– Второй судебный процесс? – глаз Джонсона нервно дёрнулся, в ответ на что Джим лишь пожал плечами и нетерпеливо поджал губы, из-за чего в уголках его рта заложились ранние морщинки.
– Что конкретно смущает вас в этих словах? – устало и демонстративно лениво уточнил Мориарти, отодвигая о себя бумаги с результатами игры на бирже
– Хотя бы то, что я не могу надавить на военный суд! – пухлый мужчина достал из кармана пиджака платок и промокнул лоб, стараясь хоть немного успокоиться.
– Так на кой чёрт тогда вообще вы мне нужны? – Джим откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Это что так сложно? Магнуссен добывает для меня данные и положительные характеристики, которые можно предъявить в суде, Лэнс следит, чтобы Морана не грохнули в тюрьме раньше времени, а у вас я прошу самое лёгкое! Повторный суд!
Кажется, у мистера Джонсона в тот момент стало плохо с сердцем.

Джеймс Мориарти, амбициозный молодой человек тридцати лет отроду, уверенными шагами поднимался вверх по криминальной лестнице. Свой преступный путь он начал рано, прервав жизнь бедного юного Карла Пауэрса. Уже тогда самому Джеймсу стало ясно, что пай-мальчика из него не вырастет, а чуть позже, вкупе с истеричным характером и блестящим гениальным складом ума, он уверенно двинулся дальше от скуки и ближе к криминалу. Идея о консультациях не самых положительных лиц пришла в его голову в тот момент, когда некий сэр Уоррен жаловался в пабе своему другу на то, что при разводе жена хочет отсудить у него всё. Он плакался, что жирная корова изменяла ему, пила противозачаточные, не оставив наследника, а теперь и вовсе решила бросить спургу-неудачника с голой задницей. Убивать её, конечно же, было страшно. Именно страшно, а не жалко, страшно, что полиция найдёт тело и не более того, никакой морали в данном вопросе. Найти телефон бедолаги не составило труда. Точнее, Джим просто ловко увёл его мобильный, сохранил номер, а затем вернул, соврав, что нашёл аппарат на улице. Позже в смс он прислал мистеру Уоррену заманчивое предложение: «вы хотите узнать, как убить жену на людях так, чтобы более пятидесяти свидетеле признали, что это был несчастный случай?»
Спустя два дня мистер Уоррен ответил. Так Джеймс Мориарти начал свой путь как криминальный консультант. Вскоре он уже советовал как можно отобрать у брата целый бизнес или как отравить любовницу, чтобы она умерла не сразу, а затем и как обмануть правительство и присвоить себе памятники архитектуры и выгодно перепродать на тендере. Затем он создал личную картотеку достижений, например: «Как убить человека в кафе в час пик семью разными способами». Вскоре количество способов увеличилось до тринадцати. Джеймс нанимал всё больше людей, находил их болевые точки и слабости, подкрадывался тенью и пускал корни в их души, отравляя сознание и разум. Скоро к ногам Мориарти склонились и некоторые криминальные боссы, хотя часть Лондона всё ещё не поддавалась его дьявольскому влиянию.
А спонсором этих развлечений была, конечно же, скука.
Когда Джеймсу исполнилось двадцать девять, ему сделали роскошный подарок: преподнесли досье некого полковника Морана, который умудрился за неделю до этого пристрелить подельника Мориарти. Джим грозился сам лично спустить с падлы шкуру и отрезать яйца, но прежде решил изучить о мерзком снайпере всё. Как оказалось, тот получил звание полковника всего в тридцать три года, имел множество достижений и наград, но вскоре покинул армию, долгое время отстреливал хищников в джунглях, а позже, по возвращению в Великобританию, стал отстреливать людей. Гнев сменился милостью и интересом, после чего Джеймс сам подкинул полковнику Морану пару заданий через его армейского приятеля Морана.
Снайпер не провалил ни единой миссии, справляясь быстро и чисто, и Джим даже простил ему тот роковой выстрел, оборвавший жизнь союзника (только ли?) Мориарти. Его способности, его досье были потрясающими: Итон, Оксфорд, благородное происхождение, ум, образованность, находчивость. Чёртов красавец, если уж на то пошло. Мориарти любил красивые и качественные игрушки, и эту он сразу захотел заполучить себе.
Но он опоздал.
Моран по дури схватился в бою с каким-то ублюдком из бара и выбил из него дух. А на деле военная полиция просто схватила снайпера за задницу, решив закрыть того раз и навсегда. В тюрьме его уже ждала заранее подготовленная заточка. Смерть должна была быть быстрой, никаких издевательств: ну да, нагибать такого чревато лишней шумихой и появлением парой лишних трупов. Но связи Мориарти уже предрасполагали к тому, что он просто перехватил заказ и приказал не трогать Морана. Пока что.
Если котик сумеет быть благоразумным, то скоро сможет выйти на свободу.
Джонсон, немного придя в себя после закидона босса, всё же добился (всеми мыслимыми и не мыслимыми) повторного слушания. Сколько пришлось разослать угроз, скольких пришлось взять за яйца, и всё ради одного снайпера! Непозволительная роскошь и столько бесполезных затрат.
– Ничего ты не понимаешь! – хмыкнул Мориарти, надевая новенький дорогой костюм и примеряя очки. 
– Куда это ты? – спросил Джонсон. – Мы же ждали юриста, чтобы всё ему рассказать и…
– Я буду юристом мистера Морана, – отозвался Джим, разворачиваясь на пятках и приглаживая волосы. – Ричард Брук к вашим услугам. Хочу лично удостоверится, что Моран того стоит. Мне хватит и пяти минут. 
Хорошо, что у Джонсона в кармане всегда были таблетки от сердца.
Магнуссен, который вызвался подвезти Джима, посмеялся над очередной его задумкой, посчитав это детским капризам. Растущему в криминальном мире Джеймсу просто снова захотелось поиграть!
– Что за блажь, Джим! Пора бы привыкнуть, что ты – босс. Ты должен сидеть и раздавать приказы, а не исполнять всё самостоятельно!
– Это скучно, Чарльз, – пренебрежительно отозвался Джим. – Хочу посмотреть в глаза убийце.
Где-то на краю сознания эта мысль приятно возбуждала: увидеть сурового полковника, настоящего мужчину, прошедшего войну и пламя. Интересно, какие у него руки (пальцы грубые и сухие?), кожа (загар сохранился?), глаза (в них видно что-то кроме безразличия?), какой у него голос (возможно, охрипший), чем он пахнет (кровью или тюрьмой?).
О, Джиму было безумно интересно.
И вскоре он уже прошёл контроль и, сжимая небольшую папку, ждал, пока Морана приведут в комнату для разговора. Мориарти даже немного нервничал, опасаясь, что столь проницательный человек быстро его «прочтёт».
Нет, не «прочтёт».
