Холодно.
Сюэ Ян мечтает ничего не чувствовать. Не ощущать, как боль от ран проникает куда-то глубже и растворяется во всем сознании. Но даже не противно от вида собственной крови, покидающей тело. Потому что внутри зияет гораздо темнее и острее режет на части боль от окончательной потери хранимой души. Какая разница теперь, если остатки её забрали и унесли с собой руки того, кого особенно ненавидишь в этой жизни. Был бы у Сюэ Яна шанс, то он бы собственными руками довёл до разрушения этого названного друга, которому пожертвовали глаза.
Но шанса больше нет. Как и нет Сяо Синчэня.
Он не помнит того момента, когда теряет сознание, из последних сил сжимая в пальцах конфету, сдавливая её, сминая и ничего не оставляя кроме фантика, все ещё фантомно хранившего тепло другого человека. Глаза режет, Сюэ Яну ничего не остается, как закрыть их окончательно, понимая, что проиграл этой жизни окончательно, но существовать больше нет смысла. Без него. Ещё где-то на границе сознания внутренний ребёнок пытается переубедить, пытаться встать, залатать раны и бежать вперёд за Сун Ланем. Ползти, если потребуется. Вгрызться в его ноги, но добраться и забрать душу обратно. Возможно, есть ещё способ вернуть к жизни Даочжана.
И почему же так холодно?
Сюэ Ян не ощущает, как туман города И постепенно превращается в более плотную массу и понижает свою температуру до абсолютного нуля, а всё там находящееся - мёртвое физически и душевно - покрывается коркой льда, приковывая его к земле, пропахшей смрадом сгнивших трупов, ещё недавней битвой и пролитой им кровью. Ему не отделаться от ощущения, что это окончательный конец, потому что он больше не может даже пошевелиться. Тело немеет и наливается свинцом, вместе с проникающим под кожу холодом, с которым он, вероятно, всегда был един.
Стоило извиниться перед Мэн Яо за то, что он дальше ему уже не помощник больше. И верить, что преступному другу тоже уготован свой конец, которого он не избежит. Потому что карма настигает в любом случае. Сколько бы они не сотворили зла и добра ради себя, никто не станет в итоге смотреть им внутрь. Никто не поймёт их мотивов. Да и какими бы они не были, оба лишь жаждали, чтобы другие получили по заслугам. Восстановить справедливость своими методами. Что ж такого в итоге, если они отличаются от благородных? Такими уж они выросли в этом мире, где даже без мирового зла и притесняющего всех и вся клана Вэнь, хватает тех, кто может сломать твою судьбу и изменить её ход на совершенно иной.
Потому что ломать других очень просто и большая часть даже не замечает, как на протяжении своей жизни может успеть повлиять на других так, что они будут припоминать это до конца своих дней.
Сюэ Ян потерял все свои ощущения, мучительно окунувшись в ледяной холод и оставшись там запертым. Он считал, что это его конец. Что смерть вот-вот придёт за ним, заберёт и от него больше ничего не останется. Больше и нечего оставлять, никто не будет его ждать, никто не встретит с улыбкой. Никто не оставит ему на ветхом настиле пару конфет. Откуда они вообще всегда у Даочжана были, хах?..
И почему же всё-таки так холодно?
Он не знает, сколько проходит времени, прежде чем лёгкие перестаёт сдавливать и он может дышать. Или хотя бы пытаться это делать, потому что оказывается слишком сложно протолкнуть кислород внутрь. Он шумно вдыхает, чувствует, как ходуном взрывается грудная клетка, и чисто подсознательно понимает, что его больше ничего не сковывает, потому с шумным вдохом глотает воздух и инстинктивно поднимается, заходясь громким надрывным кашлем, который никак не хотел останавливаться. Видимо, застоявшейся в лёгких жидкости и крови оказалось достаточно, чтобы рефлексивные позывы сразу утихли.
Дыхание давалось с трудом, а по распахнутым глазам бил яркий солнечный свет, от чего пришлось зажмуривать по очереди глаза и прикрывать рукой раздражающий свет, не сразу приходя к понимаю откуда он, если в городе И солнечный свет сквозь туман никогда не попадал. Сюэ Ян сквозь пальцы посмотрел вперёд и озадаченно моргнул, приложил ладонь к груди, в которой свербело и свистело всё очень громко и неприятно даже для собственного слуха. Однако собственное состояние как-то отошло на второй план, потому что в первый момент пришла очевидная мысль, что кто-то его спас и вытащил из проклятого города. Тогда было понятно, почему место оказалось... незнакомым от слова совсем.
