидками, то давно заметил бы это. А сейчас он ощутил, как кровь подкатила к голове и растер щеку, чтобы скрыть румянец. Не хватало ещё и тут прослыть пидаром.

[indent] — Ты стоишь моего побега, даже если врачи поймают меня и поставят в угол в наказание за прогулки с опасным и суровым оборотнем, — отшутился Джим и выдохнул серый дым. В его произношении слова «оборотень» не было ни презрения, ни попытки задеть, только констатация факта и нотка юмора. — А вообще мне уже намного лучше. Хотя, это все лекарства и слоновья доля обезболивающего, а ещё скука. Я всё себе отлежал, а поговорить в палате не с кем.

[indent] Джим размеренно курил и думал, что почти привык к жаре, зною и вездесущему песку. А ещё он, кажется, привык к Себастьяну и не намеревался его от себя отпускать. Всё в этом загадочном человеке было простым и привлекательным одновременно. Джим был очарован этим знакомством, и жизнь наконец-то снова приобретала краски. Он хотел продолжить разговор, но увидел, как в ворота въезжает машина, и моментально помрачнел. Дела не ждали.

[indent] — Кандагар? — переспросил Джим с меньшим энтузиазмом. — Ну, Кандагар, так Кандагар, мне наплевать, если честно. Сейчас в приоритете только твоя компания. Вечером, кстати, будет тусовка. Не знаю, что они решат, но ты пойдёшь со мной.

[indent] Это было и не просьбой, и не приказом. Чем-то средним. Джим сказал это легко, непринуждённо, словно уже много лет знал Себастьяна, и они были лучшими друзьями. Но они не были. И оборотень мог бы отказать, наверное, но он не отказал. Джим бросил сигарету, затушил её ботинком и снова посмотрел на собеседника. Он и сам не понимал, почему внезапно так проникся им. Неужели из-за единственного доброго жеста с предложением помочь?.. Спасал-то он его по приказу, а вот лечить был не обязан. Но всё же лечил. Но всё же помог.

[indent] — А сейчас прогуляемся до города. Так надо.

[indent] Джим развернулся на пятках и пошёл в сторону городка. На рынке он купил три финика, один из которых бросил обратно продавцу, а два других отдал бродяге.

[indent] ***

[indent] Вечером, когда Джим сидел под одним из навесов в лагере, его позвал высокий незнакомый солдат. На землю уже опускалась ночь, начало темнеть и холодать. Джиму до этого сделали обезболивающий укол, чтобы травмы не тревожили, и выдали тёплую одежду. Закутавшись в куртку, он отошёл от палатки, позвал Себастьяна, дежурившего неподалёку, и тот вскоре оказался рядом с ним. Их провели по тёмной улице к старому с виду давно заброшенному зданию и сказали пройти на второй этаж. Впрочем, тут большинство зданий были именно такими. Богом забытая земля.

[indent] Их провожатый, тот самый солдат, который звал Джима, поднялся на второй этаж и толкнул тяжёлую дверь. За ней виднелся длинный стол, в воздухе витал противный сигаретный дым и слышался тихий гул разговоров. Те самые люди, которые приехали днём, ждали его. Джим шагнул за порог, когда провожатый внезапно встал за его спиной и покачал головой, смотря на Себастьяна. Джим вернулся, ткнул его пальцем в грудь и тихо сказал: «Отойди».

[indent] — Не положено, — сказал вышедший ему навстречу человек с погонами полковника. — посторонним тут делать нечего, оборотням тем более.

[indent] — Этот оборотень со мной, или вы можете послать своё начальство в задницу, — с очаровательной улыбкой ответил Джим.

[indent] — А вы, наверное, забыли, что если моё начальство идёт в задницу, то вы отправляетесь прямиком в тюрьму, как изменник родины. А там таких...

[indent] — Любят, я помню, очень старая пластинка, — устало ответил Джим и наморщил нос. — Одно и то же уже полгода слушаю. Вам нужно то, что есть у меня, а мне нужно, чтобы этот оборотень был рядом, потому что только в его присутствии мне теперь спокойно.

[indent] Полковник отвернулся, смотря в комнату, мотнул головой, словно спрашивая у кого-то разрешение, и кивнул, но уже Джиму. Он скрылся в темноте, и счастливый Джим улыбнулся Себастьяну, маня его следом.

[indent] — Но за столом ему не место, — тихо добавил полковник, отходя от них подальше.

[indent] — Постоишь тут у стены, ладно? — тихо спросил Джим и робко тронул руку Себастьяна пальцами. В комнате было темно, горела одна-единственная лампочка, мотающаяся под потолком, и Себастьян оставался в абсолютной тени. — Спасибо.

[indent] Оставив его, Джим прошёл к длинному столу, за котором сидели трое (генерал, судя по погонам, и два щеголя в костюмах. По их внешнему виду можно было предположить, что их привезли в страну недавно, да и вскоре они явно улетят. Правительственные шишки, не иначе). Джим сел напротив них и посмотрел на придвинутую к нему карту. В помещении было душно, и он скинул куртку, оставшись в светлой футболке. На коже образовалась испарина — слишком много людей на квадратный метр.

[indent] Подумать только! Он уже успел отвыкнуть от подобного. Верная пешка и игрушка сильных мира сего, после плена, прозябания под песчаной бурей, лечения и небольшого отдыха, он снова предстал с отчётом и теориями. Благо, даже кричали от боли за время пыток, он мог что-то слышать и запоминать, а информация, как учил его довольно близкий друг, была порой залогом жизни. В случае Джима так оно и вышло. Умение собирать информацию и анализировать, сводить и разводить людей, стало залогом того, что всё ещё дышал и даже на свободе, а не в камере, пропахшей мочой и потом, где его пытался бы нагнуть каждый второй.

