//PETER PARKER
И конечно же, это будет непросто.
Питер понимает это даже до того, как мистер Старк — никак не получается разделить образ этого человека от него самого — говорит это. Иначе ведь тот справился бы сам. Вопрос, почему Железный Человек, не позвал на помощь других так и не звучит. Паркер с удивлением оглядывается, рассматривая оживающую по хлопку голограммы лабораторию. Впрочем, странно было бы предполагать, что Тони Старк, сделав свою собственную цифровую копию, не предусмотрит возможности дать ей управление своей же лабораторией.
И все же это даже пугало отчасти.
И странным образом словно давало надежду. Читать
NIGHT AFTER NIGHT//
Некоторые люди панически реагируют даже на мягкие угрозы своей власти и силы. Квинн не хотел думать, что его попытка заставить этих двоих думать о задаче есть проявлением страха потерять монополию на внимание ситха. Квинну не нужны глупости и ошибки. Но собственные поражения он всегда принимал слишком близко к сердцу.
Капитан Квинн коротко смотрит на Навью — она продолжает улыбаться, это продолжает его раздражать, потому что он уже успел привыкнуть и полюбить эту улыбку, адресованную обычно в его сторону! — и говорит Пирсу:
— Ваши разведчики уже должны были быть высланы в эти точки интереса. Мне нужен полный отчет. А также данные про караваны доставки припасов генералов, в отчете сказано что вы смогли заметить генерала Фрелика а это уже большая удача для нашего задания на такой ранней стадии. Читать
uniROLE |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Sofia Falcone & Edward Nygma
Принести Пингвину голову Эда Нигмы - лучший способ втереться к нему в доверие. Но София не спешит это делать. Кто знает, может быть, получится сделать по-другому и это будет эффективнее?
Но сначала стоит изучить самого Нигму. И ничего не поможет лучше, чем личная встреча.
//
Пустое сердце бьется ровно.
Готэм сильно резонирует на фоне солнечного Майами, где золотистая пыль осыпается на лицо веснушками, где слышится звонкий смех и шум прибоя рассказывает очередную грустную историю о возлюбленных, которые наконец-то смогли соединиться в холодной пучине жестокого океана. Нескончаемое лето, ступеньки в небо, закаты, что двоятся в водной глади и морская пена омывает щиколотки. Нет того света и счастья на лицах прохожих, нет обреченности. Жизнь в Калифорнии никогда не заканчивается, не обрывается резко от выстрела в голову/яда в чаше с пуншем/предательства верного друга - бежит своим размеренным темпом, отмеряя шаги россыпью отличной погоды и красивых тел, что греют свои бока на желтых песках. Бесконечно скучно и уныло не смотря на множество красок и эмоций на лицах прохожих, знакомых и друзей. Крики чаек превращаются в шум, в нескончаемую какофонию, сливающуюся с возгласами отдыхающих, музыки из динамиков и предложениями полакомиться изысканными сортами мороженого/щербета/фруктовых холодных напитков. В Калифорнии туманы и дожди - крайне редкие явления, как и преступления, что ведущие упоминают вскользь на своих шоу. Изящный сон, который диктует реклама с живыми манекенами с идеально-белоснежной улыбкой и безупречной кожей. Каждая вторая мечтает посетить побережью Атлантического океана, окунуться в его воды, вдохнуть пьянящий аромат истинного счастья и навсегда осесть. Майами кажется выдуманным городком, пластмассовым домиком куколки Барби с идеальной жизнью, с привкусом песка и соли на губах. Беспечные попытки казаться правильной дочерью, богатенькой девочкой, что бездумно тратит деньги отца на различные увеселительные мероприятия. София Фальконе искренне ненавидит Майами, но на губах ее всегда играет призрачная улыбка, а на глаза набегает дымка беззаботного счастья, что сродне веры в то, что осень никогда не наступит, когда речь заходит об месте, где провела последние четырнадцать лет. Она никому не скажет, что это была пытка, каторга, ссылка и намеки/слова/попытки вернуться в любимый и мрачный город детства всегда оборачивались провалом, откровенным фиаско. В доме Римлянина всегда последнее слова за Римлянином, но скоро его эра правления закончится.
Готэм - это дерзость, серость и бесконечный туман. Жизнь без прикрас, в истинном свете - богатый презирает бедняков, считая их грязью, те отвечают взаимностью в своей ненависти - воруя, грабя и насилуя. Солнце как давно погасшая лампочка. Бог давно покинул это гиблое место. Громкий скандал, где в переулке застрелили чету Уэйнов все еще живет на устах улиц (все это ерунда, Софии откровенно плевать на мертвых и сиротку ей вовсе не жаль). Готэм - это черная-черная река, что вышла из берегов и из власти льда и долгой зимы, отвоевывая все на своем пути и не принимает берега как данность. Цветет в трещинах алыми цветам преступлений - где упала горячая капля крови, где асфальт давно перестали обводить белым - потерян счет смертям, кресты на кладбищах растут. Порочные сердца, где благородным поступкам нет места. Острые штыки и пуля вовсе не дура. Тут обитают истинные ценители прекрасного и мрачного искусства убийства. Готэм - город мафии, лжи, корысти и обмана. Искренний в своей фальши, в игре на струнах нервов, ловко натягивает жилы и струны продажных душ. Не прощает ошибки одним, другим же улыбается удача и они зарей пожара возносятся ввысь. Здесь имя Фальконе все еще имеет вес, хоть Римлянин давно ушел на покой//проживает свои последние деньки в сладком-сладком солнечном рае.
Софии нравится Готэм в его честности и она по праву роду//зови крови считает его своим. Остается дело за малым - мелкими шажками достичь былого величия, скинуть нынешних королей со власти, прикинувшись простой девчонкой, что слишком долго находилась под крылом властного отца. Беспомощность, шарм и искусно надавливать на слабые места - и ключ к сердце Пингвина подобран, замок открылся с глухим щелчком, София ставит "галочку" в пункте. Имея шпионов на всех улочках, она знает обо всех - в этой красивой головке содержится так много информации, что порядочный гражданин давно сошел бы с ума. Девушка лишь умело дергает за невидимые ниточки, направляя своих живых куколок именно на ту сцену/арену, где будет разыгрываться главное действо. Она искренне улыбается Освальду, когда тот путается сильнее в ее липкие сети, видя в Фальконе жертву, даму в беде, прекрасную принцессу, возможно выгодную партию ( леди никогда не скажет "да" нищему), продолжает выстраивать фигурки на доске.
Красиво преподнести голову врага своего временного друга. Но Софей движет другое - ей нужна беседа непосредственно с Нигмой, что бы чаша весов склонилась в одну из сторон. Рассыпает по городу записки-шарады, в каждой из которых значилась простенькая загадка с вопросом, где можно найти следующую, что бы полоумный Эд ( ей почему-то кажется, что временно помутнение рассудка лишь очередной хитрый ход, что бы заполучить власть в криминальном Готэме) ловил записочки от некого загадочного гражданина, получал удовольствие и, лавирует от одной части улицы к другой, избавлялся от возможного хвоста. Люди мисс Фальконе тенью следили за Нигмой, иногда якобы случайно помогая решать ту или иную задачку, когда мужчина ступорился и не находил верный ответ. А когда тот оказывается в общественной библиотеке за полчаса до закрытия, лишь лениво бродит тонкими пальчиками по полкам, выискивая несуществующее.