Сюэ Ян опустил взгляд на собственную грудь, замечая запекшуюся кровь на ранах, боль от которых была всё ещё сильной, а потом постепенно глазами провёл до ног. Вся одежда прилипла к нему неприятной тряпкой и оказалась до неприятного сырой. Как и волосы, как и сам он в целом, от чего, стоило только ветру подуть, он ощутил мерзкий липучий озноб. Но больше его внимание привлекло даже не то, почему он весь как постиранный, хоть выжимай, а то, что он лежал на какой-то поляне, в метрах двадцати от которой шла серая тропинка, а дальше по ней в отдалении мелькали в быстром темпе разные тени.
Парень напрягся, потому что сил сражаться и приручать лютых мертвецов у него сейчас абсолютно не было. Но стоило попытаться, сдаваться просто так, раз он выжил зачем-то, не хотелось. Жить, откровенно говоря, не хотелось тоже, но ему стоит залатать раны и отправиться в путь, чтобы найти то, что у него отобрали, и раз и навсегда покончить с Сун Ланем. Вырвать его глаза и вернуть истинному владельцу. И когда он сможет привязать душу Даочжана обратно к телу, то он перестанет быть слепым.
Позволив себе усмешку, Сюэ Ян предпринял попытку встать, которая увенчалась разве что очередным хриплым кашлем, но через некоторое время ему всё же удалось, и он, шатаясь, пошёл вперёд. Ориентируясь скорее на звуки, потому что зрение подводило нещадно, всё плыло и сливалось в невообразимую и странную какофонию. Терялось местоположение, ноги заплетались между собой и спотыкались на каждом шаге, особенно в одном месте, где как раз был переход на серую дорожку, заставив подвернуть ногу и вскрикнуть негромко от боли в потянутых мышцах. И от ощущения, что он не ходил вечность, потому ощущал себя младенцем, который только учился ходить.
Голоса стали ближе, а речь казалась очень странной. Распахнув глаза шире, Сюэ Ян осмотрелся вокруг и впал в ступор, потому что лишился всякого понимания в том, где он все же находится. Он остановился посреди оживленной дороги и гуляющие люди (?) в странных одеждах и образах бросали на него любопытные и безразличные взгляды. Пришлось завертеть головой, осознавая, что это не мертвецы, не блуждающие души, а живые люди. Только странные. Очень странные.
А потом он поднял взгляд выше. За кронами деревьев, возвышались высокие строение, отражающие на своей гладкой поверхности дневное солнце, находившееся в зените. Быстро обернувшись, он увидел подобную картину, словно кто-то отзеркалил две поверхности. Забегав глазами и отходя всё дальше и дальше, он в итоге шагнул на дорогу, по которой сновали жуткие штуки, издающие громкий неприятный звук. Словно крик.
Сюэ Ян обернулся. И правда кричали. Какая-то женщина (?) тыкала в него пальцем и с ужасом смотрела, жестикулируя руками. Он откровенно её не понял, прикрыв ладонью свет солнца, бьющего прямо в голову, уже просто не в силах держаться на ногах, и на очередном инстинктивном шаге просто падая на дорогу, слыша ещё больше сигналов, визг тормозов и чьи-то голоса.
Он тянется рукой куда-то, словно пытаясь ползти, но сознание обрывается от всего и сразу, и он больше ничего не видит перед собой, в последний момент перед этим ему только кажется, что где-то сверху весь свет загородил кто-то.
- Синчэнь…
Всё ещё холодно, безумно холодно. Но света больше нет. И как-то сразу стало легче без него.
[icon]http://sd.uploads.ru/0pNbI.jpg[/icon][nick]Xue Yang[/nick][status]entombed[/status][lz]<center><b><a href="ссылка" class="link3";>Сюэ Ян</a></b> <sup>23</sup><br>очнусь после долго сна, только чтобы увидеть <a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=1663" class="link4"><b>тебя</b></a> вновь<br><center>[/lz][sign]Even when the light begins to fade
I'll wait for you
I'm so desperate calling out your name
Meet me in this broken place [/sign]
Отредактировано Lan Wangji (2019-10-23 20:26:23)