[indent] — Джамиль скрывается здесь. — Джим указал на точку в северной части карты. — Если ваш работодатель хочет поднять национальный дух и прибавить себе пару очков на мировой арене, то можно завтра же эвакуировать эту деревеньку, — он взял карандаш и обвёл нужное место, — и спровоцировать Джамиля прийти сюда. Я могу передать через нужный канал информацию, он клюнет. Как только его люди явятся в заброшенный город, останется разбить их и все. Вы герои, новости всех СМИ ваши.

[indent] — А если этот ваш Джамиль не придёт? — спросил полковник. — Если он не такой уж дурак?

[indent] — Придёт. Получил сегодня подтверждение на рынке, что канал с ним активен. — Джим достал из кармана финик и бросил его на стол. Тот с приглушённым шорохом прокатился по карте, а в темноте кто-то шевельнулся. Только сейчас Джим заметил, что по периметру комнаты явно кто-то есть. Наверное, вооружённая охрана. — Сеть работает безупречно. А вот от этой стороны лучше держаться подальше. Когда меня пытали, я сдал это место, как одно из интересных нам.

[indent] — Вы в своём уме, Мориарти?.. — вкрадчиво спросил один из щеголей. — Это очередное предательство!

[indent] — Они угрожали отрезать мне пальцы! — резко ответил Джим — А пальцы мне ещё пригодятся.

[indent] — Для нас ценность имеет только ваша голова! А за болтливый язык...

[indent] — Голова, которую вы благополучно просрали! — последнее словно Джим буквально прокричал, и его звонкий голос эхом отразился от стен. Он сжал руки в кулаки, весь напрягся и угрожающе подался вперёд, моментально меняясь. От робкого юноши не осталось и следа — в глазах горело безумие, но под дулом пистолета Джим сумел взять себя в руки и раздражённо подытожить: — Просрали со всеми связками, контактами и информацией о целой террористической сети!

[indent] — Не смейте повышать голос, — предупредил его полковник, убрав пистолет.

[indent] — Дайте телефон, и я покажу, зачем мне нужны пальцы!

[indent] Полковник промолчал. Немного подумав, он переглянулся со своими спутниками, те кивнули, и он достал из кармана небольшой телефон. Протянув его Джиму, он поморщился, когда их пальцы соприкоснулись и демонстративно вытер руку о китель.

[indent] — Она дала прогноз? — спросил Джим, проигнорировав унизительный жест.

[indent] — Предположительно два акта террора по трём сообщениям в твиттере. Центр Лондона.

[indent] — Блеф, — сказал Джим, пролистав страницы с новостями и открыв злополучный твиттер. — Или проверка, или отвлекающий манёвр. Дайте мне время, ведь тут я лишён доступа в сеть.

[indent] — Что к лучшему.

[indent] — Едва ли.

[indent] Следующие двадцать минут Джим что-то спешно набирал на телефоне. Ему дали бумагу, он что-то записывал, передавал полковнику, затем снова возвращался к телефону. Когда подобное повторилось несколько раз, он произнёс:

[indent] — Терактов в Лондоне не будет. Шум разгорается среди ирландцев, не давите на ИРА. Неспокойная атмосфера в палате лордов, хотят очередные перестановки, чтобы влиять на вашего работодателя. Это из последних новостей. Советы по боевикам Джамиля я вас уже дал. Напоминаю о своей просьбе про амнистию. Вся информация здесь, — он указал на телефон, — и здесь, — указал на голову. — Я могу быть полезнее в Лондоне.

[indent] — Мы обсудим.

[indent] Генерал мотнул головой, и Джим встал. Если его и злило, что его отзывали и отгоняли как пса, то он этого ничем не выдавал. Выдохнув, он развернулся и гордо пошёл к выходу, не зная, как Себастьян воспримет то, что его объект всего лишь правительственный эксперимент. Поманив оборотня, Джим вышел с ним на лестничную клетку и стал ждать, пока компания, оставшаяся в комнате, не вынесет решения.

[indent] — Скоро узнаем, Кандагар или нет... — рассеянно произнёс Джим и посмотрел на Себастьяна. — Ты понял что-нибудь из услышанного? Понимаешь теперь, почему я не свалил?

[status]Изгнанный[/status][icon]http://sg.uploads.ru/t/FKj8V.gif[/icon][sign][/sign][lz]<center><b><a href="http://unirole.rusff.me/viewtopic.php?id=1376" class="link3";>Джеймс Мориарти</a></b> ¹⁹<br>посол Британии в зоне конфликта, изгой и предатель<br></center>[/lz]

Отредактировано James Moriarty (2019-10-18 12:19:15)

[indent] Джим был расстроен тем, что его отослали, ведь теперь ответ он знал и так: амнистии не будет. Не сегодня, не в этот раз, опять песок, опять скука, опять духота, опять проклятая пустыня. Это осознание отдало в душе болью, и Джим мог бы даже закатить истерику, но не было сил. Всю дорогу до больницы он молчал, лишь придвигался ближе к Себастьяну, словно его близость могла успокоить и придать уверенности; а когда зашёл в здание больницы, Джим только обернулся и грустно глянул на оборотня. Сейчас он бы не отказался от компании, но было «не положено».

[indent] Переодевшись в укороченные спальную штаны и свободную футболку, Джим залез под одеяло и убедил себя, что надо отдохнуть. Сначала он долго не мог уснуть и постоянно вертелся, а затем, едва задремав, услышал довольно громкий стук. Сонно проморгавшись, Джим подскочил, испуганно осмотрелся и замер, когда понял, что стучат в окно. Поначалу он ощутил растущее волнение (воспоминания о тех днях накрыли его), но быстро сообразил, что залезть сюда мог только один человек. Точнее, не человек.

[indent] Джим быстро подорвался, подошёл к окну и открыл старую скрипящую створку.

[indent] — Ну ты псих! — с восторгом прошептал он. — Залезай быстрее, пока тебя не заметили!

[indent] — Их автомобиль уехал. Семь минут назад, по главной дороге. Подумал, стоит сказать тебе об этом.

[indent] Джим вздрогнул и почти тут же поник. Он выдохнул, зажмурился, проклиная Майкрофта, и повезло, что Себастьян сам закрыл окно. Он бы его захлопнул, да так, что вылетело бы стекло. А потом закатил бы хорошую истерику.

