Скоро две недели уже, как Денерим гудит. Едва отошли от коронации Кайлана, так теперь еще и свадьба. Таких празднеств не видели со времен освобождения столицы, и вступления Мэрика на престол. Но ликовали тогда, пожалуй, побольше, даром, что животы подводило и от голода, и от кислого пива. Тогда и дышалось словно иначе – вольнее.
Другие были времена, - над весенним Денеримом стался утренний туман. С площадей доносились развеселые голоса гуляющих, неустанный лай собак. Даже сюда долетали звуки, - тэйрн Логэйн коротко хлопнул ладонью по холодному камню бойницы, покрытому испариной, и сделал шаг назад. С этой стороны форта Драккон было видно королевский дворец, шпили которого плавали в клочьях тумана, будто деренимские пьяницы – в лужах после прошедшего в ночи дождя.
- Милорд, - ординарец оказался тут как тут. И даже не заспанный, ишь ты, - взгляд Логэйна скользнул по безукоризненному мундиру, начищенной кольчуге. Мальчишка откуда-то с юга, высоковат для обычного ферелденца. В голосе нет-нет, да хасиндское проскальзывает. Не сказал бы, как это понимает – просто слышит. Чужую речь – всегда. Навострилось ухо распознавать чужих. А парнишка – может, и хасинд, но полукровка, вероятней всего. Больно цивилизован, как это называется, - тэйрн сделал ему знак следовать за собой.
Пусто в коридорах форта. Кому гулянка на свадьбе молодого короля, а кому – служба, в разы суровей, чем обычно. Тэйрн не обманывался насчет явившихся с западной границы «гостей» - после десятков дней переговоров, на королевскую свадьбу были допущены несколько орлесианских ублюдков, зовущих себя дворянами. Свиту их Логэйн проверял по нескольку раз, даже и не намереваясь соблюдать хоть какое-то подобие приличий. При аресте так не досматривают и не проверяют, как делал это тэйрн. Будь его воля, никого из картавых не подпустили бы к Ферелдену ближе, чем на сотню ли, но Кайлан, узнав о топчущихся посланцах от орлейской знати, лишь рукой махнул. А чего, дескать, веселее будет! – и тем самым так вот запросто пригласил на собственную свадьбу соотечественников того, кто вон на том вот пиле выставил отрубленную голову его родной бабки.  Заключенный пять лет назад официальный мир меж Ферелденом и Орлеем мог обмануть кого угодно, но только не того, кого прозвали Героем реки Дейн. Он чуял угрозу, безошибочно – юная Селина может сколько ей будет угоно прикидываться ласковой кошечкой. Она в свои шестнадцать умудрилась стать императрицей – и Логэй и сам не мог обманываться, и не мог также допустить, дабы обманывались Мэрик с сыном. Но, увы – яблоко от яблоньки упало своем недалеко.
Сколько Логэйн ни старался – голова у мальчишки была словно мякиной набита. И упрямец он был, вестимо, изрядный. Мэрик – и то поспокойней, - позади Логэйна, в ногу с ним, шел ординарец, на расстоянии небольшом, но уставном. И двойное эхо отдавалось от стен – точно так же, как в свое время звучало оно, когда этими же коридорами шли покрытые кровью, хромающие, вымотанные, но счастливые победой – шли, они с Мэриком.
«Где же носит тебя?» - коронуя Кайлана, ферелденская знать исполняла волю своего пропавшего повелителя. К тому же, Логэйн как никто понимал важность того, дабы трон был занят – куклой в короне на голове, или нет, неважно. И дворянам, и простому народу нужно и важно видеть, что у них есть король. И король – появился, как положено. Узнав об исчезновении Мэрика, знать объяснимо взволновалась. Вспыхивали споры, где-то - едва ли не мятежи но Логэйн показывал всем Кайлана – дескать, видите, своего золотого принца? Есть наследник престола. Кровь Тейринов сохранена.
