Говорят, что как встретишь новый год – так его и проведёшь. У Персиваля Грэйвса перспективы были безрадостными.

Пока волшебники и не-маги праздновали и веселились, директор Департамента магического правопорядка в сотый раз перечитывал и правил отказную, составленную референтом Серафины Пиквери. Бумага предназначалась Магическому совету Болгарии и должна была отбыть в Софию не позднее утра первого января. Правительства доброй половины государств Восточной Европы и Скандинавии засыпали МАКУСА макулатурой и требовали без разбирательств выдать Геллерта Гриндевальда. Серафина поначалу сомневалась, не лучше ли избавиться от угрозы и выдворить из страны предводителя анархистов, чтобы за ним следом потянулись его шестёрки, но Грэйвс дал понять, что этот вариант неприемлем. Фигура Гриндевальда была противоречивой, но яркой. За ним шли и из страха, и из слепой фанатичной веры, и по зову разума. Последователи европейского бунтаря – армия по количеству, пусть и без ровного строя: и тупоголовые горластые костоломы с задворок магического мира, и мнящие себя выше соседей-мещан  представители среднего класса, и видные господа, некоторые из которых наверняка надевают по утрам мантии конгрессменов. Рыба, начав гнить с головы, перележала своё. Случай с обскуром лишь вспорол ей брюхо и вывалил наружу почерневшие смердящие потроха. Конгресс пытался идти на попятную, запихивая гнильё обратно и сшивая прорез грубыми стежками, белыми нитками, некрепкой рукой. Маскировал что-то... вернее сказать, кого-то. Тех, кто останутся, чтобы довершить дело Гриндевальда, даже если того казнят. Тех, кто не покинут страну и продолжат её развал. Этот процесс требовалось остановить. Для того Грэйвсу нужна была информация, нужны были если не имена, то хотя бы зацепки; чутьё обострилось после продолжительного отсутствия в стенах МАКУСА, но голых догадок было мало – одержимость, не подкреплённая однозначными фактами, начинала смахивать на паранойю. Персиваль не мог избавиться от навязчивого ощущения скрытой угрозы, как подозревают в стенах енотов или крыс по чуть слышному ночному шороху; он завесил в доме все зеркала и возвёл тройную преграду из охранных и сигнальных чар; он лишился способности доверять не только себе, но и своим людям… и не желал оставлять это как есть. Несмотря ни на что, Грэйвс собирался выкурить предателей из нор, предать суду и перестать видеть ренегатов в каждом встречном.

Новогодняя ночь должна была пойти в дело удержания Гриндевальда в застенках тюремного блока МАКУСА. Праздники Персиваль любил, но не по той же причине, что окружающие. Ему нравилась тишина практически полностью опустевшего небоскрёба Вулворт-билдинг, нравился припорошённый снегом пейзаж за окном, нравилось работать вдумчиво, без навязанной спешки. Конечно, и в прошлые годы посреди знаковой ночи непременно что-то случалось: патрульные притаскивали то перебравшего шутника, попутавшего Новый год с Днём независимости и решившего пальнуть в небо волшебным фейерверком, то дамочку, перестаравшуюся с кулинарными чарами и оживившую легион неуправляемых пряничных человечков, а то и кого-нибудь с кровью на руках. Но в первый час 1927-го в аврорат доставили не мелкого жулика, не опасного преступника, а бездыханное изувеченное тело Бенджамина Сойера из второго отряда; бедолага, верно, хорошенько тяпнул виски за хороший год, на горячую голову решил отличиться и в одиночку спеленать чокнутого алхимика прямо в его подвальном логове… как итог: безутешная жена, двое детей, которым расти без отца и ненавидеть праздники, и вконец подорванная мораль всего ведомства. Грэйвс тут же проклял своё недавнее желание отвлечься от опостылевших политизированных бумаг хоть как-нибудь. Должно быть, именно в тот момент высшие силы обратили к нему уши.
***
Дальше – больше.