[indent] — Значит, никакой амнистии, — с грустью выдохнул он и внимательно проследил за Себастьяном, который прошёл к двери и прислушался к раздающимся со стороны коридора звукам.

[indent] Только сейчас Джим вспомнил, что на нём надето, и смущённо одёрнул нелепую футболку. Спешно вернувшись к кровати, он залез на неё, сложил ноги в позу лотоса под противные звуки скрипа пружин, и поманил Себастьяна к себе.

[indent] — Иди сюда, садись, — указал он на кровать. — Не прислушивайся к каждому шороху, никому я уже не нужен. Пока что, по крайней мере.

[indent] Почему-то Джим ощущал восторг и радость из-за того, что Себастьян сейчас был тут. Словно с его появлением что-то менялось, хотя Джим и сам не мог понять что именно. Он был больше не один, и в такие минуты примириться с пейзажем за окном становилось легче. Он откровенно любовался сильным и красивым оборотнем, с широкими плечами, мощной шеей, суровым внимательным взглядом, следом загара на приоткрытой груди, который, казалось, был виден даже в темноте.

[indent] Когда Себастьян сел рядом, Джим придвинулся к нему, чтобы говорить как можно тише.

[indent] — Ты спрашивал про политическое убежище, — напомнил он тему прерванного разговора. — Я не хочу убегать, Себастьян, мой дом Лондон, и я вернусь туда с видом победителя, говорил же. Когда я жил там, под моим руководством работала целая преступная сеть, представляешь? Но потом оказался в тянут в дела террористов, накосячил, получил пинок сюда, и... я информатор, Себастьян. Знаю, где, кто, как и когда ударит, получаю и передаю сообщения даже с помощью купленных фиников. И уверен, что моё похищение было планом Майкрофта Холмса. Меня сдали, чтобы я услышал что-то важное, когда был там. И я услышал.
Знаешь... спасибо за то, что вытащил меня оттуда, Себастьян, — добавил Джим после небольшой паузы и поднял голову. Он нервно перебирал пальцами, словно разговор давался ему нелегко. — Если бы не ты... подумать страшно. И прости, что я раньше не замечал тебя. Это не потому что ты оборотень, это как раз круто, а потому что я был слишком поглощён своими проблемами и не заметил, какой ты.

[indent] Он опустил голову и заметил, насколько колено Себастьяна шире его собственного. Он был крупным, сильным, хотелось прикоснуться к каждой мышце, провести пальцами, накрыть ладонью и увидеть это мощное тело без одежды. Джим был рад, что темнота скрывает румянец на его лице. Жаль лишь, что ванна на этаже была общая — даже напряжение не скинуть.

[indent] — Вы удивительные создания, — прошептал Джим и осторожно протянул пальцы к руке оборотня, затем робко глянул на него. — Можно? Я осторожно, просто сравню. — Он перехватил его руку, приложил ладонь к ладони, а пальцы к пальцам. Разница была очевидна. Джим заулыбался, словно прикоснулся к чему-то удивительному и волшебному, впрочем, так и было. — Вы сильные, мощные, быстрые, потрясающие, вы — эволюция. Почему вы не поднимете восстание? Этот мир мог принадлежать бы только вам.

[indent] Джим неохотно отпустил руку оборотня, расставаясь с теплом его кожи. Дышать стало тяжелее, сознание вело. Джим понимал, что должен контролировать себя, но близость Себастьяна пьянила его. Сколько месяцев у него никого не было, как долго не с кем было поговорить, не к кому прикоснуться, и теперь тело сводило так, что Джим был близок к тому, что предложит себя, как легкодоступную шлюху. Или будет дрочить, лёжа под одеялом. Хотя дело было не только в похоти. Себастьян казался недоступным и манил, как чёртов магнит.

[indent] — Спасибо, что пришёл, — ещё тише добавил Джим и попытался отвлечься от внезапной жажды. Он поёрзал, накинул на ноги и бёдра покрывало, чтобы скрыть возбуждение. — Знаешь, мы сидим в темноте, как в приюте Лондона, где я в детстве жил и учился. Я так приходил к одному своему другу, а иногда он ко мне. Мы сидели на кровати в темноте, болтали, потому что это было единственное свободное время, и...

[indent] Джим еле успел поймать себя на этом самом «и». Он отвернулся к окну, чтобы скрыть неловкость, и прошептал:

[indent] — Жарко тут.

[status]Изгнанный[/status][icon]http://sg.uploads.ru/t/FKj8V.gif[/icon][sign][/sign][lz]<center><b><a href="http://unirole.rusff.me/viewtopic.php?id=1376" class="link3";>Джеймс Мориарти</a></b> ¹⁹<br>посол Британии в зоне конфликта, изгой и предатель<br></center>[/lz]

Отредактировано James Moriarty (2019-10-18 12:18:42)

[indent] Джим не обижался на то, что Себастьян не верил ему, но и объяснять любого рода тонкости не собирался. Одно дело — военные планы, совсем другое — игры, в которые играют люди. Так выходило, что Джим сейчас и сам был игрушкой в чужих руках, вроде ценной, а вроде, если и сломается, то выкинуть не жалко. Для Майкрофта это был эксперимент, опыт, а для самого Джима попыткой выкрутиться и сделать игрушками всех остальных. Банальная шахматная партия, причуды и дикости которой Себастьян никогда бы понять не смог. Нет, Джим не считал его глупым или недалёким, просто, чтобы понимать это, надо было родиться другим. Ушлым и наглым. Конченным.

[indent] — Всё нормально, — сказал Джим, услышав вежливое «извини». — Ты просто не представляешь, какими бывают люди, Себастьян. Чем ты от них дальше, тем лучше, поверь.

