Belleteyn пахнет свежей травой, цветами и костром. Это смешивается прохладным ночным ветром, дурманя сознание и заставляя расслабиться.
А еще он пахнет неплохой медовухой, бутылку которой Йарран берег до момента, как вернемся домой. Или даже не одну?
Уже третий стакан, и потихоньку начинает кружить голову. Уже легче и проще кажется все вокруг, и даже не вспоминается другой Belleteyn.
Тринадцать лет назад это случилось. Еще два года после я считал это самым страшным своим позором. Потом уже стало не до того.
Не в момент, когда в первый раз на моих руках оказалась чужая кровь, а Исенгрим сунул в руки мне арбалет, раздавая указания.
Потом я об этом забыл.
Исенгрим, как выяснилось, забыл еще раньше.

Зато Йарран не забыл. И кузены их с Исенгримом тоже помнили. Едва подвыпивший младший Фаоильтиарна вспомнил этот случай, они разразились громким хохотом. Как и вся hanse.
Я лишь сморщился, порадовался, что в полутьме не видно смущения и с трудом подавил в себе желание вылить эту медовуху Йаррану на его стукнутую в детстве голову.
Придурок. Если так хотелось обсудить подобное, мог бы и не при всех!
Как выяснилось, сам Исенгрим облитые горячем чаем штаны уже давно забыл.
Мне стало неловко еще больше. Метался, как идиот, думал, каким взглядом он теперь смотреть на меня будет, а в итоге беспокоиться было не о чем.
Йарран это, кажется, понял.
То-то все еще хихикает, кидая на меня насмешливые взгляды.

Да ну и хрен с ним! Сейчас праздник, сейчас мы снова дома и можно расслабиться. Удивительно, как начинаешь ценить такие моменты, когда не изнываешь от безделья, будучи подростком.
Приподнимаюсь ненадолго, чтобы сделать глоток из чашки рядом, и снова ложусь на траву.
Запах цветов, что растут здесь, присоединяется ко всем остальным.
Земля прохладная, но вовсе не холодная. Ловлю укоризненный взгляд матери, что неподалеку, качаю головой.
Каждый раз, когда hanse возвращается в родное поселение, она чрезмерно рвется меня опекать. Хотя бы за выпивку не упрекает.
Знает, видимо, что уже по другим законам жить начал. По тем, что ей так сильно не нравятся.

Мы никогда не возвращаемся надолго. И промежутки такого отдыха очень большие. За все то время, с тех пор, как я сбежал из дома, лишь изредка возвращаясь с Исенгримом, Йарраном и остальными, мы с ней сказали друг другу больше слов, чем за всю мою предыдущую жизнь.
Отца она во мне видит, которого потеряла. Не хочет привязываться к собственному сыну, да?
Вся деревня бегает за братьями Фаоильтиарна, никто им слова не говорит за деятельность, но моя мать мной совсем не гордится. Считает, что не тот я путь для себя выбрал.
Считаю сам, что это мое дело.
Она ведь и половины не знает из того, чем мы занимаемся.
Как и вся деревня.

Да, впрочем, плевать. Когда наши лошади въезжают на эту территорию, все дела мы оставляем там. Внизу, на большаке, среди огромного количества dh’oine, а здесь…
Теперь-то уж знаю - место будто бы оторвано от остального мира. Здесь растут прекрасные цветы, которых больше нет нигде. Будто бы земля отказывается демонстрировать dh’oine самое лучшее, что у нее есть.
Не заслужили они подобной красоты, они мучают ее, уничтожают.
Я слышал о Брокилоне. О дриадах. Они никогда не причинят вред деревьев, а каждый dh’oine, что смеет появиться на территории их леса - получает стрелой между глаз.
Как дриады не убивают деревья, так и эльфы не причиняют вред земле.
И только для этих en pavien нет ничего святого. На них весьма приятно отыгрываться, когда насмотришься на то дерьмо, что творится в мире.
Теперь я лучше понимаю Исенгрима.
Когда я был мелким и совсем юным, он казался особенным героем, который добровольно покинул это место и пошел делать мир лучше, чуть ли не положив себя на жертвенный алтарь. Будто бы спаситель, что поможет вернуть все утраченное нашей расе легко и быстро.
Ох уж эти детские грезы! Теперь-то я понимаю, что все немного иначе. Теперь-то вижу, что это - необходимость, и работы нам предстоит немало для нужного результата. Тонкой, аккуратной и неспешной.
Но это не делает его совсем не тем, кем я представлял.
Детский фанатизм ушел сразу же с первым столкновением с реальностью. Искреннее незамутненное восхищение превратилось в уважение и привязанность своего рода.
Не только к командиру, но и к этому идиоту, что долгое время меня тренировал, а теперь оттачивает на мне свое чувство юмора.
Среди фоновых голосов, что ведут разговоры, я снова слышу взрыв хохота. Du maere, Йарран, и как тебе еще не надоело?

