не копи на земле сокровища.
ты - чудовище, я - чудовищней,
не видать нам  даров небесных
что внутри тебя? глянь,
- не бездна ль? ©

На Минас-Тирит опускается ночь, и редкие огни горят сейчас по Белому Граду. Во дворце их тоже почти нет: все уже спят, и лишь темная фигура скользит по коридорам, поднимается по ступеням башни. Дэнетор выждал момент, собрался с мыслями, силой и духом, чтобы окончательно расставить все точки, чтобы открыто взглянуть в глаза и больше взгляд не отводить и не отступать. Его решимость подкреплена возвращением Боромира, и теперь ему даже легче, даже дышит он более свободно.
В помещении горит единственная свеча, которую наместник принес с собой. Сюда никто не заходит, кроме него, и ключи от замков у него всегда с собой. Здесь пахнет пылью и плесенью, но к этим запахам он уже давно привык, лишь изредка смахивая пыль со тола, на котором, скрытый темной плотной тканью, лежит всевидящий камень. Наместники его хранили, но никто ранее до него не рискнул коснуться. Дэнетор посчитал, что в силах справиться, и у него это даже получилось, пока он не узрел ЕГО...
Вдох-выдох. Как перед погружением. Наместник резким жестом срывает ткань и смотрит на камень, который его уже манит, слышит чужой голос, но сейчас это уже не важно. Его решение - осознанное, и он готов взять на себя всю ответственность за него. Вдох-выдох, и руки касаются холодного камня, а мир перед глазами кружится, будто унося его прочь с башни куда-то далеко-далеко...
Раньше он видел иные земли, свой народ, находил тех, кого желал "проведать", но сейчас все едино - вершина Роковой Горы и Око, и этот голос, который пробирает до костей! Удивительно, но сейчас наместник будто наблюдает со стороны, оценивает, анализирует, мысленно соглашаясь с тем, что тактика выбрана верно: говорить с позиции УЖЕ победителя. Вот только будет ли победа? А, если будет, так скоро и так легко? Нет, он все-таки дрогнул, когда картинка снова закружилась, а возле какой-то речушки, в древесных зарослях, орки кромсали тело Боромира! Но только Дэнетор знал, где сейчас его сын, что с ним все в порядке, и это предает ему еще больше сил.
- Мне кажется, что в прошлый раз орков было больше. Я прекрасно понимаю, что людей многие считают слабыми, но чтобы настолько!? Это даже как-то оскорбительно, - в его твердом голосе нет никаких эмоций: он слишком хорошо понимает, что будет, если их себе позволить. Что, от него ожидали иной реакции? Правильно ожидали, но только он здесь за тем, чтобы те самые ожидания и развеять! - И про кольцо я уже слышал и не раз, но я не люблю быть в конце. Мне и так хватает, что наместник - это всегда второй после короля, а тут я стану аж десятым, - это наглость, дерзость, которую от него не ждут, которая... злит! И Дэнетор это прекрасно чувствует, понимает, осознанно идет на этот шаг. Самоубийство? Да, есть такое дело, но еще это - шанс! - Зачем я здесь? Все очень просто: я пришел забрать то, что никогда не принадлежало тьме! - ему показалось, что мир содрогнулся, а от воющих звуков закладывает уши. Стены Барад-Дура рушатся и рушатся прямо на него, но наместник стоит на месте, даже не дрогнув, будто монолитное изваяние, которое никакими силами не сдвинуть с места. И картинки снова мелькают, и снова падает темная башня. Дэнетор пошатнулся, но устоял. Ох, Эру, да сколько же сил тут надо приложить!? Но, сколько бы ни было, он это сделает! Он выстоит до конца!
- Что это? Это - Минас-Итил! - и вместо черной башни с ее уродливыми очертаниями иная башня, белая, взмывается вверх, и флаг Гондора снова реет на шпиле. Увидит ли он сам когда-нибудь такое? Дэнетор был уверен, что нет, но это вовсе не означает, что здесь такого быть не может! И так шаг за шагом, "по кирпичику", чувствуя, как внутри все горит огнем, как скручивает каждую мышцу, наместник строит свою стену - ту стену, которая оградит его от тьмы, которая не позволит хотя бы временно проникать в видения всевидящего камня и подчинять их себе. На "правду" тьмы у него есть своя, и Дэнетор ее демонстрирует. Только бы сил хватило! Только бы хватило сил...
Над горизонтом начинает всходить солнце, и первые лучики касаются камней Белого Града. Рассвет только-только задался, и Минас-Тирит все еще погружен в сон, хотя до пробуждения осталось немного. Дэнетор убирает руки от палантира, падая на пол, тяжело дыша, чувствуя, как от перенапряжения у него носом пошла кровь. Дыхание сбивается, сердце заходится в груди, а сил никак нет - как будто он без остановки на протяжении долгих лет киркой дробил камни в гномьих шахтах. Слабая улыбка трогает его губы: он победил! Он смог! Он справился! И, под конец, он увидел, что победил не только он: Рохан выстоял, и их помощь к ним поспеет. Вот только ОН теперь зол, сильно зол, и наместнику не стоит ждать быстрой и легкой смерти. Впрочем, когда это он ее ожидал?
Прийти в себя не получается, но нужно: никто не должен его найти здесь и увидеть... Дэнетор хватается за стол, кое-как поднимаясь на ноги, набрасывая снова темную ткань на палантир. Он не представляет, как дойдет до своих покоев, но дойти надо! Он должен! И каждый шаг дается с трудом, и наместник хватается за стены - не хватало еще рухнуть на лестнице, поломав все кости! Он фыркает, сдерживая смешок: победил самого Саурона и убился на ступенях! Это ли не ирония? Но ему не смешно: перед глазами все кружится и расплывается, а кровь никак не желает останавливаться. Ох, Эру, ну сколько можно-то?
Дорога до своих покоев ему кажется бесконечной, что он топчется на месте, хотя Дэнетор делает шаг за шагом. Каким-то чудом ему никто не встречается по пути: ну хоть где-то ему должно было повезти! А мысли уже крутятся дальше: у него сегодня совет, донесения, он обещал Боромиру зайти его проведать по утру. И ведь наместник всегда держал свое слово! Значит, через пару часов нужно как-то встать, пойти и сделать! А сможет ли он? Должен...
Тяжелый вздох - он закрывает дверь в свои покои, доходя до постели, падая на нее, даже не раздеваясь. Дошел! Смог! А глаза закрываются сами собой, и это - вовсе не сон. Организм истощен и измучен, у него нет сил, и эта треклятая кровь... Дэнетор понимает, что он сейчас просто потеряет сознание: организм свое дело сделал, доставив его сюда, и все ресурсы тут же оказываются исчерпанными. Но нельзя отключаться! Нельзя! У него еще совет, донесения, сын и... наместник запрокидывает голову, и его глаза закрываются сами собой. Этот бой он выиграл, но, как знать, вдруг свою личную битву Дэнетор уже проиграл?

Отредактировано Denethor II (2017-08-16 00:24:01)

У него получилось! И это мигом перекрывало все остальное, и Дэнетор уже дышал не так тяжело от осознания этого факта. То, что палантир вновь подчинился ему, внушало новые надежды. Он увидит, куда придется удар, он успеет предотвратить гибель своих людей, он постарается сдержать всю ту темную махину, которая скоро на них обрушится. И Рохан обязательно придет! Должен!
Вот только это - слишком утомительно и изматывающе, и у наместник идет носом кровь, а сам он никак не может подняться с пола на башне, куда рухнул тут же, едва отпустил палантир. Цена всегда бывает высока, и он прекрасно знал, на что шел, уже готовясь эту цену платить. Но знать и сталкиваться - это разные вещи, и Дэнетор уже пытается подняться на ноги, пошатываясь, хватаясь за прочный стол, что служит ему опорой. Никто не должен его видеть таким! Наместник идет к себе в покои, кое-как спустившись по лестнице, держась за стены и оставив свечу в башне: уже достаточно светло, чтобы он различал очертания ступенек, хотя перед глазами все темнело, сливаясь в один сплошной фон. Но нет: он должен дойти, и он дойдет!
Дэнетор всегда отличался стальной волей, держался и не сдавался, и сейчас он снова собрал все силы в кулак, чувствуя, что физических ему не хватает, но это компенсировалось моральными. Дверь в его покои уже совсем близко, и он чуть ли не падает, когда закрывает ее за собой. Осталось дойти до постели и перевести дыхание, и наместник вскоре падает на свою кровать, которая скрипнула под весом его тела. Кровь все еще идет, а у него даже нет сил, чтобы хотя бы рукой стереть ее с лица. Глаза закрываются сами собой, и он отчаянно борется с этой дурнотой. Да, он дошел до своих покоев, уже на постели, но это - далеко не конец! Через пару часов ему надо вставать, идти проведать сына, а потом на совет и уже прочитать новые донесения. И сейчас наместник совершенно не уверен, что такие подвиги ему по силам. Но он ведь попытается, верно? Правда измученный организм думал иначе, и сознание померкло уже через секунду.
Звуки доносятся до него, будто издалека, через пелену, отдельными созвучиями, которые никак не складываются в слова. Веки дрогнули, и наместник выдохнул, начиная открывать глаза. Голова болела, и он чуть поморщился, шумно сглатывая, ощущая себя разбитым и дико вымотанным. Над ним тут же кто-то склоняется, начиная что-то говорить, и Дэнетор уже понемногу осознает окружающую его реальность.
- Какого...!? - тот факт, что в его покоях буквально яблоку негде было упасть, его несколько удивил. А следом пришло воспоминание о случившемся, о палантире, об его победе и о том, как же плохо ему было после. Видимо, плохо было основательно, что его хватились, кто-то зашел в его покои и нашел наместника не в самом лучшем виде. Дэнетор мысленно застонал: именно этого он и хотел избежать! Но не вышло...
И что ты будешь делать!?
Вопрос был риторическим, и уже все случилось: поздно было думать, как можно было бы половчее где-то рухнуть в другом месте и поскорее самому прийти в себя. Надо было как-то минимизировать потери и последствия.
- Достаточно. Я скоро встану, - Дэнетор уже понимает, что он не встанет - у него просто нет сил. А подниматься жалкими попытками, чтобы тут же и рухнуть? Нет, это будет уже слишком. И только он подумал, что хорошо, что еще Боромир этого не увидел, да надо быстро позатыкать рты, чтобы все молчали, как старший сын оказался подле его постели. В этот раз мысленный стон был громче: ситуация плавно катилась куда-то в район задницы барлога! - Боромир? Ты зачем встал? - наместник старается говорить уверенным голосом, как будто ничего не случилось, но его вопрос оценке не поддается - не о том он тут вообще заговорил. - Я как раз к тебе собирался... - тут он безбожно соврал, и мысленно выругался: ложь была слишком очевидной, и в его ситуации лучше было бы вообще замолчать. Тем более, что лекарь уже чего-то там ему говорил про то, что с ним. Как будто сам Дэнетор не знал, что послужило причиной таких последствий! И тут целительские термины ему не интересны, а лишние знания вовсе ни к чему всем остальным присутствующим. И наместник уже представлял, как слух про то, что с ним случилось, распространяется по Минас-Тириту, добавляя ему проблем.
Вот только этого еще не хватало! Нет, надо вставать!
Его вывод был логичен, но с претворением этого в жизнь у него сразу же возникают проблемы. Но разве ему когда-то было легко? Как и под утро, когда он возвращался в покои с башни, Дэнетор собирает волю и силы в кулак, приподнимаясь на локтях на постели, явно собираясь вставать и замечая, что провалялся он порядочно, раз его уже до рубашки успели раздеть! Вот только на этом его подвиги и закончились: силы вдруг резко ему отказали, и он рухнул обратно на подушки, запрокидывая голову, судорожно вздыхая и поминая родственников Саурона добрым ласковым словом. Лекарь склоняется к нему, что-то говорит, но наместник его не слушает, погруженный в себя, прислушиваясь к своим ощущениям.
Не встану... Скверно!
Ему придется отменять совет, как-то найти в себе силы дойти до кабинета или велеть принести бумаги сразу сюда, и все будут в курсе, что наместнику плохо, что он не может встать...! А еще ведь Боромир рядом, и тут уже простыми общими словами или грозным рыком не отделаться! И в этот раз Дэнетор отчего-то застонал не мысленно, а в голос, немедленно затыкаясь после первых же звуков, чувствуя, как тут же начинает раскалываться голова, которая болела так в последний раз, когда ему было лет двадцать или около того - тогда дедушка повел его в кабак.