[indent] И как бы мерзко ему не было от этого места, от этих грязных стен, от сеточки трещин на их поверхности, от скрипучей кровати, от старого матраца, и от сухого воздуха, но в компании Себастьяна было хорошо. И спокойно. Джим сдерживался, чтобы не прикоснуться к оборотню снова, чтобы не придвинуться, не прижаться, чтобы не рискнуть попробовать сломить барьер и ощутить всю силу и мощь Себастьяна. Останавливало в основном то, что Себастьян оборотень, который и порвать может, если сочтёт связь с человеком унизительной (а связь с мужчиной ещё и омерзительной), кто знает, как и что устроено в его голове.

[indent] — Ты не знаешь нас, а говоришь о восстании.

[indent] — Я знаю тебя. И не боюсь, — сказал Джим, выслушав Себастьяна и пожав плечами. — В смысле, ты не производишь впечатление такого. Ну, глотки грызть без разбора, например. Наоборот, ты словно скала. Спокойный и стойкий, как гарант сдержанности, очень независимый. У тебя взгляд даже, знаешь... — он задумался, подбирая слово, — независимый. Тебе приказывают, а ты словно усмехаешься мысленно над всеми.

[indent] Джиму показалось, что Себастьян ничего не заметил, и ощутил облегчение. С одной стороны, он, конечно же, хотел бы набраться смелости и сделать первый шаг, но с другой... если Себастьян оскорбится и двинет ему в рожу, то они лишатся и этих успокаивающих разговоров. Джим не готов был терять всё, только потому что его одолевала откровенная похоть. Хотя нет, не похоть. Он же не на каждого проходящего мимо солдата засматривался. Ему нужен был только Себастьян.

[indent] — Что ж, тебе придется временно забыть о Лондоне и подумать о Кандагаре.

[indent] — Расскажи мне о нём, — попросил Джим и подтянул к груди подушку, обнял её и устало откинулся на спинку кровати. Он ощущал себя одиноко, брошено и забыто, но с Себастьяном ему становилось чуточку лучше. Кажется, под его рассказ он и уснул, убаюканный приятным голосом.

[indent] Перемещение далось ему тяжелее, чем хотелось бы. Джим привычно молчал и не ныл, но мысленно ругался на всех и вся, недовольно морщился и раздражённо пинал камни. Он всё ещё пил таблетки по расписанию, делал обезболивающие уколы, иногда страдал от температуры, и его бесило практически всё, что их окружало.

[indent] Кроме Себастьяна. Когда была возможность, Джим пристраивался к нему хвостиком. Мог сесть неподалёку или пройтись рядом, закурить, встать и зачастую молча. Джиму нравилось, что в компании Себастьяна ему необязательно было говорить, куда чаще они молчали, и в этом была определённая доля уюта. Но если Себастьян что-то говорил, Джим непременно поворачивал голову в его сторону и отвечал.

[indent] Когда разбили базу, Джиму предоставили отдельную палатку, которую он люто ненавидел. Чаще Джим и не вылезал, а работал с документами и переводами, которые ему подкидывали, или читал. Потом пытался рассмотреть или нащупать, во что превратились раны на спине. Вероятно, в шрамы. А ещё он знал, что Себастьян всегда неподалёку.

[indent] Джим видел, что он спит на улице. Точнее не спит, а лежит и рассматривает звёзды. Джим запрещал себе откровенно долго пялиться, но заинтересованные взгляды порой бросал. Сам он спал плохо. Ворочался, мучился кошмарами, а то и вовсе не мог уснуть, ругал себя за слабость, а на утро клевал носом и соображал с трудом. Усталость в этой битве с его организмом побеждала. У Джима не было сил даже на работу: он мог долго смотреть в одну и ту же строчку, но мысли упрямо отказывались собираться вместе.

[indent] В ту ночь Джим так же вертелся, иногда мучаясь от пульсирующей боли в спине, когда услышал тихое:

[indent] — Перестань страдать и выходи. Прогуляемся. Ночной воздух, все дела. Может, заснешь потом.

[indent] На губах невольно расцвела улыбка. Джим оживился, молча приподнялся, нарочно шурша вещами, давая понять, что услышал, и накинул на плечи куртку. Он вышел из палатки; Себастьян, в отличие от него, выглядел бодро.

[indent] — Пошли, — так же тихо ответил он. — Я уже всё отлежал.

[indent] И они пошли. Не сильно отдаляясь от лагеря, но, всё же отойдя от палаток, где их могли бы услышать, чтобы ощутить себя чуточку свободнее. Ночью было прохладно, воздух приятно освежал, и Джим кутался в куртку, наслаждаясь темнотой и тенями, падающими на сухую землю. От скуки он пинал камушки, с удивлением смотря на босые ноги спутника.

[indent] — Тебе никогда не бывает холодно? — спросил он тихо. — А если снег? А камни? Ты не ранишь ступни, когда ходишь или бегаешь?

[indent] Договорить Джим не успел. Навернувшись на одном из таких камушков, он неловко оступился и упал на задницу, съехав в неглубокую яму и ободрав ладони. К лицу моментально припал жар смущения от собственной неуклюжести. Выругавшись себе под нос, он обернулся, глянул на Себастьяна, стоящего наверху явно в состоянии вежливого удивления, и внезапно тихо засмеялся. А когда оборотень оказался рядом и протянул руку, Джим вставать не стал. Вместо этого он качнул головой, приглашая Себастьяна сесть рядом.

[indent] Сидя рядом они рассматривали сухую серую землю, трещинки на ней и пробивающиеся сухие ростки, которые трепал ветер. Иногда в воздух поднималась пыль, откуда-то доносились странные шелестящие звуки. Нет, Джим не мог привыкнуть и принять это место. Не мог, но искренне пытался.

[indent] — Ты упоминал интернат, — вспомнил Джим, отряхивая содранные ладони от пыли. — Расскажешь? А своих родителей ты, получается, толком и не знаешь? Хотя, знаешь... у меня вот тоже самое. Я своим никогда особо не был нужен.