- Нужна помощь? - Подходит ближе, держа в руках томик Шекспира - истинная девушка из страниц его романа, с длинными ресницами и печальным взглядом из-под них. Где-то рядом бродят ее люди, в здании пустынно и тихо. Улыбается чуть шире, внимательно наблюдая за реакцией мужчины - она в Готэме практически звезда и у всех мнения относительно Софии противоречивые, никто не знает истинной личины мисс Фальконе.
Отредактировано Sofia Falcone (2018-12-11 20:41:40)
Так-то лучше. Так гораздо лучше.
Теперь, когда этот недомерок - Эд Нигма, заперт глубоко в сознании, я наконец-то снова могу быть собой. Не позволять никому даже пытаться пользоваться моей беспомощностью.
Теперь даже Барбара не сможет мною манипулировать. И я дал ей ясно понять это в момент нашего последнего.
Она держала меня при себе и своей ручной тигрице, пока я ей был полезен? Очень мило. Но второй раз я на это не попадусь.
Нет, разумеется, я не собираюсь ее бросать просто так. Я не собираюсь ставить ей палки в колеса, мешать, ломать ее планы. Я ей нужен? Хорошо.
Но пусть спрячет всю свою двуличность в этот раз подальше. Все, чего я от нее хочу - быть ее полноправным партнером. Во всем. Это ведь не сложно, мисс Кин, не так ли?
В Готэме нет хороших людей. Даже юный мистер Уэйн не кажется милым и безобидным мальчиком. Больше нет. Кажется, позавчера я видел его в “Айсберг Лаундж”. Ребенок-миллиардер вел себя совсем не по-детски.
Разве хороший мальчик будет пить шампанское прямо из бутылки, и обнимать моделей, у которых грудь не помещается в бюстгальтер?
Я что-то в этом сомневаюсь.
Мистер Уэйн осознал свое положение, влияние своей фамилии в этом городе, и свое богатство. И что он делает? Развлекается.
Потому что, чисто технически, Брюс Уэйн может себе это позволить. Потому что богатым мальчикам можно все. Даже потерять рассудок, утопить его в волне алкоголя, растворить в поцелуях красивых женщин, которых не смущает разница в возрасте. Потому что у него есть деньги.
В Готэме полно эгоистов. Каждый заботится исключительно о собственных интересах. Каждый способен воткнуть нож в спину любому, кто может оказаться помехой. Даже если вчера эта “помеха” стала средством для достижения цели.
Любая помеха рано или поздно начинает верить, что она - нечто большее. Соратник, партнер по преступлениям, союзник, друг.
Ха! Только полный идиот будет настолько наивен. В Готэме нет друзей. В Готэме нет никого, кроме тебя самого.
Кто был другом, завтра предаст. Кого ты подкупил - того перекупят. Никому не доверяй, если хочешь остаться в выигрыше.
Эд думал, что может довериться Барбаре Кин. Я так не думаю. Мы можем стать с ней нечто большим, чем случайные знакомые.
Она эмоциональна, она нестабильна. Но амбиции и стремление к ним, и твердая уверенность не отступать от намеченных целей - вот что делает ее сильной.
Она хочет Готэм - рано или поздно она его получит. Конечно, неизвестно, как надолго, но это уже другой вопрос. И ее проблемы, разумеется.
А мне Готэм не нужен. Ну что хорошего может принести власть? Зачем пытаться лезть на пьедестал, с которого все равно сшибут пинком? Ай, больно и неприятно. И обидно, разумеется.
Освальд очень хорошо научил меня этому. Не зря я за ним столько наблюдал. Не зря изучал его. Характер, привычки, слабые места.
Что бы он ни делал, одно не изменится.
Ребенок, что не получил игрушку и катает истерику по этому поводу. Только вот истерики опасные, порой даже разрушительные. Но, знаете, когда это истерика разрушает не меня, мне даже смешно.
И теперь, когда я в форме, когда Эд Нигма снова не лидирует - мне снова смешно.
Что, снова Король Готэма? Преступления по лицензиям - ну что за дурацкая идея?
В голову-то вряд ли приходило, что это никому не понравится.
Логика Освальда как раз понятна. Он хочет, чтобы его любили. Чтобы жители Готэма с ностальгией вспоминали те дни, когда тот-самый-Пингвин был мэром города.
Он прикрывается своей властью и жаждой контроля, чтобы сделать вид, что спасает город.
Только все давно понимают - Готэм уже ничего не спасет. Позволь себя ему проглотить и наслаждайся поездкой. Неприятно, но ты привыкнешь.
Записки с загадками - это что-то новенькое. Одну я обнаружил в двери оружейной, когда выходил на улицу. Красивая записка, написанная аккуратным и изящным почерком. Таким пишет только женщина, что привыкла к роскоши, и легкий шлейф духов так и остался на бумаге. И это точно писала не Барбара.
Пожалуй, я заинтригован.
Загадка легкая, не составило труда ее расшифровать. А вот глупый и добренький Эд наверняка бы бился над ней полдня.
А вот я - вижу очевидный ответ. И указание, где мне найти следующую. Вот так и идешь, словно потерянный ребенок по рассыпанным хлебным крошкам.
Только все помнят, как дети в подобной истории едва не закончили. Ну, нет, я буду начеку!
Мало кто знает, какой я сейчас, кто я сейчас. Поэтому я не подаю вижу.
Читаю очевидные ответы, прячу ухмылку за покусыванием нижней губы, приправляя ее складкой между бровей. Изображая усиленную работу мозга.
Даже получаю подсказки. Но не подаю вида, что заметил.
Нужно быть осторожным, не открывать все свои тайны раньше времени.
В одном я точно уверен - записки адресованы именно мне. Вернее, Эду Нигме. Но я - это он, только лучше. Какая разница, кто придет, верно?
Еще можно разобраться в процессе, хуже это будет или лучше. Посмотрим на таинственную незнакомку, которой я зачем-то понадобился.
След приводит меня в библиотеку. За полчаса до ее закрытия.
В зале почти никого, лишь какие-то студенты за столами спешно переписывают с книг в тетради нужные сведения. Все, как обычно - синяки под глазами и вид, близкий к тихой паники.
Когда-то и я сидел тут. Только без паники уж точно. За синяки не ручаюсь. Но тогда я был примерным студентом Эдом, который очень хотел - в глубине души, разумеется - быть лучше других. Он сидел, скрупулезно заполнял конспекты, запоминал каждую мелочь, деталь. И ведь добился своего.
Но внутри него всегда жил я. И я хотел большего. Он даже тогда не мог себе представить эти масштабы.
А сейчас возле полок никого нет. Кроме молодой женщины, что обращается ко мне. Я поднимаю голову, внимательно ее разглядываю. Выглядит доброжелательной, но внешность всегда обманчива. В Готэме давно научились прятать внутренних демонов. Даже приезжие, хотя они их, скорее, будят. Хотя бы взять для примера доктора Томпкинс.
Кто бы мог подумать, что правильная Лесли окажется в Нэрроуз, а? Правильно, никто.
Отвечаю женщине широкой улыбкой, достаю из кармана стопку записок с загадками. Аккуратно сложенных.
- Кажется, это ваше?
Логично. Она здесь не просто так, как и я. Интересный способ назначить встречу.
Я заинтригован.
//будь верной принципам,
ㅤㅤㅤㅤа он пусть разбирается сам.
