//PETER PARKER
И конечно же, это будет непросто.
Питер понимает это даже до того, как мистер Старк — никак не получается разделить образ этого человека от него самого — говорит это. Иначе ведь тот справился бы сам. Вопрос, почему Железный Человек, не позвал на помощь других так и не звучит. Паркер с удивлением оглядывается, рассматривая оживающую по хлопку голограммы лабораторию. Впрочем, странно было бы предполагать, что Тони Старк, сделав свою собственную цифровую копию, не предусмотрит возможности дать ей управление своей же лабораторией.
И все же это даже пугало отчасти.
И странным образом словно давало надежду. Читать
NIGHT AFTER NIGHT//
Некоторые люди панически реагируют даже на мягкие угрозы своей власти и силы. Квинн не хотел думать, что его попытка заставить этих двоих думать о задаче есть проявлением страха потерять монополию на внимание ситха. Квинну не нужны глупости и ошибки. Но собственные поражения он всегда принимал слишком близко к сердцу.
Капитан Квинн коротко смотрит на Навью — она продолжает улыбаться, это продолжает его раздражать, потому что он уже успел привыкнуть и полюбить эту улыбку, адресованную обычно в его сторону! — и говорит Пирсу:
— Ваши разведчики уже должны были быть высланы в эти точки интереса. Мне нужен полный отчет. А также данные про караваны доставки припасов генералов, в отчете сказано что вы смогли заметить генерала Фрелика а это уже большая удача для нашего задания на такой ранней стадии. Читать
uniROLE |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
|
|
Brigitte Lindholm & Hana Song
конец июля 2077 года; база Overwatch, Гибралтар
До шведских женщин, как это ни странно, поразительно долго доходят очевидные вещи. Настолько долго, что изобретательность Ханы достигает совсем уж нескромных пределов.
Отредактировано Brigitte Lindholm (2018-10-05 10:36:07)
[indent] «Твою мать… она ведь любит кошек…» — только и думает Хана, заглядывая в подарочную плоскую коробку с логотипом ещё не всемирно известного, но стремительно развивающегося прогрессивного модного дома Южной Кореи. Внутри неё аккуратно и красиво разложены аксессуары: явно ручной работы ободок с кропотливо проработанными — и нет, их создатель не пытался косить под настоящие, благодаря чему результат выглядит потрясно — кошачьими ушками, три тёмно-розовых банта, один из которых явно пойдёт на шею, ведь в отличие от двух других на заколках, держится на чёрном воротнике с рюшами, золотые серьги-сердечки и пара очень симпатичных коротких перчаток с пришитыми по запястьям браслетами из крупных серебряных бусин.
[indent] — Ты только глянь на это! — восхищённо бросает Дэхён, и Сонг с интересом заглядывает через его плечо; в руках друг держит эскиз от дизайнера, который прорабатывал её оригинальный образ на грядущий Comic-Con в Калифорнии, где Дива несколько последних лет была желанным гостем. — Боги! Всё ещё не верю, что он выбил сборку целой мехи под этот костюмчик…
[indent] — Да уж, — Хана качает головой с лёгкой улыбкой, — безумный гений.
[indent] Дэхён бормочет что-то нечленораздельное, но, судя по его интонациям, одежда и аксессуары приводят его в самый настоящий восторг. Отчасти, Сонг разделят это воодушевление; образ выглядит очень интересно, а качество его исполнения так вообще налицо: и короткое чёрное платьице с корсетом и пышной юбкой, и тонкие колготки ромбиками, и светлый — чтобы ободок не потерялся на её настоящих волосах — парик, и сами аксессуары выглядят добротно, дорого. Совершенно. Просто последние две недели Хана ходит сама не своя, и причина её неспокойствия заключается отнюдь не в будущем мероприятии и не в переживаниях по поводу своего внешнего вида на нём.
[indent] Бригитта. Её мысли почти всецело занимает Бригитта. «Она не ответила на мой поцелуй, но потом поцеловала сама… Что же, блин, это должно значить?..»
[indent] — …на? Хана! — Дэхён касается её плеча, и девушка буквально подпрыгивает на месте, натурально напуганная: слишком сильно задумалась. — Хорош витать в облаках! Там ещё маленький коробок, посмотришь?
[indent] Задумчиво кивнув, Сонг откладывает коробку с украшениями и достаёт из огромного картонного пакета скромную продолговатую коробочку. Приоткрывает крышку. Лишается дара речи. Плечом успевает оттеснить заинтересовавшегося Дэхёна и на одном дыхании выпалить:
[indent] — ТАМНИЖНЕЁБЕЛЬЁМЫНЕНАСТОЛЬКОБЛИЗКИИДИВОН!
[indent] Опешивший друг неуверенно отступает назад, но донельзя смущённая Хана, захлопнув крышку, стремительно разворачивается и буквально выпихивает приятеля из комнаты, сумев выдавить из себя только смазанное извинение. Кажется, её реакция забавляет Дехёна — его лицо не выражает разочарование или недовольство, но разбираться в этом Дива не собирается и только блокирует задвинувшуюся дверь, чтобы быть уверенной: никто не сможет зайти к ней без стука.
[indent] Голову немного кружит, как будто Сонг чуть-чуть не поймали за чем-то непристойным. Фактически, так оно и есть. Судорожно выдохнув, девушка возвращается к валяющимся на кровати коробкам и берёт ту, маленькую, снова открывает крышку. Зрение чуть раньше её не обмануло: на тёмной бархатной подкладке покоится самая настоящая анальная втулка с самым настоящим, мать его, длинным чёрным хвостом. «Что подумал бы Дэхён, если бы увид… СТОП! А кто вообще мог это прислать?!» Приступа паники не происходит: Хана успевает заметить небольшую записку. «Настоящей кисе нужен хвостик. Верю, что ты оставишь его у себя в комнате, когда поедешь веселиться в Калифорнию, но, а так — развлекайся. В этой глуши, где квартируется твой Overwatch, небось и магазинов-то таких нет… С наилучшими пожеланиями, Казино <3»
[indent] — Зараза ты, а не Казино! — беспомощно шипит Дива, пряча горящее лицо в ладонях.