[indent] Сидя рядом с Себастьяном, Джим ощутил то самое наваждение, как и в предыдущий раз. В груди волнительно сдавливало, к щекам подступил жар. Джим чуть придвинулся к спутнику, чтобы касаться плечом его плеча, и осторожно накрыл его пальцы своими.

[indent] — Себастьян... — тихо позвал Джим, и его голос дрогнул. — У тебя же давно никого не было. А вы с людьми можете... ну... ты мне нравишься. Ты красивый, сильный и такой... — он внезапно развернулся и поднял голову, смотря Себастьяну в глаза, — такой.

[indent] Никого прежде Джим, конечно же, не соблазнял.

[status]Изгнанный[/status][icon]http://sg.uploads.ru/t/FKj8V.gif[/icon][sign][/sign][lz]<center><b><a href="http://unirole.rusff.me/viewtopic.php?id=1376" class="link3";>Джеймс Мориарти</a></b> ¹⁹<br>посол Британии в зоне конфликта, изгой и предатель<br></center>[/lz]

Отредактировано James Moriarty (2019-10-18 12:18:35)

[indent] Когда-то Джим и подумать не мог о том, что будет с кем-то вот так вот просто и легко общаться. До всех этих событий, в приёмных залах театров и дворцов Лондона, он только криво усмехался и воротил нос от любого возможного собеседника, но позволял делать себе комплименты, а порой и целовать руку. Мужчины всегда и везде были порочны, порой они хотели близости больше женщин. Джим принимал их внимание и подарки, считал их глупыми и недостойными, когда сам он был выходцем из известной обеспеченной семьи, и при этом добился уважения и работы у самого Майкрофта Холмса. О, он был на высоте и откровенно насмехался над теми, кто ниже него.

[indent] Оттого было больнее падать.

[indent] Сейчас Джим старался не думать о том, какие слухи пошли в высшем обществе. В газетах ничего такого не писали, дело с убийством официально замяли, но Джим знал, его косточки знатно перемывали сплетнями. От этого резкого поворота своей жизни он и испытывал стресс. Кошмары, бессонные ночи, практически нервный срыв. Он ненавидел это место. Ненавидел бесконечную пустыню и хотел вернуться домой.

[indent] Но рядом с Себастьяном было хорошо. Джим давно так себя не ощущал. Хорошо, легко и свободно; это чувство напоминало ощущение абсолютной безопасности, где кошмары с отрубленными головами и ногами уже не преследовали его. Слушать Себастьяна тоже было интересно. Он не заискивал, не пытался казаться хорошим или лучше, чем он был на самом деле. Он оставался собой, и Джим это ценил.

[indent] Джим и сам не понимал, что именно вызывало в нём желание. Потребность с кем-то сблизиться, хоть раз почувствовать чужое тепло, окунуться в водоворот рисковой интриги или же это была просто похоть. Последнее — вряд ли, скорее Джим по-детски хотел быть с кем-то. Чтобы кто-то был его, а он чьим-то. У него и секса-то ни разу не было, если не считать неумелый давнишний минет. Джим берег себя, набивал цену, но добился лишь того, что теперь коротал ночи в долбанной пустыне.

[indent] Именно поэтому он робко тронул пальцы Себастьяна и сказал то, что сказал. А тот внезапно отдёрнул руку, отстранился сам, оскалился, и его глаза угрожающе блеснули золотом. Джим растерялся: он ожидал, что услышит отказа, но чтобы так... Себастьян смотрел на него так, словно он был какой-то мерзостью, а не человеком, и это болью отозвалось в груди. Джим смотрел на него с волнением, страхом и растерянностью: казалось, вот-вот явится оборотень. По спине пробежал холодок.

[indent] — Пусть лучше это будет не то, о чем я думаю.

[indent] Джим вздрогнул, когда Себастьян резко поднялся, и отшатнулся, когда мышцы на его руках напряглись. Джиму казалось, что Себастьян вот-вот превратится и просто разорвёт его. Ноги затряслись, ужасом и холодом сковало тело. Он ведь ничего такого не сделал! Можно было просто сказать нет!

[indent] — Блядь. Иди обратно.

[indent] Смотря в спину Себастьяну, спешно удаляющемуся в сторону базы, Джим болезненно сжался и зажмурился. Слёзы обиды подкатили к глазам, в груди всё сдавило, ведь он и подумать не мог, что может вызывать у кого-то такую неприязнь. Там, дома, каждый первый хотел его, а тут... а тут он оказался кем-то столь отвратительным.

[indent] И всё же Джим волевым усилием заставил себя встать. Он не должен был показывать слабость (он вообще ничего такого не сделал!), поэтому пошёл следом, сжавшись и опустив голову. Он волочился следом за Себастьяном с видом виноватого подростка, а, дойдя до палатки, сразу же скрылся в ней, рухнул на покрывало и уткнулся лицом в колени. Остановить беззвучные слёзы было невозможно: из-за своей глупости он, получается, потерял единственного собеседника и снова остался один. Совсем один. Никому ненужный. Как и всегда.

[indent] Джим не понимал этого. Да, он сглупил, да, может, это было неправильно, но сколько ему, в конце концов, было лет! Самое время для проб и ошибок, но не в его случае. Слёзы обжигали щёки, тело сводило спазмами боли, и, чтобы заглушить это, Джим взял небольшой нож для бумаг и оставил глубокий, долгий и медленный порез с моментально проступившими бусинками крови на ладони. Боль, как ни странно, отвлекала. А к утру, что удивительно, Джим всё же уснул от усталости.

[indent] В следующие дни он почти не ел и не высовывался без надобности из палатки, а вскоре базу было решено перебросить ближе к городу. Джим ощущал себя увядшим и потухшим, он даже не спорил с генералом, когда тот что-то требовал или спрашивал, молчал, когда на картах отмечали опасные районы талибов. Даже пропустил мимо ушей, когда в очередной раз напомнили и о местных нравах: некоторые ездили на машинах с оружием и не особо жаловали неверных.