К листовкам Общества противодействия магии Второго Салема добавилась пропаганда сторонников Гриндевальда. Постовые докладывали, что из пикетирующих толп начинают слышаться всё более опасные возгласы. Зараза просачивалась и в прессу, но на писак у Грэйвса была управа: промариновав пару главных редакторов в кутузке недельку, он добился относительной пристойности и чистоты газетных колонок.

Авроры вычислили несколько подпольных типографий, притонов и хранилищ тёмных артефактов, но попытки устроить облаву всякий раз оборачивались большим количеством раненных, чем следовало ожидать. Кто-то сливал информацию об операциях на сторону, причём загодя.

Гоблинская мафия, почуяв, что Департамент магического правопорядка в кои-то веки занят не их делишками, разгулялась и пошла в разнос. Благо, пока что между главарями шёл очередной передел территорий, к мирным волшебникам и не-магам отребье не лезло, увлечённое перегрызанием глоток вчерашним товарищам.

Если бы на этом неприятности ограничились, было бы терпимо, было бы разрешимо, не сиюминутно, но с течением времени… однако произошло то, что выбивалось из рядовых криминальных сводок.

В середине второй недели января 1927-го Грэйвс признался себе в том, что контроль над ситуацией почти утерян. Он стоял у сошедшего с рельс поезда, заправив в карман руку, и вполуха слушал сбивчивый доклад Анжелины Хукс. Представшее перед ним место происшествия не нуждалось в каком-либо описании, хватало и того, что нехотя подавали мозгу собственные глаза. Персиваль повидал многое на войне и в нью-йоркских подворотнях, но это зрелище холодило кровь и вынуждало ни на секунду не отнимать руки от палочки. Произошло нечто нечеловеческое, чудовищное, первобытно-дикое. Сущая бойня.

Вернувшись в свой кабинет, Персиваль наскоро измыслил предлог и приказал зачарованной перьевой ручке вытянуть из мыслей на бумагу сухой формальный текст запроса в Министерство магии Великобритании. Ему срочно понадобился магозоолог, да не обычный старик, наживший горб за своими книгами, не преподаватель из Ильверморни, разбирающийся исключительно в подвидах пикси и особенностях брачных игр садовых гномов, а некто сведущий в смертельно опасных тварях, практик, готовый к определённого рода рискам. Не так давно спроваженный за океан госпожой Президентом британец отлично подходил на эту роль.
***
- Добро пожаловать в Америку, мистер Скамандер, - поприветствовал вошедшего аврор. Он отложил отчёт, поднялся с места, но за рукопожатием не потянулся. Прошло достаточно времени с момента освобождения из плена, волшебник благополучно избавился от трости и необходимости прикладываться к флакону с зельем каждые час-два, но тело иногда подводило его, доносило эхо непростительных заклинаний и примитивных, зато действенных ножевых ранений и ударов тяжёлыми ботинками под дых. Рука могла дрогнуть, а это было непозволительно. - Присаживайтесь.

Кивнув на пустующее кресло, Персиваль сел, сцепил в замок пальцы. Магозоолога он видел впервые и не был особенно впечатлён. Британец как британец. Немного не та характеристика, которая должна соответствовать брату героя войны и вчерашнему спасителю Нью-Йорка. Что же сам Скамандер? Напряжён, скован, сам собой втиснут в рамки формальной вежливости. В таком легко заподозрить простофилю, проглядев светлую голову, выварившую вперёд всего штата МАКУСА мысль о том, что место главы аврората занял самозванец. Прежде всего, именно этому человеку маг был обязан жизнью. Не то, о чём люди склада Персиваля Грэйвса когда-либо забывают, хоть момент для благодарностей и выдался неподходящий.

Чемодан был при магозоологе. Грэйвс достаточно наслушался от Тины и прочих случайных свидетелей о том, какими тварями кишит эта обтянутая потёртой кожей пространственная аномалия, но было бы наивно рассчитывать на то, что приглашённый свидетель не притащит поднадзорный зоосад с собой.

