о проекте персонажи и фандомы гостевая акции картотека твинков книга жертв банк деятельность форума
• boromir
связь лс
И по просторам юнирола я слышу зычное "накатим". Широкой души человек, но он следит за вами, почти так же беспрерывно, как Око Саурона. Орг. вопросы, статистика, чистки. • tauriel
связь лс
Не знаешь, где найдешь, а где потеряешь, то ли с пирожком уйдешь, то ли с простреленным коленом. У каждого амс состава должен быть свой прекрасный эльф. Орг. вопросы, активность, пиар.

//PETER PARKER
И конечно же, это будет непросто. Питер понимает это даже до того, как мистер Старк — никак не получается разделить образ этого человека от него самого — говорит это. Иначе ведь тот справился бы сам. Вопрос, почему Железный Человек, не позвал на помощь других так и не звучит. Паркер с удивлением оглядывается, рассматривая оживающую по хлопку голограммы лабораторию. Впрочем, странно было бы предполагать, что Тони Старк, сделав свою собственную цифровую копию, не предусмотрит возможности дать ей управление своей же лабораторией. И все же это даже пугало отчасти. И странным образом словно давало надежду. Читать

NIGHT AFTER NIGHT//
Некоторые люди панически реагируют даже на мягкие угрозы своей власти и силы. Квинн не хотел думать, что его попытка заставить этих двоих думать о задаче есть проявлением страха потерять монополию на внимание ситха. Квинну не нужны глупости и ошибки. Но собственные поражения он всегда принимал слишком близко к сердцу. Капитан Квинн коротко смотрит на Навью — она продолжает улыбаться, это продолжает его раздражать, потому что он уже успел привыкнуть и полюбить эту улыбку, адресованную обычно в его сторону! — и говорит Пирсу: — Ваши разведчики уже должны были быть высланы в эти точки интереса. Мне нужен полный отчет. А также данные про караваны доставки припасов генералов, в отчете сказано что вы смогли заметить генерала Фрелика а это уже большая удача для нашего задания на такой ранней стадии. Читать

uniROLE

Объявление

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.

Вы здесь » uniROLE » X-Files » Обмани меня

Обмани меня

Страница: 1

Сообщений 1 страница 23 из 23

1

  • Автор: Hades [x]
  • Гость

https://thumbs.gfycat.com/PeacefulFemaleAmericanbobtail-max-1mb.gif https://thumbs.gfycat.com/SentimentalFearfulArcherfish-max-1mb.gif
https://thumbs.gfycat.com/HealthyDenseBlacklemur-max-1mb.gif https://thumbs.gfycat.com/InnocentBrilliantAndalusianhorse-max-1mb.gif
Himera & Hades
Когда души внезапно возвращаются в мир живых, возникают вопросы. Но их становится еще больше, когда ты встречаешь своего двойника.

Отредактировано Hades (2019-06-30 20:32:21)

+1

2

  • Автор: Hades [x]
  • Гость

В мире постоянно происходят войны, и бесчисленные человеческие жертвы не являются для меня новостью, более того, я, как Владыка Подземного Царства, должен обеспечивать стабильную работу своих подданных и неустанно следить за тем, чтобы поток душ не тормозил и пробки, пусть и постоянные, не задерживали проезд только что умерших людей. И без того напуганные, не понимающие происходящего, они подобно мелким зверькам, жались друг к другу и в удивлении выгибали брови, когда Харон встречал их на берегу реки Стикс.
   Шла Португало-Индийская война, мне, как и всегда, не были интересны причины конфликта, и беспокоило лишь то, как быстро мы сможем переправлять всех через реку, когда и с той, и с другой стороны, столько жертв. Что самое забавное, после смерти людишки не различали кто друг, а кто враг и в равной степени держались одной тропы. И демоны, и Харон, и Цербер, все работали сверхурочно, и мне приходилось выслушивать еженощные отчеты о ходе работ. Приходилось откровенно скучать и глядеть постоянно в одну точку, боясь, что в один прекрасный момент что-то пойдет не так. И пошло…
   Я уже закрыл, было, глаза, силясь сделать вид, что просто задумался и не сплю, когда в тронный зал вбежал демон и заверещал что-то о пропаже душ. Я резво встрепенулся и посмотрел на создание с явным недовольством, потягиваясь на троне и устало зевая.
- Ну что там, а? – не совсем расслышав о новостях, я жестом подозвал демона к себе ближе и попросил озвучить повторно информацию.
- Души…они пропадают. Возвращаются назад, Владыка, - говоривший всё это, боялся и дрожал всем телом, справедливо опасаясь, что весь гнев ляжет на его плечи. Что касается меня, тот тут я не сразу осознал суть происходящего и завис на несколько секунд, после чего вспыхнул, синим пламенем.
- Чтооооо? – громогласно закричал я, аж, задрожали каменные своды, и существо вжалось в пол, пытаясь слиться с общей мрачной атмосферой моего царства. Я поднялся на ноги и пошел прямо, не обращая внимания на вестника, который на отдалении пошел следом за мной.
- Где? – снова прорычал я, едва сдерживаясь от того, чтобы испепелить демона в пыль. Он всего лишь принес новости, о которых я требовал докладывать сразу, как только они появляются. Не знаю, кто крадет мои души – но ему не поздоровиться и я сделаю всё возможное, чтобы наказать наглеца, который посмел вмешиваться в правила мироздания. «Испепелю, обреку на вечные страдания, уничтожу!»
   Вскипая от злости, ярости и гнева, я вышел к берегу реки Стикс и стал ожидать Харона, что лениво переправлял очередную порцию душ через реку. Только, когда несчастные сошли на берег и исчезли в темном зеве прохода, где их ожидал Цербер, я подошел к своему проводнику. У того на руке висели армейские жетоны на двух разных языках. Я не понимал, зачем он их собирал, но, видимо, другой платы у душ не было. «Наверное, планирует обвесить ими лодку или сделает ожерелье в качестве презента, а может… а хрен его знает, он вечно устраивает с кем-то бартер, этот старик. Эти жетоны могут пойти на что угодно, фантазию Харона не узнаешь, пока не увидишь итог его стараний. Кто знает, может он повесит эти побрекушки, чтобы отпугивать хищных гарпий, что позарились воровать яблоки в подземном саду».
- Здравствуй, Харон, что происходит? – я не стал ожидать у реки погоды и сразу спросил, что тут происходит, чтобы проводник оповестил меня о странных событиях.
- Я больше не повезу души через реку, пока не пройдет два часа, - уверенно и недовольно начал говорить он,- часть душ начинает пропадать в течение часа, как попадает сюда. Мне надоело переплывать реку в полупустой лодке. Пусть ждут.
   Довод был убедительным, но чтобы разобраться, наблюдений и фактической пропажи было мало, нужно было проследить за тем, куда они пропадают. И единственное, что пришло мне в голову – это запомнить пару солдат в лицо и найти их тела в мире живых, а там… там, разузнать, кто мог бы их лечить и приложил руку к нарушению законов мироздания. Смерть не любит, когда кто-то отбирает у него жертвы и я не в восторге от того, что на пороге смертного одра кто-то имеет наглость забирать у меня души.
- Я разберусь, не останавливать перевозку, во что бы то ни стало, - проворчав, даже нет, прорычав свой приказ, я погасил свое пламя и глубоко вздохнул, призывая Силы, способные переместить меня в эпицентр боевых действий, где сейчас царил хаос, смерть, боль и отчаяние. Оказавшись в мире живых, я первым делом скрылся за деревом, ожидая, когда облако из золотых асфоделей испарится, и только потом пошел дальше. Я был в форме местной армии и уверенно продвигался через джунгли, в ожидании какого-либо знака или крика. И услышал – рев самолетных двигателей и взрывы оглушили своей внезапностью, загорелись пальмы и вдалеке завыли раненные. Я следовал за теми, кто был тяжело ранен, наблюдал, как тех куда-то уносят, умирающих и без сознания. Даже помог кому-то, спрашивая, куда нести, притворяясь местным, навлекая на смертных видение их товарища. Белому мужчине с золотыми глазами, что меняют цвет на голубой, вряд ли будут рады и попытаются убить на месте, что для меня неудобно и не выгодно. И к счастью, трюк сработал, вскоре я оказался в замаскированной палатке госпиталя, где расположился в углу, чтобы наблюдать. Было у меня ощущение, что я увижу сейчас нечто важное.

+1

3

  • Автор: Himera
  • Хтоническая лапа
  • Himera
  • О персонаже:
    Химера ?
    То ли чудище, а то ли видение, безбашенная дочка любимого папочки Тифона и матушки Ехидны(не говоря уже о маме-кошке), без ума от Золота
  • Фандом: MYTHOLOGY
  • Сообщений: 2271
  • Уважение: +1085
  • units:
    8480
  • Последний визит:
    2019-12-21 18:15:12

[icon]http://sd.uploads.ru/JUqEd.jpg[/icon][nick]Алрик-Инг Дерлинсон[/nick][sign]

В коже твоей живу, сутью твоей дышу

http://s9.uploads.ru/w9b1M.gif

[/sign][status]Спасти любой ценой[/status][lz]<center><b><a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=1915" class="link3";>Алрик-Инг Дерлинсон</a></b> <sup>34</sup><br> Врач, заведующий одним из госпиталей Красного Креста, прикладывающий все силы, чтобы спасти своих пациентов. Тень <a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=1941" class="link4"><b>Истинного бога</b></a><br><center>[/lz]

Она скучала. Действительно скучала. Так сильно, что Змея подначивала их, спрашивая, зачем же тогда они сбежали и не хочет ли она найти его сама. Она хотела. Но не могла, не имела права. Но она ждала, что Он найдёт Её.

И скучала.

Но прошел год. Десять. Сто. Казалось бы, малость, по сравнению с тем, сколько веков прошло с первой встречи, но... Он не искал их. А Она всё скучала.

И тогда Она придумала его: Алрика-Инга Делинсона, врача-полушведа из Красного Креста, отправившегося на чужую войну, чтобы спасать чужих ему людей.  Чтобы хоть ненадолго забыть и забыться.

Она помнила это лицо до малейшей детали, не составило труда, чтобы его скопировать. Но если бы Она повторила его в точности, то скоро бы сошла с ума, со всех своих оставшихся умов. Поэтому Она изменила его, немного, сделав из бога человека.

Волосы чуть темнее и жестче, короче, и прямые, чтобы не обрамляли лицо мягкими волнами. Кожу чуть бледнее, упрямо сохраняющую тускло-снежный цвет даже под лучами тропического солнца, каждый день выбриваемую до невозможной гладкости. Глаза...о да, Она бы точно обезумела от тоски, если бы каждый день видела в зеркале его глаза. Не голубые, нет - зеленые, светлые и яркие. Но не как у кошек, диковатые и драгоценные,  а травянисто-зеленые, мягкие, как спелые и сочные луговые травы.

Не бог, перед которым так и хочется упасть на колени, нет. Но человек, которого собственные медсестры постоянно пытаются смутить, а некоторые пациентки - пригласить на ужин. И не только пациентки, но и, - о Тартар! - некоторые пациенты...

Со Второй Мировой, конечно, сравнить эту войну было нельзя. Но люди на ней всё так же умирали, и их всё так же нужно было спасать. Поэтому, времени на всякие глупости не было (тем более, что память о последнем его браке была ещё слишком свежей). А чтобы спасать людей, нужны были медикаменты. Или деньги, на которые их можно было купить.

Красный Крест старался обеспечить всем необходимым, но этого было мало. Настолько, что Алрик быстро понял, что добывать деньги самому, а потом покупать на них лекарства и остальное необходимое. Тем более, он уже понял, как это можно сделать.

Люди - существа очень-очень жадные. И даже когда их жизнь в смертельной опасности, они хотят многого. Кто-то кубинских сигар. Кто-то хорошего коньяка. И пока люди будут желать простых вещей, всегда найдутся те, кто сможет им это добыть.

Местные прозвали его Ича Якши, "дух желания" - чего не пожелаешь, всё добудет. Только этот "дух", жертву кровью не брал (и очень, очень грязно ругался, когда ему приходилось оказывать первую помощь тем, кто пытался призвать его таким образом), а всем тем, что можно было выгодно продать. Заниматься этим приходилось в промежутках между врачебной деятельностью, так что, ничего удивительного, что слухи о скверном характере Якши были более распространены, чем о нём самом.

Персонал нарадоваться не мог "снабженческой жилке" доктора Дерлинсона, из-за которой в госпитале всегда было всё необходимое, а часто - и сверх того. Алрик не в первый раз был на войне и знал, запас карман не тянет, особенно когда лечить приходится обе стороны конфликта.

А лечить нужно было много, очень много, буквально - вытаскивая с того света. Алрик и сам не понимал, зачем так надывается, ради этих людей, которых видит в первый раз в жизни, но упорно тратил на них свои силы, и людские, и те, что людям никогда не были подвластны, иногда в буквальном смысле вырывая души из лап психопомпов. Змея говорила, что он сублимирует. Коза - что нарывается на драку. Сам он считал, что тратит силы, лишь бы однажды не придти к тому, что их станет достаточно для того, чтобы он сам, первый бросил кому-нибудь вызов, а не просто защищался.

Силы таяли, уходили. Но возвращались, быстро, стоило только насытиться - его чудовищная часть подавала голос куда чаще обычного, и питался он тоже часто, компенсируя перед самим собой вину тем, что спасал он как можно больше людей. Даже тех, кто просто не мог быть спасён, но...

Некоторые из местных пациентов, случайных жертв, даже спрашивали его - а не является ли, ну, случайно, зеленоглазый доктор одним из двенадцати якш, давших обет Будде Медицины, раз ему удаётся спасать даже самых безнадёжных? Алрик-Инг, только смущенно улыбался, щуря глаза, от чего в уголках появлялись задорные сеточки-морщинки, и говорил, что нет. Тем более, куда же это - два Якши на одну их округу?

Он старался быть человеком. И это давало свои плоды, пусть и не те, о которых можно было подумать - парочка перерожденных, не ведомо, чеьй волей занесенных в этот край, даже не различило в нем его сущность. Да и местные духи были спокойны, принимая за человека. Просто потому, что он насквозь пропитался людским духом, и к концу дня в нём не оставалось ни капли нечеловеческого.

Но это не означало, что он сам не мог чувствовать иных.

Человеческие зеленые глаза видели это как тень. Тень, что наравне со всеми помогала перетаскивать больных. Тень, что отзывалась на чужие имена, совершенно разные, но никто не считал это неправильным. Тень, что не имела собственного лица, лишь пряталась за дымкой из смеси чужих.

Тень скрывала себя, своё лицо и суть, но... У тени был запах. Знакомый, так несвойственный темным духам, за которую её можно было принять по незнанию, запах солнца и золотых асфоделей.

Алрик был бесконечно рад тому, что никому из пришедших вместе с тенью не понадобилось "особого" лечения - хватило людских знаний и прямоты рук, чтобы отогнать даже намёк на присутствие Танатоса, а медицинская форма и маска достаточно скрывали его внешность, чтобы не привлекать внимания высшей сущности. Тень искала что-то или кого-то, это точно, но... Тень не знала, что ей следует искать. А Алрик множество веков только и делал, что прятался у всех на виду.

Он не стал убегать - закончил, всё, что должен был и прошёл в свою палатку. Тень последовала за ним, Инг знал, что её не могло вести знание, но предчувствия есть у всех, что у чудовищ, что у богов, и им причины не нужны.  Старательно не обращая внимание на сгустившийся в одном из углов мрак, предвестье тьмы Эреба, Алрик зашел за задвижку, отделявшую умывальник от основной части палатки, с фырканьем освежился и переоделся, после чего, как-бы случайно двигаясь так, что его лицо нельзя было разглядеть, прошел к рабочему столу с документами, всё так же продолжая держать лицо в тени.

Секунды шли, и нарушать хрупкое неизвестное никто из них не стремился. Алрик вздохнул, ущипнул себя за переносицу, вглядываясь в очередную смету, тряхнул головой и понял, что дальше так терпеть не может. Дождавшись очередного внезапного, слишком резкого звука, которых всегда было много на войне, но которые так быстро учишься не различать, доктор схватил лежащий на краю стола пистолет (война быстро учит всех, даже такого пацифиста как он, держать оружие близко в любую секунду, на всякий случай) и резко повернувшись, направил его на тень.

- Кто здесь? - Голос тоже был похож, так, что смертный и не смог бы различить голоса, если бы услышал обоих. Не смог бы различить по звуку, но ощущения божественной силы, той свойственной всем потомкам Урана, небесной ноты, в нем не было. Его и так смущали из-за внешности, схожей с божественной, не стоило вводить людей в экстаз ещё и голосом. Алрик смотрел, пристально, но так, чтобы не создавалось впечатления, что он видел .- Я знаю, что здесь кто-то есть. Выходи. Я врач и не люблю стрелять, но... мне придётся, если ты не выйдешь.

Алрик перехватил пистолет крепче, одновременно облизывая пересохшие от волнения губы. В висках набатом, пополам с сердечным ритмом, звучало долгожданное:

Он здесь. Он нас нашёл.