Дэнетор не привык быть слабым и еще больше он не привык демонстрировать свою слабость. Но сейчас у него не было сил, чтобы что-то сделать: ситуация вышла из-под его контроля в тот момент, когда его кто-то нашел в покоях. Он тяжело переводит дыхание, а попытка подняться ни к чему не приводит - наместник снова падает на подушки. Что же это такое!? А лекарь продолжает осмотр и что-то там говорит, но он не особо вслушивается в его слова. Его больше задевает тембр голоса: в нем Дэнетор чует страх. Ну еще бы: у них война на пороге, а наместник тут вздумал помирать на ровном месте! И это еще один стимул к тому, чтобы подняться и показать, что он еще в силах, что его не сломить, что он так просто не сдастся - даже смерти!
- Тебе лучше, Боромир? Вот и хорошо, - ему не нравится собственный голос - не так он звучит!И он замолкает, не желая еще и этим выдавать себя, хотя, казалось бы, куда же больше! И, раз он сейчас не в силах, то Боромир берет все на себя, и Дэнетор лишь молча кивает, позволяя сыну наконец встать взрослым и что-то уже решить за отца. По губам пробегает едва заметная улыбка: да, его мальчик вырос, хотя уже давно и не мальчик, но для наместника дети все равно оставались маленькими, хотя участвовали в сражениях и командовали отрядами.
- Думаю, что и не только тебя, - наместник невесело хмыкает и закрывает глаза, давая своему организму немного отдыха, который ему так нужен. Судя по звукам, Боромир, который ой как хорошо ориентируется в его спальне, полез в его личный небольшой "винный погребок". Снова усмешка скользит по губам: да, подобное лекарство Дэнетор как раз и признавал и даже больше, нежели снадобья целителей, которые так отвратны на вкус, что после их принятия не то, что лечиться, а жить иногда не хочется. Но вот шаги приближаются, и он открывает глаза, а в его руке уже - кубок. Наместник не спрашивает, что в нем, а кое-как чуть приподнимается, чтобы его осушить. Руки предательски дрожат, когда он это делает, и часть напитка проливается прямо на рубаху и постель. Да что ты будешь делать!?
- Спасибо, Боромир, - он снова укладывается на подушки, переводя дыхание, снова закрывая глаза, надеясь, что его немного отпустит, что он, возможно, заснет, а, проснувшись, почувствует, как прибавились его силы. Он не имеет право на слабости - не сейчас! И еще ему нужна правдоподобная версия. Нет, никто из подданных не посмеет задавать ему вопросы, а вот сын... Не успевает Дэнетор об этом подумать, как первые из них уже произнесены Боромиром, который сам передумал тут хворать, видя, в каком состоянии отец. - Да, совет надо перенести: я немного отдохну и встану, чтобы его провести, - но они оба понимают, что, если наместник встанет после обеда, то только каким-то чудом! А, если пойдет геройствовать и рухнет посреди совета, то будет только хуже. И Дэнетор морщится, почти как от боли, осознавая для себя сей факт, пытаясь как-то минимизировать ущерб уже здесь. - Хотя лучше перенести его на завтра. Прямо на утро. Я как раз успею посмотреть новые донесения и решить все вопросы разом, - вот это ему кажется уже лучшим решением, когда к нему есть предпосылки, рациональные и деловые, а не только тот факт, что правитель не может с койки подняться. Слыханное ли дело!
Как давно? Раньше такого не случалось. Раньше я всегда выдерживал натиск, а по утру меня могли лишь выдать красные воспаленные глаза и тени под ними. Это легко списывалось на то, что я не ложился и работал до утра. Если бы! И ведь никто же не догадался! Даже ты, Боромир, не задавал мне вопросов, принимая эту версию за правду. Что же изменилось и когда? С того момента, как ты уехал в Ривенделл, когда враг подчинил себе всевидящий камень и пытался поставить меня на колени. Но ничего: теперь ты здесь, а я себе вернул контроль над палантиром. Правда цена - слишком высока, но я готов платить: за такое - не жалко!
Он не говорит о таком вслух и никогда не скажет. Это - только его груз и его дорога. Ни к чему сыну терзаться еще этим моментом - с него и так уже хватило.
- Я скоро встану и буду в порядке, Боромир. Не волнуйся, - в его голосе сквозит былая уверенность, но вот внешний вид ее существенно подрывает. - Занемог? Со мной такого раньше не случалось. Просто не о чем было говорить, раз не было же, - здесь он не врет, говоря правду: с Дэнетором подобное впервые, и он сам порядком успел перепугаться. Нет, не за себя и свое здоровье, а за всех тех, кто зависели от его сил, за страну, народ, за сыновей. Пускай он не маг, не самый сильный воин, но он многое может и умеет, и он не собирается оставаться в стороне, решив, что сможет тоже переломить ход будущей войны, сумев сохранить жизни и страну. У него еще есть шансы - ему нужно только встать!
- Скоро Фарамир вернется, - мысли уже скачут дальше, будто меарасы друга Теодена. - Не говори ему - не надо, - наместник качает головой, а потом криво усмехается. - Впрочем, он сам наверняка узнает и с вопросами пойдет к тебе. Ко мне не пойдет. Может, так даже и лучше, - отношения с младшим сыном у Дэнетора всегда были сложные, и предпосылки к такому скрывались еще в его юности и детстве. Да и слишком Фарамир был похож на него, имел свое мнение, не соглашался с ним по многим вопросам, что не могло нравится ему, как наместнику, да и как отцу. Впрочем, оставлять на детей Гондор он был готов - он воспитал их так, как надо, и хотя бы тут Дэнетор был спокоен. - Боромир, открой окно: здесь дико душно и нечем дышать, - он облизал пересохшие губы, но глаза все также не открыл. А перед глазами он видел то, что было ночью, там, в палантире, когда он сломил врага, когда у него все получилось, и надо было запомнить каждую деталь, чтобы, если такое придется делать снова, наместник был к этому готов!

Дэнетор берет в руку полотенце и лишь благодарно кивает в ответ, утирая лицо и оставив полотенце лежать где-то на постели. Боромир молчит про эту его немощь, и сам наместник тоже не желает о подобном говорить. Он не привык быть слабым, не умеет и не хочет привыкать! Но, видимо, возраст все-таки берет свое, и изматывающая дуэль с Сауроном ему дается не так уж и просто.
- Нет, раньше со мной такого не случалось, - и слова звучат для него горько: ведь и правда раньше же не было! Да, в последнее время, пытаясь совладать с палантиром, он тратил много сил и однажды даже провел целый день в постели. Он был в сознании! Носом не шла кровь! Он мог самостоятельно встать с постели! А сейчас? И эта слабость убивала, и наместник, закрыв глаза, лишь хмурился, осознавая, что за сутки без него может случиться, как весть об его немощи облетает весь Белый Град. Эка напасть!
Боромир задает очень важные вопросы, на которые Дэнетор не готов и не хочет давать ему ответы. Поэтому он молчит, закрыв глаза, не представляя, что тут можно соврать такого, что сошло бы за правду. Да и нет у него сил придумывать какую-то версию для старшего сына. Позже. Сейчас наместник позволяет себе немного расслабиться, раз уж ничего не повернуть вспять, раз его таким застали и ничего не поделать - что уж теперь-то?
- Соскучился по погребку, Боромир? - ухмылка трогает его побелевшие губы, но тут же исчезает, едва речь заходит о младшем сыне. Наместник все прекрасно понимает и видит - даже больше, чем думает старший. - Фарамир должен вернуться завтра-послезавтра. И, если уж ты поднял такую панику с того, что мне немного нехорошо, то его мы потеряем в пыли библиотеки, где он будет пытаться отыскать универсальное снадобье от моей усталости, - размер бедствия Дэнетор сильно преуменьшил: нет, это - вовсе не усталость, но и не надо детям о подобном думать. У них и так хватает забот, чтобы бегать за отцом, который все еще в силах встать и дать отпор врагу! Отпор, которого враг не ожидал, оказался неготовым и проиграл! И от этого улыбка, совсем иная, с толикой сладости победы, быстро мелькает на его губах. Ведь получилось же! И еще как получилось! И о последствиях наместник сейчас старается не думать...
Боромир уже прощается с ним, собираясь уходить, сжимая его руку, и Дэнетор открывает глаза, смотря на сына и лишь кивая головой.
- И там тоже отдыхай, а не геройствуй. А то я тебя знаю, - и, едва за сыном закрывается дверь, как болезненный стон срывается с его губ. Как же так случилось, что он вдруг посыпался!? И глаза уже закрываются сами собой: наместник начинает засыпать...