- Это неофициальная беседа, - обозначил границы Персиваль, - Вы гость нашей страны, мистер Скамандер. Конгрессу нужны надлежащим образом бюрократически оформленные показания, - мужчина устало вздохнул, всем своим видом демонстрируя, что бумагомарательство – не его инициатива, - мы начнём процедуру уже завтра. Вам не следует покидать штат до получения официального разрешения, более ничем Вы не ограничены. При Вас, как нетрудно догадаться, незарегистрированные животные. Я закрою на это глаза под Вашу личную ответственность, но при первом же инциденте Департамент будет вынужден принять меры. Надеюсь на Ваше понимание и Вашу сознательность.

Если бы Грэйвс действительно надеялся на понимание и сознательность каждого человека, побывавшего в его кабинете, он бы до седин не то что не дослужился бы, но и не дожил. К заезжему британцу с ближайшей ночи была приставлена слежка, по двое толковых ребят в три смены. Им было поручено проследить за гостиницей, где временно разместили ценного свидетеля, не подпустить к нему прихвостней Гриндевальда, а заодно проконтролировать целостность зверинца и спокойствие находящихся неподалёку не-магов.

- Вижу человека, разоблачившего Геллерта Гриндевальда, - ухмылка на миг подменила обычное спокойное выражение лица. Персиваль был рад тому, что магозоолог оказался именно тем, за кого был заочно принят. Сообразительность и прямолинейность Ньютона Скамандера избавляли аврора от необходимости бродить вокруг да около, прощупывая почву. Теперь он мог отринуть утомительную дипломатию, не тратить время на пустозвонство и действовать напрямую.

Поставленным жестом Грэйвс запер дверь и качнул одиноко стоящий на пустой полке в четвёртом слева шкафу метроном. Маятник бесшумно пришёл в движение. Его можно было бы принять за неисправный, но он был оставлен в пользовании Департамента не за изначальные свойства, абсолютно бесполезные для авроров, и не для красоты. Неизвестный маг наложил на вещицу занимательные чары. Безмолвный метроном работал идеально, но проглатывал собственный звук, топил и глушил счёт в постоянно действующем изолирующем поле, эластичном и податливом, как воздушный шар. От артефакта по полке, далее - по стенам, потолку и полу потянулась ползучая сеть тонких магических нитей. Вскоре кабинет оказался целиком покрыт изнутри незримым колпаком. В момент, когда полотнища чар соприкоснулись, чеканные щелчки метронома стали слышны. Не выпускающее звук поле расширилось, по воле Персиваля Грэйвса не захватив лишь шкафы, до полна заставленные сомнительными артефактами.

- Заключённый Гриндевальд успел здесь вдоволь похозяйничать в моё отсутствие. Та чёрная дрянь, которую он зовёт магией, ещё не вся вытравлена. Кто знает, где обнаружатся лишние уши, - пояснил Грэйвс, кивнув на порядком опустевшие с ноября полки. Часть проверенных вещиц-пустышек была отставлена от большинства тех, что насыщали воздух тяжестью и постоянным давлением.

Даже несмотря на барьер, глава аврората не собирался вываливать на Скамандера все подробности разом; не из-за того, что британец являлся тёмной лошадкой с малопонятными мотивами, этот риск стоил того. Просто не был абсолютно уверен, что детали разговора услышат лишь двое. Въедливость и упорство Гриндевальда позволили ему раскопать в глубинах истории проклятья на забытых языках, заклинания на утраченных наречиях. Тёмный маг отлично понимал, что львиная доля его силы - именно в этих вышедших из употребления чарах, многие из которых восходили к векам, когда магию поили человеческой кровью, как хищного зверя... или бога. Многие оставленные им головоломки оказались не под силу ни американским артефактологам, ни уж тем более Персивалю. Некоторые предметы лучше было вообще не трогать до прибытия иностранных экспертов. Неверное движение - и в лучшем случае околеешь на месте или лишишься рук.

Как бы то ни было, не имело смысла вдаваться в детали немедленно. Для начала Скамандера следовало посвятить в общую информацию.

