и в расфокусе взлётных полос тоска
и твои космолеты опять  п у с т ы

Природа никогда не стоит на месте - кружится, меняя одежды и платья. То в белое нарядится, как невеста, что вот-вот выйдет замуж. Покажет свой алый рот в злой усмешке, сильнее морозя пальцы. Ветки ломаются под напором температур, под тяжестью снега. Стежки-дорожки с кучей следов. Зимой ее зовут. Лютой, вовсе не нежной. А после облачается во все зеленое, настроение повышая. Тают-тают ледники, снежинки, становясь лужицами, водой, что впитывает почва. Нежные ростки на темные островках - так тихо ступает весна. Танцует. И от каждого шага просыпается все живое. Первый вдох, желанный вдох. Проснись, планета. И кружится, кружится златовласка. Смеется и звоном заполняя воздух. Лето, жаркое, знойное, полное теплых дождей и бессонных ночей. Она не знает войн, поражений и побед. Лишь человек чем-то недоволен - делит территорию, меняет обычаи и устои.

Все позади - каждый день, каждую чертову ночь шепчет себе Рон. Фраза отскакивает от зубов, успокаивает. Но взгляд все равно устремляется в закрытое окно и на дверь - вот-вот ожидает вторжения. Ничего не забыто, в мирное время сложно выбросить произошедшее из головы. Все угнездилось там, устроило себе уютный домишко и время от времени стучится в щели и дыры приступами, кошмарами, внезапным желанием бежать и защищать, хвататься за палочку. Тревоги отступают, стоит лишь себе напомнить финальные события прошедшего года, услышать успокаивающий храп Гари из соседней комнаты. Они остались соседями, даже после школы, горестей и пережитых тягот. Стали аврорами. Хорошо, отчаянно пытаются стать мракоборцами, что бы не опустить подобного расклада карт. Учатся, стажируются, ошибаются. Старые шрамы болят наравне с новыми. Если у Гарри из семьи только воспоминания, да рыжие-рыжие, бесконечно рыжие Уизли, то у Рона на плечах больше обязанностей, чем может выдержать титан - вытащить из депрессии лучшую подругу, получить процент от семейного бизнеса, еженедельный семейный ужин в Норе, не подводить многочисленную семью, стать чуточку большим, нежели просто Роном. И главное - та цель, что поставил себе в тот момент, когда все закончилось. Жить в счастье и в мире.

За год не может все кардинально смениться. Проблемы, если их не трогать, имеют привычку нагромождаться и увеличиваться в объемах. Разрушенные дома; семьи, лишенные кормильцев, детей в кровопролитной войне под зелеными вспышками; страх в глазах все еще мелькает. Но звучит звонкий смех ребенка и сердце луч солнца согревает. Школьники все так же праздно шатаются по Косой Аллее, приклеиваются носами к витрине, где выставлены улучшенные модели скоростных метел или прочих игрушек. Родители, что крепко сжимают детскую ладошку, когда проказник норовит свернуть курс и направиться в сторону кафе-мороженого, где подают все тот же прославленный пятислойный холодный торт с вишенкой на вершине. Кошки быстрой рысью перебираются среди путников, совы взметываются ввысь. Витрины до блеска в большинстве своем начищены. За исключением тех, что сияют дырами-глазницами, лишенные стекла, обуглившиеся и обогревшиеся, с пятнами на вывески и с недостающими буквами - как напоминание о былом, о том, что еще может быть, если снова станет народ магический слепым, глухим и немым.

Все люди падают - это простой закон. Оступаются. Некоторые - поднимаются и заново, в очередной, сто пятый или какой-то там раз, пытаются собрать себя по кусочкам//продолжить путь, другие же опускают руки. Рон часто заглядывал в "ууу", преимущественно в небольшую квартирку над магазином, где близнецы придумывали новые игрушки, развлекательные штучки, различные вредилки. И младший из братьев увлекся изобретением, что Джордж подшучивал, что однажды Ронни всех их отправит в Автсралию или куда-нибудь дальше. Рыжеголового отвлекала данная работа от темных мыслей и основного рода занятия. Оказалось, что изобретать чего-то не так и сложно, а скорее увлекательно и захватывающе. И он стал понимать близнецов, что всегда проводили время о чем-то шушукаясь или запираясь в своей комнате, а после выходили довольные и хвастались новой задумкой. Бизнес процветал, что не могло не радовать. А за выдумки-игрушки Рона, довольно хорошо покупались в магазине, Джордж и Фредом отдавали небольшой процент, прекрасно понимая, что брату нужны деньги для нечто большего, нежели вишневый слизень или же перо, что не ставит кляуз и клякс.

