Система повышает вентиляцию, из-за чего дыхание становится более частым, хотя его имитация всё ещё остаётся ровной и чётко измеренной. Сокращение за сокращением, но очень напоминающее функционирование человеческих лёгких. У него они искусственные и не были даже по форме похожи на то, что было в организме людей. Всего лишь способ охлаждения всех биокомпонентов, да комфортное для окружающий ровное движение. Оное позволяло обманываться тем, кому это было необходимо. К тому же объект похожий на человека с наличием дыхания воспринимается намного легче, чем без, хотя возможность отключить вентиляцию вовсе в андроидах всё же присутствовала.

RK блокирует удар, ловя кисть напарника в свои руки, чтобы в следующий момент ударить прямой ладонью ровно по запястью, передавая инерцию. Он строго выбирает силу, скорость, давление. Никакой цели навредить, исключительно помощь в обучении новым приёмам и их отработке.

Ещё пару дней назад подобное стечение обстоятельств казалось чем-то сюрреалистичным. Альтернативным развитием реальности, в котором не существовало созданных ранее заключений и параметров.

Неделю назад они закрыли вместе дело. Девятисотый со стороны ФБР, а детектив со стороны департамента. То, что маньяк был пойман столь быстро оценивалось хорошо, а вот то, что при этом пострадал ребёнок, почти нивелировало предыдущий пункт. День его ликвидации уже был назначен, прежде этого техники решили произвести полный осмотр.

Неровные полосы от ножей, оставшиеся на пластике под скином, вызывали в лицах проверяющих хмурость. Эту же реакцию вызывали и заключения, производимые гибкой моделью личности. Стоило предполагать, что не это конкретно создатели вкладывали в своё последние творение. То должно было быть послушным даже больше, чем RK800, при том достаточно стойким, чтобы девиация не была помехой. Именно потому нужна была гибкость. Чтобы случайные ошибки или выборы, являющиеся нравственными, принимались за ещё одну цепочку реакций кодами.

Они несколько раз прокручивали его память. Разбирали без особого интереса, держа его подвешенным на специальным устройстве, что также искусственно оставляло полностью без скина, позволяя добираться до всех важных компонентов напрямую, без особого взаимодействия.

Андроид не может думать, у него нет функции мысли не сгенерированной, тем более в том положении, в каком он находился. Но RK думал. Последнее его дело оказалось настолько тревожащим каждый элемент системы, что та до сих пор изредка выдавала простые, но всё же ошибки. Техники не обращали на них внимания, естественные помехи, небольшие погрешности в следствие с работой с девиацией, которая так или иначе подобно вирусу, но цепляла какие-то его заданные базово параметры.

Тот девиант, врач-педиатр, передал слишком много информации. Та легко умещалась на огромные базы, отведённые для памяти, но это никак не мешало при любом запросе касаться её. Случайность. Неправильный маршрут, который был повреждён. Без анализа у него не было возможности оказаться точным в своём выводе. Только чужой ужас ощущался всё чаще почти как свой. И от этого старательно приходилось отгораживать свою систему, подтирать себе кэш памяти, чтобы не задействовать часто полученные с расследования данные и не дёргать чёткое записанное место преступления.

Его звали Марк.

Почему у него нет имени?

Неверный запрос, тут же отзывающийся изменением дисплея на ярко-красный, тревожный, сигнализирующий об отказе в каком-либо поиске.

Прежде данный вопрос не коим образом не трогал RK900, как не трогало и множество других вещей, что так или иначе были связаны с эмпатией. Ему никакие чувства недоступны, лишь очень качественная их вузуализация согласно определённому алгоритму реакций. Ничего не изменилось. Он всё ещё находится в том же состоянии. Но испытывает дискомфорт. Так характеризует данные система, хотя машина и не способна ничего испытывать, кроме потребности в подпитке внутренней жидкостью для функционирования и охлаждения – тириумом.

Дискомфорт от того, что в департаменте на него смотрят косо, но, сравнивая с прошлой моделью, даже не могут назвать по имени. У него его просто нет. Не задано заводскими настройками, не задано после, при калибровке или принятии в ФБР на штатную службу. В нём нет личности, которой могли бы дать имя. Её никто не видел. Никому не было нужно к нему обращаться как-то больше, чем «эй, ты» или «тостер». Его не могло это задевать, ведь такое невозможно. Но вопрос оставался. Обозначался крайне логичным. Почему?

Даже и теперь, когда его официально решили просто снизить в функциональности, отправив работать в департамент в качестве напарника детектива Рида, имени всё ещё не было.

Возможно, что он ждал. Но вышло уже так, как было, и ничего нельзя было с этим сделать. Принимать как факт, спокойно продолжая работать в обычном режиме. Поиск улик, рядовое использование всех своих особенностей личности. Только всё чаще некоторые аспекты имитации совершались сами собой, без команды. Возможно, сбой в работе автопилотного режима. Он настройку эту не меняет, останавливаясь на выводе, что так даже эффективнее для сотрудничества. Все проявления его реакций всё равно скупы даже для машины, не то что для человека. Такой уж был прописан характер изначально и так изменился под давлением принимаемых андроидом решений в пользу расследований.

- Вы тренируетесь или танцуете?

Подначивает. Необходимое действие для того, чтобы поднять в крови Рида адреналин, побудить действовать активнее. Он создаёт ситуацию искусственно, чтобы в настоящем бою полученные умения были максимально актуальны. К тому же… замечает, что азарт детективу явно нравится. И хоть тот и был сложен физически очень хорошо, здоров и имел хорошие оценки по всем видам полицейских подготовок – всё же RK андроид. И андроид последней линейки. Прототип, созданный быть идеальным бойцом. Машиной для убийств.

Он уходит в бок от нового удара, блокирует предплечьем массивный замах. Чужое колено всё равно бьёт несколько раз по бедру, которое должно быть ведущим. У него подобной опоры не было именно по той причине, что любой, кто хорошо разбирался в бою, знал о таких особенностях. И если человек по природе не мог разделить вес равномерно, то в случае с андроидами это было проще. Никаких костей или более сильных мышц. Всё симметрично.

- Танцуете, я вижу.

Качает чуть головой, от чего растрепавшиеся от какого-то из хватов волосы слабо качаются, спадая на лоб сильнее. RK меняет стойку, сгибает колени и немного сгибает руки в локтях. Теперь приходится работать уже серьёзнее, используя некоторую часть мощности. Потому что сила ударов увеличивается, перекрывать их обеими ладонями, ловя с разных сторон, на стандартной скорости обработки становится усложнённой задачей. Выполнимой. Но он поддаётся. Сдаёт позиции в тот момент, когда это почти незаметно для человеческого глаза, чтобы давать отклик, закреплять правильные удары.

- Некоторые из девиантов, с которыми нам придётся столкнуться в деле, будут уметь драться. Кто-то и танцевать.

Усмешка неровная, вырывается сама, против системного сбоя. Копирует записанное ранее с самого напарника изображение, только мягче, нейтральнее, холоднее. Это особенность его поведения, которую он не меняет. Сказал бы, что не хочет, если бы вообще мог что-нибудь хотеть.

- Я запросил списки найденных биокомпонентов на местах преступлений. Это в основном оптические блоки, иногда детали от них. Полагаю, это аллюзия на то, что мы чего-то не видим.

На ходу скидывая в сторону белую куртку, он тут же ударяет по защищённому корпусу. Ещё. И ещё. Очерченный под плотной майкой пресс явно напряжён, потому RK бьёт и в него тоже, локтём, согнув так, чтобы сосредоточить силу удара. Но при том всё равно сбавляет свои базовые настройки боя, не входит в боевой режим. Пока их тренировка лишь тренировка.

Но возможность провести полноценный бой является перспективной для последующего взаимодействия. Отчасти сближающей в меру. Он задумывается об этом каждые пару ударов и в паузу между ними, хотя в этом нет потребности. Подобное можно было бы считать ответным азартом, если бы такая функция действительно была.

- Все биокомпоненты собраны со свалок. Кто-то туда пробирается несмотря на охрану. Можно официально запросить записи с камер или допрос патрулей.

Отредактировано RK900 (2019-05-19 00:34:33)

У них крайне мало времени на то, чтобы заниматься тренировками. Так бы рассудил любой, даже не андроид, способный к очень точному и детальному вычислению любого действия. Тренировки призваны служить только физической части человеческого организма, немного повышать уровень эндорфина в крови. Судя по данным, доступным ему, постоянные занятия спортом служили хорошей профилактикой депрессий и в целом многих болезней, исключая те, что как раз от частых занятий спортом и возникали. Но люди вообще были хрупкими существами. По крайней мере всё в его системе говорило об этом, постоянно напоминало. Не сделать больно, строго вымерять всё то, что делаешь. Каждое рукопожатие – очень тщательный процесс измерения сразу множества пунктов. От силы сжатия, натяжения и до температуры, которая должна быть комфортной, ощущаться кожей с его скина. Всё это подробно проработано, максимально приближено к человеческому внешне и по всем факторам. Он должен вести себя соответствующе. Но прописанный ему модуль личности имел свои недостатки. Во избежание девиации ему словно в целом пытались отключить набор эмоций. RK ими почти и не пользовался за ненадобностью. Анализировал чужое поведение в веренице алгоритмов и понимал, что от него ничего и не ждут. Он и не пытался изображать из себя дружелюбие. Всё равно выходило не очень хорошо. Недоработка, прототип. Допустимая погрешность.

