Решение остаться в студии на всю ночь Джон принял полностью самостоятельно, независимо от попыток Роджера убедить его пойти в клуб с ним и Брайаном. Дикки наотрез отказался от этой затеи, потому что хотел порадовать Меркьюри тем, что напишет какую-нибудь новую песню. Почему бы и не остаться? Парнишке не привыкать к тому, чтобы работать не покладая рук. Да и к тому же, как самому незаметному участнику команды, ему было очень приятно получить похвалу от друзей.
Не то, чтобы Джон чувствовал себя ущемленным со стороны участников группы, скорее, просто порой испытывал такое странное и вроде незнакомое юноше ощущение одиночества? Ну, а что? Он всегда тихонько сидит в стороне, пьет чай и что-то записывает в свой блокнотик, то и дело проводя пальцами по шершавой матовой бумаге в нем, пачкая кончики своих пальцев в карандаше.
Джон. Джон Ричард Дикон, или как зовут его друзья "Дикки", сейчас, в данный момент в первом часу ночи, сидел в студии совершенно один. На столе была разложена куча листов бумаги, тарелочка с, наверное, десятью тостами с сыром и, уже, наверное, в четвертый раз, наполовину выпитым чаем. Иногда почесывая макушку, Джон вновь и вновь зарывался в листы, что-то записывая, зачеркивая и постоянно редактируя текст. Возился с текстом он на протяжении, может, минут тридцати. Обычно он справлялся куда быстрее, но сегодня басист решил поработать не только над текстом, но и над мотивом с музыкой настолько хорошо, чтоб это было лучшим, что он сочинял для группы.
Делая новый и последний глоток чая, парень уже в пятый раз ставит чайник на подогрев, делая это уже почти вслепую. Не впервые Джон так погружен в текст песни, ох, не впервые, но сегодня он был прям-таки в ударе. Закончив с текстом окончательно, Дикки лучезарно улыбается, берет листки и встает.
- Идеально. Ребятам должно понравиться. Назову ее "Spread Your Wings", - проговаривает он вполголоса и встает, начиная ходить по студии и тихонько намурлыкивать текст себе под нос, тем самым придумывая и мотив.
Джону пришлось перебрать несколько вариантов. Ой, а вот и чайник вскипел. Парнишка быстро заварил себе пятую по счету кружку чая и оставил на столе остывать. Он был доволен тем, что написал.
Немного подумав о мотиве, Джон берет свою гитару и начинает наигрывать мелодию. Ну, неудивительно, что у такого виртуозного импровизатора идеи на его собственные басовые партии пришли быстро, и они понравились гитаристу. Но теперь надо было подумать о партиях остальных, Брайана и Роджера. Что ж, о партиях Роджера он подумает немного позже. Продолжая с улыбкой пить свой чай, Джон начинает размышлять о гитарных партиях Брайана, что было для него немного попроще, чем для ударных. Поменяв гитару на электронную, Дикон провел пальцами по глянцевому грифу и слабо улыбнулся. Черт, у Брайана такая классная гитара. Но, сказать по правде, басист боялся получить по шапке от своего друга, за то что взял его гитару, но, так или иначе, Джону хотелось что-то придумать именно для игры на его прекрасной Red Special. Все подключив и немножко подумав, Джон начинает аккуратно перебирать струны, что бы ни дай бог не порвать и пытаться придумать интересную и, главное, красивую, гармонично звучащую партию. Да, Джон и правда боялся испортить гитару Мэя, поэтому был очень аккуратен с ней, словно гитара сделала из фарфора, да он вообще был аккуратен ко всем чужим инструментам.
В какой-то определенный момент Джон услышал шаги, но был так увлечен рифом, что не придал этому никакого значения.

