Крики остервенелых грёз разливаются по венам, поступая туда вместе с вливаемым в меня алкоголем. Он никогда не действовал на меня как на обычного человека. Мне, до ужратого состояния, нужно было выпить в два, а то и в три раза больше, чем обычному человеку до состояния летального исхода. А это - уже почти закончившаяся бутылка виски, которая даёт мне лишь приятное головокружение и состояние полного погружения в собственные мысли. Я закрываю глаза и отправляюсь в тишину, заставая ее, как обычно, в этой оглушающей точности. Рядом ворочается девушка, которую я сразу же хотел выставить за дверь, но она почти сразу вырубилась. Слабачка. Терпеть не могу пьяных девушек в кровати, от таких разит перегаром и такое чувство, будто та блеванет. Таких я сразу оставляю в клубе или где я их там подбираю. Эта не была пьяна, но все равно вырубилась. Была тиха, как труп, а сейчас начала ворочаться и пинаться. Я игнорировал, но надолго меня не хватило.
- Заебала, вставай. Давай просыпайся! Такси на улице уже, если хочешь, - ложь во благо мне.
Она что - то бормочет под нос, но я помогаю ей встать и буквально выпихиваю из квартиры. Секунды три спустя слышу, как она топает/плетётся к лифту. Она сбила мне весь настрой прихода тишины! Сука!
Со всей дури ударяю кулаком по стене, заставив костяшки пальцев покраснеть. Наверное, я ударил бы ещё и ещё, пока не сломал руку, не пробил в пальцах трещину или ещё что - то, но меня опять отвлекли.
Звонок. Я сначала даже не понимаю, где звонит мой мобильный. Эту штуку я приобрёл не так давно. Сначала вообще с ней обращаться не умел, даже пару раз разбивал о стену, но потом покупал новый подобный аппарат. Вскоре я приноровился и счёл этот предмет техники весьма полезной хренью. Пользовался я ей не так часто, поэтому звонок заставил прислушаться - вдруг я опять схожу с ума...
Неизвестный номер, собственно я никогда никаких номеров не записывал, даже номера моей гребанной банды. Лишняя трата времени, потому что уверен, меньше чем через месяц я разобью и этот и пойду раздобуду /украду, естественно/ себе новый и, неужели снова переписывать все номера? Никогда не любил раскидываться временем на то, чего не хотелось. Итак, я принимаю вызов, не успев ничего сказать... её голос. Я даже сначала не поверил собственным ушам. Я прекрасно её узнал, таких хрен забудешь - девочка себе на уме. Почему - то я был уверен, что она мне позвонит, только если на Лондон будет нашествие инопланетян или зомби, или что там ещё сейчас популярно? Я держу трубку чуть в стороне от самого уха, так как музыка орет громче неё, нагло перебивая. Но я не слышу других голосов, а значит она не в клубе и не у подружки на вечеринке. "Покончить с собой".
Знаете, я далеко не сердобольный. Хочешь умереть - умирай, хочешь грохнуть кого - то - пожалуйста. Мне по хую, это не моя жизнь. Я сам себе вершил судьбу, сам Бог и сам палач и что - то там ещё... в общем моя жизнь никак не была привязана к другим. Эта сумасшедшая, с ненавистным мне именем Алиса/черт ее подери/ не была исключением. Если бы она меня знала, то поняла - я не скорая, я не буду искать ей психотерапевта и пытаться подружиться. Но... она меня будто читала. Она не знала меня, это правда, но сейчас будто прочла мысли и звонит зная, что я приеду. Я не испытывал к ней жалости, не собирался лечить, ЧТОБЫ ОНА ЖИЛА И СКАКАЛА ПО ЛУЖАМ ОТ ПЕРЕПОЛНЯЮЩЕГО ДУШУ ЕБАННОГО СЧАСТЬЯ. Нет. Просто она была редким случаем - объектом моей заинтересованности. Нет, я не думал о ней каждый день, но сейчас не мог допустить того, чтобы она просто так взяла и сдохла. Слишком рано, слишком легко, она моя не начавшаяся игра [если бы в тот момент я знал, как чертовски прав].
