рисуя по коже из шрамов узоры
я падаю, но не спасай меня, слышишь?

- Мистер Тёрнер, - поворот головы, полувздох, брови ползут вверх; шипяще, змеино, наиграно и отрепетировано, умопомрачительно, соблазнительно. Очевидно. Мальчик, имени которого Дэмиан не помнит, сидит за последней партой. Мальчик улыбается, вытянувшись - наивно надеясь, что Дэмиан не слышит, обращается к Джеймсу ровно так же, как принято обращаться к преподавателю. Мальчик щурится, глядит пристально в спину Джеймса, ожидая реакции.
Он считает, что это забавно.
Они все считают, что это забавно.

Тени пляшут, отражаясь на стене - красивые тени, мрачные тени. Гибкое тело плавится в руках, тонкие губы плотно сжаты, прямой нос, насмешливый взгляд - даже сейчас. Даже сейчас. Дэмиана мутит от внезапных образов, мелькающих в голове [слишком часто, чтобы это можно было игнорировать], руки леденеют, дышать становится тяжело.
Дэмиану хочется схватить этого мальчика, того самого, чьего имени он никак не может запомнить, прижать к стене. Дэмиану хочется увидеть, как он ломается.
Дэмиану хочется узнать, что связывает его и брата; он будто бы уверен в своих предположениях, страшных, сумасшедше-нелепых мыслях, но ему важно знать, что он ошибается.
Так важно.

Мальчишка протягивает руку. Мальчишка касается спины Джеймса. Ведёт пальцами выше, останавливаясь у линии роста волос.

[- Кто из вас кого трахает? Кто из вас, Джеймс? Кто?]
- Запишите домашнее задание, - улыбается Дэмиан, невидящим взглядом окидывая своих подопечных. До конца занятия десять минут, но Тёрнеру кажется, что если он продолжит, если останется здесь, если позволит себе наблюдать дальше, случится нечто непоправимое - конец света, по меркам его педагогической карьеры [и его отношений с Джеймсом], а допускать подобного он совершенно не намерен.
Не готов. Не может. Не сможет.

Класс гудит, словно улей - белый шум, которого Дэмиан не слышит. Мальчишка улыбается; Джеймс - ему в ответ, едва уловимо, едва различимо. Достаточно, чтобы Дэмиан увидел, чтобы Дэмиан заметил, чтобы Дэмиан всё понял. Наконец всё понял.
- Мистер Тёрнер, - это кажется до безумия ироничным. То, как губы Дэмиана растягиваются в вежливой улыбке. Как интонации его звучат повторением - тон в тон тому мальчику; как Джеймс вздрагивает, оборачиваясь - поднимает [затравленный?] взгляд на брата, делая вид, что вовсе его не знает, как смотрит выжидающе, как лелеет робкую надежду на то, что всё обойдётся. Они условились об этом сразу, это такая игра, такая странная игра - будто бы их ничего не связывает, так, однофамильцы, мало ли в Штатах Тёрнеров? Все без исключения, конечно, знают, что они лгут - их дело было слишком громким для этого маленького города, чтобы забыть об этом так скоро. Чтобы не знать об этом вообще. Все продолжают им подыгрывать, - Я не помешал вам и вашему... - Дэмиан морщится, скрывая это за широкой насмешливой улыбкой и ледяным взглядом. Дэмиан старательно подбирает слова, - Кхм, другу? - мальчишка, будто его кипятком ошпарили, вспыхивает до самых кончиков ушей. Дэмиан не может этого не заметить, не может это проигнорировать. Дэмиан не может не думать о том, как этот мальчик алеет, когда Джеймс [наверняка это он, а не наоборот] входит в него. Дэмиана дурно от таких красочных картин. [Это снится ему каждую ночь, кошмарами приходит, въедается под кожу - это то, чего Дэмиан боится сильнее всего, то, с чем он, пожалуй, никогда не смог бы смириться. То, о чём он думает постоянно. То, что разъедает его душу - немногое, что осталось от этой души.]
Успокоительное Дэмиан старательно прячет в карманах своих пальто - Джеймсу вовсе не обязательно об этом знать.
Он просто переживает. Переживает. Просто переживает за своего брата - ему ведь не хотелось бы, чтобы Джеймс путался с теми, кто может причинить ему боль?
[Дэмиан не понаслышке знает, как это бывает - мальчики в таком нежном возрасте ужасно впечатлительны; всё это вырастает в жуткие комплексы, проблемы, нездоровую привязанность и подавленную сексуальность, которая, несомненно, ужасно вредит развитию личности. Дэмиан видел, как это работает.]