Отредактировано Himera (2019-07-01 12:59:55)

+1

4

  • Автор: Hades [x]
  • Гость

Я в своем бессмертном существовании повидал много интересного, забавного, удивительного, но до сих пор никогда не замечал столь яркой и заметность дерзости по отношению к себе. Это захватывало дух, вызывало улыбку, пробуждало дух авантюризма. Более того, я наконец-то вспомнил, как здорово появляться среди смертных едва заметной Тенью и следить за ними, подобно муравьям, что копошатся в своем муравейнике. Бегают туда- сюда, болтают, забавно перекликаются в ожидании врагов- ос и возмущаются, когда что-то идет не так. Даже получилось найти пациентов, тех, кого выдернули из моих лап и вернули в этот грешный мир. Внимательно осмотрев тела, я метнулся назад к общей массе здоровых солдат и завис там, чтобы не выбиваться из общей атмосферы. Не хватало информации, не хватало фактов и свидетельств, дабы начать разбираться в тугом клубке непредвиденных обстоятельств. Но, я очень хорошо смотрел и сумел ухватить лоскуток знания за парящий хвост, который и вытянул меня к доктору, к которому попадали все пациенты на осмотр. За ним я и установил наблюдение, бесшумно следуя по пятам, не упуская ни одной детали.
   К сожалению, уже скоро я заскучал и перестал носить раненных, которые, выглядели неважно, и пахло от них, соответствующе. Тут нет, ничего удивительного не было – война и лишения делали свое коварное дело, но раны, сопровождаемые влажным климатом, и антисанитарией могли привести не только к ампутации, но и к смерти. О последнем думать не хотелось – я мог разозлиться и отправить всех присутствующих в Подземный Мир первым рейсом, спалив все в округе в радиусе километра. Свои божественные силы я старался не показывать явно, дабы не поднимать панику среди простых смертных. Они могли бы устроить гонения, как в Средневековье, или вообще, впасть в религиозный шок и пребывать в крайнем неадеквате. И в том, и в другом случае, не стоило рисковать, определенно.
   И потом, лучше посмотреть вон за тем доктором – высоким и статным, который двигается крайне подозрительно. Его движения будто напряжены, и лицо прячет, вроде бы случайно, но мой взгляд спотыкается об эту картину, говоря об обратном. «Интересненько». Задумчиво протянув мысль, я плавно скольжу по земле и ныряю следом за незнакомой фигурой, что претит моему внутреннему «я», что-то не правильно во всем этом, но спешить не стоит. Хитрая улыбка касается моих губ, пока я скрываюсь в темном углу палатки и жду. Человеческие создания крайне пугливы, когда чувствуют что-то, но не могут найти этому объяснение. Трясутся над своей жалкой жизнью, а потом сожалеют, что и не жили по-настоящему, прожигая собственную судьбу на бессмысленные страхи.
   Где-то заиграла новая колоннада взрывов, но это происходило далеко на границе джунглей и цивилизации и не касалось этого маленького мирка, погрязшего в пучине зеленых деревьев и влаги. Даже обидно стало, что этот мужчина не метнулся в сторону, чтобы спрятаться в убежище. Схватил зачем-то пистолет и наставил на меня, видимо считая, что огнестрельное оружие сможет его спасти от Владыки Подземного Мира. Но каково, же было мое удивление, когда передо мной стоял я, немного другой, но я. «Надо же…»
   Я ждал, продолжал ждать, любуясь своей не точной копией, которая угрожающее смотрела в мою сторону. Нагло, дерзко, опасно, но мне понравилось. Усмехнувшись, я подождал еще несколько минут и только потом поднялся на ноги, чтобы сделать несколько шагов вперед и показать свое истинное лицо.
- Мне хотелось бы задать тебе тот же вопрос, лже-смертный, - с моих губ сорвался смешок, глаза запылали золотом, когда покров Тени спал с моих плеч. Божественные силы улеглись и вернули глазам голубой оттенок, что так пленил многих умерших смертных, приходящих ко мне на поклон. Проведя рукой по волосам в привычном жесте, зачесал непослушные волосы назад и после взглянул на ногти левой руки, якобы в поисках забившейся грязи. Выжидал момент, затягивал паузу, после чего поднял взор ясных глаз на мужчину и загадочно улыбнулся.
- Дерзко, весьма, взять мой образ и после воровать души из моего царства, нарушая законы мироздания, - с губ срывается тяжелый выдох, ощущение, что сына отчитываю за провинности, благо его у меня нет, и вряд ли уже будет. Жена у меня присутствует формально, о чувствах говорить не приходится. А этот экземпляр…
- Отправляясь сюда, я планировал забрать наглеца и вора в самые страшные уголки Подземного Царства, но, мы можем договориться, - просто наказать? Скучно и предсказуемо, а вот заключить сделку – эту интереснее.
- Ты называешь себя и перестаешь возвращать людей из царства мертвых, а я позволю жить тебе дальше, и…, - я задумался на мгновение, вспоминая лепет медсестер в соседней палатке, мол, доктор может достать все, какой умница и красавец [бе], - ты найдешь для меня одну вещь. Она важна для меня, и я хотел бы вернуть её назад. Ну, так что?
  Кинжал, который забрала рыжеволосая девушка в Париже, тот, что я получил от Химеры много веков назад, когда извлекал яд для Зевса. О, мойры, как же давно это было! Даже не верится, что столько лет прошло, а в памяти свежо, будто вчера происходило все. Свой маленький талисман, который я обещал хранить Дракону и Химере, в целом, я хочу вернуть. Обязательно!

+1

5

  • Автор: Himera
  • Хтоническая лапа
  • Himera
  • О персонаже:
    Химера ?
    То ли чудище, а то ли видение, безбашенная дочка любимого папочки Тифона и матушки Ехидны(не говоря уже о маме-кошке), без ума от Золота
  • Фандом: MYTHOLOGY
  • Сообщений: 2271
  • Уважение: +1085
  • units:
    8480
  • Последний визит:
    2019-12-21 18:15:12

[icon]http://sd.uploads.ru/JUqEd.jpg[/icon][nick]Алрик-Инг Дерлинсон[/nick][sign]

В коже твоей живу, сутью твоей дышу

http://s9.uploads.ru/w9b1M.gif

[/sign][status]Спасти любой ценой[/status][lz]<center><b><a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=1915" class="link3";>Алрик-Инг Дерлинсон</a></b> <sup>34</sup><br> Врач, заведующий одним из госпиталей Красного Креста, прикладывающий все силы, чтобы спасти своих пациентов. Тень <a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=1941" class="link4"><b>Истинного бога</b></a><br><center>[/lz]

Когда в первые секунды после его движения тень не шелохнулась, Алрик выждал ещё полминуты, после чего опустил руку с пистолетом, расслабился, потёр лоб тыльной стороной ладони (той самой, в которой был пистолет), покосился на сам пистолет, фыркнул, и помотав головой в интернациональном жесте "нужно больше отдыхать", сел обратно за стул, но уже в пол-оборота. Тень, выжидающая нужного момента в углу, оказалась в самом уголке зрения, но и того было достаточно.

Нужным моментом божество посчитало тот, когда Алрик-Инг брезгливо отбросил пистолет обратно и, вытащив из соседней тумбочки полупустую бутылку со спиртным (чисто для профилактики всяких инфекций!), налил себе половину олд фешена, и даже поднял для того, чтобы его выпить. Но тут тень ступила вперёд. Чисто машинально пригладив тем же жестом собственные короткие волосы, и так же покосившись на руку (разве Зеркало не служит тому, чтобы отражать? А Тень - подражать?), Алрик икнул, подавился воздухом, пару раз моргнул, медленно опустил челюсть, наблюдая без отрыва за волшебной метаморфозой... После чего махнул бокалом в сторону своего двойника и залпом его осушил, запрокинув голову к куполу палатки. Зажмурился от всё ещё непривычной терпкой горечи алкоголя, снова посмотрел на тень и громко расхохотался, хлопая ладонью о колено.

- Потрясающе! Просто потрясающе! - Зеленые глаза горели настоящим восторгом и восхищением, почти детским, таким же чистым и искренним, когда Инг снова посмотрел на бога. Прищурился, про себя подмечая, уже тише, несколько стыдясь такой радости, особенно по поводу, от неё далёком. - Невозможная точность, даже не ожидал... Отличия, конечно, есть, но спишем это на большую сценичность образа. Но всё-таки, никогда не думал, что способен создать такую детализированную галлюцинацию! Ухх...-  Алрик выдохнул, опустил голову, запуская пальцы в волосы, посмотрел на "глюк", всё ещё неверяще улыбаясь. - Это, конечно, забавно, но раз дело дошло до такого, нужно послушаться старшую медсестру и взять выходной. Хорошо он только сейчас появился, а не, к примеру, посреди операции... - Врач снова взялся за бутылку, наполняя стакан, потом, подумав, достал второй и налил и в него. - Будешь? - Дождавшись ответа, кивнул, снова отсалютовал тени, с улыбкой произнося: - Твоё, то есть, моё здоровье, глюк!

Всё равно, в одиночку пить скучно. А тут - и такая компания! Разве Алрик мог себе отказать в дерзости?

Нет, не мог. Особенно когда его большая, запертая в таком хрупком и маленьком человеческом теле часть, буквально разрывалась, стремясь вырваться наружу, вовне, к нему, как и сердце, быстро и упрямо бьющееся о рёбра. Не мог... Поэтому и сейчас он будет делать всё, чтобы продлить эти странные, опасно-абсурдные мгновения, когда они вдвоем, когда они рядом, настолько - что коснуться можно, лапу лишь протяни.

Он постарается выторговать у Крона больше частиц его вечности. Всё-таки, Алрик-Инг... и был для этого создан, верно? Чтобы эти двое были вместе.

Только после второго выпитого стакана, Дерлинсон позволяет себе обратить внимание на речи внеземного существа. Для порядка фыркнув, он начал задавать уже свои вопросы:

- Лже-смертный? Это кто, я что ли? Не, вряд ли... Смертны все, и меня, как и прочих, убить можно, это во-первых. - Алрик почесал шею, там, где под воротником формы скрывался шрам, после спустился на грудь, где в вырезе можно было уже проследить парочку других, явно оставленных пулями - самыми что ни на есть настоящими, просто не заживших до конца. Война всё-таки, разное бывает, и люди привыкли быть бдительными. И каким бы хорошим он не был врачом, объяснить, как пулевые ранения смогли так быстро рассосаться, было бы сложно. Тем более, что он был полностью согласен с собственными словами - смертны все, всех убить можно. Другое дело, сколько для этого нужно приложить усилий, и сможет ли сущность после смерти вернуться к привычному существованию, воскреснув.

- Во-вторых, это ещё вопрос, кто чей облик взял. Всё-таки, это ты моя галлюцинация, а не наоборот. - Поднял палец к потолку Аларик. На секунду задумавшись (алкоголь натощак не способствует логике), добавил второй палец, а затем и третий, проговаривая, чтобы не тыкать пальцем зря: - И в третьих, это какой-такой вор? И чего? Душ? Я не... этот, как их там... ну, что вечно хотят зла, а вытворяют добро и всякие гемологические подписи требуют. На кой черт мне души? - Алрик ещё раз фыркнул, но про себя отметил несоответствие. Несомненно, он был хорошим врачом, но... из Подземного Царства, серьёзно? Это вообще возможно?

" Возможно. " - Впервые за очень долго время он услышал голос Львицы, по которому, честно говоря, успел соскучится." Наверное, ты действительно слишком устал и очеловечился, раз забыл о собственном бессмертии. О том, что даже твоя самая малая часть его несёт. Может, она и не подарит его кому-нибудь, без твоей воли, но вполне может вызволить из Подземного Царства..."

Алрик кивнул, и сам себе, и предложению бога, продолжая смотреть на него с улыбкой, умильно подперев собственное лицо кулаком.

- Дожили... с собственными бзиками приходится договариваться... - Инг потёр лицо, сгоняя остатки хмеля, смотря уже серьёзнее. - Слушай, я уже не знаю, кажется мне это или нет, глюк ты или кто-то другой, но, честно говоря, я очень, очень сильно устал и хотел бы отдохнуть... - Врач покосился на пустой бокал, на бутылку, но наполнять его не стал - вряд ли бы это принесло вред, но проверять не хотелось, язык уже немел от горечи.

- Но особенно я устал от того, что меня принимают за какого-то там местного волшебного Ича Якши, одним взмахом хвоста, способно достать всё, что ни пожелается. Хочешь себе что-то вернуть - валяй! Иди, лови этого Якши по джунглям, может он тебе и поможет!

+1

6

  • Автор: Hades [x]
  • Гость

Я всегда удивлялся привычке смертных и не смертных травить себя алкоголем, которое неприятно им на вкус и не приносит должного удовлетворения. В моем понимании, если употреблять напиток, содержащий градус, то это должно вызывать эстетическое удовольствие с открытой улыбкой на губах, а если и ударит по голове, то легкой невесомой дымкой, после которой не придется на утро заливать в себя литрами простую воду или еще, неизвестно что, лишь бы отпустило. Поэтому, на жест своего двойника я лишь скептично посмотрел, едва сдерживая неодобрение. При этом мои губы сложились в единую тонкую линию, а взгляд остался неизменно проницательным.
  «Он принимает меня за галлюцинацию?» Вздрогнув, я едва улыбнулся, и в улыбке этой была и насмешка, и нисхождение. Обезумевший от войны медик – это наименьшее зло, которое только можно было бы придумать в этой дыре. Так рьяно отрицать очевидное – это нужно уметь, не спорю. «Сильно». А, если этот человек понимает, кто я, то он выбрал не самую удачную версию своего собственного поведения. Я не отстану, а вот издеваться в ответ над не удавшимся лжецом – это, пожалуйста, с радостью приму чужие правила игры и развлекусь заодно, соревнуясь в остроумии. Всегда ведь можно закончить этот бардак легким мановением руки и утянуть наглеца в Подземное Царство.
   Молчаливо отреагировав на восклицания смертного, я подошел к столу и уселся на стул, что стоял напротив стола. Вальяжно устроившись, широко улыбнулся, сложив руки в замок, с видом заправского психотерапевта или того, кто приготовился слушать долгую и интересную историю. «Конечно, еще и сопротивляется…»
   Моя улыбка становится шире. С видом кота, объевшегося сметаны, я согласно киваю головой и думаю над тем, чем закончится этот разговор. Сначала принятие галлюцинации, потом возмущение, потом что? Гнев? «Занятно, занятно». Брови поползли вверх, когда пошло перечисление причин, почему передо мной сидит действительно смертный, а не какой-то лжец. Опровергать факты я не стал, прекрасно понимая, к чему приведет этот спор – веселье закончится столь же внезапно, как и началось. Что касается душ, то просто так вернуть их из Подземного Царства невозможно, не имея для этого необходимых Сил, что даются или Богам, или Героям, или Чудовищам. Значит, что-то тут не сходится, да и два одинаковых лица на один мир – многовато как-то.
- А кто сказал, что я галлюцинация? – первые мои слова, после того, как мужчина передо мной наговорился. Осушил бокал с гадостью, теперь строит из себя пьяного болванчика… «Смертные» Устало вздохнув, я провел рукой по переносице и взглянул на своего собеседника с задумчивой улыбкой. Как оказалось, я слишком долго контролировал потоки душ в своем царстве, и усталость от этого стала ощутимой только сейчас, когда я выбрался в мир смертных. Всё было бы куда проще – не сопротивляйся этот человек истине, что и без того была видна мне, как отражение в зеркале.
- Но, раз тебе все это чудится игрой воображения, тогда пойдем со мной, - я протянул руку вперед и хищно улыбнулся. Если дурак  - согласится и отправится со мной с билетом в один конец в своих собственных зубах. Обратно псевдо смертному уже не вернуться – не позволю и дальше продолжать непотребства, которые этот врач устроил в своем маленьком ничтожном госпитале. И забрался ведь в самые дальние дебри, чтобы не нашли и не отыскали, в поисках виноватого. Джунгли могут скрыть преступления, трупы и ложь. Они прекрасно уничтожают при своем влажном климате свидетельство любого пребывания.
Что ж, а если врач смышленый и понимает, на что имеет опасность подписаться – тут разговор уже построим иначе и забавными улыбочками и взглядами дело не решиться. Какой бы сильной ни была моя усталость, я не намерен терпеть нарушение заданного порядка. Души не должны возвращаться после смерти в мир живых! Не в том виде, как это делал мой двойник. Они должны пройти цикл перерождения и появиться на свет в новом теле и в новом мире. Их час пробил, их судьба написана на скрижалях судьбы и обрезана ножницами мойр. Эти слепые три старухи, наверняка, рвут и мечут, когда на их глазах две разорванные нити срастаются заново [на глазе, они же слепые, да].
- Заодно отдохнешь и обстановку сменишь, - тут нет никакой лжи [совсем нет]. Всего лишь, прогулка по Подземному миру. Минуя прекрасные сады, переберемся в самый дальний угол моего Царства, где и будет место смертному – отдам на попечение демоническим созданиям, поделится с ними знаниями, поболтает о жизни, выпьет спирту. Дааа, прям, идиллия для врача, любящего спасать людские жизни.
- Впрочем, ты всегда можешь отыскать для меня ту самую вещь, бегать по джунглям у меня нет никакого желания, - наглая ухмылка, не терпящая возражений, ведь я еще не договорил и желаю донести до своего собеседника одну важную мысль, - кинжал, необычный такой, практически из алмаза. Подарок, который я желаю вернуть обратно.
   Небольшая пауза, для убедительности нужно зафиксировать интригу, которая вполне может стать проводником в светлое будущее, в котором будут прыгать розовые единороги и извергать из себя цветную радугу.
- А если нет, тоооо, всегда можем пойти по дороге наибольшего сопротивления, - в моих глазах запрыгал озорной огонек. Уже не терпится увидеть реакцию этого мужчины. Расплывшись в широкой улыбке, я сижу весь в нетерпении. Можешь сопротивляться, но это не поможет.

+1

7

  • Автор: Himera
  • Хтоническая лапа
  • Himera
  • О персонаже:
    Химера ?
    То ли чудище, а то ли видение, безбашенная дочка любимого папочки Тифона и матушки Ехидны(не говоря уже о маме-кошке), без ума от Золота
  • Фандом: MYTHOLOGY
  • Сообщений: 2271
  • Уважение: +1085
  • units:
    8480
  • Последний визит:
    2019-12-21 18:15:12

[icon]http://sd.uploads.ru/JUqEd.jpg[/icon][nick]Алрик-Инг Дерлинсон[/nick][sign]

В коже твоей живу, сутью твоей дышу

http://s9.uploads.ru/w9b1M.gif

[/sign][status]Спасти любой ценой[/status][lz]<center><b><a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=1915" class="link3";>Алрик-Инг Дерлинсон</a></b> <sup>34</sup><br> Врач, заведующий одним из госпиталей Красного Креста, прикладывающий все силы, чтобы спасти своих пациентов. Тень <a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=1941" class="link4"><b>Истинного бога</b></a><br><center>[/lz]

Она, вообще-то, большая умница. Тренируется, старается, и вот, всего пару десятков лет спустя, контроль над обликом на таком уровне, что чтобы заставить её принять настоящий облик, нужно очень сильно постараться.

Да, даже Ему.

Алрик никогда не видел его таким - осуждающим, злым, усталым... Настолько, что даже снизошел до смертного, лишь бы развеять собственную рутину. Алрик-Инг для него - и загадка, и игрушка, и заноза в... пальце. Потому что для столь сосредоточенного на своем царстве существа, нет ничего хуже, чем наблюдать, как мертвые души возвращаются обратно в мир. Нарушение мирового порядка и прочее бла-бла-бла. Только вот есть одно но - будь это действительно так, и нарушай его, Алрика, действия мировой баланс, то Мойры первые сделали кому-нибудь втык. А раз бог о них даже не заикнулся, то доложил ему о происходящем кто-то другой. Но даже если бы Мойры решили выждать, то либо местные существа, либо сам Алрик-Инг заметил бы неладное.

Просто потому, что он никогда не был любимчиком Геи. Он, как-то больше к дедушке тяготел, он во всех смыслах был к нему ближе. Так что, напрямую, как некоторые другие родичи, от земли брать силы не мог, только опосредованно. Через ту же пищу, но само насыщение зависело от многих факторов. И раз его силы быстро таяли, но так же быстро возвращались, даже не требуя чьей-то смерти, значит, кому-то было нужно, чтобы он продолжал исцелять.

Хотя бы миру, что устал от войн, и как он сам мечтал о перемирии. Хоть в какой-то своей части.

Улыбка всё шире, чем шире улыбается бог. С одной стороны -  Дерлинсон просто безбожно счастлив видеть его, здесь, рядом с собой. С другой - он повторяет за ним, как тень, хоть и чуть осмысленнее той. Ну, как в пьесе одного знакомого ему сказочника, что взял мотив у ещё одного. Со вторым Алрик тоже знаком, но дружбы у них особой не вышло, поскольку в тот раз Инг имел несчастье тоже иметь мужское обличие, причем, полностью во вкусе Андерсена.

Алрик передёргивает плечами, вспоминая старого развратника, снова чешет шею, искоса любуясь богом. Сейчас различия меж ними, когда он так близко, настолько очевидны, что становится стыдно за одну попытку копировать его во всем величии. Ведь даже с его силами, разве может чудовище стать богом?