Ведь сегодня он – Ричард Брук.

Суд прошёл именно так, как и планировал Мориарти. Быстро, удачно и с новым, более мягким приговором. Теперь до освобождения Морана оставалось несколько часов, и именно за это время Джеймс, точнее Ричард, собирался с ним поговорить. Комната для допросов была маленькой, душной, и Брук то и дело морщился, не понимая, как вообще можно долго находиться в подобном заведении. Дверь вскоре отворилась, и двое конвоиров завели в комнату Морана.
Ричард чуть вскинул брови, изучи его с головы до ног, и улыбнулся, довольный увиденным. Мужественное лицо, хищный грозный взгляд, крупное мощное телосложение. Он уже был без наручников, но всё ещё под стражей, небольшой переходной режим от заключения до свободы. Впрочем, конвоиры быстро удалились, оставляя Морана и его адвоката наедине.
– Суд прошёл быстро и удачно, да? – спросил Ричард, садясь за стол. Достав из небольшого кейса папку, он пролистал бумаги и улыбнулся. – Это все ваши рекомендации, мистер Моран. Еле собрали. Скажите... вы же понимаете, что за вами теперь должок?

Отредактировано James Moriarty (2017-10-06 11:12:55)

Мужчина, который вошёл в комнату, выглядел и правда грозно, но в то же время привлекательно. Хищный изучающий и очень внимательный взгляд, острые черты лица, роскошные мышцы, которые не скрывала скромная футболка, – полковник Моран был воплощением мужественности и силы. При своей пенсии он мог одеваться не хуже самого Мориарти, да и жить намного более роскошно, но, видимо, старые привычки брали верх или роскошь банально не интересовала этого мужчину. Он и снайпером стал, скорее всего, из-за банальной скуки. 
Сев напротив и не разродившись приветствием, Моран вольготно развалился, и Ричард не смог сдержать осторожную улыбку. Этот мужчина, как он и полагал, был сильным и уверенным в себе, и эта наглость, что самое противное, нереально его красила. За несколько секунд нахождения в одной комнате, Ричард уже начал ощущать лёгкое раздражение. Может, стоило просто пристрелить Морана ещё тогда, когда он перешёл М дорогу?
- И кому же я должен, тебе? Не помню, чтоб я о чем-то с тобой договаривался или просил.
Ричард чуть склонил голову набок, продолжая загадочно улыбаться. Моран точно дураком не был, и эти слова были признаком первого бунта на корабле. Впрочем, пока что Брук спокойно ожидал продолжения монолога полковника и успокаивал себя тем, что если выгорит, то он получит поистине золотого сотрудника.
- Я могу встать и уйти отсюда, все бумаги уже подписаны. Мне не слишком интересно, кто и зачем это сделал. Он оказал мне большую услугу, можешь передать ему мою устную благодарность. Но я ни о чем никого не просил, потому не чувствую себя обязанным. Буду считать это рождественским подарком, тем более что я уже лет двадцать их не получал.
Но он не вставал и не уходил. Был ли это банальный интерес или привычка всё контролировать – Ричард не знал, но видел, что в данном разговоре пока что рано ставить точку. Для Брука, точнее для Джима, это было шахматной партией. Он играл белыми, так как сделал первый ход, но чёрные, со стороны Морана, пока что упорно держали оборону.
– Да, можете, – кивнул он, поправляя очки. – Но не уходите. Вам интересно? Банально хотите знать? Или старые привычки дали о себе знать? Или… – Брук чуть наклонился вперёд и перешёл на шёпот. – Вы боитесь?
В этот момент Ричард ощутил, что буквально засунул голову в пасть льву. Нет, тигру. Джим всегда считал, что благородный тигр больше заслуживает звания короля зверей, нежели глупый и ленивый лев. Ведь если подумать, то лев только заводит и трахает самок, которые приносят потомство и охотятся, когда как «король» не делает ничего, что делал бы хищник. Верх его деятельности – отгонять соперников и отгрызать яйца поверженным. Так себе дл короля. А вот тигр был одиночкой, грациозным, сильным и безумно красивым хищником, который запросто выживал без стаи. Да, определённо тигр.
– Едва ли, конечно, боитесь, но опасаетесь, – сказал Брук, недовольно поджимая губы. – И правильно делаете. Тот, кто освободил вас, уже пересекался с вами ранее, мистер Моран. Или вы думаете, что все заказы, которые вы получали от мистера Бронски, с неба на него падали? Так вышло, что вы должны дважды. 
В это разговоре Брук не собирался уступать в наглости: он смотрел так же смело и спокойно, словно не напротив него сидел один из самых опасных людей Лондона. Ричард вообще не испытывал страха, пусть даже это было глупо. Страх всегда только отвлекал, как и боль. Бояться надо всегда, каждый день, размазывая это ощущение и не давая ему доминировать.
– Первый раз вы получили заказ на делового партнёра моего нанимателя, – Ричард открыл папку, перебрал бумаги и достал фотографию. Подпихнув её в сторону Морана, Брук немного подождал, пока тот вспомнит свою жертву, и продолжил. – Чем нанесли серьёзный финансовый урон целой организации. Преступной организации, конечно же. Но, мой наниматель не из тех, кто рубит с плеча, – что было абсолютной ложью. Если что Джим и умел лучше, чем строить преступные планы, так это психовать и рубить с плеча. – Он изучил всё о метком снайпере, который затерроризировал Лондон за последние пару месяцев, и подкинул пару заказов сам через мистера Бронски, с которыми вы справились блестяще. И, конечно же, вам не место в этом гнилом месте! Тут вы уже были под нашей защитой. Вас же не обижали? Хотя… вас трудно обидеть. И сейчас, спонсировав ваш выход, целая организация в лице небезызвестного мистера М предлагает вам сделку. 
Ричард достал небольшую связку бумаг, краткое досье на последние громкие преступления, совершённые в Лондоне, и так же подпихнул Морану. Он играл почти что в открытую, чтобы тот понимал, с кем имеет дело. Полковник должен был слышать про М, который был везде. В телефонах, интернете, прессе, в политики и криминале. Его тень была практически легендой, но чтобы Моран не сомневался, Ричард решил придать этой тени немного красок.
– Его зовут Мориарти. Джеймс Мориарти, – улыбнулся Брук. – И он предлагает сделку.

- Сколько тебе лет, Ричард Брук?
Тяжёлый голос вызвал мурашки, и Ричард невольно поджал губы, явно оставаясь недовольным этим вопросом. У него спрашивали это слишком часто, и, так выходило, что любой человек до тридцати не мог внушать доверия серьёзным и солидным людям. От подобных стереотипов уже начинало тошнить, ведь молодость вовсе не была пороком. А он, если работал на Мориарти, явно чего-то да стоил, и Моран должен был это понимать.
– Какое это имеет значение?
- Ты давно работаешь адвокатом?..