В итоге я не сказал ей ни слова, я просто молчал в трубку и запоминал адрес, который она мне назвала. Как только она закончила, я повесил трубку и взяв с полки ключи отправился приводить в чувства странную Алису... в Лондоне все Алисы конченные психопатки?
Я сажусь в свой чёрный Shelby, у которого разбита /но ещё блёкло горит/ одна фара, у которого миллион царапин по всему корпусу и помята задняя дверь. Когда - нибудь я сдам мою девочку в ремонт, но это произойдёт явно не сегодня. Что касается места назначения, то я примерно понял, где это находится. К счастью я часто устраивал себе прогулки в одиночестве и уже успел облазить весь Лондон. Не лучший район она выбрала... но точно не худший для неё самой.
Я нахожу дом быстрее, чем мог бы предположить. Я чувствую, как кровь бурлит по моим жилам, как адреналин подскакивает, но внешне я спокоен, скорее сосредоточен. Её дом, наполнен музыкой. Орущий музыкой её дом. Такой мимо не проедешь. Я оставляю машину на обочине и захожу внутрь. Осталось найти её. Гостиная, спальня, ванна. Я нахожу её в последней комнате в кровавой воде. Останавливаюсь в дверном проёме, но ненадолго. Беру её под руки и вытаскиваю из ванны, по краям которых уже давно стекает розовая вода. Она в белом платье. Тощая, как – будто невесомая. «Она хоть что – нибудь жрёт, кроме пыли, которую вдыхает каждый день» -  быстро проносится в моей голове. Я удобнее беру её на руки… платье буквально прилипает к её телу, но теперь и моя чёрная футболка мокрая на груди. Ненавижу мокрые вещи на своём теле. В общем она создала мне более чем некомфортные условия для своего спасения. Опускаю её на диван. С её запястий стекает кровь – ровными уверенными реками.
Как известно кошки зализывают свои открытые раны и в достаточно скорый срок они заживают. Я так делал с порезами на собственных руках – когда ладонями оказывался на битом стекле, на костяшках пальцев, когда мы с Зайцев в очередной раз били кому – то рожу /ну или били нам/. Кровопотёки сразу останавливались, а дальше было делом времени. Я такое только с собой проделывал, потому что когда Заяц узнал об этой «чудодейственной» силе, то тут же стал мне тыкать свою лапу под нос, на что получил взгляд «а ты не прихуел ли?». Сейчас я понятия не имел где у этой сумасшедшей бинты, где у неё хоть что – то. Зализывать запястья я ей конечно не стал, а вот подол платья пришлось рвать как следует. При всём при том не стоит забывать об орущей музыке, которая придавала ситуации крайне раздражающее положение. Она орёт и будто кто – то подсознательно подгоняет.
- С головой совсем не дружим, а? – наконец подаю я голос, пока занимаюсь разрыванием её мокрого платья на длинные куски, - Чем накидалась?... Я спрашиваю какими, блять, таблетками ты, долбанутая, нажралась! – последнее буквально рыкаю на неё, потому что не мог сразу получить чёткого и внятного ответа.