Внезапно вошедший в студию Брайан застал Дикона врасплох. Вот прихода гитариста во втором часу ночи он никак не ожидал, поэтому, прекратив играть, чуть не выронил гитару, тут же ее ловя. Это было крайне неожиданно, и Джон, признаться честно, очень испугался, что сейчас ему влетит, и от него мокрого места не останется. А ведь Брайан может, Брайан у нас такой. За свою любимую Red Special Мэй может порвать любого. Джон неуверенно опустил взгляд, сжимая руки в кулаки, а после посмотрел на друга, тихонько произнеся:
- Я умею обращаться с инструментами... Прости, Брайан. Я просто хотел написать подходящую и красивую партию именно для твоей Red Special. Чтобы можно было сыграть только на ней. И только с ее прекрасным звучанием. И вообще, почему ты не спишь в столь поздний час? Бессонница мучает? - тихо пробормотал Джон, поджав губы и, наконец, глянув на своего друга. Когда тот внезапно сказал, что может уйти, чтобы ни мешать, Джон словно опомнился:
- Нет, что ты! Ты меня совсем не отвлекаешь. Я даже рад, что ты пришел. Не хочешь мне помочь?
Слова Брайана о том, что в скором времени случайно тут может собраться вся группа, басист просто проигнорировал. Может не намеренно, но все же не стал придавать им должного значения. Джон решил, что будет вполне правильно и приемлемо предложить Мэю поработать над песней вместе. В конце концов, на его гитаре лучше него самого никто не сыграет. Дикки улыбнулся, заваривая себе новую чашку чая.
- Ты хочешь чай, Брай? - с улыбкой спросил он и как-то даже мило похлопал ресницами. - А то у меня тут и тосты с сыром и чай. Уже со счета сбился, какая кружка, правда, но не суть. Пятая уже, наверное. Ну, так что? Ты не откажешь мне в помощи?
Дикон внезапно встал, аккуратно отдал гитару Брайану и прошелся по студии, глубоко вздыхая.
- Я написал песню. Назвал ее "Spread Your Wings". Думаю, она тебе понравится. Пока что я сочинил текст, мотив и риф для баса. Начал сочинять для тебя, а тут ты пришел. И знаешь, - Джон повернулся к нему и широко улыбнулся, - я, правда, очень рад тебя видеть. Мне не помешает помощь лучшего друга. Послушаешь? Если хочешь, можешь попробовать что-то сымпровизировать. Если придет идея.
Парень тепло улыбнулся и тихо выдохнул, беря свою гитару. До этого он не стал отключать ее, потому что знал, что еще пригодится. На самом деле, где-то глубоко в подсознании, Джон чувствовал, что эта ночь не пройдет просто так. Что обязательно кто-то из ребят может внезапно заглянуть. И он был рад, что этим кем-то оказался именно Брайан, поскольку испытывал к этой кудрявой моське какие-то особые чувства, которые, наверное, и сам не особо понимал. Или не хотел понимать. Кто его знает вообще...
Джон с улыбкой взял листок с текстом и тихонько выдохнув начал сначала намурлыкивать вступительный проигрыш, который Фредди, скорее всего, должен сыграть на фортепиано, а потом начал петь. Тихо, мелодично. В тот момент, когда он посчитал, что именно тут должна начаться его басовая партия, Джон положил листок на стол и начал играть риф на гитаре. Басист, конечно, стеснялся своего голоса, поскольку считал, что его вокал никогда даже близко не будет стоять рядом с прекрасным пением Фредди, поэтому пел тихонько. Возможно, Фредди потом исполнит где-то выше, где-то поменяет мотив, но все-таки Джон пока что напевал так, как видел эту песню сам. Потому что каждую строчку он писал с душой. И по тому, как он пел, это было ясно видно.

