А здесь не так уж плохо, подумал Мукуро, опускаясь на скамейку в тени развесистого каштана. И протянул руку за мороженым.
- Спрашиваешь. Разумеется, буду.
Поначалу, когда Ламбо попросил встретиться, но отказался приходить домой, он был раздосадован: не хватало только тащиться на другой конец города ради проблемы, что наверняка выеденного яйца не стоит, но сейчас совершенно не жалел о своем согласии. Солнце и правда жарило нещадно, а он никогда не был фанатом солнечных ванн, но после освобождения из Вендикаре дал себе слово никогда больше не жаловаться на капризы природы, будь то проливной ливень, который не оставляет на тебе ни одной сухой нитки, пробирающий до костей холод или изматывающая жара. Любое из этих явлений было лучше стерильной чистоты и оглушающей тишины его камеры, а Мукуро слишком хорошо помнил будущее, которому уже не суждено было сбыться. Здесь и сейчас ярко светило солнце, воздух полнился запахами и звуками, и голоса людей были настоящими - пронзительными и режущими слух, а не украденными, вырванными из реальности с помощью иллюзий, и всем этим Мукуро откровенно наслаждался. Это ощущение стоило того, чтобы терпеливо выслушать все, что Бовино собирался ему поведать. Разговор едва ли будет длинным.
Он изменился, этот ребенок, отметил про себя Мукуро, рассматривая жмущегося на краешке скамейки Ламбо. Шумный, смешной, докучливый малыш превратился в подростка, временами такого же шумного и докучливого как раньше, временами - тихого и почти болезненно застенчивого как вот сейчас - пусть он и старался напустить на себя самоуверенный вид. А еще Ламбо отчаянно желал стать кем-то большим, чем просто заноза в семейной заднице. К несчастью, его опекуны принадлежали к той категории родителей, для которых дети всегда остаются детьми, даже когда отращивают волосы на подбородке и теряют на темечке. Видимо поэтому еще в Японии Ламбо завел традицию сбегать от их чрезмерной опеки в свободный и независимый Кокуё-ленд.
Мукуро не пытался его воспитывать, как не пытался воспитывать никого в своем окружении - при всем желании бы не смог. У него самого детства не было, и он понятия не имел, как следует обращаться с детьми, поэтому ко всей мелочи, которая так или иначе оказывалась в поле его зрения, относился как к взрослым. Хотелось им прогуливать уроки - добро пожаловать, он сам не учился в школе, хотелось с утра до ночи жрать одни сладости - да ради бога. Лизать качели на морозе, танцевать на краю крыши, писать на стене школы Намимори "Хибари долбозвон" - он ничего им не запрещал. Но и с последствиями они тоже должны были справляться сами. Как взрослые. Кажется, Ламбо это устраивало.
- Полчаса тебе хватит?
На самом деле, времени у него было сколько угодно. Мукуро принципиально вел дела так, чтобы переиграть можно было все и всегда, его тайм-менеджмент сводился к одному принципу: "я делаю, что хочу и когда хочу", а остальные вольны были подстраиваться или валить подобру-поздорову. Естественная фильтрация, так сказать. Прямо сейчас он готов был провести на этом солнцепеке хоть полчаса, хоть полдня, но давно усвоил, что если дать людям понять, что запас времени у них ограничен, до дела дойдет быстрее. А там уже можно будет решать, сколько он готов на них потратить.
Подтаявшее на жаре мороженое оказалось ванильным, удручающе сладким и липким. Мукуро не особенно любил мороженое, а если и ел, то предпочитал шоколадное, но то, что прежде убийственно эгоистичный малыш пришел с подношением, пусть это и было вступлением к просьбе, приятно позабавило. Мукуро не видел причин пренебрегать проявленной заботой.
- Красиво, - согласился он, проследив за взглядом Ламбо, который вцепился в бабочку так, словно только ради нее сюда и пришел. - Звучит, как будто ты со всем этим прощаешься. Успокой и ты меня, скажи, что твоя проблема не такого масштаба, чтобы ты шел расспросить о порядках в Вендикаре.

Быть любезным у Ламбо получалось неплохо, а уж для пацана в возрасте бунтов, с которым на памяти хранителя вообще мало кто пытался быть вежливым - исключительно хорошо. Но Мукуро ему об этом не сказал. Не из вредности,конечно, просто глядя на то, как бедняга нервничает, до сути хотелось добраться побыстрее.
