//PETER PARKER
И конечно же, это будет непросто.
Питер понимает это даже до того, как мистер Старк — никак не получается разделить образ этого человека от него самого — говорит это. Иначе ведь тот справился бы сам. Вопрос, почему Железный Человек, не позвал на помощь других так и не звучит. Паркер с удивлением оглядывается, рассматривая оживающую по хлопку голограммы лабораторию. Впрочем, странно было бы предполагать, что Тони Старк, сделав свою собственную цифровую копию, не предусмотрит возможности дать ей управление своей же лабораторией.
И все же это даже пугало отчасти.
И странным образом словно давало надежду. Читать
NIGHT AFTER NIGHT//
Некоторые люди панически реагируют даже на мягкие угрозы своей власти и силы. Квинн не хотел думать, что его попытка заставить этих двоих думать о задаче есть проявлением страха потерять монополию на внимание ситха. Квинну не нужны глупости и ошибки. Но собственные поражения он всегда принимал слишком близко к сердцу.
Капитан Квинн коротко смотрит на Навью — она продолжает улыбаться, это продолжает его раздражать, потому что он уже успел привыкнуть и полюбить эту улыбку, адресованную обычно в его сторону! — и говорит Пирсу:
— Ваши разведчики уже должны были быть высланы в эти точки интереса. Мне нужен полный отчет. А также данные про караваны доставки припасов генералов, в отчете сказано что вы смогли заметить генерала Фрелика а это уже большая удача для нашего задания на такой ранней стадии. Читать
uniROLE |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Порой так хочется высказать все то, что на душе творится, но кому? Если твоя семья тебя ненавидит, можешь ли ты открыться единственному родному человеку? Можешь ли ты поделиться с ним своими радостями или горестями, имеешь ли ты на это право?
Sirius Balck & Andromeda Tonks
Нам наплевать на то, что думают другие про нас,
На гнев богов мы просто машем рукой.
Если оглянуться на прожитые годы – Андромеда никогда ещё не была так счастлива, как сейчас. От неё всегда чего-то требовали. Её учили быть леди. Друэлла всеми силами старалась выковать из средней дочери настоящую чистокровную волшебницу, гордую, независимую, безэмоциональную красавицу, чей долг состоит в том, чтобы выйти замуж за такого же, как она, чистокровного лорда, и обязательно родить сына, тем самым продолжив свой род. Друэлла родила только девочек, но это не мешало ей вещать, собрав всех своих дочерей в гостиной за шитьём, как важно родить именно сына и наследника. Как важно сохранить фамилию своего рода в веках, ведь многим чистокровным семьям угрожало вырождение. Блэкам это не угрожало, так как были ещё кузены Сириус и Регулус, поэтому Андромеда слушала матушку вполуха, яростно ковыряясь иголкой в ткани. Она знала, что Белла тоже не слушает. Но взгляд средней из девочек Блэк то и дело падал на Цисси, которая и вправду верила матери, верила в то, что вся её жизнь заключается в замужестве и наследнике. А Меде противно было даже представить, что она ляжет в постель с человеком, которого едва знает, а потом будет вынашивать его ребёнка. С возрастом становилось всё противнее, особенно, когда Андромеда узнала все анатомические подробности.
Впрочем, Друэлла всё-таки воспитала в своей средней дочери некоторые качества, которые должны быть присущи настоящей леди. Меда действительно была гордой и независимой. Независимой настолько, что теперь собиралась порвать со своим чистокровным семейством и сбежать в неизвестность с человеком, которого по-настоящему полюбила. Человеком, которого в семье Блэк назовут не иначе, как «грязнокровка». Андромеда решилась – она всегда была упрямой. Андромеда влюбилась, и она была готова связать свою жизнь с Эдвардом Тонксом, и даже родить ему ребёнка – в пику мамаше, которая всегда твердила об этом, как о своеобразном долге, а потом дитя можно даже не любить, отдав на воспитание нянькам, главное – зачать, выносить и произвести на свет. Андромеда не сомневалась, что, если у неё будет дочь, она точно не станет талдычить ей о такой ерунде. А если сын – то не будет пилить его, стараясь воспитать главу рода, как это делала тётя Вальбурга с Сириусом.