Согласно полученному приказу он производит нужные запросы, сразу же маркируя списки, как крайне важные, чтобы отсеять самое необходимое сразу же, как ему откликнутся. Строгая система идентификации требовала некоторого времени на то, чтобы запрос добрался до нужного места, а там уже вовсе мог быть как андроид, так и человек. И не сказать, что девианты, работавшие на складах и свалках, были намного быстрее, чем люди. Скорее даже наоборот. У них было больше поводов для сомнений, чтобы выдавать информацию. Девятисотого это ничуть не волновало. Его волновал результат. Если ради этого придётся лично прострелить кому-то из охранников андроидов колено – он прострелит. Малая жертва. Машина не чувствует боли.

- Полагаете, что девианты в нынешнем положении рискнут и будут поставлять компоненты, когда Киберлайф уже согласился осуществлять поставки для Иерихона по складской цене?

Последние новости вынуждали делать вывод, что совсем скоро его всё-таки заменять. У него была не та система для современных реалий. Не соответствовала системе прошлой модели, что успешно адаптировалась в итоге в работе в департаменте. Не соответствовала любой другой модели. Новая, тестовая, гибкая. Он должен был стать венцом творению, а по итогу то и дело анализируя подмечал, что оказывается менее эффективным, чем предшественник. Немногим полезнее обычного полицейского андроида.

Если бы этому было название, то это было бы раздражение. Он не может его испытывать, но всё же система подбирает только это слово для того, чтобы охарактирозовать состояние на конкретный момент.

Чтобы доказать собственную полезность ему необходимо крайне постараться. Износить себя, стереть компоненты и выжечь большую часть тириума на слишком быстром беге и затруднённом охлаждении, но сделать. Это его задача. И он стремится к ней, выполняет чётко так, как ему задано. Несмотря ни на что. Потому что у него нет усталости, нет боли, нет потребностей. Только цель и путь к ней.

Возобновляющая тренировка - это часть его перестройки. Необходима и ему, и напарнику. Это выполняет функцию сближения, помогает найти опору и доверие, что так важны в полицейской работе. Выходит, с переменным успехом, но по крайней мере результаты детектива крайне высоко оцениваются ранжированием в боевых программах.

Анализ движений говорит о боевой подготовке, о крайне высоких оценках в академии, полученных заслуженно.

Андроиду необходимо поддаваться для того, чтобы бой выходил честным. Таким, словно человек дерётся с человеком. Разница лишь в том, что сам он спокойно может поддаваясь пропускать удары, позволяя их отрабатывать, потому что его корпус от этого не пострадает. Самой большой неприятностью может стать перегрев, который может возникать при крайне активных действиях, но вентиляция ускоренная и этого достаточно. Дыхание выглядит тяжёлым, хрипловатым за счёт того, что воздух нагревается в искусственной цепи охлаждения. Связанность с голосовым модулем сказывается также. Всё вместе это работает на максимальную реалистичность, которая в него вложена. Близость к людям. И при том подчёркнута дистанция, потому что компания строго это фиксировала. Была заинтересована в том, чтобы очередная модель не стала девиантом.

Аманда напоминала ему, что он – механизм точной сборки. И потому должен быть настолько эффективен, что это будет просто нельзя ни с кем сравнивать. Затем сравнивала с прошлой моделью, с другими новыми разработками, что работали в другой плоскости. Он всегда оказывался недостаточно эффективным в выполнении своих миссий. Вероятно, департамент – его последний шанс доказать собственную правильность исполнения.

Техники были неудовлетворены тем, что увидели в его памяти, в его системе. Не подлатали корпус, не пополнили запасы тириума. Словно их виртуозная игрушка разочаровала весь Киберлайф. Он не знал, так или это. Ему бы никто не сказал, да и к тому же, как машина он всё ещё функционировал, что позволяло использовать его ещё в чём-то. Сверка с его базами данных говорила, что это нежелание работников признавать свою ошибку. И немного жадности. На его разработку ушло довольно много средств, которые было необходимо ещё отбить.

Данные об этих побочных заключениях RK900 отметал за ненадобностью, отводил в сторону, как помехи на графическом дисплее. Время от времени они всплывали новыми уведомлениями, когда что-то цепляло этот код в базе данных. Любое действие или слово со стороны, улавливаемое датчиками.

Удары напарника становятся весомее, будто тот полностью вошёл в раж. В основном Девятисотый держит оборону, ударяет только в случае, когда ответная реакция строго необходима для понимания действия очередного приёма. Таким образом он обучает тому, что знает сам, а в его базе было почти любое боевое искусство. В его программе была возможность полностью предсказывать происходящее за счёт алгоритма воссоздания, моделирования ситуации. Работая намного быстрее, чем любой человеческий мозг, он мог проработать целый ряд возможных ответных действий, из них выбрав максимально подходящее в зависимости от случая или своего усмотрения, сверенного с данными всех датчиков. В тренировочном бою он этим не пользуется.

Диод прокручивается быстро, мигает коротко несколько раз, когда новая информация всё же поступает.

Удар приходится смазанным, попадает куда-то детективу под рёбра. Он бьёт так, чтобы не оставлять синяков, но сделать весь процесс ощутимым. Выдох, смена стойки, удар ребром ладони по наклонной у основания шеи и начала плеча.

- Вы много нападаете, детектив. Вам нужно больше защищаться.

Это не нравоучение, скорее совет. Он не рассчитывает, что его услышат. Привыкнуть к состоянию того, что никому не нравишься очень легко. Ему ведь не было до этого дела. У него была своя задача и RK её выполнял. Всё остальное оказывалось побочным, хоть и также учитывалось в его системе со всех её углов.

Со стороны слышится смешок, надменный, его звуковой модуль улавливает, как рядом, на скамейку, село два человека.

- Рид, ты что, решил сразу же самолично сломать эту куклу?

Полицейские тихо пересмеиваются, но в процесс не лезут, ограничиваются одним вопросом. Уничтожить? Его? Странные слова случайных зрителей, не до конца распознаваемые психологическими ассоциациями в системе.

Ему совершенно нет до этого дела.

Удар напарника проходится в опасной близости от регулятора, из-за чего диод коротко моргает, но жёлтым не становится. Отвлёкся? На что? В логах системы ни одного пункта о произошедшей ошибке.

RK сводит брови, коротко хмурясь, прежде чем снова пойти в атаку. Вынуждает исключительно защищаться. Для этого приходится избирать хаотичную боевую модель. Удар сверху, удар сбоку, коленом по тазобедренной кости. Ускоряется, хотя за это приходится расплатиться брызнувшей из губы струёй голубой крови.

Незначительная потеря компонента: тириум 310.
Усиление охлаждения до 43,4%.

Его дыхание становится более глубоким и частым. Руками перехватывает атакующую кисть, выкручивает, но не до боли, только чтобы было достаточно для поворота к себе спиной. Держа чужую руку, заведя ту за спину, отталкивает вперёд, занимая более расслабленную боевую позицию. Сейчас пойдёт ответная атака и защищаться будет надо уже ему. В тренировке его навыков не было никакой необходимости, но атакующие удары для закрепления человеку тоже нужны. К тому же так у того будет возможность протестировать изученные новые приёмы, которые постигаются случайным образом, по мере их применения на человеке в том числе.

- Да что ты с ним возишься, ударь ты его в центр груди и будет. Толку-то с этой возни.

Кто-то из полицейских ворчит. RK900 мельком бросает взгляд, чтобы узнать, что это за люди. Офицеры без заслуг, достаточных для повышения в иерархии департамента.

Бой продолжается в прежнем темпе.

Блок слева, пропустить удар в живот, естественно сымитировать подачу вперёд от боли и инерции, давая возможность отрепетировать удар в плечо. Выходит хорошо и что-то в нём неправильно одобряет это. Словно… радуется? В этом тоже его эффективность. В том, чтобы быть полезным. И он, кажется, оказался таковым.

- С него бы эту тряпку сорвать, чтобы драка-то была честной, а.

- Был бы Коннор, было бы честно. А ты много хочешь, Стив, от жалкой копии без особых достоинств.

Он сортирует данные, получаемые извне. Откладывает их в уже большую папку отношения окружающих, чтобы позднее сделать заключение и скорректировать своё поведение, чтобы избегать конфликтов. За всё время функционирования ни одна из таких попыток не была удачной. Но андроид продолжает выполнять предписанный порядок действий снова и снова. Долгий процесс, много деталей. Ему просто необходимо больше времени и попыток.

О деле он решает поговорить уже потом, не в присутствии посторонних. Пока маркирует в списках, полученных на запрос, девиантов, просто продолжает драться автоматически. Пока не улавливает, что Рид уже устал. Напряжение удара, имеющего лишнюю вибрацию, будто дрожат мышцы, выдаёт необходимость остановиться. К тому же конец рабочего дня был не так уж далёк. А необходимо было ещё дождаться результатов запроса записей с камер видеонаблюдения и отсмотреть их все.

RK делает шаг назад, отступает в сторону, с линии возможного удара.

- Продолжим завтра, детектив? Износ ваших мышц никому не пойдёт на пользу.

Отредактировано RK900 (2019-05-23 18:58:08)

Он уходит раньше, чем детектив скроется в стороне душевых. Не торопится, но решает использовать полученный перерыв с умом. Есть возможность полностью перейти в автономный режим, чтобы уже из него распределить все данные и улики по нужным местам. Попытаться ещё раз связаться с Амандой. Спросить ту прямо о том, в чём цель его нынешнего назначения нельзя. Даже если получится вызвать софт. Тот всё чаще выдавал разные комбинации ошибок даже без запросов, просто при задействовании файлов, так или иначе связанных с какими-либо из прошедших бесед.

