[status](be)young[/status][icon]http://s5.uploads.ru/K5jLC.png[/icon][lz]<center><b><a href="ссылка на анкету или вики" class="link3";>Каллен Резерфорд</a></b> ¹⁸<br>рыцарь-храмовник Цитадели Кинлоха<br><center>[/lz]- В Денериме учился, и Денерима не знаешь? – недоверчиво покосился на Каллена лейтенант. Тот помотал светловолосой головой, сощурил было глаза на солнце,  но затем спохватился, и ответил по уставу:
- Никак нет.
- Что, не выпускали? Полноте, - храмовники маршировали уже на подступах к городским воротам. Солнце светило сбоку, нагревало доспехи – конец мая, славная пора. Тепло, небо чистенькое, будто отмытое, - после недавнего, ночью пробежавшего дождика дорога успела просохнуть, но еще не пылила. И к лучшему, а то идущий по тракту отряд пыли поднимал, что твой торговый караван.
Рыцарь-храмовник Каллен снова пожал плечами – лейтенант Родерик был не самым свирепым командиром, что придирались бы к любой неуставной мелочи. В Церкви таких хватало, но Резерфорду хватало ума не жаловаться – запас терпения у него бы, поистине, безграничным, а также он был уверен, что все, чем обучают его – для его же блага. «Тяжело в ученье – легко в бою»; простая и нехитрая истина, что, кажется, в кровь и плоть ему вошла. В Твердыне Кинлоха, поначалу особенно, когда только-только на службу заступил, над Калленом посмеивались – дескать, чего серьезный такой. Он оскорблялся, глубоко внутри, но затем пообвык и оттаял. Хотя до сих пор насмешки над своим трепетным отношением к долгу и службе Ордену переживал болезненно, даже безобидные. А отшучиваться пока не слишком научился.
- Почти не выпускали, - не слишком охотно добавил Каллен. О послушничестве чего рассказывать, кто его не проходил? Да и разве интересно слушать восемнадцатилетнего юнца старшим товарищам? – но, кажется, те смотрели без ехидства. Он поскреб мягковатую щетину на подбородке, и заговорил:
- Нас часто переводили южнее, к лесу Бресилиан. Там в основном патрули с тренировками и устраивали, - неловкость в голосе он постарался скрыть за бодростью, каковой, впрочем, у отряда особо быть не могло – шли почти без отдыха всю ночь.
- А по городу… в общем, я мало знаю Денерим, - хвалиться прилежанием – дело последнее. Тем, что предпочитал тренировки и обучение праздношатанию… да кому это нужно, кроме него самого. Не для того, чтобы развлекать старших по званию рассказами о послушничестве, он здесь. Ловят отступника, - тяжелые городские ворота распахивают почти знакомо, и Каллен, вскинув подбородок, строевым шагом проходит под ними, с замиранием сердца. Впервые это, видит Создатель – он входит в Денерим не послушником Ордена, но полноправным рыцарем-храмовником.
- Что, Каллен? Оробел? – слегка поддел его сержант, идущий рядом, локтем пихнув заодно – храмовникам пришлось посторониться, дабы пропустить купеческий обоз, проезжающий под темной каменной аркой. Резерфорд помотал головой.
- Никак нет, - «радуюсь», - сердце гулко стучало о кирасу с изображением меча милосердия. Несмотря на долгий путь от Твердыни Кинлоха, доспехи младшего из рыцарей сверкали – успел почистить, ухитрился в пути. Но держался в тени старших товарищей, на рожон не лез. Только вот немалого стоило Каллену, когда шел по знакомым улицам к денеримской церкви, не глазеть по сторонам. Вдруг узнал кто? – некоторые приятели даже у него водились здесь, из мирских.
- Резерфорд, - Каллен не сразу понял, что его окликнули.
- Резерфорд! – но вскинулся с готовностью – выполнять приказ, и признавать вину и невнимательность.
- Не забывай, зачем мы здесь, - лейтенант прожег молодого храмовника строгим взглядом.
- Так точно, сэр, - сердце билось по-прежнему гулко, когда они вступили под церковные своды. Знакомые звуки, запахи, и свет окружили Каллена – помимо воли он улыбнулся, вспоминая, сколько часов провел здесь. «Во имя этого», - кулак лег на изображение меча милосердия, когда он склонил голову пред ликом Пророчицы, в руке которой горело негасимое пламя.
- Приметы розданы, - тем временем лейтенант Родерик уже разговаривал с рыцарем-капитаном здешних храмовников, сэром Хьюстоном. Тот Каллена вспомнил – кивнул ему, не слишком заметному среди гораздо более рослых старших.
- А его зачем взяли? Поднатаскать? – люди кругом него, поистине, напоминали гончих мабари – чуть утомленных, со спокойными взглядами. Умудренных опытом, из тех, что понапрасну и не гавкнут… в отличие от него, горящего энтузиазмом щенка. Каллен выдохнул, пытаясь унять себя, и прислушался к разговору между лейтенантом и рыцарем-капитаном.
- Доподлинно известно, что Андерс скрылся в Денериме. Иголка в стоге сена, но на нашей стороне то, что этот отступник просто не умеет сидеть тихо. Он непременно выдаст себя, а еще его легко спровоцировать. Так мы его и изловим… Резерфорд!
- Да, сэр? – исполнительный восемнадцатилетний щенок тут как тут.
- Передайте эти документы капитану городской стражи. Где отделение находится, полагаю, знаешь?
- Так точно, - да рукой подать. И уж точно, не заблудиться. – Знаю. Разрешите идти? – отсалютовав, Каллен почти бегом покинул здание церкви.

Капитана стражи Денерима он знал в лицо, на такого рода память никогда не жаловался. Тот недоверчиво смерил фигуру уже рослого, но еще молодого хмурым взглядом, вскрыл депешу.
- Андерс… далеко же он от вас убежал…Андерс! Да я помню это имя, - Каллен смотрел прямо перед собой, чувствуя, как по щекам начинает жаром хлестать. Да, это далеко не первый побег этого проклятого Андерса. И их это, храмовников, вина – то не уследили, то позволили уйти слишком далеко. А этот все никак не угомонится… даже до смешного. И Первый Чародей отчего-то не спешит сажать Андерса под замок.
- Хорошо, передай своему командиру, сэр… - капитан стражи замялся – почти безусого мальчишку кликать сэром, это как-то…
- Каллен, - бесхитростно отозвался тот. – Так точно, капитан. Передам, - совсем уж короткой получилась беготня.  Каллен вышел из дверей, провожаемый ворчанием в духе «вот еще не хватало, клятые храмовники, у нас и своих дел по горло», и сильно выдохнул, готовый уже вернуться, и гневно вопросить… но не стал делать этого, само собой. Под лязг собственных доспехов прошел парой переулков, идя больше на звук – оживленной торговой площади. Прошел бы широкой улицей, но там снова творилось какое-то столпотворение с купеческими обозами. Краем глаза он заметил, как кто-то соскочил с одного такого, чуть ли не на ходу. «Вот головы же не жалеет!» - искренне подивившись этой лихости – телега высокая была – Каллен двинулся дальше. Прохладная тень легла на лицо, повеяло… помоями.
«Это куда меня занесло?» - заблудился, что ли?
Он попытался повернуть назад, но наткнулся на стену. Повороты кривых улочек Денерима водили его, словно в детской игре – спустя несколько минут Резерфорд понял, что заплутал. «Создатель направит…» - нужно было только найти точку обзора повыше. А там уж он разберется, куда идти – так и думал, плутая переулками, пока не вышел к пустому заднему двору нескольких домов. Остановился, оглядываясь… и замер, услышав звук шагов позади себя.
- Надо же, храмовничек, - трое. «Пока что», - Каллен медленно отступил к стене, взглядом перескакивая с одной разбойничьей рожи на другую. Загорелые, щербатые, небритые, в потрепанной, но еще добротной кожаной броне. Клинки опасно блестят, даже тут, в тени – ярко блестят, будто сильверитовые, хотя на деле это едва ли хорошая сталь.
«Потому втроем на одного и встали», - рукоять меча уже под ладонью..
- Именем Создателя и Пророчицы Его, - твердо, уверенно проговорил Резерфорд; юношеский голос даже не сорвался, - говорю вам – оставьте меня. И идите своей дорогой. Иначе, клянусь…
- Да хоть заклянись ты, - один из бандитов оказался эльфом с меченым татуировками лицом. – Гони кошелек!
- У меня его нет, - дерзко ответил Каллен истинную правду. Ему деньги без надобности – если тратить на мирские соблазны нечего, то они искушают гораздо меньше.
Эльф переглянулся с верзилой, тем, кто первым окликнул Каллена. Третий же хранил молчание, невысокий, примерно с эльфа ростом, такой же худой, и, наверное, такой же быстрый, - меч стальной змеей зашелестел-зазвенел из ножен.
- Я предупреждаю в последний раз. Уходите! – голос зазвенел, отдаваясь эхом от высоких стен; Каллен потянул из-за спины щит – и вовремя. С высоты дальнего дома, откуда-то с крыши, в край щита ударил арбалетный болт.
- Доспехи хороши, - осклабился эльф. – Снимай, и мы тебя не тронем.
- Как бы не так, - верь таким вот, ага, как же. Да и… возможно ли опозорить честь доспеха, который носишь? Честь Ордена? – Каллен выждал мгновение, прежде чем парные клинки эльфа блеснули хищными клыками рядом с ним, а затем ударил щитом наотмашь, мгновенно контратакуя. Кровь вскипала боевым жаром, и вес доспеха не чувствовался – удар он нанес, не задумываясь, и ощутил, как скрипучая волна коротко промчалась по сжимающей меч руке. Клинок вошел в плоть не успевшего увернуться эльфа, в миндалевидных, огромных глазах которого вдруг отразилось бесконечное удивление.
Брызнула кровь.
- Ах ты! – Каллен едва успел отскочить от удара громилы, поймал на щит летящий сбоку меч, попятился, затем перепрыгнул через какой-то ящик, под оглушительный грохот крови в ушах. «Смогу», - ледяная уверенность разливалась в его крови, поперёк любого взволнованного пламени. Выпад, контратака – уклонение. Он быстр, быстрее, чем его здоровенный противник, и с воодушевлением понимает, чувствует, что годы муштры и тренировок не прошли зря. А внутри шепчет-наливается, шипит, желая помочь, новая сила, еще ни разу не использованная – лириум.
«Используй меня», - но пока что он сдерживается. Несмотря на чиркнувшую с силой по скуле арбалетный болт – стрелок поменял позицию. «когда-то же у него должны будут кончиться болты?» - а вот пока они кончаются, Каллена запросто на куски порубят. Но некогда думать о том, что мог и не проливать кровь эльфа, что мог решить все дело миром – те, кто против него, явно не понимали мирных слов. «Поживиться вздумали, ну-ну», - он бодрится, но силы не бесконечны. Все чаще приходилось уклоняться, а пару раз и просто пропустить удары, понадеявшись на крепость доспеха. Верзила и его напарник уже покрылись кровью, но их легкие доспехи, пускай и не могли устоять перед атаками меча храмовника, гораздо меньше сковывали и движения.
«Они так скоро меня измотают», - его вынуждали все больше защищаться, а не контратаковать. Сердце судорожно забилось под кадыком, когда Каллен все же выдохнул, чуть наклоняя голову, на миг закрывая ее щитом.
«Всеблагой Создатель мой, да будет на все воля Твоя!..» - белые, точно метель, волны лириумного удара разлетелись вокруг него, и разметали все – и нападающих, и  ящики, и какой-то неизбежный мусор заднего двора. Каллен пошатнулся, ловя воздух ртом – применение «святой кары» вымотало его, точно марш-бросок в полной выкладке, длиной в несколько часов.
- Ах ты… - донеслось до него приглушенное, под свист болта – юношу шатнуло, как от удара в грудь. Он опустил глаза на торчащий из стыка платин доспеха арбалетный болт.
- А что это тут творится? – подкрепление? Стрелок сбегал?! – вымотанный применением умения, Каллен едва ноги мог передвигать, и только вскинул меч и щит, готовясь встретить новых врагов. Приятелей тех ублюдков, что корчились сейчас у стены.
«И где городская стража, когда она так нужна?» - он не наделся на то, что на звук боя кто-нибудь появится. Здесь, в Денериме, такие вот стычки – в порядке вещей.
Как и смерти в них.

