Делать сюрпризы —  то еще веселье. Особенно, когда происходит нечто подобное. Изначально, Ньют решил все дела после Белграда и немного повозившись с европейскими питомниками, решил поехать в Штаты. Благо, он теперь мог спокойно пересекать границы государств (пока еще), а потому Скамандер вновь постепенно возвращался к некой гармонии с миром. Его не гнали на войну, его веру ничему не подвергали, а с дорогими ему людьми вроде как все хорошо. Увидеть Персиваля было хорошей идеей в мыслях Скамандера. Он откровенно скучал, а еще хотел посоветоваться в некоторых вопросах. Да и считал, что неплохо бы поддержать Грейвза в том, какую деятельность тот развернул. Кандидат в Президенты, человек власти —  возможно, это что-то и изменит в условиях трудных времен. Впрочем, Ньют многого не знал, к его огромному сожалению.

Ньют постучался в чужую дверь и по обыкновению ему открыл Брауни. Впустил в дом, усадил на кухне со словами, что хозяин скоро будет. Дел стало еще больше, но хорошо, что Ньютон приехал. Магозоолог оценил теплое отношение к себе у домовика, немного тревожно попивая чай с ромашкой. Говорят, он успокаивает нервы. Услышав шевеление у двери, Ньют было собрался встать и объявить о своем приезде, смотря вслед ушедшему Брауни. Впрочем, потом услышал еще один голос. Женский.

Наверное, при другом диалоге в голову Ньюта вряд ли пришли эти мысли. Ограничивать в чем-то Персиваля он не хотел и не мог, но рамки разумного все-таки ... оставались желательными. Даже несмотря, что эту Эмили он уже видел, он бы мог с легкостью пропустить её присутствие и все понять. Но, Персиваль решил все испортить, а услышанный кусок диалога про статус свободы и прочее сказал так много, что до Скамандера не сразу дошел смысл. Значит, вот как?

—  Добрый вечер. —  его собственный голос показался ему эхом, а внутри тут же вскипела острая злость на эту женщину, будто от нее все мировые беды. По сравнению с нею Гриндевальд просто святой. — Я Ньютон Скамандер. —  он, кажется, впервые за много лет представляется своим полным именем человеку, но руки так ей и не подал, а на точенном лице магозолога мелькнула неприкрытая злость. В нем вряд ли можно было опознать ту самую Лили Роуз, а на Персиваля он старался не смотреть. Выдохнул, кажется, слишком неправдоподобно попрощавшись из разряда «зайду позже», Ньют принял для себя единственное правильное решение. Сбежал. Хорошо, что пальто и чемодан остались на видном месте, потому схватив их, мигом выбежал из особняка, продолжая всеми силами игнорировать собственную злость, боль и желание просто остановиться и посмотреть в глаза человека, для которого [видимо] все это легко можно уложить в «ничего не было» и  «абсолютно свободен». Нет, Ньют ведь не Лили, формально Грейвз прав, но он привел эту женщину к себе в дом и флиртовал с нею, может, Ньют мало знал об отношениях, но по этим двоим явно было заметно, что эта встреча не первая. Что же, никому мешать Ньют не хотел, потому аппарировал прямо на улице.

/ / /

Наверное, не стоило так беситься на Персиваля. Что мог дать ему Скамандер? Ни семьи, ни стабильных отношений, ни статуса —  ни-че-го. Они даже не могли свои отношения никак афишировать. Об этом Ньют уже говорил после того злополучного приема, а все равно позволил себе влюбиться настолько сильно. Наивный дурак. Вероятно, сербская ссора дала о себе знать, раз Грейвз так поступал, пусть и убеждал в обратном. Пусть и хотел остаться  тогда. Ньют не хочет никого контролировать, ревновать или призывать к своим чувствам. Но ему бесконечно надоело, что его разменивают на что-то другое, будь то другой человек, репутация или что-то еще. Ньют же не учится на ошибках, не хочет меняться и упорно стоит на своем, цепляясь за свой зверинец, не желая на идти уступки —  стоит там, где стоит. К чему это привело? Впрочем, сойди он со своего места, разве не привело это все к такому итогу?