- Мистер Тёрнер, - повторяет тихо Дэмиан, остекленело глядя на последних покидающих кабинет учеников; останавливает Джеймса почти на пороге, продолжает улыбаться: смотри, смотри, счастье моё, смотри, тебе ничего не грозит, всё в порядке, слышишь, Джеймс? Всё в порядке, - Будьте добры, останьтесь. Я бы хотел обсудить с вами вашу последнюю работу - я нашёл в ней несколько...
Джеймс не даёт договорить, обрывает на полуслове закрывающейся дверью - Дэмиану кажется, что Джеймс его не слышит; Дэмиану кажется, что Джеймс делает это назло.

Джеймс уходит.

Дэмиан устало закрывает глаза, откидываясь на спинку стула; запрокидывает голову назад. Дэмиан говорит себе, что ничего страшного не случилось. В конце концов, работа Джеймса была не так уж и плоха. В конце концов, Дэмиан, злоупотребляя своей должностью, всего лишь пытался удержать Джеймса; тот мальчишка наверняка ждал его за дверью.
В конце концов, они всегда смогут поговорить дома. У них дома.
Джеймс всё ещё остаётся его Джеймсом.
Ничего страшного пока не случилось.

Поздним вечером Дэмиан сидит на кухне, держит на коленях раскрытый ноутбук - завтрашняя контрольная должна была быть готова пару часов назад; Дэмиан смотрит, но не видит.
Тишина в квартире звенит. Темнота коридоров - смоляная, тягучая - отчётливо подчёркивает то, что Дэмиан пытается старательно игнорировать.
Джеймс не приходит домой после занятий. Не возвращается и спустя час, который можно было бы списать на какой-нибудь разговор с друзьями. Не появляется ни спустя два, ни спустя три часа. Ночь обнимает город, накинув черноту на плечи платком, а Дэмиан всё ещё остаётся один. И картины в его воображении становятся всё более чёткими, всё более откровенными.
И успокоительное не работает, не работает, успокоительное [давно уже] совсем не работает.

Когда Дэмиан наконец слышит шуршащие звуки поворачивающегося ключа, он закрывает крышку ноутбука. Он внимательно вглядывается в темноту, туда, где после щелчка выключателя вырастает фигура младшего брата. Приглушенный свет кухонной лампы резко контрастирует с освещением коридора, и Джеймс щурится, и Джеймс морщится - всё ещё не привык к такой яркости. Дэмиан готов поспорить, что знает, как это выглядит, даже если сам не видит его лица; Дэмиан знает его всего. До последнего жеста.
- Здравствуй, - голос звучит ровно, совершенно спокойно, совершенно привычно. Дэмиан репетировал это сотни раз. Дэмиан уговаривал сам себя, договаривался сам с собой. Убеждал, что не должен терять самообладания. Оставаться сильным. Оставаться сильным всегда - приют воспитал это в нём, приют и долгая разлука, колледж, тот профессор, суды и слушания. Должен оставаться сильным, что бы ни происходило, - Я ждал тебя несколько раньше. Твой ужин остыл, завтра рано в школу, а ты... Твоё домашнее задание, ты ведь вряд ли занимался им всё это время, верно? - Дэмиан жмёт плечами, пристально глядя на Джеймса, почти не моргая. Изучает, выпытывает, додумывает, пытаясь понять, изменилось ли в его внешнем виде что-нибудь; найти хоть какой-то намёк, подтверждающий его догадки.
Опровергающий его чёртовы страшные догадки.

пролетит скоро время, границы стирая
откроешь глаза, еле дышишь, но фразами
в уши влетают слова - это я кривым почерком
на оглавлении книги, - читай:
«С П А С А Й  МЕНЯ».[NIC]Damian Turner[/NIC][STA]battle for the sun[/STA][AVA]http://sd.uploads.ru/etkYa.png[/AVA][SGN][/SGN]

Отредактировано Harry Potter (2017-09-01 19:11:57)

я виноват во всём,
я виноват заочно, в каждой войне и бойне, в каждой чужой беде. в том, что палящий день зябкой сменился ночью, в том, что колючий свитер, в том, что просрочен хлеб. это из-за меня слякоть и непогода, пробки в час пик, простуда - всё по моей вине, падают самолеты с синего небосвода, сходят составы с рельсов, люди горят в огне.