Дэнетор просыпается со вскриком, тяжело дыша, будто после долгого бега, задыхаясь и чувствуя, как сердце сжимается в груди. Он весь в холодном поту, а носом опять пошла кровь. Он оглядывается по сторонам, но вокруг нет никого - ни деда, ни даже отца. Он с шумом сглатывает, хватая полотенце и прижимая его к лицу. Кажется, он проспал порядочно - солнце уже клонится к закату, и его покои постепенно погружаются во мрак. Как и сам наместник, что выбрал себе не самую легкую из дорог. Он бросает взгляд на стену, где до сих пор висит небольшой портрет деда, который его внук бережно хранил все эти годы, не забывая, видя перед своими глазами пример для подражания. Сделал бы дед тоже самое? Вряд ли, а потом бы и его еще отговорил. Но деда нет, и Дэнетор решился, посудив, что сможет заплатить свою цену за знания. Но сумеет ли он сейчас расплатиться?
Сердце в груди никак не унимается, но дрожь постепенно проходит. Он кое-как присаживается на постели, дотянувшись до кувшина с водой, начиная пить прямо из него, не наливая в кубок, и на его рубашке, помимо кровавых пятен, еще остаются мокрые пятна от воды, которые все же приятно охлаждают тело. А затем Дэнетор встает на ноги и тут же хватается за массивную прикроватную тумбочку, чтобы не рухнуть. Голова идет кругом, но он всегда был упорным, если не сказать упертым. Наместник, держась уже за стену, медленно и осторожно, идет в уборную, где еще с утра остался кувшин с водой побольше, который он выливает себе на голову, желая наконец прогнать тот жар, в котором полыхает его тело. Немного становится легче, и он даже вздыхает, вытирая лицо тем самым окровавленным полотенцем, которое прижимал к лицу. Тот ужасный кошмар еще не притворился в жизнь, а, значит, у него еще есть шансы не допустить подобного! И Дэнетор четко намерен сделать все, что сможет, ради этого.
Что у нас там было на сегодня?... Ах, да: донесения и совет!

Дэнетор перевел дыхание и отбросил полотенце, мокрое и от воды, и от крови. Кажется, кровь идти наконец перестала, но подобное ему совершенно не нравилось. Такого ранее не было, и, если после каждого визита на башню и касания палантира, он будет буквально выползать таким истерзанным, то его надолго не хватит! Наместник надеется, что это - лишь временно, пока он подчинял палантир себе, что дальше уже будет легче - как и бывало ранее. Вот только надежды в принципе давно его покинули, что вовсе не значит, что с выбранного пути он свернет.
Он замирает в проеме двери, когда в комнату осторожно заходит слуга. Судя по его лицу, на котором выражен и испуг, и все остальное, он стучал продолжительное время и только после этого решился зайти в покои наместника.
- Господин... - он в некотором страхе смотрит на Дэнетора, который так и стоит в дверном проеме в уборную, буравя слугу тяжелым взглядом. - Господи, ваш сын...
Наместник едва не спросил, который из сыновей, но память вовремя подсказала, что Фарамир еще не возвращался, а Боромир бы не уехал, бросив отца. Поэтому вывод был вполне логичен, и Дэнетор лишь кивнул головой, побуждая слугу наконец перестать трястись, будто призрака с кольцом увидел, и сказать то, что он собирался.
- Господин, ваш сын хотел бы вас навестить, - видимо, вопрос про здоровье слуга задавать не решился, смотря на бледного наместника и его рубаху, которая была неплохо так залита кровью. Но наместник стоял, на своих ногах, и явно уже был в силах двинуться, а не лежать на постели, обессиленный и измученный неведомой хворью.
- Да, пусть приходит, - Дэнетор кивает головой. Боромир вряд ли отлеживался у себя в покоях, и так наместник узнает все последние новости, которые донесли до стен дворца. Наверняка еще все те, кто должны были быть на совете, приходили именно к старшему сыну наместника, чтобы осведомиться о здоровье последнего.
Не дождетесь!
И эта мысль придала Дэнетору еще чуть сил и решимости все-таки выстоять, не рухнув, не встав на колени, никому не позволив увидеть свою слабость, пусть и невольную, вызванную все той же заботой о благе Гондора и всех его жителях.
- Накройте стол здесь на двоих, - он за целый день так ничего и не поел - неудивительно, что сил нет никаких! Да и Боромир наверняка тоже не утруждал тебя полноценной трапезой, ограничиваясь какими-то перекусами - в этом наместник был уверен, а слуга уже спешил выполнять его поручение. Едва за ним закрылась дверь, как Дэнетор тяжело привалился к косяку, не желая демонстрировать свою слабость другим и дальше. Скоро придет Боромир, и ему нужно дойти до кресла возле стола, чтобы сделать вид, что он давно встал, что там так и сидел и прочее. Губы трогает кривая усмешка: обмануть сына у него, разумеется, не получится, но он хотя бы попытается сделать вид, что у него все хорошо. Конечно, до хорошо тут - как до Барад Дура пешком! И, едва наместник о таком вспомнил, как его передернуло...
До кресла он все-таки дошел, с наслаждением в него опускаясь и выдыхая. Слабость еще сковывала тело, голова нещадно кружилась, и наместник опасался, что то и дело у него кровь снова пойдет носом. Но, видимо, хороший сон немного поправил положение, и теперь ему было значительно лучше, если сравнивать со своим утренним состоянием. Паршиво, что то самое состояние стало достоянием уже наверняка широкой общественность, но завтра, на совете, где будет Дэнетор, он одним своим видом заткнет рты и пресечет все эти непотребные слухи!
Но то будет завтра, а сегодня еще не закончилось. И на башне все также лежит палантир, скрытый черной тканью. Стоит ли сегодня подниматься к нему? Дэнетор нахмурился, запрокинув голову и прикрыв глаза. По сути, особенной необходимости такой нет, а его состояние скорее послужит на пользу врагу. Нет, не должен Саурон знать, как вчерашняя борьба за всевидящий камень его измотала и довела! Не должен и не узнает! Поэтому сегодня лучше выждать, заняться делами, подготовиться к совету, а вот уже завтра вечером...
Тихий стук в дверь, и Дэнетор уже сидит прямо и смотрит твердо. Нет, с видимостью было бы все хорошо, если бы его не застали утром, если бы он удосужился переодеться из мокрого в сухое, но до шкафа путь был неблизкий в его-то состоянии, да и в зеркало наместник не глядел, чтобы проверить, а все ли в порядке? Ладно, как-нибудь разберется. Главное - что он живой, что он еще в силах и точно завтра встанет на ноги!
- Боромир, - он кивает старшему сыну, когда тот заходит в его покои. Судя по всему, и правда отпрыск не провел все время у себя, валяясь на постели и старательно исполняя все предписания лекарей. Собственно, и Дэнетор явно был не на кровати, что тоже шло вразрез с рекомендациями. Поэтому данной темы наместник решил тактично не касаться, прекрасно понимая, что сынок потом глянет вопросительно из серии "а вы, папа, чегой-то заскакали, раз вам тоже нельзя?". Словом, воспитательный момент был отложен до лучших времен, если у них таковые вообще предвидятся. - Как ты? Что слышно в стенах Минас-Тирита? - слуги уже приносят еду, и от одного запаха наместник чувствует, как у него закружилась голова. А еще хочется снова лечь, но он не может себе позволить слабость - итак уже достаточно было ее. Даже слишком!

Боромир не заставил себя ждать, ровно как и слуги, которые торопились подать ужин. Дэнетор старается сидеть прямо, ничем не выдавая свою слабость, которая явно уже всем известно, а некоторые, поди, уже и черные траурные одежды по случаю заготовили! Тут наместник не питал никаких иллюзий, видя многих насквозь, но, как говорится, не дождетесь!
- Меня уже кто-то успел похоронить или только планирует? - насмешливо фыркает наместник, решая, что завтра сам пресечет всех слухи и заткнет рты только одним фактом своего присутствия на совете. Понятное дело, что и слуги болтали языками, то их слухи и те целенаправленные, которые могут распространять другие, это все-таки разные вещи Последних ему не хочется, и он прекрасно понимает, как такое может ослабить Гондор. Да, народ ждет короля, но правит пока что наместник, правит железной рукой, успешно, стараясь сохранять жизни и не душа налогами - это ценят, хоть все равно ждут другого, как чуда. Но в чудеса Дэнетор слишком давно разучился верить, и, пожалуй, ему уже поздно начинать это делать. - Я рад, что ты идешь на поправку, Боромир, - как бы ему самому не было паршиво, но он замечает все то, что происходит с сыном. Ему тоже лучше, но пока что это - не полное выздоровление, а лишь начало. Дэнетор отпивает от своего кубка и приступает к трапезе, чувствуя, что, с одной стороны, он дико голоден, но, с другой, не менее дико вымотан, что есть уже и не хочется. Однако есть надо - ему нужны силы, и новый кусок мяса отправляется в его рот.
- Да, со мной уже все в порядке, - наместник нагло врет и тут же получает ожидаемый вопрос, который он не хотел бы слушать, на который не может ответить правду. Что сказать-то? Из приличного, разумеется? - Видимо, мне все-таки стоит иногда отдыхать от работы, не считая себя все еще молодым и бессмертным. Просто усталость накопилась. Не переживай, Боромир, - и ведь отчасти это - правда! Но только там слишком малая часть этой правды, но есть же! Поэтому Дэнетор счел объяснение вполне себе сносным и уже внимал дальнейшим словам сына, который еще попутно выкладывал еще и пергаменты с донесениям. Наместник кивнул головой, как бы говоря, что все посмотрит и разберет, но кое-что он уже успел увидеть и узнать, что, с одной стороны, не внушало радостей, а, с другой, успокаивало - зависело от событий.
- Да, у нас не так много стрелометов, а они нам понадобятся, - Дэнетор перехватывает взгляд сына и качает головой. - Нет, не столько для пеших, сколько - для воздуха, - летающие твари, которые в Мордоре водились и водились еще как!, представляли опасность, и с этим тоже стоило считаться. Наместник надеялся, что стены Белого Града выстоят, но, если же нет, то сверху незваных гостей накроет огнем из тех же стрелометов! - Лорды должны быть здесь со дня на день, но я полагаю, что Фарамир все-таки вернется быстрее. Тем более, что до него уже наверняка дошли вести о твоем возвращении, - Дэнетор криво усмехается и качает головой. - Твой брат не слишком охотно дает о себе знать, но зато слишком хорошо собирает те же знания про других, - наверное, это был почти комплимент, который, быть может, обрадовал Фарамира. Или же нет. Во всяком случае, наместник всегда был скуп на похвалу, справедливо полагая, что, раз ругать не за что, то и отлично! Чего еще-то?
- Завтра с утра я жду тебя на совете, Боромир. А пока что тебе лучше отдохнуть. Нам обоим лучше, - по его зову появляются слуги, что прибирают со стола, но Дэнетор сидит на месте, ожидая, пока все уйдут, чтобы как-то дойти до постели. Он не сомневается, что дойдет, но со стороны это будет наверняка жалкое зрелище. Хватит и того, что сегодня с утра тут видели! И, оставшись одни, он шумно выдыхает, а потом поднимается, пошатываясь доходя до своего ложа, падая на него и замирая. Нет, ему получше, и силы у него точно будут - надо поспать и снова подкрепиться, надо собрать всю волю в кулак и сдюжить! Именно с этими мыслями он и засыпает...
Благо, что этой ночью ему ничего не снилось, а то он бы проснулся точно разбитым! А так наместник открывает глаза с первыми лучами солнца и присаживается на постели, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Вроде бы все, как всегда, но так ли это? Путь до уборных он осиливает в разы легче, чем сегодня, разгибаясь сразу же, не держась за стены, лишь немного пошатнувшись в самом начале. И, приведя себя в порядок, он уже зовет слуг, чтобы несли завтрак, а сам садится читать донесения, до которых у него вчера не дошли руки, на которые не остались сил. Цепкий взгляд темных глаз скользит по строчкам. Ничего нового, и пергаменты отброшены в сторону. Ладно, с этим и так было все ясно, а теперь у него - совет!
- Мой сын уже пробудился? Отлично, - сам Дэнетор одевается с помощью слуг, не давая себе больше слабины, снова надевая кольчугу на свое тело, чувствуя, как она впивается в плечи, но тут же эти самые плечи и расправляя. Он идет по коридору уверенным шагом, не смотря по сторонам, но чувствуя взгляды. Кто-то перешептывается за его спиной. Видимо, комментируют тот факт, что наместник здесь уже не помирает, а все также выглядит и вон уже на ногах. Да, слухи о смерти тут кто-то преувеличил! И пара вариантов, кто это такой умный тут, у Дэнетора все-таки есть.
- Боромир, - с сыном он сталкивается в коридоре неподалеку от дверей в залу, где все уже собрались на совет - не хватает только их. - Как ты? - рука ложится на плечо наследника, и наместник держится уверенно, смотрит все также остро, а об его недуге говорит лишь бледность, которая все также заливает его лицо. - Я прочитал все донесение, но не хватает еще от Фарамира. Впрочем, это мы сможем обсудить позже, когда он вернется. А пока что... - в залу он входит первый, и все разговоры тут же смолкают. Твердый шаг, уверенная походка, высоко поднятая голова, прямая осанка и широкие плечи, а взгляд темных глаз все такой же острый, пронизывающий, будто в самую душу наместник смотрит. Дэнетор занимает свое место, оглядывая всех присутствующих, мысленно в памяти снова пробегая по тем вопросам, которые он планировал обсудить ранее, добавляя к ним еще парочку новых. - Итак, господа, первым делом...! - и нелегкий для всех остальных совет от ожившего наместника начался!

