//PETER PARKER
И конечно же, это будет непросто.
Питер понимает это даже до того, как мистер Старк — никак не получается разделить образ этого человека от него самого — говорит это. Иначе ведь тот справился бы сам. Вопрос, почему Железный Человек, не позвал на помощь других так и не звучит. Паркер с удивлением оглядывается, рассматривая оживающую по хлопку голограммы лабораторию. Впрочем, странно было бы предполагать, что Тони Старк, сделав свою собственную цифровую копию, не предусмотрит возможности дать ей управление своей же лабораторией.
И все же это даже пугало отчасти.
И странным образом словно давало надежду. Читать
NIGHT AFTER NIGHT//
Некоторые люди панически реагируют даже на мягкие угрозы своей власти и силы. Квинн не хотел думать, что его попытка заставить этих двоих думать о задаче есть проявлением страха потерять монополию на внимание ситха. Квинну не нужны глупости и ошибки. Но собственные поражения он всегда принимал слишком близко к сердцу.
Капитан Квинн коротко смотрит на Навью — она продолжает улыбаться, это продолжает его раздражать, потому что он уже успел привыкнуть и полюбить эту улыбку, адресованную обычно в его сторону! — и говорит Пирсу:
— Ваши разведчики уже должны были быть высланы в эти точки интереса. Мне нужен полный отчет. А также данные про караваны доставки припасов генералов, в отчете сказано что вы смогли заметить генерала Фрелика а это уже большая удача для нашего задания на такой ранней стадии. Читать
uniROLE |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
1 год Седьмой Астральной Эры
Ишгард
Gaius van Baelsar, Champion of Eorzea
Ишгард вот уже тысячу лет ведет войну с драконами. И даже если несколько отчаянных смельчаков попытаются разорвать порочный круг, спасут город-государство от неминуемой гибели, найдется кто-нибудь, кому чужие страдания на руку. Потому что Святой Престол Ишгарда не так свят, как может показаться, и абсолютная власть развращает абсолютно.
[indent] Ишград не зря славился своей неприветливостью. Холодные ветра, почти не перестающий идти снег, хмурые взгляды местных жителей. Брума, район у самого основания этого многоуровневого города, один из беднейших, не был исключением. Нарваться здесь в темном переулке на чей-нибудь нож — раз плюнуть, и именно поэтому немногие из более обеспеченных жителей осмеливались спускаться сюда.
[indent] Отсутствие перспектив натолкнуться на кого-нибудь знакомого было одной из причин, почему Годрик отправился в Бруму. Ему нужно было подумать, побыть одному. Оставаться в доме графа Эдмонда после недавних событий стало невыносимо. Комната в “Забытом Рыцаре” тоже не была вариантом, не с Сидургу и Риэль в зоне слышимости. Во всем Ишгарде не было места, где его не знали бы в лицо, кроме самых забытых уголков Брумы. И именно туда Миллс направился, скрывая это самое лицо за глубоким капюшоном. Забытый всеми богами кабак, несмотря на заполненность в столь поздний час, был идеальным местом, чтобы потеряться хотя бы на время. Не думать о происходящем — и произошедшем — хотя бы пару часов.
[indent] Чуть больше двух месяцев прошло с момента, как Воин Света в компании Альфинауда и Татару впервые ступил на улицы Ишгарда. За это время Миллс успел прикипеть к городу, пусть и не всегда разделял саму идею, на которой тот был построен. Взаимоотношения дворянства и простолюдинов и так были напряженными, и Церковь только подливала масла в огонь. Годрик никогда не был глубоко верующим человеком, а после того, как на собственной шкуре ощутил, какую несправедливость могут творить держащие власть, оправдывая это верой, удивлялся, как люди до сих пор эту самую веру не потеряли. А если и потеряли, то почему продолжали так отчаянно цепляться за её остатки.
[indent] Ещё больше он удивлялся, как Ишгард продержался столько времени на лжи. Путешествие на север, в Драванию, нельзя было назвать простым, но что последовало после… Миллс никак не мог уложить в голове, зачем кому-то вообще нужна власть, если ты не собираешься ничего менять к лучшему. И он тем более не понимал, как кто-то может быть настолько ослеплен своим желанием власти, что готов убивать своих же сограждан. Не важно, напрямую или нет.
[indent] И это было больнее всего. Настолько, что отвратительный вкус местного подобия пива не мог перебить желания просто напиться. Поэтому Годрик пил. Здесь хотя бы никто не посмотрит на него с осуждением.
В таверне пахло дымом и прогорклым жиром. Огонь в очаге беспокойно метался от порывов ветра, гудевшего в трубах. За окном бушевала метель, снег кружился в воздухе, грязной пеленой заслоняя беззвездное небо. Здесь, в Ишгарде, после Бедствия, теперь всегда было так. Холодно. Промозгло. Тоскливо. Безнадежно. Впрочем, если бы бывший легат искал развлечений, он оказался бы совсем в другом месте.
Кинув трактирщику положенную пару монет, Гайюс взял свою кружку и пошел прямиком к человеку, сидевшему за столом в отдалении. Возможно, кто-то другой и не опознал бы в том Воина Света, но только не Бэлсар. Миллс напивался последовательно и упрямо. Почти так же, как воевал с праймалами.
Что ж, думал Гайюс, даже если задушевного разговора не выйдет, они будут пить хотя бы не поодиночке, что недопустимо для людей из «приличного общества», с которыми бывший легат, кстати говоря, не контактировал со времен падения Каструм Меридианум.
Поставив кружку, Бэлсар сел напротив. Стянул с лица шарф и просто, словно они распрощались только вчера, сказал:
— Твое здоровье. — Сделал щедрый глоток, а потом скривился: — Тьфу. Ну и гадость.
Сколько они не виделись? Больше двух месяцев точно. Сообщив Годрику о том, что успешно пересек границу Таналана, Гайюс попросту исчез. Нужно было время, чтобы поправиться и набраться сил, хотя рука так полностью и не зажила.
Его путь лежал из Ла Носки. Смельчаков не хватало всегда, и «хайлэндеру» с «трофейным» ганблэйдом здесь ненадолго нашлось место. Поначалу на него смотрели с сомнением, однако гарлеанец без лишних слов брался за любую работу, какую обычно поручают наемникам. Дела в итоге пошли в гору, и ему удалось поднабрать денег, чтобы обеспечить себе пропитание и крышу над головой. Если не считать навязчивых воспоминаний и дурных снов, все еще мучивших легата по ночам, все сложилось гораздо лучше, чем могло быть.