Словно он слышит мои мысли, тут же усаживается рядом, отойдя от костра. Я принимаю сидячее положение, в руки беру почти опустевшую кружку, а заботливый elder тут же наполняет ее из бутылки вновь. Ишь ты!
- Хорош звездами любоваться, пойдем к нам! - Йарран обнимает меня за плечи, слегка стучит свою кружку об мою. После небольшой паузы, снова делают глоток. Здесь не холодно, даже не прохладно уже. Медовуха, чтоб ее, согревает, а не только кружит голову.
- Такие звезды видны только здесь, у нас. А на большаке еще успею насмотреться на твою рожу.
Хочется лишь злобно фыркнуть, но фраза звучит скорее насмешливо. Будто бы с его медовухой передается его манера разговаривать, хотя это совсем не так.
- С гор виднее, ты в курсе?
- Знаю. Видел. Залезал еще до того, как… уйти с вами, - уклончивая формулировка, но тему ворошить не хочется, не сегодня. Йарран не хуже меня помнит, как именно и при каких обстоятельствах я присоединился к hanse.
Он уточняет направление, а я указываю на одну из гор. Объясняю, что залез не так далеко, как тогда мог, всего-то лишь до первого островка, где можно было сесть.
Тогда это казалось целым подвигом.
- Выше слабо?
Вызов в голосе Йаррана. А я смотрю на него долгим взглядом, понимая, что это провокация.
Только медовуха слишком коварная. Еще один глоток и я понимаю, что смог бы. По лицу ползет ухмылка, с тем же вызовом на него смотрю.
Нет, Йарран, не слабо. Выше там есть гнезда гарпий, почти на самой вершине. Яйцо в доказательство? Легко.

И стоило бы все же послать его подальше. Лечь обратно, не думать об этих глупостях кому-то что-то доказать. Отдыхать, что так редко удается.
Да только четвертая кружка уже опасна для юной эльфьей головы и гордости. Слабо мне… Придумал же!
Решительно поднимаюсь на ноги, даже не покачнувшись. Направление все еще помню.
Ищу Исенгрима взглядом, на всякий случай. Не нахожу. Тем лучше.
- Тогда я пошел.
Йарран мне только смешок шлет в спину. А я иду, уже возле деревьев, уже через лес к горам, помню еще направление.
Даже шагов через десять, даже уже у подножья гор видны всполохи огромного костра Belleteyn. Праздник вступает в свою силу, детей - немногих, что есть в поселении - как меня когда-то, уже отправили по домам и кто-то сегодня закончит ночь в чужих объятиях.
А моей избранницей на сегодня станет яйцо гарпии, что я добуду. Даже смешно.
Я ведь не подумал, что это может быть опасно. Не подумал, что могу потерять координацию и чувство равновесия, свалиться вниз, но из упрямства куда-нибудь, да залезу.
Уже начал подниматься, уже получается. Веревку взял с собой и кинжал. Зефар и лезвие покрупнее - не подумал.
Выпитая медовуха все еще кружит голову, но лезть легче, чем десятилетие с лишним назад.

[icon]https://i.imgur.com/l2mXqwb.png[/icon]

Отредактировано Iorveth (2018-12-11 11:48:14)

Смешно, но тогда это казалось слишком сложным. Как же, подвиг настоящий, на гору залезть! Неважно, что не самую высокую, неважно, что лишь небольшая выемка, где можно сесть и смотреть на деревню сверху.
Видно-то ее хорошо. Большой костер праздника, неподалеку - чуть поменьше.
Чьи-то силуэты. Едят, пьют, веселятся… Деревенские, приезжие, hanse…
Кто-то уже ушел спать, а для кого-то праздник только начинается.