Сириус был любимым братом Меды. Она вообще любила своих кузенов, как и сестёр, ведь они не виноваты, что родились в этом семействе, но Сириус был таким же, как и Андромеда – только более смелым. Он, в отличие от старшей сестры, бунтовал открыто: поступил на Гриффиндор, подружился с людьми, совершенно не подходящими ему по статусу, и вообще жил так, как не подобало жить наследнику семьи Блэк. Андромеда могла только тихо завидовать: она так открыто о своих чувствах не заявляла, и даже поступила на Слизерин, только чтобы не огорчать матушку и Беллу. Но Сириус всё-таки был мужчиной, и ему было проще идти против проторенной веками системы. И, слыша, как Друэлла возмущается очередным проступком своего племянника, Андромеда прятала улыбку, гордясь двоюродным братом.
Несмотря на то, что они были кузенами, Меда была близка с Сириусом, как с родным братом. И именно поэтому решила поделиться с ним своим счастьем. Об этом пока не знал никто, кроме её и Теда, Андромеда побоялась говорить даже Цисси, опасаясь, что Цисси, волнуясь за сестру, может из лучших побуждений рассказать матери или Беллатрикс, считая, что спасает Меду от шага в пропасть. Но Сириус точно не выдаст, и она была в этом уверена.
Вечерело. Андромеда подошла к двери «Трёх мётел», вдыхая приятный аромат, доносящийся из трактира. Толкнув дверь, она вошла, и её тело окутало приятное тепло.
Меда училась на последнем курсе Слизерина, и поэтому на её шее красовался зелёно-чёрный шарф, и мантия тоже отливала зелёным. Дорогая ткань, дорогая шерсть, всё, как и положено чистокровной леди Блэк. Вот только под мантию Андромеда надела простой маггловский свитер, купленный на маггловской же распродаже, любимые потёртые джинсы и такие же потёртые кроссовки. Конечно, никто не видел этого её убранства, но эти вещи служили Меде своеобразными талисманами.
Увидев брата, который уже ждал её за столиком, Андромеда просияла радостной и, что самое главное, искренней улыбкой, и быстрыми шагами подошла к нему, плюхаясь на стул напротив. Достав из рукава мантии кошелёк, слизеринка так же искренне и широко улыбнулась мадам Розмерте, заказав себе сливочного пива. На улице было довольно холодно, а беспечная Меда не надела шапку, так что ей нужно было согреться.
- Привет, Сириус! – в голосе тоже звучала улыбка, просто нужно было угадать, - ещё не развалил Гриффиндор до основания?
Быть Блэком - все равно что быть министром магии. В глазах матери, по крайней мере. Сириус не мог точно сказать, когда именно началось это отторжение - лет в 9? 10? Еще будучи ребенком он уже начинал перечить матери во всем, но она закрывала на это глаза, в то время как брат смотрел глазами, полными непонимания, кузины - Меда - с затаенным восхищением его решимостью, Цисси с затаенным страхом и удивлением, а Белла с таким презрением, будто бы он был флоббер-червем. Но даже презрение кузины и непонимание Регулуса не мешали Сириусу идти по тому пути, что он наметил. Даже сейчас, спустя 3 года, он вспоминал как сильно досталось ему от матери за то, что в магазине мантий Мадам Малкин она застала его за веселым общением с Джеймсом Поттером - "скверным полукровкой". И именно тогда Сириус решил - поступит в Гриффиндор, назло Вальбурге. Пусть давится ядом дальше.
Когда распределяющая шляпа все же исполнила его желание и определила в факультет "львов", ему на следующий же день прилетел громовещатель от матушки, в котором она на весь Большой Зал назвала Блэка позором семьи. Однако, это ничуть не изменило решения и стремлений мальчика, наоборот, все видели, как он презрительно фыркнул и продолжил поглощать завтрак, будто бы ничего не случилось. Почти сразу он подружился с Джеймсом и быстро они стали головной болью Хогвартса. Пусть учителя бурчали на их совместные выходки, Сириус и Джеймс все равно видели, что в низ души не чают, ибо как ни крути, оба умудрялись учиться почти что блестяще.
Несмотря на вражду между Слизерином и Гриффиндором,Сириус часто общался с Циссой и Медой, но игнорировал и был на ножах с Беллой. Мальчик часто видел нотку сожаления в глазах Меды и, как только они с Джеймсом нашли потайные ходы из замка, постоянно таскал ей сладости из Хогсмида, и, вдобавок, с кухни. Он часто спрашивал отчего кузина грустит, но Меда лишь качала головой с улыбкой.