Авантюристы, дезертиры, лихие люди — Гайюс никогда не думал, что однажды сам окажется в их числе. Из Ла Носки, через Мор Дону, он пришел в Коэртас, а там до Ишгарда было рукой подать. Словно гончая, Бэлсар шел туда, куда вели следы Асцианов. Следы слишком узнаваемые, пахнущие предательством и кровью. Рассказы о странных людях в масках и черных робах, появившихся подле Архиепископа, из уст бандитов и воров, пустой болтовней не были. Это бывший легат знал наверняка. И так же знал, что ишагардцам, тысячу лет воевавшим с драконами, не помешает помощь любого, кто может держать в руках посох, клинок или ганблэйд.
Издалека, не имея возможности приблизится, он наблюдал, как Воин Света продолжает свою борьбу, и не переставал удивляться упрямству и стойкости Миллса. После переворота в Таналане, Годрику бы сидеть и не высовываться, но нет, Чемпион Эорзеи времени даром не терял и, как водится, снова влип в неприятности. На сей раз, став врагом Его Святейшества архиепископа Ишгардского, Тордена Седьмого.
Вероятно, стоило бы прийти раньше, использовать линк-пёрл, чтобы сказать пару слов, но Бэлсар опасливо смотрел в сторону людей, окружавших Миллса и до времени молчал. Слишком много болезненного прошлого оказалось в Ишгарде и слишком часто Годрик был на виду. Сестра Ливии — Лусия, с которой воспитанница Бэлсара была разлучена еще в раннем детстве. Проклятый Сид, что вертелся подле Воина Света, во всем ему помогая. Гарлеанские шпионы, в отличие от Луции, потерявшей голову от любви и теперь верно служившей местному Лорду Командующему, знающие свое дело и исправно исполнявшие долг. Годриковы покровители из числа прогрессивной элезенской знати… Все это дружеским встречам не способствовало.
Теперь же, после нескольких недель беспрерывного наблюдения, Бэлсар мог просто сесть рядом с Миллсом за стол, чтобы выпить местного дурно пахнущего пойла и, возможно, помолчать о том, что каждый из них не решился бы сказать другому.
Отредактировано Gaius van Baelsar (2019-08-29 01:53:26)
[indent] Ему бы удивиться такой встрече. Или порадоваться. Но не получилось даже выдавить улыбку, только поднять усталый взгляд.
[indent] — И твоё, — в свою очередь произнес Годрик вместо приветствия. От души отхлебнув, с шумом поставил пустую теперь кружку на стол. — Гадость или нет, а работу делает. В отличие от некоторых, — он махнул рукой в сторону трактирщика, давая понять, что надо бы ещё пива.
[indent] Пока несли новую порцию пойла, Миллс просто смотрел на Бэлсара. Не знал, как гарлеанец тут оказался. Частично, пожалуй, хотел бы просто встать и уйти — всё ещё не хотел никого видеть, — но сил на это уже никаких не было. Да и легат не виноват, что Годрику так откровенно хреново. Поэтому мидландер только вздохнул, смирившись. Глотнул ещё пива. Наконец, спросил:
[indent] — Как твоя охота? — как будто и правда только вчера виделись.
[indent] И не сказать, что Годрик не был рад этой встрече. Просто хотел, чтобы она прошла при иных обстоятельствах. В иной обстановке. С иными мыслями в голове. Не так. Без необходимости собирать себя по кусочкам только чтобы хоть какую-то беседу поддерживать. Прошлый их разговор был проще. Миллс не знал, почему тогда мог держать себя в руках, а сейчас не может. Или просто не хотел об этом думать. В конце концов, он за этим сюда и пришел — чтобы не думать. Вот только получалось не очень.
[indent] — Или, что важнее, как сам?
Отредактировано Champion of Eorzea (2019-08-29 16:20:35)
Элезенская вдова, у которой квартировал Бэлсар, была подслеповата и плохо слышала. Прошлой весной она потеряла сына, поэтому все время путалась в именах. Гайюс делился с ней чем мог, лишь бы только эта грустная добрая женщина хоть иногда улыбалась.
Лишь бы не видеть этот отсутствующий, безразличный взгляд. Такой, как у Годрика. Миллс выглядел так, словно из него вытрясли душу. Бэлсар слишком хорошо помнил этот взгляд. Видел в зеркале не единожды.
Дождавшись, пока трактирщик уберется обратно, он, поморщившись, сделал еще один глоток. Гайюс слышал, что случилось накануне. Друзья из трущоб принесли ему недобрую весть. Воин Света подвизался спасать здешнего Лорда Командующего при поддержке дома де Фортан. Граф лишился старшего, незаконнорожденного, сына. Годрик остался жив.
— Я в порядке. Не утруждай себя вежливостью, — ответил Бэлсар.
Соблюдение формальностей и необходимость держать лицо — одна из страшнейших пыток для человека, потерявшего друга или родню. Уж он-то знал. И знал также, как неискренне и фальшиво звучат слова соболезнований. Даже, если сказаны они от чистого сердца.
Поэтому, протянув руку, Гайюс молча коснулся Годрикова предплечья, не сильно сжав. Благо, времени, чтобы помолчать, у них пока что было предостаточно. Все, кто мог их побеспокоить, богатые, святые и знатные, редко являлись сами в такие места.
Гайюс взглянул на мутное пойло в кружке. Рано или поздно ему придется уйти и отсюда. Старуху Калистэ оставлять одну будет жаль. Как жаль сейчас оставлять Годрика.
Отредактировано Gaius van Baelsar (2019-08-29 20:05:08)
[indent] Годрик только опустил голову, крепче вцепившись в кружку. Неприятно оскалился. Мало ему было собственных не дающих покоя мыслей, теперь ещё и Бэлсар со своей невысказанной жалостью.
[indent] — Не смотри на меня так.
[indent] Он произнес это очень тихо и тут же отвернулся, высвобождая руку, чтобы утереть глаза, да так и облокотился ею на стол, пряча за ладонью взгляд, не состоянии больше держать голову. Крупно содрогнулся несколько раз, не сдержав рыданий. Наконец, тяжело вздохнул, откидываясь на спинку своего хлипкого стула.
[indent] — Это было последнее, что он сказал. “Не смотри на меня так. Улыбка больше подойдет герою”, — Миллс и правда улыбнулся было, но лишь покачал головой. — Даже смертельно раненый, больше переживал, что я мог пострадать. И удар предназначался мне. Я должен был быть быстрее, внимательнее. Но, видимо, никто не идеален, а?
[indent] За последний день Годрик успел прокрутить в голове миллион сценариев, где всё обернулось иначе. Он не знал, на кого злится в этой ситуации сильнее. На себя, за то что не был достаточно внимателен, на епископа и его прихвостней, устроивших засаду, или на Оршефана. За то, что подставился. Но это было бы неправильно, злиться на того, кто, как и ты, без раздумий кидается под атаку, чтобы защитить друга. Миллс бы сделал то же самое, и тогда уже его друзья злились бы на него за безрассудство. Эта параллель не помогала пережить потерю, но наполняла сердце искренней благодарностью. За то, что за громким титулом и званием героя люди всё ещё видели человека и друга.