_____________________________________________________
Смотри в мои глаза, девочка. Ты думаешь я не знаю тебя? Думаешь, я тебя не вижу, не замечаю, не придаю значения твоим словам? Я всё помню – твои огромные глаза, на белом лице под впалые острые скулы. Я слушаю каждое твоё слово, даже если делаю вид, что мне всё равно. Я всё помню, я всё запоминаю, я наблюдатель. Я буду долго охотится за тобой в кромешной тьме, в ночи, хоть и знаю, что ты почти не спишь. А ты засыпай. Утони в царстве своих дешёвых сигарет, а я прожгу своим взглядом твою душу, словно древний огонь пергамент с молитвой. Пошли своих ангелов за мной, и они обратятся в демонов. Танцуй, танцуй, кружись. Я люблю смотреть на тебя, не видь меня… Спорь, кидай бокалы о стены, представляя там меня. Уходи в рассвет, сжигая свою давно не девственную кожу, на которой синяки, от моих сильных пальцев. Ты любишь мрак, а я есть тьма. Ты уже утонула во мне, девочка. Ты уже во мне, я лишь щёлкну пальцами и ты растворишься. Я прикажу и ты вернёшься, проснёшься, придёшь. С губ твоих обкусанных, обветренных сорвётся шёпотом моё имя, я с утренней хриплостью в голосе скажу, что здесь. Обернись. Обернись же! Взгляни на меня, ты боишься? Что такое страх – меня здесь нет. Обман твоё превосходство.

Отредактировано Cheshire (2017-09-18 11:29:20)

Твои пьяные вены заполнили всё в этой комнате. Пока перевязываю почти прозрачные запястья вдыхаю запах твоей крови, такой отчётливый и манящий. Тебе повезло, что я не каннибал… Я чертыхаюсь, когда кровь просачивается сквозь белые ткани и выше и крепче забинтовываю твои руки. Привязать бы тебя здесь к дивану за эти самые бинты, чтобы ты не дёргалась и не делала идиотских глупостей. Ты такая же эгоистка, как и я – не думаешь о других, а меня твоя возможная смерть раздражает или забавляет – я ещё не определился. Я слежу за тобой, как ты водишь своими огромными глазами по потолку о чём – то думая. Приходишь в себя? Да, ты ещё не сдохла, и я не дам тебе умереть сегодня. Только не в моём присутствии. Придётся сделаться чёртовым супергероем и спасти тебя и твою кровь – запихать бы её обратно в твоё тело.
Моё имя вырывается из твоего горла, отдавая протяжными звуками и я быстро перевожу на тебя взгляд. Я бы поцеловал тебя, взяв с губ твоей крови и ощутив в ней привкус алкоголя. Кровь с алкоголем пьянит больше, чем что – либо. Эта смесь доведёт меня до безумия, но не сейчас. Я закончил, а теперь мне нужно разобраться с тобой и твоими мыслями. С чего ты мне так доверяешь? Почему знала, что приеду?
Ксанакс. Транквилизатор. Хуета от депрессии, ночных кошмаров, нервов и прочих частей моей жизни. Ввиду того, чем занимался Шляпник и любовью Зайца к различным препаратам и таблеткам я прекрасно знал, что это. Мне позавидует любой фармацевт [когда – нибудь устроюсь в аптеку]. В моей голове будто кто – то зачитывает, чеканя каждое слово, выдалбливая букву за буквой в моей голове: «Лекарство противопоказано при алкогольном, наркотическом или лекарственном отравлении. Совмещение этого препарата со спиртными напитками может привести к смерти.» Не трудно догадаться, что тебе, девочка, конец. Ты это знала, не дура, я это сразу понял. Ксанакс является хорошим снотворным, более чем хорошим, я проверял на себе, а на меня вообще мало что действует. Улыбка расползается по моему рту, а глаза чуть прищурены. Я знаю, как вытащить тебя из этого дерьма – теперь дай насладится моментом. Закончив на тот момент с повязками я подаюсь вперёд к тебе… слишком близко, я чувствую твоё тяжёлое и сбивчивое дыхание.
- Ну тогда пиздец тебе, малыш, - сардоническая улыбка, как обычно больше кривится на одну сторону, сразу превращаясь в ухмылку, оскал – называй, как нравится больше.
Я не мог называть тебя этим именем… это имя вызывало во мне слишком много плохих ассоциаций. Плохих, ужасных, невыносимых, остервенелых. Преходящих в бешенство. Ты для меня всегда «девочка, кукла, долбанутая» - кто угодно, только не Алиса.
.....................................................................................