- О, привет. Как дела? Вижу, ты от редисок отказалась. Скажу по секрету, они мне даже нравились. - Произносит Рон, чуть сведя брови. Забавно, что в таком маленьком мирке, где каждый волшебник приходит другому каким-нибудь дальним родственником, они разу еще не сталкивались за все это время. Да и Уизли старательно избегал подобного рода встреч - былые напарники по несчастью служили негласным напоминанием о войне, о погибших. Даже воздух друг обретает цвет и окрашивается в терпкий зеленый. Словно он снова оказался а развалинах Хогвартс. Мотает головой, отгоняя воспоминания - девушка не виновата, что стала напоминание о забытом. Довольно бодро говорит он. - Не против. С утра во рту росинки маковой даже не было.

это просто память держит за жабры
и бьет
об
л ё д

В послевоенное время жить крайне сложно. Стоять на неустойчивой почве, где твердость через миг превращается в зыбучие пески - от воспоминаний щиплет глаза, судорожно глотать воздух и понимать, что его вовсе нет. Какой-то сверхмощный механизм попросту выкачал весь кислород, а одночасье лишил жизни. И остается трепыхаться пойманной рыбой в сетях столь крупных, что можешь просунуть руку, но не высунуться весь. Депрессия грозовой тучей накатывает, накрывает, покрывает всего своей тьмой, как заботливая мать, подгибает одеяло, что бы холод не проник. И он проникает, а ты - поникаешь, теряясь в крайне печальных мыслях, забываясь среди людей, которых больше нет. И не будет никогда. Отгонять ее [депрессию] вначале было крайне сложно. Спасли лишь рыжие макушки, что сновали туда-сюда, темно-карие глаза, знающие слишком много, если не все и усталость - бескрайняя, тягучая и вязкая. Она океаном опоясывала, укладывала, баюкала в своих объятиях. И казалось, что голова лежит не на подушке, а на мягких волнах, что размеренно поднимались и опускались. И кутаться в любимый аромат, прижимая к себе сонную девушку-зазнайку, что даже во сне что-то бормотала на латинице, английском или магическом.

Рон замечает, что глаза у собеседница заполняются солеными реками. Весьма не удивительная вещь, когда встречаешь собрата по оружию. Единственное, что он может сказать, так это глупое "все хорошо", но из его рта не раздается ни звука. Ведь действительно все хорошо, не смотря на руины [внутренние и внешние]. Мир восстанавливается, люди оживают. Дети смеются, в сердце расцветает осторожным первоцветом весна, любовь, надежда. Джордж не выглядит больше загнанным в ловушку кроликом, сидящим на дне вонючей ямы, съедаемый противоречивыми словами-идеями-вещами. Лишенный частичку себя, саму главную и самую важную, и спустя два года он, наконец, обрел ее. Как и мы все. Фред снова был среди нас. Живой, не погребенный, не спрятанный под несколькими фунтами земли с крестом на поверхности. От этой мысли Рон содрогается и нервно ищет глазами второго близнеца - потеря еще дает о себе знать. И выдыхает, когда видит Фреда у прилавка.

- Ну, мой брат знает толк во всех этих вещах. - Парень покрутил в воздухе ладонью, словно закручивал лампочку, подразумевая под "всеми этими вещами" несколько простое отношение Джорджа к подобным проявлениям симпатии. Он никогда особо не задумывался, не морочился, как бы преподнести объекту его симпатии конфеты, комплименты и прочие прелести, от которых девчонки обычно краснеют, пищат и теряют голову. Рон еще не свыкся с тем, что Луна встречалась с его братом. И вообще, что та, кто смотрела на него масляным взглядом, каждый раз вызывая нехорошие мурашки и желание немедленно скрыться из виду, как только покажется ее белесая макушка со странной шапкой на ней - была девушкой его брата было крайне непривычная. Рыжий был счастлив, от того, что Полумна вызывала улыбку на лице брата-близнеца и не возражал против таких отношений. - На ужин Гарри обещал показать свои поварские таланты. Нужно подстраховаться и произнести пару-тройку заклинаний, что не позволят отравиться. Я бы пригласил тебя, но переживаю за твой с Джорджем желудки. И репутацию лучшего друга.