Повременить с поисками пришлось ради того, что Мэрик оставил ему – и вовсе не ради здоровенного уже лба, вымахавшего в мужчину Кайлана. Ради Ферелдена, которому мира до сих пор недоставало. А теперь и род Тейринов продолжится, - стражники на главных дверях форта подобрались, вскинули ладони к шлемам, отдавая честь. Логэйн шевельнул длинным носом, втягивая воздух – так-так, сукины вы дети. Сменились недавно, ясно, - и глаза у обоих красноватые. Решили гульнуть перед сменой караула.
- Лейтенант! – за притворенной дверью кабинета дежурного офицера что-то встревоженно брякнуло, грохнувшись. Цепляя на себя перевязь с мечом, лейтенант перевалился через порог, спотыкаясь. Кое-как выровнялся – «ясно. На троих соображали, ублюдки», - Логэйн кивнул ординарцу.
- Неделя гауптвахты, всем троим, - незадачливый лейтенант только челюстью клацнуть успел, как снаружи послышался шум и лязг, голоса – тяжелые двери распахнулись, и Логэйн уставился на того, кого уж точно не ожидал увидеть здесь в столь ранний час.
- Кайлан, - парнишка расплылся в предовольной улыбке, тогда как все кругом преклонили колено. Пришлось и Логэйну но зять замахал ладонью – дескать, не надо, чего вы.
- Встаньте. Встаньте все, - по унылым лицам наказанной генералом Мак-Тиром троицы промелькнула надежда. И оправдалась. – Ты говорил про гауптвахту, мне не показалось? Да отпусти их, ладно, простим, что ты! Свободны, парни, можете идти, - тэйрн прожег лейтенанта взглядом – дескать, найди срочно новых людей в караул, иначе пожалеешь о том, что спасся от гауптвахты.
- Что ты здесь делаешь? – вместо приветствия спросил Логэйн. Сам он сейчас намеревался отправиться во дворец, заняться составлением плана грядущих поисковых экспедиций. Долго возиться не станет – пара дней на подготовку, а там дай Создатель резвых коней да известную старательность.
Не может быть такого, чтобы бесследно пропал король. Не случится. Только не с Ферелденом. А уж когда Логэйн Мэрика отыщет, то всыплет чертову болвану так, как в тому юности не доставалось.
- Неужто король уже не может рано поутру устроить смотр своим солдатам? – ухмыльнулся было Кайлан, но под тяжелым взглядом тестя немного стушевался. – Я… неважно. Мне нужен отряд, с десяток бойцов, наверное, - Логэйн напрягся.
- И для чего? – пока новоиспеченный зять объяснялся, лицо тэйрна все тяжелело. Устроенный эрлом Уриеном в честь Кайлана турнир, понятное дело, вещь наиважнейшая. А что насчет других дел, проклятье?
- Логэйн, это ведь недолго, - и улыбается еще безмятежно эдак, беспечно, паршивец. – Поисковый отряд ведь…
- Будет готов выступить к полудню, если я прикажу, - безжалостно припечатал Мак-Тир. Кайлан стрельнул глазами в сторону и понурил голову, как виноватый щенок.
- Развлечение для тебя, да? – ядовито процедил Мак-Тир. – Что же, Ваше величество. Извольте развлекаться, - и, цыкнув на спрятавшего ухмылку ординарца, зашагал прочь.
Некогда ему разбираться с этим пустоголовым оболтусом. Пусть делает, что хочет. Без него будет, поистине, проще. Да и в целом Логэйн не рассчитывал особо на помощь Кайлана в деле поисков Мэрика. Но хотелось, чтобы чертов засранец, будь он проклят, проявил побольше уважения и внимания. И не только к своему пропавшему отцу, и его поискам, - дворцовые двери тяжело распахнулись перед тэйрном.
Путь до королевских покоев ему был хорошо знаком.