[indent] Мидландер поднял кружку, чтобы отпить ещё, прогнать вставший в горле ком горечи и сожалений. Сделав несколько коротких глотков, прокашлялся. Тряхнул головой, успокоившись.
[indent] — Помнишь идею про заключение Праймалов? — вдруг спросил он, посмотрев на гарлеанца неожиданно прямо. — Даже не будь технология отвратительной сама по себе, это бы не помогло. Рыцарь, — Годрик едва ли не сплюнул это слово, — который убил Оршефана, был что-то вроде Праймала. Я как минимум ещё четверых знаю, кто становится сильнее за счет одной только веры и достаточного количества эфира. То есть… Они вроде как сосуды. В теории, любой бы так смог. Ваши, поди, решили бы проблему просто всех убив, как думаешь?
Боль отравляет. Невысказанная боль отравляет многократно. Наверное, странно было сидеть и смотреть на чужие злые слезы, но Гайюс был рад, что Годрик наконец-то решился выговориться. Пусть так, выплевывая каждое слово, как проклятие, и скалясь в ответ.
Откинувшись назад, оперевшись ладонями на стол, он молча ждал, пока Миллс придет в себя. Хотя, по правде говоря, по-настоящему это случится нескоро. Легату до сих пор снилась Ливия. Почему-то он видел ее тонущей, тянущей к нему руки, кричащей сквозь толщу воды. Кошмары стали привычными. Такими же неизбежными, как местный холод и липнущий на лицо снег.
К несчастью, бедняга Оршефан так же будет просить Миллса улыбнуться, снова и снова, пока тот не смирится или не сойдет с ума.
— Ты не бог, Годрик. Невозможно все предусмотреть и всех спасти, — сказал Гайюс наконец очень тихо.
В Битве на Озере Серебряной Слезы, едва не потеряв весь Четырнадцатый, он понял это окончательно. До последнего дня надеялся, что пропавшие без вести окажутся живы, и в мыслях, шутка ли, звал своих людей по именам. Конечно, сейчас говорить Миллсу об этом не следовало. Для Чемпиона Эорзеи Бэлсар все еще был чужаком, бывшим вражеским генералом. Грешником, который должен каяться и однажды искупить все грехи.
В ответ на вопрос Гайюс лишь пожал плечами.
— Я далек от высоких материй, ты знаешь. Но если бы кто-то убил моего друга, я бы убил в ответ. Только… — Гайюс невесело усмехнулся, покачав головой, — тебя почему-то не смог.
Как бы странно эти слова сейчас ни звучали, оба, Воин Света и бывший легат, на самом деле знали, почему.
Отредактировано Gaius van Baelsar (2019-08-30 00:07:05)
[indent] — Не бог, — согласился Годрик. — Но мог бы стать. Вот только тогда я буду ничем не лучше Зефирина.
[indent] После экспедиции к осколкам Даламуда, конфронтации с Шивой и теперь с рыцарями Небесной Стражи, Миллс почти не сомневался, что захоти он — сам мог бы стать Праймалом. У него было всё, что требовалось для этого: вера в себя, вера целой страны в героизм Воина Света и достаточно собственных “запасов” эфира. Но мысль о том, что он может стать монстром, лишающим этого самого эфира мир вокруг, его пугала. И как бы зол он сейчас ни был, существовали определенные границы, переступать которые Годрик не собирался. Он никогда не искал силы ради мести, и не просил помощи у высших сил, чтобы добиться своего — нечего было и начинать. Как бы иронично это ни звучало, учитывая благословение Матери-Кристалла. Но он не просил этой силы, не хотел этой ответственности. Просто принял её, раз уж так вышло.
[indent] — У тебя ещё будет шанс, — слишком уж серьезно произнес Миллс. — Ещё пара кружек и я буду не опаснее снежинки.
[indent] Да уж, у Бэлсара были все мотивы желать Годрику смерти. “С чего ты взял, что я не попытаюсь тебя убить?” — кажется, так звучал вопрос, когда они впервые столкнулись не на поле боя. И Миллс не стал бы гарлеанца винить, особенно не после того, как узнал, кого убил тогда в Меридианум, пытаясь добраться до “Ультимы”. Но такова война. Никогда не знаешь, чью жизнь заберешь, чью семью разрушишь. Вот только даже понимая это всё, легче не становилось.
[indent] — Знаешь, — тише, чем хотел бы, заговорил Годрик после очередного глотка, — я не всех их убил, — он тяжело сглотнул, пытаясь заставить голос не звучать так виновато. — Неро всё ещё жив. Подвязался к нам с Сидом и ещё ребятами. Едва не умер в экспедиции в Кристальную Башню, — рассказывать о том, что тол Скаэва в Пустоте провел какое-то время, мидландер не стал. “Далекий от высоких материй” Гайюс мог и не поверить. — Не знаю, где он теперь. Только что был тут, а оглянулся — и нет его. Он всегда такой заносчивой занозой был?
— Хотя бы кто-то не лишился рассудка, — сказал бывший легат и слабо улыбнулся.
Даже если бы Миллс вдруг захотел всемогущества, он бы не смог. Отчего-то у Гайюса была непоколебимая уверенность в этом. Годрик, вопреки всем «благословениям» и вере, все еще оставался человеком разумным. Не терял голову, даже если боль становилась невыносимой.
Вероятно, поэтому многие возлагали надежды на Воина Света, словно никто другой не способен. Может, так оно и было. Потому что других таких Бэлсар больше не видел.
Всего лишь человек. Уставший, измученный, израненный внутри и снаружи. Тот, на чьи плечи свалилось слишком много. Миллс уж точно не просил ни великой силы, ни «благословений». Просто шел вперед, потому что должен. И Гайюсу это было слишком хорошо знакомо.
— Не будет, — все так же тихо, но твердо ответил Бэлсар. — И ты это знаешь. — Помолчав немного, он отвел полу плаща и достал из внутреннего кармана вместительную, обтянутую кожей, флягу. Протянул ее эорзеанцу. — Прекрати пить эту дрянь. У меня есть кое-что получше. Обещаю проводить, когда превратишься в снежинку. — Он неожиданно громко расхохотался, вспоминая старые армейские шутки. Потом так же резко умолк, услышав неожиданную новость.
Шерри из Ла Носки в этих краях был редкостью и настоящим сокровищем. Крепленое сладкое вино помогало унять боль и согреться. То, что нужно.
— Не всегда. Только никому не говори об этом. Как давно ты видел Неро? — Голос неожиданно осип. То ли от гари, тянувшей из очага, то ли от волнения. — Как… он?