Тут же, как будто близнец почувствовал, что говорят о нем, появился. Он давно забросил забавы в виде аппарирования и успешно пользовался своими двумя, чем очень сильно радовал Рона. Не сказать, что братья не имели успеха в этом виде магии. Им просто нравилось смущать брата, появляясь в его ванной, когда тот мылился в душе, или на кровать, где пыталась забыться во сне его крайне усталое тело после тяжелого душа. Короткий разговор, кивок и снова улыбка на веснушчатом лице. Разительное преображение. Но следы горечи все еще хранились где-то в уголках глаз.

- Не знаю. Слишком много всего. Даже очень. Мы с Гарри снимаем квартиру. Она не очень просторная, но относительно дешевая и в ней есть две комнаты, так что мы можем оградиться от храпа друг друга. Мы оба мракоборцы. Все так же обожаю квиддич. - Уизли смеется, почесывая висок. Расстаться с лучшим другом казалось немыслимым. Но все же мысли гложут. Они вдвоем решили стать аврорами, а Рон все чаще задумывается о том, что бы оставить это опасное дело и заняться семейным бизнесом. Благо, близнецы неоднократно намекали на это и в случае чего могут предоставить место и равноправный процент в доле "ууу". Волосы рыжие вздымаются от дуновения ветра. Он заказал себе кусок шоколадного пирога с прослойкой из растаявшего белого шоколада и тыквенный сок. Сладкое продолжает оставаться его слабостью. - В "пророке" давно вся правда размыта, как и всегда бывает в газетах. По крайне мере, сейчас более похоже на правду, чем... Ну, ты сама знаешь. Хотя мама его обожает. Особенно статьи о нашей семье. Сделала даже альбом с вырезками. Как сама? В смысле, Джордж говорил, но без подробностей или отшучивался. Ты знаешь его. Вечный хитрец и выдумщик.

"Пророк" давно потерял свою былую репутацию, издавал все больше правды и меньше слухов и домыслов. Стал острым и резким, колко рассказывал о незатухающем конфликте; углах и знаков вопросов, что оставляло после себя Министерство Магии, предлагая свои пути решения или наталкивая на определенную мысль, что сквозила между строчек. Рону же было уготовано место "ветерана войны". Война прошла, обломки остались. И в большей части - в душе, сама война выходить из жизни и мыслей не желала. Смотрела на рыжего по утрам из волшебного зеркала причудливыми и глубокими узорами на руках и не менее серьезный шрам у плеча. Это не говоря о незаживающих внутренних ранах, что не способно затянуться и одним заклинанием и волшебной настойкой. Необходимо выговориться выпустить пар, Уизли лишь отшучивается, искренне надеясь, что однажды он проснется без той гири, что сдавливает его груди и мешает сделать глубокий вдох. И все же, делая крошечные шаги к открытому окну жизни кажутся не настолько тяжелыми и путь уже не километровый. Возвращение Фреда [живого и здорового] способствовало скорейшему возвращению к привычному укладу жизни. С уст матери больше не вырывается горестно-колкое, когда они всей гурьбой собираются в Норе, "а где же Фред?". И когда в очередной раз, Молли выискивала еще одну рыжую макушку, привычно промолвила слова, что все замерли, вздрогнули и потеряли нить разговора, как брат-близнец выскакивает из-за угла, весело сообщая что никуда он ныне не собирается уходить. А в глазах плещется понимание. Кровавый рассвет обретал нежные оттенки восходящего зарева. Ад закончился. По крайней мере для их семьи.