Отредактировано Cullen Rutherford (2018-04-10 23:12:15)

[status](be)young[/status][icon]http://s5.uploads.ru/K5jLC.png[/icon][lz]<center><b><a href="ссылка на анкету или вики" class="link3";>Каллен Резерфорд</a></b> ¹⁸<br>рыцарь-храмовник Цитадели Кинлоха<br><center>[/lz]- Всего один храмовник, неужели так сложно с ним… - кровь из ссадины над виском смешивается с потом, заливая глаза. Каллен щурится, собирая остатки сил. Звать на помощь? Да он скорее язык себе откусит. Тот вот, беду будто почуяв, как раз уже отсыхает и прилипает к нёбу. «Я же не умру здесь, нет?» - он не впервые  стоит лицом к лицу с тем, кто хочет отнять его жизнь. И кровь Резерфорду проливать доводилось – как свою, так и чужую. Но чтобы оказаться вот так, с одной лишь верой в Создателя в сердце, без надежного плеча товарища рядом?..
«Один?!» - отчаянная гордость прорезается стремительной контратакой; под лязг  стали и резкий вскрик боли. По грязи под ногами снова плещет красным – «да, я всего один храмовник. И со мной ой как непросто справиться», - Каллен уже не думает о том, чтобы спастись. Или о том, что погибнет здесь – есть только слава Ордена, которую он не покроет позором.
И о том, что в грязи и помоях этих задворок нет никому не малейшего дела до его доблести, он тоже не думает. Боевой раж на короткое время выжигает его усталость, затмевает боль – и, в смертельной решимости бросаясь на врага, Каллен вдруг замечает, как воздух кругом подёргивается будто бы прозрачной дымкой, как от плавящегося жара. «Магия», - холодком ведет по вскипевшей было крови, и он вскидывает щит, несмотря на тянущую боль в груди – так, как учили его все годы. Загораживаясь от заклинания, которое, несомненно, сейчас окажется направлено в него – в треске пламени, в гомоне отпрянувших бандитов резкого голоса невесть откуда взявшегося мага не разобрать. А хуже всего то, что собственная кровь молотом грохочет в ушах, и боевой раж постепенно отпускает, уступая место противной слабости. «Святая кара» ударяет отголоском, отзывается во всем теле, и Каллен, не сдержав стона, почти что роняет меч из ослабевшей руки. Но – в последнее мгновение перехватывает за рукоять, сжимает крепко, с прежней уверенностью.
Подсвеченный огнем длинноносый профиль кажется ему знакомым, да и голос… нет, никаких сомнений. Это тот самый маг.
- На ловца и зверь… - сорванным, пересохшим горлом, но все же вслух прошептал Резерфорд, глядя на Андерса – Андерса! – пришедшего ему на выручку. Само по себе было странно напороться на мага, вдруг вступившегося за храмовника. Это если отвлечься от совпадения – скорее, маг помог бы головорезам. Или же просто прошёл бы мимо, но этот беглец, зная, что на него охота ведется, не удержался, и встрял.
«Ну, дела…» - в памяти поневоле всплывают слова рыцаря-лейтенанта Родерика – «этот отступник просто не умеет сидеть тихо».
Что же, на сей раз это спасло Каллену жизнь, - моргая левым глазом – кровь на разгоряченном лице засыхает быстро, но все еще сочится на веко, он провожает взглядом отступающих бандитов. Перед глазами снова качается древко арбалетного болта; слуха касается голос мага. Узнал ли тот его, понял ли, что перед ним не денеримский храмовник, но Цитадели Кинлоха?
«Непонятно», - боль снова отдается в пальцах – «так вот какова сила лириума», - мимолетное понимание сейчас отступает немного назад. Каллен крепче сжимает рукоять меча, медленно убирая его в ножны, глядя на лицо мага, которое искажается немного, словно отражение в кривом зеркале – защитной аурой. Руки тот держит на виду – открыто. И… кажется, не обирается нападать.
- Андерс. Это ты, - сглотнув, хрипло, кое-как выдавливает из себя Каллен, с новым ударом отчаяния понимая, что попал в положение хуже некуда. Он сейчас слабее ребенка; на то, чтобы погнаться за Андерсом, у него нет сил. Пробежит с десяток шагов и в собственных ногах запутается. «Надо больше тренироваться. Предупреждали ведь тебя о лириуме», - все так, все так. Но положения не отменяет – отступнику, беглецу надлежит быть изловленным… только вот какой из сэра Каллена сейчас ловец?
Да такой же, как и сэр, - шмыгнув носом, Каллен мотает головой. Дескать, нет. Не откинусь. «Не дождешься».
- Ничего, ерунда, - даже несмотря на то, что под доспехом сырость ползет по груди, а рука немеет постепенно. В голове никак не могло уложиться то, что Андерс стал ему помогать – с целым взводом храмовников на хвосте, этот маг все-таки вмешался, и…
- Ты и без того спас мне жизнь. Хватит и одного раза, - облегчение от того, что выжил, не иначе, провидением Создателя, заставляет улыбнуться, невзирая на боль. И клятое положение.
Как теперь-то быть? – он сделал шаг в сторону мага. Пальцы на рукояти меча отчего-то не разжимались, и было, наверное, ужасно глупо вынимать его снова. Но ведь иначе – никак.
- Спасибо, - сталь с тихим лязгом тянется из ножен, снова. Окровавленная – меч отчистить Каллен не успел. Как не успел и осознать ту истину, что исполнять свой долг иногда бывает невероятно паршиво.
«Я не должен так думать», - светом ведет по сердцу, как будто обдает холодной водой, очищающей от сомнений и метаний. Путь его ясен, и долг… непреложен. Он не может отпустить – упустить! – отступника. Это покроет его несмываемым позором не только перед лицом товарищей, но и в собственных глазах.
«И это – твоя благодарность?» - храмовников не напрасно учат закалять свои сердца от жалости. Сострадание – добродетель, но лишь когда ей место. Сейчас вот – нет.
- Но я должен арестовать тебя, - да, он еле на ногах стоит. И в голове звенит уже – ссадина оказалась серьезней, чем Каллен предполагал, похоже, там неслабый ушиб. – Именем Создателя, ты, Андерс… - но в миг, когда покрытый чужой кровью меч оказывается направлен на мага, все становится на редкость простым и ясным. Прямым, как клинок - Каллен даже выдыхает с облегчением, и потому произнести следующие слова отчего-то совсем нетрудно.
- Мне жаль, - и они здесь на своем месте.

Отредактировано Cullen Rutherford (2018-04-10 23:12:36)

[status](be)young[/status][icon]http://s5.uploads.ru/K5jLC.png[/icon][lz]<center><b><a href="ссылка на анкету или вики" class="link3";>Каллен Резерфорд</a></b> ¹⁸<br>рыцарь-храмовник Цитадели Кинлоха<br><center>[/lz]«Да язык твой острый», - со смехом думается Резерфорду, мимолетно, солнечным отблеском с клинка. «И длинный нос, который ты суешь всюду – они-то и выдали», - все же стоит поблагодарить Создателя за это… за все это. И разбираться с собственными слабеющими руками и ногами, а также звоном в голове, уже по ходу дела, - Каллен набирает воздуха в грудь, дабы осадить насмешника, но замирает с полуоткрытым ртом. То есть…
«Это как?»
- А ты пойдешь? – недоверчиво вырывается у него. Что-то не клеилось. Удрать из Кинлоха, скрываться, почти скрыться и так… нелепо подставиться. Сдаться?
Понятное дело, среди магов всякие люди попадались. За недолгие месяцы службы Каллен успел насмотреться. И злых, и добрых, и спесивых, и простых, но таких вот – вот уж свидетель тому Создатель, людей – да даже и эльфов – ему встречать не доводилось.
Не каждый маг решится на побег, а этот Андерс, он уже в который раз удирает? В пятый, шестой? – и до сих пор не наказан. Каллен сам видел филактерию с кровью мага, и помнил, как внутренне тогда слегка поежился – слишком уж этот ритуал поиска по крови напоминал ту самую запретную магию, за которую храмовники преследовали беспощадно. «И сами же используем нечто схожее», - и, несмотря на молодость, Резерфорд понимал, что не только он один так же думает об этом. Но филактерия их и привела сюда, в Денерим. Андерс знал, что его неизбежно выследят, и, тем не менее, не только помог храмовнику, но сейчас чуть ли не добровольно сдался. Сдался же?
- Так ты сдаешься? – левое колено почти что подкашивается. Неловкое движение обнаженным мечом – и острие втыкается в мягкую землю. Скрипнув камешками, песком, Каллен с усилием выдергивает его, про себя надеясь, что не было заметно то, что на меч он, по сути, опирался. Дабы не упасть.
- Эй, стой, - маг немногим старше самого Каллена, и уж явно не выше, и уже в плечах, но ведет себя с уверенностью взрослого человека. Ишь, еще и ухмыляется, - только, вместо того, чтобы хмуриться, Каллен сам слабовато усмехнулся. Действительно, чего уж тут… он и правда еле стоит на ногах. и убирать меч в ножны второй раз за пару минут, это как-то совсем уж по-дурацки выглядит. Почти как торопящийся за идущим к выходу из переулка магом храмовник. Кто тут кого ведет или конвоирует, эй! – он приготовился уже было возмутиться, как Андерс задал не самый ожидаемый вопрос.
«Само собой, можно подумать, маги за храмовниками наблюдают. Ты для них не больше, чем статуя у входа – и смотрят они на тебя так же. Как на слепого и глухого, сторож ты бесполезный», - выругал себя Резерфорд почти с удовольствием. Так ему и надо – за то, что оказался эдаким растяпой, и заплутал в двух переулках, ввязался в бой без шансов…
«Но тогда бы я Андерса не нашел!»
«Это он нашел тебя, дурень», - а вот это уже действительно смешно, - неловко ухмыльнувшись, Каллен кивнул.
- Я принял свои обеты зимой, - чуть больше трех месяцев назад. – В Цитадели Кинлоха всего два месяца, - дескать, немудрено, что ты меня не знаешь. Молодых храмовников немало, а шлемы, что они носят, особо не способствуют запоминанию лиц.
- Я Каллен, - «сэром» кликать себя по-прежнему непривычно. – Каллен Резерфорд, - странно так было идти, почти наравне. И куда они вообще идут? – древко болта с хрустом обломалось, сжатое в кулаке. Боль отозвалась сильно, горячо, но терпимо. Не первая рана, хотя одна из первых, полученная боевым оружием. Рассекшее руку почти до кости Каллену однажды лошадиное копыто же не в счет?
Если забыть о ране, то силы постепенно возвращались к нему, и дурная ломота в теле, отголосок «святой кары», постепенно затихала. Его предупреждали об этом умении, дескать, что без должной тренировки и без опыта, главным образом, оно охотно обернется против храмовника, что его применил. «Учитывай все, рассчитывай», - а он сдуру ударил всем, что имел, и едва не надорвался. Что же, и это – урок, - темноватый переулок окружал их высокими грязными стенами. Здесь кто-нибудь ходит вообще? – Каллен вдруг приостановился, коротко взмолившись про себя, чтобы звуки позади лишь почудились ему. Что звяканье – это его собственный доспех…
- Берегись! – мимо тяжело свистнул, вонзаясь чуть выше головы мага в дощатую стену дома, арбалетный болт. Второй ударился о край храмовничьего щита, отскочил – Каллен закрыл собой Андерса, укрываясь за щитом и сам. Проклятье, в узкой кишке переулка не развернуться!
- Беги! Не убегай, то есть, но беги! – не оборачиваясь, гаркнул он Андерсу, снова отбивая щитом – на сей раз, уже летящий в их сторону кинжал. Те ублюдки, которых маг отогнал было, сейчас решили вернуться, и взять уже свое. Или отомстить за эльфа, чье тело ударом «святой кары» отбросило на стену, словно детскую куклу.
- Их много! – не приближались, обстреливали из арбалетов и луков. Били прицельно – Каллена один раз даже шатнуло от удара по щиту. Ощущение было, что там в арбалет копье зарядили, - сумрак переулка сменился полуденным светом. Еще какие-то задворки, испуганные вскрики – каике-то женщины, что развешивали здесь белье, пронзительно закричали, прижимая к себе детей, когда двое юнцов – один в доспехах, другой в мантии, сломя голову выбежали из переулка.
- Куда теперь? – бросил Каллен через плечо, про себя надеясь отчаянно, что маг сообразит, куда им удирать, получше, чем его вновь закружившаяся голова. Вскинув щит, он снова взялся было за рукоять меча, как вдруг услышал оклик:
- Сюда, сэр храмовник! – невысокая девушка, чуть помладше его самого, махала рукой, отворяя неприметную калитку в тени домов. – Сюда! – из переулка вылетели еще стрелы, и женщин как ветром сдуло. Девчонку – в ту самую калитку.
- Давай туда! – ухватив мага за шиворот, Каллен, не раздумывая, потащил его в ту сторону. Шумно дыша, грохоча доспехами, пихнул его в спину, дескать, поторапливайся.
- Сюда! – донесся до них приглушенный девчачий голос; стукнула крышка люка. ПахнУло гнилью – в земляном полу зияла дыра. Только и взметнулись рыжие косички – их невольная провожатая, вынужденная спасаться заодно, уже прыгнула в погреб, или что это было?
- Тут проход, - Каллен, как мог тише, спустился в дыру, осторожно, как самый высокий, закрыл крышку люка. Поморгал – глаза будто лучшими антиванскими чернилами залило, ни зги не видно. – За вами люди господина Маркуса погнались, да? – тихо шептала девчонка в кромешной темноте. – Они могут… безбожники, - в тонком голосе промелькнуло осуждение.
- Понятия не имеем, кто это был, но спасибо тебе. И куда здесь идти? – макушкой Каллен, согнувшийся в три погибели, цеплял земляной потолок. За кирасу сверху так и сыпалось.
- Я проведу, только тихо...