Когда это случается в очередной раз, Тёрнеру, кажется, пятнадцать - он не помнит ничего, кроме лица того мальчика; его полуприкрытые веки и дрожащие ресницы, потрескавшиеся на морозе губы, искусанные едва не в кровь, его ледяные руки и тонкие пальцы, комкающие грязную простынь, его тяжелое дыхание. Мальчишка младше него на год, красивый, острый, как струна. Мальчишка доверяет ему всего себя без остатка, вручает, не задумываясь, преподносит на протянутой ладони, верит ему безоговорочно - Дэмиан, его Дэмиан, герой его юношеских грёз, влажных снов, душевных метаний, будто бы наконец позволяет прикоснуться к себе впервые [ему], и от этого в глазах мальчика расцветают звёзды. Мальчик готов терпеть что угодно, и саднящую боль - потому что Дэмиан, его Дэмиан, не так уж и опытен, как мальчишке могло бы показаться - в том числе.
- Мой... - шепчет он на выдохе, и морщится от того, как ему невыносимо. [Невыносимо приятно - нездоровая тяга к мазохизму, о которой Дэмиан задумается позже, проскальзывает уже тогда, но пятнадцатилетний Тёрнер, который входит в него резко, почти без подготовки, опрометчиво забывшись, задыхаясь от неконтролируемого удовольствия, разумеется, не знает, что это такое; не думает ни о чём подобном. Всё это придёт со времени, выльется в удивительное открытие, которым Дэмиан будет пользоваться ещё не раз, обнаружив в самом к себе склонность к садизму. Всё это придёт потом.]
Дэмиан касается губами его шеи, зверино прикусив бледную кожу, закрывает глаза. Мальчик мечется под ним, лихорадочно дрожит, задыхаясь в собственном шепоте - имя Дэмиана звучит в его исполнении особенно пошло; с придыханием, с восторгом, со святым восхищением.
- Смотри на меня, - хрипло просит [приказывает?] Дэмиан, на мгновение пугаясь собственного голоса, отпрянув, ослабляет хватку, замечая алеющие следы там, где только что покоились его пальцы - кожа у мальчика слишком нежная, почти детская, и Дэмиану становится за себя стыдно; вместе с тем - особенно сладко, - Слышишь? Смотри на меня.
Мальчика пробивает дрожью, и он, прогибаясь в спине ещё сильнее [он ведь даже не догадывается, как это выглядит, он ведь даже не может себе этого представить], поворачивается, едва справившись с собственным телом, глядит на Дэмиана через плечо, вполоборота. Он облизывает губы, жмурится, волосы его липнут ко лбу. Дэмиан задыхается - паузы хватает, чтобы мальчик выдохнул, и Дэмиан снова входит в него слишком резко, сильней, чем следовало бы. И Дэмиан шипит, сжимая его тощие бёдра:
- Я ведь сказал. Смотри.
Когда мальчишка раскрывает глаза испуганно, всё заканчивается.

Дэмиан не хочет помнить ничего, кроме лица того мальчика - когда он смотрел на него искоса, исподлобья, Дэмиану всегда казалось, что перед ним его Джеймс. Когда мальчик, задыхаясь, вышёптывал странные глупые слова с детскими признаниями, называя его своим, Дэмиан закрывал глаза, и ему чудилось, что он слышит голос Джима.
И только тогда Дэмиан с ним соглашался.

я виноват во всём:
в том, что тебе не спится, в том, что твой чай с корицей в чашке давно остыл. это из-за меня у златокудрых принцев сломаны колесницы и сожжены мосты.

