Ишвар.

Страна солнца и песка, страна сурового южного ветра, обжигающего лицо. Страна белоснежных скал, покрытых редкой растительностью.
Страна, пропитанная кровью.
Рой не думал, что он снова окажется здесь, на земле Ишвалы.
Нет, не так.
Он знал что он должен вернуться, но какая-то часть внутри него сжималась от самой мысли об этом месте. Сидя в военном грузовике и смотря окно, Рой чувствовал, как у него трясутся руки. Он крепче сжал пальцы, до побеления, и медленно начал отсчет внутри себя до 30, как он делал всегда, с самой войны, когда волнение подступало к горлу, как тогда, много лет назад - когда за пределами грузовика свистели пули и слышались  выстрелы.
Даже плащ на нем был всё такой же - стандартный белый армейский плащ, защищавший солдат от лучей палящего солнца и позволявший прятаться среди песка.
Он старался не смотреть лишний раз в окно, но не мог не замечать картины за пределами дорожной пыли из-под колёс.Чем дальше они продвигались вглубь региона, тем чаще им встречались развалины домов - они возвышались над песком, словно гигантские надгробия. Белые, полуразваленные дома с зияющими черными дырами вместо окон. Песок и ветер смыли кровь, но запах пороха как будто всё еще витал в воздухе, как и характерный привкус железа на губах, принесенный откуда-то из глубин пустыни.
Запах смерти.
Он поднимал глаза каждый раз, когда они проезжали очередное поселение, и раз за разом находил среди этих развалин глазами застывшие во времени "памятники" - остатки алхимических реакций. Вот там из земли торчит с десяток пушек и цепей - следы отряда Генерал-Майора Баско Грана, Алхимика Железной крови. Перед этими пушками остались лишь обломки, на которых все еще можно разглядеть застывшие алые следы. Если тут и были тела, то те ишвариты, что смогли выжить в зачистке, видимо тайно вернулись и смогли их похоронить. Гран не давал своему отряду издеваться над телами. Он не имел ничего против ишваритов, кроме своих приказов, а приказы для генерала были превыше всего - недаром из всех алхимиков прошедших Ишвар он поднялся выше всех, обогнав Мустанга на несколько званий. Прежде чем погибнуть от руки Шрама, конечно.
Иногда они натыкались на поселения, которые с трудом можно было назвать даже развалинами. Обломки зданий торчали из земли лишь на пару миллиметров, и грузовики то и дело подпрыгивали на обломках, скрытых под песком. Иногда сильный порывы ветра оголяли камни,так что можно было увидеть следы алхимической реакции - трещины, вызванные подземными взрывами. Рой знал, как работает алхимия взрыва - она недалеко ушла от его собственной алхимии огня в плане физики. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто отвечал за зачистку этого поселения.
Зольф Джей Кимбли. Багровый алхимик.

Вряд ли тут остались тела для похорон. Скорее их части. Селение было разрушено до основания, и ничего, кроме завываний среди руин тут было не найти.

Наконец, колонна грузовиков остановилась, Рой прекрасно знал, куда они приехали - он настоял, чтобы они начали операцию по восстановлению Ишвара именно отсюда. Большая часть была, конечно же, в городе - "Городе" так как приказом Кинга Бредли Ишвар стерли с лица земли даже топографически, лишив имен все сколь-либо значимые населённые пункты. "Город" произносили тихо, с небольшой паузой - Ишварская столица осталась пустым ужасающим напоминанием о той бойне.

Город был кладбищем.
Город был войной.
Город был проклятием.

Рой был уверен, что как только войска Аместриса ушли, часть Ишваритов, чудом выживших, остались прятаться по окопам и подвалам, голодая, рискуя попасть под пули оставшихся ответственных за зачистку солдат - но отказываясь покидать свой Город. Для них эти серые камни были всем в жизни. Они молились, любили, воевали, умирали за это место.

Им больше некуда было идти.
Им больше незачем было жить.

И это относилось не только к Городу - таким был весь Ишвар.