Слабость отступала - медленно, но отступала, и он снова мог вздохнуть полной грудью, чувствуя, что еще в силах держаться и дальше. Боромир явно ожидал от него именно этого: что отец выкарабкается, поборет хворь и дальше встанет во главе Гондора в это непростое время. Наместник должен был сдержаться и довести все до конца - скорее уж до своего, что было более логично, но его страна, его народ и его дети должны жить дальше.
А вечер сменяется днем, и вот он уже на ногах, стараясь не вспоминать о былой слабости, открестившись от нее и отринув, не позволяя себе поблажки и снова надевая кольчугу. Да, тяжкий груз для его плеч сейчас, но разве дальше будет легче? Дэнетор собран и деловит, взгляд - тяжел и пронизывающий, и прямая спина, когда он идет к зале, где будет проходить совет, лучшее доказательство тому, что с ним все в порядке. Кто-то решил иначе? Зря! Наместник лишь одним своим видом показывает, насколько те мнения ошибочны, а слухи об его скорой кончине - лживы. И никто не смеет поднять взгляд, никто не скажет слово поперек, и наместник сидит на своем кресле все также прямо, смотрит свысока и знает уже наперед, что ему будут говорить. Все возвращается на круги своя, но все ли?
- Боромир, - тихо произносит Дэнетор, едва заканчивается совет, едва старший сын уже собирается по своим делам. Он дожидается, пока все покинут залу, оставляя их наедине. - Ты неважно выглядишь, - про себя наместник даже не заикнулся, словно всегда был таким бледным и осунувшимся. - Отдохни, сын мой, твои силы еще пригодятся Гондору, - впрочем, сомнительно, чтобы Боромир его послушался: он же лучше всех знает, как ему следует поступить. И Дэнетор провожает его почти что ностальгической улыбкой: когда-то и он сам был таким. Впрочем, почему когда-то? Он и сейчас временами такой же: ему всегда все лучше всех ведомо. И, кстати, эти знания стоит проверить...
Весь остаток дня до вечера Дэнетор занят делами - и их скопилось порядочно, учитывая, что вчера он не сделал ничего! Он старается перечитать все донесения, отдать распоряжения касаемо необходимых мер обороны, перетрясти бюджет - сейчас тут понадобятся все ресурсы!, а также тонко кое-кому намекнуть, что наместник еще в силах и этого кое-кого точно переживет! И не раз переживет! Словом, насыщенный день, и лишь к вечеру он вспоминает про еду, которую приносят прямо к нему в покои, оставляя его одного. Боромир не появлялся более. От Фарамира нет никаких вестей. И наместник ужинает в одиночестве, разбирая оставшиеся пергаменты, а потом, прямо не раздеваясь, ложась на постель. Ему нужен небольшой час отдыха перед тем, как он снова поднимется на башню и коснется палантира!
Дэнетор резко открывает глаза, когда за окнами давно уже стемнело, когда последняя свеча в его покоях почти что догорела. Он присаживается на постели и потирает лицо. Тело чувствует себя сносно, а дух его, как всегда, крепок, и он считает, что подобного вполне достаточно. Кубок с вином, глубокий вздох, и наместник покидает свои покои, направляясь по коридору к башне Эктелиона. Он ступает почти что неслышно, идет уверенно, быстрым взглядом смотрит по сторонам, но не замечает, чтобы за ним наблюдали кто-то и стражи. Он знает, где стоят посты по дворцу, и намеренно их обходит: не стоит, чтобы другие задавались вопросами об его "ночных прогулках".
Ключи от дверей есть только у него, и так он может быть спокоен за свой секрет. Вернее, секрет наместников, которые хранили палантир, но никто не рискнул к нему прикоснуться. Только Дэнетор посчитал, что в праве и в силах, и раз за разом это оправдывал. Наместник отпирает замок двери, взяв со стены один из факелов: ступени на башне - крутые, а темные проемы - это верный способ навернуться и сломать шею, что было бы слишком глупо. Он почти что не помнит, как спускался отсюда в последний раз - настолько ему было плохо, и крайне удивлен, что и правда не навернулся, оставаясь жив.
Факел занимает свое место на стене в небольшой комнате, полной вековой пыли, где лишь стол, покрытый черной плотной тканью, выглядит еще более-менее опрятно. Решительным движением наместник сбрасывает ткань, и всевидящий камень сверкает гранями происходящего в нем. Здесь нельзя быть в чем-то уверенным, там - свой особый мир, который может искажаться, который ты для себя можешь выстроить сам или навязать его другому - с этим Дэнетор уже столкнулся, и у него, в принципе, вполне получалось все вышесказанное. Но цена этого "получалась" с каждым разом становилась все выше и выше. Что ж, он был готов платить, и наместник коснулся палантира обеими руками.
Перед глазами все закружилось, замелькало, и его будто подхватило течением, унося прочь из Башни. Обманчивое ощущение - он первый раз на него купился, но дальше, с каждым разом, становился все увереннее в себе, не поддаваясь на обманы и иллюзии. И Дэнетор точно знает, чего и кого он хочет увидеть! Первым делом - сын, и вот он уже видит Фарамира, который греется у небольшого костра и сушит свои сапоги.
Опять ноги промочил!? И ведь - не май месяц! Отпускай еще его куда-нибудь одного!
Наместник чуть нахмурился и мысленно покачал головой, а потом уже оглядывался. Если так пойдет и дальше, то уже завтра Фарамир будет в Минас-Тирите.
Что ж, первые новости пока что хорошие.
Дальше следовало проведать Рохан, который должен был прийти на помощь. Но тут Дэнетор сразу понял, что что-то не в порядке.
Ба! А в Рохане вдруг откуда палантир-то!?
Степи будто размыты, замазаны черной краской, и тьма с огнем чувствуются буквально кожей. Кто-то навязывает иную реальность, заставляет видеть то, чего нет. И ведь не было в Рохане палантира! Но зато был в Изенгарде, где Саруман поддался чарам Саурона, его речам и посулам. И ведь Рохан взял Изенград с боем, а, значит, и палантир.
Но неужто Теоден решился прикоснуться!? Быть того не может!
Наместник приближается дальше, уже узнавая, кто насылает видения, от кого исходят тьма. ОН снова здесь! И от этого кровь холодеет в жилах, но Дэнетор уже раз победил. И это внушает надежду. Тем более, что он наконец замечает, кто коснулся палантира в Рохане: вдалеке маленький мальчишка мучается от ужасов и тьмы, от огня и боли. Нет, ему не сладить - в мире палантира можно и погибнуть, и, кажется, эту участь сейчас разделит тот, кто по глупости протянул свои руки и коснулся всевидящего камня.
- Оставь ребенка в покое, Саурон! - голос был тверд, а имя, произнесенное вслух, громом прокатилось по округе, и тьма лишь усилилась, слыша имя ее господина. ОН заметил, ОН обернулся, и тьма налетела одним махом, что Дэнетор аж дернулся и пошатнулся. Но это - всего лишь палантир - всего лишь камень, который ЕМУ не принадлежит! - Ты не слышал, что я сказал? Оставь ребенка, Саурон! Немедленно! - и снова встрепенулась тьма от наглости людского наместника. Как он смеет? Как он может? Имя Дэнетора звучит все отчетливее, и все внимание приковано к нему. - Даже так? И как, по-твоему, я умру? - огонь ощущается остро, как и жар от него, что скользит по рукам - прямо с палантира - охватывает всю фигуру наместника. Но Дэнетор стоит, не сдается, не имеет права! Прав был Боромир: он сам выбрал этот путь и должен его пройти до конца!
Гнев - это не всегда лучший попутчик, и сейчас в своей ярости ОН кое-что упускает, чем и успевает воспользоваться наместник, возводя стену между ними, отделяя его и мальчугана от этой тьмы на короткие мгновения.
- Невысоклик!? - того, кого он принял издали за мальчика, он теперь рассматривает внимательнее. Нет, не тот - кольцо было у другого, и Дэнетор это видел. - Что ты делаешь здесь? Впрочем, не важно: беги отсюда и беги быстрее! Тебе с НИМ не сладить! И не трогай более палантир - не твое это! - невысоклик дергается, пытается будто схватиться за Дэнетора, но тот ему не дает. - Не сопротивляйся: тебя кто-то тянет за руки в Рохане, чтобы ты отпустил палатнир! Слышишь? - видимо, до паренька все-таки доходит, и он исчезает, а следом рушится и стена.
ЕГО взгляд выдержать тяжело, но наместник смотрит в ответ. Он не встает на колени, хотя чудовищная сила наваливается на его плечи. Он смотрит в ответ, видя все те ужасы, которые замечал здесь не раз, понимая, что всем этим Саурон лишь подтачивает его надежду. Знал бы он, что у него ее никогда и не было! Напрасные попытки - особенно после того, как Дэнетор окончательно разобрался для себя, как и что следует делать здесь, в мире палантира.
- Что-то потерял, Саурон? Аль мальчишка понравился? - кривая саркастичная ухмылка скользит по губам наместника, а следом идет ощутимый удар, что Дэнетор пошатнулся, а из его носа полилась полилась кровь. - Я по-прежнему не заключаю сделок и не беру кольца, - он пожимает плечами, и новый удар, но Дэнетор устоял. - Я уже тебе говорил, что это - не твое? - третий удар, и белая стена оказывается между ним и Сауроном, и снова реет знамя Гондора на башне Минас-Итила, и бойницы готовы нанести удар, и слышится звук Рога. И, когда пошатнувшийся Дэнетор, было делает шаг назад, но упирается спиной в плечо. Наместник Тургон несокрушимой мощью в своих тяжелых доспехах стоит позади своего внука, не давая ему ни упасть, ни отступить, придавая еще больше уверенности и решимости. Ведь здесь не только Саурон может навязать другому свою реальность - Дэнетору это также по силам, и он этим пользуется. Его память цепляется за все то, что ему дорого, о чем он мечтал, чего хотел, за тех, кто ему близок, чьи слова и поддержка, пусть их и сейчас нет рядом, для него всегда значат многое, помогают подниматься с колен, выпрямлять спину и гордо вскидывать голову. И тут нет мелочей: каждый фрагмент - это отдельный "кирпичик", которые связан с другим, который создает единую картину, высекает из камня, связывает нерушимыми нитями, и тут удар тьмы точно не пройдет!
Нет, не выйдет, Саурон!
Тьма накатывает волнами, тут же разбиваясь о белоснежные стены, и даже флаг на шпиле ни разу не пошатнулся, как будто был сделан из мифрила. И дед позади него все также стоит уверенно и твердо, и взгляд его пронизывает тьму, как и было когда-то, когда наместник Тургона боялись и уважали. И Дэнетор тоже выстоял, хотя было нелегко, но получилось!
- Вот и поговорили, - хмыкает наместник, возвращаясь обратно, с грустью наблюдая, как тает перед глазами силуэт деда... Дэнетор тяжело дышит, опираясь обеими руками о стол, смотря, как носом опять пошла кровь. Он пошатнулся, но устоял, а в голове уже проносятся весь тот миллион событий и информации, которые он здесь получил.
Значит, невысоклика ищем? А на этом можно сыграть...

