Азирафель просто пил какао, когда снова пришло сообщение. Небесная канцелярия передавала их разными путями: бумажкой с текстом, прилетевшей прямо в лицо, строчкой в книге, когда он что-то читал, неоновой вывеской, в общем, любым способом, который силой обращал внимание ангела, но иногда слова, зачитанные хорошо поставленным женским голосом, транслировались прямо в голову. Как он не любил такие моменты! Приходилось бросить все дела и стоять истуканом, чтобы ничего не упустить: стоило ему на что-то отвлечься, как он терял нить сложных объяснений, что ему нужно сделать и что предотвратить. Однажды он переходил дорогу, как это началось, и его чуть не сбило машиной; гудки и ругательства, брошенные в спину, остались им почти незамеченными – ну, разве что звенело в ушах…
Глоток так и остался в горле. Азирафель внимал гласу сверху, стараясь не подавиться и не выплюнуть какао обратно. Когда сообщение – благо, коротенькое, - закончилось, он понял две вещи: горло еще пару дней будет першить и ему нужна помощь.
Когда дело касалось области интима, ангел мог разве что развести руками, покраснеть и попятиться. Его крылатые коллеги, напротив, ничего такого не смущались – потому что не понимали, что в этом такого. Для того же Гавриила, наверное, совокупление двух (и более) людей было чем-то естественным – как деторождение, например, уж он-то в этом спец… Азирафель почти что видел насмехающееся лицо архангела, слышал его голос, отдающий нотками презрения, которое, впрочем, никогда не доходило до откровенного высокомерия: и вот это Он сделал венцом творения? В общем, то, что для Азирафеля было настоящей проблемой, для его собратьев являлось пустяком. Более того: то, что именно эта штука стала фактически одним из запретов, если секс не вел к зачатию потомства, очень веселило работников Небесной канцелярии. Нате, мол, выкусите, животные.
Или Азирафель просто преувеличивал, думая об ангелах неоправданно плохо. Все эти мысли сейчас не имели значения, потому что текст прямо говорил: девушка, проживающая в четырех с половиной миль от тебя, только что забеременела; ее парень и семья будут уговаривать ее на аборт, твоя цель – не допустить этого, потому что она должна родить хорошего человека, несущего в мир свет, добро, бла-бла, как же дерет глотку, ты все понял, серафим Азирафель? Да, понял.
Понял про горло и про помощь.
Ангелы практически никогда не просили друг у друга подмоги. Это считалось чем-то… непрофессиональным. Ты же ангел, черт побери, вот и сделай что-нибудь! Да и Азирафель не мог навскидку вспомнить ни одного имени, у обладателя которого осмелился бы в принципе что-нибудь попросить, поэтому вариантов оставалось мало: либо он попытается сам, зная, что напортачит, либо просить Кроули. Воспоминание о демоне неприятно резануло внутри; они всегда расставались, обещая вот-вот встретиться, после чего никто не нашел на эту встречу, а затем снова воссоединялись, причем в самый неожиданный момент. За шесть тысяч лет это стало их маленькой традицией, что ли? Как и то, что один с завидной постоянностью спасал другого, а этот другой… ну, с завидной постоянностью попадал в переделку. Азирафель всегда тихонько улыбался, когда вспоминал Вторую мировую. Ничего веселого, несомненно, не было, Гитлер за свои злодеяния должен был сидеть в тюрьме вместе со всем Вермахтом, но то, что Кроули пришел спасать его даже в церковь!.. Как узнал только?
Он еще пять минут кружил вокруг телефона. Позвонить? Или все-таки попробовать самому? В конце концов, если эта девушка была молода, шансы на то, что она оставит ребенка, уравнивались: его добродетельность в пропорции с юношеской безмозглостью и туманными перспективами на будущее. Господи! Перспективы на будущее! Азирафель помнил времена, когда единственной перспективой, ожидающей тебя через десять лет, если ты, конечно, доживешь, был забой, крестьянство, конюшня вместо спальни и коровы с колокольчиком вместо собеседников. Новый дивный мир предлагал человечеству бесчисленное количество вариаций того, как можно устроить жизнь. В абсолютную силу денег он не верил, хотя и признавал, что без них, бумажных и электронных, сделать можно мало. И все-таки… Способов их заработать было еще больше.
На шестой минуте ангел вздохнул, зачем-то поправил пиджачок, жакет, висящие на цепочке золотые карманные часы, как будто собирался встретиться с Кроули лицом к лицу, а не поговорить по телефону, через который он его даже не увидит. Затем он аккуратно, кончиками пальцев, поднял трубку, обхватил ее ладонью – маленький ритуал, да, еще один, - и набрал номер, который мог бы безошибочно воспроизвести даже в состоянии полной амнезии.
- Кроули? Это я, - сказал он, не представляясь. Азирафель автоматически улыбнулся – неловко и смущенно. – Мне нужна твоя помощь в очень щекотливом, я бы даже сказал, щепетильном деле… И чем быстрее, тем лучше. Сможешь приехать в магазин?