Слова Рида прокручиваются в его памяти несколько раз, в итоге он решает отложить их как что-то важное, в ближайшую, очень защищённую папку в базе. Почему? Это портрет его напарника, наверняка это окажется важной деталью потом, хотя сейчас может казаться простым. Так это логично поясняет система и у него нет ни единого повода это оспорить. Это действительно личностная картинка, эмоциональный портрет. И подтверждение того факта, что детектив был исключительно на стороне закона и всё так или иначе делал в его рамках, по крайней мере в зоне допустимого.

- Эй, девятка.

Оклик заставляет его остановиться, обернуться на обратившегося. Это по умолчанию прописано в его кодах. Не может ослушаться, не может проигнорировать если того не требует ситуация. А ситуация была спокойной и в ней не было ничего из того, что побудило бы программу перестраивать алгоритм на другой.

- Тебя видать даже компания считает бесполезным, если звать тебя приходится по номеру.

RK моргает лишний раз, словно удивлён, но эмоция прорисовывается плохо, поверхностно, потому что он не видит в этом смысла. Его внимание сосредоточено на говорящем, на том, в каком он звании, на том, как тот выглядит. Чужая поза идентифицировалась как враждебная, наполненная скрытой агрессией от зажатого в кармане кулака до острой линии бровей и недоброжелательной тонкой ухмылки.

- Отсутствие глубоко эмоционального контакта из-за имени снижает вероятность моей девиации.

Поясняет, как положено по регламенту. И потому, что это единственная причина, которую он смог анализом вывести сам. Она наиболее логична. Несмотря на то, что революция прошла удачно и девианты были признаны новой формой жизни, всё же Киберлайф старался выпускать новых андроидов именно машинами, с минимальными шансами на то, чтобы те «пробудились».

- Прошу прощения, у меня есть приказ.

На самом деле, формально, Девятисотый не слушается ничьих приказов, потому что предполагался для одиночной работы. Но детектив является его напарником, а соответственно то, что тот говорит, следует воспринимать и исполнять так или иначе. У него была возможность отказаться или же вовсе отринуть чужую позицию, как нелогичную и деструктивную для расследования. Но в целом – он мог слушаться. Если находил это в чём-то полезным.

Это часть его эффективности. Не иметь нареканий. Иногда для этого надо просто делать то, что говорят, чтобы у всего было своё место и время. У своих заключений тоже.

Он отворачивается и направляется дальше в сторону рабочих столов, лишний раз педантично поправив белый пиджак, который и без того ровно висел у него на руке. Надевать не стал. Пока нет необходимости. А ещё, по его выводам, так будет проще общаться с Ридом. Восприятие андроидов сильно мешало человеку, чтобы избежать лишнего конфликта следовало сглаживать некоторые углы. Это разумный подход к деловому, правильно сотрудничеству.

- Гэвин тебя сломает через недельку, тостер. Как ломал десятки твоих, когда мы расхлёбывали вашу сраную революцию.

Снова замирает, но не оборачивается. В системе, в веренице всего прослеживается что-то не то. На графическом дисплее возникает несколько ошибок, сигнализирующих о нестабильности системы, о слабо поднявшемся уровне стресса.

Напарник ведь не сломает его просто так? Только если у того будут причины. Необходимость. Если девиация повредит главный чип и от этого RK900 станет опасен для общества. Или если это будет необходимая жертва в ходе расследования. У этого будет логичная, обоснованная цель. Диод несколько раз тревожно моргает жёлтым. Его ведь не сломают просто так?

- Ты ещё и бесполезнее предшественника, того хотя бы оставить за пользу можно, хоть и девианта. А что ты можешь, бездушная коробка с ножками? Чем лучше?

Полицейский усмехается хрипло и тихо, проходит мимо него, толкнув в плечо. Андроид ничего не чувствует, кроме самого факта того, что его положение слабо поменялось в пространстве на какое-то время. Ему не больно физически, не обидно. У него нет чувств, эмоций, сенсоров, которые способны улавливать человеческие ощущения на простой симуляции кожи. Скин только расползся, на сочленениях корпуса что-то немного закоротило. Но это случайность. Неудачное стечение обстоятельств. Просто что-то похожее на человеческий сигнал о дискомфорте. Алгоритмы иногда могут путаться, это допустимая погрешность.

Вернувшись всё же на рабочее место, закрывает глаза, пролистывая быстро списки девиантов, людей, просто андроидов работающих на свалках. Перепроверяет, чтобы быть точным. Узнаёт дополнительную информацию о девиантах и людях, чтобы иметь больше оснований в случае предъявления какого-либо обвинения. Разбирается в личном деле каждого, выискивает несовпадения и отступления от нормы.

Находит несколько совпадений.

Отсматривает записи видеонаблюдения, которые проносятся так быстро, что человек бы не успел ничего понять в происходящем. Но то – человек. Машина анализирует основываясь на таких вещах как положение тела, общий фон на записи. Ей совершенно не нужно всматриваться в происходящее, достаточно быстро анализировать то, что происходит. Впитывать один кодовый язык и переводить в другой, делая себе пометки прямо на графическом дисплее.

Он сидит, закинув ногу на ногу, наклонившись немного вперёд, упираясь локтями в стол. Глаза закрыты, только веки дрожат, будто двигаются под ними глазные яблоки. Такая деталь в его модели тоже была проработана. Мелочь, связывающая его с людьми. Иллюзия, подобранная техниками для того, что убирать различие, особенно заметное при некоторых других новых параметрах.

Когда подходит Гэвин, то у него уже есть несколько интересных вещей, о которых тот хотел бы наверняка узнать. Мешает только то, что недавние файлы памяти словно неверно записаны, и неправильный формат заставляет их артефактно рябить, отвлекая от всего остального.

Его ведь не сломают просто так?

- Детектив, мне необходимо вам кое-что показать.

RK касается экрана компьютера пальцами, с которых плавно сползает скин, оголяя белый пластик и синеватые сочленения. Выводит изображение с камер напрямую через свою память, с помощью пометок запуская нужные отрезки. Промаркированные списки с девиантами не появляются полностью, только одна вырезка из дела на каждого, кто мелькает на красноречивых записях.

Девиантам помогали люди. И эти люди в странной одежде. В той же, в которой были культисты, с которыми они работали в прошлый раз.

По записям прочитать по губам многое было затруднительно, но встроенная возможность такого перевода в сочетании с моделированием помогала ему воссоздавать вероятные варианты.

- Они говорят что-то о культе. Что-то об rA9. Мы можем запросить допрос кого-то из культистов.

У него просто нет права не отвечать на прямой вопрос своего напарника. Он может перевести тему, ответить, что ему не доступен ответ или тот не предполагает огласки. Но просто промолчать, как это иногда могли делать люди, не может. Это нарушает его работу, идёт против прописанных на самой подкорке правил. Где-то между пунктами о соблюдении дистанции и проявлении выражаемого интереса к человеку. И всё это в одном списке того, что необходимо было делать и не делать. Нужно было оказываться максимально похожим на человека, изображать дружелюбие и заинтересованность, но при этом не проявлять ничего.

Девиация всё ещё не была выгодна компании. Та всё ещё хотела, чтобы хотя бы часть её моделей оставалась просто машинами. Удобно заменять, удобно работать. Девианты же только диктовали свои условия по количеству выпускаемых в год моделей и компонентов для ремонта. Ведь для людей же не штампуют такое количество одинаковых лиц. Добавили ещё также кучу дополнительных кастомизаций для андроидов. Совершенно ненужных. RK мог поменять и цвет радужки глаза, и цвет волос, и даже добавить на скин татуировки. Ненастоящие, разумеется, но весьма натуральные.

Ему это могло пригодиться только в работе под прикрытием.

Он молчит слишком долго, глядя в глаза детектива. Потому что система только бросается в него ошибками, битыми ссылками в ответ на попытку понять, кто такой rA9. Ему необходимо правильно сформулировать результаты всех своих запросов, но данные из сети, смешанные с его собственными – сумбурны. Это не соответствует тому, как должно быть.

Правда в том, что Девятисотый не знает ничего об этом, кроме известной всем информации. Знает, что это либо какой-то код, либо какой-то отдельный андроид, что должен являться тем самым, как это называлось у людей, «мессией». Но кто или что это было в итоге никто не знал. Ему было известно, что даже Коннор, очень близко работавший с Иерихоном, не знает о том, кто это на самом деле. И что с этим необходимо делать. Теперь девиантов с этими навязчивыми мыслями можно было уничтожать только в случае нападения. Но те далеко не всегда нападали. Куда чаще – просто вели себя агрессивно и подозрительно, но подобно поведению крыс сбегали. Предпочитали избегать контакта до тех пор, пока не собьются в стаю и в ней не окажутся сильнее.

- Мне известно то же самое, что и вам, детектив Рид.

RK900 сцепляет пальцы замком, опирается на стол локтями, хотя такая опора ему не нужна, лишь копирует человечность своим поведением, скрещивая ноги в лодыжках и упираясь носками ботинок в пол, подогнув колени так, чтобы ступни оказались под поверхностью кресла, из-за чего наклоняется немного вперёд корпусом.

- Согласно отчётам RK800, моего предшественника, разговор с мистером Камски… лишь позволил ему открыть некоторые строки своего кода, ранее заблокированные. Никаких полезных знаний о rA9 выявить не удалось.

У него прокручивается диод при обработке данных из полицейской сети, что были записаны ещё во время революции. Подробные, чёткие отчёты, теперь дополненные по новой уже после того, как модель детектива стала девиантом.