Наши вряд ли отрубятся до утра, а ночь-то сейчас в самом разгаре! Редко удается расслабиться, редко получается заснуть без кинжала под подушкой.
В привычку уже вошло.
Только мне сейчас не до отдыха. Пусть и нужна минутная передышка. Ну совсем чуть-чуть. Не было такого уговора, чтобы их не делать, Йарран, я точно помню!
В любом случае, он об этом не узнает.
Забыл уже небось про этот спор, идиот. Подцепил небось какую-нибудь девицу и теперь уединился с ней в кустах, как и большинство. Очень в его духе, да.
Ну и ладно! Не больно-то и хотелось праздновать.

Традиция такая есть в эту маскую ночь. Кого бы ты ни встретил, вы можете разделить ее вместе. Неважно, знакомы вы или нет. Неважно, увидитесь ли еще хоть раз.
Все, что случилось в Беллетейн - в Беллетейн и остается. Негласное правило, даже не обсуждают подобные вещи никогда.
Прошлый или позапрошлый был подобным? Не помню. Пили тогда что-то дурманящие, знакомые краснолюды притащили. Из чего делают подобную дрянь - не слишком-то и ясно. Но дрянь была вкусной, согревающей. Ночи все еще прохладные, и чувствую это сквозь тонкую рубаху.

Но мне пока не холодно. Даже более сильный, порывистый ветер не позволяет мне замезнуть. Медовухи внутри уже приличное количество, но я разве что слегка захмелел.
Йарран попытался меня споить, едва мне исполнилось шестнадцать.
Два года в hanse, пора бы уже и честь знать, да? Это было в Шаэрравэдде, снова. Туда мы возвращаемся каждый год, дома бываем реже, чем там.
Исенгрима тогда стабильно терял весь отряд. Никто ничего не спрашивал вслух. Если и были вопросы, то читались лишь во взгляде, лишь слегка. Никто не лез в дела старшего Фаоильтиарны. Всегда уходил, едва мы разбивали лагерь и всегда возвращался за пару часов до отъезда.
Я знал. С той самой ночи, когда я услышал правду, когда случайно на него наткнулся, когда мне не спалось.
Знаю и молчу. Знаю, где нужно искать Исенгрима, но никогда этого не делаю. Тогда он вышел мне навстречу и рассказал про нее.
И никаких вопросов больше. Их не должно быть.
Поэтому в Шаэрравэдде мы предоставлены сами себе. Тогда-то Йарран и расчехлил украденное у dh’oine пойло, что-то пробормотал про вступление во взрослую жизнь и предложил мне с ним выпить, едва я поднялся с земли, куда он меня швырнул хорошим обманным маневром. После того, как я с ним проделал аналогичный трюк.
Пьянеть я начал только на четвертом стакане. На пятом был уже откровенно нетрезвым. После шестого отрубился. Йарран же уже на третьем лыка не вязал. И даже не комментировал особенности моего организма. Утром, правда, смеялся над моим похмельем.
Я не пьян сейчас. Но и нетрезв.

Хочется верить, что и наш командир наконец-то отвлечется от всего, хотя бы раз в год. Пусть напьется до состояния своего брата, проведет ночь с какой-нибудь красоткой - вон, вся деревня по нему вздыхает, выбирай любую - и только наутро будет таким, каким мы его привыкли видеть.
Он заслужил все-таки.
Беллетейнов восемь назад такое впервые случилось со мной. Йарран еще заметил, как я возвращался, как выглядел растерянным, пытаясь осознать происходящее.
Как спешно заправлял в штаны рубаху, и лишь потом снова потянулся к кружке. Elder понимающие ухмылялся, доливая мне вино и сказал что-то вроде “Поздравляю, и ты умудрился раньше командира!”. Но он же наверняка шутил. Не может ведь такое быть, чтобы Исенгрим никогда не…
Конечно, не может. Даже если не интересуется подобным в течении всего года, Беллетейн все равно поймает за хвост и ты меняешься на целую ночь.
В любом случае, отдых он и правда заслужил. Да и все.
“И ты тоже”, - шепчет внутренний голос, но я лишь отмахиваюсь. Где-то в голове формируется матерный монолог Йаррану, но я и его игнорирую.
Яйцо гарпии, так яйцо гарпии. Не позволять же ему потом весь год над этим насмехаться!