[indent] Она одновременно смущена и полна какого-то тягучего предвкушения. Сам того не зная — но, вероятно, догадываясь — Казино вторил её собственной первой мысли при виде ободка с ушками и всего образа в целом. Нехитрый, простой и оттого стопудовый план складывается в голове Ханы быстрее, чем она успевает запретить себе даже думать о том, чтобы сделать что-то настолько провокационное. Она кидает взгляд на часы: близится вечер. С полчаса почти что медитирует над эскизом и крайне удачным, хоть и внезапным, подарком. Возможно, получать такие вещи в подарок не нормально, но у них с Казино довольно странные отношения в принципе — почему-то, бесконечно доверительные. Возможно, даже более доверительные, чем с Дэхёном.
[indent] — Ладно… В конце концов, она просто меня отвергнет. Позорно. Неприятно. Но это будет жирная точка, — вслух рассуждает Хана, набрасывая на плечи тёплую кофту и покидая комнату.
[indent] Доктор Циглер тактично не интересуется причиной, по которой Сонг просит у неё что-нибудь, чтобы прочистить желудок, но справляется о здоровье и велит тут же заходить, если станет хуже. Дива глупо улыбается в ответ и спешит сбежать к себе. Контрастный душ помогает справиться с волнением и излишним на этом этапе возбуждением; Хана довольно быстро решает все вопросы гигиены и снова закрывается в своей комнате. Заботливый друг прикладывает к подарку лубрикант — предусмотрительно, даром только у неё имеется уже початый. Казино не стал скромничать с типом и размером втулки — это сейчас не очень хорошо, потому что, с переездом на гибралтарскую базу, Сонг конкретно сократила способы самоудовлетворения, давно… не трогала себя там.
[indent] Она выдавливает немного смазки на пальцы и, сглотнув, расслабляется, начинает осторожно массировать плотное кольцо мышц, скользит внутрь один пальцем, чтобы, через некоторое время, не спеша, добавить к нему второй. Оставаться равнодушной к таким ласкам, конечно, не получается, но Дива запрещает себе касаться других чувствительных точек. Третий палец проскальзывает внутрь, растягивает мышцы. Времени на то, чтобы разработать отверстие и ввести втулку, уходит чуть больше, чем она рассчитывала, но результатом промедления становится отсутствие каких-либо неприятных ощущений, когда она заканчивает.
[indent] Руки дрожат, когда девушка натягивает колготки и пакуется в платье, кривовато цепляет парик и множественные украшения. Хвост немного торчит из-под платья снизу, но Сонг надеется, что поздним вечером едва ли кто-то будет сильно обращать на неё внимание.
[indent] — Афина… — голос подводит, дрожит, но ИИ моментально откликается на призыв. — Можешь мне сказать, где сейчас находится Бригитта?
[indent] — Последний раз я видела её входящей в комнату, — лаконично отвечает та.
[indent] — Спасибо…
[indent] Хана неловко переминается с ноги на ногу. Бригитта живёт на три этажа ниже, в другой части жилого крыла — далековато. Уняв дрожь во всём теле, Дива покидает свою комнату и медленно бредёт в нужном направлении. Каждый шаг отдается приятными ощущениями во всём теле, каждый заставляет её только больше плыть от накатывающего возбуждения. Внизу становится совсем мокро.
[indent] У нужной двери Хана замирает, дышит тяжёло. Ей кажется, у неё лицо горит — по крайней мере, она так ощущает. Постучаться в дверь она решается не сразу. Но почти сразу ей открывает Линдхольм. Крайне удивлённая: с той самой неловкой сцены в инженерном ангаре пару недель назад они почти не пересекались.
[indent] — Мне… мне неловко просить, но, кажется, мне очень нужна помощь, — слабо улыбается Дива. — Прислали костюмчик к одному мероприятию, будущему. Мне кажется…
[indent] Бригитта впускает её в комнату, не дослушав, но уже явно готовая помочь; дверь за ними плавно закрывается.
[indent] — Кажется, хвост крепится не очень надёжно. Ты не могла бы проверить… ня?
[indent] Она смотрит Линдхольм в глаза. План был прост и оттого стопудов. Лучше получить отказ, чем терзаться сомнениями. При всём желании, Хана только совершенно не может предугадать реакцию Бригитты, когда та поймёт, как именно крепится хвост.
[status]nyan[/status][icon]http://funkyimg.com/i/2LYpL.png[/icon][sign]× × ×
курсивом — речь на корейском языке[/sign]
Последние две недели Бригитта стала оставлять коммуникатор у себя в отсеке, когда шла работать. На носу было очередное собрание гильдии, но в этот раз Линдхольм планировала пропустить его, и не только по самым очевидным причинам. Спасение мира и поддержание порядка было, конечно, превыше всего, но, к сожалению, Бри не могла просто взять и забыть, что она делала, находясь не совсем в трезвом уме. Конечно, если бы Райнхардт узнал об этом, он скорее всего поддержал бы, сказал, что волноваться не о чем и посоветовал бы относиться к этому проще, но все "проще" Бригитта оставила за дверьми гильдии броненосцев. Сейчас всё было куда сложнее. И, несмотря на лёгкость, с которой она работала и общалась, что-то такое давалось ей куда сложнее, чем самый трудоёмкий процесс ремонта каких-нибудь навороченных систем защиты или чего-то подобного. Кроме того, была и другая сторона медали - то ли из-за того, что вокруг постоянно были взрослые и серьёзные люди, то ли из-за отношения к семейному делу, но Бригитта считала себя недостаточно современной. Она, конечно, интересовалась всем понемногу, но чувствовала, что в общении с Ханой будет попросту "плавать". И хотя несколько поцелуев совершенно не говорили о чём-то таком, о чём сложно было даже подумать, Бригитта старалась вернуть мыслям порядок и... сама не понимала, как это можно сделать.
Она работала всё там же, просто несколько дней спустя и Райнхардт снова попал в переделку, и отцу вдруг понадобилась её помощь. В дополнение ко всему, новоприбывшие механики, у которых не было такого опыта, попросили её помощи в важном проекте по улучшению и модернизации защитных систем базы, которыми занимался ещё Торбьорн. Механики базировались в другом корпусе, и работа с ними отнимала много времени и не позволяла появляться в ангаре, что было ей даже на руку.
Бригитта была рада приползать к себе в номер уже за полночь, чтобы не думать ни о чём сложном, но несмотря на собственные мысли, надиктованные холодной и трезвой головой, сердце считало по-другому. Может, что-то доходило до Бригитты дольше, чем до других, но ей казалось постыдным принимать такую пассивную позицию в этом вопросе. Хана была ей глубоко симпатична, просто более трепетные и сильные чувства требовали у шведки некоторого времени. Которое она проводила за работой и, казалось, хотела от них избавиться, когда надо было просто их принять.