- В прошлый раз он прожег до основания чугунную сковороду, когда пек оладушки. Запах гари так въелся, что спустя три месяца мы пожинаем последствия. Но он не унывает, продолжает осваивать эту чудо-технику, напрочь игнорируя простые бытовые заклинания. - Рон пожимает плечами. Его рубашка закатана, обнажая шрамы, которые он давно перестал прятать. Понимающие взгляды со стороны прохожих [те, кто сражался за Хогвартс - почти знаменитости с кровавой приставкой], что уже не спешат прятать свой взор в воротниках, вбивать в пол, или резко скользить на другого человека или объекта своего внимания, словно получил ожог от резкого прикосновения к горячей поверхности. Рон привык или почти привык к подобной реакции. И чем больше дней опадало с календарного листа, тем проще было относиться. Горечь со вкуса почти пропала, хотя порой забывал о приеме пищи или ел катастрофически [одиннадцатилетний Рон укоризненно качает головой], что вошло в привычку с времен палаточного скитания. - У каждого должно быть свое хобби. Пусть такое, что способно прожечь дыру в желудке. - Шутит парень с улыбкой на губах. Весеннее солнце еще не теплое, в одной рубашке довольно прохладно, но холод не чувствуется. Шумная Косая Аллея бурным потоком струится, огибая столики у бордюра, куда изредка долетают обрывки фраз и разговоров. И среди них зеленых вспышек, знаков в небе и той гнетущей тишины, которая везде встречала золотую троицу, не важно где они появлялись - вместе или порознь. Наверняка, Полумна так же столкнулась с подобными вещами. Когда смотрят не волком, но с масляным сожалением, от которого не отмыться и чувствуешь себя измазанным в грязи. Так же колко реагирует на профессию Рона, словно выстрел "авады" прозвенел в воздухе, что рыжий подавил в себе желание обернуться в поисках пожирателей смерти и едва не засунул руку в карман, где лежала волшебная палочка. Он меньше всего хотел еще больше нервировать блондинку, ведь встреча с "коллегой по цеху" еще тот стресс. Невольно забредают в голову имена умерших, их лучистые имена и прогорклый голос, что от времени отсырел и утратил яркость и созвучие. Память - беспощадная стерва, стирает все. Только с плохими воспоминаниями не торопится. - Мечта детства, - коротко поясняет он, не упоминая о том, что намеренно выбрал данную стезю. Предотвращать опасность, защищать, ограждать от очередного кровопролития, даже ценой собственной жизни. И разговорами о второй магической совершенно не хотелось омрачать солнечный весенний денек. Как и расстраивать скрытностью Джорджа или неверно подобранным набором его слов.
- Он отшучивается по большей части. Но ты его знаешь. - Подмигивает, намекая на скрытность Джорджа. Близнецы всегда были шумными, яркими и веселыми, но когда-то чем-то были увлечены или продумывали очередную проделку, то становились крайне сосредоточенными и серьезными. И так было всегда. За забавами и бойкими поступками прятались прозорливые и умные ребята, что умели дружить, любить и проказничать.
- Прими мои соболезнования, Луна. Мне безмерно жаль. - Неловко хлопает по ладони собеседницы, пытаясь передать весь спектр его чувств по поводу утраты члена семьи. Он, как никто другой, знает каково это искать и не находить, все время оглядываться и надеяться, что смех достигнет ушей. И все время натыкаться на невидимую молчаливую стену, что именуется утратой. Еще одна зарубка, еще одна смерть, что пусть и косвенно, но на его совести. Гарри решает не говорить об этом - волшебник продолжает корить себя за загубленные жизни еще полностью не отыскав истинного себя. Мысленно делает себе галочку, что бы помочь Полумне с восстановлением дома, анонимно - вряд ли девушка примет его мешочек с деньгами.
И она быстро меняет тему разговора, словно боится сорваться. Работа - нейтральна, если только ты не мракоборец, но и тут есть место для шуток. И Рон не был уверен, что Луна готова к ним. Совершено беззлобно произносит. - Безумие притягивает. Мои родители тоже такие, отчасти. Только по пирогам и простецким вещам. Про пироги я тебе не говори, а то папа перестанет называть меня "своим любимым сыном", когда узнает, что я выдал его тайну. И ты очень мила в своих радушных взглядах на волшебных магических существ. Есть доля правды в его словах.