В этот раз все происходило легче, и Дэнетор это ощущает. Еще он действует увереннее, он наконец нащупал ту самую нить, дернув за которую, он подчиняет мир палантира себе. Оказывается, понимание приходит не всегда так скоро, но, раз нащупав, наместник более не отпустит и не потеряет! Он заново отстроит тот мир внутри всевидящего камня, раз за разом, не дав больше тьме ни единого шанса проникнуть сюда, попытаться сломить его своими лживыми образами или посулами! И эта уверенность крепнет по мере того, как шпиль Минас-Итила прорезает небо. Светлое небо! Без намека на тень! И крепкое плечо деда, что стоит за его спиной, служит весомой поддержкой! Дэнетор чувствует его дыхание и биение его сердца, и от этого внутри него будто вздымается пламя - пламя надежды, и он гонит от себя мысли, что Тургона уже давно нет. Зато он есть здесь, в мире палантира, рядом с ним! И дыхание тьмы уже не ощущается так ярко, и она отступает, не выдерживая давления. Палантиры никогда ей не принадлежали и не будут принадлежать! Это - чужая магия, и тьме это хорошо известно. Она может попытаться подчинить всевидящие камни, но лишь до того момента, пока не придет кто-то другой, со стороны света, и не даст отпор! Наместник ли тот человек? Али нет? Но Дэнетор попытался, и у него получилось. А, значит, получится и дальше. И тьме точно не победить и не сломить его!
Получилось! И именно с этой мыслью палантир начинает затухать. Наместник оборачивается и с горечью смотрит, как тает образ деда. Он протягивает руку, касаясь плеча Тургона, чуть сжимая его, и ловит его взгляд, его уверенную улыбку и кивок. Все так, как должно было быть, и это чувство лишь растет и крепнет внутри. И солнце уже освещает шпиль Минас-Итила, и гордо реет флаг Гондора. Такое будущее он хочет оставить своим детям и своему народу, а не разбитую и сломленную страну! Значит, он должен еще больше приложить усилить, постараться совершить невозможное, переиграть тьму, пока он еще не сделал шаг в вечность, на встречу деду, который, как был уверен сам наместник, ждал его там, за чертой.
Палантир окончательно померк, и Дэнетор переводит дыхание, чувствуя, как гулко бьется в груди сердце, как носом снова пошла кровь. Он опирается руками об стол, шумно выдыхая, и тут из тьмы скользнул силуэт. Наместник вздрогнул, узнавая старшего сына.
- Боромир!? - он слишком удивлен, застигнут врасплох, что это удивление пробегает по его лицу, по настороженному взгляду.
Может, это я еще в палантире? И Саурон все же переломил ход событий?
Наместник на мгновение закрывает глаза, заново пытаясь представить свой Минас-Итил, возводя его с фундамента до высокого шпиля, а затем глаза снова открыты. Нет, Боромир никуда не делся - все еще стоит перед ним! И тут уже даже не знаешь, что было бы хуже: явь или мир всевидящего камня!
- Что ты тут делаешь, Боромир? - в голосе наместника звенит сталь, и он смотрит на старшего сына тяжелым взглядом, где внутри все еще плещется Тьма, с которой он недавно столкнулся, которую победил в очередной раз. Как давно здесь Боромир? Что он успел увидеть или услышать? Дэнетор хмурится и тут же набрасывает черную ткань на палантир. - Боромир...! - а кровь все идет, и наместник шмыгает носом, запрокидывает голову, рукой стирая кровь со своего лица, чувствуя, как голова немного закружилась. Но зато он стоит на своих двоих, не упал и не собирается падать!
Вечно надо влезть, куда не надо!
И он начинает злиться - сильно злиться! И это чувство для Дэнетора - в новинку, пугает его самого. Боромир всегда был его любимцем, и наместник не замечал в нем никаких изъянов, даже, когда он выговаривал за что-то старшему сыну, то ни разу не усомнился в нем. Ни разу! И что же теперь!? Эта мысль пугает, заставляет Дэнетора побледнеть и шумно сглотнуть. Руки сжимаются в кулаки, пока он борется с собой, стараясь утихомирить внутри ту огненную гиену, которая вдруг подняла голову.
- Боромир, что ты тут делаешь? - повторяет наместник свой вопрос, но уже более спокойным голосом, хотя спокойствие ему дается непросто. И еще тот ужас, от себя самого, заставляет сжиматься сердце и вдвойне пытаться следить за своими словами и мимикой лица, отводить взгляд, не желая в нем показывать то, что он собирается и дальше скрывать от старшего сына. - Ты решил проявить неуместное любопытство? Узнал, что хотел? - нет, Дэнетор говорит не то и не так! Разве непонятно, что его лучше не трогать после палантира? Хотя откуда Боромиру это знать? - Надеюсь, ты ЕГО не касался? Забудь об этом, Боромир, и более не смей сюда подниматься! - в голосе звучит приказ, который не терпит возражений. Наместник было хочет что-то добавить, как осекается и охает вслух. Почти болезненная судорога проходит по лицу, когда отдельные фрагменты в его голове складываются в одну мозаику.
Невысоклик. Сейчас в Рохане. И наверняка уже ляпнул Митрандиру!
Нет, даже зная такое заранее, Дэнетор бы все равно не спас, не оставил на растерзание Саурону, но ушлый Гендальф скоро будет здесь и примется задавать вопросы. Ха! Пусть сначала на вопросы наместника ответит, интриган старый!
- Фарамир уже завтра будет здесь. Рохан тоже отправляется в путь, но Гендальф и один невысоклик прибудут в Минас-Тирит раньше всех остальных, - и наместник шумно выдыхает и окончательно распрямляется, снова смахивая ладонью кровь со своего лица.