Дэмиану становится страшно и очень хочется курить, когда двери приюта раскрываются перед ним, дарят свободу, отправляя в вольное плавание, а Эдмунд, тот самый, что похож на его чёртово сумасшествие как две капли воды, обнимает его на прощание - что-то жарко шепчет на ухо, пока никто не видит, обещает, что совсем скоро ему тоже исполнится восемнадцать, и тогда они всегда, всегда, всегда будут вместе.
И голос его вновь перекликается с голосом Джеймса, и Дэмиан давится своим заготовленным отрицанием, и лишь кивает, улыбаясь - очень скоро он поймёт, что Эдмунд совсем не похож на его повзрослевшего младшего брата, и всё, что казалось ему одинаковым в них, лишь иллюзия, плод его воспалённого воображения.
Очень скоро Дэмиан разочаруется в нём. И в себе самом - сильнее, чем это вообще возможно выносить.
Очень скоро Дэмиан впервые/единственный раз напьётся под тихие звуки фортепиано, доносящиеся из проигрывателя дома у того парня, который тоже, как покажется ему на мгновение, будет бесконечно схож с Джеймсом; руки этого парня будут горячими, он будет куда более опытен, чем потерянный мальчишка из приюта, и ночь эта будет длиться вечно, и ночь эта пролетит одним мгновением, а на рассвете, когда Дэмиан бессильно упадёт на подушку, тусклый свет окутает комнату, и Дэмиан поймёт, что этот парень не имеет с его Джеймсом ничего общего.
Дэмиан поймёт, что ни один человек на всём чёртовом свете не может быть похож на него. Дэмиану станет смешно, потом - нестерпимо больно. Тот парень проснётся, удивлённо глядя на него, будет долго гладить его по волосам, пока Тёрнер будет, разрушая сам себя, скулить что-то невнятное.
Дэмиан осознает, что никто и никогда не поможет ему, никто не спасёт его от этого, ни один доктор в мире не сумеет вылечить. Всё, что останется ему - бороться за сохранение детской клятвы, бороться сильнее, чем он когда-либо пытался, сильнее, чем мог себе представить, во что бы то ни стало пытаясь вернуть себе то, что принадлежит ему по праву.
Его Джеймса, которого невозможно заменить никем.

Это подарит новые силы, и Дэмиан, взяв себя в руки, научится наблюдать за Джимом издалека, не приближаясь, тогда, когда Джеймс не хочет его видеть. И Дэмиан научится терпеть, и Дэмиан научится не срываться, и Дэмиан больше никогда не будет пробовать алкоголь - он не может позволить себе всё испортить.
И Дэмиан будет пытаться излечиться самостоятельно, лишь сильнее подначивая своё прогрессирующее безумие. Лишь настойчивей провоцируя сам себя.
Проверяя себя.

- Послушай, Джеймс, я... - начинает Дэмиан, и осекается, осознав, что ему совершенно нечего сказать. Голос брата звучит так безразлично-ровно, что в квартире, кажется, даже становится холодней, и Дэмиан, захлебнувшись этим равнодушием, морщит лоб, словно чувствуя это физически - как удар, которого ты совсем не ждёшь. Джеймсу хватает времени на то, чтоб воспользоваться его заминкой, ретировавшись в собственную комнату, и это будто лишь добивает, делая ещё больней.
- Джеймс, - зовёт Дэмиан, но тишина, звенящая ему в ответ, становится лишь громче. Ещё громче, чем та, что стояла здесь, когда Дэмиан находился в квартире один.
- Джеймс, - Дэмиан повышает голос, обращаясь к брату ещё раз, зная, что тот не отзовётся; он звучит слишком спокойно, нарочито-вежливо.
Обманчиво.
Дэмиан старается держать лицо, когда тихо откладывает ноутбук в сторону, поднимаясь. Дэмиан старается держать лицо, когда подходит к комнате Джеймса, останавливаясь у входа. Дэмиан старается держать лицо; выдыхая, закрывает глаза, опуская ручку вниз, распахивает дверь и входит в комнату, закрывая её за собой.
- Джеймс, я хотел поговорить с тобой, - Дэмиан складывает руки на груди, прислонившись спиной к закрытой двери, Дэмиан глядит на брата, и сердце его будто прекращает биться - тот жаркий шепот вульгарного мальчишки из его класса, Джеймс краснеет до кончиков ушей, всё очевидно, всё безнадёжно очевидно! - Что с тобой происходит, Джим? Знаешь, я... Я ведь ради тебя стараюсь, я стараюсь ради нас, и я... Я очень хочу, чтобы всё было хорошо, всё было как раньше, но я один не справлюсь, Джим, мне нужна твоя помощь, мне нужно, чтобы ты тоже хотел того же, чего хочу и я, понимаешь? - запах табачного дыма и алкоголя стоит в воздухе, и Дэмиан делает глубокий вдох; Дэмиан уговаривает себя, что ни в коем случае не должен срываться. Что угодно. Что угодно. Что угодно, но не это. Не сейчас. Его мальчик не должен его бояться. Что угодно.
- Помоги мне, Джим. Расскажи, что с тобой происходит?