Отредактировано Cullen Rutherford (2018-04-10 23:12:52)

[status](be)young[/status][icon]http://s5.uploads.ru/K5jLC.png[/icon][lz]<center><b><a href="ссылка на анкету или вики" class="link3";>Каллен Резерфорд</a></b> ¹⁸<br>рыцарь-храмовник Цитадели Кинлоха<br><center>[/lz]«Дело?» - сейчас, когда бегством спасаются, какое еще дело может быть? – Каллен обернулся на звук. Шум собственного прерывистого дыхания, да неизбежное звяканье доспехов заглушали слова мага, приходилось вслушиваться. И в том, что говорил Андерс, был резон, только вот…
- А тебе не кажется, что она т о ж е может спасаться? – осторожно заметил храмовник, осторожно же поправляя заброшенный за спину щит. – Те парни явно не любят шутить, если так уж вознамерились упасть нам на хвост, - как-то сама собой его обычно немного выспренняя речь церковника становилась почти простецкой – так разговаривали меж собой послушники, когда не находились под надзором само собой. И на шепоте, к тому же, голос Каллена слегка срывался, давал «петуха». – Может быть, тут такое не редкость, - но все же он приостановился, в замешательстве. С одной стороны, Андерс прав. Не бывает таких вот совпадений, чтобы от погони, да столь удачно ускользнуть. Но вдруг прав и сам Каллен, веря в силу храмовничьего мундира?
- Она назвала имя… думаешь, нарочно, чтобы мы поверили? – на месте мага он засветил бы какой-нибудь магический светлячок. Уж этим-то владел любой маг, даже самый что ни на есть новичок, а Андерс – так тем более. Все лучше, чем впотьмах спотыкаться, - на слова «будь готов» Каллен только хмуро усмехнулся, невидимый в темноте, и грянулся об что-то головой.
- Ага, - отозвался, чувствуя, как по виску снова тянется горячее и липкое. Раскровянил ссадину, - под гудение в черепе сделал еще несколько шагов вперед, нагоняя девочку. В тускло забрезжившем сероватом свете мелькнуло худое чумазое лицо, острый подбородок – Каллен положил ладонь в латной перчатке на тощее плечо, и девчонка ойкнула, отпрянув. Но не тут-то было – держал он ее крепко, хоть и осторожно.
- Куда ты ведешь нас? – Каллен постарался, чтобы вопрос прозвучал как можно более дружелюбно. Но шепот снова подвел его – теперь не вверх скользнул, а буквально рухнул вниз, сделав голос хриплым, как у бывалого пропойцы. Девочка, которой лет на самом деле явно оказалось меньше, чем при первом взгляде, сжалась и забегала глазами. Повернув голову, Каллен посмотрел вперед,– дальше по узкому проходу виднелись доски, укрепляющие стены тоннеля, и дощатая же дверь. Сквозь щели в ней свет и пробивался – и вот, несколько раз быстро пресекся, как если бы за ней кто-то торопливо шагнул.
- Там… там лавка, - прошептала девчонка. – Через этот ход таскают товары, - что-то не клеилось, и впрямь. Перетаскивай здесь товары, ход оказался бы освещенным, и более удобным, что ли. А тот узкий, едва со щитом развернешься. Это Каллен понимал превосходно, которому за кирасу так и продолжало сыпаться.
Он обернулся на Андерса, чей длинный нос сосредоточенно белел в этих наполовину сумерках, и показал глазами в сторону прохода – мол, что дальше?..
- Может быть, ты все же скажешь правду? – снова подступил он к девочке. Как, когда-то, бывало, уговаривал Розали, мол, признайся, что это ты взяла что-то из вещей сестры без спросу. Хорошо, если дело заканчивалось только ревом. «И хорошо будет, если она не закричит сейчас», - земля над головой снова затряслась, задрожала. Что происходит? – теперь уже ясно становилось, что вверху кто-то бегает. Бегают.
И в тоннеле не засядешь – выкурят, как крыс, с той стороны, - он встряхнул девочку за плечо, и та тихонько захныкала.
- Говори! – поторопил Каллен. – Кто нас преследует?
- Н-не знаю… мне велено было… вас… заманить…
- Кем? – да будто бы это имело значение, но у Резерфорда в голове никак не укладывалось то, что их умудрились опередить. Пока они с Андерсом там разглагольствовали, что ли, да друг друга взглядами сверлили? Шустры же денеримские лиходеи на ногу, однако.
- Не убивайте меня, пожалуйста! – тихо взвизгнула девчонка, вдруг валясь на колени, цепляясь за руку храмовника. – Или они меня убьют!
- Я тебя магу отдам, он тебя живьем зажарит и сожрет, - раздраженно шикнул на нее Резерфорд, глядя на этого самого мага. Невесело все складывалось, и ощутить бы себя виноватым, за то, что сдуру втянул обоих в это все, да некогда – надо как-то выжить, и выбраться.
- Значит, нас ждут, - он прислушался. Со стороны люка, вроде бы, никакого движения. Оно и понятно, не рискуют соваться вслед за беглецами в узком пространстве, где маг их может зажарить, будто праздничных цыплят.
Получается, вперед? Головой в драконье логово? – но не назад же возвращаться, в распростертые объятья преследователей.
- Сколько их? – девчонку он встряхнул несильно, но зубы у той клацнули.
- Д-десять, - слишком поспешно отозвалась та. Ишь, притворщица, - Каллен сильно втянул воздух носом, резко выдохнул.
- Многовато, для нас двоих, - негромко обратился он к Андерсу. Драгоценные секунды утекали, и, боле уже не раздумывая, Каллен взялся за меч.
- Станем прорываться? – он прислушался снова, на сей раз, к себе. Отголоски «святой кары» утихли, и  сейчас его… хватит на еще один удар?
- Много там лучников? – девчонка сдавленно пикнула, когда Каллен снова встряхнул ее, уже посильнее.
- Т-трое…
- Правду говоришь?
- Да! – он выпустил тощее плечо.
- Даже если они станут стрелять по очереди, и прицельно, стрелы вреда мне не причинят. Как выйдем, когда на меня нападут, держись подальше. Чтобы стрелы не задели. Если их будет слишком много, то снова ударю лириумом. Не беспокойся, теперь-то не оплошаю, - главное, с прежней силой не ударить, и не получит эдакий вот «откат». Теперь Каллен лучше чувствовал, как нужно правильно, и был уверен, что на сей раз все получится.

Отредактировано Cullen Rutherford (2018-04-10 23:13:06)

[status](be)young[/status][icon]http://s5.uploads.ru/K5jLC.png[/icon][lz]<center><b><a href="ссылка на анкету или вики" class="link3";>Каллен Резерфорд</a></b> ¹⁸<br>рыцарь-храмовник Цитадели Кинлоха<br><center>[/lz]Светом по глазам резануло, вслед за свистом рассекшей воздух стрелы – Каллен напрягает руку со вскинутым щитом, готовый к новому звуку – готовый к тому, что стрел будет еще больше. Но нет – та, первая, лишь предупреждением.
Их поджидают, - тихо скрипит под сжавшей ее рукой кожаная оплетка рукояти меча. Один из стрелков, оскалившись щербатым ртом, снова натягивает тетиву – четырехгранный наконечник стрелы смотрит храмовнику прямо в лицо, и он замирает, ненавидяще выдыхая. «Не успею», - тонко вздрагивает, запев, натянувшись, еще одна тетива. А голос предводителя ублюдков взрезает пространство загаженного дворика, будто ржавым ножом, таким же ржавым, как торчащие клоками рыжие патлы.
«Решил переиграть, вот как», - если поначалу подручные этого хмыря хотел просто разжиться за счет молодого храмовника неплохим таким доспехом и оружием, то теперь дело приобрело совсем другой оборот. Каллен так и дергается, вслед за Андерсом, что делает шаг вперед – и сгреб бы мага за шиворот прежним движением, если бы не качнувшиеся прямо ему в лицо блещущие на солнце наконечники стрел.
- Не смей… -  от взбесившегося сердцебиения кираса, кажется, гневно гудит. Проклятый отступник, чуть только выдалась возможность – и решил сбежать, переметнуться? Ну да, своя-то шкура дороже, а если ее предлагают сохранить, да столь любезно… ничего удивительного, - гнев застилает глаза, красным – Каллен в бешенстве дергает головой, но это всего лишь кровь снова попала в глаза. А долей мгновения позже его кираса гудит уже вовсе не от сердцебиения, а от посланного в него заклинания.
«Предатель», - обидно, до раскаленных щек, до опаляющего жара в глазах. Сам-то Каллен тоже хорош, проклятье – поверил этому сладкоречивому лису, поверил, что тот сдастся добровольно. В Круг вернется, надо же! – пожалуйста, вот тебе и расплата, - на ноги он вскидывается резким прыжком, упругим, как кипящая в жилах ярость. И – в мгновение взрыва, что разбрасывает всех – и бандитов, и мага.
«Зачем?!» - думать не успевает, тело оказывается быстрее. Щит вскидывается, ловя все же отпущенную стрелу, и смертоносный, тяжелый наконечник соскальзывает по металлу со скрипом; древко стрелы хрустит под ногой. Резерфорд отбивает летящий прямо ему в лицо удар, быстро пригибается – ярость удесятеряет его силы, и меч, незаметно блеснув алым – красной сталью – одним ударом рассекает череп ринувшегося на храмовника бандита. «Как тыкву», - и мозги чем-то похожи на мякоть с семечками. Щедрый веер кровавых брызг ударяет Каллена по лицу, точно наотмашь, когда он с рычанием перемахивает через рухнувшего наземь противника, и ударом щита отбрасывает другого – только и сверкнули вылетевшие из рук двойные клинки, когда ублюдка протащило спиной по земле.
«Андерс!» - краем глаза он замечает движение – маг кое-как поднимается, и, как будто по команде, начинают шевелиться и остальные. Лучники, пошатнувшись было, снова натягивают луки. Умелый стрелок и от бедра его натянет, движением слишком быстрым, чтобы молодой храмовник сумел за ним уследить – и он не успевает прикрыть покачнувшегося мага, из плеча которого теперь торчит оперенная белым стрела.
- Ах ты… - рыжий ублюдок цедит что-то сквозь зубы, пытаясь подняться во второй раз, но с коротким кваканьем затыкается, забулькав кровью – в горло ему входит меч храмовника.
- Молчать, - сплевывает Резерфорд, тяжело выдыхая, и оборачиваясь на Андерса. – Да смилуется над тобой Создатель, - и непонятно, кому это, то ли магу, то ли только что убитому врагу.
И бандиты, привыкшие потрошить приезжих, заметно теряются с гибелью своего вожака – словно беспородные шавки, поджимают хвосты. И отбиваются от обрушившегося на них храмовника теперь трусливо, готовые пуститься наутёк.
- Стоять! – только зря землю топчут, да под небесами Создателя ходят. Никому от них нет ни пользы, ни добра, только горе, - меч замирает, занесенный над поднявшим руки лиходеем. Короткие клинки только лязгают по камням где-то под ногами.
- Не убивай, парень, - голос – будто просьба. Сквозь звон в ушах, Каллен вслушивается, пытаясь понять, и постепенно приходя в себя. Смаргивает попавшую на веко кровь, и опускает меч, под доспехом вдруг весь взмокнув, точно в реку окунулся.
- Ух… уходите. И не смейте больше преследовать нас. Иначе, во имя пламени костра Андрасте, я вас не пощажу, - последние слова вырываются тихо, и почти с сожалением – стремительным, как удар меча милосердия. Как coup de grâce – кажется, именно так говорят орлесианцы.
Они уходят, кое-как забрав с собой мертвецов – Каллен не убирает меча, тяжело дыша, глядя в ссутуленные спины. Не в первый раз он проливает кровь, и отнимает жизнь, но никогда это не было так…
Сильно? тяжело? легко? - и не поймешь.
А маг до сих пор поблизости.
«Не сбежал», - сделав лишь шаг, Каллен резко хватается за бедро. Надо же, задели, - кое-как дохромав до Андерса, он втыкает меч в землю, и быстро выхватывает его, худо-бедно отчищенный. Убирает в ножны.
- Дай посмотрю, - плечо у мага кровоточит, и сильно. Стрелу бы выдернуть, и рану перевязать. Или же… этот магией своей справится?
- И почему ты с ними не пошел? Со мной тогда в два счета бы справились, - обида все же прорывается. Проклятый маг… «Слова-то он не давал, что пойдет за тобой. Так, просто пообещал», - от усталости и горького гнева даже нет сил спорить с самим собой. – А ты… ты ж этой свободы хотел.
Каллен обламывает древко стрелы, затем, сняв латную перчатку, берется за основание наконечника. Будет больно, но Андерс небось и сам сообразит это. Предупреждать незачем, - стиснув зубы, он выдергивает стрелу, и руку, что перехватывала мага за предплечье, немедленно заливает кровью.
- Возвращаемся в церковь, - устало выдыхает Каллен, чувствуя, как неистовая, незнакомая прежде злость постепенно отпускает его. – Уф, думал, убью тебя, -  но вырывается почти что с облегчением. Хорошо, что… что все обошлось. И теперь приходит запоздалое понимание того, что Андерс рисковал жизнью снова, и снова же спас жизнь ему, Каллену. Если бы не этот трюк с заклинаниями, то валяться бы ему сейчас тут со вспоротым животом, наверное.
«Только ведь он драпанет, как только случай выдастся», - осторожно наступая на раненую ногу, храмовник кое-как ковыляет к выходу из дворика, не отпуская мага взглядом.
- Но я бы этого не хотел, - негромко, но честно признается Каллен. – Так что… спасибо, - и за спасенную во второй раз жизнь, в том числе. – Не каждый маг на такое пойдет, - надо полагать, Андерс и сам это понимал.
А вот почему он так поступил, даже думать не хотелось. Искать скрытое, не доверять, докапываться до истины, истинных мотивов, и, главным образом не верить – вот чему учили будущих храмовников. Но…
- Ты вроде тоже не такой уж засранец и сноб, как остальные маги.