Рой вышел из кабины грузовика, разминая затекшие плечи и щурясь на солнце. Глаза, которые лишь недавно начали полноценно видеть, так и не могли толком привыкнуть к резкой перемене света. Иногда ему казалось, что после восстановления зрительных нервов, он как будто получил новые глаза - те, которые не видели всей этой грязи и крови, которые не выжигало этим раскаленным солнцем. Он несколько раз моргнул, стараясь привыкнуть к свету и слепящему белоснежному песку. Легкий ветер дул навстречу, завывая между скал, принося столь долгожданную прохладу.
Они прибыли.
Рой слышал краем уха, как Хавок жалуется на то, какая здесь стоит жара, а Фьюри и Бреда пыхтят над радио оборудованием, а Риза не даёт никому сачковать. Фарман остался в Городе, как связной между Централом и командой Мустанга в Ишваре, они должны были пересечься позднее, когда будет налажена связь между всеми секторами.
Секторами.
Само это слово отдавало той войной.
И они прибыли в тот самый сектор, с которого началась слава Мустанга как Огненного Алхимика, героя Ишвара. Рой наконец обернулся и посмотрел на простирающееся перед его глазами плато с гигантскими скалами.

Занта.

Одно из красивейших мест во всём Ишваре. Среди пустыни ввысь поднимались гиганские песачные скалы. Говорят, эти скалы образовались тысячелетия назад, во время извержения вулканов, и жизнь им дало то же самое, что дало жизнь алхимии Аместриса - сдвиги тектонических плит. Всё плато было усыпано этими каменными исполинами. Они тянули свои вершины вверх, словно пытаясь достать до солнца, вернуться в то пекло, из которого они пришли. Между ними маленькими оазисами виднелись зелёные островки - одни из немногих источников тени, и черт его знает, как эти колючие редкие растения выживали в такой жаре. Сами же скалы были окружены каменными развалинами домов, а в скала чернели небольшие, словно выгрызенные изнутри, окошки. Предки Ишваритов, как помнил Рой, когда-то давно превратили практически каждую из этих скал в свой дом и крепость, так как больше во всей пустыне селиться было негде.

Он слишком хорошо знал, что это за скалы, и что представляет из себя сектор Занта.

- Какие будут приказы, полковник?
- Наш основной лагерь будет здесь, - Рой решительно взял лопату из ближайшей кучи и начертил ею крест на песке, - сержант, на вас радиосвязь, нам нужен постоянный канал сообщения с Централом. Хавок, Бреда - на вас организация... - Рой посмотрел на мирно курящего у машины младшего лейтенанта, который после возвращения способности ходить вернулся к своему привычно-расслабленному виду и, судя по всему, в данный момент мечтал больше всего о тени, - Лейтенант Бреда, на вас организация лейтенанта Хавока, - Рой перекинул лопату опешившему Бреде.
- А вы куда, босс?
- Мы с лейтенантом осмотрим окрестности, - Рой кивнул и поправил плащ на плечах.

Он вернулся в самое начало.
И он не позволит этим опаленным зияющим дырам в скалах себя испугать.
Он не позволит себе сойти со своего пути.

[nick]Roy Mustang[/nick][status]Fiery Will Inside Me[/status][icon]https://pp.userapi.com/c849036/v849036898/142ca3/SBHK1Psaitg.jpg[/icon]

Отредактировано Roy Mustang (2019-03-02 16:41:29)

