Документы, папки и прочая бюрократия - вот как его встретил чин третьего офицера. Конечно, он и до этого много работал с бумагами, ибо был единственным в Одиннадцатом Отряде, кому было не лень это делать. Да и лишь он мог это делать нормально. Только он обладал достаточной усидчивостью и внимательностью. Он все еще сомневался в умении своего Тайчо читать, а также Кенпачи Зараки работать с бумагами - просто лень. Икакку, хоть и был близким другом Юмичики, все же, был малопригоден для бюрократической части жизни отряда. Ведь он мог запросто сорваться, и разбросать бумаги по всем углам, злобно добавляя "Ненавижу эти чертовы бумаги...". И, опять же, убирал за ним все Аясегава. Хотя он это делал так, словно делал одолжение Мадараме. Все же, последний понимал то, что лучше будет сложить всю эту работу на Аясегаву, а не напрягаться и делать скучные пометки и ставить подписи.
Юмичика сейчас занимался тем, что подтверждал актуальность документов. А также отмечал пропавших и погибших на Войне. Последняя была уже закончена, но она оставит след в истории Общества Душ навсегда. Многие потеряли соратников. Кто-то лишился родственников и друзей. Аясегава чувствовал, что ему повезло, что Икакку остался жив. Да, он никак не выражал это, но за соратника волновался, хоть и в глубине души. Все же, он понимал, что может оскорбить его.
Он подправил кончики волос. Сегодня уход вышел короче, чем в остальные спокойные дни - час, вместо двух. Декоративные перья были закреплены так же, как и когда-то во время вторжения Куросаки и компании, когда их приняли за Рёка. И тут Аясегава поморщился. Его тогда унизил какой-то кабаний наездник, чьего имени он и не запоминал даже, посчитав того слишком слабым и уродливым, чтобы кто-то такой прекрасный как он, имел возможность запомнить его имя.
Ручка строчила иероглифы со скоростью звука, как казалось. Юмичика отличался отличной скоростью чтения, и отмечал всех ушедших из мира сего довольно быстро. Рядом с ним лежал список погибших, чтобы было понятно, на каких документах ставить галочки, а на каких - крестики. Сейчас он чувствовал себя, так сказать, работником смертельной бухгалтерии.
Прервал его от работы этот отврательный Арамаки...
Если бы красота Юмичики вдруг обернулась уродством, то Макино и стал бы воплощением этого. Слишком резкие черты лица, обрюзглость, внешняя грязность и неухоженность. Все это раздражало Юмичику. Как можно так за собой не следить-то?!
- Что на этот раз? - уже можно было обойтись без упоминания имени. Ему сейчас не до этого, ведь Арамаки часто исполнял роль курьера, который доставлял указания командира к тем, кто рядом с тайчо не был.
- Зараки-тайчо хочет видеть тебя, Аясегава. - Короткое молчание, Юмичика встает, и без вопросов идет к выходу.
Путь его не был особо долгим, ведь даже здесь он мог почувствовать чудовищную духовную энергию своего командира, и найти его.
- Звали, Зараки-тайчо?