Выслушивая монолог Морана, Ричард ощутил себя крайне неуютно из-за того, что его отчитывает какой-то дикарь из джунглей! К лицу прилила краска от волнения и досады, и пальцами адвокат невольно теребил папку, выдавая все свои чувства. Моран вообще должен был в ноги ему упасть, а не говорить таким тоном! Неблагодарная сволочь явно желала получить пулю в затылок за свою неуместную дерзость.
Когда Моран, словно опасный хищник, подался вперёд, Брук невольно отстранился, из-за чего стул под ним издал неприятных скребущий звук о пол. Под тяжёлым диким взглядом было настолько неуютно, что адвокат готов был испуганно подорваться и начать звать на подмогу охрану. Трудно сказать, как ему хватило самообладания на то, чтобы не сделать этого.
Вместо этого Брук поморщился, его губа нервно дрогнула, но он всё же усидел на месте. Тяжёлый затхлый запах тюрьмы и холод комнаты только подыгрывали на пользу растущей нервозности. Моран явно выглядел своим в этой атмосфере, возможно, правильнее было бы стравить его в тюрьме, чтобы он сгнил тут на пару со своей грубостью.
- Советую для начала определиться: долг это или сделка, и впредь отвечать за свои слова. Если мистер Мориарти действительно предлагает последнее - я готов обсудить это с ним, а не с его адвокатом.
– Да чёрта с два, – поморщился Брук, говоря уже в спину полковнику. – Мориарти никогда не…
- Надеюсь, ты передашь мои слова, потому что повторять что-либо дважды я не намерен.
Когда Моран покинул комнату для допросов, оставляя нервного и уязвлённого Ричарда с влажными глазами одного, выражение лица Брука изменилось. Исчезла плаксивость и на его лице расцвела счастливая улыбка. Он даже засмеялся, качая головой. Да, Ричард Брук потерпел полное фиаско, но не Джеймс Мориарти. Всё прошло ровно по плану, и криминальный гений остался более чем доволен этой встречей. Моран был прекрасен, и Джеймс хотел получить его в свои руки.
Чуть позже он с самым довольным выражением лица вернулся в машину и приказал водителю ехать домой. Чарльз загадочно улыбался и стучал пальцем по дверце, явно ожидая рассказа. А Джеймс прокручивал в голове недавний разговор, оставаясь довольным тем, как изобразил Брука. На его фоне Мориарти будет выглядеть намного круче, да и говорить будет умнее и грамотнее.
– Ну да, да, Брук – неудачник! – рассмеялся Джим, поправляя волосы и снимая очки. – Не быть мне адвокатом, Чарльз.
– Но тебя это не сильно расстраивает? – спросил Магнуссен, чиркая зажигалкой и прикуривая сигарету. – К чему вы пришли?
– Он меня послал! – хмыкнул Джим, но всё ещё оставался довольным. – Ну, не меня, а Брука. Зато изъявил желание увидеться с Мориарти. Что ж, я удовлетворю его просьбу.
Эти слова вызвали лёгкое удивление Магнуссена. Он вежливо откашлялся и поёрзал на месте, словно беспокоясь таким поворотом событий. Сам он считал, что людей следует держать на поводке их тайн и страхов, а не поощрять дерзость ответным откровением.
– Зачем? – лениво уточнил Чарльз. – Просто убей его, если ему не хватило мозгов понять, кто тут главный.
– О нет…Я остался слишком доволен разговором, – Джим закурил и откинулся на спинку сиденья. – Гордый, смелый, не любит прогибаться… если завоевать расположение такого человека, то он будет верен во всём и всегда. К тому же он блестящий снайпер. Я хочу его, Чарльз, очень хочу.  Если бы он сразу согласился… я бы разочаровался. Это скучно.
– А ты его хочешь, потому что он так уникален как профессионал или потому что он отказал? – вежливо уточнил Чарльз. – Тебе же нравятся сложные игрушки.
Джим поморщился от такого сравнения, хотя в чём-то Магнуссен был конечно же прав. Только расставшись с полковником Мораном, Джеймс уже хотел увидеть его снова. Ощутить его... запах.
– Хорошо, как ты объяснишь, что ты не Брук, а Мориарти? – в голосе Чарльза уже явно слышалось раздражение.
– Никак, – ответил Мориарти. – Вместо меня к нему придёт человек, внешне и манерами больше подходящий на эту роль. Кто-то более статный, взрослый и с фамилией на букву М.
– Очень толстый намёк, – хмыкнул Чарльз. – Но нет.

Прошло две недели с того разговора, как Магнуссен отказал Джиму в помощи и театральном фарсе. И вот он стоял у двери полковника, стараясь скрыть своё раздражение. Джим, точнее Ричард Брук, суетился рядом. Повернув к себе Магнуссена, он поправил на нём галстук и кивнул, полностью одобряя его внешний вид. Ричард выглядел почти так же, как и в тот день в тюрьме, а вот Чарльз, которому сегодня выпала роль Мориарти, оделся солиднее и дороже, чем обычно.
Ричард поправил папку с бумагами, изображая очень занятого адвоката, и выдохнул, нагоняя на лицо нервозность. Чарльз, словно по сигналу, напротив расслабленно улыбнулся и стал выглядеть серьёзнее. Им двоим не нравится старый пошарпанный подъезд дома в спальном районе, как и потёртого вида дверь. Под ней на полу лежал конверт, и Джим поднял его, развернул и прочёл содержимое. Только после этого он постучал.
За дверью не сразу послышались тихие шаги, однако Моран не спешил заговорить с визитёрами или открыть дверь.
– Это Ричард Брук, – крикнул Джим. – Помните меня? Вы просили о встрече с… с моим работодателем. Он со мной. Мистер Моран, послушайте, у нас есть выгодное предложение, и…
– Мистер Моран, – в разговор внезапно вступил Магнуссен, мягко отбирая из рук Джима конверт. – Я догадываюсь, что Ричард в прошлый раз повёл себя крайне некорректно. В качестве извинения он может избавить вас от проблем с оформлением этой квартиры, а я могу дать вам стабильную и хорошую работу. Давайте поговорим.
Джим опустил голову, пряча довольную улыбку. За эти две недели он узнал о Моране даже больше, чем до этого, и установил за ним слежку. Теперь же ему не терпелось снова схлестнуться с полковником, услышать его голос, узнать, как он живёт, и приблизить к себе хотя бы немного.
Такие люди всегда были его слабостью.
Единственной слабостью.

- Я не ждал гостей. Думал, вы предпочтете позвонить.