Каменистая почва под ногами полковника гулко отзывалась с каждым шагом. Он всё ещё плохо видел мелкие камни и выступы под сапогами, пока они спускались ближе к гигантским скалам. Глаза жгло солнце, и он, вслед за лейтенантом, накинул на голову капюшон, чтобы хоть как-то защитить голову от жара и такого невыносимо яркого света.
Он не любил капюшон военного аместрийского халата. Он душил. Он создавал столь опасное и обманчивое чувство защищенности, как будто можно накинуть капюшон и забыть обо всём, что там, снаружи. Он возвращал в прошлое, в пропитанную запахом пороха и крови палатку.
Рой старался не отводить глаза. Он не был верующим, он не верил ни в бога, ни в дьявола, хотя ему довелось столкнуться и с тем, и с другим. Даже увидев Истину, забравшую у него зрение, Рой не начал верить в божественное возмездие. Возмездие - это всегда дело рук человека. Также, как и искупление.
Последний год многое изменил для Роя - чуть ли не столько же, сколько Ишварская кампания. Когда он, полный желания помочь своей стране достичь величия, полный желания сражаться и стать героем для своего народа, столкнулся с осознанием полной жестокости и бессмысленной резни, в которой страна воевала сама с собой, в которой простые люди умирали за право просто жить; за то, чтобы их родные и близкие не умирали под градом аместрийских пуль.

А теперь он смотрел на то, что осталось от Ишвара глазами, восстановленными философским камнем сделанным из сотен жизней ишваритов. Он был их глазами. То существо, Отец, правильно сказал - Истина воздаёт каждому по его гордыне. И настоящим бременем была не потеря зрения - он быстро к ней адаптировался, и Риза буквально стала его глазами. Настоящим бременем было дать им глаза. Алхимия, при всеё её многолетней истории, оставалась наукой полностью неизведанной в отношении человеческих душ. Та энергия, которой ему восстановили зрения - была ли это просто энергия, или в ней остался тот кричащий от боли и отчаяния народ Ишвалы? И если не в его глазах, то что касается того камня, что лежал сейчас в его нагрудном кармане, словно пуля, предназначавшаяся для его сердца, мрачное напоминание о его долге.

Как будто он мог забыть.

Поэтому он смотрел, смотрел не отводя взгляда, смотрел против солнца, даже когда глаза слезились от жары и ветра, песка и пыли, он смотрел и хотел дать им увидеть, как он сможет изменить их страну.
Солдаты у них за спинами возводили шатры, слышались громкие приказы Бреды и переругивания Хавока, которого, судя по всеми, упекли на раздачу лопат и прочего инвентаря. белые аместрийские купола поднимались вверх с небольшим хлопком, выпуская воздух, один за другим.
Всё как тогда. Но в то же время иначе.
-Думаю, к прибытию Майлза и его команды мы успеем уже наладить радиосвязь с Восточным городом и запросить точное количество необходимых нам стройматериалов и провизии. В конце концов, нам нужен перевалочный пункт здесь, - Рой кивнул Ризе в ответ, - Я надеюсь, кого бы Майлз там ни вёз с собой из Бриггса, они не упадут в обморок от здешней жары.
Они спускались вниз по холму, всё ближе к зияющим чёрными дырами скалам, одновременно знакомым и чужим. Ветер становился сильнее, развеивая волосы, заставляя полы плаща хлопать за его спиной. Но он знал, что они должны туда дойти и увидеть своими глазами. Нет, что они обязаны, потому что завтра, когда Ишварские старейшины прибудут вместе с Майлзом, не будет ничего важнее этого места. Потому что именно туда они пойдут вместе. Это будет первый шаг к примирению двух народов после долгих лет кровавой ненависти. Путь к человеческому искуплению.

Рука сама потянулась к часам государственного алхимика, всё так же висевшим на поясе. Цепочка чуть позвякивала с каждым шагом.
Он вспомнил, как когда-то, давно, сидел в палатке, держа в руке эту цепочку, снова и снова спрашивая себя, чуть ли ни со слезами на глазах, что они делают. Зачем они это делают. Не лучше ли было просто бросить всё и уйти. Не лучше ли было просто дать себя убить на этом бесконечном поле боя. Государственный алхимик.

"Вставай, Огненный Алхимик! Тебя ждёт работа!"