И постепенно успокаивалась. То, чем она убеждала себя, не казалось важным. Вообще, единственной мыслью, хоть как-то препятствовавшей этому союзу, было то, что Хана слишком уж современная и энергичная. А ещё, как напоминала себе Бригитта, она была популярной, активной и наверняка хотела, чтобы ей было о чём поговорить с симпатичным ей человеком. Считая, что народная героиня Кореи попросту достойна лучшего варианта, Бригитта день за днём успокаивалась, не видя продолжения произошедшего той ночью и считая, что это могло быть воспринято как отказ. Ей было не по себе, но день за днём, вспоминая о поцелуях, это не казалось ей таким уж волнительным и плохим, просто... надо было это как-то решить, если представится возможность.
Делом, Бригитта, впрочем, показывала совершенно другое, так и не предпринимая никаких попыток, поскольку курирование работы механиков и долгая работа над системой защиты отняла у неё чуть больше времени, чем она предполагала - один день сменял другой, другой становился третьим, а третий уступал место четвёртому. В итоге на это ушло две недели, и в последний день она решила, что не стоит затягивать с этим, снова проторчав в другом корпусе максимально долго. Порядком уставшая, но всё же довольная, Бригитта вернулась к себе, решив, что в такое позднее время точно можно позволить себе прогулку до инженерного ангара и посмотреть, во что его превратили за время, пока она практически отсутствовала там. Впрочем, стоило ей принять душ и немного отдохнуть, как эти мысли наткнулись на то, что перед выходом куда-то ей стоит выпить достаточно, чтобы не сомневаться ни по какому поводу. В номере оставалось немного крепкого эля, который они с Райнхардтом как-то не допили, и Бри безо всякий сомнений добила бутылку, потратив на это рекордно малое количество времени. Взгляд упал на недочитанную за два месяца книгу - что-то там романтическое - и на мгновение ей захотелось всё же остаться в номере, но стук нарушил планы, спутал мысли и заставил сердце пропустить пару ударов. Кого могло угораздить прийти в поздний час?
Но в глубине души Линдхольм уже знает. Пытается только понять, чем может это обернуться. Не думая об этом последние дни, она не готовила ответы на сложные вопросы, не знала, как повести себя, а все прошлые неловкие попытки отношений в гильдии казались ей баловством, которое никак нельзя было назвать опытом.
Она открывает, не тратя время на лишние мысли и не делая вид, что её нет в номере или она уснула. Сравнить реакцию с бросанием своего сердца в холодные воды Гёта-Эльв она, конечно, не может, но внешний вид девушки заставляет её ненадолго зависнуть, едва-едва уделяя внимание тому, что она говорит. Меньше всего ей сейчас хочется объяснять кому-то знакомому (или, что ещё хуже, не очень знакомому), почему Дива стоит перед дверью её номера в таком виде, поэтому она торопливо пропускает Хану в комнату, даже не думая о том, удалось ли скрыть прилившую к голове кровь. Бригитта сама не знает, почему именно краснеет, она ведь успела одеться, и причём как обычно - поверх футболки накинув лямки полукомбинезона, только чистого. Не она сейчас стоит перед Ханой в максимально вызывающем и красноречиво обо всём говорящем наряде. Да, действительно, почему?
Упрекнуть Хану в том, что она слишком настойчиво пришла расставлять все точки над i Бригитта просто не может - сама промедлила, решила, что будет недостойна, только на всё это у Ханы была своя точка зрения. Может, та и уставала от камер и интервью, но её желание идти вперёд до конца отнюдь не было наигранным. Бри чувствовала себя по меньшей мере неловко
- Ну, я.., - неловко начинает она, всё-таки поборов оцепенение и беря Диву за руку - для начала. Нахлынувший хмель немного снимает это дурацкое ощущение примерно в тот момент, когда Линдхольм хочет словами обратить внимание на то, с чего не сводит восхищённого взгляда.
- По-моему, - она ловит взгляд Ханы, чтобы выглядеть убедительнее, - всё это прекрасно выглядит. Даже... отлично, но если ты так хочешь...
Она пятится к дивану шаг за шагом, не отпуская руку Ханы. Позволяет себе сесть первой, затем давая ей устроиться у себя на коленях. Руки Бри ложатся наконец на талию Дивы, одна из них скользит ниже, хватая хвост и легонько дёргая. Глазами Линдхольм изучает лицо Ханы и ёе реакцию на происходящее.
- Знаешь, я... , - всё ещё немного неуверенно начинает Бригитта, - Могу быть не очень сообразительной, но не думаю, что мне надо подолгу объяснять некоторые вещи.
Она аккуратно приподняла полы юбки, чуть сильнее потянув за хвост и взявшись за него у основания, вернула его на прежнее место.
- Гётеборг, где я выросла, может претендовать на звание фетишного города, поэтому... ну, я догадалась, как он крепится, - отводя взгляд, как бы между делом замечает Бригитта, но затем смотрит на Хану, - Вопрос в том, хочешь ли ты, чтобы я его вытащила? Хочешь ли... - она подаётся ближе, дыханием касаясь уха кореянки, - Остаться у меня до утра? Или киса просто пришла поиграть?
Испортить этот вечер вопросами для полной ясности и полного понимания того, что происходит было самым последним, на что решилась бы Бригитта, поэтому пока она позволяла себе просто обнимать Хану, рассудив, что та не стала бы устраивать это всё просто так. Не стала бы тратить столько времени, чтобы просто показать этот наряд, хоть он и был прекрасен.
- Пока этот образ нравится мне больше всех остальных, которые я на тебе видела, - шепнула она, оставляя поцелуй на шее Ханы.
- Он как будто только для меня. И неважно, что в нём ты потом выйдешь на публику. Сейчас он только для меня.
Отредактировано Brigitte Lindholm (2018-10-12 09:46:43)
[indent] Наверное, нужно просто быть молодой и безбашенной, чтобы решиться на такую откровенную провокацию. Но не этими ли двумя словами можно кратко, но достаточно ёмко описать Хану Сонг? Почему-то, загоревшись идеей завалиться к Бригитте в ночи в самом что ни на есть говорящем наряде с бонусом, который даже не закладывал в образ дизайнер, она не особенно задумывается о том, как это может выглядеть со стороны. Ей как-то и не стыдно вовсе брести по пустующей базе с аксессуаром, о способах крепления которого додуматься не сложно, хотя адреналин в крови присутствует: а вдруг кто-то что-то скажет, застукает, поймёт?