Дэмиан всё ещё [безуспешно] старается держать лицо.

я навредил тебе
и заразил несчастьем, я превратил в кошмары светлые прежде сны.
сгинь, погаси свечу, (свет для меня опасен),
дай же мне захлебнуться в чувстве своей вины.[NIC]Damian Turner[/NIC][STA]battle for the sun[/STA][AVA]http://sd.uploads.ru/etkYa.png[/AVA][SGN][/SGN]

это не самопожертвование
это самопознание
это растление детства
юности в реках крови

- Послушай, - говорит Дэмиан, когда касается ладони того юного мальчика, что глядит на него так восхищённо; он безудержно, страстно, впервые влюблён, и влюблённость эта граничит с самопожертвованием, и влюблённость эта совсем не похожа на что-то, что когда-нибудь подарит ему покой. Разрушительно, остро, невыносимо сильно - вот, как этот мальчик чувствует то, что теплится у него в груди, когда Дэмиан в очередной раз касается его руки. Дэмиан взрослый, Дэмиан давно покинул приют и сейчас заканчивает обучение на преподавателя. Семнадцатилетнему мальчишке нечего предложить ему, кроме собственного тела, но даже этим Дэмиан пользуется крайне редко - урывками, так, чтобы никто не знал, чтобы никто не видел, чтобы никто ни о чём не догадывался; так, чтобы самому не поверить, что это ему нужно.
- Послушай, милый, - говорит Дэмиан, и ладонь его скользит по внутренней стороне бедра Руфуса, а голос звучит так, что Руфус и душу сейчас продать готов, лишь бы он не останавливался. Лишь бы не замолкал, лишь бы не оставлял его здесь. Лишь бы не оставлял его, - Мне нужна будет твоя помощь. Не спрашивай ни о чём, хорошо? - Руфус всхлипывает, когда ладонь Дэмиана накрывает его пах, тянется за поцелуем, и Тёрнер улыбается, поднимаясь. Мучительно медленно расстёгивает свою белую рубашку, глядя на мальчишку снизу вверх.
- Это будет больно, - говорит Дэмиан, улыбаясь так, что Руфус от одной этой улыбки кончить готов, - Это будет очень больно, но ты... Ты потерпи, хорошо? Это очень важно для меня, а ты ведь не хочешь меня огорчать, правда? - говорит Дэмиан.
И Руфус кивает согласно, прежде чем Тёрнер, нависнув над ним, накрывает его губы своими.
И Руфус терпит.

В зале суда людно. Руфус ёжится, оглядываясь, надеется, что Дэмиан придёт, как и обещал, а когда находит его, тепло улыбается, забывшись на мгновение. Ему совсем не жаль мужчину, которого он видел несколько раз в колледже, имени которого он так и не запомнил - лишь знает, что тот преподаёт у него историю, но на его лекции он предпочитал не ходить. Ему совсем не жаль женщину, заливающую слезами здание, что глядит на него полуживыми глазами. Он хлопает ресницами, всхлипывает - точь-в-точь как когда Дэмиан входит в него - и лжёт о том, чего этот мужчина совершенно точно не делал.
Руфус пообещал ничего не спрашивать, потому он совсем не знает, для чего это нужно, но если это требуется его Дэмиану, то он, разумеется, готов сколько угодно нести эту ерунду, поглаживая большим пальцем синяк на запястье, оставшийся от стальной хватки Тёрнера.
Руфус совсем ничего не боится, потому что этого хочет от него Дэмиан, и ему кажется, что теперь всё точно изменится - он сумел доказать свою значимость, Тёрнер наверняка останется доволен.
Тёрнер наверняка останется.
И ему кажется, что всё решено, ему кажется, что дальше лишь будущее, наполненное светом и теплом, которое может дать ему только Дэмиан Тёрнер, ему кажется...
Ему кажется, что он падает в бездну, когда приговор оглашают, а он, наконец осмелевший, поднимает глаза, разглядывая каждого из присутствующих, и тонет в стальном взгляде, что так похож на взгляд его Дэмиана.
Этот мальчишка походит на зеркальное отражение его самого. И Руфус, конечно, всё сразу понимает.