- Ваша неосведомлённость указывает на то, что мои люди успели сработать оперативно и не допустили утечку в международную магическую прессу. Что ж, это к лучшему, - Персиваль нахмурился, собираясь с мыслями, прежде чем попытаться поймать бегающий взгляд магозоолога. - Люди мертвы, мистер Скамандер. Не-маги и двое волшебников. Катастрофа на железной дороге, десятого января, поздней ночью. Спросите, что Вам до каких-то мёртвых американцев и раскуроченных поездов? Дело в том, что у меня есть основания полагать повинными в гибели мирных граждан неизвестных науке тварей магического происхождения.

Обитатели чемодана Скамандера забеспокоились, вынудив главу аврората скосить взгляд на источник шума. То ли их побеспокоили звукоизолирующие чары, то ли что-то иное, оставшееся после Гриндевальда, а может это обычное явление. До тех пор, пока замки чемодана оставались в целости, проблемы передвижного зверинца Персиваля беспокоили в последнюю очередь.

- Прорезы от когтей, вспоровшие насквозь стены вагонов, не могли быть оставлены рукой человека. На месте происшествия не обнаружено следов деструктивной магии, только угасшие защитные чары. Департаментом был приглашён местный специалист по волшебным тварям, но в пределах своей компетенции он не смог дать никакого конкретного заключения. В настоящий момент в деле фигурируют «существа неустановленного вида».

Специалистов узкого бистологического профиля в Америке было не так-то много, по пальцам перечесть. По большей части – теоретики, нынешние и бывшие профессора Ильверморни, составители альманахов и учебников. Будучи по натуре практиком, Персиваль Грэйвс не особенно доверял мнению людей, чьи знания базировались не на личном  опыте, а на записях давно ушедших из жизни колдунов и колдуний. Он допускал, что эксперт мог быть недостаточно компетентен, потому и стал искать помощи за океаном.

Во взгляде Скамандера на миг промелькнуло нечто большее, чем обычное волнение человека, попавшего в его обстоятельства. Мог ли он солгать насчёт своей неосведомлённости? Мог ли заранее знать, о каких именно тварях идёт речь? Конечно, мог. Жизнь неоднократно доказала Персивалю, что честность – привилегия спокойных времён, а в стрессовых ситуациях любой поддаётся инстинкту самосохранения и стремится себя выгородить, спастись от попадания в тупик... и не только себя. С приглашённого магозоолога нельзя было спускать глаз. Пытаясь сохранить животных, он неоднократно подвергал опасности волшебников и не-магов. Впрочем, у Персиваля Грэйвса был способ побудить Скамандера воздержаться от разного рода выходок. Спасая одного зверя, он мог поставить под угрозу всю фауну Северной Америки.

- В Конгрессе обсуждаются радикальные меры, мистер Скамандер. Если причина железнодорожной трагедии не будет установлена, а существа – обезврежены, то может дойти до тотального истребления всех видов, представляющих малейшую угрозу. Разумеется, решение будет принято незамедлительно, повторись катастрофа в другом месте, - Грэйвс откинулся на спинку кресла, он выглядел совершенно бесстрастным. – Я не питаю Ваших привязанностей к магическим тварям, но они – неотъемлемая часть волшебного мира. В последние века мы только и делали, что теряли свою культуру, перерубали свои корни. Это не тот путь, который приведёт магическое сообщество к светлому будущему.

Грэйвса волновали не только духовные идеалы, но и проблемы иного толка. Конгрессу всего и надо – проголосовать, поставить подписи и передать акт на исполнение, остальное придётся реализовывать Департаменту магического правопорядка. Истребление животных приведёт к огромному бардаку и беспределу. Треть, а то и половина туш пропадёт в известном направлении и будет пущена на ингредиенты для артефактов, зелий, незарегистрированных волшебных палочек. Некоторых зверёнышей начнут прятать и разводить подпольно, продавая по стократной цене. В первые же месяцы аврорат столкнётся с такими проблемами, что Гриндевальд со своей шайкой отойдёт на второй план. Затем политика уничтожения потянет расцвет чёрного рынка и настолько значительное повышение спроса на услуги контрабандистов, что вскоре их дома встанут по соседству с особняками высокопоставленных конгрессменов.