Ньют нашел отдаленную гостиницу среднего пошиба, о которой когда-то рассказывала ему Тина. Небольшой номер вызывал тоску. Скамандер положил чемодан на кровать, сам сел рядом, стеклянным взглядом смотря в одну точку, пока шумно не выдохнул, взъерошивая рукой волосы, пытаясь привести себя в чувство. Он все еще злился, а еще было больно. Нужно ехать обратно. Или воспользоваться ситуацией, смотаться в Аризону, а потом уже обратно в Лондон. Мысль засесть в Министерстве под руководством брата не кажется такой безумной, а можно уехать куда-нибудь на пару лет в экспедицию в отдаленные регионы, куда-нибудь в Индонезию. Там новости доходят медленно. Ньют же будет заниматься тем, что у него получается лучше отношений с людьми.

Скамандер достал из своих закромов настойку на травах, выпил пару рюмок —  для нервов. Личная ненависть к госпоже Эмили Джеймс стала примерно такой, какой мог похвастаться только Гриммсон. Заставить вызывать такие чувства у такого человека, как Ньют, нужно сильно постараться. Впрочем, это глупо —  логично предположить, что Грейвз не будет дожидаться его месяцами, особенно в условиях нового карьерного витка. Но, кажется, об этом решил объясниться сам Персиваль, потому что стук в дверь номера заставил вздрогнуть. Ньют не ждал гостей, но открыв, увидел знакомую фигуру и смерил главу департамента безопасности неприязненным взглядом. Ему казалось, что он успокоился, но нет —  внутри кошки заскребли еще сильнее.

—  Зря ты оставил даму, нехорошо заставлять её ждать. —  убирайся. И все же Ньют впустил его, но скорее из-за того, что хотел увеличить между ними расстояние. Так легче, самую малость. —  Персиваль, ты зря пришел. Я тебя понял и ... ты только скажи, это так мой поступок в Сербии тебя оскорбил? Потому что я не захотел принимать твое предложение остаться? Или ты и тогда на стороне водил к себе женщин, держа для коллекции еще  меня? —  эти вопросы его тревожили, но Ньют не знал, стоит ли верить этим ответам. Он, честно говоря, уже не знал, чему верить в принципе. Потому что происходящее сейчас сильно различалось с тем, что происходило между ними. И Ньюту не хотелось даже предполагать, что он повелся, будто наивный идиот. — Уходи. Оставь меня одного. —  отчеканил он, наконец-то подняв на мужчину взгляд. В нем не было ничего, кроме злости и боли. — Кто я такой, чтобы тебя в чем-то обвинять. Потому просто уйди и все. —  он буквально просил его об этом, потому что не хотел слышать ничьих объяснений. Своих предположений хватало с головой.

Когда Персиваль кивает и собирается уходить, то внутри расползается какое-то странное противное облегчение. Ньют отворачивает взгляд, пытаясь скрыть то ли уже и без того видимую боль, то ли дрожь в руках. Самое главное в том, что Скамандер отвлекся и не заметил главного — Персиваль не собирался никуда уходить. Это стало понятно с щелчком замка, от чего магозоолог дернулся, посмотрев на Грейвза. И тот не выглядел слишком уже воодушевленным заявлением Ньюта, но в данной ситуации самому Скамандеру было отчасти все равно, что там думает аврор. Просто потому что сам виноват, не Ньют привел в дом какую-то женщину [ладно бы привел], но застать в обнимку с нею и с рассказами о свободе в отношениях — совершенно другое дело. И Скамандер не хотел этого спускать просто так, не хотел примириться, он все еще чувствовал смесь боли и злости, которая не давала даже нормально воспринять признания Персиваля.

— Тебе не кажется, что твои слова и действия слишком отличаются? — выдохнул он.