- А кем ещё мне тебя считать? Это единственное разумное предположение, учитывая все условия. - Хмыкнул Инг. Ну что, попробуй, бог. С теми скептиками, какими рано или поздно становятся люди, привыкшие обеспечивать других всем необходимым, даже богу придётся потягаться, доказывая своем существование. А сейчас перед Владыкой стоит задача обосновать не только свое существование, но и его, Алрика-Инга Дерлинсона, собственное. Точнее, разоблачить. Истина может быть очевидна богам, всё-таки, это они по определению всеведущи. А вот людям, к каким сейчас причисляет себя врач, вечно нужны доказательства. Во всём.  - Кем ещё ты можешь быть? Я ведь даже имени твоего не знаю, хотя... Вроде бы, как хозяину палатки, мне нужно представится первому, ладно... - Легонько встряхнувшись, Алрик как можно очаровательнее улыбнулся, рапортуя: - Заведующий этого госпиталя, член Красного Креста, Алрик-Инг Дерлинсон. - И сменив улыбку на хищно ожидающую, врач добавил: - Ну, теперь-то я могу узнать, кто ты такой?

От ответа Алрик вновь хихикнул, но тут же поспешил исправится, прикрывая рот рукой. Но ещё один смешок всё-таки вырвался, знаменуя подступающую истерику. Умы у людей так же хрупки, как и тела - чуть что не так, вечно норовят с них сойти, особенно в этом безумном-безумном веке!

Посмотрев на протянутую руку, еле сдерживаясь от того, чтобы взяться за неё лишь для того, чтобы к нему прикоснуться, Алрик вздохнул, с укором смотря на бога:

- Ты что, дурак что ли? Раз думаешь, что я такой дурной? - Подсмотренным жестом проведя по переносице, Инг продолжил: - Нет, ты точно не моя галлюцинация, логики маловато даже для бреда... - Тяжело выдохнув, врач начал пояснять свою точку зрения и ответ: - Ты явился сюда, сообщая, что кто-то спёр твои души, нарушил законы мироздания и ты собираешься предать нечестивца всяческим мукам, унеся в своё Царство. И вот, после этой яркой речи, ты думаешь, что я добровольно с тобой куда-то отправлюсь? - Хмыкнул он и закатил глаза. - Ты же даже ничего о девушках не сказал! Хотя бы для приличия! Почему мне явился именно ты, а не как другим? - Теперь уже с укором обратился к богу Алрик. Другие... были. Только вот галлюцинации у всех бредящих почему-то были на диво однообразными. Сознания, выходящие за рамки тела, каким-то образом видели его в других обликах, через раз наблюдая то звериную, то человеческую ипостась. К счастью, большинство, когда приходили в себя, начисто забывали об увиденном, а то бы Дерлинсон не знал, как объяснить наличие коллективных и таких однообразных галлюцинаций. Облизнув губы, Инг закатил глаза, обиженно протянув. - Парни что-то о голой девчонке говорили, что симпатичная, рыженькая... Повезло. А я даже единственный раз за пару месяцев решил выпить, так не глотка не сделал, а допился до мужика, что почти полностью моя копия. Это просто не справедливо, черт возьми!

Ещё раз посмотрев на продолжавшего сманивать его в Бездну бога, Алрик рассеянно кивнул. Ага, счас! Держи гимантий шире!

- Отдохну... Это в гробу, что ли? Ну да, все там будем, все там отоспимся... Не-не, я книжки читал, и чем встреча с доппельгангером грозит, помню.- Хотя, в каком-то роде в создании этой легенды он сами виновен. Ну честно, он не такой хороший охотник, как его братья и сестры! Он как-то больше наоборот, жертва... Вот и своих жертв ему не всегда удавалось настигнуть вовремя. Вовремя - не всегда. Но без временного значения - всегда.

- Вот ты опять... - В это мгновение Алрик ощутил огромное желание постучаться лбом о столешницу. Но он позволил себе только на него лечь щекой, продолжая смотреть на бога зелёными глазами, сейчас жалобными донельзя. - Почему вам всем что-то от меня нужно? Военным - помощь только их стороне, местным - дополнительные лекарства, руководство - отчеты... И даже ты... что-то там тебе надо? - Дерлинсон приподнялся, про себя повторяя услышанное и фыркнул: - Кинжал? Из алмаза? Такое вообще возможно? Да он стоить должен дороже всего этого госпиталя, даже если всех его больных и персонал распродать на органы! - Тут он не лукавил нисколько. Его самодельный ножик, не смотря на изначально неказистый и невзрачный вид, после обработки ихором был не только произведением искусства, но и своеобразным артефактом. Потому что мало какое существа, не стоящее с ним в родстве, было способно пережить от него удар. Что удар, даже царапина могла стать смертельной.

Она мурлыкала внутри него, ощущая идущее от бога напряжение, и Алрик был готов вторить сути. Толь вот вряд ли Владыка поймет и простит то, что на него умильно смотрит другой мужчина, даже если тот почти полная его копия. С Нарциссом тот не был схож ни в коей мере.

Пару секунд задумчиво побарабанив пальцами по столу, Алрик-Инг вздохнул:

- Не-по-ни-ма-ю. Вот вроде мы говорим, а друг-друга толком не слышим. А, плевать... Я слишком трезв и слишком устал, чтобы думать над этим. - Обведя стол бездумным взглядом, Алрик снова взялся за пистолет, только за дуло. Положив его перед богом рукоятью вперёд, махнул рукой.

- Что ж... давай. Я уже знаю кто ты, но ты сам, судя по всему, не знаешь, кто я. Точнее, почему-то не веришь, что я - человек. А как доказать это иначе, я понятия не умею. Разве такие, как ты, ну... не должны ощущать себе подобных? Скажи, разве я не ощущаюсь, как человек? - Алрик-Инг улыбнулся, уже зная ответ. Нет. Не сейчас, когда на языке горчит алкоголь и ноют шрамы от пуль на груди. Когда молчат голоса, а он смотрит прямо в оригинал собственных глаз. Небо смотрит в Твердь, Твердь - в Небо, только кто из них кто - не разобрать. Ведь небо тоже может быть зелёным, редко, но бывает, в волчий час перед самым-самым рассветом, когда тени длиннее и сильнее всего.

А он и есть тень Тень Истинного бога, а потому он просто не может посрамить его, так просто отступив, сдавшись.

Потому что Владыка всегда отличался упрямством. Только упрямец мог завоевать Олимп, пусть и со второго раза.

Тем более, что если Аид его убьёт, то это решит все его вопросы - души больше некому будет возвращать, а кинжал...

Ну, если бог не побрезгует, то легко найдёт его в закрытом футляре  у бедра Алрика, сейчас прикрытом полами расстегнутой формы.

"Знаешь, если бы ты не была мной, я бы сказал, что ты сошла с ума - так сильно быть в него влюблённой, что позволить себя убить."

Позволив в зелёных глазах проявится слабому проблеску того, что люди так часто путали с сумасшествием, но на деле было лишь пониманием, обычно людям недоступным, Алрик облизнул губы и прошептал: - Трудней всего испугать адскими муками того, кто родился в аду.

Отредактировано Himera (2019-07-07 00:00:49)

+1

8

  • Автор: Hades [x]
  • Гость

Меня всегда удивляли люди, которые запускали ситуацию до такой степени, что разобраться без бутылки было невозможно. И конец света, и конец жизни, и конец всему, что человек знал. Вопрос: почему нельзя сделать всё заведомо, когда только начинают появляться первые ростки разрушения? Почему бы не ринуться к врачу, когда есть сбои в организме и можно уничтожить болезнь в ее зародыше? Почему, зная, что ты умираешь, ты не составишь завещание, чтобы твоя родня не грызла друг другу глотки из-за наследства? Тысячи вопросов, миллионы причин и ни одного предупреждающего действия, которое облегчило, а то и спасло бы твою жизнь и других людей от бессмысленных страданий. И, если все смертные такие беспечные, почему должен я уподобляться им и ожидать, когда мне прилетит камень в сад душ? Почему я должен терпеть и ждать, когда чаша весов наклониться в сторону хаоса и черной бездны до такой степени, что даже я - новый верховный бог буду не в силах исправить свой же промах? Зачем мне ждать мойр и прочих мифических существ, если я вижу маленький пробел в плотине и могу его исправить, залатать, убрать, с наименьшими усилиями и быстрее? К чему поднимать бунт собственным бездействием? Я уже вижу, как рядом с палаткой доктора начинает увядать дерево, смерть не любит, когда кто-то крадет у него души и стремится восполнить энергию. Этот человек вернул смертных, а где-то что-то начинает умирать, вместо того, чтобы расцветать.
   И, если это не видит врач и другие люди, существа, это не избавляет их от ответственности, которую они воспринимают как глупый миф и фикцию. Мне грустно, что многие не понимают, как важно соблюдать законы мироздания, придуманные не за один день и для общего блага.
- Ты можешь считать меня кем угодно, но это не изменит сути, - спокойно добавил я, не думая об этом человеке что-то определенное. Он начинал вести игру атеиста, и на это можно было только ухмыльнуться. Новая религия вытеснила старых Богов, лишила возможности действовать открыто и эффектно, но не мешала разговаривать на разные темы, уподобляясь жалким людишкам.
- Хорошее прикрытие для вора душ, - хмыкнул я, и задумался, расплываясь в усталой улыбке. Мне начинала надоедать эта прелюдия, больше походящая на дешевый спектакль неудавшегося поэта. Постановка отвратная и игра актеров тянет до уровня посредственной, скучной и неправдоподобной.
- Мое имя Аид, я Бог Подземного Царства, - устало добавил я, размышляя над тем, кто бы мог прятаться за маской моего лица. Вряд ли это кто-то настолько знакомый, чтобы столь нагло копировать Владыку подземного царства. Значит, вполне вероятно, передо мной находится кто-то несведущий, но достаточно знающий мою персону. Но не слишком хорошо, немного не дотягивает образ до идеального. «Или же, поменяли намеренно?»
   В моих руках появляется огонь, небольшая огненная сфера, что гневно искрит в ладони и пытается вырваться из сдерживающих ее потоков силы. У мужчины началась истерика, и я не знаю, как успокоить его нервы, что расшатаны до уровня гниющего дерева. Возможно, во всем виноват алкоголь, но кто тут разберется в человеческой психологии? Алрик сорвался, что далеко не похоже на поведение мужчины.
- Возьми себя в руки, пока не превратил тебя в горстку пепла! У меня нет никакого желания выслушивать твои истерики, ты меня понял?! – злобно проговорив свое предупреждение, я заставил огненную сферу погаснуть. Золотистый оттенок радужки вокруг глаз сменился обратно на голубой, и я тяжело вдохнул влажный воздух местного климата.
- Будь у меня желание забрать твою жизнь, я сделал бы это без пустой болтовни. Хочешь жить – умей вертеться, слышал о таком?
    Все эти разговоры утомляли меня, потеряв свой ироничный настрой, я уже не думал о том, что важнее всего – заставить виновника не совершать своих прошлых ошибок или вынудить его согласиться с тем, что он нарушитель очень важных директив.
- Даже, если ты притворяешься человеком, не исключено, что ты можешь умереть как человек и после воскреснуть кем-нибудь другим. Так что, будь добр, убери пистолет в сторону и забудь о его существовании, пока я здесь, - и снова улыбка, только натянутая и напряженная. Мне не нравится то, что сейчас происходит.
- В аду, говоришь? – я ухмыльнулся, уж больно это о чем-то напомнило. Всколыхнуло воспоминания о чудовищах, что были скрыты в моем царстве. Многие из них боялись жизни в страданиях, но были и те, кого я освободил из оков и позволил свободно проживать на территории своего царства. Те, кого сдерживали лишь границы, но никак не определенная локация.
- Если ты там родился, то прекрасно знаешь, что не везде там плохо, - сощурившись, я внимательнее посмотрел на Алрика, - и понимаешь, что не должен переходить черту, в которой воскрешаешь, а не лечишь людей.
   Поднявшись со стула, я оправил свои одежды, и взглянул на мужчину сверху вниз, - не повторяй свои ошибки и я больше не приду, поверь, не стоит доводить всё до той степени, когда за тобой начнут охотиться мойры. Они дамы вредные и любят истязать свою жертву, прежде чем убить. И еще. Если найдешь кинжал – позови меня по имени, и я приду за ним.
   Возникла небольшая пауза, - этот кинжал очень важен для меня, я получил его от очень важного для меня существа.
О большем я не хотел просить. О большем я и не мечтаю, если боги вообще могут мечтать.

+1

9

  • Автор: Himera
  • Хтоническая лапа
  • Himera
  • О персонаже:
    Химера ?
    То ли чудище, а то ли видение, безбашенная дочка любимого папочки Тифона и матушки Ехидны(не говоря уже о маме-кошке), без ума от Золота
  • Фандом: MYTHOLOGY
  • Сообщений: 2271
  • Уважение: +1085
  • units:
    8480
  • Последний визит:
    2019-12-21 18:15:12

[icon]http://sd.uploads.ru/JUqEd.jpg[/icon][nick]Алрик-Инг Дерлинсон[/nick][sign]

В коже твоей живу, сутью твоей дышу

http://s9.uploads.ru/w9b1M.gif

[/sign][status]Спасти любой ценой[/status][lz]<center><b><a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=1915" class="link3";>Алрик-Инг Дерлинсон</a></b> <sup>34</sup><br> Врач, заведующий одним из госпиталей Красного Креста, прикладывающий все силы, чтобы спасти своих пациентов. Тень <a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=1941" class="link4"><b>Истинного бога</b></a><br><center>[/lz]
Она стучится, она скребётся, уже не просясь наружу, а только тихо вопрошая о том, что он хочет сделать. Чего на самом деле хочет добиться?

Алрик молчит, лишь понемногу вертит в руке полупустой стакан, любуясь двумя голубыми бликами, что видны лишь ему. Он создан был ею себе в утешение, ему, своему прообразу  - в благолепие и насмешку, можно сказать, в укор. И сейчас он его ненавидит, того, чье лицо носит, потому что не видит, не чувствует в нём того, за что она могла его полюбить.

Это просто бог, божок, один из тех, что раньше населяли каждую рощу, если не каждый куст, и погибли первыми, когда люди начали развиваться. Может быть, рангом повыше, но не более. Истрепанный временем, блеклый, не смотря на пламенную суть, как молью, выеденный изнутри собственным всевластием и бременем, закуксившийся в своих заботах. Царство досталось ему хлопотное, кто спорит, но это не повод медленно помирать в нем изнутри!

- Я - не вор. - Медленно начал Алрик, ощущая, как жилам начинает растекаться тление раздражения. - Я никогда не крал, лишь брал то, на что имею право. - Для себя - не крал, для других - да. И всегда честно предупреждал о том, что собирается забрать, хоть заказчики не были от этого в восторге.

- Аид... Аид. АИД! - Снова смеётся Алрик, не сдерживаясь. О, а он-то думал! Ооо... Аид... Алрик-Инг Дерлинсон! У них не только лицо, но и имя одно! Она все, все продумала! Ей ничего не стоило сделать из него точную копию, но Она поступила тоньше, непривычно для себя изящно. Гордись, бог, ты сам, того не подозревая (и она не подозревала), довел её до бешенства. До того самого,  где характер и натура уступили древней крови дракайн, известных своим коварством. Тебе бы стоило посмеяться тоже, Аид. Над собой полезно смеяться, тем более, никто иной, кроме тебя и самого Алрика, не понял бы всей глубины унижения. Для бога нет ничего обиднее и неприятнее, чем стать бессильным, стать человеком. И вот, перед тобой, Владыка, человек. Самый настоящий человек, с твоим собственным лицом, с твоим голосом, даже с твоим именем, хоть этого сразу и не поймёшь, и с твоими же повадками, но последнее и вовсе трудно разглядеть за обоюдным вполне объяснимым, раздражении, что вызывает у каждого фигура напротив.

Даже в этой человеческой физике одноименные заряды отталкиваются. А что уж говорить о личностях схожих настолько же, как отражение и оригинал, как они? И сейчас они просто обречены на то,  чтобы злиться, ругаться и не понимать, даже не пытаться друг-друга понять! Просто потому, что всё это сходство заключает в себе то, что каждый ненавидит. Точнее, что Аид сам в себе ненавидит, Алрик же, лишь снова, как тень, за ним подражает.

Аид хотел властвовать над небом, но даже после того, как получил трон, занят Подземным Царством.  Аид презирает людей, Алрик - богов, но каждый презирает из-за одних и тех же качеств, что проявляют оба рода, просто люди - вообще, а боги - в частности. Аид ненавидит собственную слабость и бессилие, а Алрик, будучи человеком, слабым, сомневающимся даже в собственном рассудке, даже не может вызвать у него жалости, потому что вызывает только злость, одним лишь видом напоминая, что и Аид может быть таким же, как он - усталым, слабым, сломленным.

Таким, какой он есть сейчас.

" О мой возлюбленный огненный бог, неужели ты успел, всего лишь за этот безумный век, что мы не виделись, ты успел... перегореть?" - В зеленых глазах на несколько секунд появляется то, за что Аид имеет полное право его сжечь - жалость.  И в первый миг, пока ещё не звучат слова, но перед лицом уже появляется пламя, он верит, что бог поступает правильно, но вот потом слова всё портят!

Алрик вливает пойло прямо на пламя, заставляя его вспыхнуть, на секунду выходя из контроля бога, и сильно дует, сдувая его в сторону Аида. Пламя не повредит Владыке, не посмеет, вот, гаснет само, не посмев даже коснутся кожи и ткани, покорно его жесту. Алрик поднимает лицо, и видит, как золотые глаза становятся голубыми, и его словно пронзает понимание, почему его собственные - не серые, не карие, не черные, а именно зелёные.

Потому что зеленый цвет получают смешением желтого и синего. И выходит, что его зелень - это расплавленное в Небе Золото.

А он сам - лишь помесь памяти и грез, сплавленных в одно. Бесконечной, вековой любви и вспышки мгновенного раздражения. Но Алрик имеет одно огромное отличии от Аида, и это не глаза.

Алрик - цельная личность. Он часть, созданная осознанно, но самодостаточная, имеющая собственные суждения и помыслы, даже волю - в какой-то мере. Он часть, суть от сути большего, и от неё не отделимая. И под любой маской, под любой личиной, в самом Алрике, можно опознать её, ту, что создала его. Иногда сложнее, иногда - легче, но опознать можно всегда, если хотеть и знать, что можно найти.

А вот Аид себя дробит, постоянно себя разделяет, на те же самые маски. Владыки, убийцы, балагура... Потому-то и глаза вспыхивают золотом, лишь во время проявления сил, а не постоянно. Слишком много ролей, слишком много долгов, на себя взвалил могучий бог. Так, что времени собой быть не осталось. Тем более, он-то думает наверняка, что успеет, что вечность впереди... Намеренно не давая себе вспомнить о том, что даже у бога эту вечность можно отобрать.

Алрик расстегивает шире ворот, тяжело дыша - и так воздух жаркий и топкий, дышать нечем, а он его ещё и нагрел!

- Мне кажется. что для того, чтобы я взял себя в руки, мне нужно в них взять твою шею и попытаться задушить. Никогда я не испытывал такого раздражения, смотря в лицо, так похожее на собственное.- Но всё же Инг выдыхает, пытаясь взять себя под контроль. - Я слышал тебя. Всё слышал, как и то, что ты меня слышать не хочешь. А надо, надо же нам как-то выстраивать разговор... - Отшвыривая пистолет подальше, отвечает он.

Но вот бог, видимо, так не считает, и разговор продолжать с ним не намерен, что снова выбешивает Алрика. Бежишь, бог? Снова? Ты снова отказываешься искать, разбираться, действовать, совсем как в тот раз, в темнице?

Да черт возьми, что с тобой такое, Аид? Неужели и правда, всю душу себе выжег?

Дерлинсон выдыхает сквозь зубы, и решает нанести ещё один удар. Чтобы наверняка разбудить эту полусонную силу, уставшую настолько, что даже не реагирует на все знаки, что ему подают.