- Даже если и так, Боромир, то это уже не важно. Это - не твое дело, - Дэнетор жестко ставит рамки, полыхая огнями тьмы в своих глазах. После палантира ему нужен отдых, а не тот тяжелый разговор, который ему предстоит. Он не сомневается, что Боромир так просто не отвяжется от него, что будет пытаться получить ответы и подозревать, если не хуже. Его сын слишком прямолинеен, и тут всевидящий камень наместнику не нужен, чтобы прочитать в его взоре презрение. То, что Дэнетор видеть не хотел, но видит, что режет по живому - сильнее, чем это делали орки, тогда, в молодости и зрелости, когда проверяли на прочность его тело. Сильнее, чем Саурон пытается сломить его дух уже который год, но безуспешно. Хотя все-таки интересно, сколько держался Саруман до того, как сдаться Тьме?
- Не коснешься? Вот и хорошо, - большего от Боромира и не требуется: Дэнетор не сможет дальше идти, если будет постоянно озираться на старшего сына, следить за тем, чтобы его любопытные руки не коснулись палантира. Презрение к тому, что связано с Тьмой? Похвально. Но только это все равно больно - особенно, когда перекидывается и на него, когда сквозит в голосе, и Боромир этого даже и не думает скрывать. Его авторитет падает, рушится на глазах, будто был не из металла, а из песка, который размело с дуновением ветра с Востока. Осталась только пыль и горечь, что разъедает глаза. Но наместник не может дать себе и эту слабину!
- Замолчи! - звучит его суровый приказ: он не хочет этого слышать. Дэнетор пытается как-то разделить себя пополам, прикрыв наместничьими щитами себя, как отца. Он всегда ставил Гондор превыше всего, как его и учили. И чем же страна ему отплатила? Ожиданием короля? Вот уж велика благодарность - оно и видно! И ведь каждый житель также отвернется от него, узнав, что наместник долгие годы пытался сладить с палантиром, чтобы предотвращать удары, чтобы беречь людские жизни. Они поспешат его обвинить и откреститься - именно так, как сейчас это делает Боромир. Что ж, никто не говорил, что его путь будет устлан цветами, но он дойдет до конца, он не сломается!
- Я знаю, Боромир. Я просто это знаю, - его голос тверд, и Дэнетор уже понимает, что обратного пути для него здесь нет. Обратный путь уже отрезан, и от того одиночество сильнее давит на плечи, но наместник распрямляется - всему вопреки! Боромиру нужны доказательства, что Саурон ничего от него не узнал? Так ведь и есть: иначе бы его орки были бы совершенно в другом месте, иначе бы Дол-Амрот уже давно пал под мощным ударом с Умбара. И множество этих "если", которые и составляли ответ наместника, но он молчит. Он не собирается себя обелять, когда приговор ему вынесен. Быть может, так даже будет проще Дэнетору сделать свои решающие шаги? Когда он уже всех потерял, и за него никто не держится. Как знать.
- Камень действительно связан, и два других, уцелевших, были у врага, - наместник говорит спокойно, и голос его разом выцвел, будто утратив все человеческие эмоции. - Или ты полагаешь, что все три были у врага, причислив и меня к их числу? - боль разливается внутри, но он не даст ей выхода наружу. Слишком поздно: все уже случилось. Впрочем, если бы он раньше сказал Боромиру, то итог был бы таким же. Иногда молчание - лучше всего, и он в этом снова убедился. - Фарамир явно плохо тебе рассказывал историю: ты упустил кое-какие моменты про эти камни. Впрочем, завтра он уже будет здесь и охотно тебе все напомнит. Или же в библиотеках книги все также стоят на своих полках и никуда не девались, - объяснение? Боромиру оно явно не нужно, а Дэнетор не станет навязываться и оправдываться. Приговор уже вынесен и обжалованию не подлежит? Пусть так. Он стерпит и это. Его личная жертва всегда оправдывала благо Гондора - даже без благодарностей, без почестей, просто потому, что так будет лучше. И это тоже должно оправдать себя, но только почему-то наместник с такого еще противнее, а руки будто сами собой снова сжимаются в кулаки.
- Все увидел? Отлично. Тебе пора, Боромир, - и, хоть Дэнетор стоит тут рядом, но он отдаляется, и пропасть залегает все сильнее, и шире она, и внизу та самая гиена огненная, что напоминает пламя Ородруина. Тьма будто становится материальной, пролегая между ними, отделяя одного от другого. Порыв ветра чуть притушил факел, и лицо наместника погружается во мрак, и серебристые седины уже скрывает черная тень, которая простерла над ним свои крылья. Выбор сделан, и уже поздно поворачиваться назад, и Дэнетор уже видит конец своего пути, и отворачивается от тех, кто шел с ним рядом. А еще он не верит в проклятья - он верит в человеческую немощь, в малодушие и подлость - во все те пороки, на которые списывают неспособность идти дальше и делать то, что должно. Вот только такое - не про него! Даже если он якобы и проклят, то это еще не значит, что не попытается переиграть Саурона, перехитрить его, чтобы пощадить своих воинов, чтобы получить хоть какие-то шансы на выживание. Но это еще будет впереди, а пока наместник понимает, что, хоть и палантир уже не горит, эту битву он проиграл, и думать о подобном - невыносимо.

Отредактировано Denethor II (2017-08-21 23:38:19)

- Знаю, - голос Дэнетора звучит твердо: он уже научился различать оттенки и полутона, он уже знает методы, как раз и навсегда определить для себя, явь это или реальность. Это получилось далеко не сразу, и до сих пор он открывает в палантире что-то новое, подчиняя всевидящий камень себе! И он уже чувствует, как меркнет власть Тьмы в палантире, но сколько ее осталось в нем самом? Наместник не задается этим вопросом: он просто идет и делает то, что должен. И другого пути у него уже нет!
- И это я тоже знаю, - ничего нового сын ему тут не сказал: Дэнетор представлял, на что он идет. Но разве чего одной жизни может сравниться с тысячами и благополучием целой страны? Для него этот вопрос никогда не стоял! Только почему-то наместник не задумывался, как будет тяжело. Вернее, задумывался, но чувствовать это - совсем иное. Нет, он не сломался, не поддался, не опустил руки, хотя много раз был близок к этому, но устоял, удержался на краю своей личной бездны. Надолго ли? Пока хватит сил. А дальше? Никакого "дальше" у него уже не будет.
Хоть они еще стоят недалеко друг от друга, но каждое слово увеличивает расстояние между ними. Дэнетор повернул голову в сторону, избегая смотреть на Боромира, который уже вынес отцу свой приговор. Сам он не считал себя герой, полностью светлым человеком, но это негласное обвинение пригвоздило наместника к месту, и руки сильнее сжимаются в кулаки. Он пытается обуздать свои чувства, не дать выхода своему гневу, которым он переполнен всегда после того, как палантир гаснет.
Наместник делает шаг назад, прекратив опираться об стол, шагнув во тьму, куда не достает свет факела, который понемногу начинает гаснуть. Черная ткань, который скрыт палантир, снова приковывает взгляд. Если бы он мог повернуть время вспять, то... то поступил бы снова точно также! И это придает Дэнетору решимости двигаться дальше, по своему пути, по дороге в гиену огненную, и он об этом прекрасно знает, не питая никаких иллюзий. И никакой надежды.
Не один? В самом деле? С тех пор, как умер дед, я именно, что один...
Боромир что-то еще говорит, но наместник его почти не слушает и не слышит. Он медленно отводит взгляд от палантира, более сегодня не касаясь всевидящего камня. Что там говорил Боромир? Тьма через него могла узнать? Нет, не могла и не узнает! А что значит его потерянная надежда? Он ведь не крал ее у других. Знать правду - это тяжелый груз, это своеобразный фатализм, где не каждый сможет найти в себе силы и сделать что-то, зная, что они, по сути, обречены. И наместник знал такое, и делал, и шел дальше, и никому не сказал, не убил ничью веру и надежду. Разве этого было мало? Впрочем, он ведь не король, которого все так истово ждут. Значит, и правда мало...
Сын продолжает говорить, и Дэнетор почти силой заставляет себя сосредоточиться на его словах, чтобы отвлечься от своих мыслей.
- Осгилиат не отбить, - этот факт признавать тяжело, но глупо было бы надеяться на чудо! - Его придется оставить и сделать это так, чтобы усложнить проход врага к Минас-Тириту, - это тоже надо продумать и осуществить, но времени уже нет, его почти не осталось, оно начинает играть против Гондора и Дэнетора. Хотя шансы все же есть, и тут наместник знает, как постараться отвести удар, отсрочить, дать им небольшую передышку, чтобы перегруппировать силы и дождаться Рохана. Вопрос в другом: сдюжет ли он эту ложь, вытканную тонкими нитями, которые столь хрупки, что могут порваться в любой момент, но, разрываясь, они концами своими обязательно заденут его - до крови, что не заживет. К утру у него уже должно быть готовое решение! Ночь предстоит тяжелая...
Впрочем, ночь и так будет нелегка: Боромир оказывается рядом и говорит, про разговоры, да рассказы. Наместник к этому не готов, не хочет такого, не желает столь малодушно, что хочет сбежать от собственного сына. Но он остается стоять на месте, лишь повернувшись к отпрыску.
- Исповедь перед погребальным костром? - спрашивает Дэнетор, а потом внезапно смеется - каким-то глухим хриплым смехом, с надрывом, который прерывается также резко, как и начался. Кровь уже не сочится из носа, но ему все равно надо умыть лицо, и сделать это будет лучше в его покоях. К палантиру сегодня не стоит более подходить - пока что хватит, да и вряд ли Саурон снова рискнет показаться. Его время - ночь, как и время наместника, когда незримая дуэль уже который год проходит по пространству, где все может случиться, где мнимый ущерб может в реальности перерасти в ощутимый физический.
- Мне никто не поможет, и я сам не хочу этой помощи, - наместник уже видит себя, склонившегося перед троном, на котором восседает Торонгил. Он слышит радостные крики знати и простых горожан, и от этого внутри все переворачивается. Нет, он бы никогда не стал королем, он не ждал благодарности, но... но даже у него есть предел! И в глазах плещется тьма, холодная ярость горит внутри, что наместник опускает голову и хмурится, пытаясь снова побороть этот в себе.
По крутым ступеням башни он спускается первым, одной рукой держась за стену, стараясь четко и твердо ставить ноги. Нет, ноги не подкашиваются и голова не кружится. Просто удивительно, как он сам позавчера спустился-то!? Но Дэнетор идет прямо, не оборачиваясь, а просто зная, что Боромир следует за ним. И, даже если захлопнуть дверь в покои, то он все равно войдет. Просто потому, что это - его сын, весь в него. Кривая ухмылка трогает его губы, и наместник толкает дверь в свои покои, проходя внутрь, тут же стягивая с плеч мантию, небрежным жестом бросая ее на спинку кресла. Следом идет кафтан, под которым скрыта тяжелая кольчуга. Ее носил еще его дед, наместник Тургон, и некоторые звенья уже сломались под гнетом времени, но кольчугу он не меняет. Ее снять тяжелее всего, но и с этой задачей Дэнетор справляется, оставаясь лишь в рубахе, подходя к окну и широко его распахнув, вдыхая полной грудью все еще холодный воздух. И молчание затягивается, и наместник не прерывает его, скользнув взглядом туда, дальше, где Тьма выжидает своего часа, где она скоро двинется в путь, чтобы прийти за ним.