- Эм, что? Что?! Нет, нет, погоди. Кто сказал? В этом мире никому доверить секретов нельзя! Лунааааа! Не так быстро. Мы только обруч... - А блондинка не слушает его доводов [слишком приземленных слов Чарли], привлекает к себе внимание окружающих. Словно он только что сделал ей предложение или признался, что катался на радуге в полночь третьего числа. Посылает взгляды по сторонам "спокойно, тут не на что глазеть", "это всего лишь Луна", "я в первый раз вижу" и "идите к дедушке Морганы!". Медленно, но верно краснеет и ощущает себя подростком. А после рассмеялся, заражаясь веселым настроением девушки. Вот истинно, никогда не знаешь, что ей взбредет в голову. Верно ж кликали в школе. В этой бесшабашности есть свое очарование. Поднимает свой кубок, стучит им об другой так, что половина жидкости выплескивается на скатерть. - Спасибо, мы обручены - дали друг другу обещания. Осталось за малым. День свадьбы не назначен пока. Давай лучше не будем об этом. Вся подготовка вызывает у меня желание сбежать с Гермионой на какой-нибудь необитаемый остров.

- Знаешь, я не очень верю во все эти " райские врата" и "волшебные облачки", но мне кажется, что они смотрят на нас. И радуются нашим улыбкам. И нам ничего не остается, как быть счастливыми. А дом можно заполнить. Например, вечеринкой. Пригласить старых-добрых и новых-незнакомых. И отплясывать, как на свадьбе Билла. Ну, до того, как все пошло прахом. - Так или иначе, все воспоминания неразлучно связаны со смертью и войной. Вытаскиваешь одно, а следом еще парочка с соленым привкусом на губах. Рон улыбается - ему почти привычно говорить о таких вещах. Тем более, что сорванная свадьба была не до конца сорванной - брат таки женился. А спустя два года, на годовщину они снова отпраздновали. И было все как в первый раз. Только в этот раз Рон действительно пригласил Гермиону на танец. нужно заполнять жизнь новыми мгновениями и не упускать улыбки, милые "хихи", посиделки с друзьями. В его работе мракоборца отдых от основного вида занятости как попробовать новый сорт мороженого - всегда волнительно и волшебно. Луна выглдяит немного потерянной - любая потеря, особенно самых родных, больно ранит и оправиться после довольно сложно. Они едва стали на ноги после похорон брата-близнеца, а тут из всей семьи только она одна. Весело подмигивает. - С меня причитается за молчание. А потом, вдруг добавляет, явно от себя такого порыва не ожидая. - Ты приходи к нам как-нибудь на обед. Придумаем что-то съедобное, или закажем у простецов.

На самом деле - всегда. Человек слишком зависим от мнения окружающих и часто думает и делает так, что бы репутация пострадала в меньшей степени. Не задеть уязвленное эго, когда совершаешь очередной [сокрушенный] шаг в ту или иную сторону, косо поглядываешь на зрителей, что обязательно найдутся и прокомментируют этот поступок. Не которые будут рукоплескать, другие - кривиться. А есть третьи, что не зависимы от наркотика публичности, что не позволяют чужим голосам ворваться в голову и мыслить так, как того желает большинство. "Пророк" довольно часто диктовал условия, выставлял того или иного героя своих желтых страниц в невыгодном свете, что указывал на проступки, неправильные речи, что трактовались иначе, вырывались из контекста, переворачивались и вверх ногами подавалось под острым соусом. А публика, вооружившись очками и вилками, покорно пожирала поданную информацию, обсуждали и перемалывали косточки. Волшебный мирок мало чем отличается от маггловского. Всегда найдутся бабки, что в спину крикнут нелицеприятный эпитет и пожелают "аваду" словить где-нибудь в темном переулке.
В первые годы обучения в Хогвартсе ему надоедала слава "еще одного Уизли", когда он мчался по "живым" лестницам, перескакивая ступеньки-ловушки в своих поношенных свитерах и брюках. Рон был отдельной личностью, со своими страхами и победами, своей жизнью, что разительно отличалась от старших. И пытаться быть хоть капельку походим на братьев - казалось недостижимой вершиной. Хоть мама неоднократно ставила Билла и Чарли в пример. И близнецов тоже - как поступать не следует. Сам же он прекрасно понимал, что прыгнуть выше головы старшего из братьев он не сможет. Но как оказалось, ошибался. Он свыкся с тем, что лучший друг был герой с рождения, хоть сам этого не знал долгое время. И что с мальчиком-который-выжил ходит бок-о-бок сама Смерть. Крепко связанный с Темным Лордом не может жить счастливо. Впрочем, как и его ближнее окружение.
Но Рон молчит - для него чужое мнение редко занимало важную нишу. В отличии от тех, кого он искренне любил. Семья, лучшие друзья, ближайшее окружение. Растягивает губы в улыбке. - Заниматься любимым делом нужно. Так говорит Чарли. Тот Уизли, который любит опасность и огнедышащих. Я считаю, что он прав. И не смотря на то, что постоянно ходит в ожогах и в бинтах, мать себе места не находит, он действительно счастлив. А тебя оно когда-нибудь заботило окружающее мнение? Всегда яркая, цветастая и в тех странных головных уборах. Насколько я помню тебя, ты даже ботинки разные
одевала, не говоря о носках! Кстати, всегда было интересно - за чем? Так удачу привлекаешь?