[indent] — Меня больше удивляет, как в этой холодрыге кто-то умудряется не держать голову холодной, — Годрик усмехнулся. Только и оставалось, что пытаться шутить. Иначе горе съест с головой, и всё, пиши-пропало.
[indent] — Не-не-не-не-не-не-н-не, — рассмеялся он следом за гарлеанцем. — Провожать снежинку не получится. Разве только понести. Но я немного великоват для того, чтоб за твой плащ уцепиться и так “поехать”.
[indent] От предложенной фляги Миллс отказываться не стал. Принюхался, открыв. Поморщился, учуяв содержимое. Два месяца, может, и прошло, а вина со времен того памятного вечера в Уль’Да он так и не пил. Паранойя, сказал бы кто-нибудь. Может, так оно и было. Помедлив, Годрик снова поднял взгляд к Бэлсару. Захоти тот его действительно убить, травить бы не стал. Не такой человек он был, этот Гайюс Бэлсар. Поэтому мидландер всё же делает глоток, предварительно вздохнув. Успев отвыкнуть от вкуса, кашлянул, протягивая флягу обратно.
[indent] — Последний раз? Ещё до того, как из Таналана ушел. Извини, надо было раньше сказать. Только вот момент каждый раз был не совсем подходящий.
[indent] Если откровенно, то Годрик просто не придавал особого значения тому факту, что кто-то ещё из офицеров Четырнадцатого Легиона остался жив. Привык держать выживание одного из них в секрете, и даже не подумал, что распространять такую секретность на второго не имеет особого смысла.
[indent] — Он… в порядке, наверное, — Миллс пожал плечами. — Обжегся на очередной аллаганской “игрушке”. Эти ваши аллаганцы — больные на голову сукины дети, ты знаешь? — голос начал звучать неожиданно зло. — Как минимум императорская верхушка точно. “О нет, после моей смерти всё моё наследие пойдет прахом, давайте я весь мир тоже обращу в прах”, — передразнивать последнего аллаганского императора выходило откровенно плохо, но Годрику было плевать. — Серьёзно, мы вот настолько были близки к тому, чтобы Пустота мир поглотила. Спасибо его величеству Ксанде.
[indent] Мидландер в очередной раз вздохнул, тряхнув головой. Даже не подозревал, что способен так злиться. Тем более на кого-то, кто жил тысячелетия назад.
[indent] — Неро тоже спасибо, — уже спокойнее продолжил он. — Не вмешайся вовремя, глядишь, и не разговаривали бы сейчас тут с тобой, а пытались с войдсцентами воевать. Ты бы видел, — Годрик хохотнул, — как они с Сидом препирались. Всё время, по любому вопросу. Как дети...
— Нести так нести, — беззаботно пожал плечами Гайюс. «Говори, говори…» — думал он. Лучше болтать без умолку, чем топить горе в молчании.
Вспомнив, как бродил по чужим могилам в Драйбоуне, Бэлсар взял флягу и сделал глоток. Он так и не узнал, где похоронена Ливия. Поэтому ничего не оставалось делать, как смотреть на чужие надгробные камни.
— Когда-то красивая плодородная земля, — вздохнул бывший легат. — Тяжело видеть все это.
Пять лет назад Наэль ван Дарнус и друг Бэлсара, Мидас нан Гарланд, будучи ослепленными влиянием Бахамута, вызвали Бедствие, обрушив с небес Даламуд. Гайюс, сколько бы ни старался, не смог бы докричаться. Теперь он точно знал это. Невозможность что-либо исправить до сих пор отзывалась горькой досадой.
В Соколином гнезде Бэлсар видел реку с замерзшим на ней кораблем. Пологий берег был усеян мертвой травой, звеневшей на ветру и, ломаясь, разлетавшейся острыми осколками. Вдалеке виднелись застывшие крылья мельниц. Поля пшеницы превратились в белую пустыню, где теперь водились опасные твари. Охотясь на мелких драконов, донимавших местных, Гайюс обошел практически все здешние места, дойдя до крепости, где встретился с мертвым гарнизоном.
— После «живых» мертвецов и их замерзшего командира в одной из крепостей я уже ничему не удивляюсь, — хмыкнул гарлеанец. — Священник предлагал хорошие деньги за потерянную реликвию, но не сказал, что для этого придется убить грифона.
Протянув флягу Годрику, Бэлсар покачал головой. Соперничество Сида и Неро, начавшееся еще в юности, вероятно, не закончится никогда. Скаэва всегда стремился быть лучшим. Особенно после ухода Сида. Едва ли он понимал, что оба были для легата дороги, как бывают дороги родные или друзья.
— Знаю, в это трудно поверить, но он хороший человек, — сказал Гайюс после недолгого молчания. Мысль о том, что Неро не сгинул, не пропал в Пустоте и все-таки протянул руку помощи, грела сердце.
Отредактировано Gaius van Baelsar (2019-08-31 18:19:51)
[indent] — О-о-о-о-о, добро пожаловать на дорогу приключенца, — Годрик расхохотался. — “Сходи найти штуку, но не факт, что она там, где я говорю, и не факт, что её тебе отдадут просто так” — постоянная проблема. Особенно когда выясняется, что штуку потеряли ещё до Бедствия. И тебя же ещё потом ругать будут, что штука не сохранилась в прежнем виде.
[indent] За несколько лет бытия приключенцем Миллс повидал очень много всяких работодателей. Честных и не очень, с выполнимыми запросами и нет. Наруби камней, проводи торговца, принеси жемчуг… Чего только не было.
[indent] — И насколько мне известно, это не первый грифон, которого тебе довелось убить, — мидландер усмехнулся и покачал головой. — По крайней мере, маленькие грифонята не будут тебя проклинать следующие двадцать пять лет.
[indent] Напоминать Черному Волку про Ала Миго, даже в шутку, может и было не самой хорошей идеей, но Годрик не удержался. Алкоголь давал о себе знать, не иначе. Вот только останавливаться Миллс не собирался. Отпил ещё вина.
[indent] — Хороший, — кивнул он, соглашаясь. — Ещё бы не лез, куда не надо, цены б ему не было. Хорошо хоть до Даламуда не добрался. Мы ж сходили разведать осколки. Так себе местечко, — мидландер потер лоб, пытаясь собрать мысли в кучу. О самом важном открытии, которое они сделали тогда, всё ещё нужно было молчать, и как бы пьян Годрик ни был, пытался не забывать об этом.
[indent] — “Пленить Праймалов”, да? Проблема в том, что чтобы Праймалу не дать развоплотиться, надо чтобы кто-то в него верил. Постоянно. И аллаганцы проблему решили гениально. Вместе с Багамутом пленили огромное количество драконов. И там, в осколках, все эти пять лет после Бедствия, заточенные без возможности сбежать, они продолжали в него верить. Продолжали молить его о спасении.