Произойти могло все, что угодно. Ламбо был бедовым ребенком с дефицитом внимания настолько очевидным, что это было бы даже печально, если бы Мукуро было до этого дело. Дела ему, конечно, не было, Вонгола вправе была воспитывать своих детей так, как им заблагорассудится, лишь бы с последствиями справлялись сами. Они и справлялись - когда-то лучше, когда-то хуже, до тех пор, пока жаждущий внимания ребенок не превратился в жаждущего признания подростка. И однажды вдруг выяснилось, что Мукуро гораздо чаще оказывается в курсе его дел, чем, к примеру, ответственный за "Семью" Савада. Или Гокудера, на которого тот легкомысленно спихнул свои обязанности. Чаще всего он ничего по этому поводу не предпринимал, просто выслушивал с умеренным интересом все, что Ламбо хотел рассказать. Если спрашивал мнения, отвечал. Если просил помощи - отказывал, по крайней мере, когда речь заходила о делах мафии. Советов Мукуро не давал никогда: сам их терпеть не мог, и других поучать не собирался.
Когда Ламбо заговорил о неаполитанцах, Мукуро одновременно испытал облегчение и досаду. Облегчение, потому что слышал начало этой истории и был уверен, что ничего ужасного ребенку пока не грозит (если бы влез в разборку с торговцами оружием слишком глубоко, сейчас бы уже прятался от убийц, а не грелся с ним рядом на солнышке), досаду, потому что снова оказался слишком наивен, посчитав, что Вонгола в состоянии решить свои проблемы без его участия. Что ж, ожидаемо.
Тень от каштана, под которым они сидели, медленно сползала в сторону, Мукуро мусолил талое мороженое, жмурился на солнце и ждал, когда почувствует раздражение от того, что мафия снова втягивает его в свои дела. Раздражения не было. Когда Ламбо впервые явился к нему с предположением, что в Неаполе что-то нечисто, Мукуро с ним согласился, но тут же заверил, что ему на это наплевать. Мол, если Ламбо хочется в этом копаться - добро пожаловать, но на него пусть не рассчитывает. Надеялся, что пацан сопоставит желания с возможностями и откажется от этого безумия. Ага, держи карман шире. Себя бы вспомнил лет в четырнадцать, много раз отступал от задуманного?
Нет, конечно, можно было и отказаться. Что бы там себе ни думал Савада, Мукуро все еще не считал себя частью Вонголы, и если бы неаполитанцы это понимали и пообещали быть котиками, он ни в коем случае не ставил бы им палки в колеса. Но неаполитанцы, как и многие другие, в тонкости отношений хранителей чужой Семьи не вдавались, а значит, в ближайшем будущем обещали стать проблемой не только для Неба Вонголы, но и для самого Мукуро - и вот этого он позволить никак не мог. К тому же, из слов Ламбо следовало, что колыбель любви и участия имени Савады Тсунаеши все-таки взрастила крысу, и чисто по-человечески, а может, из цеховой солидарности, Мукуро было интересно взглянуть на эту неблагодарную сволочь. Да что там интересно, он просто умирал от любопытства!
Но когда Ламбо, не глядя на него, все-таки пробормотал свою просьбу, он только пожал плечами:
- Нет, - тщательно прожевал последний кусочек вафельного рожка, запил водой из бутылки, мысленно похвалив пацана за предусмотрительность, и только после этого повернулся к нему. - Если Саваде Тсунаеши не хватает денег, харизмы или мозгов, чтобы контролировать подчиненных и не допустить утечки информации - это его проблемы. Я в это дело вмешивать не собираюсь.
Крышку бутылки Мукуро закрутил, как следует, и протянул ту Ламбо. Бутылка была теплой, он чувствовал это даже через кожу перчатки.
- Но мне интересно, правда ли там что-то есть, поэтому я с тобой, - он вскинул брови и впервые за эту встречу посмотрел на Ламбо в упор. - Сразу оговорим, расследованием занимаешься ты. Ты это начал, тебе и продолжать. Я собираюсь удовлетворить свое любопытство. Но когда нужно, расчищу дорогу к нужным людям и помогу замести следы. Согласен? Заодно и дела обсудим, и твои и мои.

Отредактировано Rokudo Mukuro (2018-09-04 14:53:31)

- План как план, - пожал плечами Мукуро. - Не хуже любого другого.
Он и правда так думал, другое дело, что будь на месте Ламбо кто-то еще, оставил бы себе побольше времени: подумать, поломаться, изобразить незаинтересованность и заставить уговаривать. Разыгрывать шоу перед ребенком было скучно, во всяком случае, теперь, когда он сам ребенком уже не был.