Брайан как обычно был великолепен. Джон всегда с неким расслаблением в душе и теплотой в глазах наблюдал за тем, как Брайан играет на гитаре, неспешно подбирает аккорды и, смотря, подходят ли они, вновь начинает подбирать что-то новое... Это были, наверное, самые ценные моменты в создании песен. По крайней мере, для Джона точно. Внимательно слушая гитариста, он слегка покачивал головой в такт его мелодии, и она определенно начинала ему нравиться намного больше, чем то, что начинал придумывать он сам. Определенно, у этой песни будет успех. Она обязательно должна зацепить Фредди. А с его прекрасным вокалом нет сомнений в том, что "Spread your wings" станет звучать еще более красиво. Дикки чувствовал этот драйв и в то же время воздушность этой песни. "Расправь крылья и улетай..." - пронеслось у Джона в голове еще раз, от чего басист улыбнулся, кусая и чуть облизывая пересохшие губы, а сам задумался, замечая за собой странные ощущения относительно друга:
И почему я засматриваюсь на его руки? Господи, Джон, ты, похоже, сходишь с ума... Ты же любишь Фредди. Какое там... Но черт, какие у него руки. Боюсь представить, на что они способны помимо игры на гитаре.
В какой-то определенный момент Джон не заметил даже, что попросту пялится. Мысли его прервал сам гитарист, который позвал его наконец-то присоединиться к игре. Джон, нервно прикусывая нижнюю губу, стал наигрывать риф. Но внезапно он осознал, что то, что он сочинил перед приходом Брайана, никак не вяжется с игрой его друга. Вот они, те самые совместные репетиции, когда песни только зарождаются. Обязательно случится какой-нибудь форс-мажор! Без этого в сочинении музыки никак. Усмехнувшись, Джон облизал кончики пальцев, прислушиваясь к игре Брайана и тут же начиная подстраивать новый риф под мелодию. И с каждым аккордом это получалось все лучше и лучше. Когда они закончили, Джон резко воскликнул:
- Подожди, подожди! - и тут же отбежал к столу, начиная быстро записывать свои новые аккорды, слегка высунув кончик языка. Привычка юности, когда Дикки слишком сильно сосредотачивался. В такие моменты он казался невероятно милым и даже смешным. Вскоре Джон вернулся к Брайану и показал то, что получилось.
- Смотри. Вот в этом куплете, думаю, пойдет так, а тут вот так. Давай попробуем еще раз и подпевая? И... Кажется, я придумал еще кое-что! - Дикки был сам не свой от восторга, который испытывал в данную минуту. Быстро подойдя к фортепиано, он провел пальцами по глянцевым клавишам и ненадолго завис. Задумался. Забавно щурясь, Дикки, наконец, повернулся к Брайану.
- Готов? - спросил он тихонько. - Начало тут точно на фортепиано, - после этого Джон выдохнул и начал играть. А затем и тихо петь в надежде, что Мэй ему подпоет. Хотя бы на припеве.
- Sammy was low, Just watching the show, Over and over again... - казалось, что сейчас Джона просто разорвет от счастья. Сыграв на фортепиано только начало, он вскоре отошел от инструмента, берясь за бас, и, иногда подглядывая в листочек с написанными аккордами, начал подыгрывать Мэю.
Ох, кажется, сейчас у Джона дико закружится голова от удовольствия, которое охватило его. Джон невольно начал пританцовывать, широко улыбаясь, пока пел, щурился, как котик и покусывал губы. Он верил в то, что эта песня станет хитом из всех написанных им. В данную секунду в Джоне разгорался такой огонек, что было просто невозможно усидеть на месте.
Когда они с Брайаном закончили петь и играть мелодию во второй раз, Дикки тихо выдохнул. Секунда, другая... И Джон снял с себя Бас гитару, ставя ее около дивана, и внезапно изрек из самых легких восторженный визг, даже подпрыгивая на месте и жмурясь. Сейчас он был похож на маленького ребенка, который обрадовался чему-то такому важному. Например, дорогому подарку. Но если быть откровенными, хорошо написанная им музыка была для Дикки самым огромным счастьем и подарком. Лучшего и представить было нельзя.
Выпустив из себя первоначальный восторг, Джон пропрыгался на месте, подошел к Брайану и несдержанно обнял его, зажмурившись. Басист и правда сейчас походил на маленького и радостного ребенка.