Отредактировано Loghain Mac Tir (2018-07-08 19:39:23)

Прежде эти покои принадлежали Мэрику, - «и Роуэн». «Понятное дело, что и Роуэн», - тэйрн нахмурился, и не совсем успел стереть раздраженное выражение с лица, когда переступал порог покоев, теперь принадлежащих его зятю и дочери. Стражник, рассудив, что высокое неудовольствие предназначается ему, ретировался столь спешно, что едва не сверзился, оступившись на повороте. «Понаберут по объявлению, чтоб им, на доске проповедника», - но Логэйн уже не хмурился – улыбался, глядя на дочь.
Час ранний, а она свежа и бодра. И глаза смотрят ясно, радостно, и наряд к лицу – чудо как хороша. Гордость так и вскидывается, расправляет крылья в душе – дочь простолюдина, воссевшая на трон. В своих жемчугах и шелках смотрящаяся так, словно родилась в них – «д л я  них».
Тэйрн не принадлежал к той породе людей, что склонна переоценивать кого бы то ни было. Но эта девочка, еще будучи едва научившейся ходить годовалой упрямицей, умела построить всех так, чтобы чувствовать себя королевой. Быть королевой – верховодящая что в Гварене, что в Денериме, малышка Анора, ставшая взрослой, теперь находилась, как бы то ни было, на своем месте. И от этого, сквозь любое торжество, проклятье, на сердце было тревожно, тревожней, чем всегда. Ему ли не знать, каково это – быть на троне?
Тоже, та еще насмешка Создателя. И безалаберность треклятого Мэрика, который, зная, что «друг не подведет», мог дать деру на другой конец Тедаса, запросто оставив Ферелден изрыгающему проклятия Логэйну. «Неплохо иметь рядом того, на кого всегда можно положиться, да, величество?» - кисло подумалось, с усталым ядом.
К чему-то привыкаешь. И что-то привыкаешь прощать.
- Здравствуй, дочь, - слегка коснувшись лба Аноры губами, алебастрово-белого, гладкого, произнес Логэйн. – Хорошо, пройдемся, - многое обсуждать действительно, лучше на ходу, нежели сидя в покоях. – Мать еще хотела повидаться с тобой перед отъездом, - понимающий взгляд. Селия не собиралась задерживаться в Денериме, объясняя свое решение как всегда, безапелляционно – дескать, у меня там целый тэйрнир без присмотра, выразительно при этом поглядывая на супруга. Тот хмурился – но за долгие годы он и к таким подначкам привык. Гварен принадлежал Селии, как сейчас Денерим принадлежит Аноре – все придворные дамы, от мала до велика, как одна, охают и ахают при виде Аноры. Восхищаются красотой и грацией – а уж когда она появлялась вместе с матерью на людях, то Логэйн, к своему удивлению, ощутил пару ревнивых уколов. Несколько баннов, слишком безголовых или пьяных, дабы помнить, к т о  муж тэйрны Селии, рискнули за ней поволочиться. Логэйну не пришлось пошевелить и пальцем – жена приструнила болванов быстрее, чем сам он – солдат на плацу.
Не самая легкая жизнь в Гварене почти не отразилась на Селии, которая, как всегда, будто черпала силы в том, о чем заботилась – и это был тэйрнир. Логэйн мог бы сказать, что она совсем такая же, как в молодости, только вот почти не помнил ту Селию. То ли некогда было запомнить – постоянно пропадал в Денериме, то ли потому, что почти не смотрел на нее. Не мог почему-то.
Зато он хорошо помнил ее пронзительный и уверенный голос, золотые косы, и гневно вздернутый подбородок – и то, как она на него, в иссеченном клинками доспехе, наступала бесстрашно и с упреками. Вот-де, тэйрн, правитель новоиспеченный, выискался – во дворе замка живет, хуже пса бродячего. За пса Логэйн сильно оскорбился – по его мнению, ничего позорного в существовании бродячего мабари не было. Но стоящая под осенним ливнем светлокосая девка была на сей счет иного мнения.