Ему дали Фролло - он ушел, даже не задав нужных вопросов алхимику. У него забрали кинжал - и он за век не удосужился попытаться его найти, сподобился, лишь когда выпала попутная возможность с проблемой в царстве разобраться.

Боль - терпеть можно. Можно перетерпеть даже смерть. Но они слишком часто даже в собственной семье, ощущали это, чтобы терпеть теперь, от него - пренебрежение.

Слабейший из детёнышей, лишь волей Тартара, укрывшего его в своих тенях, чтобы не сожрали сразу, слишком странный, слишком человечный, не похожий ни на кого из рода своего. Слишком слабый, чтобы получить свободу самому, выпущенный самим Владыкой в мир, просто не пожелавшим тратить силы на умертвление чудовища, потревожившего своим неуклюжим первым полётом его уединение. Слабое, слабовольное существо, в прямом смысле подарившее свое сердце первому, что коснулся их с лаской.  Причем, подарившее не единожды, а дважды. В первый раз - дав неписанную клятву верности. Второй - лишь подтвердив её собственным ихором.

Алрик знает, что бог-то как раз, об этом всём знать не может. Как не может знать о том, кто на самом деле перед ним, но... Это не ослабляет его вины.  Не в понимании Алрика.

Стакан всё-таки трескается, сжатый слишком сильно, ранит руку осколками, выпуская полную гнева кровь. Эта кровь пахнет острым медицинским спиртом,  пропитанной потом синтетикой и колкой сердоликовой пылью. Человеческая, слабая кровь... Мертвая кровь мертвого бога, смерти божьей... А ведь, так просто её сделать такой! Всего-то сосредоточится, выпуская яд, не только через слова, махнуть рукой, окрапляя алым его губы, в которые так хочется сейчас вцепиться укусом, а не лаской, и... Это будет больно, очень боль - и ему, умирать, лишаясь сил, и её, так же умирать, за ним следом. Но если Алрик действительно решит так поступить, она не будет мешать.

Потому что он - её часть. Её горе, её тоска, её отчаяние. Её злость, её обида, её отрешение. Он - человек, потому что она специально сделала его таким слабым. Таким, чтобы он не мог кому-либо навредить, даже пожелай он этого, но...

" Я прошу вас снова мне помочь. Дайте мне, но не силу, дайте мне знание, что помогут мне победить его, показать ему... Прошу..."

Он впервые напрямую обращается к ним, ко всем, чувствуя, что это будет правильно, правильно именно так.

Аид говорил про ад, что есть места, где в нем можно мирно жить... Кто спорит? Но... пора бы ему напомнить о том, что для него самого есть ад!

- Да... в аду можно жить, а не просто выживать. Ты отлично это знаешь, ты же сам там родился, не так ли?- Алрик выдохом стирает улыбку, и начинает вещать, сосредотачиваясь на фрагментах переданной ему памяти. Своей уже, не чужой, той, что мог бы рассказать сам Аид, если бы не старательно забывал все эти века:

- Внутри отца темно, так темно, как не было даже в материнском чреве. И становится ещё темнее, когда понимаешь, что Тьма не только снаружи, но и внутри, внутри тебя самого. И пламя, первое пламя, идущее, как крик, изнутри, тоже черное - из-за слабости, из-за чада и дыма, из-за того, что даже не знаешь, каким должно быть настоящее пламя, потому что его не поклонялись, не зажигали для нас его в жаровнях, не воскуряли на углях благовония, славя в молитвах, как должно молодого бога. Бога, которым родился... - Алирк рывком переводит дух, переходя к следующему фрагменту: - От воскуриваемой на алтаре плоти не пахнет ни кровь, ни ихором, хотя и должно. Только ладаном, терпким настолько, что сводит зубы и сжимаются сами собой кулаки. Война на исходе, а после сегодняшней жертвы - победа предопределена. И эта победа, незаслуженная, сворованная, скрипит на зубах обломками жертвенных костей. В дымке ещё можно разглядеть спокойный и четкий, схожий с божественным в правильности и красоте, профиль жертвы. Он был хорошим противником, и пошел на смерть сам, добровольно, узнав, что так может принести победу своим. Он не мог знать, что его тело похитят враги, чтобы самим принести его в жертву. Брат поднимает кубок, вещая что-то, и теперь страдают ещё и уши от его хвастливого баса. Спаситель, царевич, герой... А на деле - лишь вор и обманщик. Значит, и своровать у него самого всё это, всё, что он получил от других незаслуженно, грехом не будет...- Осколки тают, и Инг перечитывает их торопливо, не заботясь о временном потоке, лишь бы точнее передать суть: - Её кровь - красного, ярко-алого цвета. Такого яркого, какого нет и не может быть ни у одного человека или бога, лишь на просвет отдаёт золотой бессмертной искрой, и по следу из капель легко идти. Её ладони пригвождают к скале, пробивая насквозь, но она лишь задорно смеётся в лица окруживших её врагов, целое множество на неё одну. Позднее, аэды наверняка соврут, скажут, что это был честный бой один на один, или наоборот, добивание убегающего врага... Только кровь у неё и из ушей льется, она сдержалась, она не убежала, даже когда бежали другие, в том числе и боги, спасая от крика козлоного свои уши. Аэды не посмеют описать, как все было на самом деле, и что это - не война уже, а самое настоящее убийство. Потому что может быть только одна воплощенная в единой Война и Мудрость. Потому что Совоокая слишком сильно походит на своего отца-прародителя и терпеть не может тех, кто хоть в чем-то её лучше... Она продолжает хохотать, когда копье пронзает её грудь, вторя рокоту пробуждающегося вулкана с ало-золотой кровью-лавой. - Голос опускается до шепота, когда Алрик заканчивает исповедь, поднимая глаза. Яркие, нечеловечески зеленые, словно Небо смешали с Золотом.

- Пряхи ненавидят отрываться от Полотна, ты сам это знаешь, как знаю я. Да и зачем, когда можно шепнуть пару слов, и все будет сделано за них. И раз они ничего тебе не сказали об угрозе мировому порядку, значит, ты должен был появиться здесь сам, по своей воле, а не с чужой подачи. И, как видишь, ты здесь. Тебя им даже звать не пришлось. И я не буду. Потому что это ты должен звать. Ты должен назвать то, кем я являюсь. Если я выгляжу, как ты, и знаю то, что знаешь ты, то кем я могу быть...- Алрик-Инг смолк, не продолжая то, что и так было понятно обоим.

"...как не частью тебя самого?"

0

10

  • Автор: Hades [x]
  • Гость
Вдохновение

Tired of living like a blind man
I'm sick of sight without a sense of feeling
This is how you remind me of what I really am
This is how you remind me of what I really am

   Ох, эти попытки сделать себя невинной овечкой с замашкой на мировое господство. Тут уже можно было обойтись без этих громких фраз и цитат, которые так режут мой слух, заставляя поморщиться. С этим смертным полно хлопот – только отвернись и начнется апогея о том, как дед перевозил на лодке зайцев. То же самое – спасал зверьков от неминуемой смерти и гордился, только его за это никто по головке не погладил, да и некому было. А этот врач, он делает почти, то же самое, но с той лишь разницей, что не предупреждает кончину, а вытаскивает людей с того света с видом героя, не осознавая, какие последствия могут за этим последовать. И из-за этого с моих губ срывается вздох усталости и недовольства, и головой в дополнение отрицательно покивал. Я терпеть не могу смертных, когда они строят из себя глупых баранов. Аж тошно.
  «Сколько веков прошло, а так и не поменялись. Вечно пытаются совершить нечто свыше собственных сил и потом выливают свое недовольство на других. Банальные и предсказуемые, а Алрик…» На какое-то мгновение я совершенно забываю о том, что передо мной сидит двойник и пытается убедить меня в собственном сумасшествии и иррациональности, а ведь и хочется на мгновение забыть обо всем и просто поддаться течению. Я устал, с этой войной я совершенно забыл о личной свободе и спокойствии, с которым мог бы легко уйти в чудесные сады Подземного Царства и ненадолго забыться в них, уходя в собственные прекрасные грезы.
   «Глупец». В глазах моих насмешка, уголки губ приподнимаются в полуулыбке, правая бровь издевательски приподнимается, мол, теперь убедился? Огонь не вредит, он боится обжигать меня своими языками, опасаясь быть погашенным в самом пике своего роста. Но и без того пламя гаснет, как только  понимает опасность своего существования. Так глупо и опрометчиво.
- Удачи в исполнении задуманного, - я смеюсь, меня история нашего разговора забавляет. Есть в ней нечто неправильное и потешное – попытка доказать собственное существование простыми словами и демонстрацией, но даже они не имеют воздействия и тут мне дальше спорить не хочется. И без того проблем хватает, чтобы обращать внимание на смертного, ставя под удар более значимые вопросы. А я не люблю быть ущемленным и работа должна идти своим ходом.
- Я услышал тебя более чем, и этого вполне достаточно, чтобы понять – мне тут не рады. А раз ты меня услышал, то будь добр выполнить мою маленькую просьбу. Всё. Баста, - я устал, настолько устал, что и следующие слова мужчины выдерживаю с завидным спокойствием, и лишь жидкое золото в зрачках глаз плещется, норовя вырваться за края. Желваки начинают играть на скулах, зубы сжимаются до скрипа, губы превращаются в тонкую линию.
- Ты знаешь слишком много для простого смертного, что и требовалось доказать, - смертный человек никогда бы не смог поведать столь много о моем темном прошлом, не сумел бы и узнать эти черные точки в моей судьбе. Но и поверить, что сей мужчина, является мной, я не мог. Нет, я бы узнал – потеряй я часть себя в целой веренице лет и миллионе лишений.

It's not like you to say sorry
I was waiting on a different story
This time I'm mistaken
For handing you a heart worth breaking
- Ты – не я, - грозно прошипел я сквозь зубы и сжал руки в кулаки. Огонь уже занимался в моем взоре, когда я процеживал слова, едва сдерживаясь от того, чтобы не спалить всё к Хароновой пристани. Тяжелый вдох дается мне с огромными усилиями, успокоиться не получается, кончики пальцев подрагивают от напряжения.
- Но, раз тебе так требуется божественное ведение и слово прях – я пошлю к тебе мойр, а смертных, что ты вернул с реки Стикс, я заберу обратно. Пусть горят, - я усмехаюсь. Я зол. Я в ярости. Я неумолим. И в подтверждение в руке загорается жадное пламя, ласкающее ладонь, охватывающее пальцы по мере того, как ладони вновь распрямляются. Я не хотел прибегать к таким действиям, но Алрик, он вынуждает меня пойти на чрезвычайные меры, которые потом и самому могут быть противны. Но с другой стороны, я защищаю свое царство и не хочу видеть, как законы мироздания нарушаются каким-то созданием, укравшим мое лицо в целях утоления своих неуемных желаний.
- И кто знает, может, увижу ту рыжую девушку, которые видели воскрешенные тобой смертные и, возможно, она окажется той, что забрала мой кинжал, - один шанс на миллион, но кто не шутит. Поубиваю людишек, привлеку внимание и решится весь вопрос неопределенности. Более того, я осознаю, что проще и правильнее было бы убить Алрика, но отчего-то рука не поднимается и не хочется ему вредить. Я запомнил про упоминание им рыжеволосой красавицы, и этот его взгляд. Озлобленность становится сильнее, необъятнее, я уже не понимаю границы своего царства, что редеют прямо на моих глазах. И это тяжело – осознавать, как границы твоего мира в очередной раз начинают рушиться. Каменные обломки уже падают вниз, придавливая ход мыслей.
- Ты хотел ад, ты его получишь, - в этот раз я не побегу, нет. Я накажу тех, кого оживили против правил, добью тяжело раненных, развею праведный огонь по лагерю. Пусть горят деревья, пусть горят палатки, я с радостью посмотрю на Ад на земле и после уйду, высоко подняв голову. Милосердие? Алрику удалось его растоптать, вместе с попыткой решить всё мирным путем.  Значит, на то была его воля. Пусть видит следствие свершенных действий и думает над тем, как убить Бога. Мне все равно.

0

11

  • Автор: Himera
  • Хтоническая лапа
  • Himera
  • О персонаже:
    Химера ?
    То ли чудище, а то ли видение, безбашенная дочка любимого папочки Тифона и матушки Ехидны(не говоря уже о маме-кошке), без ума от Золота
  • Фандом: MYTHOLOGY
  • Сообщений: 2271
  • Уважение: +1085
  • units:
    8480
  • Последний визит:
    2019-12-21 18:15:12

[icon]http://sd.uploads.ru/JUqEd.jpg[/icon][nick]Алрик-Инг Дерлинсон[/nick][sign]

В коже твоей живу, сутью твоей дышу

http://s9.uploads.ru/w9b1M.gif

[/sign][status]Спасти любой ценой[/status][lz]<center><b><a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=1915" class="link3";>Алрик-Инг Дерлинсон</a></b> <sup>34</sup><br> Врач, заведующий одним из госпиталей Красного Креста, прикладывающий все силы, чтобы спасти своих пациентов. Тень <a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=1941" class="link4"><b>Истинного бога</b></a><br><center>[/lz]

- О нет, почему же! Я тебе рад! Ты просто не представляешь, как я тебе рад! - Это было в равной доли правда и ехидство. Алрик чувствует, как у него всё внутри вспыхивает эйфорией и кончики пальцев подрагивают, выстукивая задорный мотив от радости, при каждом взгляде на бога. Но это не отменяет того, что сейчас он щерит жемчужно-белые зубы, лишь бы не запустить их в горло бога от злости. То, что он почитает это существо как никто иной, не означает, что он не может испытывать к нему иных чувств. И ненависть его к Аиду - лишь тень, делающая её любовь глубже и полнее, как он сам - его тень, тусклый оттиск, реплика.

- Нет. Требовалось доказать иное. - Покачивая головой, горько смеётся Алрик-Инг. Он мог бы, он должен быть разочарован, но... Если он в ком-то и разочарован, то в самом себе. В той части, что сейчас пристальными голубыми глазами смотрит сквозь его зелёные с срединного мраморного трона. Потому что не ощущает это правильным, ту привязанность, что она питает к этому златоносному существу, вросшему в свою корону и трон настолько, что первое явно передавило ему мозг, а второе - задницу, которую он не желает от него отрывать. Он не верит, что этот закостенелый бог сможет принять её чувство и её саму. Принять прошлое, богатое и странное (сколько у них там жен было, пятнадцать, шестнадцать?), принять суетно-безумное настоящее (особенно после этого разговора на грани драки),и  будущее, неизвестное им обоим.

Неужели ты, душа моя, надеешься, что он когда-нибудь сможет быть с тобой?

Он не ждет ответа, но получает его - отдающийся светлым смехом в жилах и болью в сердце из-за краткости и наивной честности.

" Нет..."

Алрику хочется плакать, но он не может. Аид не плакал, не при ней, не собой, и она не знает его слез. Не знает их запаха, не знает скорости, с которой они истекают из глаз, не знает их оттенка, и отблеска на просвет, не знает их вкуса, потому что никогда не собирала их губами с его кожи. А потому, Дерлинсон не умеет плакать, потому что это мгновенно бы раскрыло их обман.

Это... бесконечно обидно осознавать, что ты сам же не надеешься на то, что когда-нибудь сможешь стать счастливым. Не просто не можешь себе позволить, за что-то укоряя сам себя или наказывая, а просто потому, что не считаешь себя достойной быть счастливым. Вопреки всему, своей природе, всем силам, всем приложенным усилиям.

Потому что тень, как бы не была близка,никогда, никогда не сравниться с оригиналом. Она может быть сильнее, выше, четче, даже лучше, но никогда, никогда - одинаковой. Равной.

И слова Аида о том, что Алрик - не он, это только подтверждают. Он действительно тень. Потому что может сколько угодно следовать за ним по следам, исчезая временами среди иных теней, его окружающих, но никогда, никогда не быть по-настоящему близким. Может касаться его при случае, но бог даже не поймёт истинного значения этих движений, для него приравненных к ритуалу или молитве. Ведь кто всерьёз относится к теням, особенно к собственной тени?

Ведь даже когда они исчезли, но дали знак... он не поспешил их искать и возвращать.

- А кто я тогда? - Его же голосом вопрошает Алрик, поднимая взгляд. Зелёное в золотое, почти как тогда, когда бог носил драгоценное женское имя. Но даже тогда, будучи смертной девушкой, он не был настолько безвольным и бессильным, каким видит его врач сейчас. Вон, и мойр собирается послать, вместо того, чтобы разобраться самому!

Алрик облизывает губы, опаленные чужой яростью, ощущая розовую сладость вместе с запахом палёных розовых цветков, будто воспламенивший ладони бог сжигает в них свежие бутоны. И именно это, это несоответствие, несуразное, абсурдное, заставляет его побледнеть, отступая на шаг.

Потому что Это объясняет всё!

Не просто розовая сладость, а сладость роз... И он, точнее, иные его души, отлично знают, что за существо настолько любит эти цветы, что оставляет их частичку в любом своем проявлении. Только как, как этот плод неудачной Урановой кастрации, смог добраться до Аида?!! И зачем?!

- Мне нужно иное. Только ты всё не хочешь мне это дать. Словно боишься, что дав мне имя, сам его потеряешь, как если бы больше не имел силы, чтобы ему соответствовать! - Алрик-Инг снова облизывает губы. Ему нужно раззадорить Аида сильнее, чтобы убедится, хотя незаметный богу аромат роз уже насквозь пропитал палатку. Губы вяжет от приторности сиропа из роз, но Дерлинсон, вошедший в резонанс с божественной сущностью, настроившись тонко, как никогда ранее, на чужую душу, ощущает, что этого мало, он должен выбесить Аида, в буквальном смысле вывести его из себя до конца. К счастью, у него есть для этого средство...

- Этот что ли? - Не отрывая взгляда, ухмыляется Алрик, отводя полу униформы в сторону, открывая новёхонькие ножны, из которых торчит старая, даже древняя, рукоять. Бог движется вперёд, к кинжалу инстинктивно, так же, как и искренне обещает устроить ему Ад на земле, но Алрику только то и нужно.

Он сам тянется к нему, берётся за пламенеющие руки, отстранённо ощущая, как мгновенно вспыхивают рукава униформы, но так же быстро гаснут, когда по рукам выступают черные ветви-полосы. Рывком опрокинув бога на стол,  Алрик придавливает его, заводя руки за голову, сдерживает одной, то, что ещё цела. Одним движением раздвигает бедра, нависая своим телом над богом близко, почти вплотную. Раненую осколками, всё ещё истекающую, но уже невозможно-черной кровью, прижимает к чужой груди, и капли разьедают божественное одеяние, обнажая кожу. В иной миг, Алрик-Инг просто бы не смог, не сдержался бы от того, чтобы ткнуться в неё носом, провести по ней губами или даже языком, пробуя дурманящий запах ещё и на вкус. Но не сейчас, не сейчас, когда есть дело важнее.

- Тише, Владыка, тише... - Шепчет Алрик, не поднимая лица, чтобы Аид не увидел бархатистой мглы, что старше любых звёзд и любого света, что сейчас затопила его глаза, поглотив зелень. Голос у него всё ещё мужской, но так полон раскатистых и мурлыкающих ноток Львицы, что Бастет могла бы гордиться своим приемными... сыном. Темные капли подрагивают в такт, не только голосу, но и легчайшей вибрации, падают на кожу, вбирая в собственную черноту все оставшиеся следы. Их не так много, работа, что ни говори, тонкая, а иначе бы Аид заметил неладное сам.  Даже Змея помочь не может, просто не хватит умения, даже если он полностью отдаст ей тело.