Он сам просил этот титул. Он умолял учителя об Огненной Алхимии. Он мечтал пойти на государственную службу. Мальчик без родителей, страстно желающий быть полезным своей стране, чтобы его признали, а он смог всех защитить - и оказался на войне. Войне, в которой он всегда знал, кого он убивает. Где каждый его щелчок уносил десятки жизней.
Эти скалы хранили его прошлое. прошлое того мальчика, новоиспеченного майора, который каждым щелчком заглушал крики людей, повторяя себе в голове, что это враги Аместриса, что если он не убьёт их, то они убьют его. И в первые дни этого хватало, чтобы успокоить его душу. До того, как он впервые оказался в этих скалах со своим отрядом.

Чем ближе они подходили, тем больше по его спине бежал холодок. Интересно, что видят они его глазами? Потому что Рой всё еще видел черные струйки дыма, поднимающиеся к бесконечному небу, прямо к солнцу, видел бело-синее море солдат, единой стихией обрушившихся на жёлто-коричневую пустыню, снося всё на своём пути. Он слышал чеканный шаг тяжёлых сапог, передёргивающийся затвор и пули, падающие на песок и отскакивающие от камней. И конечно, крики, крики и взрывы, и снова крики. А между ними - ровный, не щадящий никого звук, тихий и едва различимый в этой бойне.

щёлк

А после него по цепочке проносилась искра, маленький огонёк, вызывающий за собой огненный шторм опаляющий лицо. Как будто из прошлого на енго пахнуло гарью, пылью и горячим песком. Уже будучи совсем близко к скалам, он остановился у небольшого ущелья, ведущего внутрь - на маленькую площадь между скалю Камень до сих пор хранил в себе следы пуль, хотя гильзы уже развеяло по ветру, а кровь впиталась в песок. Ему нужна была секунда, чтобы зайти внутрь. Он даже ухватился за одну из стенок ущелья - там впереди был центр этой скальной общины, выложенная между скал разбитая плитка с небольшим колодцем, он мог быть до сих пор слепым, но он слишком хорошо помнил это место, даже когда они уходили из него с победой.

"победой"

С позором и еще одним мрачным напоминанием, что государственный алхимик - это не человек. Это оружие. Оружие массового поражения, как армейская граната, но в тысячу раз мощнее.
Вот только у гранаты нет выбора, взрываться ей или нет.
У человека он был всегда, и человек его делал. Раз за разом.
Риза стояла за ним - иначе в это ущелье, кроме как по одному, было не пройти, и осознание того, что она тут, помогало ему найти в себе силы двигаться вперёд и смотреть, вновь и вновь на эти зияющие черными дырами скалы. Она ведь тоже делала выбор. Все они. И она сейчас здесь тоже по собственному желанию. Нет, даже не так. По тому самому выбору, что она сделала давным давно.
Есть бремя, которое им обоим нужно было нести.
Рой заставил себя посмотреть вперёд, на скалы, и на секунду у него в голове возникло четкое осознание, что они никогда не могли победить на этой войне.  Против самой природы в её несоразмерном величии. Он смотрел на выбитые прямо внутри скал сооружения - небольшие колонны, выбитые окна и то и дело встречавшуюся разноцветную плитку, и думал, насколько ишвариты хорошо чувствовали само дыхание камня, как плавно одно переходило в другое. Эти дыры были не просто дырами - как будто сами скалы раскрыли для них свои объятия, впустили внутрь в отчаянной попытке защитить от ветра, жары, от столь сурового климата Ишвара - а затем и от пришедших с севера аместрийцев. Может, Бредли и был прав, сказав, что бог оставил Ишваритов, но природа не оставляла их никогда. Она палила врагов солнцем, она прятала Ишваритов в горах, запутывала следы на песке. Против чего они надеялись выиграть.
Поэтому переломным моментом и стало появление алхимиков. Тех, кто подчинял природу и менял её по своему желанию.

Рой начинал чувствовать, как у него дрожат руки.

По старой памяти он ухватился за ту самую серебряную цепочку.

И с трудом удержался от желания зашвырнуть её куда подальше.