И вот, ты же посмотри, как все сложилось, - в облике Аноры угадывались и его черты, но скорее, в выражении лица – когда хмурилась, в повороте головы, в резком жесте рукой. Да, девочкой копировала отца, командуя воображаемыми армиями, насмотревшись на то, как отец распоряжается войсками, и тренирует их. Но лицом дочь все же пошла в Селию, и слава Создателю. 
- Говорит, Денерим ей надоел, а мы здесь и сами справимся, - «мы» вот только трескалось. Анора знала, что отцу предстоит скоро отбыть на поиски ее пропавшего свёкра, а муж… муж известно где пребывал. Но у Аноры хватки достаточно – дочь своей матери. Если уж той удалось в свое время худо-бедно, да Логэйна обуздать, то с Кайланом девочка справится.
«Плохо, конечно, что она уезжает», - но переубеждать жену стало бы напрасной тратой времени. Ей был важен Гварен, а на «королевскую возню» она смотрела подчеркнуто пренебрежительно. Мол, накушалась уже ее. Мужа эта проклятая корона у  нее отняла, теперь отнимет и дочь? – что же, Анора, ты этого хотела, ты это получаешь. И да, к продолжению рода все, понятное дело, не сведется – но Логэйн вместе с тем знал, как жена переживает за дочь, и гордится ею.
«Совсем не похоже на нашу свадьбу, да?» - он тогда поперхнулся вином, услышав будто вскользь сказанное Селией. Фейерверк в честь молодых короля и королевы озарял небо над Денеримом, Логэйн был трезв, несмотря на количество тостов, зол и напряжен. И хотел было огрызнуться, но вместо этого рассмеялся, отставляя кубок в сторону.
«Действительно», - в тот знаменательный, так ему, день, новоиспеченный тэйрн жестко надрался, и выгнал всех гостей – именитых и не очень, в разгар праздничного пира.
«Но она молодец», - произнесла Селия, глядя на увитый цветами балкон, где находились – у всех на виду чтобы – Анора и Кайлан.
«Еще бы», - Логэйн посмотрел туда же, свободной рукой накрыл ладонь жены. Та изумленно подняла брови, посмеиваясь. Женщина, которую он никогда не любил, и которая знала об этом – но безмерно уважал. И был благодарен слишком за многое, но в первую очередь – за понимание.
Ведь, в конечном итоге, все складывалось прекрасно. Их дочь стала королевой – время ликовать.
И тэйрн Мак-Тир ликовал в душе и тогда и сейчас, неспешно идя рядом с дочерью. Кланялись обоим – низко кланялись, отдавали честь, салютовали. «Слава королеве Аноре!» - то и дело звучало. «Слава тэйрну Логэйну!» - сколько выверенной лести было в этих словах, Логэйн чувствовал кожей. Но – тоже часть меньшего зла. Анора, невзирая на молодость, уже умеет распознать даже в этом – что истинно, а что все же ложно.
- Я получил письмо от Альфстанны, – крытая галерея вдоль дворцового сада роняла капли с карниза – проклятый туман. – В следующем месяце Ее милость предлагает мне принять ее предложение прислать две сотни солдат, с последующим расквартировыванием их в Денериме, и зачислением в королевские регулярные полки, и полагает, что за эту щедрость ей что-то причитается. Что скажешь, Анора? – такие задачки – развлечение для его девочки. Понятное дело, почему банна Белой Реки пишет генералу Мак-Тиру, но, по совести сказать, сейчас такими вопросами надлежало заниматься Кайлану. Но Логэйн вскоре покинет Денерим, и о двух сотнях солдат станет болеть голова уже, увы, у Аноры.

Жестковатая нотка лязгает в голосе Аноры – собственная, Логэйна. «Справимся», - допустим, девочка еще не осознает, как со стороны это прозвучало, но отцовское сердце окрыляет горячей гордостью. В который раз? – а кто их считает.