Ньют удивился, мягко говоря. Настолько, что сначала не понял действий Персиваля, который силой вырвал у него с рук палочку, а потом повалил на пол. Британец тяжело дышал, смотря на мужчину во все глаза, словно первый раз увидел. Рванулся, пытаясь освободиться от чужой хватки, но его с силой пригвоздили к полу. Скамандер не привык к подобному обращению и отношению, и, честно говоря, привыкать не хотел. Как и мириться с тем, что он увидел часом ранее. Буквально вцепился в образ проклятой Эмили, которая портила все, построенное с таким трудом. Или кто-то просто не хотел слышать своего собеседника, который [в свою очередь] решил воспользоваться ситуацией.

— Отпусти меня! — хрипло прошептал он, вновь попытавшись вырваться, но его поцеловали. Грубо, властно, и внутри где-то там этому сразу нашелся отклик, слабое желание поддаться, подчиниться этому напору,  но который тут же был сбит растущей злостью Ньюта. Не в силах вырваться, он резко укусил Грейвза за губу, с силой толкнув того в плечи. Кажется, сделав этим только хуже. Стоило помнить, что хищника потуги жертвы вырваться могут только воодушевить на продолжение. Ньют отвернул лицо, тяжело дыша, кажется, толком не понимая, чем в принципе заслужил все происходящее. — Ты привел в свой дом эту девку, собираясь её завести в постель, сообщая, что не обременен отношениями. Что я должен думать? О том, что у тебя никого никогда не было? Отпусти меня, Персиваль! — он вновь попытался вырваться, когда ощутил, новую волную грубых поцелуев к шее, вновь ощутил осознание его близости. Мысли терялись, кажется, только неприкрытая обида на американца только в сознании и существовала. Иначе сопротивляться этому напору было бы просто невозможно. Не для человека, который вопреки всему истосковался за возлюбленным и физически, и духовно. Даже, если его пытаются разложить на полупыльном полу прямо посреди номера.

— Персиваль. Ты ведь хотел спокойно поговорить. — и сам же себя вел не очень уравновешенно, но Скамандер прекратил пытаться вырваться, чувствуя, как дрожит собственный голос. И как по позвоночнику расползается возбуждение от происходящего, нежеланное, но естественное, которое не дает выгнуться навстречу настойчивым ласкам на чистом упрямстве. Впрочем, внутреннее желание сбежать все еще никуда не делось, потому что Скамандер не понимал ни себя, ни Персиваля, ничего. Перед глазами стояла одна-единственная сцена, а в ушах звенели чужие слова. Да, он ревновал, имеет право. Чтобы сделал Персиваль на его месте? — Ты делаешь мне больно, я не хочу. — и пусть его тело немного о другом говорило, но Скамандер правда надеялся, что его выпустят. И это безумие прекратится.

Отредактировано Newt Scamander (2018-12-19 17:49:18)

К облегчению Ньюта Персиваль остановился. Не поднялся, не выпустил британца из схватки, но во всяком случае перестал проверять стойкость Скамандера и его предел нервной системы тоже. Это не могло не радовать, на самом деле, хотя самому Ньюту было не до радости. Он затих, смотря на Персиваля несколько насторожено, но был благодарен ему за то, что тот остановился. Не пытался больше вырваться, будто ожидая каких-то слов. Просто понимал, что говорить [видимо] придется вот так, на полу. Но, главное, что говорить, пусть Ньют где-то там краем мысли подумал, что верить словам будет странным решением. Не мог не верить — он любил Персиваля не взирая на все обиды, на свою злость, да и не имел черты таить эту обиду в себе. Скамандеру хотелось верить, что он не обманывается, а человек перед ним — его человек.

Прикосновение к щеке успокаивает, заставляет прикрыть глаза, словно магоолог остро нуждался в таком проявлении нежности. Он внимательно слушал слова Персиваля, отмечая про себя, что все сходится. Ничего из увиденного не говорило об обратном, если, конечно, не начать себя лишний раз накручивать.