Отдыхать уже хватит, пора лезть дальше. Веревку с крюком банально не докину. Только если бы ее кто сверху подхватил, так ведь нет там никого. Не гарпий же просить о помощи.
Мог бы сам. Мог бы попробовать. Но не сегодня. Не после этой медовухи, будь она неладна.
Уступов много, лезу по ним. Нужно подняться выше, на следующей выемке - гнезда как раз. Самих гарпий не видно и не слышно.
Или спят, или летают где. Да плевать, и с кинжалом справлюсь! Не зря ведь столько тренировал ловкость.

На середине пути порыв ветра заставляет меня остановиться, цепляясь крепче за уступы. Вроде крепкие, вроде выдержат…
Но я оборачиваюсь назад и взгляд падает вниз, туда, где вся деревня и отряд веселятся в праздник, возле большого костра, наедине или толпой. Пьют, веселятся и не нужно им никаких яиц гарпий.
А я здесь повис, как идиот, повелся на дурацкий спор, и теперь рискую упасть и свернуть себе шею.
- Aenyell'hael, блять… - смесь родной Старшей Речи и столь любимой краснолюдами брани срывается с губ дрожащим голосом. Ага, так и есть. Только не огнем окрестит, а яйцом гарпии. Смелость, ловкость, и не бояться высоты.
Я не боюсь. Обычно. Правда.
Но иногда случается. Вот так, с непривычной высоты, в очень шатком положении, меня буквально парализует.
Остается только цепляться за уступы и молиться, чтобы они выдержали. И гарпии, которых слышно неподалеку, и все ближе, меня не заметили.
И когда отпустит этот ледяной страх, внезапно сковавший все тело.
От медовухи никакого толку. От такого моментально трезвеешь.

[icon]https://i.imgur.com/l2mXqwb.png[/icon]

Наверное, я никогда не забуду эту майскую ночь.
Она отличается особой атмосферой. Именно сегодня настолько ярко светит луна, что даже и костер не нужен - если бы не традиция.
Если спуститься ниже, можно даже послушать ночное пение сверчков. Даже здесь слышны гуляния рядом с деревней и звуки многочисленных флейт, разбавляемый иногда визгами и смехом танцующих.
Этой ночью ветер дует особо порывисто на такой высоте, безжалостно путая отросшие до плеч волосы, загораживая порой и так скудный обзор.
В начале мая в Долине всегда тепло, но у подножья гор прохлада нахально залезает под плотную рубаху, намекая, что куртку я оставил опрометчиво.
Как и оружие, кстати.
Приятно висеть на скале, когда все остальные развлекаются, а тебе достался более порывистый ветер, сомнительная устойчивость и крики гарпий. Голодных, скорее всего.
Спасибо, Йарран. Всегда знал, что ты меня ценишь. Как корм для гарпий - особенно.

Злость охватывает изнутри, прогоняя парализующий страх. Постепенно, не сразу, но меня начинает отпускать. Еще немного, и я смогу сообразить, каким образом мне забраться наверх.
Или спуститься вниз.
Мысль “Чем я думал, когда соглашался на этот вызов?” мелькает в голове очень хаотично. Секунду-другую, а затем снова пропадает в недрах подсознания.
Упрямство, по которому не раз сокрушалась мать с тех пор, как я научился ходить и говорить, снова берет верх над остальными эмоциями.
Я залезу на эту чертову скалу! И достану это чертово яйцо!
Упрямство решает за меня. Здравый смысл где-то в подсознании робко шепчет - хер с ним, с яйцом, и с реакцией Йаррана, когда я вернусь без него.
Главное - слезть отсюда. Или подняться. Да что угодно, лишь бы не рухнуть вниз. Или не быть утащенным гарпиями.