«Мы», - так говорят короли. И королевы, - едва заметно коснувшись прохладной руки дочери, Мак-Тир переглянулся с ней – и наклонил голову, довольный ответом.
- Альфстанна предана короне, - молодая банна Недремлющего Моря вступила во владение своими землями не столь давно, но при дворе мелькала, выражая Мэрику свою горячую преданность. Мак-Тир смотрел на это с подозрением, но явных доказательств сношений Альфстанны с кем-то из Орлея у него не было, и с этим приходилось считаться. Может, его подозрения и беспочвенны, но Альфстанна, в отличие от многих, еще кое-что помнила. Ведь на свет появилась еще во времена оккупации, так что…
- Явиться без традиционных даров она не посмеет. Кайлан в это время, полагаю, будет занят? – последнее – слегка понизив голос. Но не многозначительно – так, между прочим будто говоря. – Состоять в войске Денерима – особая честь, а проявленные публично милости стоят порой не меньше золота. Дай ей что-нибудь. А она пускай присылает деньги для снабжения своих людей. Двести душ прокормить и снабдить – об этом-то кто думать станет? Не Кайлан, уж явно, – хмуро бросил Логэйн, остановившись, когда замерла Анора. Сдвинул брови, глядя в ее лицо, снизу вверх запрокинувшееся – не должно быть на лице у королевы такого выражения.
«У королевы – понятное дело. А у дочери?» - проклятье. Не задавал бы сам себе вопросов, на которые не хотел бы слышать ответов.
- Скоро, - «так вот оно что». У самого на душе было вроде и спокойно, и вместе с тем муторно, что оставляет Анору одну, но тут ничего не поделаешь. Сам себе сколько раз говорил уже – она со всем справится, но это вот выражение у нее на лице, и тем же жестом, что у него сейчас, сдвинутые брови, словно делают тяжелее доспехи на плечах Логэйна-отца.
- Почти все готово для поисков, - не ради красного словца он недавно сказал Кайлану, что, буде вздумается пожелать, экспедиция снимется с места в единый миг. Но есть резон повременить, подождав донесений от последних разведчиков. Тех ожидали нынче вечером – а значит, у генерала королевы Аноры есть целый день на то, чтобы разобраться с делами.
«И с Селией тоже бы словечком перемолвиться», - нелепое чувство, но этого хотелось. И отчего-то в памяти, и перед глазами вставали неспокойные волны моря, и башни Гварена с развевающимся знаменем на донжоне. Вставший на дыбы дракон почти расправлял крылья над хмурым, неуютным тэйрниром, но Логэйну казалось, что взглянул бы на них теперь почти с радостью.
«Это старостью и называется?» - смешно сделалось от мысли. Какая еще старость, подумаешь, дочь выдал замуж.
- Не могу поверить в то, что Мэрик мог снова сбежать, - хмыкнул Логэйн, а у самого на душе кошки скребли. В последнее время… до своего исчезновения, до этого проклятого визита в Вольную Марку, Мэрик был изрядно задумчив. А однажды будто невзначай обмолвился, вернее, подумал вслух, упомянув Пустоши Коркари.
«Не туда же его понесло?» - Мак-Тиру и ферелденские карты вспоминать было незачем. Никакой путь от моря до Диких Земель не проложить так, чтобы не заметить королевский кортеж. Если Мэрик оторвался и от него… нет, исключено.
Корабль так и не добрался до Марки. И пускай прочесали весь северный берег Ферелдена, следов кораблекрушения так и не обнаружили. «Значит, отправлюсь в Марку», - моря Логэйн не боялся. Пусть оно боится, когда он станет добывать ответы.