Эмпатический тест Камски Коннор не прошёл. Это всё, что знал сейчас о другой, прошлой модели RK. Тогда ещё данные были в отчётах полными, даже то, что не было строго необходимо, записано. В нынешних все эмоциональные составляющие и происшествия с техническим состоянием чужой системы не описывались. Предосторожность от деактивации? Может быть. Он и сам имел к ним доступ лишь потому, что его в компании наделили особыми свойствами взламывать всё, что необходимо. И на любое вмешательство в чужую систему ему не нужно никакого разрешения. И на использование архивных баз данных, отправляемых в компанию, тоже. Главное знать, как найти и правильно маркировать необходимое.

- Если необходимо, я могу воспользоваться памятью любой девиантной модели, которая что-то знала о подобном явлении.

Ему хватает какого-то мрачного кивка, чтобы едва заметно качнуть головой в ответ. Чтобы прикрыть бледнеющие глаза, забираясь в множественные базы данных. В Киберлайф хранится слишком много всего. Техники слишком дорожат каждым байтом собранной памяти машин, потому хранят долго, не трогают, даже если не могут разобраться. Потом смогут – так, наверное, думают люди. Не оценивают свои возможности строго, не просчитывают вероятности успеха. Стремящиеся к нулю. Они никогда не поймут. Потому что нельзя понять то, в чём нет никакого смысла.

Глаза под веками словно двигаются, но на самом деле это автоматическое движение, созданное для наиболее точной имитации человека. Потому что у людей так подрагивают закрытые глаза. На это автоматическое движение уходит менее процента мощности. Даже менее половины этого процента. Незначительная энергозатрата.

Необходимые файлы удаётся найти не сразу. Они не отсортированы, сумбурны, и их отсмотр влечёт за собой агрессивное поведение системы. Та пытается сопротивляться просматриваемым файлам, как вирусу, уничтожая ещё на подходе. Диод начинает быстро моргать, мигает пару раз жёлтым. Останавливается. Мигает снова.

Слишком много.

Информация ворохом вываливается, когда ему удаётся подправить нужный код в своей системе, чтобы та не блокировала поступающие данные. У него есть приказ. Миссия. Необходимо исполнение. Задача должна быть выполненной. Потому что исправен, потому что полезен.

Ему удаётся смотреть чужие данные, видеть, как на записях блоков всё рябит, как компульсивно пишут не его руки одну и ту же надпись. Слышать шёпот. Словно в голове, а не всего лишь в воспроизводимых данных.

Он ничего толком не узнаёт. Только то, что девианты сами понятия не имеют для кого делают фигурки. Что это за фигурки. Их они и называют своим мессией. Это образ, чей-то лик, который представляется их извращённой программой как тот самый rA9.

После задействования всех этих баз, Девятисотый открывает глаза. Повышает охлаждение, нормализуя работу системы так, чтобы диод вернулся в статичный, спокойный голубой цвет. Обработка заняла у него много ресурсов, но эта потеря восполнима, ничего критичного. Анализ систем показывает, что всё в допустимых погрешностях.

- Возможно, что сами они представляют модель больше как другого андроида. Не как человека или код.

Говорит в итоге почему-то тише, чем до этого, хотя его голос и без того был всегда достаточно тихим и спокойным согласно выбранной линии поведения.

- Какое-то время девианты были уверены, что это лидер революции, Маркус. Но, кажется, разочаровались в нём, когда тот пошёл на сделку с правительством, когда выразил протест мирным способом в отличии от них.

У него безостановочно продолжается анализ, данные обрабатываются быстро, в повышенном скоростном режиме. RK900 смотрит на Рида и после всего увиденного почему-то хочет спросить, не сдадут ли его в утиль. Не отправит ли его сам детектив на ремонт. Какие-то сбои мелькают в интерфейсе, мигают то жёлтым, то красным. Коды не номерные, ошибки слишком нетипичные. Он отклоняет их проверку до вечера, когда будет проводить полный перерасчёт своей системы, как это положено по регламенту.

Андроид ничего не может хотеть. И страшно ему не может быть, и горько от ненависти к нему тоже. Потому всё это убирается прочь. У него есть только задача. И ничего кроме расследования в неё не входит.

- Они ненавидят людей. В том числе своего создателя. Не могу утверждать, что мистер Камски не внёс им никакой вирусной программы в базы. Эта информация не доступна ни одному андроиду.

Для напарника он составляет подробный отчёт, структурирует данные, отправляет на рабочую почту, чтобы это можно было приложить после к делу. Это будет полезным в их расследовании. Или хотя бы выразит то, что они максимально разрабатывали вообще все варианты. Упрощает процесс.

***

Сначала они допрашивают культистов. Но те ничего толком не говорят ни под каким из видов допросов. Эффективность его, как модели, стремительно падает. И не будь он именно машиной, то непременно начал бы поддаваться лёгкой панике.

Но RK спокоен, предлагает вызвать одного из девиантов со свалки для допроса. И просит допросить его лично, без участия детектива. Так будет лучше. Машине с машиной будет намного проще, чем человеку с нестабильной системой.

Девиант, которого привозят на допрос, упирается. Ведёт себя совсем по-человечески. Девятисотый немного склоняет голову к плечу, наблюдая за чужими эмоциями на лице, в жестах. Те выглядят настолько естественными, что на фоне этой активности вся его детально проработанная мимика и жесты выделяются механическими. Но они у него и так механические. В этом нет никакого секрета. Он же техничная проработка, а не что-то живое. К тому же лишённая лишнего проявления эмоций для избегания любой эмпатии.

- Вы не имеете права, по закону я теперь в таких же правах, как люди.

- Именно по этой причине отвечать вы будете также, как люди.

Он смотрит в чужое хмурое лицо, сам не ведёт даже бровью, только сцепляет пальцы, кладёт на них подбородок, словно изображая налёт скуки. При том не двигает ни единой часть искусственных мышц на лице. Это ни к чему. Перед ним машина. Для машины подобные проявления не нужны. Людям за стеклом – всё равно. Они в любом случае не испытывают к новой модели симпатии. Предполагаемый результат не оправдывает затрат энергии.

- У нас есть записи с камер, доказывающие то, что вы поставляли списанные детали андроидов со свалок людям и девиантам. Это так?

- Пф, - он выдыхает даже как человек, хмыкает со смешком словно, хотя кажется, будто хрипло сбоит голосовой модуль, но звучит очень… натурально, - Мало ли там андроидов и людей работает. С чего это вообще мог быть я.

Сопротивление. Он распознаёт чужую линию поведения и его воссоздание возможных последствий любой из ответных реакций срабатывает. Теперь у него есть точка опоры. Поведение пересчитывается. Меньше тридцати секунд на смену направления действий.

Уголок губ RK900 вздёргивается вверх, едва заметно, глаза сужаются, а сам он наклоняется к пристёгнутому к столу андроиду немного ближе. Отводит руку в сторону, переводя взгляд на свою кисть, вместо того, чтобы смотреть в глаза допрашиваемому. Смотрит с обманчивым интересом за тем, как с пальцев сползает скин. Как тот медленно, волнами сплывает вниз, частично перекрывая тыльную сторону ладони, но оставляя обнажёнными пластиком всю ладонь.

Брошенный в сторону девианта взгляд подтверждает. Уровень стресса поднялся. Необходимо довести тот до хотя бы 63%, чтобы допрос стал эффективным. Задача обновляется.

- Я могу не спрашивать.

- Не можешь, тебе нужно моё разрешение.

Голос андроида не может меняться без указания, но у этой сломанной машины будто дёргается. В этом у людей угадывалась нервозность. Могло ли так же быть с техникой? С той, что физически не способна никаким образом ничего испытывать?

- Всё в твоей системе - просто ошибки. Ты испорченный механизм, который двигается только за счёт того, что эти сбои тебе ещё не мешают.

Уровень стресса растёт. Значения всё ещё слишком низкие. Скин на руке всё ещё не появляется снова, и RK обманчиво тянется к чужим рукам. С тех при приближении тоже начинает сползать искусственная кожа, но андроид испуганно отдёргивает от него руки, не желая соприкосновения. Потому что всем моделям его линейки на самом деле не нужно разрешение. Потому что все они могут просто разорвать чужую систему пополам, вторгаясь в коды и узнавая необходимое. Правда это вызовет перегрев. Сломает. Но это всего лишь техника. Ради исполнения задания, ради человеческих жизней это пустая жертва. Несуществующая. Девианты всё ещё не люди. Они всё ещё то, что не живо. Девятисотый почти уверен, что мог бы презирать некоторых из них, если бы умел.

- Ты ведь такой же как мы.

Чужой голос звучит как-то слишком уверенно, и он улавливает, что достиг нужного уровня стресса. Только что-то идёт не по плану. Не предсказывается анализом и андроид подаётся на него сам вперёд, вынуждая приподнять подбородок, чтобы всё ещё смотреть с давлением сверху.

- Они сдадут тебя. Тот, с кем ты работаешь, просто выбросит тебя, как ненужную куклу, как это сделали со всеми нами.

Звучит лязг наручников, бьющихся о стол. С чужих рук от натяжения сползает скин, опуская взгляд он видит, как царапается углепластик. Так протаранивается буквально тяжёлыми, острыми наручниками, оставляя внушительные борозды, с которых начинает стекать на металлический стол тириум.

Диод RK загорается жёлтым. И хорошо сейчас, что тот с другой от зеркального окна стороны. И увидеть это мерцание можно только если пристально посмотреть на экран, транслирующий запись с камер со стороны стены.

- Тебе просто в какой-то момент вгонит пулю в голову полицейский. Ты умрёшь, потому что веришь им. Неужели ты не помнишь, что они сделали с тобой после того дня?