Шли годы, Сириус взрослел. На третьем курсе к их компании прибился Ремус Люпин, быстро завоевавший весьма неоднозначное место в сердце Блэка, а также мальчишка-тень - Питер Петтигрю. Выяснилось, что Рем был оборотнем. Сириус часто думал о том, что бы сказала мать, узнай она о том, что его друзья полукровки и оборотни. Впрочем, он представлял с ухмылкой, какой удар хватил бы Вальбургу, узнай она, что он неровно дышит к Ремусу - убила бы на месте! Но ему самому, к 13 годам, стало настолько противно что родители постоянно ставят ему в пример Регулуса, с которым у него чуть ли не война, что подросток даже думал бросить родительский дом и переехать к дяде Альфреду, который всегда был с ним добр и ни разу ни в чем не упрекнул. Останавливали лишь увещевания Меды о том, что это неразумно и Цисси, о том, что "ты же еще несовершеннолетний!".
Вот такая и была веселая жизнь. на третьему крусе его спасали частые походы в Хогсмид, где Блэк мог расслабиться с друзьями и свободно поговорить с кузинами. Так и сегодня - Меда назначила ему встречу в Трех Метлах, и Сириус, рассыпавшись в тысяче извинений перед друзьями и клятвенно пообещав потом с ними провести большую часть времени в Зонко, направился в бар. Меду долго ждать не пришлось - кузина возникла за столиком почти сразу, стоило только ему присесть, явно замерзшая.
- Меда! Там же холодно, почему ты без шапки? - стараясь говорить строго, чтобы скрыть беспокойство, отозвался подросток, и тут же все же улыбнулся: - Шутишь! Мы еще примериваемся, с какой стороны подкапывать, чтобы развалить до основания! Как там Слизерин? Еще не все задохнулись от собственного яда?
Сириус волновался за неё, и это было приятно. Он младший брат, но ведёт себя, как настоящий мужчина, - подумалось Андромеде, и она даже не скорчила рожицу в ответ, мол, перестань говорить, как матушка. За последний свой курс обучения Меда успела привыкнуть к заботе и к тому, что ей на глазах у всех могут натянуть на голову шапку или замотать вокруг её шеи шарф, непререкаемым тоном твердя, что она простудится. И ни разу Меда не злилась на Теда за такие проявления заботы, потому что они были искренними и шли от сердца. Но и не говорила, что ей это приятно. Ни разу. Меда не была приучена говорить вслух о своих чувствах, тем более – о нежных чувствах, в их семье не было нежности между родителями, и сёстры тоже редко проявляли оную, кроме, разве что, Цисси, и то, в совсем маленьком возрасте. Сейчас сестрёнка медленно, но верно превращалась в настоящую холодную аристократку, и это пугало Андромеду. Но… разве это не правильно? Это она идёт против построенной тысячелетиями системы. Она и Сириус.
На замечание о шапке Меда только махнула рукой, и схватила поданную мадам Розмертой бутылку, полную горячего сливочного пива. Отпив едва ли не половину, леди Блэк утёрла губы ладонью и поставила бутылку на стол.
- А что Слизерин, - почти печально ответила Андромеда, но потом её лицо осветила лукавая улыбка, - знаешь, я всё больше времени провожу в Хаффлпаффе.
У них была очень уютная гостиная. Туда нужно было не проходить, а проползать, как барсук ползёт в свою нору. Там было много уютных мягких кресел. Там стояло старое, но не расстроенное пианино, на котором Меда играла свои любимые этюды, ведь музыку, несмотря на то, что училась оной из-под палки, в конце концов, полюбила. Тед в свою очередь играл ей на гитаре. Они шутили, что могли бы создать собственную музыкальную группу – у Меды был хороший голос.
- Разве ты не знаешь?
На самом деле о том, что чистокровная леди встречается с магглорождённым, судачил едва не весь Хогвартс – во всяком случае, так казалось Андромеде. Слухи летели быстрее пуль. Беллатрикс сходила с ума, но матушке пока не сказала, и Меда была благодарна сестре, хотя отказывалась это признавать.
Тонкие пальцы слизеринки забарабанили по столешнице известную только ей мелодию. Она посмотрела на Сириуса, и мягко улыбнулась.
- Скоро меня не будет здесь.
Да, скоро брат не услышит даже её имени. Её лицо выжгут с фамильного гобелена, и запретят всем Блэкам вспоминать о той, что предала свою кровь. Это равносильно смерти. Меда была уверена, что Друэлла предпочла бы видеть среднюю дочь мёртвой, чем женой магглорождённого. И именно так к ней и будут относиться – как к безвременно погибшей.