София лишь щурит очи, наклоняя голову на бок, словно пытается рассмотреть внимательнее находящеюся пред ней мотылька в зеленом обмундировании [моль бывает лишь серого цвета, но от того дыры в шубах и кофтах не становятся меньше] и решить что ей делать с этим экземпляром - раздавить, пустить в ход свой шарм милой и светской леди или раскрыть карты. Хотя она уже давно определила ход своих действий, не намереваясь показывать заранее карты, припрятанные в рукаве - мухлевать искусно научилась не только в покер. Жизнь - еще та сумасшедшая рулетка, где каждому второму выпадает зеро - круглое ничего, пустой ноль, проигрыш, дуло в зубах и мозги на стенах и полу. Циничная Фальконе с легкостью распоряжается чужими судьбами, некоторых благословляет во имя собственной выгоды, других неизменно топит - тонко, красиво, малословно. Солнечные лучи никогда не бродили по этому помещению. В книгах находятся не только знания из веков, от прошлого к будущему, но и толстые слои пыли, древесные жучки и тысячи отпечатки детей-ботаников и подростков, что в силу собственной нерешительности не могут найти свое место среди сверстников. Глупые создания, так глупо мечтающие о славе, богатстве, внимании симпатичных и популярных девушек. Черный томик плотнее прижимается к груди. Делает глубокий вдох и кивает, соглашаясь с обоснованными и невысказанными выводами читателя тире преступника тире бывшего судмедэксперта Готэма. Он явно привык подводить итоги, видя лишь мертвые тела на холодном столе в своем холодильнике в полиции Готэма. Не удивительно, что сошел с ума и позволил своей второй личине выйти на первый план. София соглашается, но не стремится взять в руки собственные послания. Кивком головы предлагает оставить конверты на одной из полок. Или выбросить и сжечь - ныне эти письма несущественны, они уже сделали свое темное дело. Складывает губы в легкую улыбку.
Нигма пока не знает, но его жизнь в данный момент зажата в тонких и аккуратных ручках. Что на протяжении длительного времени она изучала биографии всех мало-мальски влиятельных лиц городка. Вычисляла тех, кто может стать ступеньками и порожками ее становления как криминального лидера, кого нужно устранить и потеснить. И как совершить большой переворот в маленьком городке, чьи улицы заросли кровавыми цветами. Из сухого досье его личного дела скудная информация. Эдвард Нигма, тридцати лет от роду. Свихнулся, когда убил любовника своей подружки, который любил поколотить девушек. Типичный самец, что самоутверждается за счет слабости прекрасного пола, стариков и детей - ничего нового. Но то, как провернул это дело Нигма, было интересно. Задатки маньяка, что в последствии убил свою возлюбленную, которую пытался защитить от тирана. Свихнулся на загадках и шарадах (наверное, в детстве мама не читала сказки). Доклады и слухи, что доходили от маленьких птичек - ее собственной обширной сети, были куда пикантнее. Его жгуче-холодные отношения с Пингвином (Софию до сих пор внутреннее передергивает от неправильно изогнутой ноги, слишком длинного носа и бледной белизны кожи - таких уродцев нужно убивать при рождении, сбрасывать со скалы, как в Спарте, отдавать на съедение диким псам), переросшие в холодную войну. Буквально. Пару месяцев простоять скульптурой на потеху шестеркам своего злейшего врага - какая злость должна обуять Нигму и почему Загадочник еще не сделал ответных шагов в сторону своего противника? Выжидает? Имеет какой-то компромат? Влюбился? Да, и на счет его любовного интереса у Софии имеются сведения, даже фотографии в качестве подтверждения. Крошка Барбс после Гордона пустилась во все тяжкие? Пингвин хочет достать мужчину в зеленом костюме живым или мертвым, София - власть и она не погнушается пройтись по головам на своих высоких каблуках. И может, доставит последнего на красивом блюдечке. Если только Освальд не купится на все ее уловки-ловушки, верно расставленные заботливой рукой.
- Тут всегда тихо. - Фальконе наконец-то нарушает молчание. Ее голос звучит тихо, но уверенно, а слова предназначены исключительно для одной пары ушей Пальцами бродит по корешкам книг, не останавливаясь ни на одной. Нигма не узнал ее. Мысленно закатывает глаза, даже несколько сокрушаясь - как, разве она, София Фальконе и ее стремительное и внезапное возвращение, не самая сладкая и интригующая сплетня в этом проклятом Готэме?! Что ж, так даже будет даже интереснее. Загадочник заинтригован, а она все еще не произнесла истинную цель ее визита, продолжая разводить круги на воде. Тишина, что окутывает их, знакома собеседнику. София, даже в юные годы, предпочитала свое время проводить более продуктивно и не прятаться среди тяжелых книг и вымышленных героев, никогда не выписывала на поля имена великих деятелей. Все те, кто заслуживал ее внимания, вертелись в голове. Поднимает глаза вверх, словно пытается услышать что-то, словить эхо. Библиотекарша подкуплена и даже если мисс Фальконе решит сжечь это здание, то женщина даже не пикнет. - Никогда не замечала этого. Вам тут нравится, мистер Нигма?- Медленно заходит за угол и этих двоих разделяет стеллаж и просвет меж книг. Бродит взглядом по мужчине, словно действительно интересует ответ на данный вопрос. Но это всего лишь прелюдия. В зале полумрак. Действительно ярко и светло лишь у ламп за столом. - Так же, как в глыбе льда.
Отредактировано Sofia Falcone (2018-07-24 21:32:15)
Загадки всегда были лейтмотивом моей жизни. Да что там, вся жизнь - одна сплошная загадка! Кто ее разгадает, тот и выиграл. Все достаточно просто.
Только немногие догадываются об этом. Немногие могут понять намеки жизни, чтобы знать - куда двигаться дальше и зачем.
Могу ли я? Несомненно.
Гораздо лучше, чем этот глупый Эд, который все еще не понимает, в чем его проблема. Все как обычно, опять его тянет куда-то не туда.
Сначала Крингл. Хотя, ей стоит отдать должное. Она помогла, неосознанно, но все-таки.
Она помогла появиться мне. И стать Эду тем, кем он и должен быть.
Эд думает, что я - какое-то мифическое существо в его голове, верно? Думает, что всю жизнь что-то зрело внутри него. А потом вырвалось наружу и отуманило его бедный разум.
Ошибаешься, Эд. Я - это и есть ты. Когда-то у тебя хватило сил это принять. А почему сейчас не можешь?
Эд снова нашел себе слабость. Очередная ненужная привязанность. На сей раз - Барбара Кин.
К чему это приведет? Очень сомневаюсь, что к чему-то хорошему.
Конечно, в случае с Изабеллой не моя вина. И не вина Эда Нигмы. Так получилось, что она была почти идеальна. До боли в воспоминаниях похожа на бывшую девушку.
На милую Кристин Крингл, что смущенно поправляла очки, прижимая к себе папки с нужной информацией.
На мисс Крингл, что смотрела на меня, как на какого-то чудика. А после налета на полицейский участок - как на героя и спасителя. Ведь стоило всего лишь сделать это. Я ведь искренне ее тогда защищал. И это мне вознаградилось.
Эд, конечно, чуть все не испортил. А потом все-таки испортил.
Ну кто этого недоумка просил подслушивать женский разговор? И понимать его по-своему? И признаться Крингл в убийстве Доэрти. Ой. Ошибка.
Изабеллу это не шокировало. На момент знакомства она ничего не знала, разумеется. Но добрые люди ей рассказали о моем прошлом. И ведь ее это не отпугнуло!
С ней я был цельным. Не было отдельно Загадочника и отдельно Эда. Был я. И после ее гибели - тоже был я.
Тогда Готэм меня боялся. Тогда Готэм смотрел на меня, внимал и ужасался. Это было приятное время.
Но Освальд, разумеется, все испортил. Он же не может без этого! Из-за него я оказался выведен из строя.