Неожиданная хватка за запястье заставляет меня вздрогнуть, чудом не отпустить свою хлипкую опору, но реакция тела работает сейчас лучше, чем голова и эмоции.
Тем не менее, хватает соображения эту самую голову поднять, чтобы посмотреть на неожиданную живую душу в этом месте, где, кроме гарпий, так и не найдешь собеседников.
Да и то, собеседники из них так себе.
- Исенгрим? - не скрываю, что немало удивлен появлению командира здесь. Перед тем, как уйти, я не видел его в поле зрения, из чего можно было сделать свои выводы. Или он ушел спать, или ушел с какой-нибудь красоткой. В первом случае, никто бы его не увидел до утра. Во втором - ну несколько часов точно.
Но где нельзя было предугадать его появление, так это здесь.
- Что ты тут делаешь? - вопрос звучит глупо, но вполне закономерно.
Очевидно, откуда он узнал про мое текущее местоположение. Только один источник. Или кто-то все же слышал наш с Йарраном разговор. Это маловероятно, учитывая, что все были заняты выпивкой. И не только.
Обычно командир не вмешивался в наши склоки с его братом, когда они не мешали делу. Это и было понятно - не до того ему вечно. Да и никому из нас оно было не нужно. Слишком уж мы все гордые, чтобы помощь принимать, даже от своих. Такую мелочную, где сами разберемся.
Но здесь уж я рисковал свалиться вниз.
Помощи я не ждал. Точнее, не надеялся на нее. Но все же Исенгрим пришел. Сам пришел. Не прислал кого-то мне помочь, нет. Бросил праздник, бросил отдых и пришел за мной.
Почему-то внутри немного потеплело.
Делаю то, что он велит - не дергаюсь. Позволяю помочь мне забраться на уступ. Сам тоже пытаюсь, упираясь ногами в скалу, лишь бы забраться поскорее.
И только на уступе позволяю себе шумно выдохнуть.
- Спасибо.
Коротко и просто, вот так, смотря ему в глаза. Смотреть неловко, но выдерживаю, как и тогда, когда смотрел, едва Йарран вытащил меня из того злосчастного мешка, в котором я спрятался, лишь бы сбежать из деревни.
Сейчас причина в другом. Почему-то чувство вины начинает грызть внутри. Слегка, совсем чуть-чуть, когда я вспоминаю о том, что таким образом Исенгриму пришлось оставить праздник.
- Я все объясню.
Голос звучит слегка виновато, когда я прислоняюсь спиной к скале, а потом сползаю вниз, принимая сидячее положение.
Руки болят от недавнего напряжения, мышцы ноют. Я не замечал этого, пока висел там, но сейчас постепенно отпускают. Тело начинает дрожать - не от холода, все от той же реакции.
Тело понимает, что сейчас оно в безопасности и не желает нормально двигаться. Ему нужно отдохнуть, мне тоже.
Хочется поверить, что Исенгрим позволит мне здесь пробыть какое-то время.
Медовуха выветрилась, в горле пересохло, пить нечего. Едва ли Фаоильтиарна прихватил с собой флягу с чем-нибудь, даже спрашивать бесполезно. Нам тут все-таки еще спускаться.
А как он поднялся, что я умудрился не заметить? Тут же только один путь. Кажется.

Ветер уже не такой порывистый, чуть-чуть слегка успокаивает. Дрожь утихает постепенно, чувство вины умирает в муках.
Ни хрена это не весело - такие пари заключать. Просыпается острое желание по возвращении отвесить Йаррану подзатыльник.
Но я невольно смотрю в сторону, чуть наискосок, где выше гнезда гарпий.
Яйцо добыть все еще заманчиво, ну как ни крути.
А внизу видны огни Беллетейна, ветер доносит снова чей-то смех и отзвуки флейты.
Хорошо им там сейчас. Даже немного завидно.

[icon]https://i.imgur.com/l2mXqwb.png[/icon]

По-прежнему немного неловко. Но я давно уже научился не прятать взгляд. Честно?
Виноватым себя не ощущаю совсем. Тут кое-что другое. Скорее тот факт, что Исенгриму пришлось сейчас все бросить, чтобы пойти сюда.
Надо признать, совсем не зря. Каждый из нас понимает - когда-нибудь может настать тот самый момент, в котором мы не вернёмся домой.
Заниматься-то приходиться тем, что не гарантирует отсутствие ран и высокий шанс выживания.
Отдыхать получается очень редко, а я давно привык спать с кинжалом под некой хренью, что в текущий момент заменяет мне подушку. На всякий случай.
Поэтому так ценны моменты, когда мы возвращаемся домой. Хотя… Можно ли теперь называть это место домом, учитывая, как редко нам удается вырваться?