Рон тянет с ответом, потягивая свое сливочное. Свадьба - одна из тех вещей, о которых мальчишки не любят особо болтать, а вот девчонки с радостью потрещат. Ведь это они с самого детства воображают в деталях от гаммы до какого цвета будет бабочка (или ее вовсе не будет) на женихе. И лучше в это царство вовсе не вмешиваться, иначе проклянут. Мама тому пример. Они с Гермионой перебрали массу вариантов и каждый раз к сценарию добавляется еще крошечная часть, еще и еще, что в рамки бюджета это "еще" не влазит. А ведь все в стадии начала. Что же будет, когда дойдут до финиша? Даже думать не хочется. - Нууу, - тянет гласные он, - вдруг мне взбредет на свадьбу в голубых тонах одеть коричневый галстук и моим братьям придется объяснять куда это я пропал с важного мероприятия, а потом получать проклятия от Гермионы. Поэтому лучше сбежать, пока гости празднуют, под шумок. - Смеется, мотая головой. Мол, нервы они такие - вечно шалят и подставляют. - Мама - очень хозяйственная женщина. Для нее семья - важная составляющая, если не главная. Поэтому ее одобрение заслужить очень не просто. Но раз она пригласила тебя на кухню, значит ты попала в круг избранных. Поздравляю! А вот когда со совой придет свитер, то... Беги сразу! - Не может удержаться от смешка, наблюдая, как блондинка снова садится за столик, пытаясь вести себя как обычная девушка. Как будто это к Луне применимо! Шутливо грозит пальцем. - - Это - нет, а вот какую-нибудь щекотку нашлю!

Разговоры - это прекрасно, а еда - еще лучше. Тем более, что желудок напомнил о том, что с утра ничего во рут не держал и не мешало бы подкрепиться перед званым обедом. А может даже по пути купить парочку пирожков, что бы быть уверенным в том, что голодным не заснет. Его кусок пирога выглядел весьма аппетитно, и Рон хмыкнув, представляя, чего же там Гарри приготовит не съестного. Хорошо, хоть к критике нормально относится. Хотя в прошлый раз чуть за волшебную палочку не направил в него, когда Рон с пресным видом проглотил макароны под странным соусом. Уизли едва проглотил кусок шоколадного торта, как Лавгуд в очередной раз удивила, озадачила его. - Дети? Ты... Эм... Да?

