Жизнь Локи никогда не была излишне радостной или простой. Он был младшим сыном в королевской семье (и, как выяснилось спустя долгие столетия веры в то, что он является сыном Одина, приемным к тому же), поэтому на его плечи ложились те самые обязанности, которыми не должен заниматься наследник престола. На момент, когда еще казалось, что такое распределение правильно и имеет смысл, Локи всеми силами старался соответствовать ожиданиям.
В те теперь кажущиеся безумно далекими времена Локи никогда не возмущался и не противился приказам отца, какими бы они ни были. Он послушно оставался в тени своего брата, укрепляя позиции Асгарда по-своему. Просто делал это не со стороны громких и великих битв, которые позже воспевались мастерами музыки и слов, а намного тише и аккуратнее, оплетая все новыми сетями, добавляющими власти асам, Девять миров, и даже некоторые, выходившие за рамки влияния тех, кто высокомерно провозгласил себя богами.
Понимание того, что его использовали всю сознательную жизнь, пришло много позже. Наверное, если бы не мать, которую, даже узнав правду о своем происхождении, Локи отказывался воспринимать иначе, тогда он бы... ушел. В каком-то из возможных смыслов, будь то просто исчезновение из Асгарда или шаг за грань, но ушел бы. Вот только умоляющий взгляд женщины, что была ему дороже всего существовавшего и несуществовавшего во вселенной опутал его цепями крепче любых, что можно было найти в дальних крепких темницах.
И Локи остался бы в Асгарде на еще долгие века, заперев собственные обиды и сомнения, но Фригга, убедившись, что сын знает об ее искренности в том, что касается чувств к нему, сама воспротивилась этому. Локи понадобилось множество дней, чтобы понять, что тогда, в момент худшего отчаяния, она пыталась удержать его лишь от одного возможного исхода. Остальные, пусть даже ранили ее сердце, были неизбежны, и она это знала.
Их прощание было коротким, но от этого не менее болезненным. Локи слушал тихие наставления, в последний, как он опасался, раз погружаясь с головой в тепло материнских объятий. Он не поднимал головы, потому что даже в голосе слышал слезы, и не был готов увидеть их на дорогом лице, но слушал. И слушал. И слушал.
Фригга, пришедшая в его комнаты внезапно и с решимостью, читающейся в каждом движении, говорила тихо и быстро, будто боялась не успеть. Говорила о том, что по всем законам их мира, нельзя было озвучивать вслух. Цена за дар предвидения - молчание, и тогда мать сознательно нарушала свой данный себе и высшим силам обет, пытаясь предотвратить катастрофу.
Погибель миров, носящую имя ее родного сына.
Возможно, Локи стоило бы оскорбиться, что его снова пытаются использовать, но что-то мешало. Будто подсказывало изнутри, что мать, любящая обоих своих детей, не пытается спасти одного за счет другого. Нет, она давала ему невероятное оружие в виде знаний запретного, но не лишала выбора. Обманчиво четкие слова на деле лишь намекали. Обрисовывали ужас, который может постичь их всех. Приговаривали его.
Почему-то именно собственная судьба, которую Локи услышал между строк, убедила его в главном страхе Фригги. Даже будучи величайшей из ныне живущих женщин, сильнейшей и прекраснейшей, она все еще была и оставалась матерью. Для которой дети оказались важнее судьбы.
Тогда он не стал ничего говорить. Отчасти побоявшись сорваться в пропитанные ядом отповеди, в которые не верил бы сам, но которые стали для него привычным ответом и ранили бы хуже острых кинжалов. Отчасти потому что нечего было сказать. Его судьба, как оказалось, все же оставалась в его руках. Потому что хаос, коим он являлся, был неуротим и непредсказуем. Это одновременно накладывало на него некие обязательства и освобождало.
Локи исчез из Асгарда всего за считанные месяцы до того, как его брат окончательно утонул во мгле.
Мидгард никогда не был так уж любопытен ни Локи, ни Асгарду в целом. Несмотря на то, что этот мирок смертных являлся одним из Девяти, Один уже тысячелетия едва ли проявлял к нему больше чем мимолетный интерес. Да и тот, скорее всего, был следствием того, что когда-то великий полководец и царь пользовался Мидгардом для того, чтобы спрятать от жадных взглядов часть своей добычи от воин, которую не готов был хранить в золотом дворце Асгарда.
О том, что именно на Мидгарде Один спрятал один из камней вечности Локи знал только потому, что был тем, кто доставил его сюда. Еще в те времена, когда им здесь поклонялись, а это было десятки, а то и сотни поколений смертных назад, он принес сияющий и манящий силой камень к тем, кто поклялся защищать тайну и даное "богами" знание.
Сейчас это знание сыграло ему на руку, так как, наконец-то поняв, к чему вела мать в своих несколько завуалированных объяснениях, Локи сразу же отправился в этот мир, пытаясь предотвратить возможную войну. К сожалению, смертные слишком давно забыли приход асов (и Локи, если уж на то пошло) на свои земли, оставив память о них в виде историй, которые никто не воспринимал всерьез.
И, наверное, если бы камень оказался не в руках человека, так сильно напоминающего Одина не только отсутствием взгляда, но и своей святой уверенностью в собственной правоте, еще можно было надеяться. Но Локи довольно быстро понял, что высокомерие - вне зависимости от того, чью душу оно проедает - это преграда хуже многих для любых переговоров.
Он банально не успел. Уже не имеет смысла гадать, сложилось бы все иначе, если бы судьба предоставила ему чуть больше дней на кажущиеся бессмысленными споры с Николасом Фьюри, в чьих руках оказалась власть, к которой его разум не смог приспособиться, не лишившись здравости.