А вот Львице его не занимать...

Кончики пальцев размазывают черное по молочно-белому в узоре. Это не знак, потому что она старше любых из них. Это - воля, получившая временный образ, как лунный свет получает силу в волчьем вое, или боль - в крике.

И этой воле никакая иная противится не может.

Черная кровь светлеет, испаряясь, постепенно, но неотвратимо, когда Алрик, оторвав ладонь от кожи, вытягивает из неё сосредоточие чар, принявшее изначальную материальную форму. Вот уже пальцы щекочет тонкое золотое оперение, вот подрагивает тонкий стан стрелы, испрещенный символами-узорами, и вот, наконец, ощутимо звеня, из кожи выскальзывает острый срезень-наконечник с рубином на конце.

Алрик мгновенно отпускает Аида, отступая на несколько шагов, валится на свою койку.  Руки светлеют, пропадают темные полосы, и глаза - тоже снова зелёные, а в воздухе пахнет палёной тканью от обожженных рукавов, а не розами. Дерлинсон дышит тяжело, вертит между пальцами стрелку, давая время им обоим придти себя, после чего поворачивает лицо к Аиду, и спрашивает:

- Мне вот интересно, а Пенорожденной ты когда успел насолить? И чем, раз она решила тебя так наказать?

+1

12

  • Автор: Hades [x]
  • Гость

В ехидстве никогда не были видны отблески правды и истинной привязанности, которые так ярко всплывали в чувствах людей, лишая их возможности соображать здраво и рационально. Мелкие недочеты, уничтожающие грациозность движений и изящность истории жизни. На губах появляется недобрая ухмылка, бровь приподнимается, высказывая недоверие и подтверждая ироничность высказывания. Я не верю в чужую радость от того, что я появился здесь. Не верю в эту улыбку и тон, не могу поверить в искренность мужчины и то, как он смотрит на меня своими зелеными глазами.
- Невидимка не отбрасывает Тени, или ты не знал? – когда я невидим, никому не суждено найти мою собственную Тень. Когда я в своем Царстве, никто не может поймать темное пятно за моей спиной. Даже на Олимпе, где я бываю крайне редко, не заметить черных очертаний моей фигуры, ибо солнце бьет отовсюду и не позволяет мне появиться на лице земли, или белого мрамора, смотря, где я буду находиться в тот самый момент, когда некто решит отыскать мою собственную Тень. Так что, сей спор не имеет под собой основы и никак не сумеет облачиться в нечто действительно значимое. Да и не могу я – Владыка Подземного Мира, перебороть в себе желание обладать всем тем, что было закрыто для меня многие века. Хочется, все же, почувствовать себя любимым, побыть самим собой и ощутить прилив энергии, прилив вдохновения и сил. Но не могу, останавливают обязанности, останавливает долг и невозможность быть по-настоящему счастливым. Это понятно, как день и ночь – так было всегда. И вряд ли измениться, вон, даже рыжая бестия сбежала от меня. Испугалась, не показался ей привлекательным, ой, да много ли нужно причин, дабы сбежать от мужчины? Как и Персефона, возле меня женщины редко задерживались. Не было любви, была влюбленность, легкий аромат роз, но не более того. Уже через несколько столетий я понял, что супруга моя ко мне нежных чувств не питает. Вечно шляется везде и нет от нее вестей долгие декады, и даже обещанное время пребывания в Элизиуме не останавливает ее. Персефона съела зерна граната, но и это потеряло значение, когда я осознал ее истинные чувства ко мне.
   Стоило лишь захватить Олимп, она явилась ко мне во всей красе, желая установить былые отношения, чья лживость уже вскрыта мною подобно древнему гнойному наросту. И все равно, она до сих пор не забывает уверить прочих Богов в том, что она божественная супруга нового Верховного Бога. Пришлось дать ей ограниченное количество полномочий, но и тому она рада – находится над землей, сияет в золоте и радуется солнцу, от которого мне нет проку, ибо не приносит оно счастья.
- Ты – это ты, и ни кто более. И используя мой образ, ты лишь уничтожаешь себя самого. Мне почти, что жаль тебя, именно, что почти, - ох, как надоела мне эта игра Теней и нелепые попытки вскрыть коросту, которой покрылся этот бренный мир. И до чего дошел этот разговор! Абсурд! Ярость! Ненависть к живому!
- Мне не нужно давать тебе имя, чтобы раскрыть твое притворство, до нелепости явное и глупое, - злобно выплюнув свои слова в сторону мужчины, я уже думал удалиться, когда увидел драгоценный кинжал в руках смертного. Автоматически тянусь к своему сокровищу, желая вернуть его в свои владения и от того зависаю на несколько мгновений, как в замедленной съемке. Всё происходит странным образом, и я не сразу осознаю, что попал под чье-то влияние. Хочется сжечь всё, услышать запах паленой ткани и кожи, но вместо этого, я вижу картинки столетней давности, в которых я был женщиной. И от подобного воспоминания хочется уйти, я вырываюсь, а в ответ слышу мурчащие нотки. Смутно знакомые, но не сопоставимые с ранее слышимыми голосами и интонациями. Но важно ли это сейчас?
   Нет. Нет дела до воспоминаний, когда что-то внутри шевелиться, отдает глухой болью, собирается во что-то в месте прикосновений Алрика. Подобно змее шевелиться, ползет к своему шипящему повелителю, обжигает вены своими передвижениями. И остается лишь шипеть сквозь сильно стиснутые зубы, подавать признаки несогласия с навязанной чужой волей, и сопротивляться давящему чувству, что грызет сердце внутри. Будто бы поселился червь в теле и поедал всё, до чего могли добраться его острые зубы, а теперь происходит обратное превращение червя в личинку, что весьма болезненно и ощутимо.
   Взгляд скользит по стреле, что была извлечена из меня как жидкий металл, и по смертному, что умудрился сжечь мою одежду, и отошел, в коей-то веке, избавляя меня от своего навязчивого общества. Стиснув зубы, я отхожу от Алрика дальше, чтобы сесть на облюбованное мною кресло и взглянуть в его глаза с усмешкой и яростью одновременно.
- Женушка, видать, постаралась, - все-таки сумел я выдавить из себя эти слова и произнести вслух то, что не оговаривалось никогда мною в жизни. Мы существовали отдельно друг от друга, но догадка моя сразу выпала на долю Персефоны, ибо ее ярые попытки стать снова центром моего мира не вызывали сомнения. Только она могла подбить Афродиту исполнить нечто подобное.
- Дай-ка мне эту стрелу, я с радостью разберусь с Пенорожденной и еще одной барышней, которая эта затеяла. Пусть развлекаются дальше, - поднявшись на ноги, я протянул руку, желая получить, как минимум стрелу. О кинжале я уже и не заикался. Отпустило как-то стремление отыскать рыжеволосую девушку и хотелось закрыть вопрос о стреле Купидона.
- Только ответь на три вопроса: откуда у тебя кинжал и знаком ли ты с Фролло? И если да, то, каким образом вы связаны? 

+1

13

  • Автор: Himera
  • Хтоническая лапа
  • Himera
  • О персонаже:
    Химера ?
    То ли чудище, а то ли видение, безбашенная дочка любимого папочки Тифона и матушки Ехидны(не говоря уже о маме-кошке), без ума от Золота
  • Фандом: MYTHOLOGY
  • Сообщений: 2271
  • Уважение: +1085
  • units:
    8480
  • Последний визит:
    2019-12-21 18:15:12

[icon]http://sd.uploads.ru/JUqEd.jpg[/icon][nick]Алрик-Инг Дерлинсон[/nick][sign]

В коже твоей живу, сутью твоей дышу

http://s9.uploads.ru/w9b1M.gif

[/sign][status]Спасти любой ценой[/status][lz]<center><b><a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=1915" class="link3";>Алрик-Инг Дерлинсон</a></b> <sup>34</sup><br> Врач, заведующий одним из госпиталей Красного Креста, прикладывающий все силы, чтобы спасти своих пациентов. Тень <a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=1941" class="link4"><b>Истинного бога</b></a><br><center>[/lz]

Стало легче. Действительно легче, будто Алрик-Инг вытащил стрелу из себя, а не из бога. Срезневую, острую, занозистую, отравленную - ту, что действительно может причинить много бед любому. Но не теперь...

В то время у него не было возможности ответить - нужно было как можно скорее раззадорить Аида, чтобы добраться до гложущей его золотой занозы. Поэтому, Алрик отвечает сейчас, лежа на койке и лениво вертя в пальцах стрелку. Стало легче, даже дышать, потому что стоило приоткрыть путь к одной из его душ, как тело налилось энергией, выгоняя усталость последних месяцев человеческой жизни. Врач жмурился от удовольствия, ощущая, как незаметно легчает плоть и светлеет кровь. Царапины на руке, кстати, закрылись, больше не кровоточили, но и не исчезали, как и легкие ожоги на руках - тело вспомнило силу, но и роль свою не забыло. Раны легонько  саднили, но лишь оттеняли общую радость, как натруженные руки только подчеркивают значимость сделанного ими усилия.

- У всего, что имеет вес, есть форма и объём, сама материя, есть тени. Просто ты даже собственную Тень умудрился очаровать и приручить. - Беззаботно улыбаясь, отозвался Алрик, задорно подмигивая богу. Учитывая, что он сам в какой-то мере Тень Аида... его слова правдивы, как никогда.

Перевернувшись на живот, Инг проследил за "тёзками", что посетили божественное лицо, сложной чередой болезненных размышлений, которым он сам был частично причиной.

- Владыка, это не может меня уничтожить, потому что меня для этого создали. Кто-то был рождён, чтобы умереть, кто-то - чтобы кого-то убить. Ты - чтобы править, Кронид. А я был рождён, чтобы быть тобой, хотя бы отчасти. - С улыбкой начал, но на выдохе закончил, рывком поднимаясь. Кожа зудела, требуя лечения, но не получая на него приказа, да и гарью несло изрядно, поэтому Алрик начал расстёгивать форму, снимая её с себя.

Кожа, почти такая же белая, как и у бога, только не безупречная и гладкая, как шелк, а тут и там испрещённая метками - шрамами, царапинами, сходящими синяками и даже укусами - ну да, жизнь у Алрик-Инга была насыщенной, пусть и не такой длинной. Но всё это говорило о том, что он живёт, а потому окончательно расставаться со шрамами он не желал, из-за чего и предпочитал почти постоянно носить форму, их скрывая. Мало кто будет рад наблюдать такое: паутинка вздутых бугров на боку, от закрытой телом гранаты, ожог на спине на плечо и лопатку, от упавшего во время пожара на спину куска перекрытия, пять багровых "солнышек" от пуль на груди наискосок... да уж, на фоне такой "красоты" шрам от Беллерофонта на шее попросту терялся, хоть и ныл куда сильнее новых.

Поймав взгляд бога, Алрик неловко усмехнулся, разводя покрасневшими от ожогов руками:

- Война не проходит бесследно для всех, ни для смертных, ни для богов. А эта война... она уничтожит меня вернее тебя. Но перед тем, как она это сделает, я должен успеть сделать то, для чего был предназначен... - К концу, меж бровей образовалась скорбно-серьёзная складка. В каком-то смысле, Аид его действительно уничтожает, прямо сейчас. И даже жаль, что он не может почувствовать от этого грусти - только легкость, схожую с тем, что дарит полёт.

Алрик очень быстро находит, но, немного подумав, просто кладёт на койку рядом, снова развалившись. Кого ему смущать своей попоясной наготой, Аида? Так он и так своё тело каждый день может в зеркале наблюдать. Слова о Персефоне заставляют его снова улыбнуться, на этот раз смущенно, передёргивая лопатками.

А, да, точно... Аид же женат. И, как бы боги Эллады несерьёзно и специфически не относились к браку, Алрик так не умел. Не сказать, что его воспитывали иначе, нет, просто он сам по себе узы Гименея воспринимал по-другому, серьёзнее. Даже серьёзнее нужного, потому что сам в брак вступал только убедившись, что не имеет обязательств перед другой супругой, дожидаясь её кончины (даже если собственная произошла раньше).

Ведь брак связывает не тела, не только их, но и души. И если ты взял на себя эту ношу, то это означает, что ты действительно разделил свою душу, её частичку, с кем-то ещё, взяв за него ответственность в этой жизни.

Аид ещё и самый приличный из своей родни - пусть уже и не любит супругу, это по глазам видно, но и не предаёт её, не берёт новую супругу, избавившись от старой. Значит, действительно дорога, по крайней мере, была. Алрик ей завидует, чисто по-человечески завидует Персефоне сейчас, потому что по-звериному не может - это слишком опасно для обоих. И ему хочется, до дрожи хочется, принять её облик, стать ей хотя бы на несколько секунд, потому что у неё, у этой богини, есть то, чего никогда не будет у него, у неё, у них:

У неё есть право на Аида.

Право быть рядом с ним, делить силу, власть, постель, жизнь. Право касаться его так, как то велит душа, а не только долг или обязанность. У неё есть полное право его любить.

В глотке солоно от слёз. Алрик-Инг Дерлинсон не умеет плакать, а потому их приходится глотать, тяжко дергая кадыком, когда он садится по-турецки, подняв ноги на койку,  и повернувшись так, чтобы сидеть к подходящему богу лицом.

- Это не похоже на забаву. Больше на отчаяние. Женщины вечно творят какую-то дичь, когда думают, что другого выхода нет. Уж я-то знаю... - Прогоркло смеётся он. - Трудно объяснить, при чем тут это, но я попытаюсь. Нет, я не знаю Фролло и не встречал его ни разу в своей жизни, хоть и читал книги, что он написал под псевдонимом Виктора Гюго. Да уж, со словами он обращается искусно, демонолог проклятый. - Алрик не лжёт, он действительно не видел Фролло, просто потому, что когда после встречи в соборе, она навестила его позднее, задавая вопросы, его просто не существовало, даже в планах. Потому что она не думала, что Аид не станет их искать и пройдёт столько времени, почти полтора века... - А с ножом я связан напрямую. - Алрик снимает с пояса ножны, но не вытаскивает из них ножа, а кладёт на покрывало перед собой, рядом со стрелой. От обоих исходит еле уловимое золотое свечение, только ощущается оно отчетливо разным. Инг закрывает глаза, продолжая:

- Его можно назвать семейной реликвией, потому что он достался мне в наследство от той, что меня породила. Она говорила, что некогда этот нож принадлежал богу. Величайшему из богов, самому сильному, самому мужественному, самому прекрасному... - Он говорит это с улыбкой, но сейчас Алрика никто даже не заподозрит в насмешке или ерничестве - нет этого, нет. Только бесконечное тепло, почти нежность, и тонкая, протянутая острой леской сквозь слова и века, грусть. Так говорят о том, кого любят, но по ком жутко скучают, потому что не могут быть рядом. - Богу, ради которого было бы не жалко отдать свою жизнь, и не раз, и который способен отдать свою за чужую. Богу с самой лучезарной улыбкой и теплыми руками... - Алрик вздыхает, как-бы перескакивая на другую тему, но на деле лишь продолжая: - Женщины, что ни говори, удивительные существа, к какому бы виду они не принадлежали. Одна из-за тебя поступилась гордостью, лишь бы вернуть к себе. Другая, наоборот, из гордости, вопреки опасности, пошла на эту авантюру. А третья... Она скучала. Она просто скучала, бесконечно по тебе скучала. Настолько, что как одна простая марсельская девушка из книги, решила воссоздать тебя для себя. И создала, только не Эдмона Дантеса, а Аида... - Алрик-Инг склонил голову, прислоняя ладонь к груди, в которой так неожиданно, спокойно и мерно, билось его сердце. - Что ж, видимо, у неё неплохо получилось, раз сходство заметил даже ты, пусть и отказываешься его признавать. Но знаешь, она действительно по тебе скучала, очень скучала. И надеялась, что ты найдёшь её. Что ты её спасёшь, до конца она верила в это! Столько лет потратила на то, чтобы стать сильнее, чтобы встать рядом, если не как равная - то как та, что сможет принести тебе пользу, столько лет ждала встречи, коря себя за слабость и малодушие.... И скучала. По тебе, бог, скучала. - Поднял лицо Алрик, своей зеленью сверля небесную твердь в чужих глазах. Губы подрагивали мелко и жалко, не зная, то ли снова растянутся в улыбке, то ли скорбно поникнуть, а то и вовсе - клыки обнажить. - Я столько раз слышал её восхваления, что, кажется, сам в тебя влюбился. Даже злиться на то, что являюсь чьей-то копией, тенью, перестал - всё равно бесполезно. И пытался лишь облегчить её ожидание, быть настолько похожим на тебя, насколько это можно. А она ждала, продолжала тебя ждать, год за годом... Даже нож мне передала, свято веря, что если не она, то я точно с тобой встречусь. Что ж... хоть в этом она оказалась права... - Дерлинсон смежил веки, буквально кожей ощущая чужие шаги и нервно потёр шею со стороны шрама, завершая свой рассказ, так и не открывая глаза, боясь и подспудно желая того, что они стали голубыми.

- Забирай, бог, всё забирай. Стрелу забирай, нож забирай. Смерть забирай, жизнь забирай - ты же этого хотел, верно? Отыскать, отобрать и наказать. Так бери! Всё забирай, только знай - самое дорогое и важное тебе уже не получить...

"...потому что оно уже принадлежит тебе..."