И всё же он открыл. Джим с трудом сдержал улыбку, полностью перевоплощаясь в Ричарда Брука, и прошёл в квартиру следом за Магнуссеном. Какой же был соблазн осмотреть и изучить всё, пощупать, повертеть в руках, принюхаться, прочувствовать и понять, но приходилось сдерживаться: Моран – полковник, военный, он сразу заметит нездоровый интерес к своей персоне, даже если визитёр будет бросать лишь неосторожные взгляды. Поэтому Ричард особо не озирался, но отметил всё, что его интересовало: квартира была самой обычной, но уютной и чистой, примерно так он себе её и представлял.
- Располагайтесь.
Ричард шёл следом за Магнуссеном, всем своим видом демонстрируя то, что он тут далеко не главный. Оказавшись в небольшой комнате, которая явно выступала и в роли гостиной, и в роли спальни, Брук всё же поднял взгляд, с плохо скрываемым интересом смотря на Морана. Полковник стал выглядеть лучше: свобода явно шла ему на пользу, по крайней мере, свежести прибавила точно. Да и чистая новая одежда очень ему шла, но не скрывала звериной и опасной натуры, хотя, возможно, последние Ричард дорисовывал в своём сознании, восторгаясь красотой и обаянием этого человека.
Чарльз же держался в своей привычной манере: вроде вежливо, вроде улыбаясь, но в то же время демонстрируя, что он на уровень-два выше собеседника и всех присутствующих в комнате. Он осмотрелся, продолжая сдержанно и холодно улыбаться, и явно позволял полковнику сделать следующий шаг. Магнуссен вообще предпочитал неторопливую игру.
- Давайте сразу разберемся. Мне не нужны никакие извинения, а со своими проблемами я могу справиться сам, не маленький. Так что переходим к делу.
– Вы не так всё понимаете! – встрял Ричард, нервно теребя пальцами свою папку. – Мы всего лишь хотим дать понять, что есть гарантии того, что…
Он вынужденно замолчал и опустил голову, когда Чарльз поднял руку. В его жесте скользнуло лёгкое раздражение, а во взгляде Брука – смущение и негодование одновременно.
– Мне нравится ваш подход к делу, полковник, – ответил Магнуссен и обернулся к Морану. – Поймите, люди бывают разные, и не многие ценят прямой деловой разговор. И раз вы не против, то я тоже предпочту сразу перейти к делу, раз нам интересен этот разговор.
- Вам нужно, чтобы некоторые люди были мертвы, я могу это реализовать. Правильно я понимаю, или есть что-то еще?
Губы Магнуссена изогнулись в вежливой улыбке. Будь он собой, уже приступил бы к одной из своих игр, но сейчас приходилось играть другую роль: никакого шантажа, никакого давления и превосходства. Только деловой разговор, чтобы заполучить Морана в руки организации.
И всё же Ричарду казалось, что, даже играя роль, Чарльз выдаёт свою истинную хищную натуру и любовь к нечестной игре. Это хорошо шло против нечистых на руку чиновников, политических деятелей и звёзд, но вряд ли бы впечатлило Морана. Разозлить – могло бы, но не впечатлить или подействовать.
– Абсолютно правильно, – ответил Чарльз, сложив руки за спиной. – Чтобы они умирали быстро и верно. Чтобы снайпера не могли вычислить, поймать или перехватить. Сами понимаете, что есть те, кто всегда будет знать правду. Вы же догадываетесь за какие заслуги на самом деле вас хотели сгноить в тюрьме?
Ричард поднял на Магнуссена несколько удивлённый взгляд: тот говорил довольно смело. В какой-то момент он даже пожалел, что не пришёл к Морану сам, но быстро подавил в себе это сожаление. Он ведь не мог приходить ко всем и каждому, кого нанимал, и раскрывать своё лицо. Рискованно и глупо, но и не каждый интересующий его человек был таким как Моран. Явно более сильным, интересным и открытым. Внутренне Ричард даже разрывался, не понимая, чего хочет больше: погубить его или увлечь собой.
– Против вас уже выступили влиятельные люди, – продолжил Чарльз. – Но доказательств у них нет. Именно такой работы я и хочу: чистой. Оплата щедрая, чёткая постановка заданий, благодарность и любая поддержка с нашей стороны за верную службу, полковник. Давайте договоримся так, – он вытянул руку, и Ричард вложил в его ладонь пейджер. – Вот сюда придёт первое задание. Если вы возьметесь и выполните его, то будем считать, что договор заключен. Связываться с нами первое время вы не сможете, обычная предосторожность, но это временно. С каждым новым заданием вы будете получать больше информации и способов связи. А пока что оставим вас всё обдумать, полковник. Надеюсь, что до встречи.
Магнуссен положил пейджер на невысокий комод, давая понять, что разговор окончен. Никаких бумаг или соглашений, честный разговор и даже право выбора. Кивнув, Чарльз обошёл Морана и неспешно направился к двери, поглядывая на часы, словно очень опаздывал. Ричард помешкал пару мгновений, словно хотел что-то сказать напоследок, но в итоге поспешил за Магнуссеном. Вместе они покинули квартиру полковника и молчали всё то время, пока шли к машине. Чарльз уже успел сесть, а Ричард прежде обернулся, смотря на окна квартиры Морана. Ему было мало, слишком малого этого человека, хотелось насладиться и поиграть. Услышав раздражённый оклик, Брук всё же сел в машину.
– Ты и правда крайне негодный юрист, – усмехнулся Чарльз, когда они уже уехали.
– Знаю, – ответил Джим, взъерошив свои волосы. – А ты молодец. Надеюсь, Моран не сольётся. Утром пришлю ему одно довольно интересное задание. Слушай: одна подлая банковская крыса решила шантажировать меня моими же счетами. Он крайне осторожен, из офиса в машину, из машины домой. Мне нужно, чтобы пуля в его голове оказалась уже вечером.
Утром, как и планировал, Джим отправил короткое сообщение на пейджер: имя, возраст и место работы. Всё остальное Морану, если он согласен, предстояло узнать и сделать самому. Следом Мориарти отправил цифру, надеясь, что полковник догадается, что это стоимость работы.
Довольно высокая и щедрая стоимость.

Себастьян Моран оправдал все надежды Джеймса Мориарти. Он взялся за первое официальное дело и справился с ним превосходно. Мориарти был не то, что доволен, он готов был ходить и мурлыкать от удовольствия, что завербовал такой прекрасный и уникальный кадр. Затем Себастьян внезапно преподнёс сюрприз: получив обратную связь, потребовал переводить оплату на карту и вообще изъявил желание получать предоплату. Джеймс не сомневался, что он не сольётся, поэтому всё одобрил, но интерес к полковнику быстро потерял: слишком уж не любил таких наглых и много требующих людей. 
Так прошёл месяц. В тот день Джеймс вообще не думал о Моране, так как проклятая статья в чёртовой газете поставила на карту всё его последнее серьёзное предприятие. И Мориарти уже мчался в машине на встречу со своим партнёром. В это время суток Чарльз был у себя в офисе, и Джеймс бесцеремонно миновал охрану, не обернулся, когда его окликнули, закатил скандал, когда его задержали, пока не прибежала секретарша Чарльза. Она проводила Мориарти на верхний этаж, и Джеймс сам захлопнул треклятую дверь, набрасываясь с обвинениями на друга.