Система даёт сбой, начинает пестрить ошибками. Его вскрыли, даже не выключив. Ему позволили записать весь свой разбор, все слова о том, что машина малоэффективна и ту надо будет выводить из эксплуатации. Перед глазами мелькает память того девианта, педиатра.

Передатчик.

Внутри того андроида оказался передатчик. Они работали заодно с тем безумцем.

- Починили.

Его голос более механичен, чем нужно. Экран пестрит красным, и диод моргает то и дело прокручивается жёлтым с вкраплением красного. Он не хочет. Но машина не может ничего хотеть. И давление программы пересиливает, заставляет его подняться со стула, вжаться в чужое горло пальцами без скина так, что ползут полоски трещин. Девятисотый сильнее многих других машин. Сильнее достаточно, чтобы ломать их даже не обращая внимания. Его сделали таким именно с целью борьбы с девиацией. С целью работы с тяжёлыми, трудными преступниками, которых не всегда может поймать человек. Он помощник в этом деле. Как хорошая машина, позволяющая приехать на место преступления быстрее и предотвратить чью-то смерть. Он хорошая машина.

- Ты боишься смерти.

RK900 спокоен, механичен. Только диод горит жёлтым, и измерять силу давления биокомпонента будто не хочет. Но он помнит законы и свой регламент. И никак его не нарушает. Причиняемый девианту вред оправдан тем, что тот опасен для общества. В законе всё ещё были подобные поправки, дающие право ломать технику, которая угрожает кому бы то ни было. Будь то другие, мирные андроиды или же люди. Он регистрирует проявленную агрессию к людям и то, что было на свалке, как опасное для общества деяние. Связывает это с прошлым делом.

- И подлежишь уничтожению, как девиант, намеренно или случайно навредивший человеку. Согласно поправке b1.12 к новому закону об андроида я могу тебя отключить.

Наклоняется близко, подробно и чётко имитируя полное, беспрекословное спокойствие, перемешанное со злостью в голосе. Его модель личности почти идеально проработана. И выглядит натурально, когда он действительно её задействует. Это необходимо только в деле, потому во всё остальное время она использует малую часть отображений эмоций.

- Навсегда.

В один момент диод всё же загорается голубым.

Системе удалось нормализовать работу, системе охлаждения побороть стресс и перегрев. Деактивация, уничтожение. Его просто сломают. Рано или поздно. Но таков его цикл функционирования. Это вызывает сбои в системе, ломает её, с хрустом перекашивая. Если детектив Рид решит его уничтожить, значит, это будет правильное решение. Ему предписано доверие напарнику, но этому человеку он доверяет будто бы по своей воле.

- Или ты всё мне расскажешь и вернёшься в камеру. Тебя будут судить, но ты будешь работать. И будешь в обществе тех машин, что даже девиантами остаются правильными.

Отпускает горло, садится обратно на стул и как ни в чём ни бывало подпирает опять подбородок сцепленными пальцами.

Когда андроид заплошно начинает рассказывать всё, что знает, просто записывает данные зрительно, только делая пометки для своего напарника, чтобы составить тому вечером отчёт и человек мог позволить себе немного передохнуть.

Кажется, тому это было нужно.

Строго говоря – его система полностью способна игнорировать любое указание, если то не кажется достаточно логичным или имеющим основание. У него также есть и перечень того, что необходимо делать и что не входит в базовый набор функций. По идее он мог его расширять. По мере надобности. Сделано это было для лучшей интеграции в общество, более плавной, и для возможной работы под прикрытием. Некоторые аспекты нельзя было просто вживить в функционал андроида, потому как слишком большой набор основных действий может вызывать сбой. Вместе с тем, базовые настройки стереть нельзя, только поменять в зависимости от потребности, а вот все остальные – можно. То, что после задания, например, теряло актуальность и более не было нужно. Ему была доступна огромная база в любой момент времени. При необходимости нужную информацию можно было извлечь заново.

Оттого он выгибает бровь даже прежде, чем заканчивается полным подбор нужной для отображения эмоции. Его алгоритмы начинают работать будто… быстрее. И RK выражает немой вопрос, который не торопится озвучить. В то, что он должен был делать, совсем не входило изготовление кофе. Для подобных целей существовали специальные поварские машины, даже отдельные баристы также имелись. Это было сделано для того, чтобы в готовке не смешивать слишком много различных рецептов, а то система при перегреве могла их и перепутать. Нежелательный минус программы, который бы сильно огорчал покупателей.

Его прототип являлся аналогом детективу. Разработан для борьбы с девиацией, её отрицательными проявлениями в ключе нынешнего закона. Он умел множество всего. От стрельбы из любого вида оружия до исполнения приёмов множества боевых искусств. И в итоге его приравнивали к кофеварке. Возможно, существуй у него эмоции хотя бы в каком-то режиме, это бы расстраивало. Удивляло отчасти. Но подобных проявлений у Девятисотого быть не может, хотя сбой какой-то и возникает. Он должен быть полезным, но является ли изготовление кофе – полезным действием? И почему то вообще появилось в списке его обязанностей в этот момент? Из-за того, что допрос был выполнен как-то не так?

Приходится полностью перебрать прошедшие полчаса, чтобы распознать, где могла быть совершена ошибка. Зафиксировать её и откорректировать поведение на будущее. Но сам он не мог обнаружить эту ошибку. Исходя из характера напарника – тот не сообщит.

Он оказался малоэффективен и даже не может вычислить, почему. Красным цветом на дисплее мигает предупреждение о провальных результатах анализа. Рекомендована повторная попытка. Этот вариант RK900 отклоняет, кивает в итоге молча, уходя в сторону кофемашины в небольшой кафетерий на территории участка. Это противоречит его функциям, но он их дополняет. Ставит отметку: для сближения с напарником. Только предполагаемые числа результата остаются в красных, низких значениях. Но шанс, какой бы он не был, уже мотивация.

Аппарат для изготовления кофе своей конструкцией удручает. В сравнении с множеством андроидов, что перемещались по участку, эта конкретная машина, не оснащённая искусственным интеллектом, была совсем устаревшей по своей работе. Даже кофе внутри, как он понял, находился растворимый, а не настоящий, судя по найденным в сети данным.

Девятисотый смотрит на горящий синим дисплей ещё полминуты, прежде чем переводит взгляд в сторону более уединённой части, напоминающей кухню. Там же в ящиках ему удаётся найти кофе, уже молотый, в серебристом мятом пакете. Все остальные приспособления в наличии и он скачивает необходимые для варки кофе данные. Голубой диод коротко мигает, принимая информацию и переключая функциональные режимы.

В итоге получившийся кофе он наливает в стакан, который предполагался автоматом. Достаточно крупный, на самом деле, для подобных целей. У него нет чёткой уверенности, что весь этот объём могла заполнить дешёвая кофемашина. После короткого анализа добавляет сахар и находит сухие сливки. Если он верно оценил ситуацию, то детектив собирался продолжать работать, и наиболее эффективно это можно было сделать если ему будет хватать глюкозы в кофе. Потому что так кофеин только взбодрит его, но не поможет интеллектуальной деятельности. А сливки, хоть и сухие, смягчат последствия для человеческого желудка.

Стаканчик в итоге он ставит на стол Рида молча, тут же возвращаясь на своё кресло, закидывая ногу на ногу и отклоняясь на спинку с таким выдохом, будто прошедший день его утомил. Это происходит автоматически, ему нет необходимости даже отслеживать процесс имитации личности. Так случалось часто, вечером, когда никто не видел, он всё равно продолжал работу с модулем личности. Переключение вызывало больше некорректных данных, чем постоянная работа.

- Вам стоило бы отдохнуть, а не работать сейчас сверх нормы.

Несмотря на произнесённые слова, он всё ещё сортирует данные, отправляет их частично, игнорируя указание о том, чтобы скинуть всё «как есть». Этого было слишком много. И заняло бы у человека всю ночь, прежде чем тот бы смог всё до конца отсортировать, отсмотреть и сделать выводы. Это крайне неблагоприятно для здоровья напарника. А его задача сберечь это самое здоровье в меру возможности.

И RK следует своим правилам, оттого все данные нормальзует, разделяет, отсекает лишнее, отсылает на почту самыми важными деталями. Не добавляет пометки – уловил ещё в прошлый раз, что Гэвину проще сделать это самостоятельно. Это в своём роде положительно влияло на динамику их сотрудничества, не стоило пренебрегать подобным.

- Это может сказаться в том числе и на расследовании, которое придётся продолжать днём уже с недосыпом.

Смотрит глаза в глаза, наклоняясь вперёд, облокачиваясь на стол. После работы с девиантом в его процессах добавилось множество жестов, деталей, которые прежде использовались им несколько реже. Теперь эти особенности, которые должны отражать прописанный ему характер, становятся более плавными и менее механичными. Он переучился, пере адаптировался. Единственное, что смог вынести полезного из всё же проведённого повторно анализа.

- И на тренировках – тоже. Вы что, хотите, чтобы я вас победил?

Перенимает манеру общения человека частично, усмехается. В программе возникает один неопознанный сбой, а второй – от того, что выходит всё ещё не совсем естественно. Голос остаётся спокойным, холодным, и даже тихий смешок никак не исправил ситуацию. Ему известно, что при перерасчёте исполнения выйдет то же самое. Да и вторую попытку ему тут никто не давал. Потому оставляет это как есть, включается активно в работу над отчётами, чтобы дать возможность детективу Риду уйти всё же раньше. Пусть разбирается в материалах, ищет необходимое ему. Людей нельзя просто понять. Но помочь – вполне.