+1

14

  • Автор: Hades [x]
  • Гость

Я не люблю загадки, не люблю быть центром событий и их причиной, и не люблю, когда пытаются запутать своими метафорами, что тяготят мысли долгие годы. Всё это лишает сна и вынуждает совершать шаги, которые в обычное время, никогда бы не совершил. И сейчас, я это отчетливо понимаю, так как сам факт ошибок на лицо.
   И этот израненный, испещренный шрамами мужчина, он будто бы являет собой само дыхание смерти, что следует за тобой по пятам. Но я не боюсь, даже не опасаюсь, прекрасно понимая тщетность попыток убить Бога. Ну, как убить, он все равно выживет и вопрос возвращения Зевса лишь вопрос времени, я в этом уверен. И мои замашки на владение всем миром – это явление временное и вполне обосновано. Всё может перемениться. Я не считаю себя хорошим Верховным Богом, но я и не плохой, стараюсь поддерживать мир, который кажется мне достойным.
   Когда разговор касается Персефоны, я становлюсь задумчивым с толикой грусти, даже разочарования. Безусловно, преданность своей единственной супруге огромный шаг к порядочности, и, тем не менее, это и удручает меня больше всего. К сожалению, моя супруга не так чтит узы брака и гуляет согласно своим ветреным желаниям, отчего и вижу ее я, крайне, редко.
- Раз заговорили об отчаянии, я позволю себе наглость опровергнуть твои слова в отношении Персефоны. Несколько столетий я любил эту женщину, безумно любил и делал ради нее всё, чтобы она была счастлива. Наши чувства воспевали поэты и прочие великие мужи, но никто и никогда не задумывался над тем, что Персефона никогда меня не любила. Уметь притворяться – одна из способностей женщин, и моя супруга прекрасно умеет это делать. Я вижу ее крайне редко, даже дольше, чем предполагал договор по съеденным зернам граната, она находится там, где желает и с кем желает. Наш брак односторонний, если так можно выразиться. Долго притворяться она не смогла. А стрела эта, - мой взгляд упал на стрелу Купидона и сам я выдохнул тяжело, - Персефона не желает лишаться титула супруги Верховного Бога, как и не желает развода, о котором я задумывался уже не первое столетие. Так что, эта стрела была предназначена именно для того, чтобы сделать из меня послушного раба, и я очень благодарен тебе, что ты вытащил ее. Теперь вопрос развода, дело решенное, и Персефоне придется осваивать жизнь простых смертных. Полная свобода.
   Да уж, насмешка вышла жутковатая, никогда раньше я не думал так легко и свободно, и даже сомневался ведь, а стоит ли рубить с плеча. Когда ты знаешь о многочисленных изменах, начинаешь иначе смотреть на вещи, только сделать первый шаг мешает привычка, мол, а вдруг, я еще люблю? Только вот, это чувство не работает в одну сторону, и теперь я сам вправе решать, к чему мне стоит стремиться. Быть с женщиной, что находится рядом со мной из-за выгоды, и которую я не люблю, я не намерен.
   И тут грусть, и печаль становятся настолько явными, что слова Алрика еще больше и больше усугубляют мое настроение. Все эти слова, всё это повествование лишает уверенности в том, что сделанный выбор был верным. Что я не зря решил не навязывать свое общество, что напрасно принял чужое бегство за попытку спрятаться от меня.
- Но не позвала, даже зная мое имя, - мрачно добавил я и поднялся на ноги, чтобы подойти к кушетке и поднять сначала стрелу Купидона, которую сломал на две части и сжег в праведном огне и после дотронулся до кинжала, трепетно и немного боязливо. Я так желал завладеть им, вернуть в память о Химере, что и забыл обо всем на свете, еще и Персефона тут влезла!
- Я чудовище, которое никогда не было достойно любви. Я тот, от кого бежали в ужасе, радостно освобождаясь от гнетущего общества. Так что, искать убегающих, если только не виновных в преступлениях и навязывать свое внимание – это стало неким табу, обусловленным той жизнью, которая мне досталось. Даже женщина, которую я любил, никогда не смогла полюбить меня и лишь притворялась, что тут говорить о той, которая ждала, ни разу не произнеся моего имени.
   Сердце болезненно сжимается. Дышать становится тяжело. Я не жалею себя, нет. Давно уже доказано и показано, что понятие любви для меня недоступно и это мое желание, быть с кем-то лишь пустой звук. Песнь, в которой Владыка Подземного Мира никогда не будет счастлив. Ком подступает к горлу. Дабы не пустить слезу, касаюсь кончиками пальцев перегородки носа. Ох, эти стрелы Купидона! Нет. Я обречен, быть один – это мой удел.
- Я не заберу его, - крепко сжав кинжал подле груди, я одним рывком возвращаю оружие в руки Алрика и разворачиваюсь к нему спиной, чтобы уйти. С меня достаточно терзаний и очередной порции загадок. Я подавлен и раздавлен услышанным, будто стащили пелену и ударили лицом об удручающую действительность. Впрочем, так оно и есть.
- В этот раз я ничего не возьму, делай, что хочешь. И пусть поднимется Тартар из недр земли, я больше не вернусь сюда, - тяжело говорить. И нужно сделать еще много дел. Мне кажется, что сегодня мое сердце рассыпалось на миллиарды кусочков и его нельзя будет собрать, никогда. Но с Персефоной, с Персефоной я решу всё в ближайшее время – развод неминуем, как и ссылка на землю. Я устал терпеть всё это, устал слышать истории о том, как меня ждали. Только вот, раз так сильно было желание, почему не позвали? Этот вопрос, думается мне, я уже не смогу задать той женщине, что тогда сбежала от меня. А ведь, всё могло быть иначе.

Отредактировано Hades (2019-07-24 21:21:47)

+1

15

  • Автор: Himera
  • Хтоническая лапа
  • Himera
  • О персонаже:
    Химера ?
    То ли чудище, а то ли видение, безбашенная дочка любимого папочки Тифона и матушки Ехидны(не говоря уже о маме-кошке), без ума от Золота
  • Фандом: MYTHOLOGY
  • Сообщений: 2271
  • Уважение: +1085
  • units:
    8480
  • Последний визит:
    2019-12-21 18:15:12

[icon]http://sd.uploads.ru/JUqEd.jpg[/icon][nick]Алрик-Инг Дерлинсон[/nick][sign]

В коже твоей живу, сутью твоей дышу

http://s9.uploads.ru/w9b1M.gif

[/sign][status]Спасти любой ценой[/status][lz]<center><b><a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=1915" class="link3";>Алрик-Инг Дерлинсон</a></b> <sup>34</sup><br> Врач, заведующий одним из госпиталей Красного Креста, прикладывающий все силы, чтобы спасти своих пациентов. Тень <a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=1941" class="link4"><b>Истинного бога</b></a><br><center>[/lz]

Алрик час жалел о том, что выучился читать, да ещё и на стольких языках. Он-то считал, что аэды были бесстыдными, но писатели с каждым веком опровергали его мнение, порой выводя своим пером такое...

Дерлинсон лишь надеялся, что никто из семьи на досуге не читал, как он, книги по мифологии. Этот мир ему нравился, и терять его из-за того, что кто-то из родни взбесится, прочитав, что про него написали люди, не хотелось.

А мир и так рушился, разбивался на осколки от каждого горького божьего слова. Алрик-Инг бессильно сжимает ладони, впиваясь ногтями в кожу до крови, слушая своего бога, говорящего о своей любви. Любви к другой, безответной и безнадёжной. Ему бы рассмеяться, от этой непреднамеренной жестокости, но сейчас не до смех ни одному из них.

" Мой милый, милый бог, зачем ты говоришь мне это мне, сейчас? О том, как ты любил, и скорей всего, любишь другую? Если бы не любил - не было бы столько боли в твоих словах. Если бы разлюбил - не золотились бы слезы и злобы не было, что обоих душит. Тебя - от несбывшегося счастья, а меня..."

А ведь он любил этот миф - "Похищение Персефоны". Красивый и для древнегреческих эпосов - удивительно чистый и светлый. Лишенный той обычной грязи, которой наполнили аэды все истории, что им довелось поведать. Сказ о том, как самый сильный и самый странный, причудливый из богов, обрел свое счастье. Но вот те что были после, про Адониса, про Мелиною... Если они попадались, то книгу уже ничего не могло спасти.

- Я не могу сказать, что мне жаль тебя, бог. Потому что жалость принижает, и это просто не то слово, которое сейчас уместно. Но меня злит то, что она посмела с тобой сотворить! Хочешь, я её уничтожу? - Неожиданно даже для себя предложил Алрик, вскинув голову. Зелёные глаза горели, как и улыбка, кривым полумесяцем озарившая лицо.  - Я могу. Раз из твоего царства удалось души вытаскивать, то её куда подальше отправить точно смогу... - Но поймав взгляд бога, снова потупился. - Прости, я, наверно, тоже отчаялся, раз несу такую чушь...

Алрик перевёл взгляд на ладони, на которых, кроме царапин от стекла, появились новые, от ногтей - хорошо ещё когти себе не отрастил, а то мог и насквозь проколоть. Вздохнув, он ответил:

- Она звала. Просто ты не мог её слышать. - Оскал перешёл в нежную улыбку, ну не мог он злиться, говоря о ней, не мог! - Про "не упоминать всуе" знаешь? У неё сработал схожий принцип: сколько бы раз она не произнесла бы твое имя, то он вряд ли бы дошло до твоих ушей, просто потому, что такие, как она, слишком часто упоминали его в проклятиях, пусть и не она сама. Но она звала. Больше того, и меня так назвала! Алрик-Инг как раз и означает "имя великого бога". - Тепло рассмеялся Тень. Да уж, завернула его дорогая девочка интригу, в три слоя... - Но вот призвать тебя точно не посмела бы. Не после того, как убедилась, что слишком слаба. Слаба, раз не смогла защитить, и просто не имеет права быть рядом. Но, если бы ты её позвал, то она бы прибежала к тебе с другого конца света... - Смотря ему в глаза, признался Дерлинсон, после чего протянул руку, касаясь чужих волос. Сейчас можно было, и вышло удивительно просто, естественно, даже легче,чем дышать. Тем более, что Аид, увлеченный своим покаянием, будто и не заметил его движений. Уже то, что у него получилось, так очаровывало Алрика, что он даже не запомнил того, как они ощущались, пока до него не дошёл смысл сказанного бога, и он уже не вцепился в его волосы, шипя:

- Не смей. Не говори так, особенно про себя. Хватит, довольно, наслушался этой лжи! Ну какое же ты чудовище, бог мой?!! Кто тебе такую чушь сказал? - Под конец вышло едва ли не жалобно, кулак в волосах разжался сам собой, кончиками пальцами погладив скулу и щёку. Алрик-Инг выдохнул, опуская взгляд на артефакты, пытаясь смирить огонь внутри, но тот разгорается с новой силой, когда Аид впихивает ему нож.

Это уже не злость, даже не ревность, а праведный, обоснованный гнев. Ананке, опять?! Только кажется начали всё прояснять, как либо какие-то идиоты мешают объяснится, либо сами разбегаются, испугавшись неведомо чего!

Достало.

Алрик даже не заметил, как вскочил за Аидом следом, почти крича в спину:

- А мне он зачем? Этот нож всегда был символом - символом доверия, символом веры, символом надежды! Символом того, что обещанная встреча когда-нибудь, но состоится! Сколько ещё тогда мне ждать?! Нет уж! НЕТ! - Алрик схватил Аида за руку двумя ладонями, усилием разворачивая его к себе.

" Пожалуйста, пожалуйста, не уходи. Я не выдержу, не смогу снова видеть твою спину, бессильно сверля её взглядом, не смея ничего сказать вслед. Лучше убей, сам убей, сейчас, в Бездну верни, откуда вытащил, только не уходи так!"

Но едва Алрик видит лицо бога, как отпускает его руку, зажимая собственный рот и качает головой, умоляя взглядом.

Он думал, что его могут выдать глаза, если изменят цвет.

А вышло, что сорвавшийся в конце на женский, голос.

+1

16

  • Автор: Hades [x]
  • Гость

Счастье-то, оно было в первые несколько столетий, когда взгляд был еще влюбленный и обожающий, когда еще не пали древние боги и не заменили их на одного в каждой стране. Конечно, есть еще земли, в которых древние пантеоны не пали и еще существуют, как и существовали раньше, только не показываются людям в привычном для себя величии. Но не об этом речь. Моя любовь завяла подобно яблоне в саду Гесперид. Не было ответной любви и ласки, не было надежды на что-то ответное, даже на ненависть. Вот и вышел мой брак мне боком, украл я красотку с поверхности земли и отстоял ее у матери и Верховного Бога, но и тот приказ на нахождение в моем Царстве потерял силу негласно. Персефона с каждым разом отсутствовала всё дольше и дольше, а теперь я вижу ее реже, чем было обещано раньше, и что самое удивительное, я не обращаю на это внимания. Потому что завяли чувства, и любовь иссякла, будто и не было ее.
- Я тебе не ради жалости эту историю поведал, и не ради мести, мне нет дела ни до того, ни до другого, а с остальным я и сам в силах справиться, - легкий жест руки и отрицательный кивок головой. Да, я намерен сам развязать тот узел, что был создан по наитию и жажде любви и общества. Настал момент истины и в моих силах исправить ранее допущенные ошибки. Их впредь, я совершать, не намерен, - я сам виноват в том, что случилось и более никто.
   В моих словах есть зерно истины. Украв женщину и принудив ее к браку, понадеявшись на то, что чувства когда-нибудь станут взаимными, я сам себя обрек на подобный исход. И нет ни какого права у меня на то, чтобы обвинять Персефону в притворности и не любви ко мне. Жизнь заставила ее приспособиться, а я был слепцом, долгое время не замечая очевидного. Так что, если и винить кого-то, то меня. Одиночество нужно было принять, а не пытаться бежать от него трусливо и опасливо.
- Призвать кого? Ту, чьего и имени не знаю? – мне стало смешно, это походило на какой-то дешевый спектакль. Если бы звала по имени, хорошо бы звала, я бы пришел, как это было в старые времена, когда люди призывали Богов, желая принести дар и озвучить свою просьбу. Но многие столетия уже никто не называл моего имени вслух, никто и никогда не говорил: «Аид, приди». Так что, я мог только посмеяться, жестом после отбрасывая руку Алрика. Его движение с моими волосами лишь вызвало легкое раздражение.
- Я имею право говорить ту правду, которую поведала мне жизнь и не тебе обвинять мне во лжи, когда ты сам являешься чужой копией, - на этом моменте мне хватило сил, чтобы прийти в себя и сбросить не нужный груз. В моих правах было говорить то, во что я верил и то, о чем поведала мне жизнь. И не кому-то решать, а именно мне, что является истиной, подтвержденной доказательствами, а что ложью, лишенной основания. Естественно, меня злило, что кто-то посмел приказывать мне властным тоном не говорить о чем-либо. Не зол, но раздражен, и удручен, еще проникнувшись грустной историей, у которой не может быть хорошего конца. В прочем, как и принято в моей жизни.
- Оставь как символ божественного одиночества, как символ чего-нибудь, эта встреча не состоится, так как той девушки уже нет, ты сам сказал: «была». Тебе не нужно больше ждать, все началось, как и закончилось, - ох, не было у меня никакого желания продолжать этот разговор. И без того было ясно – я опоздал везде, где только можно было и нельзя. Я потерял возможность отыскать ту незнакомку и вытрясти из Фролло всё до единой капли, как и не стал искать Дракона, которому я приходился нелюбимым другом и любимым врагом. Мне хотелось сейчас вернуться в Подземный Мир и предаться размышлениям и работе, которая, в данный момент, выступала как спасительная соломинка в бушующем море.
- Что, нет?! – усилием воли я сглотнул ком, стоявший в горле, и остановил ту скупую слезу, что норовила спуститься по скуле и в этот миг меня разворачивает к себе лицом тот, кто вел со мной разговор только что. Я был разгневан этим жестом, но одного слова было достаточно, чтобы я застыл в немом удивлении, когда последнее слова сорвалось с губ мужчины восклицанием женской тональности. И этот голос был нежным, как лепестки майской розы.
- Кто ты? – вопрос задаю нарочито медленно, наблюдая вполне себе женский жест, в котором Алрик прикрывает ладонью рот. Хрупкость этого движения вызывает логичное подозрение, и я делаю шаг вперед, угрозой становясь рядом с человеком.
- Кто ты на самом деле? – нет, я не ослышался и хочу услышать правду, в том ключе, в котором она была изначально, пока не обросла мифами и легендами. И голос показался едва знакомым, но я не был уверен. Не был уверен в том, что услышал, но он звучал так звонко и с таким отчаянием, что я не желал воспринимать это, как галлюцинацию или иллюзию.
- Я тут, я не ушел, я жду, - и чувствую, как гнев снова начинает зажигаться внутри подобно огню на маяке. У меня хватает сил не сорваться на Алрика, хватает терпения дождаться ответа, но новой порции лжи я не выдержу, никак не смогу. Я и так потратил слишком много времени здесь, среди смертных, и этот спектакль должен закончиться когда-нибудь, определенно.

Отредактировано Hades (2019-07-28 22:07:40)

+1

17

  • Автор: Himera
  • Хтоническая лапа
  • Himera
  • О персонаже:
    Химера ?
    То ли чудище, а то ли видение, безбашенная дочка любимого папочки Тифона и матушки Ехидны(не говоря уже о маме-кошке), без ума от Золота
  • Фандом: MYTHOLOGY
  • Сообщений: 2271
  • Уважение: +1085
  • units:
    8480
  • Последний визит:
    2019-12-21 18:15:12
Ладно, это ожидаемое сопровождение)

[icon]http://sd.uploads.ru/JUqEd.jpg[/icon][nick]Алрик-Инг Дерлинсон[/nick][sign]

В коже твоей живу, сутью твоей дышу

http://s9.uploads.ru/w9b1M.gif

[/sign][status]Спасти любой ценой[/status][lz]<center><b><a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=1915" class="link3";>Алрик-Инг Дерлинсон</a></b> <sup>34</sup><br> Врач, заведующий одним из госпиталей Красного Креста, прикладывающий все силы, чтобы спасти своих пациентов. Тень <a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=1941" class="link4"><b>Истинного бога</b></a><br><center>[/lz]- Нет... В том, что любви нет, как и в том, что она есть, никто и никогда не должен быть виноват. Особенно ты. - Тихо, но от этого как-то особенно взвешенно и твёрдо, ответил Алрик. В тех случаях, когда рожденная при кастрации Урана богиня и её потомки были не причем, он искренне считал, что всё так и есть.

А в случаи с Аидом... не известно, не был ли его брак бомбой замедленного действия от Афродиты ещё до его свершения. Олимпийцы - мастера по выдумкам и средствам от скуки, особенно столь изощрённым и болезненным для участников.

- Почему не знаешь? Разве она тебе его не называла, точнее, писала? Пусть и не истинное, но тоже верное. Что имя? - Пожал плечами Инг. Пусть ему было сложнее, чем тем же богам, различить среди тысяч, мольбу или зов к себе, но одновременно и проще - если он действительно кому-то был нужен, то даже граница миров не была препятствием. Всё-таки, есть плюсы в том, чтобы не считаться полностью реальным существом,прогибая законы ньютоновской физики под другую, почти магическую, как раз и лежащую в основе бытия всех первосуществ. - Другое дело, что тебе и в голову это не пришло, хотя, особой вины нет. Удивительно, как ты с такой стрелой вообще мог думать о чем-то, о ком-то кроме своей жены. - Эх, не уследил, нет, прошла в конце едкая ревнивая нота! Подсознание, ну что, ну что ты делаешь, а?

Алрик только крепче вцепился в Аида, не отпуская, не давая ему уйти и сбежать. От них и от самого себя.

- Засунь этот символ себе знаешь куда?! Откуда у Кербера змея растёт! - Мимолётно рыкнул Алрик, ещё не осознав, что произошло.

А понял - замер, замертвел, как под взглядом единственной из смертных Горгон, не отнимая ладоней от губ. И лишь когда бог, медленно, словно подбираясь к хищному зверю, попутно успокаивая, взглядом выискивая, куда ловчее нанести удар, подошел ближе, ожил, засмеялся - сначала тихо, едва-едва, одними плечами подрагивая, а после и в голос, истерически-торжественно. Ладони провели по лицу, сминая, как воск, и тут же заново воссоздавая черты. По лбу и волосам, ощущая, как изменения затрагивают всё тело.

В воздухе, подавляя запах гари и роз, вдовое сильнее запахло асфоделями и нагретым солнцем золотом, а теней в углах стало в два раза больше.

Потому что их стало двое.

Алрик выпрямляет спину, с улыбкой смотря на Аида. Сходство стало почти полным, разве что глаза он намеренно оставил зелеными, чумными, сумасшедшими от переполняющей его нежности, надежды и боли.

- Ты думаешь, я только для того, чтобы тебя выбесить, требовал у тебя меня назвать? Нееет... Имя -это власть! - Алрик наглядно поднял ладонь и сжал её в кулак. - Имя даёт сущности форму, одновременно давая содержанию силу. Зная имя бога, его можно призвать, впрочем, это справедливо не только для небожителей. Одно имя или множество, не имеет значения, они в равной степени имеют власть над тем, кому они принадлежат. Моё имя - Алрик-Инг Дерлинсон, А-И-Д, "имя великого бога", что означает, что я был не просто создан быть копией тебя, а именно тобой, и тебе же быть равным. - Алрик усмехнулся, мгновением спустя оказываясь за мужчиной, прижимаясь к нему спиной, точно отражение, только не разделённое зеркальной гранью и излишне живое. - Интересно, а если бы я занял твоё место, хоть кто-нибудь догадался бы о подмене, а, Владыка?