– Спрашиваю в сотый раз! – кричал он, всплеснув руками. – Какого хера ты позволил этим ублюдкам напечатать эту статью? Я вложил мало денег в то, чтобы твоё издание задавило их конторку? Кто из твоих собачонок слил информацию?!
Чарльз молчал, признавая, что прокололся. Несколько месяцев назад в возрасте шестидесяти семи лет скончался сэр Арчибальд Олридж, член палаты общин. Всё это время его внебрачный сын боролся за наследство отца и почти получил его, как внезапно мелкая скандальная газетёнка опубликовала грандиозное расследование-разоблачение, в котором говорилось, что сэр Олридж был убит, а его внебрачный сын ему никакой и не сын. И конечно же Олридж был убит (как легко избавиться от аллергика!), и сын его правда был не сыном (купить экспертизу и помочь с пластикой? Ерунда!), все истории и свидетельства было ложью. Мориарти работал над этим делом год, чтобы получить солидный куш в награду за успех и шикарное здание музея в центре города. А теперь всё просто встало и ушло, потому что кто-то из работником Чарльза капнул слишком глубоко, а затем продал информацию!
Магнуссен молчал. Нервно плеснув в бокал виски, он сделал глоток и облизнул губы. Непривычная бледность отразилась на его лице, но не успокоила Джеймса, а лишь распалила. Мориарти кричал так, что могли бы сбежаться люди с нижних этажей. Он размахивал руками, бил по столу Магнуссена и распалялся лишь сильнее, пока Чарльз стучал пальцами по стакану и молчал.
– Джеймс, послушай… – попытался вставить он.
– Я не хочу слушать ничего кроме имён предателей! – завопил Мориарти, упираясь руками в стол и наклоняясь, чтобы посмотреть в светлые глаза Чарльза. – Имена!
В кармане завибрировал телефон, и Мориарти, раздражённо отстранившись, наспех достал его, желая разбить к чёртовой матери. Остатков благоразумия хватило на то, чтобы не сделать этого и открыть сообщение, которое пришло от Морана.
«Береги голову».
– Что за?.. – прошептал Джеймс, хмуря чёрные тонкие брови.
В этот самый момент оконное стекло громко хрустнуло, и паутинка трещинок разбежалась по гладкой поверхности. Следом раздался оглушающий звон, за ним ещё один, и Джим инстинктивно поднял голову, когда на него градом посыпались осколки. Мысль: «Пуля!» пролетела в голове моментально, но всё произошло слишком быстро, он даже не сообразил, когда Чарльз успел выскочить из-за стола и утянуть его на пол. Далее следовали крики и беготня: сбежалась охрана, что-то кричала секретарша, а ветер через разбитое окно смёл со стола все бумаги Магнуссена.
Джеймс так и сидел на полу, потрясённый звоном в ушах, состоянием шока, и отрезвило его немного странное ощущение тепла на щеке. Прикоснувшись пальцами, Мориарти мазнул что-то вязкое и липкое, глянул, понимая, что это кровь. Он сидел и смотрел на окровавленные пальцы, слыша, как вдалеке кричит Магнуссен. Все звуки блокировались непривычным гулом, и Мориарти растирал пальцами кровь, рассматривал её, принюхивался и пробовал на вкус. Кровь всегда гипнотизировала его. Наверное, рана на щеке была длинная или глубокая, так как тепло распространилось и на шею. Джим прикоснулся, понимая, что рубашке конец, и усмехнулся.
Береги голову.
– Мразь, – выдохнул он.
– Что? – спросил Чарльз, отвлекаясь от охраны. Он опустился на корточки рядом с Джимом, сжимая в руке его телефон. – Ты в норме? Мы достанем этого ублюдка.
– Что? – переспросил Мориарти. Он внезапно нахмурился, грубо вырвал свой телефон с открытым с смс из рук приятеля и быстро поднялся. – Найди мне ту шваль, которая слила информацию! Это твоя работа! А моего человека оставь мне. Ясно?!
Джим, твоё лицо…
Кажется, именно это сказал ему вслед Чарльз, но Мориарти было наплевать.
Он быстрым шагом покинул здание, не обращая внимания на любопытствующие или испуганные взгляды, обращённые в его сторону. Джеймсу было всё равно, он думал только о Моране. Сначала о том, что прикажет поймать его и убить. Медленно, неспешно, отрывая палец за пальцем. А потом о том, что плохо убивать такого полезного человека, и лучше оставить ему все пальцы, но в назидание отрезать член, всё равно полковник стреляет не им. Потом были мысли, что член, скорее всего, у Морана слишком хорош для того, чтобы отделять его от тела. Тогда можно просто приложить его рожу утюгом. Но пока Джим дошёл до машины, он уже окончательно остыл и понял, что ему нужен этот проницательный и неразумно смелый человек, отважившийся бросить вызов самому Мориарти.
Водитель вздрогнул, увидев окровавленное лицо босса, но промолчал. Джеймс назвал адрес Морана, надеясь оказаться у снайпера дома раньше самого Себастьяна. Так и вышло: когда Джим поднялся на второй этаж и постучал, он понял, что Моран ещё не вернулся. Войдя (а Джим давно имел дубликат ключей, спасибо старому хозяину квартиры), Мориарти скинул плащ, небрежно бросил его в прихожке и прошёл в небольшой зал, нагло усаживаясь в кресло. Конечно же полковник должен был ещё на подходе к двери понять, что в его квартире кто-то есть.
Игра началась
Когда через долгое время в двери всё же провернулся ключ, Мориарти немного выждал и сложил руки у подбородка, довольно щурясь. Щёку неприятно стянуло, видимо кровь начала застывать, но запах от неё был слишком потрясающим, чтобы умываться и обрабатывать рану.
– Я здесь один, полковник, – громко сказал Джеймс. – И, в отличие от вас, не вооружён. Вы, конечно, можете прострелить мне голову, но это вам ничего не даст, а у меня есть более выгоднее и интересное предложение, чем до этого. Вы злитесь? Понимаю. Но у меня есть как минимум три причины, чтобы не раскрывать свою личность каждому новому рекруту, и каждая из них уже возникала у вас в голове. Едва ли Ричард Брук произвёл бы на вас хоть какое-то впечатление, не правда ли?

Джим и сам не знал почему, но он хотел увидеть Морана. Что повлияло на это желание: его честность или дерзость, Мориарти не знал, но поддался своему слепому желанию, банальному капризу, и отступать было поздно. Он не взял с собой охрану, только водителя, который ждал внизу, и рисковал всем, привычно ставя на карту самый большой куш из всех возможных, но возможный приз того стоил. Мысль, возникшая в голове Джима, когда он сел в машину после выстрелов, только укоренилась в сознании, приобретая всё больше плюсов, нежели минусов.