Алиса бежит мне на встречу с огромным ножом. Она вся в крови, а её платье изорвано. Она убила стольких моих друзей и это только ради того, чтобы перестать сходить с ума? ТЫ СУМАСШЕДШАЯ УЖЕ С 10 ЛЕТ! Алиса, это не лечится. Ты никому ничего не докажешь. Это твой мир, Алиса. Ты наша Алиса. Мы испорчены, мы избиты, мы такие, потому что такая ты. Ты ничего не закончишь, ты сделаешь только хуже – я помогаю тебе только из – за незнания того, что в Лондоне тебя давно заперли в психушку… ты сделала нас такими, Алиса, теперь плати. Теперь пусть весь мир платит за тебя. Ты развратила наши мозги, наши умы… Ты превратила Страну Чудес в мир ужаса, страха и убийств. Пепел въелся в мою кожу и теперь по телу, местами, чёрные картинки разных форм – я узнал, как это называется здесь… Татуировки из сожжённой плоти и костей моих друзей. Пепел, сажа, в которой я спал…, наверное, поэтому я уже никогда не смогу заснуть самостоятельно, Алиса… Алиса – я тебя ненавижу.
.....................................................................................
Ты садишься, упираясь мне в плечо. На пол падает белый кролик, так напомнивший мне того самого Белого Кролика – я так и не смог с ним нормально сладить. Я только издевался над ним, а потом он тоже издох… Меня на пару секунд унесло в крики прошлого, пожар и горевшие дома, деревья и огромный замок Червонной Королевы… Но ты возвращаешь меня в реальность каким – то чудом переорав музыку, хотя ты уже совсем рядом. Так больше шансов что ты не вырубишься, ты серьёзно?
- Алиса? Что за… - я в недоумении фыркаю, переспрашиваю, потому что не верю словам этой наркоманки, в прочем я сам таким был, но… кто знает, правду ли она плетёт мне, под таким то количеством ксанакса скажешь что угодно. «психопатка»... если бы ты знала, сколько времени прошло с тех пор, как сбывались те страшные дни, которые предсказывал Абсалем, куря свою трубку. Я ведь сам несколько раз пытался убедить его в том, что все его предположения и видения полная брехня и что он просто опять накурился своих грибов. Розы хоть и были, как всегда, недовольны, но кивали своими тяжёлыми бутонами мне в ответ. Безмозглые трусихи!... Но на тот момент и я был безмозглым трусом. Да, мне просто не хотелось думать, что когда – то Страна Чудес превратиться в настоящий ад, а мы в его обитателей. Ты отвлекаешься на повязки, которые я тебе сделал, но я ещё не закончил. Ты ещё не закончила рассказывать мне про свою неадекватную прапрабабушку…
Я двумя пальцами приподнимаю твой подбородок так, чтобы твои глаза оказались напротив моих.
- На меня смотри. Твоя прапрабабка Алиса Лидделл? Сожгла дом, вместе со своей семьёй? – наверное я бы что – то ещё у тебя спросил, но звуки сирен полицейских машин отвлекают меня от тебя. - Ебанный в рот! Их только не хватало. Соседи пожаловались на громкую музыку? Ну да, на что ещё могут пожаловаться эти придурковатые существа.
Не когда брать с собой хоть что – то, хотя мне ничего и не надо. Что касается тебя… то тебе, кажется тоже ничего не нужно. Мне плевать, я не буду тратить время на расспросы. Я просто молча хватаю тебя за руку и тащу за собой. Я знаю, что ты еле волочишь ноги, что ты готова упасть прямо на лестнице, но нужно идти. Я всё равно волоку тебя за собой, сжимая твою руку чуть ниже места сгиба локтя. Они уже здесь. Моя машина на другой стороне дома ну и охуенно. Первый этаж и я быстро открываю окно. Дом со временем осел и первый этаж достаточно низко – нужно постараться, чтобы сломать себе здесь хоть что – то. Давай ты не будешь стараться, девочка. Ты уже итак разъела мой мозг своим существованием. Тебя поматывает, поэтому я помогаю тебе вылезти вслед за мной, чтобы ты не грохнулась башкой об землю.