Гений, что потерял свой ум, будто бы беспомощный младенец. Но всегда справедливость встает на место. Во всяком случае, та, которая положена Готэму.
В библиотеке достаточно тихо. Ощущение, будто бы здесь никого нет, кроме меня и этой женщины.
И все указывает, что так оно и есть. Я не удивлен. Я все еще изображаю спокойствие. Ледяное, несмотря на злой каламбур. А взгляду придал совсем другое выражение.
Где-то там, за стеклами очков Эда Нигмы можно разглядеть легкую нотку замешательства. Которую он и рад бы скрыть, да не получается. Которую незнакомка может увидеть, если приглядеться.
Я показываю ей то, что она хочет увидеть. Ожидает увидеть.
Она одета красиво, почти с иголочки. Безупречный внешний вид, в который вложено много делать. Свой неповторимый стиль.
Она очень богата и не видит нужным это скрывать. Значит, ее легко можно прочесть.
Богатые люди привыкли, что им все легко достается. Всю жизнь растут в золотой клетке, где выполняется любой каприз. Богатые леди - тем более. Стоит им пошевелить пальцем, и весь мир у их ног.
Весь их маленький мирок в котором они привыкли жить. Разумеется.
- Бывал в этой библиотеке и раньше. Давно.
Со времен студенчества, разумеется. После того, как я окончил готэмский университет, библиотека мне уже стала не нужна.
Работа занимала много времени. У полиции Готэма ее всегда слишком много. И судмедэксперт нужен тоже всегда. Поэтому приходилось чуть ли не ночевать в участке.
Да и, не буду скрывать, это достаточно увлекательно. Настолько, что не понимаешь, как именно так затянула работа.
Следующие слова фактически бьют поддых. Но я уже давно научился держать лицо. Эд Нигма не такой, он менее сдержанный. Не в те моменты, когда осознает свою настоящую суть. Не в те моменты, когда мы с ним едины. Разумеется.
Но сейчас, мне удается сохранить спокойствие. С тем же самым огоньком замешательства. Не нужно раскрывать ей всех карт.
Насколько глубоко вы умеете смотреть, леди? Насколько хорошо вы знаете людей?
Сейчас и проверим.
- Вы, я вижу, прекрасно осведомлены, мисс…? - делаю вопросительную паузу. Я догадываюсь, кто она такая. В конце концов, когда Барбара вертится во всех светских кругах, сложно не знать, с кем ты имеешь дело в данный момент.
Но я все еще играю в глупого Эда. Это так выгодно, кто бы мог подумать!
София понимает, почему каждый /и всякий/ стремится захватить власть и поставить на колени город. Готэм пленяет своим темным волшебством, как старый шарлатан, что ловко маневрирует на доске костьми, пытаясь обыграть незадачливого дурака, поставивший на кон все что было у него - деньги, жизнь, свои органы. Он обезвоживает, обесточивает, отрубает хвосты и прочие конечности. Всегда играет жестко, жестоко, не смотрит на последствия и обстоятельства, ведь всегда главное - игра. Один в поле воин /против всех, прости самого себя/, иногда отступает и наблюдает за дракой остальных. Вооруженные в свои сумасшествия, вырезанные из дерева фигурки своими игрушечными /острыми/ ножичками кромсают друг друга, воют на луну, зализывают раны, отступают в тень и снова возвращаются на поле, липкое и грязное от чужой и собственной крови, пыли и умерших соратников и врагов. Резкий, громкий, порой тихий и притаившийся. Яркий в лунном лике. Готэм ослепляет, забирается в горло/легкие/сердце. Дыши-не дыши, но однажды побывавший в городе, выкинуть из мыслей его невозможно. Готэм меняет людей, даже если те думают, что способны изменить больного бешенством зверя /его и убить/жечь - невозможно/.
Со стороны кажется, что все внимание девушки обращено на справочник, что кончиком пальцев вынимает из гнезда, где книга провела долгие дни и годы /такой толстый фолиант возьмет в свои руки лишь ботаник или какая-нибудь девица, замышляющая убийство/. Но самом деле краем глаза она следит за собеседником. Секунда - иногда это слишком много и маски, что ловко и быстро меняются на лице, могут за долю секунды не спеть смениться и заметить истинное лицо. Кто, как не мастер этого дела сумеет распознать такого же профессионала? Но Фальконе не делает поспешных выводов, не выкрикивает "ха, попался!", лишь подмечает и ставит мысленные галочки. Подмечает и другую, тонкую, практически филигранную игру, будто он, сам Нигма, ниточками невидимыми подвязан и уголки губ, глаза открываются-закрываются по воле/желанию другого. Хм, забавно. Она - паук, притаившийся в тени, и ее время еще наступит, а пока позволяет себе наслаждать игрой одного актера.
- Вам здесь нравится? А я давно не была в публичных библиотеках. - Признается брюнетка - должна же быть некая степень откровения, чтобы добиться доверия /пусть и путешествия различны/. Перестает теребить корешок книги, пренебрежительно смотрит на пыльные кончики пальцев. В этом все отличие муниципалитета от частного бизнеса - городские власти практически не беспокоятся о собственных угодьях, когда частное лицо знает сколько сил и энергии было вложено в каждый дюйм владений. Но и София не таится, не скрывает, что принадлежит к элите и что нахождение в таком месте - один из тех полезных опытов, который пригодится в будущем. Делает пару ленивых шагов в сторону, словно выискивает что-то по-истине важное /в действительности - незначительное/, смахивает пыль с пальцев белоснежным платком. Комкает его и прячет в сумочке.
Неопределенно передергивает плечами, мол слухами земля полнится. Да и о громогласных возгласах небезызвестного персонажа знает весь Готэм - не даром пестрят новостные хроники с изображением Нигмы во льду и рядом ухмыляющегося Пингвина /что ни говори, улыбка не всем к лицу/. Отомстил красиво своему врагу-другу /в их отношениях и черт ногу сломит/. Такая слава самому Нигме не льстит, явно уж. Служить предметом насмешек от шестерок, от любого гражданина - тяжкое бремя.
- Довольно сложно не слышать то, о чем шепчут на каждом углу. - Повышает градус значимости собеседника, хотя для Софии - он незначительная мушка - прихлопни и делов-то. Но сейчас они могут быть полезны друг другу - София поднимется выше, Нигма /якобы/ ответит той же монетой своему обидчику. А если откажется - то щелкни пальцами София и скрутят мистера блестящие очки в два счета, потащат в сторону порта/пингвинового лежбища на потеху зрителям/закопают где-нибудь живьем/снимут шкуру/прочее.
Наверное, стоило оскорбиться и обидеться, что в ней не знали представителя весьма значимого в криминальном круге криминальной тусовки, но София лишь широко улыбается. Широко и дружелюбно, даже закатывает глаза, мол, простительно, не каждый удостоен правды и знанию. Да и сам Кармайн предпочитал умалчивать некоторые факты из своей биографии. На щеках появляются ямочки. Говорят, что такие люди добрые и щедрые душой. Не все, что говорят - ложь, где-то откровенный обман. - София Фальконе, - склоняет голову на бок, все так же прелестно улыбаясь, заправляет прядь за ухо и открыто смотрит на собеседника. Фамилия слишком громкая /больно бьет по виску/. И все по-разному реагируют на него. Кто-то сразу лебезит и лезет носки туфель целовать, кто-то сбегает с поля зрения и старается никогда не попасться на пути, другие же - доказать, что вся слава - в далеком прошлом. И всех ждет разочарование - София хуже своего отца. В тысячу раз умнее. Она - женщина, а все женщины, как известно, ведьмы или дьяволицы - это кому как повезет. Некоторым - смертельно.