- Это было нереально круто, Брайан! Я думаю, Фредди очень понравится! Осталось подумать о партиях Роджера, и песня готова! Или оставим ему такую возможность? Я могу и над ударными подумать, - протянул Джон, улыбаясь и не переставая обнимать Брайана, поднял на него взгляд, смотря снизу вверх, - что думаешь?

Басисту было сложно поверить в произошедшее. Только что у него вместе с Брайаном родилась просто великолепная и чудесная песня. И, конечно же, Джон не мог не радоваться этому событию. Услышав ее, вряд ли Фредди откажет в том, чтобы взять ее в альбом. Она хорошо туда впишется, определенно! Джон в это верил, и детскую радость было просто невозможно удержать. Когда он отошел от Брайана, а тот попросил заварить чай, Джон сразу же занялся этим ритуальным занятием. Вновь поставил кипятиться чайник. Вот что-что, а он и приготовление чая было чем-то эстетически прекрасным, учитывая то, что Дикки умел это делать действительно вкусно. Сам он пил черный чай, поскольку толком не пел, а вот Брайану он начал заваривать зеленый. Как-никак, а Мэй все-таки, как и Тейлор, ведущие бэк-вокалисты группы. А поющим людям желательно пить зеленый чай. Вот Дикки и заботился о своем товарище, хотя не исключал того, что Мэй, возможно, может начать фырчать. Спустя полминуты он налил кипятка по кружкам, и протянул одну из них Брайану.
- Вот, держи, - сказал Дикки и подул немного на свой напиток, делая глоток, - хочешь еще чего-нибудь? Я жутко голоден. А тостов явно мало. На двоих не хватит. Я могу еще сделать, будешь? А то, печенье конечно очень хорошо, но все-таки нужно нормально покушать.
Голос Джона был весьма мягким и сдержанным. Столь радостный энтузиазм уже прошел, поскольку парень всегда успокаивался очень быстро, если только это не какое-нибудь радостное событие, связанное с Фредди. Ох, Фредди... Все его мысли были о вокалисте, которого он очень сильно хотел поскорее обрадовать. Наверное, это было одним из самых ценных моментов для басиста. Делая очередной глоток чая, Джон вспомнил, что Брайан говорил ранее о приходе пораньше завтра. Ну...Точнее, уже сегодня. Парень улыбнулся, откусив кусочек от тоста с сыром.
- Я с тобой полностью согласен. А насчет того, что уйдем мы отсюда или нет, ну, я, честно говоря, не знаю. Я сомневаюсь в этом, - рассмеялся Джон и больше не произнес ни слова. Он глубоко ушел в свои мысли, немного постукивая пальцами по своей щеке.
Черт, как же, однако, было хорошо. Вот так вот просто в компании друга сидеть и пить чай, кушать печеньки. А еще тостов Джон все-таки сделал, поскольку есть очень хотелось, и уплетал их за обе щеки. Конечно же, оставив и Брайану тоже. Иногда он поднимал на кудрявого взгляд, и просто не отрывался, пока не замечал за собой, что откровенно залипает, рассматривая каждую черту лица. И в какой-то определенный момент, по спине басиста побежала легкая дрожь и мурашки, от чего Джон, немного краснея, тут же отвел взгляд.
А сам он немного нервно подумал:
Да что это с тобой, Дикки? Ты никогда не засматривался ни на кого, кроме Меркьюри... Но...
И он снова поднял взгляд на Мэя, столкнувшись с ним взглядом. Вот это был порядком неожиданный момент, от которого Дикки дернулся, тут же отворачиваясь вообще. Щеки начало дико печь, и он тяжело выдохнул, пытаясь успокоиться. Сердце от волнения забилось намного быстрее, как у мышки, и музыкант начал покусывать кончики пальцев, нервно осматриваясь. А что, если Брайану это не нравится? Что, если тот сейчас уйдет? В голове у Дикона крутились разные мысли, и успокоиться было сложно.