Он ступает в бок, обходя по кругу, точно, как это делает бог, не отрывая взгляда от лица мужчины, возвращается на своё место, отступая, и примиряюще поднимая ладони. После этой выходки безумия, взлелеянного разлукой и обидой психоза, в глазах явно поубавилось.

- Прости. Я б, наверное, сорвался, если бы не давал своему ехидству такие передышки. И тогда бы нам обоим точно не поздоровилось и не понравилось бы. - Для честности, Алрик задумался и признал: - Или, может быть, тебе бы понравилось, но я бы умер от стыда.

Душа моя, у тебя три века врачебной практики и пятнадцать браков за плечами, ты лично знакома с Зигмундом Фрейдом и Мерелин Монро, так почему же ты такая чувствительная, а?

- Биологически определить мой вид трудно. Магически - тем более, многие старались, но получалось так себе. Один алхимик так и вовсе свихнулся и сказал, что я - предвестье двойного солнцестояния и Панова недуга. Кстати, об алхимиках! - Встрепенулся Дерлинсон. - Ты зря ушёл так рано, мог бы узнать много нового. Например то, что ловушку "Правды", ставили не только на тебя, а на вас двоих. - Алрик улыбнулся, но тут же выдохнул и замолчал,повесив голову.

Пришло, пришло оно, самое горькое, самое важное, самое долгожданное....

- Я - Алрик-Инг Дерлинсон. Человек, врач, Тень Истинного Бога. Другое дело, что я - это не всё, не весь я. - Алрик вскинул глаза на божество, почти умоляя: - Назови меня. Дай мне имя. Ведь, кажется, ты остался единственным, кто помнит его, кроме рода, кто помнит его добрым словом. Кому хватит смелости и силы, назвать меня по имени...

Отредактировано Himera (2019-07-30 23:48:09)

+2

18

  • Автор: Hades [x]
  • Гость

Есть любовь или нет. Какая разница? Будучи убежденным в своей исключительности, я уже не размышлял о каких-то высоких чувствах, которые двигают горы и осушают моря. Для меня это стало причудой богов и людей, чьи сердца прострелил Купидон золотой стрелой. Они становятся глупыми, слишком мнительными и ранимыми, одним словом, сходят с ума и не знают, куда спрятаться от переполняющих их чувств и безделья. 
   И тут я даже не знаю, стоит сделать вид, что такого безумия мне не хватает или же обрадоваться - здравый рассудок всегда при мне, что является редкостью в наше время. А если подумать ещё немного, то и, встретив Персефону, я не стал обладателем отмороженных мозгов. Может, просто, природой не предусмотрено, чтобы чары Афродиты смогли подействовать на меня? [Стрела Купидона по заказу не в счет.] Я говорю о настоящих чувствах, что появляются сами по себе, без чужого вмешательства и желания. Подобно электрическому разряду или дуновению ветра. Поэтому, на слова Алрика я лишь ухмыляюсь. Ему не понять, а я не горю желанием что-то кому-то доказывать. Останусь при своем мнении, сформировавшемуся за долгие годы и века.
   Ох, ещё и новых загадок не хватало! Я сощурил глаза, думая о том, что, терпеть, не могу эти загадки и отсылки к чему-то, давно прошедшему. Сразу вспоминается тон воспитателей из современных образовательных учреждений: а давайте нарисуем слоника! И дети рисуют монстра, которого все принимают за кривой самовар или чайник. Только вот, в моем случае, это звучало бы так: а давайте напишем имя и посмотрим, догадался ли Аид, что к нему обращались через пень и третью колоду. Возможно, сравнение и так себе, но хорошо отражает суть, что сразу бросается в глаза.
- Действительно, - тихо буркнул я, складывая на груди руки. Будто бы не кричат фоном миллиарды людей во всех мирах и не призывают кого-либо по вымышленному имени. А я если и по реальному, то не поймёшь без четкой формулировки - смертные придумали давать и брать псевдонимы в виде наших имён и это раздражает более всего. И я должен был среди этого мусора узнать себя по иному имени и прийти? Да он издевается! Так, дышим и успокаиваемся. "А кто писал мне имя?" Это надо было подумать, определенно. Всё вертелось на языке и не могу вспомнить, нужно еще немного времени.
- Ахахахах, - я пытался удержаться, честно. Но мелкий смешок превратился в хохот и я уже не мог остановиться. Такой гордый, такой пафосный, такой строгий. Ну как не засмеяться, глядя на этого самозванца? Напускное величие и попытка стать лучше оригинала. Даже, будь всё реальным, я бы посмотрел на восхождение нового Аида на Олимп. Очередное шоу, от которого было бы сложно отказаться. Тем более, что наместник наверху мне не помешал бы, если взглянуть на ситуацию с другой стороны.
- Это ты смертным объясни, имя великого бога! - и снова хохот, до слез, до сведения челюсти, - уморил, ох.
   Жалкий спектакль стал похож на выступление комедианта, может, и освобождение от стрелы дало такой эффект, но я не мог подавить это свое воодушевление и смешливость. Давно я так не смеялся, ой как давно. Возникает чувство, что вечность прошла с того самого момента.
- Предложить тебе работу? - но, как оказалось, можно было ещё стереть с моего лица смех, когда мужчина передо мной сменил некоторые детали своей внешности. И он ли это, а не она, я засомневался, став серьезным. А после ещё трудность определения вида и алхимика и прочие слова. Сначала пришло на ум имя Гаргуйль, а после Химера. Первая слишком целенаправленно захватила именно кинжал, вторую исследовали, но не дали точной формулировки. Плюс информация о ловушке... Но ведь не нашли после алхимика Фролло, Алрик говорил, нет? Все запуталось в мыслях, но я смотрел, так же прямо.
- Я ненавижу загадки, - вздохнув, я протер пальцами правой руки переносицу и взглянул на свою "тень". Последнее, чем мне хотелось бы заниматься сегодня – это разгадывать ребусы в виде этого представления.
- Гаргуйль? Или лучше Химера? - уверенно, без сомнений, ни в голосе, ни во взгляде и все равно, не чувствовал я определенности, думая лишь о том, что смотрю в изображение кривого зеркала. Я вспомнил всё внезапно, цепляясь за воспоминания, что преследовали порой мои мысли в древние времена. И для чего это всё? Зачем мне помнить, как я разрезал плоть Химеры, желая извлечь из ее сердца яд? Зачем сохранять воспоминания о рыжеволосой девушке, что молча, сбежала от меня, прихватив с собой кинжал? Для чего всё это мне? Стоит ли оно того, чтобы возвращаться к этим вещам снова и снова, и искать смысл, которого может и не быть? Вновь и вновь ощущать пристальное внимание неизвестного и размышлять о бренности бытия, касающегося смертных, как будто бы это может отвлечь от своих личных проблем.
- Уж больно ты затейлив для мимиков, которые, без излишних размышлений признали бы свою суть и обозначили свое имя, - действительно, переняв чужое лицо и манеры, те ребята с радостью назвали себя, если бы им не угрожала опасность. А это что? Одни разговоры и ничего путного, даже грустно немного. Столько времени и впустую, а мог заняться чем-то более полезным.

+1

19

  • Автор: Himera
  • Хтоническая лапа
  • Himera
  • О персонаже:
    Химера ?
    То ли чудище, а то ли видение, безбашенная дочка любимого папочки Тифона и матушки Ехидны(не говоря уже о маме-кошке), без ума от Золота
  • Фандом: MYTHOLOGY
  • Сообщений: 2271
  • Уважение: +1085
  • units:
    8480
  • Последний визит:
    2019-12-21 18:15:12

Давит. Всё же, полное обличие давит. Гнёт к земле грузом силы, удушает мощью, почти родной, только не своей, а отраженной. В первые секунды быть не-собой всегда непривычно, будто пытаться влезть в шкуру, из которой уже вылинял. И если пламя в венах уже знакомо, то к далёкому рокоту мертвых душ в ушах, призывающих Аида на суд, к фантомному холоду золотых подлокотников трона и тяжести двузубца, готового в любую секунду появится в ладони, приходится срочно не-удивляться. Божественные силы своевольны, если почуют обман, подлог, от ответ могут дать и без ведома владельца, на дыбы встать, одаривая откатом.

Вот, на мгновение голоса почти оглушили, но тут же смолкли, придавленные волей. А ты, бог, говорил, что услышишь и придёшь... Да как в таком сомне ты, Владыка,  мог различить Её шепот? Хрупкий, сиплый, безмолвный, потому что даже самой себе признаться не смела? Тебя ведь, наверняка,не только мертвые зовут...

Не ухмыляйся, бог, это не насмешка. Просто прямодушие, доведённое до грани, всё чаще и чаще считают издевательством. Люди взрослеют, как вид, повторяя ошибки прежних, вторя богам, излишне, до злобы, чутких к чему-либо, что может их задеть. Нужно, жизненно нужно, учиться воспринимать всё легче. Не проще - именно легче. Не все слова произносят для того, чтобы кого-то ранить. Только вот, после третьего века бытия об этом начинаешь забывать - банальный кризис среднего божественного возраста.

А вот смех, наоборот, не ранил, не устрашил, хоть и разогнал весь пафос, как огонёк - тени по углам, превратив того, кто был равен по силе богу во влюбленного по уши мальчишку. Алрик лишь надеялся, что он не слишком сильно открыл рот, и со стороны смотрится не слишком глупо - глупым Аида представлять, даже через себя, не хотелось.

- Как же тебе идёт смех! - Выдохнул-вышептал, словно звуком хотел по шелку золотом вышить, намертво, наживо, навек, Алрик-Инг, не отрывая восхищенного взгляда. - Ты такой красивый, когда улыбаешься! Жаль, что я давно этого не видел, а ты сам - не смеялся и не шутил. Я уже бояться начал, что ты разучился, сердце запрятав так глубоко, что сам бы не достал, даже пожелай... - Грустно завершил Дерлинсон, сам себя хватая за запястья. Хотелось, как тогда, вытаскивая стрелу, коснуться груди, проверить что да, там оно, под тонкой, но прочнее алмаза, кожей, под золотистыми от ихора костями и плоти. Хотелось коснуться, уловить пальцами пульс, провести, проверяя, не осталось ли шрама от стрелы, за который можно разодрать Афродите клыками глотку с полным на то правом.

- Я всегда был готов служить тебе. Только вот, я тебе не нужен. - С улыбкой, но совершенно серьёзно ответил вновь сменившему веселье на усталую, навязанную ярость, Владыке Алрик. - Я слишком слаб, чтобы быть тебе хоть в чем-то полезен. Настолько слаб, что хоть ты во мне не нуждаешься, сколько раз прогонял,а я сам жить без тебя не способен. Пытался, видят Мойры, да не вышло. Не получается. - Едва ли не по слогам произнёс он, издеваясь над самим собой. Над этой проклятой слабостью своей сущности, просто не способной жить в полную мерю, не любя. Не будучи полезным, нужным хоть кому-то.

Как бы было проще, если бы его,если бы Её не было! Как сущности, как личности - не важно! Наверняка бы уцелел Дракон, не тосковала бы по нему Змея, не страдала бы по несбывшемуся при каждом взгляде на Невидимку Коза, не оберегала бы, тратя свои силы, их всех Львица... А так, смешно сказать, чудище - не чудище, ни целое, ни половинчатое, даже не понять - живое или нет, вон, даже миры каждый раз путаются, из себя выдавливая.

И врачом стал. каждый раз становился, именно поэтому. Потому что не мог убивать так, как того требовало его природа, его наследие. Потому что считал, что спасая жизни сможешь сберечь чужие слёзы и боль. Потому что думал, что чем больше останется в живых, тем меньше будет душ стоять у золотого трона...

Ошибся. В который раз? Точно не в первый, даже не в тысячный. Ошибся-ошибся-ошибся, неверно-неверно-неверно, да можешь ли ты, несуразица ходячая, хоть что-то в своей жизни вообще сделать правильно?!!

Алрик снова кивнул, тряхнув волосами - всё же, они у Аида были длиннее ему привычных, неловко, ломко и невпопад, передёргивая плечами.

Ага. Я помню. Загадывать ещё нравится, особенно ставя в тупик, а вот разгадывать - терпеть не можешь. Потому что Мойры вечно что-то напророчат, а тебе потом думай, как из этого выкручиваться. - Сейчас бы заплакать, да это совсем уж смешно. Ещё более жалким, ещё более слабым, ещё большим ничтожеством быть перед Аидом Алрик не мог.

Но снова, не сдержался, вскинул взгляд, полный мольбы и восторга, когда услышал нужные имена, одновременно поднимая к груди колени, их обнимая. Потому что рвануло изнутри вперёд кометой, огненным метеором, загрохотали по мрамору золотые цепи, больше не сдерживая, разлетелась осколками зелёная радужка, становясь голубой, раскаляя побежавшие по щекам слёзы.

Всегда думалось, что насмешка это, то,  насколько хрупким кажется человеческий облик, особенно исконный, перед звериным, но сейчас он казался таким верным, до боли правильным. Рыжие отросшие кудри укрыли плечи и тело, мнимым защитным плащом. Маленькие, почти детские, стопы, небольшие ладошки, хрупкие и тонкие запястья, что  запросто обхватом двух пальцев обхватить можно. Слабость и  беззащитность во всём, от тонкой, полупрозрачной кожи, до наивного во всех своих выражениях лица.

Перед ним она действительно всегда была слаба.

- Потому что я не мимик. Не была такой изначально. - Химера моргнула, попыталась стереть ладонью слезы, но они всё шли и шли, никак не останавливаясь. У них было слишком много причин, чтобы идти. - Я не сдержалась... Опять. Людям ведь, дела нет до имён и до сути. Это не имеет для них значения, пока ты хорошо выполняешь отведённую для тебя другими роль. А я дела это так долго, что сама начала забывать, кто на самом деле... - Она вздохнула, утыкаясь носом в колени, шмыгнула тихо, но всё-таки слышно, краснея от этого ещё сильнее.

- Я сказала "была", но не говорила, что я умерла, как ты, скорей всего, подумал. Алрик и хотел, чтобы ты так думал, хотел уязвить тебя, растормошить ту глыбу, которой ты стал. А то даже смотреть больно. - Снова сморгнула слезы, шмыгнула носом, ощущая, как вкрадчиво нарастает внутри злость на саму себя за эту слабость, за несдержанность, и неожиданно замерла, полностью, так, что даже слёзы, кажется, прекратили течь, подняла голову, смотря ему в лицо.

- Но вот насчёт остального... Знаешь, когда становится слишком поздно? Я теперь знаю. Когда ты начинаешь так же сильно, всем сердцем, ненавидеть того, кого любишь. - Моргнув ещё пару раз, да ещё и головой мотнув, чтобы наверняка, чтобы без поволоки слёз, а прямо, честно, взглянуть в чужие глаза и прочитать свой приговор:

- Без лишнего - так без лишнего, изволь, Владыка. Только решение всё равно за тобой. Гаргуйль, Химера, Алрик. Случайность, Чудовище и Тень. И тебе выбирать, кем мне для тебя быть.

+1

20

  • Автор: Hades [x]
  • Гость

Да уж, эти эмоции, что давят раскатом смеха на мысли и не позволяют сосредоточиться вновь на прежних переживаниях. Стало все как-то незначительным, пустым, нелепым и сами чувства превратились в четко обставленный шкаф. На верхней, практически недосягаемой полке, любовь и привязанность, после прочие чувства, заполняющие каждое свою полку, а ещё ниже, рукописи моей жизни. По столетиям сложенные, и перевязанные любовно золотой нитью. И нет более архаичных перетасовок и ненужных шпаргалок с вписанными чужой рукой поправками. Я вновь владею собой и волен сам выбирать свой путь.
   И в этом всём смех будет лишь малой частью свободы, которую Персефона в сговоре с Афродитой, пыталась у меня забрать. А за это, я вряд ли их прощу, так как не приемлю ни единой женской попытки верховодить естеством мужчины. Не для этого был рожден Эрос и не для этого появился его антагонист – Антерос, чтобы глупая легкомысленная Богиня и ее более хитрая подружка нарушали волю, тем более, Нового Верховного Бога. Даже, если власти было мало моей супруге, вонзать в меня стрелу Купидона было лишним. Она сама себе подписала приговор, который будет приведен мной в исполнение без лишних ожиданий.
   А смех – это дыхание весны, освобождения, оттепели. Он освобождает от оков, дарует необходимое облегчение, которое вырывается странными звуками с губ, которые люди называют смехом. И странно ведь.
- Все люди прекрасны, когда улыбаются, всем идёт смех, если они могут себе это позволить. И суть не в том, что сердце спрятано, а в том, что чаще всего смех Владыки Подземного Царства воспринимается, как угроза. Да и, во мраке тьмы особо не улыбнёшься, как можешь улыбнуться солнцу. Слишком ранит лучезарный взгляд Бога демонов дальних уголков подземелий и слишком мало времени на отдых, когда на плечах три царства висит. Я хочу в Элизиум на тысячу лет, хорошо там и эти цветные кроны деревьев... Да нельзя, - вздохнув мечтательно, я взглянул на Алрика. И этот изменчивый друг ведёт себя странно от ненависти до доброжелательности - подозрительно.
- Те, кто хотел, остался и получил работу, как любят говорить смертные, выходные и полный социальный пакет, - улыбка, полу - ухмылка, добродушная даже немного. Вон, Цербер, и от Геракла его потом освободил и вернулся ведь обратно со всеми выходными пособиями и прочим. Не заключённый, не поверженный, свободный и сам остался, хоть никто и не держит больше.
- Если сам в себе не уверен, не мешай другим тебя оценивать. А чем ты хотел быть полезен? Кем хочешь быть? И в этот раз ответ: «сам придумай», не приму. Ты обвинял меня в том, что я ничего не понимаю и не знаю, так что, будь добр, говори прямо. И когда я тебя прогонял, скажи? - поговорим о главном, мне надоели эти пустые обвинения, заключённые в саванн загадок и фрагментов давно прошедших дней. Довольно. Хватит.
- Мойры, вообще, дамы капризные, - по-доброму, усмехаюсь и провожу ладонью по щеке и шее, вспоминая тот день, когда получил желаемое пророчество и яд добыл для Зевса, - были времена…
   Было веселее, что ли и меньше мороки со смертными и прочими сущностями, и сам я был более беспечен, расточая сарказм и улыбки на смертных и бессмертных. " Надо чаще выбираться в мир живых, да".
   А то, что дальше было, вызвало шок, недоумение, легкое оцепенение. Алрик стал меняться в лице, в фигуре, в голосе, открывая свой истинный облик, от которого чаще забилось сердце и мне, в какой-то момент, показалось, что я вижу очередную галлюцинацию или просто сплю, так как ситуации абсурднее придумать было невозможно. Более того, неловко видеть женские слезы, не знаешь, что делать и как разговаривать. Когда такое красивое юное создание обнимает себя за колени и выглядит еще более хрупкой и ранимой.
- Оу, - я в нерешительности сделал несколько шагов вперед и присел на одно колено, когда был на расстоянии вытянутой руки от девушки. Протянул было руку, чтобы коснуться рыжеволосой головы, но остановился, дважды, не зная, стоит ли совершать свой жест или нет. Стоило Химере поднять глаза, и я вновь замер, в бессилии опуская руку. Эти слова, обладающие весом и серьезностью… И снова всё решать мне.
   Проведя все же ладонью по голове Химеры, тяжело вздыхаю, устав уже от приказов и подчинений, честно. С меня требуют назвать имя, от меня хотят услышать приказ или увидеть повиновение, а я смотрю на всё это и хочу спрятаться в Элизиуме, вон, даже глупая улыбка появляется на губах. Не уместная в нынешней ситуации и от безысходности.
- Я хочу, чтобы ты была собой. И была тем, кем ты хочешь, не примеряя чужие лица. Подумай: как я могу решить, кем тебе быть для меня, если ты суть свою от меня прячешь за масками лиц? – вернув себе былой наряд с небольшим темным плащом на плече, отцепляю фибулу с двузубцем от ткани и закидываю на хрупкие плечи Химеры, чтобы согреть ее. [И снова это желание уберечь]. Фыркнув на свои мысли, я пододвинулся и уселся рядом возле обретенного и утерянного ранее существа и посмотрел на потолок. Волосы ее были все также шелковистыми, как и раньше…
- Знаешь, а ведь я был готов уничтожить всех героев Греции, когда ты пропала, ты знала это? – и взгляд в сторону Химеры. Смотрю, как и тогда смотрел на прекрасное уникальное создание, чтобы там не ворчал дракон.