[indent] Но по-настоящему неловко Диве становится всё же только в комнате Линдхольм, под её внимательным взглядом. От визави снова тянет алкоголем, «Как тогда…», и Хане снова хочется думать, что она пьяна тоже — наверное, это придало бы ей больше уверенности, которая словно бы резко заканчивается в этот самый момент. «Что я творю?» Сонг напряжённо молчит, нервно сглатывает слюну — в горле пересохло — пока Бригитта, опешившая сначала, пытается ей что-то сказать. За руку берёт, и это вместо того, чтобы категорично выгнать, обозвав конченной идиоткой.
[indent] У Ханы сходит с ума сердце, когда Линдхольм говорит о том, что ей нравится наряд. У Ханы путаются мысли, и теперь совсем, когда Линдхольм пятится к кровати, ведя её за руку следом. Она почти как во сне забирается на колени к девушке, которая невольно и ненамеренно заставляет её терять душевную гармонию последние недели. И ловит зрительный контакт; время будто останавливается. Отчаянно хочется что-то сказать, но Дива не может найти слов. Сдавленный вдох, когда Бригитта тянет хвост, говорит всё за неё.
[indent] Хана хочет обнять визави и спрятать горящее лицо на её ключицах, но она не может отвести взгляд, прикусывает губу и тихонько постанывает, пока Линдхольм медленно возвращает пробку на место. Эмоции зашкаливают; что ей говорит девушка Сонг понимает не сразу, как будто звуки доносятся до неё через вату. Она пытается придумать, что ответить, раз уж механик оказывается неожиданно смела настолько, что так и не просит её уйти. И приближается, опаляет ухо горячим дыханием. Хана была настолько уверена, что её выставят за дверь, что даже не придумала, что будет делать, если этого не произойдёт.
[indent] — Хочу, — она лбом прижимается к чужому, смотрит в глаза напротив с вожделением, которое сложно с чем-то спутать, — чтобы ты решила сама, но… не выгоняй меня. Я пришла к тебе. Не ошиблась дверью или что-то вроде, я просто хочу… хочу тебя. Хочу, чтобы…
[indent] Поцелуй в шею сбивает Диву с путанных объяснений. Она переносит руки Бригитте на грудь, упирается, чтобы отстраниться, но почти сразу приближается снова, чтобы требовательно поцеловать её в губы, теперь уже обхватив руками шею. По телу проходит приятная дрожь. Странное чувство: Хане кажется, что это всё сон, хотя она знает — нет. Голову кружит. Сердце в груди бьётся тяжело.
[indent] Она была уверена, что Бригитта выставит её за дверь. Ей сложно поверить, что этого не произошло.
[status]nyan[/status][icon]http://funkyimg.com/i/2LYpL.png[/icon][sign]× × ×
курсивом — речь на корейском языке[/sign]
Отредактировано Hana Song (2018-10-20 19:34:25)
Бригитта запоздало выдыхает, будто заставляет себя дышать. Сейчас, когда Хана снова берёт инициативу в свои руки, Линдхольм хочет испортить это всё ненужной болтовнёй, но вместе с этим ругает себя. И понимает, что не может иначе, не может не поговорить, ведь последние недели они только и делали, что избегали этого разговора. Бригитта понимает, что они не могут спрятать это за близостью, и если она даст волю чувствам, это снова будет похоже на побег от самой себя. Ей хочется быть честной, и Хана заслуживает этого куда больше, чем все немногочисленные партнёры, которые были у механика до того, как к ней почему-то потянулась такая яркая звёздочка. Жизнерадостная, полная энергии и воинственная, Хана могла быть другой... и сейчас она была другой, но в то же время... у неё как будто бы получалось оставаться собой. Той, которую Бри увидела при первой встрече. Не Дивой, которая спасала жизни и защитила Корею, а Ханой, которая может показать настоящую себя не всякому человеку. И от этого у Бригитты перехватывает дух. Собственные мысли кажутся ей открытием, и она снова не хочет всё испортить, просто начав ненужный диалог. Она хочет верить в то, что всё это серьёзно, и что время нисколько не остудило их пыл, только дало им понять, что всё это не пройдёт просто так.
Она и хочет поговорить, но при этом продолжает плавные ласки, легонько потягивая хвост. Туда-сюда, туда-сюда. Вынимает его, показывая Хане так, чтобы она видела. Касается его языком, проводя вдоль всей длины втулки и, наконец, погружает в рот, легонько посасывая и, наверное, немало удивляя этим девушку. Впрочем, несмотря на неизбежность и стремительность происходящего, Бригитте почему-то неожиданно легко решиться на это и она уделяет этим действиям ровно столько времени, сколько считает нужным, без никому не нужной в этой ситуации спешки. Где-то внутри всё ещё покоится страх с той самой встречи, но сейчас, после слов Дивы, механик не боится сделать что-то не так.
Она находит губами губы Ханы, откладывая хвост в сторону, но заменяя заполняющее касание втулки своими пальцами, расширяя задний проход и плавно вводя сначала один палец, а уже после подключая второй и заменяя всё это плавными поступательными движениями. Конечно, быть может, это не совсем тот темп и то, за чем пришла к ней Хана, то что-то всё ещё мешает Бригитте расценивать это как нечто серьёзное, раз за разом напоминая ей, что без разговора не может быть отношений. Ещё мать рассказывала ей, как они с Торбьорном познакомились, и тогда для маленькой Бригитты это было эталоном отношений. Она не могла поверить, что можно вот так легко перемахнуть через всё неловкое, что могло бы привести их обеих к этому.
И вспоминала.
Странный взгляд Ханы, брошенный тут, пристальный - там. Иногда она задавала странные вопросы, иногда как будто случайно касалась, поспешно извиняясь, на что Бригитта в пылу работы почти не обращала внимания. Иногда она была слишком настойчива, иногда - удивительно пассивна, но была ли младшая Линдхольм достаточно сообразительна, чтобы понять это?
Нет.
А зачем тогда сказала об этом?