[nick]Roy Mustang[/nick][status]Fiery Will Inside Me[/status][icon]https://pp.userapi.com/c849036/v849036898/142ca3/SBHK1Psaitg.jpg[/icon]

Отредактировано Roy Mustang (2019-03-02 16:40:51)

Рой провел пальцами по черным стенам, ощущая холод пещерного камня. На пальцах, вместе с пылью, осталась чёрная сажа, и он был уверен, что если поднести её к носу, он сможет учуять знакомый запах гари. Он шёл за Ризой, медленно, стремясь увидеть и запомнить всё, что только можно. Обычно она прикрывала его спину, но от призраков прошлого не было нужды защищаться. Они не подкрадывались сзади. Они всегда били прямо тебе в лицо.
Пусть и не так, как ты ожидаешь.
Рой был готов встретиться с ужасами оставленными его алхимией. Он до сих пор мог слышать в завываниях ветра далёкие отголоски криков людей, сжигаемых его огнём. Он думал, что был готов, но сейчас, идя вслед за Ризой он понял, что он впервые был в этом месте так долго, он впервые непосредственно вдохнул воздух и осознал, что именно произошло.
Он не знал, что ответить.
Ему и в голову не приходило тогда, все те годы назад, что в отчаянном порыве, в страхе за свои жизни все эти люди обратились к единственному, что у них оставалось. на что армия не наступила и не разбила в клочья. К единственному, в чем они видели защиту и утешение, и что давала им держаться.

К своему Богу.

Он смотрит в глаза Ризе, и чувствует, как они дрожат. Чувствует то, чего уже давно не слышал в её голосе. Страх. Он заставляет себя смотреть и видеть в её глаза себя, понимая, что на нём самом нет лица, и только сейчас, среди камня, пыли, сажи и пепла можно различить места посветлее - те, на которых лежали обгорелые трупы, сохраненные в холоде пещер. Он смотрит на Ризу и часть его желает, чтобы ему было что сказать, чтобы облегчить тот груз, что они оба несут, но время каких бы то ни было слов давно прошло.

-Они искали защиты. Им некуда больше было пойти, кроме как к Ишваре.

Он делает пару шагов чтобы отойти от стены и подойти к своему лейтенанту. Он чувствует еще один страх. Страх не от того, что они сделали. Страх, что в те времена им даже не пришла в голову мысль о том, чем могло быть это место и почему его так яростно обороняли от Аместриса. Они, все они, тогда считали себя оружием, а алхимики были самым разрушительным оружием из всех.

Можно уклониться от штыка.
Можно пригнуться от пули.
Но алхимия? Против алхимии оставалось только молиться.

Это был последний выход для тех ишваритов. Они пошли в единственное место которое могло, казалось, их спастию
И погибли в одно мгновение от рук людей, которые даже не удосужились подумать, куда и зачем они пришли.
Отнимать жизни было страшно как будто постфактум. Когда, уже на захваченной территории, стремясь скрыть от всех трясущиеся руки, пересчитываешь трупы, что уносят и сваливают в одну кучу. Но в моменте, когда ты щелкаешь и следишь за искрой, ты не знаешь, сколько погибнет.

Ты не хочешь знать.

Ты не хочешь вычленить отдельные крики из гула пламени и выстрелов.

И это еще одна вещь, которую полковник до сих пор не мог себе простить. Он знал, что Риза чувствует нечто похожее. Снайперы в их смертоносности иной раз не уступали алхимикам. Считала ли она когда нибудь каждого из тех, кого настигла её пуля, или они маршировали мертвыми рядами, изо дня в день, сливаясь в море трупов, что смотрят на тебя глазами, полными непонимания и отчаяния.

Кроме них двоих в пещерах никого не было, Никого живого. Он он сжал руки в кулаки и , чувствуя своё дыхание и дыхание Ризы, раскатывающиеся гулом по пещерам, и будто бы и правда тут кроме них было еще больше людей, живых и мертвых.фрески на стенах выцветали, и через несколько лет, а если повезёт то десятилетий, от них не останется ни следа.

Нельзя было забывать.