[indent] Миллс непроизвольно вздрогнул, вспомнив ряды и ряды некогда гордых, но теперь безвольных созданий, плененных гением аллаганской инженерной мысли. Ему было неимоверно жаль их убивать, отключая один “Рагнарок” за другим. Но какой у него был выбор?
[indent] — И они почти добились его. Под землей, невидимые глазу, осколки Даламуда продолжали функционировать. Вот только разбитая тюрьма едва ли способна служить своей цели. Угадаешь, чем всё могло бы кончиться?
Отредактировано Champion of Eorzea (2019-09-01 01:19:06)
— Приключенца? Странно. Когда я только пошел на службу, слышал то же самое. Да и потом… — Гайюс замолчал, проследил взглядом за одним из посетителей таверны. Насторожился поначалу, но после отвел взгляд. Ничего. Обычный забулдыга, с парой других таких же. Не мастера ножей и не любители продавать чужие секреты. Выдохнул.
Бэлсар не сомневался, что многие хотели бы сейчас дотянуться до Годрика. Вот он, разбитый горем, сидит и пьет в одиночестве. Нет человека — нет проблемы. Пырни ножом, и следом за Оршефаном будут оплакивать уже Воина Света. Почему-то от этой мысли легата передернуло. И следом подумалось о том, что как бы благороден и смел ни был бастард дома де Фортан, хорошо, что не Миллс сейчас лежал в стылой могиле.
Думая об этом, Гайюс словно бы и не услышал шутку о грифоне. Впрочем, если уж говорить об Ала Миго, стратегически его действия были безупречны, и он не видел повода стыдиться успешно проведенной операции. Хотя кому-то хотелось бы услышать иное. Выжженную землю ван Бэлсар за собой не оставлял.
— Скверное дело. — Не нужно обладать даром эхо, чтобы осознать, насколько мерзко это может выглядеть. Достаточно логики и воображения. — Хорошо, что ты туда добрался. И хорошо, что ты, а не кто-то другой. Кстати, насчет «наших» аллаганцев. Знаешь, иногда я думаю, что за извращенный ум мог придумать такое, и не нахожу ответ. Разве что… — взяв флягу, он сделал быстрый глоток, — такие как они.
Почему-то сейчас упоминание Асцианов вызывало брезгливость. Запашком дерьма тянуло даже сюда, в трущобы, прямиком из святейших палат.
Отредактировано Gaius van Baelsar (2019-09-01 13:09:50)
[indent] — Больные. На голову. Сукины. Дети.
[indent] Годрик нарочно произнес это медленно, по слову, будто пытался подчеркнуть, что хуже людей быть не может. За исключением Асцианов разве что. Но Асцианы и не люди. Не так, как людьми были народы Эорзеи. Или Гарлемалда. Миллс сильно сомневался, что гарлеанцы бессмертны. То есть, один конкретный, сидевший сейчас напротив, обманул смерть, конечно, но убей его кто сейчас, Бэлсар не переселится в чужое тело. Ведь не переселится же? Мысль была довольно смешной сама по себе, и мидландер тряхнул головой, пытаясь её отогнать. Бррр. Надо было выпить ещё…
[indent] — И они, и аллаганцы, и этот гребаный епископ со своей стражей, — потянувшись к фляге, Годрик сделал крупный глоток. — “Святейшество”, тоже мне. Впрочем, учитывая натуру Халон, он, пожалуй, действует соответствующе.
[indent] За такие откровенно еретические речи можно и в казематы к инквизиторам в гости попасть, но Миллсу сейчас было откровенно плевать. Он уже трижды имел дело с Инквизицией, и в какой-то степени даже разделял позицию Сидургу по этому вопросу. Далеко не все храмовые рыцари были фанатиками, сэр Эймерик прямое тому подтверждение, но инквизиторы… Даже если они не верили так фанатично сами, всякого, кто был недостаточно “крепок в вере”, могли запросто казнить. Одна история с Татару чего стоила. Чего уж говорить про Риэль.
[indent] — Одного они не понимают. Если хотят войны, то они её получат. Рано или поздно я до них доберусь. Вот тогда и посмотрим, на чьей стороне окажется Ярость.
[indent] Годрик крепче сжал кулак. Он всё ещё не был таким уж верующим человеком, но находил определенный комфорт в этой злой иронии.
[indent] — Они ищут Азис Ла, чем бы это ни было. Мы со дня на день отправляемся на поиски тоже. Если по пути найдем кого-нибудь из наших черноробных друзей, передать от тебя привет?
— Многие знания, многие печали. Как правило, от этих знаний, другим.
В действительности Бэлсар понимал, что дело не в аллаганских технологиях, большинство из которых могли быть полезны, эорзеанцам в том числе. Дело в том, как их использовали. Кто-то мудрый однажды сказал: «Все есть яд, и ничто не лишено ядовитости». Утверждение это было справедливо и по отношению к аллаганским находкам. Не исключено, что Архиепископ Ишгарда тоже, как сам Бэлсар когда-то, свято верил, что творит благие дела.
Гарлеанец нахмурился и тяжело вздохнул. Был ли Торден Седьмой способен признавать свои ошибки? Судя по тому, что здесь творилось, нет.
— Ты знаешь, кто прячется за его спиной. Они как смертельная опухоль, убивают и отравляют все, до чего дотянутся. Когда-то я верил, что могу сделать Эорзею лучше и поэтому хотел править. Уж поверь мне, люди в черных робах знают верные слова. Гордость, тщеславие, самонадеянность, ревность, зависть. Асцианы прекрасно играют на чужих страстях.
Он помнил те дни, когда был буквально одержим Ультимой. Силу, что клокотала внутри. Не сложно представить, что чувствовали тысячелетия назад аллаганцы и что творилось в голове у Его Святейшества. Только вот потом… не останется ничего кроме обугленных костей и пепла. Цена всемогущества слишком высока. Амбиции легата стоили смерти Ливиии и Рита̀тина. Бэлсар устало потер лоб. «Третий глаз» он все еще прятал под повязкой.
Гайюс все гадал, почему, при избытке имперских шпионов, до Лусии еще никто не добрался. Вероятно, потому что лорд Эмерик был слишком силен, чтобы идти ему наперекор. Смерть Первого Командующего означала бы провал, слишком уж много шумихи. По правде говоря, Бэлсар был рад, что с Лусией все в порядке. Хотя бы одна из сестер осталась в живых.
— Не только они. Я слышал об этом месте еще когда носил звание легата. Вопрос лишь в том, кто доберется до «города в небесах» первым. И, как ты понимаешь, Гарланд и я — не единственные гарлеанцы в Ишгарде.