Кто кого ловит? Кто охотник, а кто жертва?
Каждый уверен, что исполняет именно первую роль. Но даже не догадывается, насколько сильно его принудили быть вторым.
Не просто принудили, вовсе нет. Убедили в том, что он охотник. Что все держит в своих руках, контролирует ситуацию.
Охотник я или жертва? Интересный, конечно, вопрос. Сложно так просто дать ответ на него. Я даже не уверен, существует ли он вообще.
Что если отношения охотника и жертвы - замкнутый круг? Такой своеобразный уроборос - змей, пожирающий собственный хвост?
Ведь так оно и есть.
Этим змеем можно обозначить все мои отношения с Освальдом. Сначала он смотрел на меня сверху вниз. Не считая, что какой-то там судмедэксперт достоин его внимания.
Потом я нашел его в лесу. Выходил, даже помог ему прийти в себя. Всякое же бывает, да?
Ах, конечно, судмедэксперт ему привел какую-то шестерку Галлавана, дал в руки ножик и сказал что-то вроде “Давайте, мистер Пингвин, убейте его, полегчает”.
Кто мог ожидать от меня такого, правда? Но я уже тогда менялся.
Потом стало сложнее. Именно Освальд вытащил меня из Аркхэма. Оправдал купленной справкой, что я полностью здоров. И я встретил женщину, с которой хотел прожить остаток жизни.
Она узнала обо мне все. И это ее не отпугнуло. Я был в шоке, скажем так. Но был и рад. Изабелла была идеальной…
Пока не стала мертвой.
И лишь позже я узнал, кто на самом деле заказал ее убийство.
Тогда все изменилось. Тогда это все превратилось в уникальную игру “кто первый”? Я был на шаг впереди, но Освальд слишком хорошо меня знает.
Он считает, что я одержим все доводить до конца. До упора. Двигаясь вперед, но продолжая топтаться на месте. Где не закончил дело - там же и заканчиваю.
Моя мания держать все под контролем сыграла против меня. Кто бы мог подумать, что Освальд разгадает мой хитрый план, заперев меня на четыре месяца в глыбе льда?
И это повлекло свои проблемы.
Терапия доктора Томпкинс помогла мне прийти в норму. Только вот…
Ничего не пропадает бесследно. В том числе и другой я.
Это тоже уроборос. Нигма не может существовать без Загадочника.
Загадочник не может существовать без Нигмы. Замкнутый круг.
Как и Готэм. Все, чего бы здесь ни случилось, продолжает повторяться. Мы заперты в этом городе, дышим ядовитыми отходами, питаемся его безумием и даже не блюем.
Мы ненавидим Готэм, иногда. Но нам нравится здесь жить, даже если никто не признается в этом вслух.
Доктор Лесли Томпкинс - живое тому доказательство. Сколько раз ты пыталась уехать, а, Ли? Или уйти от Джима Гордона? Надолго в этот раз, скажи мне?
Ты ведь знаешь, что к нему все равно вернешься. Все это знают.
Кроме, пожалуй, него самого. Гордон ломает систему, пока Готэм пытается его сожрать. Каждый раз давится и выплевывает.
Или мы ему завидуем, на самом деле?
- Честно говоря, не очень.
Поправляю очки, шлю ей легкую улыбку. Не задумывался об этом. В библиотеках бывал по необходимости. Уже достаточно много лет как научился обходиться без нее. Полагаюсь на авось, собственный интеллект и обстоятельства.
И обычно это легко получается.
Почему она позвала меня именно сюда? Тоже вопрос без ответа.
Самый очевидный - ей хочется поговорить наедине. В библиотеки в последнее время мало кто ходит. Значит, больше шансов, что мы поговорим без свидетелей.
Более того, в библиотеку не ходит Освальд, не ходит Зсасз, ошиваясь чаще в оружейной Барбары, да и то - из личного интереса. Медом ему там намазано? Хотя, учитывая его пристрастия - ничего удивительного в этом нет. Очевидно, сочетает приятное с полезным.
Мне удается каждый раз уйти из поля его зрения. Лучше не попадаться ему на глаза. Освальду не стоит знать, где именно меня можно найти. Пока что.
Мы могли с ней встретиться в каком-нибудь баре. Она даже могла подсесть ко мне случайно, завязать разговор. Даже бармены не слишком прислушиваются к тому, что говорят посетители. Остальные - тем более.
Слишком шумно, все заняты собой, своими стаканами, своими собеседниками. Кто-то сидит большими компаниями. Кто-то парочкой. Кому-то интересны одинокие женщины, и они покупают им мартини в надежде хорошо провести ночь. Но готэмские чертовки давно воспринимают это как должное.
Что здесь вообще может считаться нормальным?
Она представляется, и все почти встает на свои места. Только широко улыбаюсь, смотрю на нее уже с большим интересом.
Слышал о дочери бывшего мафиозного дона, слышал, что она приехала в город вести дела. Думал, она постарше.
- Вот как? Слышал о вас, не скрою. Вам что-то нужно, мисс Фальконе. От меня. Так?
Эдвард Нигма смотрит на нее чуть наивно и даже с надеждой. Загадочник внутри дьявольски ухмыляется.
И что это будет? Игра на опережение или мы договоримся?
Она как-то связана с Освальдом. И вряд ли ей нравится, кто сейчас у руля. Не с такой фамилией отдавать город какому-то Кобблпотту.
Так, София?
Все, что вплетается в веское и весомое слово "нельзя" кажется важным, нужным, значимы. Отец с раннего детства запрещал очень многое. В первую очередь - походить на самого себя, посему воспитанием занималась миссис Фальконе под твердым руководством мистера Фальконе. Дочь глава мафиозного городка не должна превращаться в исчадие ада, с выжженной душой и шальными мыслями о маленьком собственном царстве, где каждый жест и чих будет согласовываться с ней. Но абсолютно сложно противиться генам и крови, если тебя нарекли Фальконе. Судьбу не изменишь и все было заранее предопределено. Кармайн лишь сделал девушке одолжение, когда увез в знойную Калифорнию, показывая иную /чуждую/ жизнь. Мол, смотри, эта земля может стать твоей, только обрасти нужными связями, ответь на ухаживания правильного /по мнению отца/ кавалера, спрячь свое мнение как можно дальше и будь дочерью типичных итальянских семей, где авторитет отца не оспаривается. София обрастала связями, следовала наставлениям папеньки /лишь до поры до времени/, вникала в его советы, параллельно строила свой собственный криминальный мир, очерчивая его серым грифелем, который на серой бумаге вовсе не виден. Любимый брат Марио даже в подметки ей не годился - женился и сгинул на собственной свадьбе. Пф, курам на смех. И теперь ее, единственную наследницу /рухнувшей/ империи должны охранять как зеницу ока. Но юной мисс удалось избавиться/подкупить подопечных отца, которые следили за ней и докладывали о каждом шаге, и улизнуть в город мечты. В Готэм.
Кто мог подумать, что девушка может мечтать оказаться здесь. В пропитанном и странном городишке, который не похож на все остальные. Убитые имеют привычку оживать, а раненные - приобретать странные и порой мистические способности. Среди обычного люда бродят действительно сумасшедшие, что негласно соревнуются с друг другом в количестве убитых. И на верхушке - несколько мастеров/главарей, что восседают на своих драных и латаных креслах, мня себя королем этого вшивого мира. Боже, прости им грехи их. И не дальновидность. Имея такие силы, таких последователей, можно развернуться в своей опасной деятельности дальше Готэма. Захватить наркотрафик во всех прилегающих /и дальше/ городах. Расширить владения посредством психогаза, покорить и поставить на колени. Заставить узаконить рабовладельцев. Ну, да, дорогая моя София Фальконе, метишь высоко, да не больно будет падать?