Когда полковник прошёл в зал, Джим ощутил приятное волнение. Ему было интересно, что же будет дальше, чем удивит его этот сильный и опасный человек. Удивил он тем, что не набросился с обвинениями или пистолетом, более того, он его выслушал.
– Что во фразе «береги голову» было непонятным?
– Я всё понял, как только открыл сообщение. Но трещины на пуленепробиваемом стекле невольно завораживали.
Мориарти был невозмутим – одна из граней его характера. Либо истерика, либо ледяное спокойствие, хотя краем сознания он понимал, как глупо поступил, когда не попытался укрыться от выстрела. Чарльз, скорее всего, потом его отчитает. Попробует отчитать, только Джеймс уже мысленно послал его в задницу, переключая весь свой интерес на другого человека.
Моран внезапно развернулся, а Джим остался терпеливо ждать в кресле, с трудом скрывая интерес в глазах. Его выдавали расширившиеся зрачки, и повышенное внимание к полковнику, но Мориарти не собирался скрывать своих чувств. Напротив, он хотел, чтобы Моран видел, как заинтересовал будущего короля преступного Лондона.
Полковник вернулся с аптечкой, и Джим чуть вскинул брови. Снайпер серьёзно собирался оказать ему помощь?.. Нет, Джеймс конечно же не ожидал, что Себастьян кинется ему в ноги и станет молить о прощении, скорее, думал, что тот снова будет набивать себе цену короткими чёткими фразами. Но манипуляции с перекисью и ватными дисками стали чем-то необычным и новым, а от того по-своему сексуально притягательным.
- Не понимаю, как ты еще жив с таким подходом к делу. А если бы это был не я? Если бы предупреждения не было? Если бы целились в твою башку?
Джима редко что могло удивить: обычно на таких беседах он молчал и откровенно скучал, но никто и никогда не смел делать ему замечаний. В голосе Морана не было вины, он не пытался загладить свою вину, он всерьёз отчитывал нанимателя, и это… подкупало. Джим весь обратился во внимание, не понимая, почему это так его привлекает.
Когда полковник приблизился и прикоснулся ватным диском к его щеке, Джеймс чуть отстранился, равно настолько, насколько позволило кресло. Не потому, что ему было неприятно: скорее это было непривычно. Никто и никогда не проявлял к нему заботу (пусть даже в заботе полковника явно читалось раздражение), и даже телохранители не смешили обрабатывать раны босса, так как боялись его словно чёрт ладана. И когда Себастьян принялся уверенно вытирать его кровь, Джеймс зачарованно замер, лишь изредка морща нос от болезненных ощущений.
- Причины? Я тебя умоляю. Плевать мне на них. Что, каждый новый рекрут знакомится с Ричардом Бруком? У тебя нет надежного человека, чтобы проводить собеседования?
– Человека… – удивлённо повторил Джим, удивляясь самой этой мысли, словно удивляясь самому факту, что так можно было
Конечно нет! Кому Мориарти мог так доверять?..
Несмотря на недовольство полковника, на то, как щипали и жгли раны, Джеймс был зачарован происходящим. Нет, он точно не был готов отпустить Морана. Только не теперь.
И всё же Джим вскрикнул, когда Себастьян прикоснулся к его лбу, где, как оказалось, тоже были царапины. Перекись обожгла, и Мориарти поморщился, когда Моран уже отошёл от него.
- Дальше сам.
Что тоже удивило. Неужели полковник вовсе не переживал из-за своей жизни? Любое его слово, любое действие могло привести к том, что Мориарти прикажет пристрелить его. Но вместо этого Джим протянул руку и взял ватный диск, дезинфицируя свои раны и вытирая кровь с лица и шеи.
- О каком предложении ты говорил? Надеюсь, оно состоит в том, чтоб я растолковал тебе, как правильно действовать, когда в окно влетает пуля? Потому что здесь у тебя в знаниях огромный пробел.
– А ты можешь? Можешь мне растолковать?
Джеймс тоже невольно перешёл на «ты». Он внимательно наблюдал за полковником, зачарованный его силой, уверенностью и дикой красотой. Моран не был таким «чистым» как Чарльз, но мужественная неряшливость и естественность только красили его.
– Я бы послушал тебя, но в тот момент просто не видел смысла прятаться.
И это было правдой: он не боялся умереть. А вот стоять и смотреть в глаза смерти, смотреть на пулю, застрявшую в стекле было нереально здорово. Кровь бурлила и сердце бешено билось в груди. О да, Джеймсу не хватало адреналина.
Мориарти отложил ватный диск на край стола и встал, неспешно приближаясь к полковнику и останавливаясь за его плечом.
– Мне не нужен такой неконтролируемый снайпер, как ты, Моран, – тихо сказал он. – Но нужен равноценный партнёр. Я знаю всё о твоих связях, о твоих возможностях и, главное, о твоём опыте. Ты говоришь, каждый ли знакомится с Бруком? Вовсе нет. Но так как у меня нет человека по подбору персонала, некоторых я хочу видеть сам. Тебя я хотел увидеть, но ты даже не воспринял меня всерьёз, не так ли? И мало кто бы воспринял. И то, что тебе хватило мужества устроить то, что ты устроил, очень мне нравится. Как нравится и всё, что ты говоришь, и отсутствие в тебе страха перед моей небольшой, но грозной империей.
Он приблизился, говоря теперь ещё тише, словно они вступали в самый настоящий заговор.
– Я не буду обещать тебе статус и деньги, это второстепенно, – продолжил Джим. – Но я хочу показать, чем именно занимаюсь, полковник. Это не обычный криминал, всё куда более интересно. Если хочешь узнать, в чём суть, пошли со мной. Внизу ждёт один лишь водитель, который отвезёт нас в одну из моих квартир, там я всё расскажу и покажу.
Мориарти развернулся на пятках и направился в сторону коридора, где подхватил свой плащ. Достав из кармана платок, он приложил его к щеке, промакивая проступившую кровь, и подумал, что Себастьян не испугается поехать с ним. Ведь если бы Джим желал его убить, то полковник был бы уже мёртв.

Капризы Джима Мориарти - отдельная статья расходов. Если ему приспичит, - то расшибись, но сделай. Вот и сейчас Джим захотел Себастьяна Морана и не желал отступаться от своих капризов. Даже если бы тот отказался идти следом, уже через полчаса его бы скрутили проверенные ребята и уволокли в штаб Джима. Просто потому что Мориарти этого хотел.