- Не скажи. Мой папа увлекался всю жизнь простецкими вещами и тут.. Яблонько от яблони очень далеко откатилось и не единожды. - С ухмылкой произносит Рон, прекрасно понимая насколько они разные. Если Луна довольно быстро приняла себя и свой длинный шлейф в виде репутации родителей и особого воспитания, то рыжему смириться с этим удалось не сразу. Он обожал своих родителей, боготворил Чарли и деда, любил старших братьев [даже сноба Перси] и особенно трепетно относился к единственной сестре, но те едкие словечки, что бросали на переменах или в спину-в глаза типы, такие как Малфой, стерпеть было довольно сложно. Он сжимал кулаки, нарывался на драку и лишь силой удавалось Гарри вытащить куда-нибудь, где Рон остывал и не пытался извиниться за неудобства. Лучшие друзья на то и лучшие, что бы понимать все без слов.
Рыжий смотрит на собеседницу. Забавно, что а прошедшее время она практически не изменилась - ни повадками, ни голосом, ни манерой подавать. Та же экстравагантность, без попыток кого-то впечатлить или привлечь к себе внимание. Такая же непосредственная, яркая, лучистая, не зажата в ни в какие рамки, с добрым и открытым лицом и сердцем. Не удивительно, что Джордж утонул в ней. Ему нужна была та доброта и безмятежность, что волнами исходят от девушки. - Но я ни в коем не хочу тебя обидеть. Ты в каком-тот роде была примером. Хоть я тебя пару раз называл "полоумной", за что прошу прощения. И ты неоднократно доказала, что ты никакая не полу-что-то-там-еще. А очень цельная личность. - Ну, да. В комплиментах он все еще так себе, хоть старается. И умные книжки, что стоят ровными рядами у общей подруги, вовсе не прибавляют знаний, а скорее запутывают в сложных дебрях женского сознания. Рон скорее интуитивно плывет по течению, нежели правильно тонет [руки по швам и топориком ко дну]. - Мы были детьми. А они порой слишком жестоки. Да и в большинстве воспитание.. Сама понимаешь. Не такой как все - сразу грязью обливают. Даже не прячет взгляд, пытаясь из толпы выделить знакомое лицо, а открыть смотрит на Луну. Уголок губ ползет вверх. Все эти "грязнокровки" и чистокровки давно проели плешь и реагировать, как и говорить на данную тему безэмоционально получается довольно неплохо. В конце концов, он заканчивает стажировку, а значит прятать мысли и истинные порывы научился на "отлично".
А потом Лавгуд остается Лавгуд - бумажный лист в форме лотоса закрепляет в своих светлых волосах. И Уизли смеется, по-доброму, наконец отпуская тот комок, что так долго гнездился при виде боевых товарищей. Смеется и мотает головой, что-то бормоча себе под нос. Можно распознать "невозможная", а взгляд говорит, что это круто быть такой - простой и по-детски наивной, вызывая своими поступками откровенную зависть. Он-то вырос из своей Неверлэнда, а кто-то продолжает смотреть на мир под примой из "все хорошо" и "прекрасно".
- Эм, - Пятерней по волосам, наводя тем самым особый беспорядок в прическе и чуть наклоняет голову на бок, делая при это картинно большие глаза. - А про Уизли слышала? "Рыжий, в обносках, с веснушками.." Меня это преследует с детства. Но мы в слухи не верим. А если ты маме понравилась, то - ты понравилась. Здесь другого мнения не дано. Она всегда однозначно дает это понять. Бери свое фирменное блюдо и ты у мамы будешь любимой невесткой. Правда, Флер сложно переплюнуть. Ее деликатесы французские, которые она адаптировала под нашу кухню. Даже я пару рецептиков взял. Только "тсс". - подмигивает. - Конец моей репутации. - Хохотнул.
Наверное, хорошо, что намек или простое восклицание было принято буквально и так же быстро опровергнуто. Хотя с другой стороны, у Билла уже была дочь и малышка приносила в дом беспокойство, хлопоты и громадную дозу умиления. И поэтому он в некой степени был разочарован отрицательным ответом и обрадован, что все же нет. А следующая фраза, что слетает с губ Луны, удивляет еще больше. Не уже ли их отношения ушли далеко на новые уровни, раз речь заходит о детях? - Да? - Хрипит он, отпивает воды. - Не думал, что Джорджи вообще говорит на такие серьезные тему. У него только "вредилки" и розыгрыши на языке. Иногда мне кажется, что он - ребенок-переросток. А тут прямо в новом свете открывается. Ха, папаша Джордж. Это что-то новенькое. Даже мурашки от этого. Такие нехорошие. Не то что бы я против ваших детей... гипотетических детей, но это же Джордж! Ну, Джордж! - Рон неопределенно покрутил ладонью в воздухе, изображая странную фигуру. Его брат-близнец был отличным бизнесменом, но вот семейным человеком, что меняет ночами недосыпает и меняет подгузники - не укладывалось в голове. Уизли замечает каким взглядом провожает блондинка женщину-наседку, за которой гурьбой увиваются мелкие ребята и о чем-то весело щебеча друг с другом. Прочищает горло. Снова делает глоток. Неловко себя чувствует. - Ты можешь пригласить к себе квартиранта. А деньги откладывать на ремонт дома. Или Джорджа. Все равно эффект будет таким же - погром, много шума из ничего и новые дыры в потолке.