Отредактировано Cullen Rutherford (2018-04-11 15:54:47)

[status](be)young[/status][icon]http://s5.uploads.ru/K5jLC.png[/icon][lz]<center><b><a href="ссылка на анкету или вики" class="link3";>Каллен Резерфорд</a></b> ¹⁸<br>рыцарь-храмовник Цитадели Кинлоха<br><center>[/lz]«Свобода…»
Маги Круга постоянно трепались о ней, как Каллен за свою недолгую службу уже успел наслушаться. Особенно, когда считали, что их не слышат. И всякий раз, улавливая в шепотках это самое заветное слово, рыцарь-храмовник Резерфорд ощущал себя все более тюремщиком, а Круг – собственно, тюрьмой.
Хотя Твердыня, или, как еще называли, Цитадель Кинлоха была далеко не самым скверным вариантом. Один из переведенных храмовником, Дидье-орлесианец, рассказывал о порядках в Белом Шпиле, где служил до этого. О темных казематах, о карцерах и подвалах, настолько страшных, что нормальный человек туда и шагу не ступит – а они там магов держали. И подолгу. И… орлесианец тогда оборвал рассказ, заговорил о чем-то другом, оно Каллен стоявший поблизости, уловил в его взгляде нечто слишком уж темное, будто старую вину.
Да даже одиночки в Кинлохе были не так уж и страшны. Первый Чародей Ирвинг, день ото дня лаясь с рыцарем-командором Грегором, умудрялся сосуществовать с ним почти что мирно. Если отставить в сторону перепалки, но Круг, со своими секретами, тайнами, неизбежной скрытностью существовал, и это было хорошо и правильно. А эта самая «свобода»…
Магов-то ловили чаще всего именно потому, что они не были к ней привычны. Невозможно прожить с добрый десяток лет взаперти, а затем так вот запросто удрать и скрыться в огромном мире. Тело твое, привыкшее к крыше над головой и теплой постели, не выдержит тягот пути. Маг станет идти медленней, и тогда-то его и выследят храмовники. И вот это вот благом и зовется? Это то к чему они стремятся? – Каллен пытливо и настороженно взглянул Андерсу в лицо, но тот, кажется, не шутил.
«Все равно – не Круг», - так и хотелось хмыкнуть ему, но давить на опасную тему дальше не решился. Чего доброго, еще… удерет, вон, исцелился же.
- Не так уж много я и сделал. Ну, разумного. Наоборот, затащил нас в ту дыру, - кивок через плечо. Что там та девчонка, выбралась ли? Наверное, незаметной мышкой ускользнула. Будет искать себе новых покровителей, и так и так растворится в темноте закоулков Денерима, где слово «справедливость» - пустое бряцанье по пустому же? – над ладонью мага засветилась легкая дымка, и Каллен напрягся. Рану на ноге покалывало, будто холодными иголочками, но он буквально чувствовал, как рассеченная плоть собирается обратно, восстанавливается, и чуть ли не скрип ее слышал – и, помимо воли, восхищенно усмехнулся. Магия… какой бы опасной ни была, сколько бед ни несла бы с собой, была и оставалась чем-то действительно пркрасным. И Создатель, наделяя мир магией, наверняка не желал, дабы дар Его был использован в дурных целях дурными людьми.
«Люди…» - да, люди все и извратили. Как гласит Песнь Света, те тевинтерские магистры, осквернившие Златой Град, были тем самым примером, тем воплощенным ужасом, который несла в себе магия. Но сейчас, чувствуя целительный поток на собственной ране, и понимая, что Андерс, по сути, делится с ним своими силами, Каллен попросту не мог заставить себя даже насторожиться против этого заклинания. Ибо зла оно в себе не несло. А против собственной совести, и чувства справедливости ему было идти ох как нелегко.
Нет, магам он не завидовал. Жизнь у них непростая – не всем везет так, как этому Андерсу, которому Первый Чародей раз от раза прощает все выходки. Может, именно потому, что тот так спокоен, когда его находят, и даже не спорит с храмовниками? Даже с таким, как Каллен, - он весело хмыкнул.
- Я знаю, что о тебе говорит Первый Чародей, - и покосился на мага. – Он зовет тебя занозой в заднице… и теперь я отлично понимаю, почему.
Магия – магией, но силы она не восстанавливает. Или же, восстанавливает, но Андерс то ли не владеет такими заклятьями, то ли что еще, но шли они медленно, даром, что часть ран затянулась. У Каллена начинала кружиться голова – солнце припекало, и пить хотелось бешено. Держался – ему поскорее надо сопроводить беглеца до церкви, а там уже… Он сощурился на поблескивающую гладь реки, и налетел плечом на какой-то дом. Попрошайку-эльфа, что сидел под окном, как ветром сдуло в сторону – храмовник едва не зашиб его, теперь за стену держась уже рукой.
- Да… город я знаю плохо, - поневоле вспомнился разговор с лейтенантом, и как тот посмеивался. Отчего-то гордости и радости от того, что сейчас приведёт в церковь беглеца-отступника, Каллен не испытывал. Наоборот – стыд какой-то, что ли, и обидную, глухую усталость. А идущий наравне с ним маг держался спокойно, точно не под конвоем, а на прогулке. Точно тот самый свободный человек.
- Погоди немного, - так и окунуло лицом в жаркое головокружение. Снова пришлось ухватиться за стену; Каллен вскинул глаза на Андерса – «только вот не удирай сейчас, ну», - и попытался вдохнуть. Последствия напряжения бешеной стычки аукнулись в ушиб. Сотрясение там, похоже, - его коротко замутило. «А еще и лириум, к тому же», - выпрямиться бы, и сделать пару шагов, да никак.
- Сейчас, отдышусь слегка, - и рука немеет. Затянул Андерс ему только ногу же. А просить мага о помощи снова – да Каллен, скорее, язык себе откусит. И не потому, что это, собственно, маг, просто для себя просить стыдно неимоверно. Стыднее, чем напороться чуть расплывающимся взглядом на полуобнаженную женскую грудь в изукрашенном якобы золотым шитьем корсаже.
- О, а кто это у нас здесь? – голос был под стать груди – глубокий, волнующий. Каллен поморгал, поднимая глаза на нарумяненное, слишком густо, миловидное лицо с яркими губами. Девица, постарше их обоих, игриво улыбалась – но, на Андерса посмотрев, буквально просияла.
- Андерс! Малыш! Ты ли это? – и сграбастала мага в объятья, не церемонясь. Каллен даже испугался на миг, как бы девица не задушила довольно-таки щуплого мага грудями, и не пришлось бы ему волочь до церкви хладный труп того.
- Андерс, так тебя в Денериме каждая соб… с-симпатичная… д-девушка… знает? – с каждым словом проваливаясь в полыхающую бездну собственного лица и ушей, с усилием додавил из себя Резерфорд. Девица, сверкнув медными волосами, обернулась на него – и Каллену захотелось съежиться до размеров муравья. И закопаться в землю, - земля на вдруг оказалась близко-близко к нему, когда ноги зачем-то подкосились, и храмовник сполз по стене, проскрежетав кирасой.

Отредактировано Cullen Rutherford (2018-04-12 11:29:43)

[status](be)young[/status][icon]http://s5.uploads.ru/K5jLC.png[/icon][lz]<center><b><a href="ссылка на анкету или вики" class="link3";>Каллен Резерфорд</a></b> ¹⁸<br>рыцарь-храмовник Цитадели Кинлоха<br><center>[/lz]- Жить будешь, - целитель при городской страже ополоснул руки в чаше с грязноватой водой, хлопнул Резерфорда по плечу, и вышел. Каллен перевел дыхание, выдыхая сквозь сцепленные зубы, и осторожно потрогал обхватывающую голову повязку.
- Не лапай! – и отдернул руку на строгий окрик. Сквозь стены его видно, что ли? – хмуро вскинул глаза на приоткрытую дверь, из-за которой веяло чем-то стойко удушливым и вонючим.
- Могу идти? – хрипло спросил Каллен.
- Давай, капитан тебя точно уже заждался, - тот стражник, что нашел сомлевшего новичка в одном из переулков, приволок его сюда от силы полчаса назад. Здесь Каллену промыли и перевязали раны, дали глотнуть чего-то на редкость мерзопакостного, зато прочистившего мозги и возвратившего толику сил, а заодно послали в церковь, сообщить о случившемся старшим храмовникам. И вышла незадача – сэр Родерик с остальными, как сообщил прыткий на ногу гонец, куда-то отбыл. На поиски отступника, того самого, Андерса, будь он неладен трижды.
Каллен опустил все еще полыхающее лицо, глядя в пол – полыхало от стыда на сей раз, не от лихорадки. «Удрал», - думалось с усталой тоской, и никакие оправдания не шли ни на ум, ни на язык. Отступника он упустил, и сейчас того ищи-свищи ветра в поле. В особенности, с такими вот… подругами, - он вскинул глаза на звякающий звук вперед – капитан городской стражи мрачно смотрел на перебинтованного юнца-храмовника, с которым распрощался едва ли пару часов назад, и, похоже, ой как надеялся больше не увидеться.
- Итак, сэр… э-э-э…
- Каллен, - обреченно подсказал тот. Понимал, как все это выглядит со стороны капитана, несказанно ширящейся и множащейся головной болью. Той самой, что выводит из себя людей опытных, когда всякие щенки безусые лезут туда, куда не просят. Кто, спрашивается, просил молодого рыцаря-храмовника устраивать кровавую баню в одном из переулков, да еще и дважды? Да еще и с магом на пару – ах, вы его еще и ищете же, не так ли? Так какого ж морового дерьма, которого, слава Создателю, сотни лет уже не видали, маг сейчас не в церковных застенках, а невесть где, а ты сейчас тут, щенок паршивый? и за тебя как-то ответить придется, перед твоим командованием?
- Он ушел с девушкой по имени Несса, - скрипнув зубами, произнес Резерфорд, уже закончив свой короткий доклад – дескать, дважды столкнулся подонками под предводительством некоего Маркуса. В конце концов этот Маркус больше грязь Денерима не топчет, - при этой вести темное от недельной щетины лицо капитана стражи слегка смягчилось, но Каллен уже зарекся обольщаться.
- Несса? – капитан вдруг напрягся.
- Да. Рыжеволосая… к… красивая, - вспомнив вдруг волнующееся море в берегах фальшивой позолоты корсажа, Каллен слегка покраснел. Не лихорадкой тогда на него накатило, смущением, как и сейчас. Ну а то, что было дальше, и вовсе вспоминать хуже некуда.
Уши снова начинали пламенеть.
- Поди-ка сюда, - оказывается, пока он предавался самобичеванию, капитан стражи успел куда-то сходить и  вернуться. Уже не один – за предплечье он держал худенькую эльфийку, чьи острые уши сейчас поникли, чуть свесившись кончиками. Наряд на девушке был явно с чужого плеча – великоват, но кричаще ярок, наподобие того, что был на той Нессе. Такое же фальшивое золотое шитье на корсаже, который открывал куда как… меньше. Эльфийка угрюмо дернула торчащим локтем, и принялась растирать оставленные рукой стражника следы. На тощих предплечьях синяков, впрочем, хватало, - она скользнула взглядом по лицу Каллена, улыбнулась, хлопнув огромными светло-голубыми глазами, но затем резко помрачнела, увидев меч милосердия на его кирасе.
- Мири, не выделывайся, - капитан стражи обратился к ней накоротке. Давно знакомы? Каллен невольно поднялся с лавки на которой сидел, провожаемый по-прежнему оценивающим, невзирая на мрачность, взглядом эльфийки. – Давай, расскажи ей о той девке, сэр храмовник. А ты, Мири, слушай. Поможешь найти ту шлюху – отпущу. Обманешь – сама знаешь, что будет. Отправлю тебя и твоих девиц развлекать парней в форте Драккон, - точеное личико эльфийки так и дернулось. Тряхнув прямыми, неровно остриженными светлыми, светлее, чем у Каллена, волосами, она вскинула на того глаза. И еле заметно усмехнулась, показав чуть кривой глазной зуб.
- Ну, сэр храмовник, извольте, - голос у нее оказался низковатый для эльфийской хрупкости, и слегка с хрипотцой. Смотрела слегка насмешливо, но, кажется, прятала беспокойство – капитан стражи вряд ли стал бы шутить. Каллена слушала – на имя той девицы так и шевельнула ушками, насторожившись.
- Несса-а, - сложив худые руки на груди, и прислонившись к стене, протянула эльфийка. – Знаю ее, начальник, - понятное дело, это капитану стражи. – В «Жемчужине» работает. На улицу не ходит, у них все прилично. Твоему другу повезло… или не повезло, это как посмотреть. Ставлю… кхм, десять золотых, - острый носик чуть дернулся, - что она повела этого твоего беглеца туда, сэр храмовник, - от этого обращения Каллена до сих пор стальными когтями по хребту продирало, а уж от блуждающего по его фигуре взгляда эльфийки становилось и вовсе не по себе. «Блудливого», - он бесшумно выдохнул, и заговорил снова, не обращая внимания на знак капитана стражи – дескать, паренек, высказался и заткнись.
- Тот, кого она увела – не друг мне. Он – отступник, бежавший из Круга магов, - при этих словах Мири слегка нахмурилась, - и за то, что она ему помогает, у нее могут быть неприятности. И не только у нее, капитан, - Каллен повернул голову в сторону стражник, который теперь сидел мрачнее тучи.
- Сынок, ты, может, не знаешь, но «Жемчужина»…
- Я знаю, что это за заведение, - перебил Резерфорд, под полыхнувшую по щекам краску. – То есть… неважно, - прочистил горло, коротко откашлялся, заглушая тихий смешок эльфийки. – Каким бы… кто бы ни… законы Церкви непреложны, - прямо глядя в глаза капитана, твердо заключил он. – И рыцарь-лейтенант Родерик, под чьим командованием я состою, будет непоколебим.
- О, поверь мне, мальчик, - хохотнула от стены эльфийка, - так и будет. После того, как в «Жемчужине»-то окажется – там никто не жалуется на такое…
- Я… не о том, - повернув голову, словно проламывая лбом удушливое смущение, которое так и опускалось, снова, негромко произнес Каллен. – Отступник, которого мы преследуем, весьма… успел отличиться, иными словами. Мой командир ни перед чем не остановится, дабы его поймать. Поверьте, - зная, каких исполинских, будто у дракона, у сэра Родерика зуб на Андерса, Резерфорд в своих словах не сомневался.
- Ну, тут ж сами разбирайтесь, - повела тощим плечом Мири. – Начальник, я тебе все рассказала, помогла, чем могла…
- Придержи язык, остроухая, - небрежно бросил ей капитан стражи. По небритому лицу так и ходили темные волны раздумий.
- Так, паренек… слушай сюда.