Она вдруг прекращает ласки рукой и снова крепко обхватывает талию Ханы, затем поднимаясь и держа её на руках. Аккуратно доносит до кровати и бережно опускает на неё. Поколебавшись какое-то время, ложится рядом и поворачивает голову набок, чтобы видеть лицо Дивы. Как будто хочет что-то сказать, но при этом знает, как ей точно будет легче говорить. Подобно Хане, Бригитте тоже сложно решиться на что-то, но она вспоминает один забавный случай и это как будто развязывает ей руки. И в прямом, и в переносном смысле. Она настойчиво тянет Диву к себе, вынуждая ту устроиться сверху и, чуть только она это делает, упереться руками в предплечья, как будто удерживая на расстоянии и не давая поцеловать. Но на самом деле, показывая ей, что сейчас держит её, как совсем недавно держала любимого кота, точно так же заглядывая в глаза, прижимая к себе и чувствуя его тепло. Насмотревшись, Бригитта отпускает руки Ханы и позволяет ей прижаться, пока гладя руками по одежде.
- Я поступила очень трусливо, - замечает она, - Избегая разговоров всё это время. Прости, Хана. Просто... мне казалось, что той-тебе, которая улыбается в объективы и купается в народной любви, нужно что-то... большее, чем я. Я... испугалась, что не смогу соответствовать твоим идеалам. Что я буду снова болтать лишнее, как сейчас, - она вдохнула, прижимая нос к шее кореянки. Руки нашли подол юбки, приподнимая его и забираясь руками под одежду.
- Никто ещё не делал для меня такое, - как-то пространно выдала Бригитта, - Но я бы не хотела прятать за сексом то, насколько мы стали ближе друг к другу. Насколько я предпочитала ничего не видеть всё это время, и как стойко ты шла до конца, чтобы выполнить эту ачивку, - с улыбкой закончила Линдхольм, - Похоже, всё получилось. Может, даже лучше, чем ты ожидала. И легче, чем я могла бы предположить.
Приятные слова она вдруг сопроводила лёгким шлепком по ягодицам, с задором глядя в глаза Ханы.
- Но, кажется, киса плохо себя вела в последнее время.
[indent] Всё это, очевидно, было до ужаса не вовремя. Пусть и неявная, но у них шла война: против терроризма и корпоративного беспредела, за мир между людьми и омниками. И пока одни условные союзники пытались воевать на околополитической арене, как та же Южная Корея, отряд Overwatch традиционно лез в самое пекло. Рисковал жизнями агентов. В глазах мирных жителей не всегда казался героями. Но продолжал делать то, что считал для себя верным. И что считала верным сама Хана.
[indent] Всё это, очевидно, было до ужаса не вовремя. Но в её жизни в принципе не существовало этого «вовремя». Война была всегда. Не всегда с Корейским гигантом, но всегда с иными обстоятельствами.
[indent] Война была всегда, и Сонг успела к ней привыкнуть.
[indent] Ей не хочется говорить, и Бригитта разделяет это желание, по крайней мере, на первых порах. Она, кажется, вовсе не смущена, и это только больше распаляет Диву. Это и её действия. Как она тянет втулку, отчего приятно натягиваются мышцы. Как возвращает её обратно. Как вынимает полностью, чтобы — и у Ханы сердце пропускает удар, а лицо пылает просто — облизать. Как заменяет втулку пальцами, отчего с губ слетают первые пока ещё тихие стоны. Как смотрит ей в глаза.
[indent] Когда она переворачивается на спину, а Сонг держит на вытянутых руках, будто кота или мягкую игрушку — легко — Хана очень хочет сказать что-нибудь, но не может. Только подрагивает от возбуждения и всё норовит отвести взгляд. Потому что она горит внутри и сгорает от стыда разом. Потому что это чуть больше неловко, чем она рассчитывала.
[indent] — Дело не в ачивке… — бормочет Дива куда-то в шею механику. — Дело в тебе же…
[indent] Она привстаёт на руках, чтобы лучше видеть лицо Линдхольм. Её глаза. Губы. Веснушки на щеках. Растрепавшиеся волосы. Она привстаёт на руках, чтобы потянуться к Бригитте за поцелуем, но только резко вдыхает, ощутив шлепок.
[indent] — Киса, — хмыкает Сонг, наклонившись к самым губам, но не целуя их, — и правда вела себя плохо. И она готова расплатиться за это, но только когда сделает ещё одну маленькую шалость.
[indent] И Дива опускается ниже, но к шее, несильно кусает механика за ключицу, отстраняется, забираясь руками под майку, чтобы от той избавиться. Чтобы забраться под спортивный топ Бригитты, положить руки ей на грудь, сжимая ладони, пропуская соски между пальцев. А потом и вовсе припасть к одному губами, играя с ним языком — смотря в глаза визави с вызовом, в надежде распалить её больше. Одной рукой Хана упирается в кровать, но вторая, свободная, тянется ниже, забирается визави под комбинезон. Сонг настойчиво водит пальцами прямо по ткани трусов и, оторвавшись от груди, хитро улыбается, ощутив пальцами проступившую влагу.
[indent] — Я почему-то думаю, что-то, что я хочу сделать, для тебя тоже никто не делал, — протянула она с какими-то мурчащими нотками. — А если и делал, то… я буду лучше. Тебе понравится.
[indent] Она приподнимается на коленях, опуская обе руки на штаны Бригитты, с намёком на то, чтобы та помогла от них избавиться.
[status]nyan[/status][icon]http://funkyimg.com/i/2LYpL.png[/icon][sign]× × ×
курсивом — речь на корейском языке[/sign]
Неожиданно вернувшаяся неловкость не даёт Бригитте продолжать разговор. Она бы вообще предпочла молчать сейчас, когда весь этот вечер вдруг пошёл не по плану. И то, что Хана не хочет подробно обсуждать это сейчас, немного омрачает, но в то же время даёт Линдхольм понять, что всё хорошо. Или что она, не умеющая толком строить отношения, при всей своей отстранённости в последнее время, всё-таки поступила правильно. То, что сейчас она может думать только о девушке рядом, напротив, нисколько не смущает Бри. Она тратит совсем немного времени, чтобы погладить её по голове - больше всё-таки для спектакля, ведь Хана едва ли чувствует прикосновение к ушкам. То, что сейчас нужно делать, Бригитта угадывает скорее интуитивно, на уровне ощущений, и скромный личный опыт каждый раз как будто подсказывает ей всё верно.