Гарлемальд был ослаблен разгоревшейся войной за трон. Странно. Новость о смерти Императора, которому практически всю сознательную жизнь легат так преданно служил, никак не отозвалась в его сердце. Он не чувствовал ни сожаления, ни тоски. Лишь глухую отстраненность, словно ишгардские лютые морозы выстудили душу.
Но там, внутри этой ледяной тюрьмы, что-то все еще билось и болело. Память о тех, кто был дорог и о тех, кто остался. Бэлсар поднял взгляд и произнес одно единственное слово, бросив его как камень.
— Передай.
Отредактировано Gaius van Baelsar (2019-09-05 14:21:49)
[indent] — Да уж, имперцев вокруг полным полно, — Годрик глухо хмыкнул. В том, что шпионов у Гарлемалда хватает, он убедился ещё до того, как был вынужден бежать в Ишгард. — Я не удивлюсь, если прямо сейчас за нами кто-нибудь из них следит.
[indent] Мидландер вздохнул, подперев голову рукой. От нечего делать и чтобы хоть чем-то заняться, принялся крутить в другой руке кружку по столу. Он очень хотел верить, что люди у власти понимали — и помнили — что рано или поздно с Империей опять придется столкнуться. Причем не обязательно в открытом поле. Как практика показала, Альянс не был шибко готов к войне в тенях. Как и Потомки. Тем более не теперь, когда Танкред пропал. Хотя бы новые друзья из Домы помогали видеть, что скрыто, за что им спасибо.
[indent] — Надо отдать Гарлемалду должное, ребята умеют привлечь людей других рас на свою сторону, — Миллс всё-таки допил пиво в кружке, даром, что вкус после хорошего вина показался ещё более отвратительным. — Взять хотя бы Плюща. Элин, если не ошибаюсь? Учитывая, какого ей пришлось здесь, я не удивлен, что она перебежала. И не могу сказать, что я её виню за помощь Четырнадцатому или монетаристам. Будь у меня такая жизнь, я б, поди, тоже тогда к тебе присоединился.
[indent] Странно было об этом рассуждать теперь, после столького времени, но Годрик не исключал, что сложись его ранняя жизнь иначе — всё остальное тоже могло повернуться по другому.
[indent] — Знаешь, слухи ходили, что её так близко к Раубанну ещё Варис посадил. Ну, тот, который нынче император. Как бишь его… Галвус? Вот он. Я только гадаю, зачем бы ему. Или, что важнее, насколько он хорош в том, чтоб пользу из играющих на две стороны извлекать.
— Не следит. Можешь быть уверен. — Не будь здесь чисто, Бэлсар бы в таверну не пришел. Все, кто оказались чересчур любопытны, лежали лицом в снегу, с навеки закрытыми глазами.
Сыпать Годрику соль на рану, говоря об этом, не следовало. По какой-то неведомой легату причине, Миллс все еще оставался человеком милосердным. Даже после того, что случилось с Оршефаном.
Гайюс глянул на опустевшую флягу. Ностальгически вздохнул. Хорошее вино из Ла Носки и неторопливый разговор. Это все, чем он мог помочь Годрику. С тех пор, как выбрался из Каструм Меридианум, он почти не говорил о Гарлемальде. Разве что с Миллсом. Парня еще хватало на иронию, хотя, по правде говоря, положение дел, чем дальше, тем больше, становилось отвратным.
Бэлсар пока не мог понять, что за игру затеял новый Император и чем это грозит Гарлемальду. Как и в каждом из верхушки Империи, в Варисе было достаточно жестокости по отношению к врагу и достаточно изобретательности, чтобы добиться цели. Но удержать в руках трон еще надо постараться. Как бы ни было грустно это признавать, линия рода Гальвус вырождалась. Варис, избавившись от своего дяди и заняв трон, оказался в крайне невыгодном положении. Перед лицом гражданской войны и грядущих бунтов.
— Но ты не присоединился, — усмехнулся Бэлсар. Слова прозвучали с грустной иронией.
Гайюс много раз спрашивал себя, почему Миллс был настолько ему важен. Уж точно не из-за этой дурацкой одержимости Хайдэлин, которую эорзеанцы почитали за благословение. И не потому, что Воин Света мог оказаться козырем в любой военной кампании. Было еще кое-что. Теперь, по прошествии этих горьких месяцев, Гайюс понимал, отчего Ливия так ревновала. Годрик, как и Сид когда-то, мог бы стать легату наследником и сыном.
— Элин Руай. Помню, — добавил он, убирая пустую флягу и с отвращением глядя на кружку, в которой почти нетронутым осталось местное дрянное пиво. — Такие, как Плющ, работают только на себя. Неважно, сколько сторон они информируют. Важно, когда перестают быть полезными и становятся опасными. Жаль, что ее не стало. Перевербуй ты ее, она могла бы тебе пригодиться.
Подумав, Гайюс все-таки сделал глоток, скривившись то ли от пива, то ли от вполне логичной мысли. Дно кружки громыхнуло о стол.
— Или кому-то было очень важно, чтобы ты не узнал, что знает она. Тогда разыграть карту Султаны было бы сложнее.
Отредактировано Gaius van Baelsar (2019-09-09 00:46:49)
[indent] — До того, как нам разрешили войти в Ишгард, у меня было много времени на раздумья, — задумчиво протянул Годрик, глядя в свою теперь пустую кружку. Подумав, просто оставил её в сторону. Хватит с него на сегодня алкоголя. — Мы взяли Плюща живой. Её должны были доставить в Уль’Да. А там монетаристам проще всего было её убить. Надо было увести её в Мор Дхону. Надо было дать Танкреду с ней поговорить. Надо было…
[indent] Миллс тяжело вздохнул, прикрыв глаза. Оглядываться назад с каждым разом становилось всё тяжелее, ошибки и недогляд с каждым разом стоили больше. Только и оставалось, что идти вперед, пока бездна сожалений не затянула с концами, и гадать, как долго от этой бездны удастся бегать. От одного из Кристаллов Души и без того начинало веять холодом, но поддаваться отчаянию Годрик не собирался. Как и гневу.
[indent] — Я в какой-то момент размышлял, а не послать ли это всё Ифриту в задницу, — чуть исподлобья глядя на Бэлсара, продолжил мидландер, чуть успокоившись. — В Дравании есть отличное место, где можно было бы затеряться и просто… знаешь, жить. Может, чокобо ловить и выращивать. Или овощи. Без необходимости убивать богов раз в неделю. Вот только кто ж меня теперь отпустит, да?