Едва ли хоть кто-то мог выжить после такого дерзкого поступка, как выстрел в сторону Джеймса. И кто-то другой, с вероятностью в девяносто девять и девять, уже был бы мёртв, а предварительно бы лишился пальцев и, возможно, глаз. Кто-то, но не Моран. Джиму импонировал его глупый поступок. Полковник действовал на чистом гневе, на адреналине, и это не было покушение, а злоба, выпущенная тремя смертоносными пулями.
Тремя. Только для него, для Джима Мориарти. Не зря он попросил своих людей найти и сохранить их.
Ведь эти три пули воплощали собой неподдельную честность. Честность отражалась и в словах полковника, когда тот откровенно критиковал Брука. Джим игнорировал его слова, но запоминал и теперь анализировал. В тот день, будучи Бруком, он говорил то, что порой слышал от других, и настраивал себя, что нельзя предлагать равноправные сделки, ведь Ричард никто, самый обычный юрист. Роль была сыграна безупречно, и все замечания Себастьяна легли в копилочку памяти: с ними Джим разберётся потом.
А ещё он не мог перестать думать, что полковник слишком красивый для обычного военного и снайпера. Где тупой взгляд? Где скошенная голова и развороченная челюсть? Когда проходило время, и Мориарти подзабывал лицо Морана, то подобные мысли его не посещали, но сегодня, когда полковник отвернулся от окна и посмотрел на него, у Джима едва не упало сердце от этих потрясающих голубых глаз. Да и чёткие черты лица, острый нос, тёмные ресницы… Себастьян был очень красив, а Джим, как и все, был падок на красоту. В чём-то низменном Мориарти никогда не мог себе отказать: любовь к деньгам, дорогой одежде, роскошному отдыху и красоте.
И, конечно же, Джим был достаточно умён, чтобы понять: полковник последует за ним. Моран нагнал его на выходе из подъезда, и Мориарти не сдержал лёгкую улыбку: не насмешливую, но сытую и довольную. Ему было приятно идти рядом с Мораном по улице, пусть даже одет тот был не так роскошно, и в нём не было общепринятого лоска.
Водитель с интересом глянул в зеркало заднего вида, но быстро отвёл взгляд. Мальчишка. Джим не знал, что вызвало его интерес: то, что кровь осталась только на воротнике рубашки босса или то, что Мориарти привёл с собой человека. Джим сделал вид, что не заметил этот любопытный взгляд, но отметил про себя попросить помощника сделать мальчишке хороший втык, чтобы тот знал, как себя вест при начальстве.
- Куда мы едем? Хочешь провести мне экскурсию?..
– Да, надеюсь, ты взял деньги для оплаты за вход, – отшутился Джим с нескрываемой ленцой в голосе и удобнее расположился на сидении автомобиля. – Расслабься уже, полковник.
- Сверни через два квартала направо. Я выйду на секунду. Я там винтовку оставил, хочу забрать. Раз уж мы недалеко.
Водитель снова глянул в зеркало заднего вида, и Джим одобрительно кивнул, давая «добро». Просьба Морана, конечно, была верхом хамства, но Мориарти не видел проблемы в том, чтобы пойти этому человеку навстречу, к тому же, ему самому всё это было безумно интересно.
– А где ты её спрятал? – с интересом спросил Мориарти. – Как выбираешь места: заранее или спонтанно? Не боишься, что её обнаружат и украдут? Мне просто интересно.
Ему правда было очень интересно. Спрятать винтовку – умно, но почему именно так, бросить где-то, рисковать и вовсе потерять? Джим терпеливо ждал, пока Моран ходил за своей винтовкой. А когда полковник вернулся, Мориарти с плохо скрываемым интересом косился на кейс, ожидая ответов на свои вопросы.
–  Да, это будет небольшая экскурсия, – согласно кивнул Джим. – Мало рассказать, я хочу показать, чтобы ты оценил весь масштаб происходящего, полковник, и не сказал, что я тебе на уши лапшу вешаю. Кстати, раз уж мы на «ты», можешь называть меня Джимом.
Через полчаса они приехали в небольшой спальный район и остановились у неприметного светлого домика. Джим вышел из машины и лениво потянулся, устав за последние сутки. Магнуссен не перезванивал (сволочь), новостей не было, и после разговора с Мораном, можно было надеяться на сон. Джим махнул рукой Крису, хозяину ближайшего кафе и осмотрелся.
– Идём, – поманил полковника Джим к дому. – Чаще всего бываю тут, так что и материала тут больше. Я здесь комнату снимаю.
Они прошли в дом и поднялись на второй этаж. Джим открыл дверь и пропустил Морана в квартиру, как внезапно на лестничной площадке показалась домовладелица. Нахмурив тонкие светлые брови, она подозрительно глянула на полковника, но улыбнулась при виде Мориарти.
– О, Джим, ты рано сегодня! – сказала она. – Обычно начальство тебя до ночи держит!
– Привет, мисс Келли, – Джим радостно улыбнулся, разыгрывая привычную роль среднестатистического жильца и запахивая плащ, чтобы женщина не увидела его костюм. – Неприятности на работе, пришлось пока что уйти. Надеюсь, не уволят. Вот привёл заказчика, мистера Морана, будем разбираться в кодах, дешифровать, искать ошибку.
– Неужели ты даже простым программистом с работой не справился?
– Очень непросто работать с людьми, мисс Келли, – Мориарти закатил глаза и выдохнул.
– Ты же вроде месяц назад пробовал устроиться юристом. Разрядился ещё так! Очки надел!
– Не получилось, – выдохнул Джим. – Не взяли. Наверное, сказал на собеседовании какую-нибудь глупость.
– Ох, непутёвый ты, Джим, – выдохнула мисс Келли. – Как жить-то собираешься? 
– Айтишником в больницу устроюсь, если вообще нечем будет вам платить. А пока что… Мисс Келли, очень прошу вас, сделайте нам кофе. У меня супер-супер важный разговор, не могу отвлекаться, ну пожа-а-алуйста!
– Сколько раз говорить, Джим... – выдохнула женщина. – Ладно, сделаю и ухожу! Вернусь через неделю, чтобы деньги были. И да, всё ещё могу устроить тебя к брату.
– Спасибо, мисс Келли!
Джим закрыл дверь и выдохнул, тут же сбрасывая маску спокойного и улыбчивого программиста-неудачника.
– Раздевайся, – Джим кивком указал на вешалку и сам снял плащ. – Сейчас мисс Келли принесёт кофе, не отказывайся, очень редкий и вкусный ароматный сорт. 
Джим прошёл в зал и указал полковнику на диван. Сам же он снял ещё и пиджак, скинул галстук и закатал рукава рубашки, чтобы ощущать себя свободнее. Мориарти прошёл к столу, приложил браслет с руки к магнитному замку и открыл шкаф, доставая из него несколько рабочих папок.
– Я, на самом деле, с криминалом не связан вообще, – сказал Джим, возвращаясь к Морану. Он положил папки на стол и сел рядом с полковником на диван. – Именно поэтому до сих пор жив, именно поэтому меня не посадили в тюрьму, но при этом через год-два я стану королём криминального мира. Только мне нужна помощь.