В конечном итоге, Джон просто залпом выпил кружку чая, и по привычке вновь поставил чайник кипятиться, немного нервно пощелкивая пальцами и стараясь больше на Брайана не поднимать прямой взгляд. Это, поверьте, было довольно сложно.

Джона охватывала внутренняя паника. Теперь еще и Брайан с периодичностью прожигает его взглядом, что аж до дрожи пробирает. Да еще и по хлеще, чем до этого. Дикон полностью отдавал себе отчет, что все те эмоции, которые он сейчас испытывает мимолетные и легкие.  Они пройдут. Это всего лишь легкое помешательство.
Возможно, это связано с тем, что у них с Фредди какой-то непонятный застой и Джон просто хочет каких-то нежностей и ласки. Снова почувствовать себя в чьих-то нежных и крепких объятиях. Не исключено, что от Брайана он чувствовал именно эту ауру тепла и искренности. К нему хотелось прижаться и не отпускать.
От мыслей подобного рода, его отвлекли слова Брайана, о какой-то таблице Менделеева, которую тот придумал во сне. Джон как-то даже толком в это не вслушался, но лишь с задумчивым видом кивнул. Надо же хоть видимое ощущение понимания создать. Сделав новую порцию чая, Джон делал глотки медленно и размеренно, прожигая взглядом руки Брайана. И чего он так засмотрелся на них? Но эти пальцы…Он просто сходил в данную минуту с ума. В следующие мгновение, Джон слышит в свой адрес это милое прозвище. Прозвище, которое изначально дал ему Меркьюри, стало для басиста можно сказать ласковым позывным. Оно ему нравилось. А слова о том, что он должен кому-то помочь вообще были бальзамом на душу для него. Чувство нужности было просто не заменимым в любой ситуации.
Поднявшись с уже насиженного места, Джон повернулся к фортепиано и начал слушать, подходя ближе. Брайан несколько раз сбивался, и парень явно не понимал, по каким причинам. Что-то выбило его друга из колеи? Но что? Джон внимательно присмотрелся к эмоциям и прислушался к интонации гитариста. Нужна помощь с басом. Это он завсегда! Взяв гитару поудобнее, он стал ждать нужного момента. И вот припев. Притормозив буквально на первых секундах, он наиграл на басу первые аккорды. Не то. Нет, совсем не то. Помотав головой, Джон произнес.
- Брайан, давай еще раз сначала, - Дикки слегка облизнул пальцы, ибо те скользили по струнам немного хуже. Вот, так намного лучше. Когда кудрявый начал наигрывать мелодию снова, Джон покивал головой в такт, а затем пробежал пальцами по струнам, беря уже другие аккорды. На этот раз не плохо.
Отыграв несколько раз эту мелодию, Джон был доволен. Первично подобранные аккорды для баса ему понравились, поэтому он кивнул сам себе с довольной улыбкой и решил все это дело записать. Взяв листок нотной бумаги, парень записал аккорды карандашом, и снова немного высовывая кончик языка. Каким же в эти моменты Джон казался милым.
- Как там ты песню назвал? «All dead, all dead»? – не дожидаясь ответа, он записал название на самом верху. И вновь он взял в руки чай, делая размеренный, но крупный глоток. Поставив кружку на стол, Джон отошел и прошелся по студии, задумчиво сложив руки на гитаре, но более не произнес ни слова. Боялся что ли? Стеснялся? Возможно, так оно и было. Сейчас его мучали очень противоречивые чувства, которые не давали ему покоя. Не давали покоя потому, что Джона все еще не отпускало ощущение какой-то странной помешанности на Брайане. Да с чего это все вдруг?
В какой-то непонятный и странный момент, Дикки ощутил на своем плече мягкое прикосновение руки гитариста и вздрогнул. Сейчас он стоял к нему спиной, и если быть честным даже боялся повернуться. А если Брайан хочет сказать ему что-то важное? Джон осторожно убрал прядь волос с лица, заправляя ее за ухо и хлопая ресницами, медленно повернулся к Брайану, уже не в силах избежать прямого зрительного контакта.