Будет лучше, если удастся обойтись без крайних мер. Помощь Ньютона Скамандера могла сыграть решающую роль в расследовании и вынудить если не Конгресс, то Серафину Пиквери задуматься и не рубить с плеча.

- Разумеется. Место происшествия было законсервировано на время расследования. Чары поддерживают его в том виде, в каком оно было обнаружено. Пройдёмте.

Грэйвс вышел из-за стола, жестом приглашая магозоолога следовать за собой. Снял с кабинета и двери чары, подхватил с вешалки и надел пальто. Как только хозяин кабинета и посетитель вышли, замок закрылся сам собой. По пути к выходу глава аврората уведомил секретаря о том, что будет отсутствовать в ближайший час, и приказал за это время подготовить бумаги на подпись.

- Антиаппарационный барьер был расширен в целях безопасности, - нарушил тишину Персиваль, покинув Вулворт-билдинг. – Сюда.

Вход и один из ближайших тупиковых проулков был скрыт от не-магов. Оттуда отправлялись на задания авроры, не опасаясь нарушить сотню правил, нос к носу столкнувшись с любопытным беспризорником или подвыпившим гулякой, решившим прикорнуть, привалившись к мусорному баку. Из проулка Персиваль предусмотрительно утянул Ньютона Скамандера в аппарационную воронку за руку, свободную от чемодана.
***
На то, что они прибыли в верный пункт назначения, первым указал ударивший в нос тяжёлый смрад ещё не разложения, но перестоявшей крови. Барьер замедлял естественные процессы, а январский холод облегчал работу магам. Как только мир перестал шататься и замер, аврор двинулся к месту происшествия. Вид открывался впечатляющий: локомотив и опрокинутые вагоны валялись подле рельс, как сломанные игрушки, разбросанные рукой капризного ребёнка-гиганта. На мерзлой земле тут и там обнаруживались тёмные кровавые следы: после крушения пассажиры пытались спасаться бегством; кому-то из них повезло, другие же так и остались лежать у поезда. Тела эвакуировали той же ночью. Прежде чем выдать родственникам погибших и раненных не-магов, пришлось порядком поработать: часть следов замаскировали заклинаниями, другие пришлось устранять зельями и руками колдомедиков, но львиная доля работы легла на обливиэйторов. Обнаруженные на месте бойни бездыханные волшебники не имели при себе документов, не были опознаны по особым приметам и отпечаткам пальцев (кисти рук, впрочем, были целы лишь у одного, другому их откусила пасть неизвестной твари) поэтому их тела пришлось попридержать в Департаменте, а после схоронить в безымянных могилах.

Близ состава толклись двое колдунов. Они посменно поддерживали чары, давая передохнуть друг другу. Заслышав знакомые шаги, тот, что помоложе, выпятил грудь, а его седой напарник неуклюже выплюнул и притушил сигарету. Обернулись оба лишь после оклика, старательно делая вид, что заняты работой.

- Старший аврор Эдвардс, аврор Грин, у вас внеочередной перерыв. Пойдите проветритесь, - Грэйвс вытащил палочку, дав поддержку магическому куполу и освободив авроров. Не стал советовать перекусить, знал, что им ещё возвращаться и воевать с полным желудком, норовящим выплеснуть содержимое наружу.

- Да, сэр, - отозвались хором подчинённые, без вопросов побрели куда послали, изо всех сил стараясь не бросать косые взгляды на спутника командира.

С десятого января Персиваль неоднократно бывал у места крушения, да и ранее видел немало залитых кровью домов и подвалов, но вид раскуроченного поезда до сих пор не мог уложиться в его голове.

- Ещё двое держат под чарами стрелки на обоих развилках этой ветки, мы полностью отрезали линию для не-магов и их поездов до окончания разбирательств. Можете осмотреться, нам не помешают.