[indent] На Себастьяна Джим старался не смотреть: он опускал голову каждый раз, когда они могли пересечься. И каждый раз при этом он ощущал себя мерзким и уродливым. Чтобы больше не повторять такого, Джим зарёкся с кем-то сближаться. Он решил, что лучше всегда быть одному, в водовороте своих мыслей и планов. Уже второй раз сближение окончилось... плохо. К тому же, его спина так и так была изуродована — кому он теперь нужен? А вечерами он оставлял на коже новые глубокие порезы, прикрывал глаза, растворяясь в этой боли, в дымке алого кайфа.

[indent] Вскоре они уже обустроились на самой окраине Кандагара, города, основанным ещё Александром Македонским. Джим теперь обитал в комнате небольшого дома, на втором этаже. Серые толстые стены, высокие потолки, стул, кровать и письменный стол, теперь заваленный бумагой, — ничего лишнего. Из окна открывался вид на базу, военных и точно такие же дома. В городе жизнь кипела: особенно выделялись торговцы шелка, фруктов и прочей ерунды. И опиума. Джим сунул деньги одному из солдат, и тот прикупил ему пару доз. Каждый развлекался как мог, тем более, что с работой Джим справлялся быстро, а ран на руке (которые он скрывал под курткой, на которой однажды по неосторожности проступило кровавое пятно) становилось больше.

[indent] Солнце уже опускалось к горизонту, когда Джим, заперевшись в комнате, закатал рукав, полюбовался шрамами, красивыми и изящными, и наполнил шприц дозой опиума. Боль снимало любую. Даже душевную.

[status]Изгнанный[/status][icon]http://sg.uploads.ru/t/FKj8V.gif[/icon][sign][/sign][lz]<center><b><a href="http://unirole.rusff.me/viewtopic.php?id=1376" class="link3";>Джеймс Мориарти</a></b> ¹⁹<br>посол Британии в зоне конфликта, изгой и предатель<br></center>[/lz]

Отредактировано James Moriarty (2019-10-18 12:18:28)

[indent] Горячий обжигающий душ и холодный будоражащий воздух — идеальное сочетание после ненавистной сухой пустыни. Джим даже не стал вытирать влагу с кожи, чтобы прочувствовать этот контраст; он распахнул дверь ванной комнаты и прикрыл глаза, ощущая приятный холод, проникающий из квартиры в напаренную ванную. Тихие шаги — Джим их проигнорировал, — и на плечи ему упал мягкий бархат халата.

[indent] — Что это за ужас у тебя на спине? — В голосе Чарльза послышалось пренебрежение. Ещё бы, для него подобное было неприемлемо.

[indent] — Шрамы, — лаконично ответил Джим. — Плен. Пытки. Уверен, за этим тоже стоял Майкрофт. Ведь со своим знаниям языка я услышал кое-что важное.

[indent] — Даже если и так, пришло время примириться с ним. — Чарльз решительно сжал плечи Джима. — Если не хочешь вернуться обратно в пустыни.

[indent] — Пошёл он к чёрту.

[indent] — Ты даже не представляешь, — Чарльз внезапно резко дёрнул Джима, развернул его лицом к себе и чуть встряхнул, чтобы привести в чувства, — чего мне это стоило.

[indent] — Чем же ты надавил на него? — тихо спросил Джим и прищурился. — Что заставило Майкрофта Холмса передумать и помиловать меня?

[indent] — Не твоё дело.

[indent] Джим усмехнулся. Запахнув халат, он вышел из ванной и понял, что всё ещё не привык к квартире Чарльза. К светлым стенам, высоким потолкам, ярким лампам и к серому тяжелому небу за окном, покрытому каплями дождя. К холодному полу, просторной светлой кухне, запаху нормальной еды и кофе — тоже. Желудок предательски заурчал, есть хотелось безумно.

[indent] То утро, когда к Джиму пришли и сказали, что его отзывают и отправляют домой, в Лондон, было лучшим за последнее время. Он не задавал вопросов, не пытался понять, с чего бы Холмсу менять гнев на милость, а молча собрал вещи, сел в предоставленную машину и позволил увезти себя как можно дальше от зноя пустыни и опостылевшего сухого воздуха. Он ничего не оставлял за собой, разве что... нет, в ином случае он бы обязательно попрощался с Себастьяном или даже попытался бы вызволить и его тоже, но что вышло, то вышло. Теперь Джим мог забыть о своём унижении раз и навсегда.

[indent] Сойдя с самолета в аэропорту Хитроу, Джим, борясь с головокружением после джетлага и смены климата, сразу понял, как именно его внезапно амнистировали. В аэропорту его встречал Чарльз Магнуссен, не только близкий друг семьи, но и первый «деловой партнёр» Джима. Лишних слов не требовалось — Чарльз надавил на Майкрофта, вот и весь ответ. В тот момент Чарльз тепло обнял Джима, ну точно родного сына, вернувшегося с войны, а сам Джим уже знал — от него Магнуссену что-то очень сильно нужно.

[indent] — Какие планы назавтра? — спросил Чарльз, наливая в чашку Джима горячий свежий кофе. И душ, и новая одежда, и подготовленная комната, и кофе — ставки росли.

[indent] — Вернуть себе репутацию, — тихо ответил Джим, прикрыв глаза. — И склонить Лондон к своим ногам. Вопрос в том, какие планы у тебя.

[indent] ***

[indent] Джим не заметил, как пролетели эти почти что десять лет. Сначала он много работал на Чарльза, порой не спал ночами, но они понимали друг друга и не испытывали никаких моральных терзаний, когда буквально шли по трупам. А в свободное время, скрипя зубами, пытался примириться с семьёй и обществом. Чуть позже, обретя относительную независимость, Джим занялся тем, что было особенно интересно ему — он давал советы. Плохие, но очень интересные советы.

[indent] И за несколько лет он поднялся до таких высот, о которых и не мечтал. Он никогда не гнался за деньгами, интерес был в драйве, новых знакомствах, в игре людьми, в их стравливании, но в один момент Джим понял, что стал нескромно богат. И что этим можно пользоваться. Поездки, путешествия, дорогие костюмы, машины, квартиры и... жуткая скука. А отсюда наркотики, выпивка, гулянки и ночные тусовки с медленным и поэтапным саморазрушением. При внешнем успехе внутри себя Джим ощущал только пустоту.