Идея была, конечно, простой до примитивности, но опыт Мукуро показывал, что в большинстве случаев изощряться с коварными планами глупо. В лучшем случае потратишь драгоценное время на того, кто не способен оценить тонкость маневра, в худшем - выставишь себя на смех, усложняя то, что решается с полпинка. К тому же эскапада Ламбо, независимо от успеха помогла бы выяснить, насколько реальные силы стоят за тем, кто задумал кинуть Вонголу, и насколько эти люди - или человек? - вообще готовы к ответным мерам. Чаще всего дерзость таких масштабов скрывала за собой глупость, но и другие варианты сходу отметать не стоило.
- Если ничего не выйдет, просто убьем свидетелей и начнем заново, - беззаботно продолжил он.
Он не шутил, просто немного преувеличивал. Обычно до убийства свидетелей не доходило, да и вообще убийства в таких делах ему требовались все реже и реже, достаточно было, как следует припугнуть. Если не получится обмануть, выбьют нужные ответы силой. Самого по себе Мукуро, конечно, трудно было назвать устрашающим, по крайней мере, в глазах тех, кто еще не узнавал его в лицо, но в его распоряжении были иллюзии, а они позволяли при необходимости изобразить какую угодно угрозу - хоть Хибари Кею собственной персоной. Но предлагать это Ламбо в качестве альтернативы его плану Мукуро не стал, да и сам избегал его, насколько мог. Не из этических соображений, само собой, и даже не потому что обещал пацану не вмешиваться без необходимости. А хотя бы потому что такой вот топорный способ, несмотря на его действенность, не исключал возможность дезинформации. Все-таки в мире не перевелись еще героические идиоты, уверенные, что смогут подставить, сдать фальшивые пароли и явки, а после избежать заслуженной кары.
- Но ты же понимаешь, что круг служащих с таким уровнем доступа должен быть невелик, и скорее всего, их всех знают в лицо? У тебя есть на примете подходящее?
Если нет, придется потратить какое-то время на выслеживание и охоту, но в целом вся операция не должна занять много времени. Мукуро оторвался от созерцания птиц, скачущих по краю фонтанной чаши поодаль, и посмотрел на Ламбо, вопросительно вскинув брови.
- Кстати, когда мы приступаем?

- Рано делать выводы и вносить правки, для этого мне нужно видеть, что уже сделано. В теории твоя идея не хуже любой другой.
Было заметно, что мальчишка нервничает, и Мукуро это не удивляло. Для подростка, который оказался втянутым в дела мафии еще до совершеннолетия, легкая нервозность в порядке вещей. Пожалуй, учитывая обстоятельства, даже небольшая истерика не показалась бы неуместной, так что этот еще держался молодцом.
Какой-нибудь идиот на месте Мукуро, наверное, предался бы ностальгии из серии "а вот я в его возрасте", но Мукуро идиотом не был. В возрасте Ламбо он угодил в тюрьму для особо опасных преступников за многочисленные кровавые убийства. И нет, он ни черта не боялся, но это едва ли можно было засчитать ему в плюс. Ламбо он такого будущего не желал. Никому не желал, на самом деле, но вот этому долговязому, нескладному пацану на скамейке рядом почему-то особенно. Ламбо не был слабаком, просто рожден для другого, и мафия еще не успела обтесать его под свои нужды, хотя уже работала над этим. Наверное поэтому его мысли порхали как бабочки, за которыми пытался уследить взгляд: он старался рассуждать о деле, знал, как это важно, но то и дело отвлекался на прелести погожего летнего денька.
Нет, он не напоминал Мукуро Хром. Просто ему тоже было не место в мафии. И его было так же невозможно в этом убедить. Да и момент неподходящий, чтобы убеждать: Ламбо не обратился бы к нему, если бы не осознавал всю серьезность своего положения. А раз уж он и так все понимает, глупо добивать увещеваниями - только раздражать да запугивать. Мукуро не собирался делать ни того, ни другого. Ему нужно было только вытащить мальчишку из этого дерьма, причем желательно так, чтобы тот решил, что справился сам. Потому что Ламбо это было нужно, и потому что это позволяло остаться в стороне от дел мафии. Да, именно так.
- Насчет сроков, - он развернулся к Ламбо и легкомысленно улыбнулся, - есть встречное предложение. Просто позвони мне, когда все подготовишь. Не будем рисковать твоей ценной информацией и портить сюрприз неаполитанцам, особенно, если в рядах Вонголы есть крыса. К тому же я предпочитаю узнавать все из первых рук и задавать вопросы по ходу. Если вырваться ко мне не сможешь, загляну сам.
Мукуро мечтательно улыбнулся, представляя выражение лица Гокудеры, когда тот увидит его на пороге. Даже жаль стало, что скорее всего, они и не встретятся.
- Уверен, хотя бы комната своя у тебя есть. Где-то же тебя запирают в наказание за шалости. Гостей тебе принимать можно, или я буду твоим секретом?