- Как рука, Резерфорд? – сэр Родерик  озабоченным не выглядел. Ни докладом Каллена, ни самочувствием того – поинтересовался вроде бы походя, но взглядом движение, которым юнец потянулся к мечу, так и прожег.
- В порядке, сэр, - церковный дворик остался позади, сейчас храмовники шли неширокой улицей. Менее загаженной, чем те, по которым недавно пришлось шастать Каллену, но, в то же время, и не главное. Хотя внимание явно привлекали, зато такой путь был короче. По словам Мири – эльфийка едва поспевала за размашистым шагов храмовников, и так как-то само собой выходило, что Каллен оставался подле нее.
«Надумаешь удрать – помни, что твои девочки тебя ждут. И Форт Драккон ждет, если что-то пойдет не так», - напоследок напутствовал их капитан стражи. Мири только гневно фыркнула, но в голубых глазах застыла потерянная тоска. Оставалась в них и сейчас, точно нетающий лед под послеполуденным майским солнцем, что все припекало, - поравнявшись с эльфийкой, Каллен тихонько спросил:
- Извини… - глазищи так и вскинулись на него, удивленные обращением. – Но откуда ты знаешь Нессу?
- Я там работала, - был ответ. – Салга, маленькая сучка, однажды оказалась недовольна тем, как я обошлась с клиентом. Вот и вышвырнула меня, - Мири глуховато расхохоталась. – Мы с девочками, такими же, как я, - эльфийка повела ухом почти кошачьим движением, - ну, из эльфинажа, сами себе на жизнь зарабатываем… у нас был приятель, присматривал за нами, да только его с пару дней назад в канале выловили с кишками наружу. Найджел, - так звали капитана стражи, - нас и замел тотчас. Платить-то не с чего. И сейчас никто не заплатит, - угрюмо выдохнула Мири, уставившись перед собой. Каллен отвел глаза, чувствуя стыд, резкий и жаркий. Мало того, что помогала им эльфийка явно не по доброй воле (хоть и не из особо добрых чувств к этой самой Нессе), так еще и сама может пострадать в грядущем деле. Или же, если не сама она, то ее так называемое дело, - Каллен осторожно потянул было к Мири руку, но коснуться предплечья не решился. Голубые глаза недоуменно и настороженно блеснули.
- Просто покажи мне, откуда они станут убегать, и все, - вполголоса произнес он, так, чтобы слышала только Мири. – А сама не показывайся на глаза никому.
- Ты с чего такой добренький, мальчик? – эльфийка недоверчиво свела к переносице брови. – С меня потом Найджел… сам знаешь, что он со мной сделает.
- Я скажу ему, что ты помогла, и он тебя отпустит. И командиру скажу, - Каллен показал взглядом на идущего впереди рыцаря-лейтенанта. Пока часть храмовников будет общаться с хозяйкой борделя насчет отступника, знающая все входы и выходы Мири покажет остальным, откуда могут вывести беглеца. Занять позиции, и ждать, обложить «Жемчужину» так, чтобы и мышь не проскользнула – вполне возможно.
«Только там ходов уйма, - честно предупредила их Мири. – Надо быть шустренькими, господа храмовники. Оч-чень шустренькими».
- Если тебя заметят… тебе же еще… работать, - с усилием произнес Каллен. Глаза Мири так и заискрились, будто по льдинкам солнцем пробежало.
- Не в «Жемчужине» же, дуралей! – прозвучало даже необидно. – Спору нет, если тамошние сообразят, что это я вас навела, то житья мне не дадут, а выбирать из чего? С одной стороны эти, а с другой – в Форт Драккон я не хочу. Салга меня обратно не примет, и до такого вот, и после. Ничего, выберемся как-нибудь, - и шмыгнула носом до того залихватски и весело, что у Каллена от жалости защемило сердце. – Но ты не думай, что я совсем уж плохая, не соображаю ничего, - из висящей через плечо сумки выскользнуло что-то черное и блестящее. – Гляди! – он и глядел, на торчащие сквозь черные пряди острые кончики ушей. Парик изменил лицо эльфийки до неузнаваемости, хотя, казалось бы, мелочь сущая – глаза теперь смотрели жестче, под ними залегли тени, еще более глубокие, нос еще сильнее заострился.
- На ворону похожа, - честно сказал Каллен, за что был вознагражден смехом, отчего-то даже не злым. На эльфийку обернулись некоторые из храмовников, и маскировку одобрили, а Каллен чуть улыбался, пожалуй, что глуповато. Дорога до «Жемчужины» много времени не заняла, но о поимке Андерса ему сейчас вовсе не думалось. Думалось лишь о том, чтобы оказались благоразумными как содержательница публичного дома, так и ее… работники.
Потому что если на это заведение обрушится весь гнев рыцарей Церкви – а его будет немало, то кто-нибудь непременно пострадает. И сейчас на Мири он глядел с облегчением – «может быть, ей повезет. Хотя бы ей».
- Мы близко, - предупредила эльфийка, и отряд рассыпался. Еще в церкви, над наспех нарисованным под диктовку Мири планом, были распределены обязанности и пункты. Каллен с сильно бьющимся сердцем проследовал за эльфийкой, которая, прячась за высокими кустами растущей на задворках смородины, вьюном проскользнула к ним, и затаилась.
- Думаешь, ваш дружок первый, кого так ловят? А вовсе и нет, - сунув в рот несколько зеленых ягод, не поморщившись, тихо произнесла Мири. – На такой случай у Салги есть свои методы. Учти, просто не будет, - вместо ответа Каллен осторожно пошевелил рукой, и стянул с головы повязку, чтобы не белела столь приметно. Все равно и голова больше не болит, спасибо тому мерзкому целебному пойлу.
- А я и не жду, что будет просто, - тихо усмехнулся Резерфорд, на миг прикрывая глаза. Молитва рванулась к небесам безмолвно, но искренне отразившимся от земли солнечным лучом.

Отредактировано Cullen Rutherford (2018-04-13 17:00:33)

[status](be)young[/status][icon]http://s5.uploads.ru/K5jLC.png[/icon][lz]<center><b><a href="ссылка на анкету или вики" class="link3";>Каллен Резерфорд</a></b> ¹⁸<br>рыцарь-храмовник Цитадели Кинлоха<br><center>[/lz]Напряжение так и нарастало, - Каллен склонил голову, стискивая пальцы. Строки Песни Света сами шли на язык, но, стоило ему выдохнуть лишь несколько слов, как окатило ледяным взглядом сбоку.
- Молиться вздумал? – тихонько хмыкнула эльфийка. – Это пускай твой дружок молится, и Санга, и все, кто там, - обнажив острые, как у ласки, зубки, Мири пренебрежительно сплюнула.
- Он мне не друг, - зачем-то напомнил Каллен. – Он преследуемый отступник. И… - а больше-то и добавить нечего. Не начнешь же рассказывать всю историю славных («ха!») и героических побегов этого самого Андерса. Был бы бардом – мог бы слупить на этом неплохие денежки, наверное. Умей он складывать песни, - сглотнув, он всмотрелся в темнеющий в глубине двора выход. Задняя дверь, неприметная, если не знать, прячущаяся в тени нависающего сверху карниза. Не подскажи Каллену Мири – долго бы глаза таращил, пытаясь найти.
- Тихо! – дернув ухом, вдруг настораживается эльфийка. Каллен замирает, боясь выдохнуть, но теперь уже и сам слышит шум, приглушенный, раздающийся из-за стен «Жемчужины». Лязгающие, отрывистые выкрики – «лейтенант командует», - а в глубине двора намечается какое-то движение.
- Отходи, - быстро, пока пригибается в своей засаде, бросает он Мири на ходу, и выскальзывает из-за кустов, ловя мчащегося навстречу мага почти что плечом. Ну, вот и встретились – «на ловца и зверь», снова мелькает прежняя мысль, а взбурлившая лириумом кровь уже готовится ударить.
«Медленней…» - он мешкает, не слушая мага – обрывки слов того долетают до сознания, он смотрит сквозь Андерса – так, что со стороны это нелепей некуда выглядит, наверное. Беглец – прямо перед храмовником, но храмовник ничего не делает.
- «Спокойней», - плавное ощущение наполняет его, ровным, равновесным сосредоточением. Еще немного, и…
Хлоп!
Щеку обжигает ударом.
- Проклятый ты ублюдок, - цедит рыжая сквозь зубы, толкая Каллена в грудь ладонями. Смешно – ей его и с места не сдвинуть, но слуха касается торопливый топот. «Убегает», - глаза расширяются, девчонка замирает с занесенным над мечом милосердия кулачком.
Он не хотел, чтобы кто-нибудь пострадал, - «святая кара» разносится по дворику, оглушая и относя в сторону Нессу – только юбки взметнулись, затрепетав. Из-за кустов слышен треск и сдавленный писк – «я же сказал – «отходи», - с тенью досады думается Резерфорду, торжество в котором пересиливает сейчас любое сожаление. Он – смог, справился с шепотом лириума, - кровь грохочет в висках, дыхание тяжелое, но удар вышел выверенным. Точным. Почти что направленным, - маг пытался убежать, но его задело, - Каллен склоняется над опрокинутым, обездвиженным Андерсом, и не очень-то любезно переворачивает его.
- Несказанно рад тебя видеть, - хмыкает, под отголосок боли – все же, боли, последствий лириумного удара, сгребает мага за шкирку, и вздергивает на подкашивающиеся ноги. Со стороны выхода, грохоча доспехами, к нему уже бежит – шумом встревоженный – сержант.
- Резерфорд, что… о, поймал-таки засранца, - как будто речь шла о беглом псе. Голос довольный, - Каллен делает несколько шагов, таща за собой спотыкающегося мага, которого тут уже не понять во что нарядили. Какие-то перья, пропыленные, обломанные, торчат сейчас в разные стороны, да и видок у Андерса тоже известный. Как у цыпленка, которого здорово наподдали ногой.
- Сукин ты сын, - голос позади. Несса утирает окровавленный рот – сама губу что ли прокусила? – полусидя на земле. Платье перепачкано, задрано чуть ли не до бедра, но прикрываться девица не спешит. Каллен невольно дергает краем рта – «сукиным сыном» обзывать ферелденца, ну это же…
Ровное спокойствие не покидает его, и даже на плененного отступника он смотрит отстранённо. Без бешено бьющегося сердца – ну, почти. Беспристрастно.
Он выполнил свой долг. Долг! – впервые в жизни.
«Все ошибаются по первости, парень. Это нормально», - так сказал ему рыцарь-лейтенант, когда выслушал доклад. Короткую исповедь, полную стыда и раскаяния. – «Мотай на ус», - хлопнул тогда Каллена по плечу, и ушел.
Только вот ощущения «мне жаль» никак не отделаться, - как в тот миг, после того как впервые в жизни применил «святую кару», - едва на ногах держался, и наставлял на мага меч. Сейчас тот не сбежит, это уж понятно. И ничего не скажет – вернее, что бы ни сказал, Каллен слушать не станет.
- Да чем он вам помешал, ублюдки, - Несса пытается подняться, но от предложенной руки отмахивается, ударяет по ней – предсказуемо ушибает ладонь, взвизгивает, и пытается пнуть храмовника по латному сапогу. – Андерс! – кричит сорванным, хриплым голосом вслед магу, которого уводит со двора сержант. – Я тебя жду, слышишь!
- Слышит, - зачем-то говорит Каллен, все же беря девушку за плечо, и помогая подняться. Ее складывает пополам, держится за живот, не обращая внимания на то, что пышная грудь из корсажа вот-вот вывалится. Каллен смотрит поверх нее, высматривает Мири – но та, похоже, последовала его совету. Затаилась. Или же убежала, - Несса, шипя сквозь зубы свирепо ударяет его по кирасе ушибленной рукой, не замечая, что ссадила ее. Приходится перехватить.
- Что он вам сделал? Дайте уже человеку жить спокойно и свободно, вы, будь вы прокляты! – слова обидные, но Каллен с удивлением понимает, что будто бы отгорожен от них, колких и несправедливых, щитом.
- Ты ошибаешься, - говорит он почти мягко, задевая опустившейся рукой висящий на бедре меч. Так и не понадобился ему – занятно. – Есть закон и долг.
- Да плевать я хотела!..
- Ты – да, - провожаемый проклятьями, он идет со двора. Чуть медленней, чем хотелось бы, чем мог бы – все же, слабость отголосками растекается по телу, но постепенно шаг ускоряется – разгоняется сердце, поет победно.
«Я – нет».

… - В одиночную его, - путь до Твердыни Кинлоха занял почти два дня, и не сказать, что был приятным. Почти не отдыхавшие храмовники гнали себя, как будто на пятки им наступала орда демонов, и к концу пути Каллен уже молился об отдыхе, чувствуя опостылевшие доспехи каждой костью, каждым мускулом. Едва сумел ответить на приветствие часового, а когда переправлялись через озеро, только чудом не сверзился за борт лодки. Андерсу, понятное дело, приходилось хуже. Доспехов нет, но нет и закалки – так что полубесчувственного мага, как волокли мешком, так мешком в одиночной камере и свалили. Рыцарь-командор Грегор, получив доклады, решил лично побеседовать с рыцарем-храмовником Резерфордом, но того не добудились – как вернулся в казармы, так и рухнул. Уснул.