В такие моменты Линдхольм становилась удивительно пассивной, но не объясняла, почему - из её немногочисленных партнёров никто об этом не спрашивал. Она не была хаотичной настолько, чтобы хватать партнёра за волосы и направлять его голову так, как ей было бы удобнее и приятнее. Сейчас Бригитта тоже не сделала этого, и её руки так и лежали на спине Дивы, никак не мешая ей. Наверное, Хана не понимала этого до конца, но долгий процесс неотвратимости этого вечера как будто придавал Бригитте сил, день за днём. Она понимала, что ей нужно решиться, но для этого в свою очередь нужно время. Что своими действиями, пусть и форсированными, но Хана подтолкнула механика к этому. И та теперь доверяла ей ровно настолько, чтобы быть уверенной в её действиях. Бригитте не нужно было убеждать себя в том, что Хана её, возможно, самый близкий друг и любимый человек, в котором она всецело уверена. Линдхольм это и так знала.
После выпитого Бри становилась совсем другой, но обычно в моменты близости она была в здравом уме, и поэтому ей приходилось долго ловить подходящее настроение. Наверное, сейчас, когда Хана хитро поглядывала на неё, отрываясь от ласк, лицо Бригитты выглядело немного глупо, но в действительности она, конечно, не была такой холодной, какой сама себе казалась. Просто не замечала, как кусает губу и почти инстинктивно подавляет желание направить голову Ханы руками, которыми теперь уже совсем нескромно сжимает её ягодицы.
Чтобы сбросить с себя лямки комбеза, не нужно много времени, и Бригитта, даже в таком положении, справляется быстро. Отвечает на слова Ханы мимолётной улыбкой.
- Желающих было немного.
А уж хорошо делающих это партнёров Бригитта не помнила со времён гильдии. Конечно, в пути им с Райнхардтом случалось помогать многим людям, но Бри всегда предпочитала воздержание мимолётным порывам, как бы красивы ни были те, кто хотел отблагодарить её похожим образом. Взгляд старика в эти моменты почему-то казался ей осуждающим, хотя он, скорее всего, не имел в виду ничего такого. Тем не менее, Бригитта могла позволить себе случайный секс только тогда, когда крестоносец напивался до беспамятства, отмечая очередную победу. Но те мимолётные моменты близости едва ли напоминали то, что происходило с ней сейчас.
Бригитта плавно садится на кровати, снимая с себя комбинезон, но затем вдруг останавливает Хану - совсем ненадолго, глядя ей в глаза.
- Погоди... Прежде, чем ты начнёшь, я хотела бы ещё немного насладиться этим.
Линдохольм подаётся вперёд, чтобы поцеловать Хану. Долго и пылко, невольно заставляя её лечь и накрывая собой сверху, но ни на минуту не позволяя ей ощутить что-то ещё кроме этого поцелуя. Линдхольм как будто не хочет признаваться себе, что пока Хана будет заниматься шалостями, то вряд ли будет отвлекаться на эти поцелуи, и поэтому делает его максимально долгим, то не отрываясь от её губ, то делая его нарочито грубым, целуя и уголки губ, и подбородок, и кончик носа. Наконец, Бригитта переворачивается на спину, давая Диве оказаться сверху, но теперь уже не держит её на расстоянии, а просто прижимает ладони к её лицу.
- Не думаю,- начинает она, - Что киса взяла с собой что-то, чем можно наказать её за шалости. Поэтому мне придётся быть с ней ласковой и нежной, чтобы она осталась со мной надолго.
Бри вдруг настойчиво берёт руку Ханы, чтобы неторопливо избавить её от перчатки и поцеловать каждый палец, после чего погружает в рот указательный, касаясь ногтя языком.
[indent] У Ханы смущение куда-то, наконец, улетучивается — параллельно с тем исчезает и одежда Бригитты. Ей становится душно, хотя в комнате у механика достаточно комфортные условия: местная ИИ Афина выполняет в том числе и функции умного дома, и откуда у неё столько производственной мощности Сонг не знает просто совсем. Ей хочется приступить к делу скорее; Хана спешит как будто по привычке, потому что дома никогда не приходилось знать наверняка, не прервёт ли тебя боевая тревога прямо посреди процесса. Но Линдхольм останавливает её, тормозит эти продиктованные вожделением порывы, делает происходящее немного более романтичным и менее пошлым. Хане почти стыдно, что она такая… наверное, в глазах визави, испорченная, но она отбрасывает эти мысли куда-то в сторону. Казино любил говаривать, что девушка должна быть монашкой в жизни и дьяволицей в постели, и, хотя сам он щеголял повсюду только со шлюховатого вида девчулями, его мысль Дива для себя подцепила.
[indent] Ей нравилось быть предельно честной наедине с человеком, которому она доверяла своё сердце.
[indent] Ей нравится, как Бригитта целует её: медленно, чувственно. Со смыслом как будто.
[indent] Она не могла быть наверняка уверена, что Линдхольм не выгонит её. Всё же, механик не казалась Хане той девушкой, которая для себя приемлет однополые отношения, но вот они, вдвоём, в её комнате; Бригитта целует Хану так, что у неё дрожат колени, а что-то внутри сворачивается в узел. Дрожат ресницы, потому что Сонг невольно прикрывает глаза, растворяясь в этом.
[indent] «Я люблю тебя!» — глотает она, потому что боится разбрасываться такими заявлениями. Потому что сейчас это больше про секс. Не про долгосрочные планы отношений, которые Диве пока страшно строить. Потому что несвоевременно. Потому что война. Потому что ещё ноют старые раны, а второй раз натыкаться на эти грабли не хочется. Сонг трусит, как будто не она в одиночку отбивала атаки Кишин. Страшно так, что она вздрагивает, когда Бригитта снова начинает говорить. Но спокойно становится почти сразу. Потому что сейчас они говорят не о том.
[indent] — Мррр… — лыбится Дива, оказавшись сверху. — Может быть, это хороший план. Давай-ка посмотрим…
[indent] Она завороженно наблюдает за тем, как Линдхольм снимает перчатку. Как облизывает пальцы, как берёт их в рот. Хана включается в игру, двигает рукой, давая Бригитте облизать их как следует. Вторая рука спускается вниз, оттягивает резинку трусов, чтобы вообще их снять. Хана отстраняется, сползает вниз, настойчиво разводя согнутые в коленях ноги механика в стороны, касаясь её промежности влажными от слюны пальцами. Если Линдхольм и думала, что она сразу введёт их, то Сонг только сползает ещё ниже, плавно разводит половые губы и проводит языком, с силой надавливая кончиком на чувствительную точку, к которой она проявляет чуть больше внимания, прежде чем снова вернуться ниже.