Скамандер взялся за дело с рвением человека, чей интерес выходил далеко за пределы научного знания. Грэйвс наблюдал, утверждаясь в том, что сделал верный выбор, прибегнув к помощи именно этого магозоолога. Да, Ньютон Скамандер из тех людей, которыми непросто управлять, чьё мнение вечно лезет наружу, оттесняя подальше законы и правила, но его участие было способно сдвинуть дело с мёртвой точки.

Участок железной дороги слишком долго находился под замедляющим ход времени колпаком: кое-где сама собой шевелилась трава, вещи порой сами собой изменяли местоположение, а разбитые зеркала начали искажать отражения. День или два - и берьер придётся снять, а значит есть чуть более суток, прежде чем группа зачистки приступит к работе. Состав восстановят, после чего заново повредят, имитируя рядовую аварийную ситуацию на путях. Его транспортируют к ближайшему депо, поправят бумаги и воспоминания служащих, чтобы те не сомневались в том, что поезд притащили на конечную станцию через день после крушения. Остальное не-маги сделают сами. Но до тех пор требовалось собрать все зацепки до единой.

- Без пространственной магии в этом деле явно не обошлось. Вагон хвостовой, по соседству с багажным. Сдаётся мне, не только Вам пришло в голову использовать чемодан для незаметной транспортировки опасных тварей, и не только у Вас возникли проблемы с тем, чтобы удержать их внутри, - Персиваль кивнул на соседний вагон; сцепка не была нарушена, двери оставались на месте. - Согласно основной отрабатываемой версии, дело было так. Пассажиры готовились отойти ко сну, в этот момент из багажного вагона послышался шум. Проводник пошёл проверить, после чего пригласил владельцев беспокойного груза для разбирательств. Чары не позволили не-магу заметить что-либо подозрительное, а двое волшебников забрали чемодан, ящик или иную ёмкость в купе, надеясь утихомирить. В спешке и при свидетелях они не поправили должным образом потревоженные барьеры и замки, промедлили, понадеялись на удачу. В итоге мы имеем то, что имеем. Загвоздка в том, что зачарованный предмет - контейнер для чудовищ - так и не был обнаружен. Не думаю, что эта тварь... или эти твари забрали его с собой, как трофей. Кто-то успел к месту крушения раньше нас. Помимо этого, авроры проверили окрестные поселения, опросили жителей, но никто не видел монстров и не подвергался нападению.

Персиваль приблизился, ступая осторожно, перешагивая через помеченные колдовскими маячками кровавые пятна. Вторя его словам, алая дымка потянулась от ближайшей к аврору точки к следующей, к третьей и остальным, в обратном порядке прочерчивая предполагаемый маршрут передвижения существа. Ломаная обрывалась чуть поодаль от россыпи кровавых пятен.

- Есть все основания считать, что некто, будь то получатель груза или третье лицо, изловил и забрал чудовищ.

Глава аврората помрачнел. Это обстоятельство в деле было наибольшей головной болью Департамента. Будь то обычный инцидент, каких случалось множество с контрабандным зверьём, потребовалось бы лишь убрать тела, отыскать и умертвить тварей, зачистить территорию и воспоминания выживших свидетелей. Теперь же... где-то разгуливал тип с неизвестными намерениями, при котором как минимум один монстр, способный своротить поезд парой ударов лап.

- Те двое перевозчиков уже в могиле, мистер Скамандер. Отчёт о посмертном обследовании тел у секретаря. Я передам его Вам, как только вернёмся в Вулворт-билдинг. К делу пришито достаточное количество колдографий, чтобы Вы сумели составить представление о травмах, приведших к гибели этих людей.

Персиваль поразмыслил немного и решил, что этого будет мало.

- Впрочем, возможно Вам будет полезно взглянуть на следы, оставшиеся на костях погибших. В течение дня я смогу оформить бумаги для проведения эксгумации. У Вас будет доступ к телам.

Оставалось надеяться, что у приглашённого специалиста крепкий желудок. Даже до погребения останки представляли собой пренеприятнейшее зрелище, пришлось сменить троих операторов, прежде чем удалось сделать нужные снимки.