Отредактировано Cullen Rutherford (2018-04-15 06:53:10)

[status](be)young[/status][icon]http://s5.uploads.ru/K5jLC.png[/icon][lz]<center><b><a href="ссылка на анкету или вики" class="link3";>Каллен Резерфорд</a></b> ¹⁸<br>рыцарь-храмовник Цитадели Кинлоха<br><center>[/lz]- Что, не расскажешь? – трапезная при храмовничьих казармах полна оживления. Каллен смущенно ухмыляется, глядя перед собой, в глиняный стакан, мотает головой, дескать, не расскажу. Сменившиеся с караула сослуживцы отдыхают, кто с чем – кто, подобно Каллену, ужинает, кто элем балуется, а кто – чем и покрепче. Собачий нос Резерфорда явственно чувствует запах крепкого вина, - поднять голову, безотчетно скользнуть глазами по не толпе – так, толпишке народу, понять, что вглядывается безнадежно, и с аппетитом вернуться к похлебке. Кормят в Круге хорошо, но после нескольких дней дорожного пайка ему сейчас в глотку полезет любая дрянь.
- Сэр Каллен, - звучит над ухом безжизненный, пустой голос, и Резерфорд вздрагивает, сильно сглотнув, едва не поперхнувшись. Усмиренный смотрит на него серыми глазами-пуговицами, держит в руках свежеиспеченный, аж жаром до лица дотягивается, пирог. А уж как он пахнет, - раздался дружный хохот, когда у нескольких храмовников, вокруг стола сидящих, животы отозвались согласным воем.
- Спасибо, - вполголоса благодарит Каллен усмиренного, пока сослуживцы со смехом ломают пирог. Ему самому достается кусок лишь потому, что сержант вспомнил, и отогнал остальных. Дескать, не у вас нынче торжество, а у молодого. Первого мага своего изловил, - Каллен осторожно кладет кусок на стол рядом с тарелкой, а сам видит перед глазами выжженное клеймо на обритой голове усмирённого. Такое незаметное, и даже в чем-то красивое. Символ Андрасте ведь, -  тем временем Брендон, храмовник, с которым ловили Андерса, соловьем разливается.
- Я сперва и понять не успел – стоит, как вкопанный, ну, думаю, ублюдок его парализовал. А он как полыхни, да не глядя – и та тряпка так и полетела. А этот и бровью не ведет, - усмиренный стоит рядом, безучастно слушая. Или не слушая? – Каллен поднимает на него глаза.
- Вам еще что-нибудь нужно, сэр Каллен? – даже голову он поворачивает на манер игрушечного человечка. Отец таких делает, вырезает из дерева, у них еще шеи проворачиваются со скрипом, и Каллен подспудно ждет этого звука. Или того, что усмиренный обернет голову вокруг своей оси, и снова уставится на него, этими пустыми глазами-пуговицами.
- Нет. Спасибо, - похлебка резко перестает лезть в горло, а в стакане так и плещется, отсвечивая, отблеск бронзового солнца Андрасте – подняв глаза, Каллен видит исполинскую люстру под потолком трапезной. Именно в форме солнца отлитую, и на волнистых лучах горят свечи.
- Что, Резерфорд? Давай, отметим? – уже и эль налит. Каллен кивает, под радостный гомон. Осторожно пьет из кружки, - «к демонам твой чай, парень!» – до сих пор нечасто доводилось, но эль в Круге, поистине, вкуснее любого другого. Уже от нескольких глотков становится легко и приятно в голове; Резерфорд улыбается, глядя перед собой. Да, герой. Да, треклятого засранца изловил. «Все равно опять удерет!» - не из ряда вон событие, вестимо. Но то, что новичок справился, да так чисто, остальных радует безмерно. Да и в целом, важен ли повод?
Спустя немного времени Резерфорд поднимается из-за стола, и, дескать, сейчас вернусь, ускользает через боковую дверь.
- Есть еще эль? – в глазах-пуговицах усмиренного он видит собственное отражение – в доспехах с отстегнутыми наплечниками, отчего голова кажется слишком большой, а шея - тонкой, с торчащими ушами. Пацан пацаном, даром, что щетина лезет, - Каллен молча принимает небольшой кувшин из рук деревянной куклы – те теплые, как дереву и положено, но неживые.
- Каллен! – в кухню просовывается вихрастая башка Брендона. Голубые глаза весело блестят. – Ты чего это? А, помолиться решил, - посмеивается сержант, понимающе глядя на кувшин, что Каллен запоздало убирает за спину. – Ну, давай, я парней отвлеку. Эй, ублюдки! Песню давай! – орет он в трапезную так, что посуда на полках кухни дребезжит, и Резерфорд поневоле смеется, прежде чем уйти черным ходом. А по спине ведет неприятным осознанием:
«Они догадываются».

Рыцарь-командор Грегор был хмур и озабочен, но за недолгие месяцы службы в Кинлохе Резерфорд его другим и не видел. Поначалу Каллен сильно робел с этого, благо, внутренне. Не станешь же мяться и тушеваться перед командиром – так и привык. «Добрый и строгий человек», - так говорили о рыцаре-командоре, но, отчитываясь перед Грегором, Каллен не видел в нем ни доброты, ни строгости – лишь нарастающее могучее раздражение.
«Ты все сделал правильно, Резерфорд», - только вот доверия таким словам у самого Резерфорда не было. С момента поимки Андерса ему их слишком часто повторяли, будто пытаясь или убедить в том, во что сами не верили, или же… разубедить в том, что его гложет?
«Ситуация потребовала от тебя гибкости, и ты успешно под нее подстроился. Полагаю, и уроки ты извлек», - Грегор не спрашивал, а Каллен только старательно, как послушник, отвечающий первый урок, склонил голову.
В груди саднило, тихо звенело паскудное чувство.
«А еще тебе повезло. Цени это и не забывай, что новичкам обычно, действительно везет. Хотя заслуг твоих это не умаляет. Что же до лириума… - голос рыцаря-командора вдруг показался молодому храмовнику бесконечно усталым, - то знай, что это – только начало. Тебе придется немало постараться, чтобы так, как там, в Денериме, получалось всегда», - мозолистые от рукояти меча пальцы побарабанили по листку бумаги, лежащему на столе, исписанному мелким, старательным почерком Каллена.
«Привыкай», - тяжелый взгляд рыцаря-командора так и вперился в Резерфорда, неподвижный, как гранитная глыба, и Каллен сглотнул.
«Теперь так будет всегда», - не услышал – прочел в этом взгляде.

В свою келью он зашел ненадолго, где прикрепил к броне наплечники и надел на голову шлем. Вечер тянулся по Твердыне Кинлоха, долгий майский вечер – солнце садится поздно. Рыцарь-храмовник, идущий куда-то по своим делам, лишнего внимания не привлечет, - но Каллен чувствовал на своей спине взгляд. Магов? Сослуживцев? Или ему кажется? – задержался, дабы отсалютовать проходящему мимо храмовнику-лейтенанту. Тот удивленно повернул голову на странный брякающий звук, рассеянно кивнул новичку – много их тут таких сейчас, и направился дальше. Каллен же стараясь не слишком шуметь доспехами, спустился до дверей Цитадели, и прошел дальше, к ходу в подвалы.
- Смена караула, - буднично пожал плечами, сквозь прорези шлема глядя на часового. Тот, наскучавшийся за день, кивнул, отпирая тяжелые каменные двери. Каллен, стараясь не дышать, прошел внутрь, под призрачное освещение белых магических огней и гулкое эхо каменных коридоров.
«Одиночные камеры – второй поворот налево, и дальше вниз. Си-ильно вниз», - таись тут, или нет, а шум такой, будто он не идет по коридорам, а катится кубарем... в том числе, по узкой винтовой лестнице. Сердце отстукивало удары в такт шагам. «Раз-два. Левой-правой», - шел уверенно, ни раз не остановившись.
Камеру Андерса узнал по запертой двери, само собой, а еще и по едва заметной тонкой ауре магического барьера. Внутри него, в камере, маг мог беситься как ему вздумается, и что угодно делать, но наружу – никак. Зато внутрь, сквозь барьер, и окошко в двери – запросто.
Снаружи стоит плошка, пустая. Зная, что Андерс явно его услышал, по звуку шагов, Каллен, не таясь, отодвинул заслонку.
Вряд ли заключенного кормили. Каллен знал по опыту, - брякнул запечатанный кувшин, и зашуршал промасленной бумагой кусок мясного пирога. Ежась слегка – пирог горячий, под кирасой спрятанный, успел напечь бок сквозь мундир, он положил все принесенное в глиняную плошку, и сунул сквозь тихо гудящую мерцающую пелену.
- Только без фокусов, руки на виду держи, - запоздало он это сказал, пожалуй. Напрасно его хвалят, - понимая, что маг вряд ли узнал его по голосу, Резерфорд со вздохом снял с головы шлем.
Выглядел маг паршиво, не в пример Каллену, выспавшемуся, в начищенных – а как же, устав – доспехах. Сытому, спокойному.
«Заслужил ты свое, чего уж тут», - жалость – не жалость, а тихий звон «так надо» отозвался в нем, когда взгляды пересеклись. Некоторое смущение слегка прошлось под кирасой колючками, но храмовник шевельнул плечом, отгоняя его.
Свой долг он выполнил, оправдываться незачем. А то, что пришел сюда, покормить опального мага, который на одном волоске от усмирения, то это простое милосердие. Меч – он не всегда карающий, - Каллен задвинул заслонку, напомнив себе признаться потом в проступке. И караульному, и старшим по званию – да хоть рыцарю-командору.
И почему-то был уверен, что снова напорется на молчаливый понимающий взгляд.
«Это только начало», - отозвался в ушах голос сэра Грегора.
Спросить что-нибудь, или пойти? Да, у него же в планах, действительно, было написать домой, - Резерфорд живо представил себе, как очиняет перо, и как быстрые буквы так и бегут из-под острого, царапающего бумагу кончика. «Почтенные мои отец и мать, дорогие Мия, Брансон и Розали! Спешу поделиться с вами вестью поистине радостной, теперь я – полноправный храмовник, ибо изловил отступника, и был отмечен командованием…» - и мысленно же Каллен скомкал написанное, и выбросил в камин. Или в торчащий поблизости факел, или в пламя свечи.
«Тут все не так», - обреченной тоской просветилось в нем. На самом деле все оказалось куда мрачнее и прозаичней… да и письма домой он почти не писал.
«Круг действительно сильно отличается», - ему говорили о том, что не все так просто, что еще шишек он себе набьет, но Каллен был уверен в том, что добрая воля и преданность долгу оборонят его ото всего. Спасут.
«Тут все не так».
Но и сейчас он не слишком жалел о содеянном. У него есть долг, выполнением которого он гордится. К этому шел всю жизнь, - сильно выдохнув, он произнес, сквозь закрытую дверь:
- Те… девушки. Из «Жемчужины», - вот те на, спокойствие спокойствием, а тех девиц вспоминать все же неловко. – С ними все уладили. Им ничего не грозит, - штраф хозяйка публичного дома, конечно, заплатила немаленький. Или же, что вероятней, подсунула кого-нибудь из своих «работников» кому следует. Может быть, даже рыцарю-командору храмовников Денерима, - Каллен помнил, как сослуживцы цедили что-то подобное сквозь зубы. У него тогда не было сил возмутиться, просто принял, как данность. И успокоился тем, что отступника они все-таки поймали.
И теперь он здесь, в Кинлохе, - вздохнув, и переступив разок на месте, Резерфорд шевельнулся уходить.

Отредактировано Cullen Rutherford (2018-04-15 11:37:30)

[status](be)young[/status][icon]http://s5.uploads.ru/K5jLC.png[/icon][lz]<center><b><a href="ссылка на анкету или вики" class="link3";>Каллен Резерфорд</a></b> ¹⁸<br>рыцарь-храмовник Цитадели Кинлоха<br><center>[/lz]Об Усмирении речь была, Каллен подслушал. Голоса рыцаря-командора и Первого Чародея разносились далеко, эхо в коридоре хорошее. А он, как сейчас, под шлемом спрятался – часовой и часовой, неподвижная статуя.
«Чего ты так дергаешься?» - после того, как вернулись в Кинлох, и когда Каллен относительно оклемался после дороги, спросил его один из сослуживцев. «Тебе не все ли равно?» - но слова его тогда показались Резерфорду не  слишком искренними. Всех ли храмовников однажды терзало подобное – сомнения?
Долг есть долг. Но зрелище избитого мага, которого волокли, как куль с дерьмом, коробило до горящих щек.
По возвращению в Цитадель он стал внимательней присматриваться к магам. И к храмовникам – если прежде, счастливый и от назначения аж в самый Круг, и гордый оттого, сосредотачивался больше на том, чтоб службу нести, то теперь ему будто глаза промыли. Горькой, но чистой водой. Холодной – то и дело щипало возмущением, когда видел храмовника, рявкающего на заболтавшихся магов. Когда смотрел на пожилую магессу, смиренно склоняющую седовласую голову перед выговаривающим ей сержантом, которому самому-то от силы лет на пять-семь больше, чем Резерфорду. А позади магессы стоят, сжавшись, двое учеников. Стыдятся, боятся, глаза отводят.
Раньше Каллен и не замечал, до чего в Круге душно, - выдохнув, он сморгнул, встряхивая головой, когда слуха коснулись слова ожидаемые, потому необидные. Ну, почти. Ведь это была неправда – если кем он себя и ощущал, то точно не героем. И даже чувство выполненного долга не могло справиться с той подавленностью что как-то незаметно нарастала в Каллене. Особенно, когда он смотрел на запертую дверь тюремной камеры.
«Свобода», - горько и гулко толкнулось слово. «Поднадзорные, вот и не вякайте!» - как рявкнул давеча Брендон на одного из магов. Орать ему тогда пришлось долго, чародей Суини был глуховат.
Смех смехом, а как-то это все было безрадостно. И совсем не походило на представления Каллена о грядущей службе. «Магия должна служить человеку, а не человек – магии», - так гласит один из святейших заветов, оставленных миру Пророчицей. И он – справедлив. Но справедливо ли то, что мага, человека, награжденного Создателем даром исцелять раны и призывать ураганы, запирают в клетке, как опасное животное?
«Ересь», - так и захолодело в груди.
- Никто не собирается тебя травить, - «если только тот усмиренный не решил отравить с десяток храмовников – пирог-то оказался увесистым». Глупая мысль. – А про Усмирение я не знаю, - и это была правда, споры рыцаря-командора и первого Чародея вскоре перешли в привычную перепалку, и по Андерсу так ничего и не было решено.
И не собирался он оправдывать проклятого беглеца. «Оступился – расплачивайся», - так Каллена учили с детства, учили в семье, еще когда даже и речи о послушничестве не было. Ответственность за свои поступки он всегда принимал в полной мере, и никогда не уклонялся от нее. Даже помыслить о таком не смел, но понимал также, что подобного требовать ото всех попросту наивно. Где же взяться ответственности и дисциплинированности у тех, кто…
«Сложно», - но он хотел разобраться. Потому что гнетущее чувство неправильности происходящего не отпускало. И главная причина этого сейчас кипятилась за запертой дверью, за магическим барьером.
«Почему?» – Каллен набрал воздуха в грудь, собираясь с духом.
- Никакой я не герой, - негромко, но твёрдо сказал он доскам. – Я свой долг исполнял. И ты первый обозвал бы меня глупцом, поступи я иначе, - «ведь наверняка же называл про себя, когда я в первый раз поверил тебе».
Резерфорд не оправдывался – не чувствовал в том необходимости, потребности, нужности – он ни в чем не виноват. Несправедливость гораздо глубже. Там, куда ему, восемнадцатилетнему щенку, еще копать и копать, будто кость.
Только, кажется, не кость он выкопает вот-вот, а зловонный труп.
- Вот что скажи мне, - он должен разобраться. Начать хотя бы с этого, ибо иначе воздух Цитадели Кинлоха, да даже любого другого Круга магов, станет слишком спертым. В месте, где несут службу хранители мира, защитники справедливости.
- Ради чего ты убегаешь? – почему Первый Чародей постоянно Андерса прощает, Каллена пока не интересовало. Для него этот маг был просто… первым магом, которого он изловил. И невероятно везучим магом, надо заметить, раз еще без клейма на лбу, - он болезненно зажмурился, на миг, видя то самое выжженное солнце на выбритом, блестящем в свете свечей лбу усмиренного.
- Ты убегаешь, тебя ловят… и все заново. Ты знаешь, что это безнадежно, и все равно убегаешь, - на какую свою растреклятую удачу надеется маг? рано или поздно это закончится. Разозленные храмовники прикончат Андерса, или же он сам, доведенный до отчаяния, совершит что-нибудь, и вряд ли это окажется чем-то вроде той помощи, которая пришла к Каллену совсем неожиданно, - он сглотнул, вспоминая темный вонючий переулок, и собственное бессилие. И те мысли – «я же не умру здесь, нет?»
Не умер. Ради чего-то Создатель направил в тот переулок беглеца, который оказался настолько сострадателен, что помог храмовнику. Преследуемый помог преследователю – неплохой такой пример для уроков софистики.
И это тоже не могло быть случайным или напрасным, - «Создатель мой, Ты посылаешь мне урок. И я смиренно внемлю ему».