Он закрыл глаза, стремясь услышать гул той далёкой битвы. звон труб, шум сапог, крики и взрывы. Стремясь поймать своё дыхание.

Вдох. Выдох.

- Майор Мустанг, мы получили прямой приказ от ставки фюрера, начать атаку немедленно!

Рой открыл глаза и посмотрел на адъютанта и взял депешу из его рук. Он уже надел перчатки на руки, и теперь солнечный зайчик, пробивающийся сквозь прорези в палатке, играл на красных линиях печати Огненного алхимика. Он был готов, и перчатки уже сидели на его руках словно вторая коже. Он старался не думать о том, что именно он должен сделать, и спокойно читал депешу. Хьюз был прав в одном. Мы делаем это не потому что хотим убивать, хотя, конечно, Кимбли бы поспорил. Мы делаем это, чтобы выжить. Вернуться домой. А для себя Рой отметил, что и для того, чтобы не допустить подобного, но если бы он только мог знать как, потому что в какой-то момент он понял, что не может смотреть вперёд дальше сегодняшнего дня и сегодняшнего боя из которого он мог не выйти живым. Он прочитал приказ и вышел из палатки, щурясь от солнца. Отряд был уже готов, и цель была перед ними, каменные шпили уходили ввысь, и ишвариты уже укрепились вокруг. Но отряд Мустанга подходил близко - несколько сотен человек под его командованием, разбитые на небольшие группы. Несколько групп, включая группы капитана Рихтера и старшего лейтенантра Херба должны были зайти с флангов. Согласно последней информации, холм позади Занты был зчист, а поселение за холмом уже взято армией, так что отсупать врагу было некуда.

Они были в ловушке. Но казалось, и не планировали отступать.

Занта была не похожа не предыдущие поселения, которые брал Мустанг. Сама природа создала эти гигантские, чем то похожие на белые каменные муравейники сооружения. Он как будто мог видеть отблески линз снайперов из каждой щели, поэтому старался разбить отряды. Даже будучи замеченными, стрелкам придётся менять позицию чтобы сменить цель, и каждое случайное движение может послать один-единственный солнечный зайчик, выдававший цель. Один промах. Один выстрел.
А с Ишваритами внизу он разберётся сам.
Рой возглавлял ударный отряд, и они уже начали атаку, выдвигаясь вперёд и петляя между камнями и небольшими холмиками на подходе к изваяниям. Пули начали свистеть как только они подошли, но по большей части сыпалась каменная крошка. Ружья из Ауэрго были мощными, но уступали Аместрийским в точности.
Под прикрытием ответного огня Рой и его отряд шли вперёд. Им нужно было пробраться на небольшое расстояние. На расстояние щелчка. Под свистом пуль они ложились и вставали, стараясь обойтись без жертв и не считать их, не останавливаясь без крайней нужды. Иногда он слышал громкие хлопки где-то позади него, и тогда одно из ружей затихало, и они пробирались вперёд. Ему не нужно было оглядываться, чтобы понять, что это был за звук. Шаг за шагом они приближались, доходя уже до пределов Занты, настолько близко, что можно было видеть налитые кровью глаза, с ненавистью глядящие из-за каменных стен.

Он вытянул руку из-за укрытия, и заставил себя выйти всего. Пули свистели рядом с ним, одна оцарапала ему висок.
Он щёлкнул пальцами.

Два красных уголька исчезли в алом пламени, и невозможно было отличить песок от сажи от крови и от плоти. Пламя поглотило всё. И под торжествующий шум отряда Рой отпустил руку и приказал наступать. Он сам шел нетвердой походкой проваливаясь в мокрый красный песок, смотря только вперёд.
Он был не в силах отвести глаз от почерневшего камня перед ним.

[nick]Roy Mustang[/nick][status]Fiery Will Inside Me[/status][icon]https://pp.userapi.com/c849036/v849036898/142ca3/SBHK1Psaitg.jpg[/icon]

Отредактировано Roy Mustang (2019-05-29 06:33:39)