[indent] Правда, иногда и у него случались промашки. Кто-то из людей оказывался ненадёжен, кто-то излишне говорлив (таких обычно уже не находили), да и Майкрофт Холмс вновь его заметил. Для общества Джим был успешным молодым предпринимателем, который в свои девятнадцать героически вызвался добровольцем в точки боевых действий, но для знающих он стал угрозой. И обычной охраной Джим уже не обходился. Он им не доверял. Он их боялся.

[indent] И его решение поставило Чарльза в тупик.

[indent] — Да ты с ума сошёл, — сказал тот за бокалом бренди. — Заведёшь псину, все твои люди разбегутся. Что если он порвёт кого-то?

[indent] — Ну и пусть, — равнодушно пожал плечами Джим и осушил бокал одним глотком. Поморщившись от обжигающего вкуса, он тряхнул головой. — Порвёт одного, другим неповадно будет.

[indent] — А что если он порвёт тебя?..

[indent] — Я не боюсь смерти. И ты это знаешь.

[indent] Джим и правда не боялся. А потому уже пару месяцев по его запросу искали одного, того самого оборотня. Нашли несколько похожих внешне, с именами «Себастьян», и всех свезли с разных точек мира в Лондон. Заплатить за это пришлось прилично, но денег Мориарти не жалел. Сам он не прибыл встречать свой «груз», этим занимался Чарльз, но Джим наблюдал по камерам и сразу узнал в одном из пятерых того самого.

[indent] — Чарльз, второй слева, — сказал он, набрав номер приятеля. — Бери его и вези ко мне. А что у него на руках?

[indent] — Специальные наручники, — ответил Чарльз, прищурившись под сильным дождём и ветром. Он ощущал себя очень неуютно, стоя напротив пятерых оборотней, пусть и сдерживаемых специальными наручами.

[indent] — Сними их, — скомандовал Джим. — Пригласи его вежливо, как равного. Я жду.

[indent] Скинув звонок, Джим оправил свой тёмно-серый костюм, пригладил волосы и подумал, так ли сильно он изменился за эти годы. Стал старше? Лучше? Или просто постарел? И как изменился сам Себастьян?.. А ещё он думал о том, учует ли оборотень его запах на Чарльзе или в машине.

[indent] Через долгих сорок минут в дверь постучали. Джим встречал гостя в просторной гостиной своего дома, в помещении, оформленном в темно-бежевых тонах, с диваном, креслами, камином и невысоким столиком. Стены украшали картины, изящные светильники, а у стены стояло фортепиано, на котором Джим иногда играл.

[indent] — Входите! — крикнул Джим, продолжая стоять у окна и жадно вдыхать свежий воздух.

[indent] Он обернулся, услышав тихие шаги, и широко улыбнулся, узнавая в приведённом оборотне Себастьяна. Он почти не изменился, лишь некоторые морщинки на его лице стали глубже, а так же прибавились шрамы. Его плечи стали шире, он смотрелся ещё более сильным, чем тогда, а возможно, Джиму это только показалось. Всё такой же холодный и полный подозрения взгляд. Джим видел: его люди боятся.

[indent] — Чарльз уехал? — спросил он у охраны.

[indent] — Да, сэр. Просил передать, что он всё сделал, дальше вы сами.

[indent] — Отлично. Убирайтесь.

[indent] Охранники переглянулись, видимо, неуверенные, что можно оставлять Джима и оборотня наедине, но всё же спешно ретировались. Видимо, им общество Себастьяна было более чем неприятно.

[indent] — Прости, если они были грубы, — обратился Джим к Себастьяну, когда они остались одни. — И за то, что помимо тебя достали ещё четверых. В ваших документах, у оборотней, я имею ввиду, такая путаница, что мои люди очень долго искали тебя и хватали любого похожего. Ты помнишь меня, Себастьян? — По глазам видел, помнит. — Я не забываю старые долги. Когда-то ты спас меня, теперь же я готов сдержать своё слово и вытащить тебя из пустыни. Если ты сам захочешь, конечно же. Садись.

[indent] Джим указал на кресло, и сам сел в стоящее напротив. Закинув ногу на ногу, он подхватил со стола бокал виски и указал на такой же оборотню.

[indent] — Я не знаю, пьёте ли вы. Если да, угощайся. Разговор будет интересный. — Он улыбнулся и не смог сдержаться от небольшого хвастовства. — Помнишь, ты посмеялся когда-то, а я добился своего, пускай даже прошли годы.

[indent] В голосе Джима не было ни издёвки, ни насмешки. Он не боялся и ощущал себя расслабленно и спокойно, смело изучал Себастьяна взглядом и не ощущал прошлой боли. Хотя где-то глубоко лёгкая обида всё же кольнула сердце: его мальчишескую симпатию жестоко и быстро оборвали на корню. Впрочем, Джима это научило очень многому, и он даже был благодарен за жестокий урок.

[status]Король только один[/status][icon]http://s7.uploads.ru/t/ft6TZ.gif[/icon][sign][/sign][lz]<center><b><a href="http://unirole.rusff.me/viewtopic.php?id=1376" class="link3";>Джеймс Мориарти</a></b> ²⁹<br>с виду предприниматель, филантроп, хороший человек, а на самом деле — самый опасный человек в Лондоне, психопат, убийца и король криминала<br></center>[/lz]

Отредактировано James Moriarty (2019-10-18 12:17:31)

[indent] Джим не смог сдержать улыбку, когда Себастьян произнёс его имя вслух. Эта встреча была приятным дежа-вю, и воспоминания из прошлого золотистым песком ворвались в его туманное дождливое настоящее. Джим вспомнил запах и жар пустыни, вспомнил ужасающую скуку, скрежет песчинок на зубах, красную и сухую от загара кожу, вспомнил тяжёлые дни в плену, и даже старые шрамы на спине, бледные рубцы, обманчиво заныли. Джим незаметно повёл плечом, словно и правда ощутил бль. Он вспомнил всё так явственно и ярко, словно не было этих десяти лет, и теперь единственный маячок тех дней, Себастьян Моран, снова стоял перед ним.