[status](be)young[/status][icon]http://s5.uploads.ru/K5jLC.png[/icon][lz]<center><b><a href="ссылка на анкету или вики" class="link3";>Каллен Резерфорд</a></b> ¹⁸<br>рыцарь-храмовник Цитадели Кинлоха<br><center>[/lz]«Ты так и не ответил на вопрос», - Каллен так и порывался это сказать, но мага по ту сторону двери будто прорвало. Стискивая зубы, храмовник слушал, и гнев в нем мешался со смятением, ощущением горькой, как та самая вода, что глаза ему промыла, правдой… и едва уловимым леденящим дыханием страха.
И все же, знал доподлинно одно – никогда в жизни не станет испытывать вину за то, чему решил посвятить свою жизнь. Как бы ни предостерегали, - «ибо Ты — огонь в сердце мира, и лишь Ты даруешь покой». Создателю ведомо все, и пути Его неисповедимы.
«Ничто не напрасно», - сильно набрав воздуха в грудь, Каллен хмуро и резко уставился на дверь, слова из-за которой, усиленные эхом магического барьера, доносились отчетливо.
- Нет, не доводилось, - и снова сердце обдает холодной правдой. – Я… недавно в Ордене, - это звучит как оправдание, и не злит, но наполняет какой-то тихой и сильной обидой. На самого себя – дескать, чего же ты робеешь? Ты же прав. И честен. – Но я видел, как забирают в Круг. Это…
Каллену тогда было лет одиннадцать, и он с замиранием сердца смотрел на то, как уводят Генри, сына кузнеца. Генри, закадычного друга Брансона, на год примерно помладше того. Блеск доспехов заставлял его сердце трепетать, грозные и величественные храмовники Круга казались великими воителями, но уныло опустивший голову Генри запомнился куда отчетливей. Хилый, болезненный, непригодный для родительского ремесла. Третий рот в семье, что едва-едва сводила концы с концами.
«Ему надлежит быть в Круге», - глухо прозвучал голос из-за прорезей шлема рыцаря-капрала – Каллен тогда уже отлично разбирался в знаках отличия, и был горд сознавать, что не ошибается. «Ему там будет лучше», - отец Генри только баюкал обожженную руку, и качал головой. А от тщедушного, большеголового Генри все так и шарахались. «Магия», - шептались опасливо, но Каллен смотрел на них с непониманием.
«Песнь Света ясно говорит – «грязны и порочны вы, что приняли дар от Меня, и обратили против Моих детей», - так сказал он Брансону, что натужно сопел рядом, сдерживая негодование, вцепившись побелевшими пальцами в плетень. «Генри ведь просто не знает, как обращаться с даром Создателя», - и положил руку младшему брату на плечо. «А в Круге его научат. И своего отца он обжег не нарочно. Представляешь, как он сам испугался?» - твердо произнес Каллен. «Он просто не знает, как с этим обращаться».
«Но преподобная мать говорит, что магия – зло. И что она может убить», - Брансон уткнулся поцарапанным подбородком в ладони и хмуро вздохнул.
«Лошадь тоже может убить», - хмыкнул старший брат, потирая левое предплечье, и заметный, еще красноватый длинный след на нем – заживший удар лошадиного копыта. «Но ты же не станешь бояться лошадей только из-за этого? Пойдем, у нас много дел», - и повел Брансона со двора. Чего доброго, еще развопится.
- Это было не самым плохим, - храмовники что-то сказали Генри, и, уходя, он уже не волочил ноги так, как поначалу. Каллен тогда, помнится, встал незаметно возле ступенек деревенской церкви, близ хоннлитского рыцаря-храмовника – тот заметил его, и сказал что-то вроде, мол, вот, хорошо бы, если бы так было почаще.
На стоящих в воротах деревни отца и мать Генри обернулся спокойно, и даже махнул рукой на прощание – кузнец поднял руку, обожженную, качнул ей разок.
«Так и должно быть».
«Маги не должны бояться?» - и снова – ересь, пробирающая до костей ужасом. Каллена еще мальчишкой предупреждали, дескать, не жди, что это будет легко, не жди, что маги пойдут тебе навстречу. Что служба храмовника – это вовсе не только почет и уважение. Этот еще и ненависть со стороны тех, за кем тебе предстоит охотиться, ибо ты создан будешь для этого. «Понял, послушник?» - послушник смотрел открыто и прямо, кивая – дескать, понял. И вспоминал Розали.

«Каллен, ты же не будешь бить магов?» - спросила «магесса», нахохлившись, сидя на пригорке, поросшем жухлой травой. Облетевшая березовая ветка в ее руках, обмотанная увядшими плетями вьюнка, изображала магический посох.
«Ну…» - он замялся. Сестра плотнее закуталась в шаль, и недовольно посмотрела снизу – взлохмаченная, светловолосая, как все Резерфорды. Будто поздний одуванчик по осени, - пар вырывался изо рта, скудное осеннее солнце светило, но почти не грело.
«Меня ты ни разу не стукнул. А настоящих магов будешь бить? Учти, я этого не хочу», - Каллен усмехнулся, садясь рядом. Деревянный щит хлопнул по взмокшей от беготни спине.
«Почему надо охотиться на магов?» - Розали шмыгнула покрасневшим носом-клювиком. Надо идти домой, а то малявка простудится, - Каллен потянул было сестренку за руку, но та вырвалась, мол, не пойду, и нахохлилась сильнее. «Мне не нравится, что на них охотятся. Я устала бегать. Почему храмовники должны охотиться на магов?»
«Так велит Церковь, Розали. И маги должны жить в Круге магов, чтобы учиться. Я же говорил тебе», - шестилетняя Розали только жалобно нахмурилась, дескать, ну и что, что говорил, а я забыла, я же не нарочно.
«А почему ты просто не скажешь им? Я не хочу идти домой, не-ет!» - не слушая протестов сестры, Каллен подхватил ее, легкую, будто перышко, под мышку – Розали только заверещала, но тотчас же замолкла, ловко перебравшись брату на спину. Тот, кряхтя, и стараясь не врезаться в склон носом – тяжеловато, наклонился за щитом.
«Лошадка!» - радостно пискнула Розали, и саданула сапожками брату под ребра.
«За… молчи, маленький малефикар», - судорожно выдохнул Каллен, пытаясь удержать и щит, и дыхание, и маленькую егозу на закорках. «Иначе я предам тебя правосудию Церкви».
«А какое оно? Правосудие? Похоже на пряники? А ты магов всех так в Круг будешь уводить? Утаскивать? На спине? Ну Ка-аллен!» - со стороны хоннлитского озера веет холодом, подгоняет, а заходящее солнце так и бьет в глаза, ослепляет, загораясь на церковном витраже, на выложенных стеклом алых лучах.

- Но ты на мой вопрос так и не ответил. Ради чего ты убегаешь? – запертая дверь неясно гудит, словно понемногу гневается на Резерфорда. Дескать, не суй свой нос туда, куда не следует. Не потроши этот зловонный труп – замараешься так, что от смрада вовек не отмоешься. «Я должен понимать», - упрямо глядя в толстые доски, повторяет себе Каллен. «Я должен знать, к а к…» - резко поворачивается на звук. Дверь? Кто-то идет? – торопливо возвращает шлем на голову, и медленно отступает в сторону темнеющего рядом дверного проема пустующей камеры. Если его здесь заметят, если узнают – то беды не миновать. Лучше спрятаться, он еще успеет…
«Убегаешь?» - и остался на месте, замерев, как часовой, обмирая внутри, как нашкодивший пацан. Таковым, по сути, и являясь, - выдохнул, вздернув подбородок, когда узнал звук приближающейся тяжёлой поступи.
- Сэр Грегор идет, - едва успел шепнуть он доскам. «Отвечу», -  и отсалютовал рыцарю-командору, на чье утомленное лицо упали сине-белые отблески магических огней.
- Вольно, - хмуро отмахнулся тот, смерив храмовника пронзительным взглядом. – Не припомню, дабы распоряжался насчет стражи у заключенного.
Каллен пожал плечами – дескать, не имею чести знать, рыцарь-командор, стою на часах, весь не при делах, - Грегор всматривался в блестящие в щели шлема глаза, но синеватый свет подземелья особому узнаванию не способствовал. Да что там, в это свете и мертвец показался бы вдруг ожившим, - по спине вдруг холодом прошлось. Башня не напрасно считалась проклятой на протяжении столетий, еще до того времени, как в ней обосновался Круг Магов. Слишком много крови пролилось здесь, и камень Твердыни Кинлоха помнил это по тому, сколь часто порой старшие чародеи спускались в подвалы, дабы «разобраться», можно было судить, сколь непрочна здесь Завеса.
«Где гибнет много людей, иного не бывает. Но, благо, заключенным ничего не грозит», - внезапно подумалось Резерфорду. «Магический барьер надежно защищает их от угрозы извне, от всего, что связано с Тенью». К примеру, нож, или плошку с едой, конечно, передать не помешает, но от призрака точно оградит.
На двери нет замка, поэтому рыцарь-командор ключей у «часового» не спрашивал – только приложил к углублению в стене небольшую печать. Вспыхнули магические знаки, и гудение барьера на миг стало громче, затем стихло. Тяжело лязгнула дверь.
- Итак, Андерс. Первый Чародей считает, что этих дней тебе хватило, дабы выучить урок, - сколько времени Андерс провел в одиночке? Два, три? «Добр всё же Первый Чародей», - отчего-то с сочувствием к Ирвингу подумалось Каллену, который по голосу Андерса понял уже, что до смирения тут точно так же далеко, как от Кинлоха – пешком до Минратоуса.
- Я же иного мнения на сей счет. Потому посидишь здесь еще с недельку, - Каллена вдруг ожгло ужасом – «а кувшин с элем этот успел припрятать-то?» - И всем ученикам и младшим чародеям Круга запрещены выходы из Башни на ближайший месяц, Андерс. Полагаю, они скажут тебе спасибо, - необычно было то, что рыцарь-командор лично явился зачитать беглецу вердикт, но еще более необычным было услышать в голосе сэра Грегора горькую иронию. Словно тот магу... сочувствовал?
Да нет, чушь. Грегору Андерс надоел хуже горькой дурнолуковки, как и большинству храмовников Кинлоха.
- Отныне и впредь от твоих проступков станут страдать другие. В том числе, твои друзья. Думай, прежде чем подводить их под монастырь своими выходками. Помни, мы за тобой внимательно следим, - выделив последние слова голосом, сэр Грегор под лязг доспехов шагнул мимо Каллена, взявшего «на караул». Вновь зажегся магический барьер; рыцарь-командор жестко посмотрел на «часового».
- Никуда он отсюда не денется. Можешь идти. Во сколько тебя должны были сменить?
- Я… - срочно надо было придумать удобную байку. – Я вообще наверху стоял на часах. Какой-то шум послышался, решил проверить, - стараясь говорить голосом пониже, и внутренне обмирая, зачастил Каллен. – Виноват…
- То-то я никого наверху не увидел. Так что, все здесь проверил?
- Почти, сэр, - «надеюсь, вы мне поверили».
- Заканчивай, да побыстрее, и возвращайся на пост, - не веря в свое везение, Каллен только сверлил преданным взглядом удаляющуюся спину со щитом, на котором раскинуло лучи солнце Создателя. Показательно загрохотал доспехами, сунувшись к пустующим камерам, и сведенными на затылок ушами вслушиваясь в затихающие звуки шагов.
- Выходит, Первый Чародей опять его переубедил, - гудящий за дверью барьер отозвался едва заметной вибрацией, что прошла сквозь латную перчатку, когда Резерфорд коснулся досок. – Про Усмирение они толковали. Я слышал, - отчего-то вдруг резануло досадой. И чего он тут распинается перед неблагодарным болваном, которому столько раз с рук сходило нарушение закона? И этот еще пыжиться тут смеет. «Терпение», - напомнил он себе. «Иначе толку не будет», - старый шрам на руке вдруг зазудел – тогда копытом Каллену прилетело именно по причине нетерпения, не совладал с кобылой, и та так и вскинулась на дыбы. Рассекла руку – думали, калекой останется, но Создатель миловал.
«Понимай и терпи», - наказал тогда отец, и Каллен крепко это зарубил себе на носу. Или на руке.
- Везучий ты, Андерс, - хмыкнул, снова снимая шлем, и рассеянно глядя в его черное нутро. – Легко отделался.