У таких как Пингвин и подобных ему, практически нет совести. Софии удается тонко играть на остатках души, манипулируя и правильно поставляя информацию. И каждый ее шаг, что может скомпрометировать репутацию девушки, Фальконе может выгодно для себя преподнести. Застукай сейчас их маленькую и скромную компанию Кобблпотт, то заявила, что хотела тому предложить весьма выгодное и увлекательное приключение - развлечь бедных сиротинушек в особняке своим особым (само собой, без кровопролития) исполнением загадок. Ведь каждый в городе знает, чем известен Загадочник /исключая его злодеяния/. Пристрастия к шарадам, любого рода загадок.
- Почему? Тут весьма... познавательно. Можно окунуться в тишину и услышать свои мысли. В шумном городе очень сложно - там вечный шум, чужие обрывки разговоров. - Брюнетка ас в ведении светских бесед. "Вам два кубика льда или один/с ядом быстрого действия или желаете помучиться/?" "Как поживают ваши прекрасные сестры,/не почили еще?" "Чудесный костюм /выгодно подчеркивает второй подбородок". Конечно, мысли такие озвучивает исключительно самой себе. Ведь единственный союзник и человек, которому доверяет - она сама. Даже верные и преданные псы отца рано или поздно отворачивались от него. Пусть Кармайн и прощал, те целовали перстень и снова становились в ряд верноподданных, София такого малодушия не допустила. Собакам - собачья смерть. Перестает обращать свой взгляд на книги. Ведь они - декорации и не более.
София пожимает незначительно плечами, едва ощутимое передергивание и разворачивается спиной к собеседнику. Наверное, немного опрометчиво - кругом тяжелые книги, а получить удар по голове очень легко. Но любое движение мужчины прослеживается и девушка надежно защищена, ей опасаться не чего. /разве что собственной неосторожности./ Она уже насладилась эмоциями, что красочно появились на лице уже-не-Загадочника. Фальконе слишком громкая фамилия, что бы осознавать тот факт, что любая встреча с представителем этой семьи несет в себе честь/смерть/очередные последствия. Медленно проходить вдоль стеллажа с буквой "F". Интересно, есть ли на одной из этих страниц информация о ней или об отце? Конечно да. В свое время статьи пестрили от скандальных заголовок. Фальконе стало синонимом Диллинджер. Жаль, что ради них не создали бюро. Ах, какая честь была бы! Но ничего, София подомнет под себя все подразделения. Деньги, власть, шантаж - редко когда подводит. Люди боятся и это вполне естественно, первобытно и не стоит их винить в этом. Как в стремлении исполнить свои желания. Разве девушка не может воплотить в жизнь то, о чем мечтала едва ли не с тринадцати лет? - Всем от кого-то что-то нужно. Но Вы не правильные вопросы задаете, Мистер Нигма. - Отвечает уклончиво.
И ведь можно же удивляться - у Кармайна Фальконе есть дочь! Только вот зачем? Положа руку на сердце, стоит признать.
Я не интересовался семейством Фальконе. Никогда. А какой толк судмедэксперту в этом, а?
Пока Фальконе был у руля этого города, Загадочник крепко спал внутри меня. Даже не думая просыпаться. А Эду Нигме вовсе не были нужны подобные знания.
Кто не знал дона Фальконе, что давно подкупил комиссара полиции? С ним приходилось считаться. Не всех это устраивало. Но мне, в общем-то, было все равно.
О том, что у бывшего дона есть сын, я узнал уже позже. Когда в газету дали объявление про его помолвку.
Доктор Марио Калви был почти неизвестен в Готэме, пока его отец не афишировал их родство. Гордился тем, какую женщину себе выбрал.
Только вот его ошибкой оказалось, что он выбрал женщину Джима Гордона, пусть и бывшую. Мне, впрочем, все равно, что у них произошло.
Теперь передо мной София Фальконе. Что я могу сказать о ней?
Она красиво. Бесспорно. Не мне судить, насколько красива женщина, мой идеал запрятан где-то в сердце. У нее рыжие волосы, очки и она знает о книгах все. И принимает меня таким, какой я есть.
Недолгое счастье все еще отзывается болью в груди Эда Нигмы и там же горит жажда мести Кобблпоту.
Загадочнику все равно, он лишь хочет, чтобы его заметили.
Кто я сейчас? Уже становится сложно сказать. Слишком сложно, пожалуй. Но это неважно. Загадочника больше, чем Эда, начинаю ли я исцеляться?
Ох, не на этот эффект ведь ты рассчитывала, доктор Лесли Томпкинс!
Но София Фальконе несомненно красива. Во всей своей элегантности, которые так и светятся папиными деньгами, но пусть. Какая разница? Дон Кармайн не возвращался в город, а вот она сюда приехала. Интересно, зачем?..
Взгляд у нее не столь невинный, как она хочет продемонстрировать. Это стоит учитывать. Скольких вы уже обманули, мисс Фальконе?
Где-то там ходят слухи о вашем романе с детек… то есть, простите, капитаном Гордоном. Вот же Джимбо дает! Не оригинальный способ получить повышение, но я удивлен, что он до него опустился. Но это уже его проблемы.
Только вот вряд ли вы простили ему убитого брата, разве нет? Про вирус давно известно всем, но разве же это утешение для убитой горем семье?
А вы знаете, мисс Фальконе, что и Джеймс Гордон, и Лесли Томпкинс тоже были под воздействием вируса, но им нашли противоядие и они снова стали как прежде?
Для них сделали. Для вашего брата - нет. Разве он меньше заслужил?
Есть ли чувства под этой ледяной коркой внутри дочери дона?
Начинаю понимать, что я бы посмотрел. У всех есть слабые места, мисс Фальконе. Мы найдем и ваши.
- Иногда я слышу не только свои мысли.
Губы изгибаются в легкой улыбке. Нормальная женщина такую бы испугалась. Барбаре такая нравится. А что до юной дочери дона? Успела ли она попробовать этот город на вкус?
Успела ли вдохнуть его безумие? Почувствовать кожей всеобщую ложь? Мы ведь лжем себе. И лжем всем остальным. Лгать в Готэме научились раньше, чем дышать.
Только после долгого отсутствия приходится снова привыкать к нему.
Не к видам из окна на заводы и Аркхэм. Не к местным в ближайшем баре.
А к тому, что на самом деле он из себя представляет. Нужно жить в нем, чтобы это впитать. Дышать этим вонючим воздухом.
Так, что никогда больше дышать нормальным не сможешь.
Она отвернулась за секунду до этой улыбки. Очень вовремя. Значит, у меня еще есть время.
Загадочник, что выглянул ненадолго из-за своей ширмы, снова прячется в тень. Снова время глупого Нигмы, что так и не отошел после той заморозки.
Взгляд становится наивным, а я делаю робкий шаг вперед. Я еще не смог просечь, какую игру ведет эта девчонка, она хорошо умеет прятаться.
Но я смогу. Главное, никуда не спешить, ведь так?
- А какие правильные, мисс Фальконе? Если вы хотели поговорить, вы могли бы просто пригласить меня в нужное место. Но вы не ищите легких путей, и… - “я заинтригован”. Нет, не стоит так явно. Пусть думает иначе обо мне. Да и слишком уж есть польстит подобное.