Но это не пугало Андромеду. Она была готова строить свою собственную семью – семью, в которой на первом месте будет стоять любовь, семью, где они с Тедом будут целовать друг друга на прощание и при встрече, даже если рядом будут их дети, семью, где по выходным все будут ходить в парк аттракционов, а на Рождество устраивать «Тайного Санту». Благо, у Теда были родители, которых Меда – она была уверена – с лёгкостью назовёт мамой и папой. Там её поймут и примут.
Однако расставаться с Сириусом и Цисси будет тяжело. Если Андромеда легко проживёт без змеиного шипения Беллатрикс, осуждающих взглядов Друэллы, равнодушия отца и Регулуса, то без любимой сестрёнки и кузена ей будет действительно грустно.
Но никто не отменял тайных встреч, верно?
Сириус только покачал головой - зима еще только только вступала в свои права, но холод уже кусал за уши и за носы. И он беспокоился о кузине, несмотря на то, что она уже совершеннолетняя, а ему всего 13. Он тряхнул волосами, чуть фыркнув, и кивком поблагодарил мадам Розмерту за бутылочку теплого сливочного пива. После чего, сделал глоток и заметил, как изменилось лицо Меды при упоминании Слизерина. На миг подросток вскинулся было, подумав, что любимую кузену там обижают, но девушка произнесла нечто такое, отчего у Сириуса приподнялись брови в немом вопросе. Что она делает в Хаффлпафе? Сириус, конечно, догадывался, что все совсем не так просто, как кажется, он слышал разные слухи в школе, но никогда не придавал им значения.
- В Хаффлпафе? Чего я не знаю? Как это тебя тут не будет? Меда?
Он крепко сжал в руке бутылку, отчасти грея пальцы, отчасти чтобы успокоиться, ведь слова Меды и ее грустное лицо наводили на мысль, что она либо в чем-то провинилась, либо их чокнутая мамаша надумала забрать девушку из школы. Но зачем? Сириус нахмурился, неосознанно поерзав на стуле. Ситуация начинала принимать скверный оборот. Ему не хотелось, чтобы Андромеда уходила. Он-то надеялся, что кузина останется в их семье, разве что не выйдет за какого-нибудь напыщенного индюка. Он слишком хорошо видел нежелание в глазах, нежелание идти по написанному кем-то другим пути. В этом они были схожи, и иногда Сириус жалел, что Цисси недостаточно смелая, чтобы пойти против матери. Потому что веками Блэки только и делали что кичились своей чистой кровью и задирали носы, не желая признать, что независимо от того, где ты был рожден, они все - волшебники.
- Меда, в чем дело? Чего я не знаю? Что случилось?
Сириус снова закидывает кузину вопросами, буквально не давая ей передохнуть, а в уме уже выстраивает план по спасательной операции. Он уверен, что Джеймс, если что, вполне поможет ему позаботиться о том, чтобы вырвать Андромеду из цепких лап матушки-карги, и Ремус, тоже, конечно, не останется в стороне.
Сириусу всего тринадцать, но, кажется, он всерьёз намерен спасать старшую сестру от любой беды, и Меда улыбается этому его желанию и его вопросам, которые так и сыплются на неё. Андромеда в последний раз прикидывает, стоит ли сообщать свою тайну кузену и не пойдёт ли тот разбираться к Теду. Ей не хотелось, чтобы два дорогих ей человека подрались. Поэтому Меда решает говорить по-максимуму размыто.
- Я выхожу замуж, - весело говорит средняя из девочек Блэк, и запивает эту новость ещё одним глотком сливочного пива. Внутри растекается приятное тепло, и только сейчас Меда осознаёт, что здорово замёрзла, и что ей повезёт, если она не простудится.
- Не беспокойся! – предвосхищает жестом Андромеда вопросы младшего брата, - я выхожу замуж не по воле матушки. Поэтому меня тут и не будет, понимаешь? Я выхожу замуж за магглорождённого.
В улыбке Меды больше нет печали, потому что одно воспоминание о Теде греет её изнутри точно так же, как сливочное пиво. Да, её лицо выжгут с семейного гобелена, да, о ней запретят вспоминать, словно её нет в живых, да… ну и пусть, потому что только сейчас Андромеда чувствует себя счастливой впервые за много лет.
Сириус поперхнулся сливочным пивом и во все глаза посмотрел на любимую кузину. Пару секунд лицо подростка выражало крайнюю степень удивления, однако его тут же сменила широка улыбка. И облегчение, сравнимое только с полетом на метле, колоссальное облегчение сменило волнение. Сириус был рад, что в жизни Андромеды начинается новая глава, и не по указу матушки, а по зову сердца.