[indent] Что иронично, “не отпустит” Воина Света в первую очередь он сам. Не после всего, что произошло. И даже когда ему удастся добраться до Тордена, просто уйти он не сможет, как бы ему ни хотелось. Потому что иначе всё будет зря. Как бы Миллс ни желал разобрать Ишгард по камушку до самого основания просто за то, что местный трижды неладный “образ жизни” стоил этой самой жизни слишком многим, он этого не сделает. Хотя бы потому, что Оршефан любил этот город. Хотя бы ради него стоило убедиться, что Святой Престол устоит. Пусть и не в первозданном виде.
[indent] — Ты никогда не думал оставить армию до того как… сам знаешь. Никогда не уставал от того, что опять надо решать какие-то проблемы, которые ты не создавал, и к которым ты почти не имеешь отношения? В смысле… Ты ж, выходит, ооочень долго служил. Я свою “работу” делаю дай боги лет пять-шесть, и уже устал как грузовой чокобо. Не представляю, как можно двадцать лет чем-то одним заниматься.
— Сделанного не воротишь. И не сделанного тоже. — Бэлсар покачал головой. Пригладил ладонью волосы, в которых, как снег, теперь была заметна седина. — Но кое-что еще можно исправить.
Говоря об очевидном, Гайюс думал о том, что предстояло сделать ему самому. Вероятно, имело смысл отыскать Неро, но отчего-то бывший легат был уверен, что тот пойдет своей дорогой. И если им суждено встретиться, пусть эта встреча окажется не такой горькой...
— Сорок, — сказал Бэлсар.
Сорок лет веры в себя и тогда еще молодую Империю. Сорок лет преданной службы, без которой Гайюс не видел смысла жизни. Почти как Годрик сейчас. И не скажешь «беги, пока не поздно». Потому что бежать и отступать уже некуда. Миллс и сам прекрасно понимал это.
— Я был немногим старше тебя, когда взял Ала Миго. Они поклонялись Ралгру, еще одному дикарскому богу и, как стая зверей, убивали друг друга. Я верил, что с нашим приходом воцарится порядок. Но бунты продолжились. На сей раз уже против нас. Патрули, которые мы ставили, чтобы охранять их от кикирнов, они попросту вырезали, предпочитая, чтобы их жрали людоеды.
Сделав глоток пива, Бэлсар стиснул зубы. Кёрл его знает, зачем он это говорил, ибо пьян все еще не был. Каялся в грехах? Нет. Гарлеанец, в отличие от ишгардских фанатиков, не нуждался в исповедниках. Надеялся, что Миллс поймет? Может быть.
— Борцы за свободу. Однажды в полдень они пришли ко дворцу. С огнем и взрывчаткой. А впереди, живой стеной, женщины и дети…
…такие же, как Ливия и Сид когда-то.
Устал ли он? Гайюс тяжело выдохнул, вспоминая тот жаркий день и как разом, от увиденной картины, пересохло в горле. Словно бы стремясь смыть проклятый аламиганский песок, он отхлебнул еще пива и взглянул на Миллса.
Ни голос, ни рука наместника в тот злополучный день не дрогнули. Только от напряжения побледнело под маской лицо и на лбу выступили капли пота.
— В Четырнадцатом достаточно метких стрелков. Бойни не было. Зачинщика повесили. Но для своих он был не убийцей, прикрывавшимся женщинами и детьми, а мучеником.
Отредактировано Gaius van Baelsar (2019-09-10 14:55:12)
[indent] Годрик аж присвистнул, когда услышал, как долго Бэлсар в армии пробыл. Ему сложно было представить, каково это вообще, но мидландер думал, что может понять, какой след такой долгий срок способен оставить. Даже если сам Миллс воспринимал время чуть иначе, поскольку пропустил аж пять лет после Картэнау. Всё ещё с трудом в это верилось.
[indent] Во что ещё верилось с трудом, так это в методы повстанцев, о которых Гайюс рассказывал. Как человек, который не привык прикрываться кем-то, Годрик не понимал, как можно вот так сознательно подвергать риску дорогих тебе людей. Да даже если и не именно тебе, всё одно. Возмутительно и непостижимо.
[indent] — Фанатики везде одинаковы, да? — со вздохом покачал он головой. — Без разницы во что они верят. Не могу сказать, что разделяю их методы, но представь до какого отчаяния люди дошли, чтобы их использовать.
[indent] Миллс не знал, как бы он поступил на месте тех бунтовщиков. Он не знал, каково это, жить в стране, которая только что собиралась сбросить с трона одного тирана, и вот уже находится под пятой другого. Он иногда гадал, какой Эорзея могла бы быть под имперским управлением, и понимал, что не смог бы представить полной картины при всём желании. А сдаваться имперцам только чтобы удовлетворить собственное любопытство… Очень глупо.
[indent] — И не мне их судить, — мидландер хмыкнул. Натянуто улыбнулся. — Я, как и они, плохо адаптируюсь к переменам. И хватаюсь за топор чуть что.
[indent] Он мог сколько угодно говорить, что сражается за свою страну и её людей, но, даром, что это не было неправдой, нельзя было отрицать и того, что Годрик действительно не любил больших перемен. Другое дело, что он, при всём своём упрямстве, был способен признавать ошибки и пересматривать свои взгляды, если видел их неправоту. Вот только когда неправильного мнения нет — как быть?
[indent] — Так что не, не вышло бы из меня правителя. Я бы просто не знал, что делать с такими как я. Ну, знаешь, упертыми безобразниками, которым то не так, и это не эдак.
[indent] Миллс знал, что сделал бы, будь готовы такие безобразники на разговор. А если нет — тогда что?
[indent] — Это я такой доверчивый, что на слово верю очень многим. Казалось бы, давно пора перестать, а вот нет. Не получается. Не хочу продолжать этот проклятый замкнутый круг взаимной жестокости, но ведь выбора иногда совсем не оставляют, а… Тебе, поди, такое знакомо? За сорок-то лет?
— Эти люди думали, что поступают верно. Все ради благого дела. Я тоже верил, и каждый был по-своему прав.
Бэлсар махнул рукой, почти так же, как в тот злополучный полдень, когда принимал решение.
— Один декурион влюбился в аламиганку, которую собирался назвать женой. Когда жители деревни прознали об их связи, они избили женщину до полусмерти и бросили погибать в пустыне. За «измену» и позор. Найдя ее тело, он просил суда, и я не смог отказать в справедливости.
Может, не стоило давить Миллсу на больную мозоль, но Гайюс слишком долго молчал обо всем этом. Двадцать пять проклятых лет. И раз уж они заговорили о «знакомом», Бэлсар сказал:
— Бойня везде одинакова, Годрик. С какой стороны ты бы ни оказался. Особенно, когда веришь, что поступаешь правильно. Ради будущего. Ради своей страны. Ради гордости и чести. Ради твоих детей. Назови что-нибудь еще, что имеет смысл. Как я когда-то верил, что при мне по всей Гир Абании будут цвести сады.