И вместе с тем отчетливо понимал, что храбрится. И что надежда на удачные поиски может оказаться тщетной – но потерять Мэрика они не могут. Кайлан – да, у страны есть король, золотой болван на троне. Но Мэрик – символ, суть освобождения Ферелдена, как когда-то его предок Каленхад был символом объединения. Потерять его – ослабнуть в глазах врагов. Сейчас, когда мир так хрупок – в Тень, к демонам все эти мирные соглашения. Селине и ее лести, доверять?
Нашли дураков.
Его собственное имя – прозвище, по сути, возвеличилось зато теперь еще больше, чем раньше. Через дочь – но Мак-Тир не был глухим. Многим свадьба принца с той, кто по рождению была простолюдинкой, казалась таким-сяким моветоном. Словечко еще орлейское приплели, чтоб им, - он раздраженно куснул себя за губу.
- Не верю, - вполголоса признался все же вслух. – Он бы не посмел бросить все, что мы с ним сделали. И именно поэтому я его найду.

Эхом собственных мыслей Логэйна звучит тихий голос дочери – и он смотрит на нее, долго, тяжело. Но не укоряя и не обвиняя – она может оказаться права, а Мэрик…
С годами пусть и изменился, став поспокойней, но все же и по сей день был способен выкинуть один-другой фортель. И бейся ты с ним как угодно – покивает, согласится, а потом поступит по своему. Если Логэйн отлично изучил Мэрика, то ведь и Мэрик превосходно изучил Логэйна. И, если все же решил бросить все, значит, что за этим последует…
И кто последует за ним, чтобы притащить обратно на трон за шкирку, как паршивого пса, - резкая складка ложится меж сдвинутых бровей, молниеносным росчерком. Такого ли короля заслуживает Ферелден? – знать, разинув рот, станет радоваться возвращению короля-Освободителя, здесь сомнений быть не могло. Возвратился – и хвала Создателю; и, как всегда, никого не станет волновать, почему же этот ублюдок сбежал.
«Сбежал ли?» - спокойно. увлекаться такими рассуждениями – в природе Логэйна. Подозрительной, и искренне уставшей от Мэрика.
Но все равно его терпящей.
- Он мог так поступить, - спокойно подтверждает он сказанное дочерью. Неважно, во что верит Мак-Тир, или нет. Ошибиться можно в лучших, - «ошибаются и лучше», - с ноткой горечи думается ему, когда он смотрит на дочь.
- Кайлан уже не дитя, Ферелден – в надежных руках, - взгляд вот при этом падает на руки Аноры. Белые, как увивающие их жемчуга. – Также Мэрик знает, что и я никуда не денусь от Ферелдена, - верный цепной пёс Логэйн, который и лает, и кусает, и рвёт насмерть, чуть только завидит угрозу. Чего уж так – присмотрит за домом, то бишь, за страной.
«Так ты размышлял, Мэрик?» - обвинять легко. а также поверить в худшее, ибо к другому не приучен.
- Но вместе с тем он прекрасно знает, что ни я, ни ты – не гарантия стабильности и безопасности Ферелдена. Стране нужны не только лидеры – им нужна идея, нужен символ. Для всех это Тейрины, кровь Каленхада. И пусть теперь наше имя стоит с этим наравне… ты знаешь все сама, Анора. Мне не нужно напоминать тебе, кем я был когда-то, кто твоя мать, и кем нас до сих пор считают, - по обычно бледному лицу коротко ударяет горячей краской. Гневной – ублюдки из тех, чьи матери в свое время вовремя раздвинули ноги, ложась под авварров, теперь кичились какой-то там знатностью рода, и смели воротить носы. Про Логэйна тоже всякое трепали языком – дескать, что оказался подле его высочества в нужное время, сумел пригодиться, возымел небывалое влияние на юнца, и потому-то…
Логэйн таких бы вешал, да Мэрик, дурачина, их жалел.