Локи не справился, и ценой за это стал приход его брата в мир, абсолютно не готовый к ведению войны на том уровне, который предполагал подобное вторжение. Мало того, каким-то образом Тор связался с худшим возможным войском (если это можно так назвать), какое только можно было найти сейчас.
Читаури были хуже даже самых ублюдочных наемников.
Нельзя сказать, что Локи не дрогнул, поняв, кто именно следует за братом. Он понимает, что мидгардцы почти обречены, но видя их нежелание сдаваться и помня обещание, даное матери, остается. В любое другое время Локи ушел бы. Исчез бы, и даже Хеймдалл не смог бы найти его среди ветвей Иггдрасиль, но теперь он следует за ними в убежище, и даже пытается содействовать. Этому абсолютно не мешает и то, что занявшая место Фьюри женщина явно менее склона к глупости.
Первый месяц проходит сложно. Вынужденный скрывать себя и катакомбы, Локи почти постоянно находится далеко от пика своих возможностей. Наверное, если бы не было необходимости периодически открывать входы, было бы легче, но смертные не пытаются только спрятаться. Они не сдались. Локи одновременно уважает и презирает их за это.
Его собственная соглядатай, женщина, в чьей смертоносности (по крайней мере в тех случаях, что касаются мидгардцев) сомневаться не приходится, появляется и исчезает. Ее присутствие становится почти привычным, как присутствие стражников, которые когда-то частенько сопровождали его в Асгарде. И как и с ними, они почти не разговаривают, если это не касается сложившейся ситуации. Локи не против.
Появление местных магов воспринимается всеми... двояко. Даже сам Локи, сидя напротив того, кто называет себя Верховным Магом, но при этом пользуется глупым прозвищем "Стрэндж" не до конца уверен, какой смысл их присутствия здесь. Тех, кто владеет хотя бы какими-то знаниями о том, как взаимодействовать с реальностью и ее изнанкой, слишком мало, чтобы действительно повлиять на происходящее. И все же...
- Я пока не уверен, - отвечает Локи на вполне логичный вопрос. - Как я уже говорил ранее, на данный момент все заклинания, которые скрывают и защищают бункеры, а так же тех, кто выходит за их границы, закреплены на мне. Это можно... изменить, перенаправить исходные, чтобы добавить вливание силы извне, то есть, из других источников, но для этого нужно быть уверенным в совместимости.
Удивительно, но Локи не кажется, что его не понимают. Возможно, те, кто никак не связан с управлением материей, но не этот человек, которого ему прочат в помощники. Что еще привлекает его внимание, так это амулет на чужой груди. Не скрытый тканью, но и не похожий на знак власти, он периодически буквально фонит силой. Смутно знакомой, но при этом не поддающейся определению.
- Постоянный ритуал не вариант. В идеале, конечно, нужен источник, который смог бы действовать вне зависимости от моего состояния и присутствия, как и от вашего. Возможно, связывающий маленькие амулеты и стабильный... резервуар? Но здесь проблема в том, что у нас нет последнего. А даже если бы был, мы бы не смогли его наполнить и пополнять в достаточной мере.
Еще одно легкое шевеление пальцами, чтобы сплести тончайшую, а главную незаметную сеть сейда, и Локи дотягивается до необычного амулета. И непроизвольно дергает рукой, когда его сила проникает сквозь защитные слои, и он, наконец-то, понимает, в чем же дело. Только столетиями отточенная выдержка не дает ему вскочить с места. Но взгляд все равно оказывается намертво прикован к камню вечности, который каким-то образом оказался у смертного.
- Что ж, насчет резервуара я сделал преждевременные выводы. Похоже, источник силы у нас есть. Не так ли, Доктор? Я только не уверен, почему, имея в распоряжении подобную силу, Вы до сих пор не удосужились хотя бы подумать о ее возможном применении в данной ситуации.
То, как ладонь Стрэнджа накрывает амулет, будто защищая его от взглядов, говорит лучше всяких слов. Локи закатывает глаза и поднимается. Он понимает этого смертного в какой-то мере. Даже может обозначить его мотивы. Но все эти дни Локи истощал себя до грани, пытаясь добиться хоть какого-то результата, а у них был... Камень. Чертов камень, который мог перевернуть доску и сбить фигуры в их пользу.
- Итак, похоже, у нас некоторые изменения в исходных данных для любых возможных планов. И мне нужно об этом поразмыслить более основательно. Если, конечно, Доктор не собирается отказываться от сотрудничества теперь.
На самом деле, Локи плевать откажется смертный или нет. Зная, какая сила может быть получена из камня на чужой шее, он не собирается упускать возможность. Но при любом раскладе ему нужно подумать, поэтому он поворачивается к остальным присутствующим, буквально на секунду задерживая свое внимание на Романофф, которая, насколько он понимает, вынуждена его сопровождать, и слегка наклоняет голову в подобии поклона, прежде чем выйти, не дожидаясь никакого ответа. Остальное - дело смертных. Убедить Стрэнджа или хотя бы попытаться, развязывая Локи руки в случае провала.
Кажется, ситуация перестала быть настолько безвыходной.
[lz]<center><b><a href="https://unirole.rusff.me/viewtopic.php?id=3692" class="link3";>Локи</a></b> <sup>~</sup><br>вырвавшийся из клетки золотого дворца хаос, оказавшийся под присмотром <a href="https://unirole.rusff.me/profile.php?id=338" class="link4"><b>паука</b></a><br><center>[/lz]
Отредактировано Loki (2019-05-28 14:38:03)