Не раскрывать всех карт.
- И я ничего не понимаю. Может быть, поговорим прямо?
Вот, так лучше. Никаких уловок, никаких угроз в голосе, даже никаких упреков она не слышит.
Но робкий интерес и какая-то надежда.
И Эд, и Загадочник - они оба ненавидят Кобблпота. Второй бы его использовал, а первый горюет по Изабелле, все еще.
Я же не могу ответить себе на вопрос, какие чувства у меня вызывает Освальд.
Девушка ощущает на себе оценивающий взгляд. Теперь она больше не незнакомка, а обрела значимую фамилию с длинной кровавой историей. Ей привычно, когда смотрят так - будто выбирают, какую тактику общения выбрать. Представляет ли из себя кукольное личико с пухлыми губками какую-то ощутимую опасность? Даже слышит, как шелестят шестеренки в разуме Нигмы, как тот обрабатывает новую информацию. И приятно наблюдает, как у того вытянулось лицо - не ожидал о подобном визите. Ха, даже немного дико и резко бьет по чувству собственной важности. Хотя отец серьезно относился к семейным узам и всяческими способами прятал своих детей от своих кровных врагов. Наверное, боялся, что те перережут горло в колыбели. Вот чувство страха - абсолютное незнакомая сумасшедшая смесь. В руках женских пистолет /как и руль/ не выглядит ли слишком иррационально? Что сможет дочь мафиози, отец которой давно отошел от дел и прекратил любые сражения за власть в городе, предпочитая доживать остаток дней в солнечно-нежном местечке? София нарочно разворачивается лицом и изгибает губы в кокетливой улыбке - обычная маска, за которой легко прячутся настоящие мысли. Мол, смотрите на меня, душенька, смотрите сколько хочется, за это очередь в музей не нужно выстоять. Пока предоставляется такая честь.
- Это объясняет последние поступки., - кивает головой. Все так же намекает - "я в курсе последних событий". Нигма ведет себя вполне предсказуемо - с его дикой улыбкой на устах. Почти безумной. Пугающей. Будь она совершенно обычной девушкой, чье детство прошло не под чутким руководством Римлянина, то поддалась бы слабости и отступила на шаг назад, больно врезаясь спиной в книжные полки и закрывая лицо руками. Вспоминается фраза Алисы из страны чудес - безумцы всех безумней. Что ж, в какой-то степени София тоже сумасшедшая, раз ее абсолютно не пугает подобное зрелище. Они лишь поджимает губы, как истинная леди, слегка кивает головой. Мол, у каждого свои причуды - акулий оскал, расчленение женщин в темном подвале, коллекционирование котят или голов кавалеров на стене, она абсолютно не осуждает /пока это на руку/. Прячет брезгливость где-то глубоко - за эту улыбку Нигма после расплачется /собственной кровью, софия проследит/. Ну а пока, светская беседа в месте, что аккумулирует в себе все звуки, продолжается. Берет первую попавшуюся книгу, даже не смотря на название и толщину. Судя по обветшавшему виду, неоднократно была в употреблении и пользовалась спросом у читающих. Наверняка это не "как приготовить храпунью-соседку в собственном соку" или " как заставить обидчика обливаться слезами и целовать ваши ботинки".
Прогулочным шагом направляется вдоль стеллажей. Тут пыльно, душно и не очень атмосфера располагает на общение. София предпочитала бы не встречаться с Загадочником, переехать того /не раз/ машиной и предоставить плоское оставшееся нечто Пингвину, а после заколоть того, как кабана. Местные вершины криминального мира - животные, дикие, грубые, безкультурье. Но признаться, у некоторых имеется свой, ядовитый шарм. К ним Фальконе уже успела наведаться, послать своих верных подданных, начала копать под судей и мерию. Все продажные, вопрос лишь в цене.
- Наш общий друг не должен знать об этой встрече. Вы простите мне мою осторожность - за каждым моим шагом ведется наблюдение. Мне нужно было обезопасить мое появление, поэтому все вылилось в такую сложность, - устало выдыхает девушка. Кажется, голос слегка дрогнул и в нем проскальзывают отчаянные нотки. Но это лишь кажется. Возможно ее истинную личину уже вычислили, но прикинуться дамой в беде никогда не поздно. Некоторые мужчины ведутся на такой тип. София пожимает плечами, как-то отстранено смотрит на книгу, будто спрашивая себя каким образом та оказалась у нее в руках и так плотно прижимается к груди, будто служит своеобразным барьером от окружающего мира. В словах есть доля правды. Люди Пингвина действительно ведут за ней круглосуточное наблюдение, вот только сам Пингвин не знает, что информация поставляется ему не верная - его люди оказались весьма и весьма не обремененные совестью и не отличались верностью. А Фальконе каждая собака служит.
- Понимаете, - София внезапно улыбается искренне /ее улыбка не под стать нигменному оскалу/, наклоняет голову на бок и слегка кокетничает. Появляются очаровательные ямочки на щеках /говорят, что ангел отметил своим поцелуем невинных детей/. Отдает книгу собеседнику - на ее страницах нет записей и прочих подсказок, обычный учебник из библиотеки. Если сторонний глаз увидит этих двоих, то решит, что те обсуждают какой-нибудь увлекательный роман, делятся мнением о прочитанном. А что еще, собственно, делать в библиотеке? - Мы можем быть друг другу полезны. - Снова кивает, произнося очевидное. Рука руку моет и прочие пословицы/поговорки. А потом добавляет, - из-за нашего общего друга. Ладно, ладно, София специально давит на больное, несколько раз обзывая Кобблпота тем званием, который не заслуживает, что бы довести Эдварда до нужной кондиции и показывая, что тот не приятен Софии.
Она старается. Правда. Даже вполне неплохо. Будь я кем-нибудь другим, возможно, купился бы.
Только каждый в этом городе понимает, что тут значит фамилия Фальконе. И какой она имеет вес. Ей даже глазками хлопать не нужно, достаточно назвать ее вслух.
И после этого - весь город у ее ног.
Потому что Готэму всегда нужен кто-то, кому они будут поклоняться. Давать взятки, ходить на цыпочках, говорить елейным голосом и заглядывать в рот.
Вот так. Большего этот город и не заслуживают.
Джим Гордон так и не смог его изменить. Потому что Готэм меняет тебя, а не наоборот.
Потому что у нас так всегда было и так останется. Или ты ныряешь в эту пучину безумия, или она тебя принудительно засасывает.
Правда, широкий и разнообразный выбор? Прямо мечта!
Конечно, можно научиться плавать. Но большего дозволено не будет. Умею ли я? Хочется верить, что - да.
Мисс София Фальконе представляет из себя элегантную молодую женщину, которая точно знает, как себя подать.
Она уверена в себе, она верит в свои способности и возможности. Это похвально, ничего не скажешь.
Но она излишне самоуверена. Притащить меня в библиотеку, чтобы поговорить…
О чем?
Мы ходим кругами. Ей есть, что скрывать. И мне тоже.
Она что-то явно недоговаривает, прячет свои истинные цели, и это заметно. Такому, как мне. Судя по слухам, с Освальдом она пытается подружиться.
Он-то уж наверняка ведется. Ему это свойственно.
Глупая птица тянется хоть к кому-то, кто хоть раз посмотрит на него не взглядом озлобленного врага. Или не будет смотреть, как на ничтожество.
Освальд, сам того не зная, способен заманить кого угодно в ловушку и лишить самого дорого.
Да. Я до сих пор не простил Изабеллу. И вряд ли когда-нибудь это случится. Дело ведь не в одной конкретной женщине.