И так и застыл, просто смотря в глаза Мэя вот так. Сейчас Джону показалось, что время остановилось, а сердце пропускало пару ударов. Или не пару? Кто его знает.
- Что случилось, Брася? – «Брася»… господи, откуда взялось это «Брася»?! Джон, ты чего, спятил?! Он же сейчас тебя придушит! - ой, прости, - опомнился Дикон помотав головой и тут же прерывая зрительный контакт, - не подумай ничего… Я просто… - и тут он осекся.
Да что просто, Джон? Ты просто сходишь с ума…

Отредактировано John Deacon (2019-05-03 23:19:37)

Знаете что такое, когда время останавливается? Нет? А вот для Джона оно сейчас целиком и полностью остановилось. И казалось, что остановилось не только время, но и его сердце. Губы Брайана прижались к его, и в эту секунду Дикки распахнул глаза, просто заливаясь краской. Щеки начали гореть, а вернее, даже пылать от сильного смущения, которое накрыло его полностью с головой. В ту самую секунду, когда Брайан поцеловал его, в голове басиста еще мелькали трезвые мыслишки о том, что все-таки он встречается с Фредди, все-таки они с Мэем лишь друзья... Друзья... Это слово эхом отдавалось в ушах Джона, и растворялось где-то далеко-далеко. Потому что сейчас произошло то, чего Джон на самом деле давно хотел, хотя, возможно, сам того не осознавал. Руки, которые крепко стиснули запястья гитариста, постепенно ослабли и нежно обняли Брайана уже за плечи. Господи... Еще пара секунд, и Джон ответил на поцелуй немного неуверенно, прикрывая глаза в неком райском наслаждении.
Нет, прошу, только не отстраняйся... Остановись мгновение - ты прекрасно! Прошу... Не отстраняйся, Брася... - подумал про себя Джон и вздрогнул, когда тот прижал его к фортепиано, а углубленный поцелуй не смог не заставить Джона тихонько простонать. Как же сейчас парню было хорошо. Он чувствовал эту близость, целуя мягкие губы Мэя, а после коснулся рукой его щеки, очерчивая пальцами тонкий подбородок парня. Коснулся большим пальцем нижней губы, слегка приоткрывая рот своего в данный момент партнера, Дикки проник языком в его рот. Их языки невольно сошлись в неком "танце", от чего Джон начал смущаться еще сильнее. Эти непередаваемые ощущения сильнее подогревали кровь Джона. Он сам не знал, что с ним творится в данный момент.
Когда Мэй отстранился и довольно резко отошел, Джон прикусил губу, зажмурившись. Нет... Ну почему именно сейчас? Джону было чертовски мало. Но тут же он услышал слова о том, что его друг собирается уйти, и басист дернулся в его сторону, протягивая руку.
- Нет! Пожалуйста, не уходи! - проговорил он довольно быстро, а после опустил взгляд. - И ты оставишь меня сейчас вот так? - на последнем слове у Джона попросту дрогнул голос, и он опустил голову, почти неслышно шмыгнув носом. Сейчас ему действительно хотелось заплакать, потому что казалось, что вот эта вот глупая шалость насовсем разрушит их с Брайаном дружбу. Это был страх. Страх потерять. Но если Джон прекрасно отдавал себе отчет в том, что это все шалость, почему тогда сердце так бешено колотилось? От волнения? Не исключено. Или от чего-то большего?
Когда Брайан резко пнул барабаны, которые озарили шумом всю студию, Джон аж подскочил, отходя назад. Такая реакция друга не могла не испугать и без того в данный момент дерганного Дикки.
- Брася..., - произнес он тихо, когда тот сел на подлокотник дивана. Что? Какие объяснения, о чем он вообще. Джон мотнул головой и, выдохнув, сделал неуверенный шаг к нему, - нет, Брайан... Я не жду от тебя каких-либо умных речей... Я и без них все прекрасно понимаю, - Джон сделал еще шаг, более уверенный, - просто прошу... не уходи...