— Заполучить голос? — отозвался он, — Это лицемерно, если ты правда не хочешь с нею водить дружбу. Вселять ложные надежды жестоко, Персиваль. — лучше не спрашивайте, почему Ньют резко вступился за светлые чувства Эмили Джеймс, но потом ощутимо  смутился и добавил. — Извини, что лезу не в свое дело. Просто ... мир будто сошел с ума. Все играют в лицемеров, выдавая войну за мир, массовые смерти за благо, а предательство и измену за любовь. Вне зависимости от того, на какой стороне они находятся. — Ньют решил поразмышлять о великом, но его это на самом деле угнетало. Он мало понимал людей, до сих пор считая их жестокими и алчными, способными уничтожить все, что они не понимают или не могут заполучить. Он видел за последние пару лет столько ужасных примеров таких поступков. Ньют будто не находил себе месте нигде, постоянно сталкиваясь со стенами. И Персиваль с Тесеем были для него единственной лазейкой, особенно Персиваль. И потерять его ему хотелось меньше всего. Он даже был готов проглотить свои обиды, которые сам Грейвз постепенно развеивал, продолжая разговор.

— Я совсем не думаю, что ты не рассказываешь обо мне из стыда. Да и сам бы отказался. Пойми правильно, я не публичный человек, меня даже успех ученого и писателя тяготит, а тут ... Все нормально. — прошептал он, внезапно нежно улыбнувшись, — Я просто иногда задаюсь вопросом, что такой, как я, делает в жизни такого, как ты. Что, семья и нормальные отношения гораздо спокойнее, чем я. — все лучше, чем он, — Мне трудно понять иногда, что ты чувствуешь. — признался он, словно оправдывая этим все свои надуманные мысли, неуверенно качнув головой, — Я просто ... просто хочу быть с тобой. — разве в его желании есть что-то неправильное? Ньюту на мгновение хотелось оградиться от близости, эмоционально и физически остаться на расстоянии, найти ту точку опоры, которую он потерял, увидел своего мужчину с другой. — Ты правда с нею не переспал бы? — резко спросил он, переставая смотреть куда-то в сторону, переводя взгляд на Персиваля. Вопрос Эмили все еще волновал его до стиснутых зубов.

Сейчас Ньют, как никогда ранее, понял, в каком положении он находится. Нет, что на полу, то ясно, но только сейчас он сполна осознал за весь их не такой уже продолжительный разговор, что Персиваль до сих пор нависает над ним, удерживая на месте, будто опасаясь, что Скамандер сейчас сразу убежит прочь. Идея такая была, но она постепенно уходила, оставляя после себя странную примесь эмоций. Тело напоминало, что оно все-таки находится в полувозбужденном состоянии, а эмоции ярко вспыхнув, оставили после себя болезненную отрешенность. Скамандер посмотрел на укушенную губу Персиваля и след крови, вспоминая, что в тот момент пытался вырваться из настойчивых ласк партнера. Сейчас стало даже заметно, что пол ощутимо прохладный.

— Может, отпустишь меня? — осторожно спросил он, уцепившись руками в плечи Грейвза, — Обещаю, никуда не сбегу.

Впрочем, Персиваль не собирался отступаться. Ощутив, как сильные руки вновь начали путь по его телу, Ньют прерывисто выдохнул, выдавая себя с потрохами. По телу прошла дрожь предвкушения, от чего британец невольно сильнее вцепился в плечи любовника — если так подумать, то эти настойчивые и даже грубые ласки совершенно не были неприятны. Был психологический аспект обиды, которая все еще не сошла. Нет, аргументы Персиваля возымели эффект, потому магозоолог сменил гнев на милость, но неуступчивое сознание продолжало вступать в непривычный диссонанс с реакциями тела, запутывая. Скамандер сам не мог понять, чего сейчас хочет точно, желая одновременно обрести заново границы личного пространства, и попросить мужчину рядом не останавливаться. Хотелось просто сдаться на милость ситуации, перестать чувствовать эту смесь сомнений, обид вперемешку с любовью и желанием. Хорошо, что по лицу Скамандера не так сложно прочесть в этот момент, какой кавардак творится в рыжеволосой голове.