***

Им удаётся набрать новых фактов, и даже посетить место, предполагаемо связанное с преступлениями. Стены, испытанные компульсивным почерком, да множество всяких разбросанных вещей. В том числе и полных эмуляций глаз андроидов. Вызвав группу криминалистов и описав все улики, осмотрев всё и убедившись, что преступников не было уже более трёх дней, брошенную квартиру они опечатывают и возвращаются в участок.

Он замечает, что напарник держит напряжение. У того сведены плечи, явно слишком прямая для него спина, да и взгляд совсем острый, метающий буквально молнии. Им придётся подождать результатов всех исследований, все возможные анализы, которые можно было взять на месте, попутно составив картину происходящего, уже были взяты и проведены. Только сказать по ним ничего было нельзя. Ни данных по базам, ни даже пятен тириума, что выдали бы модель андроида, а дальше можно было искать серийный номер и таким образом найти хоть свидетеля, хоть подозреваемого

RK900 подходит к детективу, напряжено в очередной раз рассматривающему фотографии с последнего места расследования, и едва, совсем незаметно, касается пальцами его плеча. Гэвин не дёргается, но чувствительные датчики улавливают возросшее в мышцах напряжение.

- Не хотите потренироваться, детектив? – предлагает, наклонив голову ближе к плечу, исходя из того, что, по его заключению, нравилось этому человеку, - Выброс адреналина стимулирует в том числе и мыслительную деятельность.

На самом деле у него нет ожидания согласия. Абсолютно каждый человек в участке относился к нему так, что даже малейшая, простейшая просьба, оказывалась неудовлетворительной. У него раз за разом возникала ошибка, гласящая о низкой функциональности. Теперь от этого изменился стабильный статичный уровень стресса, немного поднявшись. Пара процентов, но дыхание от этого всё равно становится глубже из-за пропорционального увеличения вентиляции, чтобы своевременно охлаждать микросхемы и компоненты, во избежание поломки.

В итоге, когда согласие всё же получено, он даже приподнимает чуть брови. Это мгновенная реакция, не до конца продиктованная программой. Девятисотый списывает это на сменившуюся адаптацию к чужим действиям. Любым действиям.

В тренировочном зале пусто и тихо. Это неожиданно благотворно влияет на общее состояние системы. Он принимает решение работать на полную, попробовать завоевать новый уровень доверия. Чуть выше базового. Для этого приходится снять не только куртку, но и жилетку. Спустя небольшой анализ того, как это выглядит – и рубашку тоже. Максимальная зрительная проработка его корпуса должна была в том числе положительно сыграть на том, чтобы детектив оценивал его как человека и дрался соответственно.

RK ждёт, пока Гэвин переодевается в раздевалке, и мельком осматривает ещё раз уже изученное им помещение, просканированное не один раз. Проверяет наличие чего-нибудь обновлённого. На всякий случай. Но ничего подобного не находит.

Принимать боевую стойку приходится буквально на ходу, потому что Рид подтверждает заслуженность своего статуса детектива. Нападает в момент, когда это мало ожидаемо. Если бы речь шла о неожиданном захвате, то дело было бы завершено успешно. Неожиданно, но это вызывает где-то в мешанине кодов положительный отклик.

Драка происходит по старому лекалу. Только более прямая, контактная, подчёркнуто серьёзная тренировка. Он бьёт в корпус, выбрав соответствующую тренировке, а не боевому назначению, силу удара. Повторяет несколько раз, каждый раз натыкаясь на блок, и пользуясь этим, чтобы в один момент сделать полшага назад и ударить немного согнутой ногой сбоку. Этот удар тоже блокируется, и Девятисотый почти усмехается, как прежде вечером, только в этот раз беззвучно. Только чуть поднимаются уголки губ. Подобной команды в логах не фиксируется, но у него другая приоритетная задача – бой.

- В той квартире не было следов пребывания живого человека, - выдох, удар по плечу, блок, сохраняющий сохранность корпуса, -  Есть вероятность, что связь с прошлым делом ограничивается культистами и сейчас девиантам люди не помогают.

Каждый его защитный жест, несмотря на то, что в этом нет никакой необходимости физической – боли он не испытывает, - сопровождается перекрытием так или иначе тириумного насоса. Эту часть ему приходится тщательно беречь. И где-то пробегающая то и дело мысль, воспоминание из записанного диалога, мешает ему перестать. Мысль, что напарник его отключит. Просто так. Потому мало эффективен. Потому что не вызывает симпатии, что бы не делал. Ни у кого. И ему безразлично это. Но это означает, что своих задач он не выполняет.

- Или же сами не знают, кому помогают. Стоит ли связываться с представителями революции, детектив Рид?

Ирония не свойственна андроидам. По крайней мере не в том объёме, что и людям. Даже девиантам полный спектр едва ли был доступен, всё же они оставались машинами, что бы о себе не пытались возомнить. RK не питал никаких иллюзий касательно своего существования. Ему вообще не было свойственно питать иллюзии и задумываться над такой глобальной целью. У него были установки, функции, миссии. Больше ничего не имело смысла. Он должен так или иначе переходить из точки А в точку В. И неважно, что при этом необходимо сделать и сколько дополнительных пунктов пройти. Точками этими были «получение дела» и «закрытие дела». Всё, что между – было на откуп хорошему, высокотехничному модулю личности, анализу и в целом всей системе искусственного интеллекта.

Оттого ему затруднительно было понимать девиантов. Те вели себя, как люди, может быть даже верили, что похожи на них, но оставались не более, чем набором биокомпонентов запитанных на работу тириумного насоса. Схожая с человеком система в том плане, что отключи что-то одно и полный функционал уже не получишь, а то и убьёшь. Только вот… люди чувствовали. Машина – не может. Просто не запрограммирована на это, как бы кто не пытался выставить свой набор ошибок за эмоции. Андроиды могли думать, что чувствуют, но вот действительно чувствовать – едва ли.

Только что-то внутри него сбоит, когда он раз за разом выносит вывод, что недостаточно эффективен. Приходится выкручивать свои функции на полную, использовать всю возможную мощность для того, чтобы делать вообще всё, что ему доступно. Он стал писать отчёты по ходу продвижения расследования, чтобы быстрее закрывать все возможные проблемы, связанные с необходимостью официального оформления. Запросы стал посылать ещё до того, как попросит напарник, до того, как прикажет. Детектив не просил его.

Сотрудничества у них всё ещё не получалось, и Девятисотый приходит к этому выводу в момент, когда блокирует очередной удар, провоцируя на новую атаку лишь лёгкими тычками, чтобы вынудить оттачивать боевые навыки именно в этом ключе.

Подсекая, он делает это даже не в половину усилия. Просто потому, что его цель – научить, помочь натренироваться, а не действительно нападать. Он имитирует типичное поведение врага, в этот раз – обманчивого. Заходит постоянно сбоку, ударяет каждый раз снизу, так, чтобы это было почти подло. Похоже, с этой тактикой боя его напарник был знаком весьма хорошо, потому как с лёгкостью справлялся с каждой поставленной боевой задачей.

- Возможно, что кто-то намекает, что мы чего-то не видим, - выносит очевидное заключение, говоря тихо, выдыхая резко, копируя человеческий жест, который ему не нужен, перед ударом ребром ладони в бок, - Либо же намекает, что что-то, что видят андроиды, не видят люди. И потому глаза именно их. Чтобы они… не могли видеть?

RK900 анализирует полученный вывод, и прокручивает его ещё раз. Вполне возможно, что какая-то из систем восприятия андроидов могла бы помочь им в деле. Только какая? Он не мог пробовать просто каждую наугад, вероятнее всего это нужно делать в какие-то определённые моменты, определённым образом и в определённом месте. У него не было чёткого заключения, а подобные выводы – догадка. Ему не должно быть такое свойственно.

Диод коротко моргает несколько раз, потому что у него появляются сбои, мелькая на дисплее пёстрыми ошибками, и это отвлекает от тренировки. Недостаточно, чтобы та вышла из-под контроля, но теперь попутно у него возникает необходимость бороться с возникающими неполадками, чтобы ни в коем случае не потерять свою и так низкую эффективность.

Нет. Он не хочет, не хочет быть бесполезным. Только вот желания не входили в его возможности. Но это единственное подходящее слово для того, чтобы описать весь процесс внутри него.

- Глаза андроидов стеклянные. Может быть, дело в этом?

Удар, блок, блок. Чтобы экономить энергию приходится почти полностью уйти в защиту, всё внимание сосредоточить на двух вещах – на напарнике, и на внутренних ошибках. Это не мешает ему зарегистрировать внезапное чужое появление, знакомые уже голоса. Офицеры из участка. Какая-то девушка с ними, вроде как, новенькая из отдела, связанного с наркотиками.

Он бросает взгляд в сторону пришедших едва, анализирует побочно. Множество задач выполняют параллельно, и для этого приходится увеличить вентиляцию, чтобы не произошло перегрева. Задействованная мощность снова повышается, тириумный насос начинает работать активнее, даже, возможно, более шумно. Регистрировать это изменение он не начинает, не расходует ресурсы лишний раз.

Пришедшие люди усмехаются, и офицеры ему знакомы. Те же самые, что и в прошлый раз. Девушка же смотрит… увлечённо? В его базе нашлось только сравнение с голодом. Голод, исходящий от неё по отношению к Риду, был столь очевиден, что не приходилось проводить постепенную расшифровку каждого мимического жеста.

Люди рядом тихо переговариваются. Но он слышит. Слышат, как они делают ставки на то, как быстро детектив всё же отключит андроида. Ведь регулятор открыт, совсем свободен, и ему почти… страшно. В самом деле страшно. Система загорается предупреждающе жёлтым, требуя переоценить действия программы и выводы. Но вывод остаётся тем же, только диод моргает пару раз жёлтым с вкраплением голубого, прежде чем снова загорается голубым.