Голос басиста стал удивительно мягким. Неужели Джон вообще способен говорить настолько нежно? Словно котик мурлыкал. Дикон прошелся по студии, поднимая упавшую вешалку, поставил вновь чайник на подогрев, убрал барабаны, а после наконец приблизился к Мэю. Сказать по правде, он немного боялся, но все же крайне аккуратно стянул с друга пальто, вешая обратно на вешалку. Еще с куда большей опаской Дикки сел рядом с Брайаном, чувствуя, что по телу бегут мурашки. Что же делать? Пока они сидели так в тишине, чайник снова вскипел, и Джон быстренько спохватился, заваривая им еще по кружке чая. В какой-то момент Джон наконец решился прервать эту тишину.
- Слушай... Ты можешь не беспокоиться, то, что произошло пять минут назад, останется в пределах этой студии и умрет со мной... Я никому не скажу... Но прошу, позволь мне..., - он неуверенно перевел на него испуганный и даже какой-то забитый взгляд, - ощутить это вновь...
Не долго думая, Дикки хоть и неуверенно, но все-таки приподнялся, проведя пальцами по щеке Брайана, внимательно всматриваясь в его глаза. Такие красивые и словно родные. На щеках парня появился румянец, а губы приняли форму смущенной и мягкой улыбки. Джон словно задержал дыхание, после чего подался вперед и осторожно поцеловал Мэя сам. Нежно и очень аккуратно, боясь то ли его спугнуть, то ли того, что его сейчас ударят, потому что по факту, на вопрос Брайан не дал ни согласия, ни отказа. Но Джон надеялся лишь на то, что Брай его не пришибет сейчас своей гитарой.
Робкий, очень мягкий поцелуй. Дикки молился о том, чтобы он продолжался как можно дольше, а его пальцы самыми кончиками касались скул кудрявого.
Сказать по правде, Джон мог сидеть так целую вечность, даже не замечая того, что он уже целовал Мэя, сев к нему на колени, и обнимая одной рукой за шею. Басист был готов расплавиться в этом моменте словно сыр и раствориться в нем же словно пушинка.

Каждое прикосновение и каждый момент поцелуя заставлял Джона дрожать. Дрожать всем телом, ощущать, как дрожат его руки и колени, а так же невольно дергается мышца нижнего правого века. Как только рука Мэя скользнула под его рубашку, чувствительный Дикки ощутил, как по всему телу побежал табун мурашек, а с губ невольно сорвался протяжный стон. Такой тихий и хриплый, но такой соблазнительный. Обычно в такие моменты Фредди срывался с цепи и уже активно стягивал с Джона одежду, даже буквально срывая ее, но Брайан не Фредди. Басист совершенно не знал, как поведет себя астрофизик, что сделает... И это заставляло его пребывать в предвкушении. Но кудрявый отстранился, прекращая поцелуй и мягко заставив Джона подняться. Ожидаемо. Вполне. Это немного огорчило Дикона, но все-таки он поддался просьбе, отведя взгляд и кусая губы, на которых еще остался привкус губ Брайана.
Просьбу друга о чае он выполнил сразу, протянув ему кружку. Чай почти остыл, но был еще теплым. Джон не произносил ни единого слова до тех пор, пока Мэй не сделал вывод, что стоит остаться в студии. Он бросил короткий взгляд на часы и мысленно обалдел от времени, которое они показывали. Покачав головой, он ощутил то, что Брай потянул его к себе, и, в конечном счете, Дикки сел рядом с ним, неуверенно подняв на Мэя взгляд.