- Проводник погиб, мистер Скамандер. Привлечение не-магов к расследованию для дачи показаний не приветствуется, - проговорил Персиваль.

Действительно, судебная система Конгресса официально принимала в учёт лишь информацию, полученную от волшебников. Справедливо считалось, что не-магам слишком легко скорректировать память. Не имея навыков ментальной защиты, они подпадали под действие простейших дурманящих чар и забывали о том, о чём им помнить не следовало, замещая утраченные воспоминания ложными.

– Но в данном случае у нас не было альтернативы. Впрочем, это мало что дало. Никто из опрошенных не сумел сказать ничего конкретного о произошедшем. Обрыв электрического кабеля, темнота, паническое бегство пассажиров, вопли, лязг металла, кровь, рёв неизвестной твари, которой некоторые дали определение «чудовище», другие – «демон», третьи – «сам Дьявол».

Сведения, полученные от не-магов, мало чем помогли Департаменту, вряд ли они представляли ценность и для магозоолога. Грэйвс был на месте крушения в трагическую ночь, пытался не дать расползтись по округе возникшему там хаосу. Колдомедики помогали пострадавшим, раны затягивались, но жуткие уродливые шрамы оставались на душах людей. Женщины рыдали, дети онемели от ужаса, мужчины то норовили затеять драку с аврорами, то застывали без движения, словно облитые ледяной водой. Говорить с ними в таком состоянии было гиблым делом, но каков выбор? Аврорат не мог отпустить всех свидетелей по домам с нетронутыми воспоминаниями, не мог и изолировать их до завершения расследования. Пришлось довольствоваться малым. Запротоколировав сбивчивые, невнятные и воистину фантасмагорические показания, авроры вычистили память всех находившихся в поезде людей.

- Состав следовал из Питтсбурга. Я отправил ребят в пункт отправления, но наших загадочных перевозчиков в списках пассажиров не оказалось. Они позаимствовали документы не-магов, которые в настоящий момент числятся среди пропавших без вести при крушении.

Пропавшие люди… в последнее время их стало слишком много, настолько много, что это уже не спишешь на разборки нью-йоркской мафии. Взрослые и дети не возвращались домой с учёбы и работы или исчезали посреди самой спокойной ночи. Волшебники не встревали в дела полиции не-магов, однако за криминальными сводками всегда следили. Реагировали, когда обнаруживалось магическое вмешательство, оставались в стороне во всех прочих случаях. Теперь же… Грэйвсу было непросто решить, что делать: стоять, сложа руки, или принять меры. Множились метки на карте, обозначающие места, где в последний раз видели пропавших. Чутьё подсказывало, что это дело нельзя недооценивать, но и открытое расследование Конгресс никогда не одобрил бы. Слишком велик риск раскрытия магии. И вот – новый инцидент подбросил ещё двоих странным образом исчезнувших не-магов: совсем близко, в считанных милях от пригорода. Не хотелось думать, что эти случаи связаны, ведь в противном случае у всего волшебного мира намечались грандиозные проблемы…

Масла в огонь подлил Ньютон Скамандер со своим «весьма щекотливым вопросом». Селекция? Вот уж о чём Грэйвс всерьёз не думал. Куда более правдоподобной виделась ему версия с тварями, завезёнными из-за границы, из тех малоизученных уголков мира, куда даже типов вроде этого неугомонного британца заносило крайне редко.

- Знаю немногое, мистер Скамандер. Хотя предпочёл бы не знать вовсе ничего. Разведение магических тварей на территории Северной Америки запрещено, как Вы знаете. И если за попытку получить потомство от домашних «незарегистрированных» зверушек грозит перспектива подумать о своих изысканиях пару лет в одиночке, то за эксперименты по выведению нового вида – смертный приговор без особых разбирательств. Считаете, что то, что перевозили маги в этом поезде – новый вид? – Персиваль скептично поднял бровь, усмехнулся, покачал головой, воздел взгляд к небу, а после посмотрел на магозоолога с полной серьёзностью. – Вид, выведенный как оружие? Здесь, в Америке? Если так, то мы имеем дело с безумцами.