- Меня тошнит от тебя, Дэмиан Тёрнер, - кричит он ему после, захлёбываясь собственными слезами и собственными словами, которые совсем не являются правдой. Дэмиан отвешивает ему пощёчину, и Руфус ошарашенно замирает, глядя глазами, полными слёз, на человека, который стал для него целым миром - на человека, который разрушил весь его чёртов мир.
- Ты заврался, - легко говорит Дэмиан, и Руфусу становится страшно от безразличия, которым сквозит каждая произнесённая им буква - история о прекрасном принце, который пытался говорить нечто красивое [бесконечно лгал], а изо рта у него сыпались гадкие жабы, отражающие его истинную суть, его истинную сущность, - Пожалуйста, хватит, - говорит Дэмиан, делая шаг вперёд, и хватает его за запястья, и пальцы его ложатся на старые гематомы, сжимаются, причиняя ещё большую боль, и Руфус, обмякнув, зачарованно глядит в глаза Дэмиану, видя в них лишь пустоту, - Ты ведь любишь меня, - говорит Дэмиан. И Руфус теряется под этим напором, и Руфус давится собственными проклятиями, что должны были лететь в сторону мистера Тёрнера; Дэмиан сокращает расстояние между ними, горячее дыхание обдаёт ухо Руфуса, заставляя того рвано всхлипнуть, образуя тугой ком внизу живота, - И мы оба это знаем.
Дэмиан празднует свою победу, торжественно трахая Руфуса - его [возлюбленный] младший брат скоро вернётся [к нему] домой.

- Меня тошнит от тебя, Дэмиан Тёрнер, - произносит Джеймс чужим сумасшедшим голосом, а Дэмиану хочется смеяться от того, как [похоже] это звучит. Он закрывает рот ладонью и плечи его нервно вздрагивают.
Дэмиан заставляет себя считать, пока Джеймс, неестественно улыбаясь, рассказывает ему о том, почему он его ненавидит - Джеймсу не обязательно произносить это вслух, чтобы Дэмиан смог понять. Дэмиан заставляет себя считать, останавливается на девяти, закрывает глаза, прежде чем Джеймс заканчивает [с ним], а потом, не сдержавшись, едва слышно смеётся - что-то ломается.
Что-то уже сломалось.
Дэмиан не понимает, что он должен сейчас делать, не понимает, что он может сейчас сделать, но подростковый организм Джеймса, перебравшего с алкоголем, решает всё за него. Дэмиан находит это особенно ироничным - Джеймс не закрывает за собой дверь, ему не до того.
Дэмиан всё слышит.
Подтверждение того, как Джеймса от него воротит, пусть даже всё это спровоцировано алкогольным отравлением, вызывает у Дэмиана желание разнести этот чёртов дом по кирпичику, не оставив от него ничего. Вызывает у Дэмиана желание никогда больше не приближаться к Джеймсу, если только это сделает его счастливым, во что Джеймс отчего-то ни капельки не верит.
- Ты заврался, - шепчет он. Джим всё равно ничего не слышит.

Успокоительное находится быстро, руки Дэмиана дрожат, он, прищемив себе палец крышкой, высыпает из оранжевой баночки три таблетки. Глотает их, не запивая, и немного подумав, добавляет ещё две.
Чёртов эффект плацебо - никакие таблетки ему не помогут, и он это прекрасно знает.
Чёртов эффект плацебо длинной во всю его жизнь.

Дэмиан опускается на пол рядом с Джеймсом, обессиленно глядит на него, пока тот приходит в себя. Дэмиану хочется смеяться, смеяться так громко, чтобы Джеймс уяснил - Дэмиан понимает намного больше, чем Джим может себе представить. Вместо этого Дэмиан заботливо убирает чёлку с лица Джеймса, едва касаясь его кожи. И голос его звучит нездорово, хрипло, голос его звучит слишком устало.
- Что бы ни происходило, Джеймс, - глубоко вздыхает Дэмиан, закрывая глаза. [Раз.] - Что бы ни происходило в твоей жизни, я хочу, чтобы ты знал. Я приму тебя... Любым, - хохот подкатывает к горлу, и Дэмиан, сцепив зубы, сглатывает, запнувшись. [Два.] - Потому что я всегда буду рядом с тобой, - [Три.] - И потому что я люблю тебя.
[Четыре.]
[Пять.]
[Шесть.]
[Семь.]
[Восемь.]
Дэмиан не чувствует ничего. [Дэмиан пытается убедить себя в том, что он не чувствует ничего, но руки его всё ещё трясет, а ком, подступивший к горлу, всё ещё не проходит. И счёт не помогает, не помогает, не помогает.]
Дэмиан моргает, отмахиваясь от собственной слабости, а когда раскрывает глаза, вновь глядит на Джеймса серьёзно и внимательно.
- Что у тебя с тем парнем, Джим? - наконец говорит он, нарушив молчание, которое, кажется, длится целую вечность. [Десять секунд, в которые Дэмиан подписывает себе смертный приговор, прежде чем решиться, кажутся ему нестерпимо долгими.]
Дэмиан смотрит на брата ясными глазами, продолжая считать про себя, и больше всего боится услышать честный ответ.
Потому что чёртов счёт больше совсем не помогает.