+2

21

  • Автор: Himera
  • Хтоническая лапа
  • Himera
  • О персонаже:
    Химера ?
    То ли чудище, а то ли видение, безбашенная дочка любимого папочки Тифона и матушки Ехидны(не говоря уже о маме-кошке), без ума от Золота
  • Фандом: MYTHOLOGY
  • Сообщений: 2271
  • Уважение: +1085
  • units:
    8480
  • Последний визит:
    2019-12-21 18:15:12

- Нет...- Алрик покачал головой отрицательно. - Прекраснее твоей улыбки я не видел, сколько бы существ не встречал. Она действительно... как солнце. Но вот отдохнуть тебе точно следует. Если не тысячу лет, то хотя бы пару дней. Мир не рухнет, если ты позволишь себе исцелиться. Ну, не сразу. - Позволил усмехнуться себе Инг. Он сам удивлялся, как прожил столько веков и не умер сам без Аида. Но, нельзя сказать, что он остался невредимым и в своем уме.

Но он не один здесь... травмирован.

- Скажем так, я тогда был недоступен для найма. А после... после было поздно. - Алрик снова потёр шею, словно хотел стереть с неё шрам. Хотел, но знал, что даже если срежет кожу, он появится на ней снова. Чтобы избавить от него, нужно было что-то серьёзнее. - Я... скажем так, имею врожденное свойство быть столь же полезным, как и неудобным. Быстро учусь, быстро осваиваю любое дело и быстро выбешиваю тем, как хорошо у меня всё начинает получаться. Забрать жизнь или защитить, отобрать или вернуть, найти и наоборот, заставить потерять. Хорош в исполнении приказов, но бездарен в тех, что касаются самого себя. Правда, бывают казусы, вроде того, в Париже, когда ты выгнал меня из темницы. Никогда не прощу себя за то, как слаб был тогда...

Он слаб, он всё ещё слаб. Не они, нет...

Она слаба.

Не смотря на то, на какие вещи способна.

Химера вытягивает руку вперёд и вверх, словно хочет увидеть её на просвет тусклой лампы под потолком. Она тоже улыбается, как и Аид, укрывающий тканью её плечи. Это не обязательно, но ей нравится этот, почти инстинктивный, почти звериный, жест защиты. Только у её улыбки другая причина, не растерянность, а сосредоточенное, на грани понимания, изумление.

- А кто я?! - Она поворачивает свою кисть в разные стороны, словно любуется, и ведь есть чем - ногти на пальцах чернеют, утолщаясь и скручиваясь в когти, а бирюзовые венки под кожей пропадают, скрываясь под черным мехом с едва уловимой серебристой кромкой. -  какой век живу, а сама не знаю... Когда я была зверем, было проще. - Она наглядно сжимает лапу, что была несколько мгновений назад рукой, и тут же распускает, выпуская из мягких подушечек когти. И снова вертит, переживая метаморфозу: шерстинки сцепляются между собой в чешуйки, светлея до  опалово-молочного, когти становятся прозрачными, а между вытянутых, истончившихся пальцев виднеются тонкие, прозрачные даже в сосудах, перепонки. - А потом появилось это. Эта способность. Сначала в мелочах, но постепенно, изменения настолько разнились с сутью, что начал меняться и она. - Сейчас кисть делает волнообразное движение, сверкая перламутром на всех створках костяного веера-плавника, но замирает, собираясь в круг, смыкается, как бутон,насыщается цветом, как кровью, обращая чешую в хитин, а плавник - в пику скорпионьего жала, задумчиво покачивающегося. - Но это не маски. Я действительно становлюсь ими. И становилось столько раз, что почти забыла, какая я на самом деле...Кто я. - жало размыкает лепестки, самые настоящие, скрытой корочкой хитина, нежные паруса растительной плоти теплого золотистого цвета, источающие легкое сияние и знакомый запах дома. Асфоделей. - Не маски. Лица. Натуры. Характеры. Привычки. Силы... Так много имён, что уже запуталась, какое моё собственное, какое обличие настоящее... - Лепестки опали, обнажив остовом цветка - руку, почти как человеческая, только словно из камня сделанная. Рука горгульи, рука Гаргуйль, но и долго она такой не пробыла - по камню побежали трещинки,  всё большие от каждого движения, и парой секунд спустя, каменная плоть осыпалась пеплом, обнажив желтоватые кости, только велением воли, удерживаемые вместе. - Я даже не уверенна, что тот вид, в котором родилась - настоящий, а не смесь из чужих. - Химера улыбнулась, чувствуя тишину внутри себя. Души молчали, а значит, она была права. Нет, на них она нисколько не обижалась, ей только было стыдно перед Аидом за то, что она действительно не может ответить ему на вопрос. Потому что то ли ответов слишком много, то ли его вовсе не существует. Рука скелета движется изящно, почти чопорно, с тем характерным стуком, что свойственен фишкам из дорогих ручных наборов нард или домино. - Дракон, пожалуй, единственный догадывался о том, кем я являюсь, но... его забрали, и я до сих пор не могу его найти. Не могу найти часть свою, саму себя. -Грань между живой и мертвой плотью явственна, но не привлекает к себе внимания, пока из неё не начинают расти лозы, оплетая кости подобием мускулов. Наконец-то замерев, лозы мгновенно отдают живительное тепло, так, что на их поверхности выступает изморозь. Нет, не на них, а на стали, которой они стали, сейчас вытящивающейся в хищную форму лезвия ятагана, сверкающего характерным, почти перламутровым окружно-луневым узором. В какой-то миг, кончик лезвия касается мужского кадыка, самым краешком, даже не раня, и Химера смотрит в глаза бога в это бесконечно долгое мгновение. Но после   отводит взгляд, как отводит клинок, и на ткань опускается уже её обычная, такая хрупкая с виду рука.

- Я не прячу суть за масками. Я ищу, какая будет моей новой сутью. Ищу то, что может стать мной, ищу того, кто мной будет. Более сильной, более смелой, более... стабильной. Ту, что будет целой, а не изменчивой настолько, что её отторгает даже сама ткань бытия. - Голос предательски тих, надломился в конце отчаянием, заполнив глаза слезами. - Иногда... получается так, что я просто перестаю быть в том времени и месте, в котором была, оказываясь совершенно в другом, и сама - другой. Я умираю, когда это кажется невозможным, и выживаю там, где это не может быть реальным. Я не знаю, проснусь ли я завтра на том же месте, где засыпала, и проснусь ли вообще, а не исчезну, окончательно перестав быть. Ведь... они так меня и называют, люди. Это они дали моему имени значение того, чего не существует в реальности. И, если это действительно стало так, разве я вообще могу кем-то или чем-то быть?

Когти впиваются в собственные плечи через ткань, Химера дышит, тяжело и жадно, ощущая, как снова, расползаются возле неё полотно мира, готовясь исторгнуть. Нет, пожалуйста, только не сейчас, прошу! И мир, будто слышит это, замирает, позволяя уткнуться лбом в плечо Аида, успокаиваясь. Правда, ненадолго, и она тихонько рассмеялась, ощущая руку на своих волосах.

- Нет, я не знала этого... Только, Владыка, я никуда не исчезала. Меня просто убили.

+1

22

  • Автор: Hades [x]
  • Гость
Сопровождение-вдохновение

Отдых. Всего пять букв, а столько смысла, который прячется между строк, когда ты действительно задумываешься над тем, чем становится для тебя пара минут тишины и спокойствия. Это больше, нежели душевное исцеление, это куда важнее передышки и значительнее собственного сердца и свободы. Ибо отдых позволяет задуматься о том, что я делаю и к чему иду, не оглядываясь назад, не думая о последствиях, не позволяя себе увидеть промахи и притормозить, чтобы поменять курс к тому, что действительно важно.
   Стать новым Верховным Богом было мечтой для меня, свергнуть Зевса манией. Подобно шахматным фигурам, я снял с поля множество богов и героев и потом не думал о том, что, достигнув определенной планки, я потерял сам себя и заблудился в лабиринте мнимых желаний. И теперь, мне говорят, что моя улыбка прекраснее всех. «Да уж, еще бы тысячу лет не слышал этот истошный скрип, который напоминает о веках заточения в собственном царстве и унижениях от дорого братца». [Хоть польза была – я прекрасно играю на скрипке, и игра эта меня радует, определенно.]
- Всему можно найти применение, - задумчиво протянул я и спустя несколько мгновений заполучил еще одну подсказку, что и натолкнула меня на мысль о Химере и Гаргуйль. Внезапно, шокирующее и удивительно.  «И как же?»
   Столько вопросов снова, а разбираться в них не охота, пускай, и гложет любопытство, изъедает изнутри, разрывает на части. Взгляд смягчается, в нем появляется заинтересованность и что-то еще. Восхищение? Да, именно то самое восхищение, которое горело в моем взгляде каждый раз, когда я видел первозданную Химеру и касался ее мягкой шерсти, лаская шелковистые длинные нити. Я бы  сплел из них полотно и повесил на стене за троном, чтобы было напоминание лучше кинжала, который даже тепло столь прекрасного существа не сохраняет, лишь способен его ранить.
- Ты – Химера, а кто же еще? – я ухмыляюсь, слушая внимательно красивую девушку, витая где-то в своих мыслях, а они куда больше угнетают, нежели вдохновляют. Ранее я испытывал любовь к редкому существу, восхищался его красотой и практически ощущал ту боль, что приносил Химере, разрезая ее плоть необычным кинжалом. А что сейчас? Передо мной она и не она вовсе. Прекрасная, хрупкая, идеальная, но женщина и имеет вид человека. Ох, будь она мужчиной, было бы намного проще, но не с моим лицом.
- Кербер, вон, тоже превращается в мужчину, но делает это лишь в те моменты, когда уходит на поверхность отдохнуть, - я выдохнул тихо, повинуясь жесту красавицы, смотря ей, открыто в глаза, всматриваясь в поражающую взгляд голубизну. «Бесподобна».
   Всего пара мгновений, а столько всего зарождается внутри. Мне сложно сказать, что руководит мной, но, эти слова, этот тихий крик отчаяния режет тонкую нить эмоций, и я прижимаю к себе девушку, касаясь рукой до шелковистого водопада волос, вдыхаю их сладковатый аромат и прикрываю глаза.
-  Реши, кем ты хочешь быть и все закончится, я уверен, - вывод напрашивается сам собой, ведь ранее Химера не исчезала бесследно, может, из-за неопределенности она вечно прыгает меж миров, будто бы само бытие ищет место для того существа, что уникально, но изменчиво. И эта изменчивость играет злую шутку с прекрасным созданием, лишая возможности определиться? Не зная, кто ты, ты не знаешь своего места.
- Тише, тише, - успокаивающее, поглаживая огненные пряди, ощущаю, как они податливо проминаются под моими касаниями. И потом целомудренный поцелуй в нежный висок и объятия становятся лишь крепче.
   Я зол, я обескуражен, я ненавижу того героя, что убил Химеру и глаза мои приобретают золотистый оттенок, как и сама кожа становится порядком горячее, пламя хочет вырваться на волю, но я контролирую его, боясь поранить девушку возле себя.
- Не нужно было мне уходить тогда, - а ведь и не хотел, думал лишь сходить за лекарствами и снадобьями, но опоздал, задержали подданные, а может было и тогда поздно, но Дракон промолчал. «Глупая старая ящерица! Ох, попадись мне на глаза!»
   Еще один вдох, чтобы успокоиться. Теперь я точно не позволю никому обидеть Химеру. Я нашел ее, а там, решим ее проблему, и она определится, кем она хочет быть.
- Ты прекрасна и уникальна, просто, поверь мне, - улыбаюсь, пусть и не видит она этой улыбки, - пойдешь со мной в подземное царство?
   Разве плохо это? Она сможет увидеть брата, сумеет почувствовать себя в безопасности и без потребности превращаться в кого-то, помимо себя самой. Спокойствие и тишина в садах Элизиума позволят прислушаться к себе, я даже могу организовать ей просторный красивый дом на берегу озера. Мне кажется, согласись она, было бы чудесно.
- Химера, - открыв глаза, отстраняюсь, чтобы взглянуть в яркие голубые глаза и ласково провести ладонью по нежной щеке, как девушка начинает исчезать.
- Куда ты? Нет. Химера, - растеряно всматриваясь в истлевающий образ, пытаюсь поймать рукой красавицу, но ловлю лишь воздух, - не исчезай. В голосе мольба, во взгляде отчаяние и я не знаю, что делать.
- Я найду тебя, только громко зови меня, слышишь?! – последние слова, которые я успел произнести, но я не знал, дошли они до Химеры или нет. Я снова ее потерял.

0

23

  • Автор: Himera
  • Хтоническая лапа
  • Himera
  • О персонаже:
    Химера ?
    То ли чудище, а то ли видение, безбашенная дочка любимого папочки Тифона и матушки Ехидны(не говоря уже о маме-кошке), без ума от Золота
  • Фандом: MYTHOLOGY
  • Сообщений: 2271
  • Уважение: +1085
  • units:
    8480
  • Последний визит:
    2019-12-21 18:15:12

- Всему. - Согласно кивнула Химера. - Только у некоторых вещей их оказывается столько, что сразу и не понять, какое же из них - верное.- Она улыбается, не зная, как сказать, что готова выть. - Химера - имя, данное мне матерью, ни она, ни я, не знали, какой смысл оно приобрётёт спустя века... И кем стану я. И сейчас, я не знаю, кем могу стать для тебя. - Она снова посмотрела ему глаза, ощущая, как эмоции находятся на той тонкой, хрустальной грани, между счастьем и тоской, выдохнула.

- Прости. Нечестно было взваливать это решение на тебя, раз сама сделать его не в силах, особенно сейчас. - Приблизившись, сделала вдох, шепотом добавив: - Я чую твоё смятение, оно одновременно как грибной дождь и кедровый пепел. Я изматываю тебя, вместо того, чтобы помогать. Хотела показать, какая на самом деле, но этим только усложнила задачу...

У тебя внутри - угасает жар, угасает суть, тихнет утомленный веками заключения в чарах разум. Мой милый, милый бог,  знаю, я чувствую сейчас то же, что и ты, потому что я была тобой. Может, наша встреча могла бы сделать тебя счастливой, если бы всё не произошло так не вовремя... Когда я - устала настолько, чтобы начать тебя ненавидеть, а ты  - чтобы терять себя. Слишком рано, чтобы всё забылось и можно было просто познакомиться заново. Слишком поздно, чтобы не ощущать обиды.

Она видит золотые искры в голубых глазах, и уже сама хватается за него. Пламя отзывается, вторит тому, отдаётся гулом в голове и танцующим на радужке огненным узором. Ей бы частью его стать, под кожу втиснуться одной из искр, раствориться в его крови до полной аннигиляции. Потому что она знает, что он - точно не позволил этому произойти. Он сам говорит ей это, говорит о том, что стоит определиться - и тогда она сможет получить контроль над силами. Может, он и прав - но только сейчас ей не нужен контроль.

А что ей нужно?

- Ты всё равно ничего не смог бы сделать. Это было так же предопределёно, как и свержение Зевса. - Ладонь ложится на его щёку, как доказательство её близости. Не для него - для самой Химеры, остающейся в реальности одним усилием воли, одной лишь мольбой, чья отсрочка скоро закончится. - Этого нельзя было бы изменить, не реши ты полностью изменить судьбу. - И, может быть, в таком случае, ничего этого не было бы. Поэтому, Химера даже благодарна тому, как всё вышло. Потому что просто не представляет, как могло сложится иначе.

Но всё равно...- Невпопад и устало, как заевшая пластинка, она выдыхает, произнося с подобием улыбки. - Глупо, наверное, было думать, что если из твоего сердца вытащили стрелу, в нём появится место для меня. Да, там стало свободнее, но недостаточно для того, чтобы в нем появилась я. Да и не время... - Рука со щеки переходит на голову, точно так же, как он ранее её саму, поглаживая. - Я верю тебе. Мы верим. И знай, что нет ничего, чего я желала бы больше, чем пойти за тобой, но... сейчас это невозможно.

Это схоже с тем, как если бы они решили стать каплей каучука, растяжимость становится свойством сущности. Разве что при Переходе эластичность выявляется на всех слоях существования. Натяжение как в хороводе, когда в беге судорожно хватаешься за чужую руку, чтобы не разорвать круг. Круг, состоящий только из самой себя.

Но, в какой то момент, рука скользит, становится слишком влажной, и цепь размыкается. Ты останавливаешься, не зная даже, где именно завершился твой шаг.

Нити, из которых она состоит в этом варианте Полотна, расплетаются. Медленней обычного, ощутимее, готовятся собраться в её узоре уже в другом месте, там, где ей предстоит заделать собой прореху в чужой судьбе. Те, кто стояли за созданием их всех, вместе с правом на разум, дали право на волю. Но воля эта, идя наперекор судьбе, способна разрушить всё вокруг, как зацепившаяся неловко нить оставляет на ткани зацепку. Поэтому закономерно именно той, что почти не-существует, и собственной волей почти не-владеет, занять эту пустоту собой. Такие есть всегда, потому что всегда есть те, чьё рождение не желают или просто считают невозможным.

Кажется, то ли Львица, то ли один из миров, как-то рассказывали о другом таком же, как они. Забавно, что он был Драконом (не их Драконом, другим, но в чем-то все драконы схожи), пусть другие крылатые редко признавали его таковым. И он тоже разговаривал с собой, которым был до него. И с другой своей душой. В общем, было бы забавно с ним встретиться и поговорить, но... Ни одно Полотно не выдержало бы дыры, на которую нужно двое таких, расплелось бы целиком в лоскутки, обрывки мироздания.

- Мы встретимся. Обязательно. Снова. Когда вернёмся. - Она говорит это, ощущая, как тают губы, с которых слетают тихие слова. Химера закрывает глаза, запоминая, навсегда запоминая другие, из золота и неба, точно живой лазурит, и в которых для неё скрыт целый мир.

... А когда открывает их, то видит перед собою мир.

Но уже совсем-совсем другой.

+1

Страница: 1

Вы здесь » uniROLE » X-Files » Обмани меня

Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно