| another man is what you'll see,
who looks like you and looks like me,
and yet somehow he will not feel the same.
| |
два человека смотрят сквозь решётку.
он открывает глаза — не светит солнце, не поднимаются руки. человек перед ним — лицо чужое, незнакомое, смазанное — он старается выловить черты, старается выжечь их — где-то — словно фрагменты бумаги, но всё расплывается и осыпается сквозь — он, разумеется, жалеет об этом позже, но это не впервые. он жалеет о многом.
он открывает глаза — в его квартире холодно и пусто — это правильно, с другой стороны — по какой-то причине непривычно и будто через отражение размытое; он смотрит на свои руки отвратительно долго, наблюдает через пальцы за трещинами на потолке, вслушивается — осторожно — в шум снаружи; это не даёт ему ничего совершенно, но не работают ни одни из часов в квартире, отсутствуют дома соседи — все до единого, — и это кажется ему странным, он думает — облокачивается о перила напротив собственной двери, вглядывается вниз слишком пристально, щурится, пытаясь разглядеть лучше, пока кричат что-то собравшиеся внизу дети — он не помнит этих моделей машин. не узнает трещины на стене своего дома и краску на окнах.
он открывает глаза.
не звучат выстрелы.
в первую очередь он, разумеется, начинает сомневаться в самом себе — касается пальцами пульса на шее и запястьях, вслушивается в собственное дыхание слишком внимательно, наблюдает со стороны, словно за движениями собственными — касается лица осторожно, вглядывается в зеркало слишком долго. список кажется бесконечным.
приходит к выводу простому: это его лицо. в самом деле.
даже если это не совсем так, оно однозначно живое.
даже если оно не живое, оно отлично им притворяется.
он плохо представляет себе, что делать дальше.
его рубашки сложены ровно — он проверяет несколько раз полки, но они выглядят нетронутыми — трудно представить, как долго; его пугает мысль об этом — он никогда не был педантичен настолько. никто не стучит в его дверь — он, более того, не улавливает даже шагов за ней, и это неправильно на каждом из уровней — солнце встало давно, и у него нет ни часов, ни календаря, но в здании будто кроме него совсем никого нет, и это странно, он думает, но понятия не имеет, что ему с этой информацией делать.
он находит бумажник в кармане пальто — там же, где и всегда, — и конверт с документами и деньгами — на прежнем месте, — всё, кроме паспорта. находит пистолет и горсть патронов в соседнем ящике; проверяет всё остальное, но в итоге так и не находит телефон.
возможно, он думает, — это в самом деле не его квартира.
возможно, он думает также, — это не происходит всё на самом деле. закрытая коробка с прозрачными стенами, пространство с ограниченным числом шагов. он не может исключать этот вариант тоже — он слишком давно работает с эсперами, он слишком хорошо представляет себе, что они такое.
(это удивляет его тоже — никто не пытается выломать дверь его квартиры, никто не пытается с ним связаться. в общем и целом — это ощущается неправильным. так быть не должно, так быть, более того, не может.)
так может выглядеть жизнь загробная, но он не уверен, что в ней все в самом деле настолько паршиво — из его квартиры, возможно, и вышло бы подобие чистилища, но вариант все равно кажется ему сомнительным.
он пытается вспомнить. не сразу, конечно. он не решается сразу. только когда устает от собственного отражения в мутном зеркале ванной комнаты, только когда не находит больше, чем еще занять руки.
ожидаемо — из этого ничего не выходит.
закипает чайник преступно быстро — он не находит в карманах пачки сигарет, которая должна быть там, и это не удивляет его слишком, но раздражает по какой-то причине — смутно и поверхностно, впрочем. он старается не придавать этому значения.
ода помнит, разумеется — отрывками. до определённого момента — кристально и чётко; помнит, разумеется, дазая; помнит, разумеется, хриплый голос мори, отдающий приказы; помнит анго — ощущает себя преданным смутно, разочарование — глухое и выдохшееся. будто было давно, будто, в сущности, по причинам очевидным утратило всякий вес.
он помнит детей. помнит: они не успели даже крикнуть, когда раздался взрыв.