Даже чертову заморозку забыть проще, чем тот его поступок.
Конечно, она в курсе. В Готэме почти никогда не хранится секретов. Только темные тайны, да и те выходят наружу настоящим взрывом. Иногда - в буквальном смысле.
София думает, что она - пламя. А жители Готэма - глупые мотыльки, что слетаются на него.
Также думает и Пингвин. Но пламя - это Готэм. А мотыльки - мы все. Поэтому и сгораем.
Кому еще может хватить ума не подлетать слишком близко.
С ней же не стоит расслабляться. Ее слова следует переворачивать с ног на голову. На всякий случай.
Пусть думает, что имеет дело с глупым Эдом, а вовсе не со мной. Так вообще легче проникать в чужие разумы, они открываются, чувствуя свое превосходство.
Пусть думает, что я тоже в ее руках. Пусть считает, что я заглатываю ее наживку.
Только она еще не знает, что я всего лишь выигрываю время.
Чтобы подготовить свою собственную. Для нее персонально.
Все они одинаковые, эти жаждущие власти. У них у всех одни амбиции, одни цели, иногда - даже средства их достижения.
Их легко прочитать, но не стоит недооценивать.
Наконец-то она задевает чувствительную точку. Ауч. То есть, я хотел сказать, чувствительную точку глупого Эда. Он ведь так никогда и не успокоится, а мне просто смешно. Ну, я готов отомстить как следует Пингвину. Специально для своей не очень умной половины сознания, что никак не хочет признать главное - мы с ним единое целое.
Да и птичка заслуживает подпаленные крылышки и быть сброшенным пинком под зад с пьедестала.
Это ваша цель, мисс Фальконе?
В любом случае, я дам ей то, чего она хочет в данный момент. Почему бы и нет?
Голова и сознание реагируют мгновенно. От одного упоминания “общего друга” я поджимаю губы, ладонь сжимается в кулак. Конечно, я ведь так зол на него и обижен! И даже ничего не могу сделать, потому что прежний ум мне - ах, какая жалость! - недоступен.
Вот и остается лишь только досадно морщиться, сожалеть об этом и… С надеждой, что прекрасная дочь бывшего Дона мне в этом поможет.
- И чем же именно, мисс Фальконе? У меня достаточно сведений об Освальде Кобблпоте, с остальным пока что… сложности.
Отвечаю уклончиво, но она-то наверняка навела справки о том в каком состоянии по идее сейчас моя голова.
Уже нет, разумеется. Но этого ей знать не надо.
- Тем не менее, я бы предпочел обсудить это где-нибудь в более подходящем месте и в подходящее время… Не хотите посмотреть бои без правил в Нэрроуз?
Короткая улыбка, когда я оставляю на полке входной билет. Там всегда шумно, там все заняты своими делами.
И поговорить будет достаточно просто. Может быть, к тому времени мне будет понятнее, как с ней стоит держать дистанцию.
Под холодными лучами солнца Готэма невозможно выйти из группы риска. рано или поздно сердце встретит пулю, а глаза случайно наткнутся на нечто редкое и запретное, что придется выбирать из двух зол - или держать язык за зубами или же поддаться искушению и продать информацию за парочку зеленых. Но после все равно опасаться острия у горла - оклеветанный враг или скупщик чужих секретов. Город словно натравливает своих обитателей друг на друга, наблюдая, как те сходятся в смертельной схватке [не ставит ни на кого, ибо у власти переменчив ветер]. Да и жить без опасности, без той черноты, что обитает на улицах городка не только в ночь безлунную уже вкусивший, не сможет отказаться.
У Софии в крови - входить в зону риска, быть на верхушках чарта и входить в узкий круг вип-персон, которым открыты двери [практически] во все заведения. Единственный недостаток - она родилась девочкой и посему не было той свободы, которой наслаждался Марио. Ей пророчили обычное будущее домохозяйки, видели выгодную партию для достижения своих целей - ведь кроме фамилии к ней в придачу идет приличный счет в банке, уважение приверженцев взглядов Кармайна и возможность испытать удачу, встав во главе мафиозного клана. Раз Марио отказался от такой участи. В прочим, девушка была умной и достаточно смышленой, что бы активно спекулировать своей красотой так отвратительно сочетающиеся с бездушностью - чужие муки боли для нее ничего не значили. Она всего лишь плотнее закрывала двери, что бы крики не мешали спать/думать/жить.
Кобблпот был той черной точкой на экране, что раздражала и раз а разом появлялась, сколько не протирай тряпкой. Масляным пятном под капотом, надоедливой мухой, гнилым фруктом, чей запах разложения вызывал рвотные рефлексы. Глуповатая ухмылочка, жалкие попытки довериться и не видеть в Софии подкроватного монстра. Слишком много сил было вложено в тщедушного и никчемного. Фальконе пришлось изрядно изловчиться, добывая те редкие рецепты отвратительного стряпья [не удивительно, что Пингвин отбитый на всю голову, раз изо дня вдень ел такое и испытывал к матери по истине нежные чувства, все по Фрейду]. Но внимание Освальда вызывало не нужное напряжение. Не смотря на все ухищрения девушки, он умудрялся внезапно наносить визиты. И все же, не смотря на слухи, что стайкой окружали Фальконе, Софии удавалось [пока] выглядеть святой.
И что бы вывести с шахматного поля инвалида, необходимо привлечь третью сторону, что питала крайне негативные эмоции и могла законно зваться "кровным врагом". София же могла спокойно отойти на второй план, укрыться в тени и наблюдать, как двое изувечивают друг друга ради ... ради того, что достается победителю. А победу одержит Фальконе, несомненно.
Определенно, девушке не кажется, что перед ней разворачивается одно из грандиозных представлений. Чистая и опьяняющая злость, что так и кипит в глазах собеседника, отражается в голосе, что в месте, где нельзя шуметь, его крик лишает покоя даже старинные книги на верхних полках, которых не касается даже сам библиотекарь. София делает мысленную галочку: "с этим парнем что-то не так. Проверь. И дело глубоко не в потери памяти." Все временное никогда не становится постоянным. Это Готэм, тут даже мертвые восстают. Она кивает, не косится недоверчиво, слабой улыбкой приветствует знакомое чувство, поощряя и подбрасывая поленьев в зеленое пламя. - В ваших услугах самый лучший доктор Готэма, который способен решить большинство подобных проблем. - Для Томпкинс припасена особая петля, что затянется на шее в нужный момент. Цель визита была ясна еще при первых нотах аккорда, оставалось подвести черту, учтиво и добродушно [не] принять приглашение. В Нерроуз девушка уже была, инкогнито, что само собой разумеется. Не просто что бы поглазеть. И картина, где отморозки. Друг друга дубасят всем, что под руку попадется - не особо нравилась. Но чем дитя не тешилось, лишь бы не плакало. - Я подумаю. - Обещает, но не спешит взять в руки билет [далеко не в первый ряд]. А потом сбрасывает маску загадочности, широко улыбается, словно абсолютно простая девчонка, которая тут работает, произносит на прощание, считая что данная встреча закончена и обе стороны внесли зачатки своих предложений. Советует. Даже если исчезнет вся библиотека, она в состоянии возместить убытки. - Возьмите какую-нибудь книгу, мистер Нигма. Чтение для ума - физическое упражнение.
Разворачивается и теряется среди стеллажей. Необходим свежий воздух. Пыль не способствует здоровой коже. Да и еще столько предстоит сделать - закупить продукты в интернат, которым попечительствует, подкупить нескольких чиновников, продолжить плести свою канву-паутину.