[indent] — А я все думал, куда ты делся...

[indent] Не думал. Джим знал, что не думал, потому что перед расставанием сумел нанести оборотню непростительное оскорбление, и они разошлись даже не приятелями. Джим тогда был наивным ребёнком, и тот свой поступок теперь считал непростительной глупостью. Благо, Себастьян в ту ночь преподнёс ему важный жизненный урок. Теперь же Джим надеялся, что всё это забылось и было списано на его отчаяние и молодость. Прошли годы. Они оба изменились, хотя даже сейчас Джим ощутил неприятный болезненный укол грубого отказа.

[indent] И быстро отмёл все эти мысли. Себастьян его помнил — это главное.

[indent] — Я удивлен. Похоже, ты действительно очень умен.

[indent] — Неужели ты сомневался в этом? — Джим мягко улыбнулся и наклонил голову, не сводя внимательного взгляда с Себастьяна, но при этом в его улыбке было что-то хитрое, коварное.

[indent] Он наблюдал за оборотнем очень внимательно, позволял себе взаимное любопытство и гордился, что сумел его удивить. Что не остался тем наивным мальчиком, кидающимся громкими словами. Вот он теперь какой: повзрослевший, в дорогом стильном костюме, в роскошном доме, при деньгах и уважении. А Себастьян... Себастьян почти не изменился, разве что его бицепсы стали заметно шире и острее, а взгляд стал ещё более внимательным и завораживающим.

[indent] — Значит, это правда, что тебе нужен оборотень-телохранитель? И ты захотел именно меня потому что... дал слово?

[indent] — Нет, не совсем, — Джим сделал глоток виски и довольно прищурился, смакуя обжигающий вкус напитка на языке, — я дал слово, о чём не забывал все эти годы, и подумал, почему бы не завести оборотня-телохранителя, если никак иначе освободить тебя я не могу. Так мне удалось вывезти тебя из чёртовой пустыни, а заодно поиметь пользу с этого дела. — Он помолчал, а потом добавил: — Люди продажны, Себастьян. Те, кто стоит за дверью, верны мне, лишь пока их не перекупили.

[indent] Поэтому Джим искал того, кто не искушён властью и деньгами, того, кто может просто без оглядки выполнять свою работу, даже не думаю о том, чтобы перебежать на другую сторону. Когда-то Себастьян это умел. Со спокойным лицом он делал только то, что должен был. О большем Джим и мечтать не мог.

[indent] — Какие условия? Мое мнение вообще будет учитываться?

[indent] Джим неоднозначно повёл головой. Ответить было сложно, но он предпочитал честность с самого начала. Честность именно с Себастьяном, потому что прекрасно помнил, на что тот способен в деле. И этот новый козырь важно было разыграть правильно. Конечно же, сейчас у них не было ни малейшего повода доверять друг другу (они так изменились!), но лишние увиливания сделали бы только хуже.

[indent] — Смотря в чём, — ответил Джим и откинулся на спинку кресла. Гордо вздёрнув подбородок, он, тем не менее, продолжил смотреть в глаза Себастьяну. — Я хочу, чтобы ты работал в непосредственном контакте со мной. Чтобы оценил защиту этого дома, моей квартиры, моих передвижений и офисов. Хочу, чтобы ты присмотрелся к охраняющим меня людям, внёс свои рекомендации и предложения. К этому всему прислушиваться будут. Заслужишь моё доверие — сможешь иметь свободное время для отдыха, передвижений по городу и контроль над некоторыми из моих людей. То есть, я предлагаю тебе полноценную жизнь с продвижением по карьерной лестнице. И да, тебе лично платить я тоже буду. Если ты тот же, каким я тебя помню... — задумчиво добавил Джим, — то мы и от маячка избавимся спустя время. В общем, от тебя мне нужны профессионализм и полная преданность. Но...

[indent] Джим помолчал немного, встал, неспешно прошёлся до окна и приподнял жалюзи. На улице уже начался дождь, и в лужах отражались отсветы фар и фонарей. Всё это успокаивало его, всё ж Джим был частью города, активной шумной жизни, но никак не жаркой пустыни. Здесь он чувствовал себя на своём месте.

[indent] — Но я не подарок, — добавил он и обернулся к Себастьяну. — Могу наорать, могу послать, могу кидаться, могу начать в стену палить из пистолета, у меня бывают приступы неконтролируемой агрессии. Мне нужно свободное от охраны время, так что если я скажу, что уезжаю в ночь один, значит, я уезжаю один, и ты на это время свободен. Я... — Джим снова помолчал, не зная, как объяснить, что он ужасен, что он чудовище и ему нужен точно такой же сильный монстр. — Это лишь верхушка айсберга, если согласишься, то вскоре сам всё увидишь и поймёшь, потому что жить будешь со мной. Ночами у меня бывают приступы, кто-то должен быть рядом. У меня как раз освобождается комната, в которой жил мой прошлый телохранитель. Бедолаге, представляешь, кто-то язык вырвал и кишки выпустил. Говорят, он просто был болтлив...

[indent] Взгляд Джима стал холодным и пустым. Он жалел, что приказал просто вырвать язык, а не отрезать его в несколько заходов и поджарить, чтобы потом скормить предателю.

[status]Король только один[/status][icon]http://s7.uploads.ru/t/ft6TZ.gif[/icon][sign][/sign][lz]<center><b><a href="http://unirole.rusff.me/viewtopic.php?id=1376" class="link3";>Джеймс Мориарти</a></b> ²⁹<br>с виду предприниматель, филантроп, хороший человек, а на самом деле — самый опасный человек в Лондоне, психопат, убийца и король криминала<br></center>[/lz]