после этого — смутно. будто грязное зеркало, покрывшееся слишком давно слоем пыли — так бывает еще, когда перебираешь пожелтевшие фотографии в старых альбомах, так бывает, когда смотришь на могильные памятники.
самое странное — он ничего не испытывает по этому поводу. понимает, что должен; чувствует ещё — приглушенно, отголосками, будто бы запись со старой плёнки в отвратительном качестве, — не испытывает ярости на самом деле.
это пугает его.
впрочем — он не может сказать, что это пугает его по-настоящему тоже.
***
самым сложным по какой-то причине оказывается отыскать бумажную газету — план проваливается с треском отвратительно быстро. ода решает, что ему нужен новый, но теряется отвратительно быстро — ему не попадалось инструкций на такие случаи. он не слишком уверен, что делает все правильно.
девушка оказывается ниже его ростом — светлые волосы, собранные в подобие пучка, взгляд внимательный и цепкий — в сущности, он бы сказал, — профессиональный. она кладёт руку ему на плечо и спрашивает осторожно, всё ли в порядке, но это, он знает, не от беспокойства — у неё напряжены плечи и вторая рука держится рядом с пиджаком — он ставит на шокер, но нет никакой гарантии, что она не прячет под ним кобуру с пистолетом.
он кивает ей, улыбаясь слабо — да, разумеется. он просто задумался.
она кажется удовлетворённой ответом — убирает руку с его плеча поспешно, поправляет ткань пиджака движением резким. кивает ему коротко, не улыбаясь на прощание; не оборачивается, когда уходит шагом стремительным в другую сторону.
дата на циферблате удивляет его — шокирует, возможно, но он с трудом разбирает, что испытывает по этому поводу.
он ожидал подобного, если подумать. какой-то из мыслей, возникших спонтанно и в общем потоке. за четыре года изменилось не слишком много — в метро стало чище, возможно, но кружится по-прежнему голова от потока людей. шум приближающего поезда сбивает с мыслей совершенно по-прежнему.
ода думает — как-то с тоской: ему страшно не хватает часов на запястье.
помимо определенности в жизни и понимания происходящего.
помимо вещей прочих.
***
он испытывает смутное облегчение, когда обнаруживает люпен на прежнем месте. будто бы доказательство реальности, будто бы константа в чьей-то — вряд ли его собственной, правда, — жизни. ода не узнает бармена — спрашивает осторожно, давно ли он тут работает, получает в ответ неопределённое пожатие плечами и, в общем-то, решает остановиться на том — он не хочет знать наверняка, на самом деле. потеря связи с реальностью не то чтобы пугает его, но он ловит себя на странном: ему не слишком хочется нагонять упущенное.
(первым делом он, разумеется, покупает себе часы.
вопрос что делать дальше вызывает у него, в первую очередь, смех.)
слышит, как открывается дверь — он заказывает, разумеется, два стакана виски, едва успевает поднять свой — оборачивается вовремя, не сдерживает выдох, испытывает — чувства смешанные. облегчение, он знает, эгоистично, но ему трудно что-то с этим сделать. ему трудно представить, что он делал бы в ином случае.
он кивает; он знает, разумеется, как это выглядит — может представить прекрасно. закрывает глаза устало, кивает — снова — на место рядом, выдыхает — без смеха — фактом:
— ты выглядишь лучше, — он не слишком знает, что сказать. на самом деле. говорит ерунду поэтому. — чёрный шёл тебе меньше.
дазай смотрит глазами широко распахнутыми — ода чувствует себя персонажем второй степени, затесавшимся на страницах чужой истории — не то на смерть обречённым, не то мёртвым по умолчанию. подносит стакан к губам, делает глоток, морщится — вздыхает снова. поднимает глаза на дазая — он знает, разумеется, как это выглядит. не хочет спрашивать об этом. не видит других вариантов.
— как я умер?
два человека смотрят сквозь решётку.
звезд не видно; конечно же, звезд не видно.
[nick]Sakunosuke Oda[/nick][status]here's to you[/status][icon]https://i.imgur.com/rLqehBY.png[/icon][lz]<center><b><a href="ссылка" class="link3";>сакуноске ода</a></b> <sup>23 [27]</sup><br>i feel for you but when did you believe you were alone? you say that spiders crawled inside and made themselves a home where alliance once was.<br><center>[/lz]