Он уже доказал однажды, на что способен простолюдин, и всегда плевал на любую знатность рода Мэрика-то никогда по титулу не величал – ладно, балбес и не настаивал, лишь посмеиваясь. Теперь еще раз повторить подвиг Мак-Тира предстоит его дочери, и, увы, море, в  котором ей предстоит плавать, кишит акулами гораздо гуще, чем те моря, по которым доводилось ходить ему, если можно так выразиться.
- Люди смертны. Все мы смертны – в том числе, Кайлан. Если его не станет, то Ферелден окажется ввергнут в смуту, а мы едва-едва оправились после Орлея. Других прямых наследников династии нет – и поэтому, Анора… здесь ты тоже понимаешь меня, думаю, - не девочка, вестимо. Пускай его, отца, понемногу царапает неловкость, готовая перетечь в неистовое, пудовое бешенство по отношению к любому ублюдку, посмевшему потянуть к ней свои лапы. Даже если это король и законный, чтоб ему, ее супруг.
«Выросла девочка», - да и о чем здесь говорить. На внуков посмотреть уже хочется, - он улыбается дочери, скупо, но ободряюще.
- Мэрик попытался сбежать однажды, но тогда были другие времена. И сам он был другим, - короткий, сильный выдох в сторону.  – И если он мертв, Анора – я должен в этом убедиться. Сам, - короли не исчезают бесследно. Обманывает себя Логэйн сейчас, или нет – не имеет значения, ибо он так решил.
- Да, он становился задумчив в последние годы, и в разговорах все чаще упоминал, что вот-де, и Кайлан вырос, и ты выросла… но чтобы так – бесследно исчезнуть? Нет.
Тысячи предположений, бессмысленных сейчас. Итог один, как бы то ни было – Логэйн отправляется искать непутевого балбеса, которого уже два десятка с гаком лет зовет и считает лучшим другом.

- Когда еще я был неосторожен? – не укор – просто усмешка. Жестковатая, но спокойная. Анора будет неизбежно волноваться, Селия – куда меньше. Ей незачем напутствовать Логэйна подобными словами. Она и без того знает, на что он способен, и, ради Создателя, не пожелает забивать себе голову еще и этим.
У нее и без того хватает забот, к которым она так сейчас стремится сбежать, - на мелодичный голос дочери Мак-Тир кивает, дескать, да. С матери станется это сделать. Всегда поступает по-своему, дескать, у тебя, Логэйн, своя жизнь, а у меня – своя. И с достоинством подчеркивает это, так, что поневоле замолкнешь. И забудешь, как пререкаться, глядя в эти спокойно-насмешливые глаза, видящие насквозь.
Щиты со вставшими на дыбы драконами лязгнули позади, за закрывшейся дверью. Селия обернулась на вошедших мужа и дочь, улыбнулась – больше Аноре, Логэйна же одарила тем самым взглядом. Кругом нее – раскрытые сундуки, и беспорядок, привычным быстрым и точным сборам. И сама она была уже одета в темное дорожное платье, достаточно богатое, чтобы пояснить, к т о  отправляется не самыми спокойными дорогами на юг, в Гварен. И глаза ее останавливают – дескать, я справлюсь сама.
За одно это Мак-Тир ставил свою жену выше любой другой женщины. И удивлялся, почему, при всех ее достоинствах, любви в нем она никогда не вызывала. Но не это ли лучшее? – по крайней мере, в его семейной жизни не было неурядиц, присущих иным. Жене он не изменял – очень редкие девки, в походах проскальзывающие в генеральскую постель, не в счет.
Если Селия и имела любовников на стороне, то Логэйн об этом не знал. И не узнал бы – покой и репутацию своего мужа тэйрна Мак-Тир блюла строго и свято. Порочить его имя? – нет и еще раз нет. Селия прекрасно сознавала, сколь много поставлено на кон. И что сейчас оказалось поставлено еще больше, и ее дочери с зятем вовсе ни к чему какие-либо скандалы, и всплывшие из прошлого интрижки.