И на поцелуй он начал отвечать эмоционально и страстно, продолжая вести странную внутреннюю борьбу. Когда Грейвзу, видимо, надоело, что Ньют все равно слабо пытается отстранить от себя его, схватил за запястья и зафиксировал их на полу, то по телу прошла новая новая волна какого-то будоражащего предвкушения, и Ньют глухо застонал сквозь поцелуй.

Отредактировано Newt Scamander (2018-12-21 00:37:15)

Он шумно выдыхает, когда руки сковывает ремень, но не боится — иррациональная уверенность в том, что Персиваль не сделает ему по настоящему больно, а эта боль — очень даже приятна. Она заставляет закусывать губу, вырывает из горла новый стон по мере поцелуев любовника. В этих требовательных ласках Ньют забывает все, концентрируясь лишь на ощущениях, постепенно вынося обиду на задний план. Сейчас он был в полной власти Персиваля, который делал просто невозможные вещи — так у них еще не было. И Скамандер надеется, что стены этого отеля достаточно толстые или соседей нет, потому что сдерживать свои стоны становится все сложнее. Ему хочется освободить руки, прижать мужчину к себе, вцепиться в него, в ответ проводить пальцами по крепким мышцам, но так даже интереснее, так еще не было, так Скамандер сгибает руки натягивая ремень до невозможного, а легкая саднящая боль в запястьях, рискующая оставить следы после, лишь оттеняет этот потом удовольствия, делает происходящее острее.

Приглушенные стоны в какой-то момент становится похожими на всхлипы. Ньют ерзает на ковре, не избегая чужой ласки, наоборот, стараясь максимально под нее построиться, ощутить, отдаться. Скамандер не мог объяснить свои чувства. На мгновение мелькнула мысль, что он мог потерять его, что не стань Персиваль его искать, или же его подозрения оказались правдой, то Ньют бы попросту потерял того, кого так отчаянно любил. С кем хотел быть, пусть перебежкам, скрыто и ловя каждую встречу, будто последнюю, но быть. Знать, что этот человек в жизни есть, и чтобы не произошло, он бы мог к нему вернуться — как возвращался всегда. Скамандеру хочется думать, что ничто и никто не сможет переубедить его в собственных чувствах к Персивалю Грейвзу. Ньюту хочется сейчас думать об этом, а не о том, как он, обнаженный на полу, раскрасневшийся и возбужденный, плавится под ласками любимого мужчины.

Первые толчки Персиваля приносят ту же смесь легкой боли и удовольствия — Ньют вновь натягивает проклятый ремень, усугубляя ситуацию, сам не зная, почему ловит от этого такой кайф. О смущении он подумает потом, наверное, когда будет время разглядеть последствия их ссоры в виде царапин, засосов и следов от укусов. Сейчас может лишь подмахивать бедрами, выгибаясь навстречу темпу Грейвза, который в этот раз его не щадил и не сказать, что лично Скамандеру это не нравилось. Безумно нравилось до сбитого в край дыхания, дрожи и несдержанных стонов  и задушенных неразборчивых мольб. Пока в какой-то момент тело не разбивает оргазм, выбивая из груди остатки воздуха, когда по телу проходят сладкие судороги. Ньют вскрикивает и затихает, тяжело дыша и жмурясь от удовольствия.

Мысли в голове вяжутся плохо, а присутствие на полу нисколько не смущает — Ньют не совсем уверен, что сможет встать в принципе в ближайшие минуты. Ничего не говорит, все еще восстанавливая дыхание и внезапно потянувшись за новым поцелуем, движением плеч напоминая о своих скованных руках, которые Персиваль все же освобождает. Это даже придает немного сил, позволяя для полного комплекта обвить руками шею любовника.

— Это не очень честная тактика, чтобы не дать мне сбежать, Персиваль. — слегка отстраняясь, умиротворенно выдает Скамандер. Возможно, о Эмили он еще вспомнит, но не сейчас. Не сказать, что в этом вопросе закрыто прям все, но британец все равно не никуда не уйдет. Самую малость еще и от того, что не уверен, что сейчас у него куда-то бежать получится. Какой удобный здесь пол оказался-то.