Мы исследовали местность вокруг разрушенной плотины, и я уверен, мы можем ее восстановить. Эти дикари не прилагали никаких усилий, чтобы что-то исправить. Высылаю чертежи и карты. Хотя лучше бы тебе быть здесь, Мидас. Этому городу отчаянно нужна пресная вода.
Друг мой, ты и твои картографы проделали отличную работу. Я рассказал о нашей идее сыну. Кажется, он заинтересовался… Однако взгляд Сида по-прежнему устремлен в небо. Тебе стоит найти время и вернуться в столицу, хотя бы на пару дней. Надеюсь, песок и жара Ала Миго не слишком досаждают тебе, и есть время продолжать работу над итинерарием.
Каждую неделю — письма в Гарлемальд, одному и тому же адресату. Быстрые зарисовки, картографические сводки, заметки на полях. Его лучший друг, пока еще не сошедший с ума из-за влияния Бахамута, искал вместе с ним способ напоить иссохшую землю водой. Какими же упорными и отчаянными они тогда были... Почти как Годрик сейчас.
Отредактировано Gaius van Baelsar (2019-09-16 03:49:48)
[indent] Миллс не ответил, задумавшись. Он не был совсем уж наивным глупцом, и прекрасно осознавал, что жестоких и “злых” (какое смешное слово) людей везде хватало. И всё же упрямо верил в лучшее в людях. Упрямо искал оправданий даже для тех, кто причинил много боли лично ему. Даже если не разделял мотивов, думал, что может их понять. До сегодняшнего дня. Сегодня он понял, что просто устал. Устал оправдывать каждый людской поступок, искать причины за ними.
[indent] — Заставляет задуматься, откуда в людях столько ненависти, верно? — Годрик покачал головой, насколько позволяла поза. — Или кому выгодно её разжигать. Это было бы так проще... Свалить всё на каких-нибудь очередных Асцианов, избавить всех остальных от ответственности. Вот только правды в этом будет немного.
[indent] Мидландер тяжело вздохнул уже в который раз за этот проклятый вечер. Ему искренне хотелось бы вернуться назад, ко временам, когда всё было… Нет, не проще. Просто воспринималось не так тяжело. Когда не приходилось каждое своё действие подвергать сомнению.
[indent] — Я, вероятно, убью их всех, — тихо произнес он. — В смысле, рыцарей. Они так глубоко засунули головы в задницы, что ничего кроме своего драгоценного самомнения не видят. Полу-Праймалы, опять же. В любом случае придется. Не уверен насчет епископа. Было бы неплохо, сдайся он просто так, но к разговорам он не предрасположен.
[indent] Он знал, что до этого дойдет. Ещё когда только собирался штурмовать Хранилище, подозревал, что придется противостоять Тордену, рано или поздно. Но когда вся его охрана будет одолена, найдет ли Годрик в себе достаточно силы воли (или жестокости?), чтобы убить беззащитного старика? Он же не палач, в конце концов. Во всяком случае, хотелось в это верить.
[indent] — Кого я пытаюсь обмануть, — хмыкнул Миллс, стягивая так и не снятый за всё это время капюшон, поправляя растрепанные волосы. Вдруг хохотнул. — Может быть мне повезет, и Асцианы подставят и его тоже. Было бы забавно его отпустить после всего, как думаешь?
[indent] Шутка была, пожалуй, жестокой. И, осознав это, собиравшийся было её развить мидландер тут же осекся.
[indent] — Извини, — слово прозвучало совсем тихо. — Мне, похоже, надо завязывать пить вообще.
Отредактировано Champion of Eorzea (2019-09-16 22:25:02)
— Праймалы. Полу-праймалы. Многовато на тебя одного. Ты уж постарайся… выжить.
«Не они первые. Не они последние. Многих придется убить, пока достигнешь цели. Как и всякому из нас…» — мысленно добавил Бэлсар.
Как там? Око за око. В случае с войной Драконьей Песни старый добрый принцип приобретал двойной, в чем-то курьезный, смысл. Легат усмехнулся нечаянному каламбуру и покачал головой. Со стороны могло показаться, что выпивка и ему задурманила голову. Но как бы ни старался, Гайюс забыться не мог. Не помогали ни вино, ни надежды.
В торжество справедливости, лучший светлый мир, гарлеанец уже давно не верил. Оставалась разве что месть и решимость хоть что-то исправить. Ради будущего. Ради Гарлемальда. Ради того, чтобы спокойно спать по ночам.
Услышав шутку Годрика, Гайюс секундно нахмурился. Губы сложились в упрямую жесткую линию. В тот день, в Каструм Меридианум, Миллс думал, что легат мертв. И если бы не решение, принятое Бэлсаром в последний момент, то не говорить бы им теперь в мерзлых ишгардских подворотнях.
Хорошо, что оба были все еще живы.
Гарлеанец прикрыл глаза. Сделал вдох и выдох, потом спрятал опустевшую флягу и поднялся из-за стола, протягивая нынешнему другу, бывшему врагу, руку.
— Похоже, надо. Идти сможешь? Предложение проводить еще в силе. До самого крыльца не смогу, извини. Неудобно получится, если твои элезенские друзья встретят покойника.
Отредактировано Gaius van Baelsar (2019-09-17 04:34:18)
[indent] — Выживу, куда я денусь, — попытался улыбнуться Годрик. И это не было самоуверенностью, мидландер прекрасно знал, как может закончиться его жизнь, с самого начала своего пути приключенца знал. Он просто пытался быть хоть сколько-то оптимистичным, даже если прямо сейчас получалось откровенно плохо.
[indent] — В поместье я сегодня не вернусь, — покачал Миллс головой. Графу и его семье достаточно было собственного горя, незачем было добавлять. — Но если тебя не пугает прогулка до “Забытого рыцаря” по такой погоде, я буду рад компании.
[indent] Погода и правда не радовала, но куда деваться. Мидландер только расплатился за всё своё пиво, после чего таверну они всё же покинули. Бэлсар не обязан был за ним идти, и тем больше Годрик был благодарен ему за участие. Было что-то ироничное и печальное в том, что быть открытым, честным, “самим собой” Воин Света мог себе позволить только в компании человека, с которым воевал не так чтобы очень давно. Он думал об этом после каждого разговора с Гайюсом, и всё ещё немного удивлялся самому факту. Не знал, как ещё выразить благодарность, кроме как словами. Заверением, что просьбу приглядеть за элезенской старушкой выполнит. А как иначе-то?
[indent] Уже заворачиваясь в одеяло, чтобы выспаться хоть как-то перед завтрашним отправлением в Море Облаков, Годрик в очередной раз подумал, какая всё-таки странная штука судьба. Он не знал, когда их с Бэлсаром дороги снова пересекутся. Просто наделся, что оба до этого доживут.