Пихаю тебя в машину на заднее сидение. Не хватало, чтобы ты мне ещё мешала и размахивала руками, пока мы будем уходить от копов.
- Только попробуй блевани! – предупреждаю, захлопывая дверь. Ещё пару секунд, задний ход, ручник и я разворачиваю машину на 180 градусов. "В моём бардачке твоя жизнь, сладкая." Копы услышали, как с места сорвалась машина, сейчас они подарят мне погоню. Суки, ну только не сейчас – хотя я знаю, что это произойдёт. Одной рукой держу руль, другой дотягиваюсь до ящика, где нахожу несколько колб. Это всё «дары» Шляпника и Зайца, который любит обворовывать аптеки. Им нужно сотрудничать, но до них это ещё не дошло. Заяц горделивый, Шляпник… Шляпник ещё хуже. Достаточно быстро нахожу нужную колбу и не смотря на тебя протягиваю назад колбу с голубоватой жидкостью.
- Пей… Слышишь меня?…- конечно ты понятия не имеешь что я тебе даю… а я сам то втыкаю что это? – Выпила живо! Не выпьешь – отдеру тебя, как последнюю тварь, когда приедем!
Да, я понятия не имел какой состав у этого препарата, но точно знал, что от него сразу становится легче. Это были таблетки раздобытые Зайцем и принесённые мной в лабораторию Шляпника, который что – то туда намешал. Делал он это для меня, для моего подобного, как у тебя сейчас, состояния, так что такие колбы были у меня и в квартире, и в машине и там, где я чаще всего появлялся – то есть везде. Ты точно не уснёшь, детка, но вот лёгкое головокружение останется до завтрашнего дня. Но что тебе день, если у нас вся ночь впереди, а её всегда так мало.
_____________________________________________________
Я Святой Отец и отпущу твои грехи. Твоё тело отдаёт ладаном, а я его терпеть не могу. Выскребая на твоей двери языческие знаки и делаю это под стук твоего сердца, который умещается в моей грубой ладони. Якоря поднимутся с прибрежных портов и тебя доставят в соседнюю страну в коробке со специями. Ты кусаешь острый перец и смеёшься мне в лицо. Губы красны от раздражения, глаза - бескрайние океаны, а ты всё смеёшься. Я отправил тебя туда, откуда не возвращаются. Я никогда не возьму на себя твои грехи, потому что мне всё равно. Я никогда не был Святым, а ты оказалась обманута. Милая девочка, сдирающая с себя кожу, забившаяся в углу сестринских комнат в старой церкви… Тебе страшно. Сходи на проповедь, посмотри своими дьявольскими глазами в мою душу и найди там выжженную чернь. Испокон веков ты будешь искать ответы на мои не заданные вопросы и так и не найдёшь. Не отворачивайся от меня никогда! Не смей! Я намного страшнее твоих кошмаров, которые давно засели заедающей мелодией в твоей голове.
Я - сардоническая улыбка Кота…

Отредактировано Cheshire (2017-09-18 11:28:41)

Мои пальцы помнят холод твоего жаркого тела, которое пылало в неоновой вывеске напротив. Тебя ненавидят местные - это заметно. Прибереги для них особые пули и никогда не жалей. Стреляй в упор и тогда не промахнешься. Вышиби мозги санитарам твоей психушки, твоего родного дома.
Я знаю, что ты не в себе, но хорошо, что не сопротивляешься, когда я тяну тебя за собой. Если бы ты психовала, орала и упиралась, поступая, как любая сука в этом городе с шаблонным "отпусти меня, ты делаешь мне больно", я бы шибанул тебя головой о стену и тащил бы по полу за волосы. ... да, я правда крепко сжимал твои руки сильными пальцами - они вцепились мертвой хваткой в твою кожу, но ты не показываешь, что тебе больно. Ты хоть что - то чувствуешь?