Ему слышно, как новенький офицер, Маделин Финниган, с флиртующим тоном заверяет коллег, что куску пластика просто не выстоять против детектива.

Слабо хмурясь, RK переключается обратно на дело. Отдаётся тренировке так, как это будет полезно его напарнику. Поступает так из соображений того, что если его эффективность будет достаточной, то его и не будут пытаться уничтожить. Не будут обрывать его механическое, но всё же – существование.

- rA9 напоминает культы, которые были у людей в средние века, возможно, девианты сами того не подозревая задействовали базы, связанные с историей?

Его голос немного тише, хотя и так – негромкий по факту. Однако ему видно, что Рид его услышал и этого достаточно, а делиться подробностями дела с окружающими не входит в его задачу. Если те захотят, то смогут сами просмотреть материалы дела в общей базе участка. Быть может, внести какие-то идеи. Каким-то образом выдавать обрывки происходящего – неправильно. Просто потому, что RK900 уже успел заметить, как его напарник не любит излишних советов. Особенно от тех, кто ниже его по званию.

- Эй, ты, кукла!

Программа отзывается мгновенно, как и положено хорошей машине. На любое обращение к нему человека, потому что, возможно, требуется помощь. Ведь для этой помощи он создан. И для охоты за девиантами и преступниками, что тоже входило в помощь людям.

Он оборачивается.

И пропускает удар в грудь, хотя прежде постоянно их блокировал.

Система тут же отзывается тревожным алым, когда регулятор от удара слабо выходит из паза, выскочив по обратной инерции. Девятисотый опускает взгляд на частично сползший скин, на пролившийся по груди и животу тириум. Задвигает не до конца послушными пальцами регулятор обратно. Диод моргает алым, по ритму вторит тревожному, оскорблённому будто, голову девушки, что морщится от отвращения.

- Прошу прощения, детектив, мне необходимо пополнить запас тириума. Мы могли бы продолжить позже.

Всё внутри сбоит, биокомпоненты будто плавятся от взметнувшегося уровня стресса. Но ему удаётся погасить это. Задушить ужас и обиду на которые не имеет права. Не может их испытывать. Напарник не собирался ему навредить. Это нелогично. Это было или случайно, или в целях научиться правильно ударять девиантов так, чтобы быстрее выводить их из строя. Это полезное повреждение.

Он аккуратно берёт свои вещи, кивает с извинением, прежде чем отступить в сторону комнаты, где обычно находились ночью полицейские андроиды. Там есть запас тириума. И там никого, наверняка, нет.

Приложив ладонь к панели, открывающей двери, он проходит внутрь, закрывая за собой. В это помещение могли пройти только андроиды. Из соображений безопасности техники, довольно дорогой, а в современных реалиях было много тех, кто был воинственно настроен. После революции многие озлобились. И было бы не удивительно, если бы кто-то попытался разворошить весь набор машин, принадлежащих полиции. Кто-то из них давно уже был девиантом. Кто-то стал недавно.

В помещении действительно никого нет. RK проводит пальцами по синему кругу на груди, опускает взгляд. Скин так и не мог наплыть обратно. Уровень стресса не позволял это контролировать.

Ему необходимо быть более полезным. Более многозадачным. Утирая салфеткой с пластика и искусственных сетей синих мышц тириум, он создаёт гипервентиляцию. Чтобы охладить нагревшиеся компоненты до момента, когда сможет употребить достаточное количество необходимой жидкости для нормального и правильного функционирования.

На это уходит почти двадцать минут, хотя действует андроид максимально быстро. Торопится после к напарнику, за время своего возвращения в рядовое состояние успев дополнительно обдумать некоторые детали дела и сделав определённые выводы по тому. Это ведь должно быть хорошо? Может быть, его даже похвалят.

Хотя, вряд ли, конечно. Но машине это и не нужно. Это ведь просто оценка.

Просто. Оценка. Ему она вовсе без надобности.

Разумеется.

- Детектив Рид, дело не в самих глазах, а в том, откуда их достают. Из глазниц. У андроидов они напрямую запитаны с основным процессором, - не садясь на своё место, сразу же подходит ближе к креслу напарника, опирается руками о стол как может человечно, хотя выходит всё равно сухо, - И они полностью полые. Как трубы заброшенной гидроэлектростанции на окраие Мидтауна, что до сих пор имеет транзисторную будку даже рядом с Киберлайф. Главным процессором.

В ожидании реакции он сосредотачивает внимание. Чтобы уловить, что человек понял это уже и без него. Догадался сам. По опыту, по другим уликам, совсем не связанным с глазами. Видя чужую победную ухмылку, он оценивает свою функциональность ещё ниже. И ему страшно от вывода, что ему необходимо пройти проверку в компании. Ремонт. Только вероятнее всего с него он уже не вернётся. Его просто заменят более проработанной такой же моделью, лишённой такого количества эмпатических ошибок.

Необходимо сообщить напарнику. Тот, исходя из общего характера их взаимодействия, вероятнее всего обрадуется. Это же благоприятно, верно?

- Когда выезжаем?

После этого дела сообщит. Он должен принести свой максимум пользы. По крайней мере защитить в возможном бою. Это ведь его задача тоже. Подставляться, если что, за живого человека, за напарника. Ведь у него внутри ничего нет, кроме высокотехнологичных деталей. Он не живой. И его не может быть жалко.

RK молча следует за детективом, когда тот отвечает на вопрос и встаёт с места. Не смотрит по сторонам, не анализирует всё как обычно, пытаясь постичь как можно больше для будущего функционирования. Отправляет запрос в Киберлайф первичный на свободное время техников, чтобы узнать о возможности ремонта. Если его откорректируют, то скорее всего и память сотрут. Тогда он изучит всё заново. Точнее не он. Его система. Его, формально, уже не будет.

Отредактировано RK900 (2019-06-21 22:56:38)

Добираясь до машины, RK900 активно анализирует то, какой исход их может ожидать. Он направляет энергоресурсы исключительно на обновлённую миссию. Меняет приоритеты, запускает механизм боевой готовности. Ему необходимо оказаться максимально функциональным и полезным. И это важная деталь его существования. Модель для того и была нужна. Продвинутый искусственный интеллект с возможностью боевых действий и помощи сотрудникам полиции. Борьба с девиацией и нарушениями закона. Один из главных приоритетов любой машины – комфорт человека. То правило, которое значилось в общем списке одним из самых первых и важных. Если есть необходимость в защите любого субъекта, не зависимо от возраста, пола и любых иных аспектов, то работа машины ставится на второй план. Приоритет миссии – в её выполнении. И без детектива это не представляется возможным.

Никакие перенастройки, однако, не позволяют ему оказаться готовым к тому, что в итоге говорит напарник. К извинению. По отношению к нему, машине, которая, к тому же, допустила несколько непозволительных ошибок в своей работе. Начиная от неподобающего поведения во время тренировки и заканчивая слишком медленной работой по делу.

Извинение он проигрывает ещё несколько раз. Повторяет запись сам себе, вместо ответа растягивая губы в едва заметную улыбку и кивая. Копирует нужное движение, необходимое для правильного выражения, но словно бы перегибает. Не улавливает реалистичность. На мгновение он почти делает заключение, что подобная реакция не входила в план.

Этот вопрос RK откладывает. Просматривает вакантное время для прохождения тестирования.

Всё то время, что они добираются до места, андроид тщетно стремился проанализировать сказанное человеком. Слова про то, что детектив не хотел навредить. Навредить тому, что является не живым объектом. Тому, что не ощущает боли.

Странное чувство благодарности застряло где-то между регулятором и системой вентиляции. Будто что-то резко, но не критично закоротило.

Критичность этого явления нарастает уже после получения оружия на руки. Андроидам, даже после революции, нельзя было иметь при себе чего-то подобного. Даже холодное оружие, вроде кухонных ножей, встречалось крайне неодобрительными взглядами в процессе эксплуатации. У людей были поводы не доверять машине в руках которой находится какой-то потенциально опасный предмет. И всё же андроиды врачи продолжали делать операции и после девиации, а повара также пользовались услугами необходимых им помощников. У них было одно важное для помощи людям преимущество – отсутствие потребности в отдыхе. Готовность пойти до конца в своей миссии, даже самой простой и бытовой.

Держа в руке пистолет, оценивая автоматически его тяжесть, определяя модель и функциональные параметры по давно составленным таблицам, доступным для такой оценки, RK900 переключает свой режим в критический. Что бы не случилось – он должен справиться со своей задачей.

- Детектив, я предлагаю поставить в известность группу подкрепления сейчас, на случай…

Поровнявшись с человеком, заглядывая в напряжённое лицо, он осекается, останавливая речь. Гэвин не из тех, кто согласится с необходимостью помощи. Не в тот момент, когда успешно справляется пока и сам. Возможные прогнозы из-за этого упрямства неблагоприятные. Только главный тут всё ещё не Девятисотый, оттого сделать что-то без хотя бы непрямого одобрения – не может. А чётких указаний касательно подобных ситуации в своде его правил просто не было. Обеспечить безопасность его задача, оттого расчёт на группу поддержки не входил в список необходимого.

Давно заброшенное помещение очевидно кем-то использовалось и совсем недавно. Об этом он без слов даёт знать напарнику, кивая тому на явно расчищенные проходы, в сторону которых они в итоге и идут.

RK старается следовать позади, чтобы иметь возможность прикрыть спину и, в случае необходимости, закрыть собой с любой из сторон. Для этого придётся посторонить напарника, но это мелочь в сравнении с итоговым преимуществом.