Дорога к покоям пролетает стремительно, будто за одно мгновение, и Дэнетор не видит перед собой этих стен, отблеска факелов. В его глазах - тьма, а в крови бурлят гнев с яростью. Сейчас он ощущает самого себя настолько чужим, что не узнает, что не сразу может совладать с собой и взять все это под контроль. Боромир следует за ним и так просто не уйдет - они оба это знают. Но даст ли наместник те ответы, которые нужны его сыну? И захочет ли сын услышать их?
Мантия и кафтан летят на кресло, а следом Дэнетор стягивает с себя кольчугу. Она в разы тяжелее, чем та, которую делают нынче, но эта не дает телу расслабиться, сохраняя бодрость и крепость. И эта кольчуга ему особенно дорога, и, одевая ее, он будто ощущает присутствие деда за своим плечом, что служит еще одним стимулом держаться дальше и идти вперед. Может быть, это глупо, но каждый справляется так, как может, и Дэнетор справляется именно таким образом: опираясь на свое прошлое, не тянув никого из своего настоящего в бездну за собой.
Боромир становится подле него у раскрытого окна и ставит на подоконник кубок. Звучит тост, и Дэнетор машинально опрокидывает медовуху в себя, даже не чувствуя ее вкуса. Пожалуй, сегодня ему нужно что-то покрепче и этого чего-то должно быть побольше! Наконец, сын заговаривает с ним, делая свои выводы, формируя новые вопросы после того, чему он стал свидетелем. Наместник все также не смотрит на него: его взгляд устремлен дальше, скользя по Минас-Тириту, а потом куда-то вдаль, где он почти уверен, также кое-кто смотрит в его сторону.
- Верно, - наконец подает голос наместник, отвечая на первый вопрос. - Не всегда, - его ответы - скупы, и он снова замолкает, сжимая в руке пустой кубок. Мысли Дэнетора сейчас далеко, он погружен в себя и свои воспоминания, пытается анализировать все случившееся и выбрать наиболее лучшее решение, которого априори нет и не будет. И наместник хмурится, опуская голову, задумчиво хмыкая и вздыхая, ощущая на своих плечах груз в разы тяжелее, чем дедова кольчуга.
- Когда? Давно, очень давно - почти сразу же после смерти отца. Как часто? Слишком часто в последнее время. Получалось ли у меня? Определенно да. А потом я увидел ЕГО, - голос не дрогнул, в облике ничего не изменилось, и Дэнетор с внутренним ужасом осознает, что ПРИВЫК к этой тьме. Он уже не боялся, не бегал от нее, готов был бросить вызов и сражаться, но он привык, впустил ее в свою жизнь, стал жить с оглядкой на нее. Внутри разгорается пожар, и наместник потирает грудную клетку, отставляя пустой кубок обратно на подоконник, с которого он его и забрал.
- Фарамир вернется уже завтра и с ним все в порядке, - Дэнетор озвучивает первую главную новость - и главную для Боромира. Да, он мог быть сколько угодно уверен в своем младшем брате, но все равно переживал. - Рохан собирается на помощь и, быть может, даже успеет, - горькая кривая ухмылка трогает его губы, а взгляд снова темнеет. - Меня услышал тот, кто коснулся другого палантира. Раньше это был Саруман, который слишком быстро сломался. Вернее, ОН его сломал, отравив своими посулами, переманив на свою сторону. Впрочем, с Саруманом мне не о чем было говорить и тогда - нет тем и ныне, - сейчас наместник припоминает детали, которые раз за разом всплывают в его памяти. - Но в этот раз палантира коснулся невысоклик, и палантир сейчас в Рохане - его забрали из Изенгарда. И ОН его увидел, почуял еще быстрее, чем его слуги ищут своих жертв. Я поначалу принял его за мальчика - слишком далеко он был, но потом... Полурослик бы не выстоял - против НЕГО мало кто может устоять. Я пока стою, - он наконец отходит у окна и присаживается в кресло, привалившись спиной к спинке и вытянув ноги. - Налей мне, Боромир, - ему точно нужно выпить, хоть это ни капли не поможет. Но нужно! Именно сейчас и именно в этот момент!
Усталость. Именно это сейчас наместник ощущает острее всего. Она даже пересиливает его гнев, затушила ярость, наполняя собой каждую клеточку тела. Он машинально касается рукой своего лица, но нет - кровь не идет. Что ж, хотя бы это - и слава Эру!
- ЕГО удар можно сдержать, можно сопротивляться, но только надо знать, как это делать, надо быть в силах совладать со всевидящим камнем. Палантиры никогда не принадлежали ЕМУ, они не были в его природе и сущности. ОН лишь подчинил временно их мир себе - до тех пор, пока не придут истинные хозяева. Я не хозяин, но я ближе к этому миру, который никогда не состоял из тьмы. И ОН это чует, и ЕГО злит проигрывать какому-то человеку, который не так молод и не так силен. Слишком сильно злит, - наверное, наместник сам накликал свою беду, но, так или иначе, она бы все равно постучалась в его двери. А так он хотя бы к ней готов, может отвести удар, постарается потянуть время и что-то сделать. И у Дэнетора уже есть пара идей: враг сам невольно ему их подсказал, когда наместник так отчаянно искал выход. Ловушка? Нет, не похоже: иначе бы все сложилось бы по-другому. А, значит, такую возможность он может использовать. Но хватит ли сил у него? Устоит ли он в очередной раз? И усталость тяжелым грузом снова падает ему на плечи.

Усталость ощущается все больше, и Дэнетор присаживается в кресло. Нет, ноги его все еще держать, но ему нужна пауза, передышка, хотя наместник знает, что таковой уже более и не будет. Тугая спираль раскручивается слишком стремительно, одно событие следует за другим, да и конец все ближе. Он уже знает, что это точно будет его конец и не сопротивляется этому. Главное - уйти достойно, оставить после себя лучший мир, сделать все, что он был в силах и даже больше!
В его руке снова кубок, который наполнил Боромир. В этот раз в нем - напиток покрепче, и Дэнетор делает первый глоток, не особо ощущая разницы для себя сейчас. Как будто воду пьет, и вкуса не чувствует, да крепости не ощущает. Все словно смазано и затерто, как менее значимое, как то, что уже потеряло ценность, оставаясь лишь фоновым отголоском от себя прошлого. Наверное, так можно сказать было и про него: раньше он был другим, более сильным и чуть моложе. Но, с другой стороны, он прежний не знал, как подчинить палантир своей воли, как можно раз за разом выигрывать схватку с врагом. Впрочем, пара раз - это еще не показатель, и Дэнетор примерно представляет, что может его ждать, когда он в очередной раз поднимется на башню Эктелиона.
Какая ирония: храню палантир на башне, названной в честь отца! Он бы точно не рискнул сделать такой шаг и совершенно определенно не одобрил бы мой поступок!
Еще один глоток, и наместник шумно и устало выдыхает, облизывая губы после вина, чтобы хоть сейчас ощутить его вкус.
- Да, изначально палантир как раз и должен был показывать то, что происходит в мире здесь и сейчас. Также с его помощью можно было говорить с тем, кто находится далеко - при условии, что он тоже коснулся палантира, - удобный способ связи - ничего не скажешь. Вот только раньше с собеседниками другим везло, а у Дэнетора на просторах всевидящего камня искрили то Саурон, то Саруман. Большая радость с такого-то "общения", право слово! - Да, тот, кто коснулся палантира, может навязать свою волю и свое видение камню, и это будут видеть другие, принимая за истину. Грань - слишком тонка, и различить нюансы далеко не все всегда бывает просто, чтобы отличить явь от морока. Даже убирая руку со всевидящего камня, надо еще прийти в себя, осознать эту грань, а то запутаешься и сгинешь, - Дэнетор говорит спокойно, не повышая голос, а скорее понижая его, а мысли снова скользят дальше, анализируя сегодняшнее. Невысоклик, что сейчас в Рохане, который наверняка не станет ничего скрывать от Митрандира. И Саурон называл его имя там, в палантире. Значит, Митрандир уже в курсе, что касался наместник Гондора всевидящего камня. Что ж, быть может, даже лучше так: а то Дэнетор слишком устал от всей той лжи, которую нес с собой Серый!
- Я не видел всего этого, - наконец подает голос наместник, когда Боромир закончил свой рассказ. Слова старшего сына помогают восполнить пробелы, когда палантир был подчинен Саурону, когда те жуткие картинки раз за разом вставали перед глазами наместника, заслоняя от его взора правду. - Я потерял вас после Мории, - голос звучит будто глухо, а на лицо Дэнетора набежала тень, которую не в силах согнать даже глоток крепкого алкоголя. - Когда я снова взглянул в палантир, то видел лишь ЕГО. ОН показывал мне, что будет с тобой, с Гондором, какая страшная участь нас всех ждет. И так день за днем... до твоего возвращения, - но наместник не мог не подниматься на башню и не смотреть: он должен был знать, что с Боромиром все в порядке! И это раз за разом гнало его вверх по ступеням, где его ждал лишь Саурон со своими видениями. И это было тяжело! Безумно тяжело! Но даже тогда Дэнетор не сдавался, надеялся, хотя эта самая надежна постепенно покидала его. - Я несколько раз пытался переломить ситуацию. Не выходило, - признание в собственной слабости для наместника - это тоже тяжело. Он не имеет на нее право! Он должен стоять и показывать пример другим! Он должен делать так, чтобы у него все получалось! Но тогда не сложилось, и эти поражения тяжким грузом ложились на его плечи.
- Когда ты вернулся, я снова поднялся на башню. Но тогда у меня уже была четкая уверенность, что с тобой все в порядке. Это и придало мне сил. Поначалу у НЕГО все получалось, но я ждал и в один момент изменил все разом. Я заставил ЕГО видеть в палантире мой мир! - кривая ухмылка скользнула по губам Дэнетора, а следом был глоток вина. - Я даже не знал, как его раздражает Минас-Итил, - короткий хриплый смешок, который тут же переходит в кашель. Наместник морщится, переводит дыхание и справляется с собой в очередной раз. - А еще твой прадед явно сильно насолил, но это скорее больше к Саруману было, - кубок с вином допит одним глотком. А дальше разговоры все менее приятные, и имя Торонгила всплывает снова! Дэнетор хмурится, сдерживая себя и свои негативные чувства. Благо Гондора и тут должно быть превыше его личных амбиций и отношения! - Если тот, кто теперь называет себя Арагорном, рискнет коснуться палантира, то ему будет тяжело. Не факт, что у него получится сразу, но измотает его, конечно, хорошенько, - наместник качает головой: такой выход для Гондора - губителен. Но он сам бы поступил также, если бы был на месте Торонгила. - И, скорее всего, если Митрандир уже собирается в дорогу, то Арагорн будет собираться касаться всевидящего камня, - вино допито одним глотком, и Дэнетор отставляет кубок на стол, решительно выпрямляясь в кресле. - Придется помогать...
Что поделать...
И вот наместник снова поднимается на ноги, стараясь делать вид, что никакой усталости у него и нет, что он также тверд и бодр духом.
- Отправляйся отдыхать, Боромир, а мне надо снова подняться на башню, - решение тут дается тяжело, но благо Гондора стоит его личных жертв - это Дэнетор для себя определил сразу же. - Ему будет легче, если кто-то еще коснется камня, кто-то не со стороны врага, кто умеет и знает, что и как там нужно делать. Возможно, что тогда Арагорну будет легче подчинить палантир Сарумана себе.

Отредактировано Denethor II (2017-08-26 17:09:40)

- Конечно, наблюдал, - Дэнетор кивает головой. Он не собирался просто так отпускать старшего сына. Да, его не было рядом, чтобы помочь ему или поддержать, но он всяко должен был быть в курсе, что и как с Боромиром. Поэтому почти что каждый вечер наместник поднимался на башню и касался палантира, чтобы узреть и увидеть. И у него получалось, пока не пришел ОН! С тех пор попытки были тщетны, и наместник уже почти было отчаялся... почти! Но все равно он не переступил грань, сдержался и сдюжил. Наверное, ему было, чем гордиться, но только это наверняка не забудут внести в список его грехов. Уж Митрандир - так точно! К ушлому магу у него изначально не было доверия, а теперь Дэнетор откровенно ничего хорошего от него и не ждал.
- Владычица и правда так прекрасна в живую? - наместник не мог не задать этот вопрос. Да, он видел и ее, лишь пару мгновений всегда, но и этого хватало. Она как будто чувствовала, что кто-то наблюдает, и Дэнетор не нарушал ее покой. Но поговорить с ней было бы интересно. Только зачем ей-то эти разговоры? С королем она бы побеседовала наверняка, а наместник, который не погнушался вступить во тьму ради победы света...
- Однако мне это удалось тогда. И удалось сегодня. И ОН ничего не смог сделать, ничего противопоставить, хотя ОН старался и еще как! ОН понимает, что палантир ускользает из-под его влияния, но все еще надеется, что такое - лишь временное. Я не могу сейчас дать слабину. Впрочем... - наместник задумчиво потирает подбородок, качая головой. Идея была слишком заманчива! Слишком! И ведь от него враг такой прыти точно не ждал. Пожалуй, что те две победы он скорее воспринимал, как временное явление: слишком уверился в своих силах. А это - первый шаг к поражению: никогда нельзя недооценивать противника! - Слабым можно притвориться: всегда проще скрыть лишнюю силу, чем наоборот. И выдать якобы ценную информацию врагу. Например, что Единое в районе Харада, где схватили полуросликов и ничего никому не сказали, - и Дэнетор в красках уже представлял, как харадцев раскатает армия Мордора в первую очередь. Конечно, не факт, что выгорит, но попробовать стоило! Только все продумать более тщательно, и нужные "доказательства" подкинуть.
Однако эта - дела будущие, завтрашние, а сегодня еще не закончилось. И наместник хмурится, представляя, как Рохан уже стоит на ушах, как новости разлетелись по нему, как Митрандир собирается в дорогу, да как Торонгил тянет свои руки к палантиру. Последнего он не любил, не доверял, не собирался принимать на веру все его слова и действия, но... но он был всего лишь наместником, и его долг - служить! Теоретически, сладить с палантиром можно, и у Торонгила это может даже получиться, но... но практически - тут возможны варианты! И, как бы не "любил" наместник своего короля, но варианты эти должны быть в пользу Гондора! И тут сиюминутное желание подгадить оппоненту не должно перекрывать ту самую службу на благо страны и народа!
- Боромир, - но что тут сказать, если сын высказывает все те мысли, которые так давно посещали и самого Дэнетора? Торонгил придет на все готовое, пока другие разгребали самое тяжелое. Он заручился всевозможной поддержкой, завел кучу связей - и чего? Разве кто-то пришел из эльфов поддержать Гондор? Разве была им помощь от других народов - например, от гномов? Нет, понятно, что никто не был обязан, но... но Гондор - это щит Средиземья: падет он, и Тьма придет в дом к каждому и не пощадит никого!
Все это наместник прекрасно знал и понимал, и это не добавляло ему расположения к Торонгилу. Однако же Гондор был выше его чувств, его амбиций и так далее. И на эту дорогу он встал давно - не время с нее сворачивать. И Дэнетор поднимается на ноги, чтобы снова пойти на башню, чтобы коснуться всевидящего камня, да найти там Торонгила. Он наверняка будет там, как будет и ОН. И тут Дэнетор должен помочь: он знает, как, он уже умеет. Хотелось ли ему самому подобного? Совершенно нет! Усталость давит на плечи все сильнее, и он чувствует себя измотанным. Раньше, без сражений с НИМ, каждый сеанс палантира не причинял ему никаких физических неудобств. Сейчас же все было иначе, и сил уже нет, но надо!
- Боромир, - снова произносит он, но сын уже стоит перед ним, загораживая дорогу и подхватив свой плащ. Ясно же, что никуда просто так отца не отпустит: упрямец! И в кого такой? И Дэнетор тут даже не возражает: его мнение совпадает с мнением Боромира, но... но есть чувство долга, о котором сын также упоминал. И это для наместника пересиливает многое и сразу! - Не стоит, Боромир, я все прекрасно понимаю. Даже чуть побольше, но ты правильно сказал: я должен, - наместник качает головой и делает несколько шагов вперед. Его рука оказывается на плече сына, крепко сжимая его. Вот только делает это Дэнетор не за тем, чтобы отстранить Боромира со своего пути и пройти дальше, а чтобы устоять на ногах. В один момент закружилась голова, и его немного "повело". Нет, наместник устоял на ногах, почти что и не пошатнулся, но за плечо сына ухватился крепко, а второй рукой машинально коснулся лица. Крови не было, что еще ничего не значило. Усталость ощущается все острее, и объективно Дэнетор уже понимает, что дойти он может только до постели, а до палантира разве что доползать. Ему нужна пауза, передышка, которой нет и не будет, а то резерв его сил слишком быстро испаряется, хоть он этого и не желает показывать. И подобное может сыграть на руку врагу, чего хочется еще меньше.
И вот что ты будешь делать!?

Дэнетор уже никуда не может дойти - это он прекрасно понимает, но не позволяет слабости брать над собой верх, не позволяет себе отступить. Он поднимается на ноги, выпрямляется, делает пару шагов, чтобы ухватиться за плечо старшего сына, ища в нем в свою опору. Дети же, наследники, должны помогать родителям, когда их силы истлеют, словно головешки от былого яркого костра. Сейчас наместник остро чувствует, как подобное происходит с ним. Он не желал себе такой слабости, гнал ее от себя всеми возможными способами, но, как бы ни был крепок его дух, тело уже думает иначе, и он вынужден схватиться за плечо Боромира, чтобы устоять на ногах.
Дэнетор едва сдерживает вздох облегчения, когда снова оказывается в кресле. Он бы не устоял и не дошел, и старший сын, прекрасно это понимая, помогает ему вернуться в кресло, снова сесть, давая возможность телу отдохнуть после того, как последние резервы были исчерпаны. И им обоим уже ясно, что ни на какую башню наместник не пойдет, не поднимется и не сдюжит бой на просторах палантира, чтобы помочь другому. Другому, которого он ненавидит всей душой, но перед которым у него клятвы и обязательства, который он до сих пор исполняет. И с этого пути наместник тоже не может свернуть: он должен, и этим слишком многое сказано.
- Боромир, - голос звучит устало, и тут Дэнетор даже не пытается спорить. Он не дойдет до башни, а, если и дойдет, то бой точно проиграет: у него нет сил, чтобы снова взвалить на свои плечи такой груз, чтобы встать монументальным щитом и отразить все атаки врага. И, если он дрогнет, то враг победит: и еще непонятно, что он там себе узнает из сознания наместника, когда тот будет не в силах сопротивляться. А ведь именно к такому все и идет! Да, возможно, что он поможет выиграть этот бой Торонгилу, но тогда он рискует проиграть всю битву, что обернется крахом Гондора. Гондор - это то, что ему всегда было важно. То, ради чего Дэнетор никогда не щадил себя. И сейчас его долг - это благо страны и народа, а не помощь тому, кто столько лет гнал от себя свою ответственность!
- Нет, не надо лекаря, - эти слова вырываются слишком поспешно, когда Дэнетор уже представляет, какие слухи поползут, если к наместнику будут дергать целителей каждый божий день! Только этого еще и не хватало! Не у всех прекрасно держится язык за зубами, и тут наместник не хочет давать лишних поводов. Он в силах, он сдюжит, а остальное тут никому знать не надо. Он не говорит Боромиру, но они оба понимают, что более никуда Дэнетор не пойдет - только до постели, чтобы отдыхать, и не более того.
Имя Морнэлиан почти что готово сорваться с его губ, когда сын заговаривает о том, кого нужно позвать. Нет, не следует ей видеть его в таком состоянии: еще чего не хватало! Дэнетор знает, что она его ни в чем не упрекнет, что не подумает о нем плохо, но... мужское самолюбие - крайне болезненная штука, а уж в его возрасте - и подавно! И наместник молчит, не произносит ее имени, не желая выказывать своей слабости. Хватит и того, что он в разы старше молодой княжны, а тут еще и эта немощь - нет уж: он как-нибудь сам справится.
- Нет, не надо никого звать, Боромир. Это - пройдет. Мне просто надо отдохнуть и перевести дух - не более того. Палантир не изматывает так, но, когда ты сражаешься на его просторах с ТЕМ, кто держит в страхе целый мир, это все-таки ощутимо. Уже завтра я приду в норму. Тем более, что завтра мы уже ждем стольких гостей, - кривая усмешка трогает губы наместника, и тот шумно выдыхает. Надо и правда отдохнуть, чтобы бой оказался выигран, чтобы ему дальше удалось все то, что он планировали. Наверняка Торонгил справится. Должен. А, если нет... что ж, тогда Дэнетор сделает все сам, без оглядки на этого короля, который... Проклятье! Как он его ненавидит! И дело даже не в том, что тот украл отношение Эктелиона, которое должно было достаться его единственному сыну! Дело в том, что Торонгил подвел Гондор, бегая от своего долга, позволяя ужасам совершаться, позволяя надежде чахнуть в людских сердцах. Ему же было под силу снова зажечь этот костер, чтобы глаза горели, чтобы люди шли вперед. А что он? Нет, такого короля наместник себе не хотел, но у него был долг, и он был вынужден. От этого также легче не становилось.
- Я не уверен, что стоит рассказывать Фарамиру про палантир, - взгляды отца и сына встречаются. - Он слишком четко делит мир на черное и белое, да и Митрандир слишком много из своих лживых посулов посадил в его сердце. Как будто я не знаю, кого он прочит на трон. Как будто мы уже лет пятьдесят, как не знакомы. Все это уже было, но Фарамир не знает, принимая многое на веру. Пожалуй, все-таки не стоит говорить ему. Еще не хватало... - наместник не договаривает, но и так прекрасно видно, чего он опасается: что младший сын возведет отца в статус врага, что будет видеть в нем лишь Тьму, и этого Дэнетор себе не хочет. - Боромир... помоги мне... - эти слова также не хотелось говорить, но ему надо встать на ноги и дойти до постели. Рука снова крепко вцепляется в плечо старшего сына, пока наместник поднимается на ноги, пока делает эти короткие шаги, что дорога до ложе кажется ему бесконечной.

Отредактировано Denethor II (2017-08-31 15:15:18)