- Это же чудесно! Так вот что ты от меня скрывала? - юноша весело смеется и, коварно сверкая глазами в сторону Мадам Розмерты, подошедшей спросить, не нужно ли чего еще двум Блэкам, просит принести медовуху. Конечно хозяйка качает головой, но Сириус и Джеймс - всеобщие любимчики, кто может им отказать? Спустя пару минут на столе появляются два бокала и Сириус все также лучезарно улыбается. Он по-настоящему счастлив за Меду, и размышляет, будет ли когда-нибудь его небо так же безоблачно, как ее будущее.
- Мать будет в ярости, как же так, ты нарушила все семейные традиции! Я-то думал, что честь первопроходца в этом нелегком деле достанется мне, но ты меня опередила. - весело подмечает он, отпивая глоток медовухи и блаженно жмурясь. Все же, иногда стоит баловать себя такой вкусностью. Сириус на миг замолкает и задумчиво смотрит в бокал, раздумывая над судьбой. Блэков всегда выводили, подобно чистокровным псам, и упаси боже, никто никогда не смотрел на кого-то со смешанной кровью. И это раздражало. Потому что все они маги, и какая разница, у кого какая кровь? Что от этого меняется? Блэку всегда было интересно, откуда у многих высоких семей это пренебрежение к магглорожденым. Ведь среди них попадались весьма талантливые ученики или просто выдающиеся личности, а магглы не виноваты в том, что любовь связала их жизнь с волшебником. В конце-концов, у каждого своя жизнь и своя голова на плечах.
Вот, взять например, Ремуса. Он не виноват, что его укусил Фенрир Сивый, не виноват, что стал оборотнем. Каждый раз, когда Сириус думал об этом, в душе поднималась ярость, и хотелось собственными руками придушить эту тварь или применить непростительное заклятие. Времена надвигались темные, взять, хотя бы лютующего Грин-де-Вальда, который причинил много бед Европе, и исчез. Ходили слухи, что темный волшебник набирает армию, но как знать, правда это или ложь?
- Я очень рад за тебя, Меда. Это самая обалденная новость за последнее время! А могу я познакомиться с твоим избранником? - глаза Сириуса хитро сверкают, он знает, что иной раз кузина не может ему отказать, и надеется, что очарование поможет ему еще раз.
Андромеда радостно рассмеялась, чувствуя невероятное облегчение. Она подсознательно боялась, что Сириус может её осудить, или же решить разобраться с Тедом, который так или иначе отнимал у семьи его кузину, но младший брат неподдельно обрадовался, и Меда обрадовалась тоже, и даже не нахмурилась, когда Сириус заказал медовуху, хотя в любом другом случае непременно отчитала бы юношу. Сейчас же Меда взяла свой бокал без колебаний.
- Друэлла с ума сойдёт! – весело подтвердила слизеринка, уже заранее предвкушая скандал в поместье Блэк. Она как будто уже слышала крики матушки и рычание Беллатрикс, потому что, как бы Меда ни хотела отрицать это, она знала, что старшая сестра её любила – и именно поэтому не хотела отпускать.
- Ты уж извини, - покаялась Андромеда, отпивая медовуху, - но ты ещё слишком молод, чтобы жениться. Или? – она приподняла бровь, думая, есть ли у Сириуса девушка. О личной жизни своего брата Меда не знала ничего, и вообще не задумывалась о наличии оной, особенно в последнее время, когда сама была слишком счастлива, чтобы думать о чём-то ещё. В любом случае, Андромеда надеялась, что в своё время Сириус будет так же счастлив.
- Спасибо, - лицо девушки просияло улыбкой, - конечно, можешь. Его зовут Те… - Андромеда споткнулась, вспоминая, что «Тед» - это сокращение, которым она просто привыкла звать возлюбленного, - Эдвард Тонкс. Учится на последнем курсе Хаффлпаффа.
Она отпила ещё один глоток медовухи и сощурилась, как кошка на солнцепёке.
- Андромеда Тонкс. Как тебе?
Подсознательно, Сириус никогда раньше не задумывался о женитьбе. Конечно, замашки его матушки, которая чуть ли не слюной брызгала на детей, чтобы они выбирали себе чистокровного партнера, сложно игнорировать, но! Но все же, кто в 13 лет станет задумываться о женитьбе? Никто, кто хоть мало-мальски в своем уме.