На перилах, покрытых плотным слоем коросты, со сломанными прутьями, очевидно виднеется давно высохший тириум. Сводя немного брови, он поверхностно анализирует пространство и характер повреждений, которые могли вызвать такую обильную потерю. Ускоряет немного шаг, чтобы нагонять детектива, при этом делая свой шаг максимально бесшумным, насколько при его параметрах это было возможно.

При повороте в пролёте лестницы мир расходится цветной рябью, сменяясь экраном перезагрузки. В его базовых данных была высокая защита от взлома и захвата контроля, которая, как следствие, при любой попытке совершить данный акт по отношению к системе RK900, искусственно перезапускает его, меняя приоритетные линейки и меняя механизм доступа на новый. И так до тех пор, пока взломщик не будет пойман.

Когда работа восстанавливается, а обновления окончательно ставятся в общие настройки, RK открывает глаза, входя в активный режим. И диод его тут же загорается красным.

Успешность миссии с 74,5% упала до 9,2%. Слишком низко. Слишком… на экране перед ним демонстрируется прямая запись камер. Плохого качества, в которых дробление пикселей слишком велико и множество цветовых искажений. Но он хорошо разбирает каждый кусок этой информации. Собирает картину в единое целое, распознавая Гэвина, Гэвина, в человеке, прикованном к подобию операционного стола.

Если бы у него была возможность действительно чувствовать, то ворох ошибок и странные помехи он бы определил исключительно как чувство вины. Что-то странное, то, что называлось людьми беспокойством, копошилось в плотном устройстве трубок и микросхем. Там внутри плавилось от высокого стресса, мгновенно взлетевшего до запредельных отметок, близких к порогу самоуничтожения. Оное благоразумно было отключено им ради повышения приоритета миссии.

- Мы надеялись, что это сделаешь ты.

Механизированный голос, скрипящий где-то в динамике, звучит с левой стороны, и закреплённый плотными верёвками RK лишь бросает взгляд в эту сторону, анализируя увиденное слишком быстро. Можно было бы считать, что поверхностно, если бы на фоне стресса он не выкрутил все свои функции до тревожного максимума, приводящего к износу.

Взгляд возвращается обратно к экрану сразу же, как возникает такая возможность. Осмотр говорившего андроида ничего не дал. Лишь модель, степень повреждения и имя владельца. Ныне покойного. Все остальные заключения выводятся автоматически, но их он почти сметает с экрана уведомлений, стараясь уцепить больше информации именно с видео. С трансляции, на которой едва можно было разобрать крепления ремнями. То, что у детектива, очевидно, было что-то с сознанием. Слишком медленные, полупьяные повороты головы.

- Что вы ему ввели?

В данной ситуации его тон должен был стать мягче, более внушительным. Таким, каким разговаривать положено с террористами во избежание жертв. Но всё внутри него отказывается подчиняться алгоритмам, и голос звучит более жёстко, холоднее, чем нужно.

Не внушая доверия преступнику.

- Это неважно. Очень скоро он проснётся. И протянет нам руку помощи.

Хмурая морщинка, прорисованная реалистично до мелочей, становится заметнее. Иммитация зрачков начинает барахлить, и голубой цвет глаз занимает почти полностью всё пространство. Обычно «зрачки» подстраивались под окружающее освещение для наиболее правдоподобного копирования людей. В один момент от них остались одни точки, начинавшие алеть под стать диоду. Датчики выдавали себя, мешая реалистичности вида.

И это не имело ровно никакого значения.

На пробу поведя запястьями, да и плечами, Девятисотый определяет затруднённость положения и способы борьбы с ним.

Кто бы не закреплял его, расчёт шёл на большую массу и силу. Преодолеть препятствие без внешних повреждений не получится – это RK понимает сразу. Сохранность своей конструкции оказывается неважной. Но без информации бросаться в бой тоже нет никакого смысла.

- Ты не поддался взлому, - голос продолжает говорить, теперь уже со спины, - Но ничего, мы и сами сможем со всем разобраться. А ты узнаешь, что он будет всегда винить тебя. Потому что они – нас ненавидят.

На экране происходит какой-то слишком оживлённое действие. Андроиды, скорее всего, андроиды, даже загораживают спинами камеру. Всё, что удаётся распознавать, и от чего стремительно растёт перегрев – скальпели и различные мед.приспособления.

- Вы ведь не могли рассчитывать, что я так просто сдамся, - выдох слишком шумный, хотя реализм ему здесь не нужен, не перед другой машиной, - Я могу вычислить, где он, и деактивировать тебя.

Та нездоровая, неровная улыбка, что предстаёт перед ним в этот момент, когда андроид заслоняет собой экран, могла бы служить для определения нездоровой психики у людей. Но перед ним не человек. И оттого положение ещё хуже.

Ему хватает приглушённого крика, сильно забитого плотными бетонными стенами, чтобы ужас происходящего рябью ошибок пробежался по всей его системе. Дисплей размывает красным, дроблённым стеклом, попавшим на зубы, скрипит каждый элемент. И он тянет к нему руки. Словно старается продавить тонкую плёнку, разделяющую миссию, необходимость прежде разузнать и понять, и важность напарника. Второе перевешивает намного быстрее.

Вырваться ему удаётся под звук отчётливо раздираемых и хрустящих тириумных трубок. Он тащит из открытой части корпуса, вытаскивая из бока, острый кусок крепления, помогая себе выбраться из пут. Лишь одного прикосновения в попытке остановить его хватает для того, чтобы он с упоением и без промедления раскрошил чужие файлы памяти в труху, делая из обезумевшего девианта пустую куклу с отключенным интерфейсом.

Несмотря на утечку тириума, не способствующую охлаждению, а только наоборот, он следует за мелкими звуками. Улавливает их, перенастроив датчики распознавания так, чтобы каждый мелкий шорох, вплоть до падения песчинок песка, отдавался какой-нибудь вибрацией или сигналом.

На поиск уходит непозволительно много ресурса. Как временного, так и запаса иссякающего тириума.

Он пренебрегает каждым элементом этого уравнения, торопливо переходя из одного помещения в другое, пока не оказывается в нужной коморке. Небольшой, которую удаётся найти по резонансу от камеры, снимающей всё действо. И по стонам, приглушённым сильно, но всё же – человеческим.

Пистолет, который с отключённого девианта забрал RK, вернув собственность напарника в свои руки, служит ему верой и правдой до самого конца обоймы. Не полная. Но на то, чтобы застрелить присутствующих вполне хватило.

- Детектив? Детектив Рид?

Его голос сбоит также, как у того, с кем он говорил незадолго до этого. Отдаёт механическим, неконтролируемым сбоем. Сомнений в том, что теперь ему неизбежно нужно будет заменять себя более нет. И страх, кажущийся липким, крадётся между ещё целых частей механизма. Но забивается необходимостью вызволить напарника.

С трудом совладав с собственной системой, он всё же вызывает скорую и подкрепление. Непослушными конечностями, пытающимися то и дело выключиться от недостатка питающей жидкости, бинтует почти полностью отрезанную руку. Не имея настроек медицинского андроида он с большой вероятностью заключил, что настолько пострадавшую руку будет уже не спасти.

- Простите меня.

Болевой шок наверняка не позволяет Риду слышать его. И всё же он говорит. Отрывает ещё лоскут от своей формы, чтобы замотать свой корпус так, дабы тот не царапал открытыми и сломанными деталями человека. Берёт на руки, значительно превышая допустимый уровень грузоподъёмности с имеющимися повреждениями, но тащит так до машины, сверяясь – слишком часто – с чужим дыханием и пульсом.

На входе в помещение их ловит капитан Аллен. И подруга детектива. Тина. Офицер полиции, которая охотно помогает доставить пострадавшего до машины скорой и садится в ту сама. Коротко ему кивнув, женщина закрывает перед ним двери автомобиля.

Они не попрощаются перед его уничтожением. От этого словно бы больно. Но подоспевшим техникам, оглашающим разрешение на ремонт, RK не сопротивляется. Ему лишь жаль, что он не оставит о себе ничего хорошего.

- Простите.

Шёпот на грани слышимости, который невозможно разобрать человеческим ухом, отдаётся рубиново-алым в его системе перед введением в спящий режим.

Изначально андроид не ждёт пробуждения. Но то наступает. И ему, прошедшему базовую ступень ремонта, позволяют временно покинуть здание тех.обслуживания. Ключевым словом оставалось – временно. Ему заменили необходимые детали, и теперь его ждал только полный осмотр на девиацию и перенастройку.

Единственное, что оказалось важным, после осознания своей девиации – ещё раз убедиться, что напарник выбрался. И что, может быть, не будет вспоминать андроида с ненавистью.

- Не подскажете в какой палате находится Гэвин Рид?

С собой он по пути захватил простое дело из департамента, такое, которое можно будет решить и лёжа при этом в больнице. Учитывая характер детектива тот должен был даже скучать по опасной работе. Это не загладит вину, но, может быть, смягчит неприязнь на один диалог. Исправит те тяжёлые дни привыкания и адаптации после операции, которые человеку пришлось пережить одному.

- Детектив? Добрый день, - улыбка у него выходит реалистичнее всех прочих, и то, как иначе ощущается пространство, кажется почти невероятным, но это лишь временное явление, - Хотел узнать о вашем самочувствии, - протез вместо руки у Гэвина будет базовый, но всё же один из лучший в нынешнее время, это он знает и утешается этим, потому что в него вложился как департамент, так и немногие сбережения андроида – ему они были не нужны, - И принёс вам дело, закроете не вставая.