[indent] — Ты вкусная… — тянет она, на секунду оторвавшись и поймав расфокусированный взгляд, чтобы на следующем движении надавить языком сильнее, вводя его внутрь.
[indent] Она тратит какое-то время на поступательные движения головой, не забывая касаться пальцами и чувствительной точки, чтобы, отстранившись снова, сменить язык предварительно снова облизанными самой Бригиттой пальцами. Чтобы припасть губами к её соскам, периодически опускаясь снова вниз. Наслаждаясь её томными вздохами и ощущением близости.
[status]nyan[/status][icon]http://funkyimg.com/i/2LYpL.png[/icon][sign]× × ×
курсивом — речь на корейском языке[/sign]
Бригитта послушно вытягивает ноги вперёд, помогая Хане с этим незатейливым занятием - механику кажется, что она уже сделала тот максимум, когда можно дать Хане достойно ответить, но на самом деле она могла бы наслаждаться этими ощущения даже от простого поцелуя ещё долго. Может быть, и до самого утра, время от времени нарушая тишину шёпотом и не отпуская от себя эту девушку. Некоторые порывы Ханы были для Бри всё ещё непонятны, но сейчас она не чувствовала дискомфорта - напротив, каждое движение Дивы позволяло лучше понять её. Сейчас было откровенно плохое время для того, чтобы залезать в душу, но Линдхольм чувствовала, что этот пробел они обязательно заполнят, и у Ханы не будет поводов оставить это за чертой их сумбурно начавшихся отношений. Бригитта не раз давала ей понять, что это интересует её не меньше такой близости, и Дива просто не может забыть об этом. И пускай раньше она интересовалась этим как друг, делала это механик совершенно искренне. И что-то ей подсказывало, что после такого начала им точно будет, о чём поговорить.
Когда Хана приступает к активным действиям, Линдхольм становится всё сложнее не касаться партнёрши, и она, сама поставившая себе эти глупые рамки, наконец касается обеими руками головы кореянки, пропуская меж пальцев шёлк волос и едва задевая ушки. "Так ли они нужны сейчас?" не волнует её, когда она плавно поддерживает заданный Дивой темп и уже куда сильнее кусает губы, сквозь которые тяжко выдыхает, не сдерживая и рваных вдохов, и негромких стонов.
Едва ли контролируя ласки Ханы, Бри всё же не позволяет себе забыться, закрыть глаза, потому что ей хочется видеть каждое движение, каждую эмоцию на лице Ханы, которая не тратит слишком много времени на однообразные ласки, то лаская грудь, то снова припадая к промежности. Линдхольм выжидает эти паузы только затем, чтобы поймать руку Дивы, увлекая её в новый поцелуй - уже не такой чувственный и долгий, но почти критично нужный ей сейчас. Она понимает, что Хана ощущает её исступление, поэтому такие перерывы позволяют ей ответить не менее достойно. Бри приподнимается на локтях, подаётся вперёд, чтобы присесть и, держа Хану за талию, второй рукой отгибает лиф платья, чтобы припасть губами к её груди. Она тратит это время, чтобы немного остыть, но даже собственные ласки заводят её, не позволяя почувствовать спад возбуждения, так нужный, чтобы снова дать Хане продолжить. Линдхольм вдруг прекращает поцелуи и просто смотрит на Диву какое-то время, глядя как будто внутрь неё. Она смотрит, и взгляд её тёмных глаз, которые томятся в плену тумана, как будто позволяет Хане продолжать прямо сейчас. Бригитта глядит долго, и окутывающая глаза поволока понемногу рассеивается, давая ей возможность просто протянуть руку вперёд и коснуться левой груди, накрывая тёплой ладонью то место, где бьётся сердце. Не столько для ласки, чтобы лишний раз почувствовать эту девушку.
Не убирая ладони, Бригитта снова подаётся вперёд, чтобы прижаться губами к соску правой груди, обхватить его, время от времени прижимая горячий язык к ореолу и медленно проводя по нему, задевая возбуждённый участок. Другая рука ловко минует пышный материал юбки и собирает с промежности выделения, прежде чем механик вводит два пальца меж половых губ Ханы. При этом она ненадолго прекращает ласки груди, чтобы поднять голову и найти губы Дивы, накрывая их своими.
[indent] В её руках Бригитта дрожит и глотает стоны; кажется в эти секунды очень настоящей и как будто бесконечно знакомой, по-настоящему близкой. Ближе, чем приятельницей-механиком. Ближе, чем простой подругой. Сонг находит что-то кайфовое в том, как люди раскрываются друг перед другом в постели, когда между ними не остаётся границ. И в том, с какой новой стороны открывается ей обычно сдержанная в работе и общении Линдхольм. Но пока механик наслаждается происходящей между ними химией, впитывает в себя эти яркие моменты, Хана всё как будто снова куда-то спешит, опаздывает — не успевает совсем, как будто через минуту наступит конец света, и ей очень важно успеть за эту минуту всё. Она едва успевает остановиться, чтобы не подвести партнёршу к окончанию слишком быстро. Сбитое дыхание, запах Бригитты и атмосфера чего-то нереального подстёгивает и собственное возбуждение. Дива откровенно течёт, но не смеет даже коснуться себя.
[indent] Механик делает паузу, и пауза эта становится спасением для обеих. Потому что момент хочется растянуть, а Сонг не может из-за этой спешки, ничем не оправданной. Как будто она очень долго голодала, и теперь, дорвавшись до еды, не может удержать себя в руках. Поэтому так хорошо, что Линдхольм держит их. Обеих. Что есть такая стена, в которую этот бурный поток её энергии упирается и замедляется. Останавливается.
[indent] — Можно… снять… — сбивчиво бросает Хана, поскуливая партнёрше на ухо, когда та касается её промежности, вводит пальцы, целует губы. — Платье… можно снять, если… мешает. Ммх!..
[indent] У неё внутри всё горит. Сонг не имеет ничего против смены ролей, подаётся бёдрами навстречу пальцам Бригитты, помогает ей и себе. Платье всё же летит на пол бесформенной кучей, и Дива остаётся в одних чулках и аксессуарах, потому что всё остальное они отправляют следом — не нужно оно. Хана цепляет с одеяла хвост, облизывает втулку, которую передаёт партнёрше, чтобы восстановить — частично — изначальный образ. Втулка заполняет изнутри параллельно с пальцами, которыми Линдхольм продолжает двигать, и с губ Дивы слетает первый уже совершенно нескромный стон — она не ожидала, что Линдхольм сможет именно так.