тебе тянут и сердце и нежность
а ты сам выбираешь
б о й н ю[NIC]Damian Turner[/NIC][STA]battle for the sun[/STA][AVA]http://sd.uploads.ru/etkYa.png[/AVA][SGN][/SGN]

когда я захотел сказать, что люблю тебя
мой язык свернулся в клубок
оброс панцирем, как броненосец
челюсть захлопнулась как медвежий капкан поймавший добычу
руки, которыми я зажимал свой рот
превратились в глухой намордник

Через мгновение после хлопка на щеке Джеймса проступает отпечаток ладони. Дэмиан смотрит на него пристально - не взгляд, но вскрытие анатомическим скальпелем, препарирующим нутро.
Дэмиан пытается понять, что он упускает. Дэмиан пытается понять, что он упустил, что сделал не так.
Дэмиан пытается понять, почему Джеймс так с ним поступил.
Дэмиан пытается понять, почему ему так больно, если он будто бы знал об этом с самого начала.

[- Хорошо, окей, ладно. Спи с кем хочешь. Это нормально.]
[- Это нормально, это ничего. У меня тоже есть тот, кто в меня влюблён. Это ничего. Это бывает.]
[- Это бывает, Джимми. Я тоже трахаю парней, и знаешь, тот, с кем это случается чаще всего, похож на тебя. Я представляю тебя, когда вхожу в него, так что неудивительно, что ты тоже унаследовал это блядское отклонение, Джимми, мы с тобой слишком связаны, чтобы тебе это не передалось, слышишь, счастье моё? Я представляю тебя. Всегда представляю тебя.]
[- Прости меня, Джим. Я должен был понять раньше.]
[- Прости, Джим. Это из-за меня.]
[- Зачем тебе это, Джим? Зачем тебе он?..]

- Ясно, - просто говорит Дэмиан, поднимаясь с холодного пола. Дэмиан старается не смотреть на брата, Дэмиан старается не думать о том, что услышал. Дэмиан старается не терять себя. То, что происходит с Джеймсом сейчас, гораздо страшнее, чем то, что чувствует сейчас он.
[Он не чувствует ничего.]
Дэмиан помнит, что он, в первую очередь, опекун Джеймса. Дэмиан помнит, что он обещал заботиться о нём, что бы ни случилось. Заботиться, оберегать, помогать и поддерживать. Дэмиан обещал [себе] всегда любить Джима.
[Любить - значит жертвовать.]
Руки Дэмиана колотит, и бокал с водой, которую он пытается не расплескать, трясётся, потому он, остановившись, делает несколько глубоких вдохов, прежде чем вернуться к Джеймсу. Прежде чем вновь натянуть на лицо эту чёртову гримасу всепрощения и святой любви.
- Прости за это, - хрипло выдыхает Дэмиан, подразумевая удар, - Знаешь, это... Это помогает прийти в себя. Остановить истерику, которая случилась у тебя, - Дэмиан закрывает глаза. Дэмиан лжёт. Дэмиан ударил Джеймса, потому что не мог иначе. [Потому что хотел это сделать.]
Потому что ему было важно, чтобы Джеймсу стало хоть на одну сотую так же больно, как и ему самому.
Потому что Джеймс это заслужил.
И не только это.
Дэмиан протягивает Джеймсу стакан с водой. Дэмиан достаёт своё успокоительное. Дэмиан берёт Джеймса за руку, держит ладонью вверх, высыпая на неё две маленьких капсулы.
Дэмиан не позволяет себе забыть о том, что он всегда будет являться
только
его
опекуном.
Хорошим опекуном, который обязан ставить безопасность Джеймса в приоритет. Даже если ему самому сейчас невыносимо.