Беллетейн должен быть стать отдыхом. Для всех нас. Если бы Йаррану не пришло в его пьяную голову бросить мне столь идиотский вызов.
Ну, молодец. Испортил отдых как минимум двоим! Кто знает, что там сейчас внизу творится. Хотя, судя по звукам, едва здесь слышным, все то же самое. Везет им там!
Но даже выражением лица не показываю ничего похожего на обиду или досаду.
Не при командире.
Давно уже я усвоил простую истину - не действуют на Исенгрима все эти эмоциональные трюки.
Докладывать - по делу. Получил приказ - иди, выполняй. И уж, будь добр, даже не вздумай выделываться. Время всем сэкономишь, тем более - себе. Спорить все равно бесполезно.

Мы, Aen Seidhe, живем намного дольше, чем dh’oine. Да вот с таким образом жизни смерть может прийти к любому из нас слишком рано и неожиданно.
К этому тоже стоит быть готовым. Осознать и принять эту истину, прежде чем браться за оружие.
Пусть dh’oine не так уж далеко и ушли от гарпий, а мозгов у них все-таки немногим больше. И если мы можем сообразить, как лучше, быстрее и эффективнее отнимать их жизни, они тоже могут.

Но сорваться со скалы после всего, чего мне удалось уже пережить…
Вот такой смертью умирать было бы достаточно обидно. Да и бессмысленно к тому же. Я многому научился и довольно ценен в отряде. Даже Йарран говорит подобное, когда напьется и сходит к шлюхе, конечно же.
Если слышишь такое от него, пусть и при определенных условиях, значит так оно и есть.
И раз Исенгрим здесь.

- Я понял.

Поэтому и отвечаю Исенгриму короткой фразой и беглым кивком. Спорить с командиром бесполезно. Если он говорит - лезь наверх за яйцом, значит лезь. И даже не вздумай задавать вопросы.
Майская ночь мечты, ничего не скажешь!

Тем не менее, я закидываю веревку наверх, цепляясь за достаточно устойчивый уступ прямо рядом с гнездами. Всего-то долезть. Оттуда всего-то допрыгнуть.
Парализующий страх в голове снова приветственно машет рукой, но я упрямо его отгоняю. Хватит его на сегодня.
У меня нет никаких прав показывать свою слабость командиру.

Не думать, не отвлекаться и вниз тоже не смотреть.
День, когда я попал в hanse, навсегда мне врезался в память. День, когда Исенгрим хотел отправить меня обратно, к матери, потому что не дорос я еще - отправляться с ними.
Слишком юный, слишком упрямый, слишком непредсказуемый.
Тогда все события развернулись по-другому, в тот же вечер, и это заставило его переменить свое решение.
Но в память это врезалось. Будто бы каждый мой день подсознательно наполнен попытками доказать командиру, что не зря он тогда не вернул меня домой.

Здесь лезть легче, больше выступов и не так уж и далеко.
Не думать, не отвлекаться, не смотреть вниз - слова стучат в висках, как установка и инструкция для себя лично. Еще немного подтянуться, привязать веревку к поясу.
Ветер тут сильный, порывистый, смахнет вниз так, что даже пикнуть не успеешь.
Гарпии летают неподалеку, стараюсь не думать и о них тоже.
Несколько шагов к гнезду, держась за скалы. Веревка все же не лучшая подстраховка, но другой у меня нет.
Кинжал - не лучшее оружие против этих хищниц, но другое взять я не догадался.
В гнезде три яйца, я беру в руки пока одно. Оно тяжелое, немного скользкое. Прижимаю к себе одной рукой, второй крепко хватаю веревку.
Возвращаюсь назад, спускаюсь вниз. Быстро, ловко, стараясь не попасть под порывы ветра.
Одно его движение - и яичницей стану я сам, приложившись о скалы.
Не самая лучшая смерть.

Но спускаюсь на прежнее место более благополучно, отвязывая веревку.
- Достал.
Демонстрирую добычу Исенгриму. Не горжусь собой, излагаю факт. Интересно будет посмотреть на лицо Йаррана, когда я все-таки вернусь с этим яйцом.
Теперь бы не потерять его по дороге.

[icon]https://i.imgur.com/l2mXqwb.png[/icon]