Раздался стук в дверь, и Джим вскочил на ноги. Приняв поднос с кофе и поблагодарив мисс Келли, Мориарти закрыл дверь ногой и поставил поднос на стол, придвигая к полковнику одну из чашек. Джим сам того не ожидал, но немного растерялся, ведь не так часто он рассказывал кому-то о своей деятельности. Точнее… вообще ни разу. Немного подумав, он раскрыл папку и подтолкнул к полковнику.
– Ты же военный, – с улыбкой и плохо скрываемым блеском возбуждения в глазах сказал Джим. – Узнаешь, что это?
Мориарти искренне надеялся, что план расположения секретных военных баз британской армии восхитит полковника.

Джим не обиделся на Морана за его иронию в ответ на уверенность Мориарти в том, что он станет королём криминала. Нет, он правда его не винил в недоверии, прекрасно понимая, что полковник имеет повод сомневаться, особенно после всего того, что было между ними. И всё же он слушал – этого было больше, чем достаточно. Джим рассчитывал на внимание, и он его получил. Если интуиция его не подвела, то он не прогадал, когда остановил свой выбор на этом человеке. Мориарти не любил признавать свою слабость, но… ему нужна была помощь. Ждать её от Чарльза или любой другой крысы было крайне глупо и даже опасно. Но Моран был другим.
- Может мне лучше звать тебя "Ваше Величество"?
– Можешь, я не буду против, – улыбнулся Джим, давая понять, что шутит. Или нет? – Можешь и руку мне при встрече целовать. Или не любишь ролевые игры? Шучу, шучу!
К своему собственному удивлению он не мог отказаться от флирта. Что было, как минимум, глупо: Моран – серьёзный человек, военный, может и в рожу дать. От него пахло не только мужским парфюмом, но и опасностью, кровью, порохом и пеплом, а это сочетание Мориарти любил больше всего другого. Слишком притягательно, чтобы не попытаться вильнуть хвостом.
Пока Моран листал папку, Джим несколько нетерпеливо ёрзал, ожидая реакции полковника. Наконец-то он мог хоть с кем-то поделиться своим лучшим делом за последний год. Не просто поделиться, а показать и потыкать пальцем, показывая, "вот, это я сделал!. Немного по-мальчишески, но порой Мориарти было обидно, что приходится делиться восторгом от самого себя с початой бутылкой виски в компании полного одиночества.
А вот Себастьян точно должен был оценить достижения Джима в военном деле и понять, на что он способен. Ничто в этом мире вскоре не будет сокрыто от того, кто носит имя «Мориарти».
- Да.
Джим только улыбнулся, когда Моран поднял на него взгляд. Полковник даже не подозревал, сколь продажные люди живут в этой стране. Стоило лишь поискать, почитать, пораспрашивать, а затем надавить и нанести удар. Было непросто, но в конечном итоге и не сложно. Джим даже рассчитывал получить больше драйва от этого дела, но что вышло, то вышло.
- Согласен, впечатляет. Я в курсе об этих базах только потому что занимал высокую должность. Какого рода помощь тебе требуется, раз уж снайпер такой не нужен?
Мориарти снова улыбнулся и даже закусил губу. Внутри разгорался ураган возбуждения и восторга, о, как ему нравился этот диалог, новая потрясающая игра. Неужели прекрасного полковника задели слова Мориарти? Значит Джим вновь добился того, чего хотел: попал в цель. Он всегда делал это с точностью и расчётом: ведь такие нюансы, как радость или обида, раскрывали человека и помогали забраться в его душу.
– Вы же не обиделись, полковник? – усмехнулся он. – Не обижайтесь, вы потрясающий стрелок, но не стоит целиться в начальство. Чарльз ещё пару месяцев будет истерить. В следующий раз лучше выпейте кофе и выдохните.
Джим снова подтолкнул чашку к полковнику, намекая, чтобы тот отпил. Сам он уже попивал согревающий и бодрящий напиток, думая о том, как бы преподнести Морану правду. Всё было не так просто, но хуже всего, это признание в собственной слабости.
– Понимаешь, полковник, – Джим облизнул губы и опустил взгляд, подбирая слова. – Вот это, – он постучал пальцем по папке. – Добыто не мной и не для меня. Если кратко: я не совершаю преступления, но планирую их и свожу людей. О, я в этом мастер, – он наконец-то поднял взгляд. – Мне заказали это дело, я нашёл крыс, нашёл продавца. Эти планы обогатят меня, хотя я лишь посредник. И это лишь малая часть моей деятельности. Политика, бизнес, недвижимость. Я скоро буду везде. Но, как ты верно заметил, у меня в знаниях есть пробел.
Мориарти отставил чашку и встал, словно решив размяться. Ему было непривычно говорить о подобном вслух, ведь свои сомнения он не доверял даже… даже кому? Чарльзу доверять было глупо, они вовсе не друзья. А помимо него приближённых у Мориарти не было. У него вообще были проблемы с доверием и общением, возможно, именно поэтому он до сих пор был жив.
– Я не, – Джим запнулся и сделал пас руками. – Если кратко, то я не…
Звонок телефона, приятная мелодия хита восьмидесятых, прервала его, и Мориарти недовольно закатил глаза.
– Извини, я отвечу, ладно? – Джим недовольно поморщился и достал телефон из кармана. – Да, Чарльз? Слушаю… и… Что ты сказал?! – внезапно завопил он, отворачиваясь от полковника. – Ты что решил проехаться мне по ушам, как этим конченным идиотам из палаты?! Ничего не желаю слышать!! Или ты называешь мне имя, или я … – он перешёл на шёпот и развернулся, но, увидев Морана и вспомнив о нём, заставил себя успокоиться. – Не звони мне без повода, я занят! Так вот, – он откашлялся, сделав вид, словно ничего не было только что и скинул звонок. – Давай откровенно, так себе я произвожу впечатление. Были у меня на днях переговоры с ребятами из Турции, и они, суровые шестидесятилетние недошейхи…. Даже не восприняли меня как мужчину. Мелковат. И мне нужен доверенный человек, постарше меня, мужественный, статный, который умеет говорить. Тут у меня… тоже есть пробел, – Мориарти повёл головой. – И не только в этом.
Джим выдохнул и снова сел на диван, смотря на Морана. Нужно ли было говорить, что ему нужен полковник из-за этой невероятной и дерзкой честности, смелости и опыта? Нужно ли было делать комплименты или объяснять такой свой выбор? Говорить ли, что, наблюдая за ним, Джим когда-то пришёл в тюрьму под именем Брука? Возможно, но вместо этого Джим сказал другое:
– Деньги не вопрос, нам двоим нужно иное. Нам нужен драйв. Ты ведь так и не вернулся с войны?