«И всё гораздо хуже, чем я предполагал», - добавил глава аврората мысленно.

- Паспорта и билеты были изъяты у пропавших не-магов, фотокарточки подкорректированы магией. Полагаю, что за жертвами следили в течение нескольких дней, затем - похитили незадолго до отправления состава. Теперь же... для всех нас будет лучше, если они мертвы, - Персиваль вздохнул. Он не желал смерти никому из не-магов, но останься они в живых - это порождало слишком много вопросов с чрезвычайно неприятными для всего магического мира ответами. Если не-маги пропали, то их явно где-то удерживают волшебники, затеявшие большую игру. Где? Для чего? Только этих двоих или всех прочих, бесследно исчезнувших за последние месяцы? Почему именно этих? Что могло побудить контрабандистов пойти на столь возмутительное нарушение Статута о секретности и лишние для себя риски? Было ли вообще похищение или, быть может, не-маги согласились добровольно сотрудничать с колдунами?.. Немыслимо. Грэйвс приказал себе остановиться, пока цепочка размышлений не увела его далеко за пределы здравого смысла.

- Теория с похищением не вяжется лишь с общим поведением перевозчиков. Они не кажутся мне людьми дальновидными и предусмотрительными. Значит... над ними кто-то стоял. Некто, спланировавший похищение не-магов и их документов, некто, настоявший именно на данном небезопасном способе перевозки неустановленных существ. Кто он: заказчик смертоносного груза, нанявший первых подрядившихся болванов, или организатор этой самой лаборатории? Вот, в чём вопрос.

Слова Ньютона Скамандера о несоблюдении законодательства оскорбили и разозлили бы многих, они вывели бы из себя большинство напыщенных конгрессменов и даже саму Серафину Пиквери, но не Грэйвса. Пройдя путь от патрульного младшего аврора до кресла директора Департамента магического правопорядка, он растерял остатки убеждённости в том, что мир стремится к порядку, а не к хаосу. Иностранец, конечно, был прав.

Персиваль Грэйвс верил в закон, но не верил в людей, которым оный предписывалось соблюдать. В мирное время иллюзия благоденствия сдерживала основную массу населения от того, чтобы чем-либо нарушить устоявшееся спокойствие. После войны магический мир перетряхнуло. Потревоженные толчком, из своих ранее сокрытых от посторонних глаз нор полезли отбросы рода человеческого. Изничтожать их - пустой труд, им нет числа, как нет предела самой идее нарушения закона ради собственных эгоистичных интересов, а порой и из-за отсутствия легальной альтернативы. Единственная возможная политика - сдерживание. На то, чтобы загнать обратно наводнивших улицы ублюдков и заставить их присмиреть, было мало прошедших нескольких лет, было мало крепких рук и светлых голов. Всё, что оставалось Грэйвсу - играть в поддавки с настырно нудящей совестью, откупаясь тем, что он спасал многих, пусть и не всех. Вот и в этот раз он мог лишь поскорее разобраться с инцидентом, найти и предать суду виновных, чтобы предотвратить хотя бы часть будущих бедствий. И если для разборок с беззаконием нужно ступить на его территорию - что ж, так тому и быть.

- У меня есть определённые связи, мистер Скамандер, - подчинённые отошли на солидное расстояние, но глава аврората всё равно понизил голос, как будто желал сохранить сказанное в тайне от чего-то внутри себя, - это дело неизбежно будет сопряжено с необходимостью действовать в обход закона. Я вижу, что Вы заинтересованы в успехе не меньше моего. В связи с этим готов оказать содействие в рамках своих полномочий. Любое содействие. Столкнувшись с препятствием, приходите ко мне. Я дам ход Вашим зацепкам.

Не было особой уверенности в том, что магозоолог послушает совет и поступит разумно в первом же случае, но это случится. Скорее рано, чем поздно.