я подавился своим «люблю» как сливовой косточкой,
захлебнулся своим «люблю» как апрельской грязью
я ни жестом, ни взглядом, ни вздохом не выдал тайны

Дэмиан не знает, как быть дальше. Не знает, как жить дальше. Дэмиан ненавидит себя за то, что не сдержался, за то, что поддался своим демонам, за то, что не сумел промолчать - словно прежде он мог закрывать глаза на то, что видит, додумывая самостоятельно то, в чём не был уверен. Успокаивая себя тем, что это лишь его страхи - чёртовы кошмары; ничего не происходит, ему почудилось. Всё, наверное, хорошо.
И всегда
будет
хорошо.
Словно самообман, который Дэмиан избрал для себя [как путь наименьшего сопротивления], прежде спасал его от самого же себя.
А теперь всё сломалось.
Теперь он знает наверняка то, чего боялся сильнее всего. Теперь он знает, а не просто чувствует.
И в этом знании его чёртова погибель.

Невидимая петля затягивается на шее. [Как тогда, в его пятнадцать - он кричит, что лучше умрёт, чем позволит им себя здесь удерживать. Лучше умрёт, чем больше никогда не увидит Джеймса. Лучше умрёт, чем разрешит его забрать насовсем. Он кричит и отталкивается, и табурет летит прочь; он хрипит, та девочка-воспитатель, что приехала из соседнего города на практику, визжит так, что стёкла едва не трескаются. Дэмиана спасают, а потом долго-долго пичкают лекарствами.]
Невидимая петля затягивается на шее, и Дэмиан понимает, что ему никуда, никуда, никуда от этого не деться - Дэмиан смотрит в глаза Джеймсу и теперь на самом деле
у м и р а е т.
В этот раз его некому спасать, а тот, кто мог бы, лишь потуже затягивает эту петлю.

- Хорошо, - спокойно кивает он. Его лицо белее кафеля, и губы, кажется, даже синеют, как у настоящего покойника. Он жмёт плечами, выдавливая из себя секундное подобие улыбки, а глаза его гаснут, превращая его в блеклое подобие прежнего Дэмиана Тёрнера, - Хорошо, - повторяет он уже уверенней, словно сам верит в то, что говорит, - Я рад, что ты мне об этом рассказал. Возможно, мне... - задыхается Дэмиан, закашлявшись, и слова застревают в горле, и он закрывает глаза - точка невозврата. Всё теперь будет иначе. [Ничего теперь не будет.] - Стоит давать тебе чуть больше свободы. Если... Если вдруг вы с твоим парнем захотите проводить больше времени вместе, тебе вовсе не обязательно прогуливать ради этого уроки, - говорит Дэмиан, а мир вокруг осыпается красками, превращаясь в чёрно-белый, - Просто не забывай сообщать об этом мне. Я переживаю за тебя, Джеймс, - Дэмиан не узнаёт собственный голос. Дэмиану хочется кричать, Дэмиану хочется бить кулаками о стены, Дэмиану хочется, чтобы всё это закончилось. Дэмиану хочется врезать Джеймсу, выбить всю эту дурь из него, а потом трахнуть его так, чтобы он и думать забыл об этом чёртовом Эмиле.
Дэмиан помнит, что он - всего лишь чёртов опекун.
- Я не переживу, если с тобой что-то случится. Хорошо? Приходи в себя и ложись спать, в школу завтра можешь не ходить. Зови, если понадоблюсь, - говорит Дэмиан, прежде чем наконец отпустить руку Джеймса.
И выйти, оставив его в одиночестве.

Дверь в комнату Дэмиана закрывается.
[Дверь закрывается, захлопывается, все замки щёлкают. Дверь превращается в глухую стену.]

но стучало, стучало сердце мое безумное:
•-•- •-•• ••— -••• •-•• ••— - • -••• •-•-
[я люблю тебя]
•-•- •-•• ••— -••• •-•• ••— - • -••• •-•-
[я люблю тебя]
•-•- •-•• ••— -••• •-•• ••— - • -••• •-•-
[я л ю б л ю т е б я][NIC]Damian Turner[/NIC][STA]battle for the sun[/STA][AVA]http://sd.uploads.ru/etkYa.png[/AVA][SGN][/SGN]