«Так и живем», - он кивком ответил на вопрос супруги, да, дескать, о твоем скором отбытии я Аноре сообщил. Да и кто во дворце о том не знает? – опять пересуды, дескать, тэйрна Мак-Тир вновь заносится, скорее прочь спешит, из Денерима.
Не нравился ей этот город, что тут сделаешь? – здесь Анора не очень похожа на мать. Та даже в ее годы была себе на уме, твердо знающей, чего хочет, и чужие переживания ее не слишком волновали. Даже постоянные отлучки Логэйна после свадьбы принимала сравнительно спокойно. Ей было, чем заняться.
К этмоу придет и Анора, неизбежно. Ибо да, хлопот сейчас у нее будет полон рот, - кольнуло мимолетно совестью. Строго говоря, это вот время он сейчас отнимает у Ферелдена, пока предаются немудрёным семейным радостям.
В последний раз когда они так вот собирались, и чтобы дочь смотрела этим взглядом, словно из детства? Логэйн бросил быстрый взгляд за приоткрытое окно, за которым виднелось дневное небо, и мелькали чайки – вдалеке, над портом. Сюда доносились их крики, и ему отчего-то подумалось о том, что Аноре, наверное, приятно будет их слышать. Вспоминать Гварен, и те спокойные, но, увы, такие редкие времена.
Что-то внутри неловко шевельнулось, как если бы запоздалая совесть. Как если бы Логэйн мог сожалеть о том, что его дочь не провела больше времени там, где была счастлива, где спокойствие дней не нарушалось ничем. Чтобы не знала того, что пришлось пережить ее матери – во время восстания Селия была совсем юной девушкой, и хорошо помнила ужасы той войны. Она была т а м – и это читалось в ее ясном сером взгляде.
Возможно, еще и это в свое время заставило новоиспеченного тэйрна, который видеть не хотел свои новые владения, однажды, посреди весеннего ливня, постучаться в новенькую, едва оструганную дверь дома ее родителей.
О том, что довелось пережить самому, Логэйн помнил всегда. Настолько постоянно, что это становилось привычным и незаметным для него самого, как дыхание, к примеру, или моргание. Как отголоски войны, что он видел и слышал на каждом шагу, неважно – хотел ли этого, или нет.
Их видит и Анора – у нее глаза отца.
- Твой корабль уже снаряжен? – спокойно поинтересовалась Селия, выпустив дочь из объятий. Пошептала ей на ухо что-то успокаивающее, коснулась ладонью чуть порозовевшей щеки королевы. Их королевы, Создатель милосердный, - что-то внутри снова шевельнулась, на сей раз еще более неловко. И еще сильнее, когда Логэйн шагнул к обеим – к жене и дочери, заключая их в объятья.
- Снаряжен, и скоро отправится на юг. И станет ждать меня в Гварене, - Селия чуть сдвинула тонкие брови, не пытаясь скрыть удивления. Лоб пересекла морщинка – объятья от дочери, это еще куда ни шло, но от мужа… и смотрела на него со строгим недоумением, когда он разжал руки и отступил на шаг.
- Я отправлюсь в Гварен вместе с тобой, - Селия терпеть не могла морские путешествия, поэтому в Гварен намеревалась отправиться только сушей. – Сяду на корабль там. Попутно, думаю, придется частично сменить экипаж, взяв гваренских, - проверенные люди в предстоящей экспедиции дорогого стоят.
А Селия как никто другой сумеет позаботиться о том, чтобы на борт корабля ее супруга поднялись именно такие люди. Потому что он знает её, знает, чего она опасается, чем дорожит. Видит ее гордость, понимая также и то, что оказывает ей доверие, которое она – тэйрна Мак-Тир, тэйрна Гварена, не посмеет подвести.
Аноре также предстоит набраться опыта в таком – использовать самых любимых, самых дорогих и близких людей в своих целях. Она уже умеет, но еще совестится.
Ничего, и это пройдет.