Отредактировано Cullen Rutherford (2018-04-21 11:24:55)

«Ничерта ты не ответил», - терпение терпением, а злость снова всколыхнулась, крепкой упругой волной. Ради чего подвергать себя опасности такого рода, рисковать всем – теперь уже, согласно словам сэра Грегора, тех, с кем связан сам – у такого балабола явно друзей немало. Раз от раза надеяться на милосердие и заступничество Первого Чародея… какая…
«Безответственность», - гневно шевельнулось что-то внутри Каллена, и он сильно вздохнув, набирая воздуха в грудь. Насмешливые словечки из-за запертой двери покорбили теперь уже сильнее. Дескать, я легко отделался, ловец ты магов. И что ты сейчас мне сделаешь? – «и что я сделаю потом?»
«Поймаю, чтоб неповадно было?» - ненадолго же у него хватило терпения. Именно, а потом – Усмирение, и все остальное, о чем там болтает Андерс. Все как и требовалось доказать – храмовники – дуботолы-тюремщики, которых на роду написано вокруг пальца обводить, а маги – несчастные, злосчастные заключенные, угнетаемые и обиженные всеми, куда только не глянь.
Тихий смех отдался в металле шлема, слишком гулко и громко, пожалуй. Да, занятно получается. В общем. Оказывается, доброй воли не всегда достаточно для того, дабы понять человека истинно. Не обязательно мага, так ведь, - Каллен заставил себя вдохнуть поглубже, и так же выдохнуть. Создатель видит – он старается привыкнуть к шуточкам над своим отношением к долгу. Только было бы оно еще просто, когда смеются над твоей искренностью, желанием помочь и понять, - он неловко шевельнул плечом, отгоняя подступившую обиду. Не мальчишка уже. Незачем.
«Создатель мой, прости им – не ведают они, что творят», - после этих слов обычно приходило облегчение. Пришло и сейчас, - снова усмехнувшись в черное нутро шлема, Каллен сказал затем запертой двери:
- Ты полный придурок, Андерс. Но с этим, видно, ничего уж не поделаешь, - Резерфорд не заботился о том, чтобы это прозвучало добродушно – оно таким и было. – В Денериме ты мне жизнь спас, и если думаешь, что я это забыл, и пришел сюда позлорадствовать, то... нет, ты точно придурок. И плевать мне, что тебе ни к чему благодарность от храмовника. Да и от тебя я чего-то иного и не жду, - не за пирог и эль, это уж точно. Просто в своих бедах Андерсу, как и большинству людей, проще было винить других, чем пытаться как-то изменить свое существование. Чем попытаться хоть как-то доказать миру, что он не пустое место, которое можно запросто запереть в одиночной камере, и забыть о его существовании.
«В других Кругах магов» еще хуже ведь», - ферелденский, если сравнивать, отличался известной мягкостью обращения с магами. Строгостью, да – но справедливой строгостью. Первый Чародей и рыцарь-командор, заклятые друзья едва ли не с юности… они, по-видимому, знали, как лучше. Беда в том, что подавляющее большинство магов считало, что так – плохо, совершенно не задумываясь о том, что без этого им будет еще хуже.
«Строжайшая дисциплина. Запрет на запрете. Слежка храмовников день и ночь? Ха! Кинлох по сравнению с тем же Белым Шпилем или киркволльскими Казематами – тихая гавань», - как о Шпиле, так и о Казематах Резерфорд знал лишь понаслышке, но был уверен, что не ошибается.
«А обычные люди? Они же магов боятся, по-настоящему боятся. И убьют такого вот Андерса, камнями побьют, на вилы вздернут будет ему вздумается ляпнуть что-нибудь посреди деревни, и шутки ради поджечь что-нибудь. С этого точно станется», - Каллен развернулся уходить.
Круги магов – зло?
Добра они приносят немало, но самим магам?.. «Не зло. Несовершенны», - неправильно, когда места, в котором совершенствуют дар Создателя, боятся эти самые одаренные. Или же хотят сбежать. «Дар или проклятие?» - дар, несомненно. Лишь людская воля обращает его ко злу, и именно такие маги и прозываются малефикарами, и…
«А дальше все по церковным законам», - тяжело вздохнул про себя Резерфорд, направляясь к выходу. С магом пытаться поладить – как об стенку горох. Наглый самодовольный придурок, - Резерфорд усмехнулся напоследок, и замер, услышав странный тонкий звук.
Меч так и толкнулся рукоятью в ладонь; он круто развернулся, уже стоя на нижних ступеньках лестницы. И помотал головой, не веря тому, что видит – «кошка?!»
- Мяу, - сказала кошка, задней лапкой почесав белую грудку. Зеленые глаза блестели, сощуренные, на приближающегося храмовника кошка зевнула, показав малиновый рот и острые белые зубы. «Кот», - определил Каллен. По мордочке видно. Молоденький котишка, невесть как оказавшийся тут, выпрямился, выгибая спинку, дергая высоко задранным рыжим хвостом. – Мя-ау, - повторил, ушастой головой потершись о латный сапог.
- Ты-то откуда здесь взялся, кот? – пробормотал Резерфорд, опускаясь на одно колено. Котишка урчал, как котел кипящего супа, и терся о закованную в металл руку храмовника так, что, казалось, вот-вот всю шерсть за ушами сотрет. Кошки в Кинлохе, в общем-то, не редкость, но не в темнице же им водиться? Тут же даже крыс нет, чтобы прокормиться.
- Нельзя тебе тут оставаться, - Каллен потянулся было ухватить кота, но тот выскользнул легко, и, махнув хвостом, порскнул в темноту близ камеры узника. Храмовник метнулся за ним – и с удивлением вытаращился на то, как за мерцающей тускло-лиловой пеленой исчезает беловатый кончик хвоста.
- Т-ты… - и резко отодвинул заслонку на двери. Кот с довольным видом топтался по магу.
- Кошки могут преодолевать магические преграды? – это прозвучало так, как будто он советуется с Андерсом, но делать-то нечего! Вдруг это и не кот вовсе, а какая-нибудь неизвестная магическая тварь. В кота вселившаяся.
- Никогда о таком не слышал. Надо доложить, пускай его изловят, - и лязгнул заслонкой. Уже и успел подумать о том, как его на смех поднимут, когда заявит о коте, способном преодолевать магический барьер. Или как взвод тяжеловооруженных храмовников начнет ловить по всей темнице кота, а тот будет удирать с диким мявом. А маг станет покатываться в своей камере со смеху, вестимо. Вот уж верно, развлечение из редких.
«Да наплевать», - и торопливо зашагал прочь.[status](be)young[/status][icon]http://s5.uploads.ru/K5jLC.png[/icon][lz]<center><b><a href="ссылка на анкету или вики" class="link3";>Каллен Резерфорд</a></b> ¹⁸<br>рыцарь-храмовник Цитадели Кинлоха<br><center>[/lz]

Отредактировано Cullen Rutherford (2018-04-21 14:06:39)

[status](be)young[/status][icon]http://s5.uploads.ru/K5jLC.png[/icon][lz]<center><b><a href="ссылка на анкету или вики" class="link3";>Каллен Резерфорд</a></b> ¹⁸<br>рыцарь-храмовник Цитадели Кинлоха<br><center>[/lz]«Ишь, задергался как», - с оттенком удивления подумалось Каллену. К себе, в том числе – не ожидал, что так вот шевельнется в нем злорадство, когда за дверью послышалась отчаянная скороговорка мага. Поневоле замедлил шаг, хмыкнув про себя на это вот «на смех подымут». «Без тебя, как бы, знаю», - и как наяву услышал оглушительный хохот старших по званию. «Что, Резерфорд, кошачьей тени испугался?» - по щекам полоснуло жаром. Глупо это все, если не сказать хуже.
- Магов, демонов, и все, что в камере, - терпеливо пояснил он взволнованной носатой физизиономии, которую немного искажало магическое поле. Заслонку немного заело, и она отодвинулась с противным скрипом. – Эль ты допил? Кувшин у тебя останется, и его ты мне не вернешь, так что лучше разбей, и осколки смешай с мусором, - «только не вздумай устраивать отсюда подкоп. Осколком кувшина, именно. Все равно не успеешь, выпустят раньше». – А оно… оно проходит туда-сюда, будто преграды и нету вовсе, - называть кота котом уже и язык не поворачивался. «Пр-релестное» создание, чтоб ему, - кот сверкнул на храмовника зелеными глазами, и протяжно мяукнул, чуть вытянув шею вперед, дескать, ну ты чтоу, мяу?
«Да я и сам не знаю, чего я», - тратит время тут на пустые разговоры, тараща глаза на неведомую тварь. Не задумываясь, Резерфорд вытянул руку, кладя ладонь на лоток, через который в камеру передавали что-либо, и кот, ловко вскарабкавшийся по Андерсу, поставил передние лапки на его латную перчатку. Не веря происходящему, Каллен убрал руку, отстегнул ремни перчатки, а кот тем временем топтался по деревянному бортику лотка почти нетерпеливо. Магическая преграда подсвечивала вставшие дыбом шерстинки, как будто наэлектризовавшиеся.
- Видишь? – усатая мордочка просунулась сквозь гудящую пелену, как будто той и вовсе не было. Почесывая белый подбородок кота, Резерфорд растерянно вздохнул, глядя на неестественно румяное, из-за цвета преграды, лицо мага. Самой ее предусмотрительно не касался. – Так не должно быть, - пальцы осторожно перебежали коту на загривок, благо, тот снова терся об руку храмовника, и осторожно сгребли за него. Каллен потянул – растопыренные когти заскребли по дереву, кот попытался вырваться, но Резерфорд держал крепко.
- Тихо, ты, - висеть сграбастанным за шкирку коту не нравилось – вывернулся, ловкой змеей, и перескочил Каллену на плечо, за наплечник к шее. Ухо защекотало усами, оглушило мурлыканьем. – Ласковый такой, - неловко выдохнул он. – Даже не сердится.
«Бдительность», - голосом рыцаря-командора лязгнуло в сознании. Демоны и им подобные твари на что только не пойдут, дабы усыпить внимание и втереться в доверие. Что стоит им вселиться в такое невинное создание? – создание тем временем мурлыкало и тыкалось мокрым носом Резерфорду в ухо, отчего он рассмеялся, поморщившись.
- Эй, перестань. Иди вон Андерса доставай… эй, стоять! – кот, будто поняв сказанное, хрипло муркнул, соскочил с плеча храмовника, и шустро юркнул сквозь все еще открытую заслонку в камеру. Задранный трубой рыжий хвост с белым кончиком Каллен проводил оторопелым и в чем-то смирившимся взглядом.
- Преграда пропускает только неодушевленные предметы, - прочистив горло, медленно произнес Резерфорд. Но ухо его еще холодило отпечатками мокрого кошачьего носа. – А кот вполне живой. Может быть, что-то в нем… не знаю, - не восемнадцатилетнему храмовнику в таком разбираться. Но что-то подсказывало Каллену, что тут и рыцарь-командор Грегор развел бы руками.
- Демон же может вселиться в… животное? – неуверенно спросил он у мага. – Может, - ответил сам себе. – Но тогда, ты прав, его бы не пустило преградой. И он не вел бы себя так… наверное? – осторожно уточнил, глядя на то, как кот, в восторге видимо будучи от того, сколько внимания ему уделяют, плюхается на бок, все так же на деревяшке лотка находясь, и выставляет белое пузо, дескать, чешите меня… и Каллен помимо воли рассмеялся.
«Бдительность, да?» - котов в Башне было немало. Ловили крыс, скрашивали немудреное житье-бытье ее обитателей. Но этого вот рыжего Каллен припомнить не мог, хотя на память никогда не жаловался. Пуррфессор – толстый мрачный кот из библиотеки, черный, как душа ростовщика, Архимяурис – ленивый серый полосатый увалень, обжора, и любитель пообтираться возле кухни… кстати.
- А Архимяурис – такой же умный, что ли? – недоверчиво поинтересовался Каллен, вдруг забыв по потенциальной угрозе. – И чего меня с ним знакомить… он ведь не девушка, - он наклонился к заслонке, снова протянул руку. – Ты не демон, рыжий? Точно нет? – и вздохнул. Ну… ох, Создатель. Как-то все вообще странно повернулось. Кота действительно было бы жалко, как любую живую тварь, Каллен животных вообще любил, и с ними обычно ладил. Не напрасно же вырос в деревне, хотя, признаться, собаки и лошади ему были как-то поближе, чем кошки. Кошек любит Розали.
«Каллен, ты же не будешь бить магов?» - прозвенел в ушах строгий голосок. Каллен коротко потряс головой, глядя на кота. В конце концов, кот виноват только в том, что может проходить через магическую преграду, и все.
«Но ведь это же главное!»
- А ты можешь проверить его? – вдруг спросил он Андерса. – Просто если я это сделаю, то ему точно не понравится, - «и тебе». То, как магию развеивали храмовники, вообще редко кому нравилось – в особенности, тем, против кого это было направлено. Магическая преграда бы не пострадала, факт, для этого нужны усилия нескольких храмовников, и поопытней и посильнее недавнего послушника. – Если он кот как кот, то… пусть живет, - Каллен растерянно потер шею, неловко ухмыльнувшись. Дескать, а что… ну а что тут еще скажешь? – Да и я пойду уже.

Отредактировано Cullen Rutherford (2018-05-21 09:22:19)