Тот продолжал что-то говорить, Джон относительно понимал, о чем речь. Хотелось остановить его, перебить и сказать, что все в порядке и ему не нужно беспокоиться, но Дикки даже не шевелился. Он смотрел в глаза кудрявого, осторожно сжимая его руку и даже в какой-то степени боясь ее выпустить из своей. Все еще боясь, что Брайан уйдет. Вот просто невообразимый страх сейчас остаться совершенно одному. Мэри...Фредди... Боязнь потерять их дружескую ниточку... Все, Джон больше не мог этого вынести. Он осторожно прижал пальцы к губам Мэя, как бы прося его прекратить свою встревоженную речь, а затем тихо произнес имя своего друга.
- Брайан, - оно прозвучало очень нежно и мягко, словно он сказал это не гитаристу, а своему любимому, - пожалуйста, успокойся. Тебе не нужно так сильно переживать и думать о том, что мы с тобой сделали что-то не правильное. Да, может отчасти это так. Но то, что произошло, не выйдет за пределы этой студии. Я тебе это уже сказал. И то, что было между нами, а именно наша с тобой дружба, она не будет потеряна. Ты прав... У тебя Мэри, у меня Фредди... И я даже догадываюсь, что это были за порывы. По крайней мере, я могу дать объяснение со своей стороны, - проговорил Джон и тихо вздохнул, убирая руку от лица Мэя. Ничего было не поделать, а Дикки осознавал, что это именно временный наплыв эмоций из-за банальной нехватки внимания. Вряд ли Брайан, конечно, станет винить Мэри, скорее уж самого себя, по крайней мере, так казалось Джону.
А вот внимания от любимого басисту явно и точно не хватало. Не хватало, потому что Фредди в последние несколько недель полностью посвящает время музыке, а с Джоном практически даже не видится. Хотя они и живут вместе. Да, это определенно была просто нехватка внимания. Дикки вновь поднял взгляд на Брайана и как-то даже виновато улыбнулся.
- Прости меня, пожалуйста... Это я виноват... Признаюсь честно, мне очень сильно не хватает внимания, тепла и ласки Фредди. Не хватает того, как он обнимает меня и целует... А от тебя исходит тепло, нежность... Повезло Мэри с тобой, - он тихо усмехнулся, натянув более печальную улыбку, - прости меня. Я не должен был подвергать тебя таким эмоциям просто потому, что мне не хватает внимания... Ты не обязан мне его давать в таком контексте, но... Честно признаюсь, я очень рад, что смог испытать столь приятные эмоции с тобой. Пусть они и временные... Я ни в коем разе не собираюсь тебя принуждать к чему-то, не собираюсь отнимать у Мэри и разрушать ваши отношения, а также нашу с тобой дружбу... Просто прошу, - голос Джона стал еще более тихим и все таким же нежным. Он немного приблизился к Браю, садясь чуть ближе, - позволь мне просто оставшееся время посидеть с тобой вот так, - и все, что сделал Дикки, это просто прижался к Брайану, практически невесомо положив голову и руки ему на грудь, прикрывая глаза. И просто вот так вот и замер, не двигаясь и будто даже не дыша. Джон больше не собирался заставлять Брая чувствовать себя неловко... Но ему хотелось лишь почувствовать тепло так или иначе очень важного в его жизни человека. Тепло Брайана Мэя. Этого чудесного и прекрасного астрофизика, который был его лучшим другом и практически братом. Последнее, на что решился парень, это на кроткую и последнюю просьбу. Он произнес ее почти шепотом, не открывая глаз, но был уверен, что Брайан услышит его. Не мог не услышать.
- Пожалуйста... Обними меня, Брася... И просто посиди со мной вот так, еще хотя бы десять или пятнадцать минут... И больше мы с тобой не станем играть в эту опасную игру и снова станем все теми же друзьями... Какими были и останемся до этой маленькой шалости... Просто... Обними меня и все... Пожалуйста...
И больше Джон не сказал ничего. Он лишь пытался упорно скрыть слезы, которые навернулись в уголках глаз, и старался проглотить ком в горле, который совершенно не желал проталкиваться вниз. Сейчас он хотел насладиться этим единственным маленьким и, наверное, последним таким мгновением между ним и Брайаном.