[indent] Сонг кусает механика в плечо, несильно, но с чувством. Больше раззадоривая, чем желая причинить боль. Чувствует, как рука Бригитты сжимается на ягодице. Чувствует, что подходит к разрядке быстрее, чем ожидала. Потому что атмосфера пьянит. И хотелось давно, нужно было катастрофически. Если бы Бригитта выставила её прочь, Хана осталась бы сидеть и скулить под её дверью.
[indent] …конечно, нет. Но тем не менее.
[indent] Уткнувшись лбом в плечо Бригитты, Хана левой рукой обнимает её за шею, чтобы держаться как-то. Разводит ноги, оказываясь перед партнёршей на коленях, ловит её прикосновения и шумно дышит от её совсем уже уверенных ласок. Она почти позволяет себе сорваться, но в последний момент настойчиво отстраняется, хотя даётся ей это с трудом.
[indent] — Пожалуйста… Кисе не хватило?
[indent] И Хана упирается обеими руками ей в плечи, с силой, чтобы уложить механика обратно. Сделать то, что она очень хотела для неё сделать.
[indent] Не говорить — пока — о чувствах. Но чувствовать.
[indent] Не думать о будущем. Но жить и наслаждаться.
[indent] Потому что так проще. Потому что у них есть время пробовать и ошибаться. Потому что любовь — всегда дополнительный стимул вернуться с задания живыми.
[status]nyan[/status][icon]http://funkyimg.com/i/2LYpL.png[/icon][sign]× × ×
курсивом — речь на корейском языке[/sign]
- Не хотелось бы... - неуверенно замечает Бригитта, но не продолжает; получается как-то совсем неестественно, и, как бы эффектно платье не смотрелось, сейчас оно мешает. Да и нужно было, как мельком успевает подумать механик, только для эффекта неожиданности. Удивить у Ханы получилось, и не сказать, что только этим.
Расстояние между ними ненадолго становится чуть больше, чем Бригитте хотелось, и она, уже почти избавившаяся от всей лишней одежды, просто наблюдает за тем, как за какие-то полчаса всё перевернулось с ног на голову. Как Хана, не теряя этой кошачьей грации образа, избавляется от ненужной одежды, как совсем ничего не смущается, оставшись почти без одежды и поворачиваясь к ней. Она, впрочем, не даёт Бри подолгу думать над ненужными вещами, и как будто знает, что сомнения вернутся, стоит им только закончить. Линдхольм долго привыкает к новым ощущениям, иногда даже отрицает их, но Хана должна была понять, что это в порядке вещей. Что точно так же Бригитта сомневалась, стоит ли вообще присоединяться к Овервотч. Сомневалась, когда так надолго решила выпасть даже из этой дружбы, которая крепла с каждым днём. И Хана... вряд ли испортила её, когда захотела большего.
Бригитта задерживает взгляд на хвосте, который Хана неуловимо успела взять, накрывает её руки своими, несколько раз проводит языком по всей длине втулки, прежде чем взять её в свои руки. Отсутствие платья позволяет ей направить аксессуар более точно, но она едва ли отводит взгляд от распалённой Сонг и почти не смотрит вниз. Снова накрывает её губы короткими поцелуями, то ощущая на себе только её дыхание, то и вовсе перекрывая его более долгими поцелуями. И совсем не забывает о том, чтобы тревожить введённый хвост настойчивыми движениями. Она как будто ждёт чего-то, то отклоняя его в сторону и потягивая, то возвращая на место, пока используя только плавные движения. И несильный укус в плечо даёт ей тот самый порыв, чтобы совсем отбросить стеснение и резко сменить темп на быстрый, используя как втулку, так и пальцы. Хана отстраняется от опьянённой этим нехитрым занятием Бригитты слишком быстро, вызывая на её лице искреннее удивление.
- Я хотела, - Линдхольм улыбается куда-то в пол, опустив голову, - Чтобы кисе тоже было что вспомнить.
Но не сопротивляется, приобнимая Хану за талию и отступая назад на полшага, чтобы Дива улеглась сверху, теперь уже прижимаясь к ней разгорячённым телом. Механик ненадолго задумалась, водя рукой по спине Ханы, но потом склонила голову, глядя на неё.
- А хватит ли кисе, если я не смогу поддерживать то, что так хорошо делала?
Она всё-таки продолжает незатейливые ласки, пока не отпуская Хану, но снова останавливается прежде, чем сама Сонг может её остановить. И теперь уже подталкивает её к тому, что она хотела сделать изначально. Ей вдруг становится интересно, сколько она выдержит, учитывая желание Ханы и тот факт, что не слишком старалась подготовиться или попрактиковаться в этом деле. Вполне очевидного стыда это не вызывает, потому что Бригитта ощущает каждое прикосновение и может только ускорять или пытаться немного отсрочить подступающее наслаждение. Она всё-таки слишком настойчиво держит голову Ханы и, наконец, снимает её парик, но не освобождает заколотые плотно волосы, чтобы они не мешались ей. Как-то хаотично подаётся вперёд, ещё ближе к горячим касаниям языка, бессильно пытается сомкнуть бёдра, прижимая их к голове Дивы и в порыве свойственного ей терпения только цепляется руками за кровать, комкая бельё, пока не позволяет себе отдаться подступающему наслаждению, ненадолго замирая в одной позе.
И хотя она так не смогла попросить об этом, Дива как будто чувствует многое, сразу после выдоха Бригитты поднимаясь к ней и находя её губы своими. Хана слишком настойчиво оказывается сверху, как будто позволяя механику закончить начатое и со своей стороны, что для Бригитты остаётся слишком важным. Бри сразу задаёт быстрый темп, чередуя ласки втулки и пальцев, пока Хана, наконец, не прижимается к ней, выдыхая расслабленно в шею. Механик позволяет себе накрыть её ощутимыми, но не тяжёлыми касаниями обеих рук, устраивая одну на голове, а второй очерчивая талию. Хана не создаёт никого ощущения дискомфорта, и сейчас Бригитте просто очень приятно чувствовать её на себе.
- У меня сегодня выходной, - после долгой паузы хрипло произносит Линдхольм, - И я надеюсь, что киса не сбежит на рассвете. Я бы хотела проснуться и найти её спящей со мной рядом.