Ньют бы многое отдал, чтобы остаться вот так с Персивалем. Конечно, не на полу, но с ним где угодно, только бы американец был рядом —  если бы он мог быть рядом всегда. Скамандер сейчас слишком расслабленно себя чувствует, чтобы задумываться о таких вещах, а на предложение вернуться утвердительно кивает. На самом деле оставаться здесь нет никакой причины, если только в доме Грейвза его не ждет еще несколько старых знакомых аврора. Впрочем, этот вопрос они вроде как решили — поддавать себя излишней ревности глупо. Тем более что на данном этапе сила чувства и желания Персиваля по отношению к нему Ньюту приблизительно ясна. Настолько, что встать и правда лучше с посторонней помощью.

Вернуться в дом Персиваля было все же приятно. Скамандер чувствовал себя усталым и вымотанным, что не слишком удивительно. А еще был предельно молчалив, будто все еще пребывая в своих противоречивых мыслях. Ньют вряд ли способен объективно как-либо контролировать такого человека, как Персиваль, да и не имеет никакого права. Думать вновь о том, что все это сейчас закончится не очень хорошо, не хочется от слова совсем. Если подобное и случится, то Ньютон вряд ли сумеет что ли предотвратить или изменить.

Оставив в гостиной заботливо проверенных чемодан, Ньют направился в ванную. Горячая вода подействовала благотворно, от чего Скамандер даже немного потерял ход времени. Вздрогнул от неожиданности, когда дверь открылась и вошел Персиваль, но его компании был совершенно не против. Ньют вновь расслабился, на самом деле не особо смущаясь. Продолжает молчать, что-то обдумывая, приходя к каким-то своим мыслям. Ньюту хотелось бы многое обсудить, но сейчас ему кажется этот момент нисколько не подходящим. Честно говоря, магозоолог сейчас бы с радостью уткнулся в плечо любовника, подремывая, желательно в его спальне. Пока у них есть такая возможность. Вместо большинства ответов Скамандер пожимает плечами, но понимает умом, что это недостаточный ответ — привычная немногословность кажется взяла вверх.

— Все хорошо. Правда. — добавил он, улыбнувшись, — Просто иногда ... — он будто набирался храбрости, чтобы выразить свою мысль, — иногда мне кажется, что я будто лишний элемент в жизнях людей, которые мне дороги. Вот потому я себе и надумал ... всего. Я очень скучал, вот хотел сделать сюрприз, скажем так. Пока меня выпускают из Британии. — эти разрешения ему до сих приходится брать под выписку чиновников, пытаясь объяснить каждый свой шаг. Министерство все искало врагов среди тех, где их не было, точнее после истории с Дамблдором все стало куда сложнее. Ньют в принципе был удивлен, что после побега профессора, его не заперли для надежности, хотя [может] пытаются следить. Словно ждут, что первым делом за границей Скамандер направится к бывшему учителю на чай. Впрочем, они не настолько далеки от истины, пусть Ньют и пытался себя максимально от всего этого оградить. Все труднее быть аполитичным в условиях того, что все [так или иначе] близкие люди разошлись по разным сторонам, — У тебя все хорошо? — список новостей от Ньюта завершен, разве что проблемы с питомцами. Потом обязательно заглянет в чемодан, но дело не срочное. Ньют смотрит на Персиваля, будто ждет от него каких-то слов или новостей. На самом деле ничего не требует, просто хочет убедиться, что Грейвзу ничего не угрожает. Скамандер тянется рукой к руке Персиваля в легком касании. На смену задумчивости приходит какая-то странная непосредственность и раз ему можно спрашивать, то Скамандер щурится и задает вопрос. — Надеюсь, мисс Джеймс единственная твоя поклонница, которой ты альбомы раздаешь? — на всякий случай, скажем, чтобы уже точно-точно поставить точно в проявлении ревности и любопытства.

Отредактировано Newt Scamander (2019-01-27 00:47:47)