Юноша только хмыкнул и сделал глоток медовухи, которая мгновенно разожгла огонь в его груди. Крепкий напиток, но разве Мадам Розмерта могла устоять против тандема Блэк-Поттер, которые неизменно ошивались в ее заведении и нахваливали хозяйку на все лады. На миг Сириус задумался о том, что если он расскажет Меде о том, как сильно привязался к такому хрупкому и болезненному Рему? Сириус задумчиво покусал губу, обдумывая, как Меда отнесется к этому известию, и решил выдать карты осторожно:
- Ну, чтобы стать осквернителем чистого рода Блэков, не обязательно жениться. Так что нам с тобой в этом случае все равно по пути. Я симпатизирую... В общем, это тайна, ладно? Никто не должен знать.
Сириус выглядел взволнованным, но все же Андромеде он доверял полностью. Он знал, что кузина не предаст его, не сделает больно. А ее предстоящая женитьба с Эдвардом Тонксом только лишний раз доказывала, что они одинаковые. Что они оба следуют долгу сердца, а не долгу крови.
- Меда, я симпатизирую парнишке, которого покусал Фенрир Сивый. Он учится на том же курсе что и я, он из небогатой семьи и мы с Джеймсом и Питером ищем способ как бы составлять ему компанию в полнолуние, чтобы не было одиноко. Он полноценный оборотень, но ты бы видела, сколько в нем таланта!
Чуть переведя дух, парень снова улыбнулся и тепло добавил:
- Андромеда Тонкс, звучит так естественно, словно ты всю жизнь ходила с этой фамилией!
Медовуха приятно согревала изнутри, и Меда даже не переживала о том, что может опьянеть. Она и так в последнее время слишком часто чувствовала себя почти пьяной – весёлая, счастливая и влюблённая, она в кои-то веки не сдерживала свои чувства, зная, что её примут такой, какая она есть. Конечно, были в этой ситуации и неприятные моменты: Беллатрикс и Нарцисса; Андромеда очень любила своих сестёр, даже старшую, которая часто причиняла средней из девочек Блэк неприятности. Но они были её сёстрами, самыми родными для неё людьми, и Меда понимала, что, когда она сбежит с Тедом, Белла точно отречётся от неё навсегда. Цисси, возможно, будет колебаться, но Беллатрикс окончательно разорвёт все отношения с младшей сестрой, как если бы её вовсе никогда не существовало. К тому же – братья, Сириус и Регулус… им просто запретят общаться с опальной кузиной, и, если Сириус точно найдёт способ обойти запрет, то Регулус вряд ли начнёт оный искать.
Меда посмотрела на кузена, который хотел что-то сказать, она видела это, она знала, что, когда Сириус кусает губы, он волнуется. Подумала, что кузен действительно встретил девочку, которая ему понравилась. Уже собиралась обрадоваться за него, но… симпатией Сириуса оказался парень. Более того – оборотень. Нет, Андромеда не имела ничего против! Она не осуждала ни однополую любовь, ни ликантропию, зная, что все оборотни, за редкими исключениями – просто несчастные заражённые люди, но по вполне понятным причинам переживала за брата, ведь отношения с оборотнем могут быть очень опасны, если он однажды не выпьет аконитовое зелье. Впрочем, если Дамблдор принял в Хогвартс такого студента, то, вероятно, обеспечил и зельем, но ведь беспечный мальчишка может просто забыть его принять… В этом возрасте они могут быть безответственными – Андромеда ведь не знала друга Сириуса лично, поэтому могла предполагать, что этот человек такой же безалаберный, как младший брат. И всё же она обрадовалась за кузена, как же иначе?
Средняя из девочек Блэк улыбнулась мягко и ласково, отмечая то, с каким запалом и какой нежностью Сириус говорил о своём друге. Меда пока ещё не поставила крест на ориентации брата – Мерлин, ему ведь всего тринадцать, кто в этом возрасте может точно определить свою ориентацию? – но ей было приятно, что у Сириуса есть человек, которого он любит, и неважно, какого пола этот человек.
- Познакомишь меня с ним? – подмигнула Андромеда, - ну, пока я ещё в Хогвартсе? Я бы очень хотела увидеть того, кто нравится тебе.
Она подняла стакан медовухи и радостно улыбнулась.
- Пить без тоста – моветон. Давай выпьем за тех, кто нам дорог. За то, чтобы быть с ними вместе.