Впрочем, повторюсь, твоя податливость мне на руку. Мне даже нравится это ощущение превосходства над тобой. Я просто забираю себе предоставленные тобой лавры; я же гребанный кот, я люблю слушать, как меня хвалят. Но чужие похвалы давно стали не нужны; никаких почесыванием за ухом и под подбородком. Если раньше я издавал что - то проходящее на урчание, теперь же на такие знаки внимания я мог и руку отгрызть. Будто только я знаю правила этой игры, которую придумал. Но я ошибаюсь - придумала ее ты, а все секреты, все потайные ходы известны лишь мне. Так у кого из нас проблемы добраться до финиша, детка?
Я смеюсь, громко и открыто, одновременно скалясь, когда ты высовываешься из окна и кричишь копам, акцентируя на нас внимание. Мысли громом проносятся в голове, как электрический поток проходит сквозь мои мозги. Ты знаешь, я до ужаса азартен, меня взять на слабо ничего, почти, не стоит, только если есть или мотивация или игра интересная, и можно найти к исходу несколько путей не тривиального решения. В общем, когда слышится первый выстрел из полицейской машины, что тщетно пытается успевать за нами, в моей голове как отщелкивает. Только не машина.
- ебанные уроды, - фыркаю я, совершенно моментально прогоняя улыбку и тень смеха с лица. Я сосредоточен, глаза бегают по дороге, в голове рассчитывая, как можно оказаться дома быстрее всего. Перед глазами невидимая карта и несколько путей возвращения туда из точки А.
Я сожгу на хрен себе все шины, если продолжу так резко поворачивать и давать по тормозам. Мне не важно где нельзя ездить – светофоры как всегда одного цвета. Но знаешь, я не один езжу не по правилам. Нас почти подрезает слева, вылетевшая навстречу белая машина. Оттуда музыка, уже мной ненавистная музыка, которая теперь напоминает твой проклятый дом. Чёрт подери, ты праправнучка нашей треклятой Алисы – невероятно! Но подожди, мысли слишком быстро бегают по моей голове, если я отвлекусь мы врежемся куда – нибудь и сдохнем. Нет, сейчас не время для того, чтобы чем попало швыряться, хотя я никогда не против. Кажется те придурки на белой машине въехали в фонарный столб, оказавшись более лёгкой добычей для копов. Тем не менее я не сбавляю скорость и сворачиваю в квартал, который самым коротким путём приведёт меня домой… а, ну и тебя. Ты же там на заднем сидении развалилась… Вопросы… Мой ответ это недовольное дёрганье головой, будто говорящее «заткнись».
Вы знаете, что от страхов практически невозможно убежать. Да, их можно забыть, можно выбить их из своей головы всеми возможными способами – начиная психиатрами и заканчивая дробовиком. Но спустя время они всё равно вернутся. Мой страх, наш страх – моя ненависть, моя чрезмерная попытка исправить всё сидит теперь сзади и что – то пытается выспросить. Это будто реинкарнация. Зов из настоящего с хриплыми, но чёткими отголосками  из прошлого. А тебе стоит отдать мне должное – нет, я не про «чудо – спасение». Я про то, что так и не выкинул тебя из машины по дороге. Не оставил в какой – нибудь луже, хотя легко мог… Или не мог? Скажи мне, ты же всё знаешь – так ответь. Если наша Алиса была чудоковатой, то ты высшая степень легкомыслия.
Ты что, выпила жидкость из того пузырька и все, стала адекватно мыслить, задавать эти вопросы "кто ты, куда ты меня везёшь"... брось, детка! Не нужно усложнять нам с тобой и без того дерьмовую жизнь. Ты сама все знаешь, тебе просто подумать бы. Точно как она - всегда задавала вопросы, слишком много вопросов.
Нет, не донимай меня. Каждое твоё слово о Шляпнике, Соне и обо мне – это же чёртова правда, реальность, в которой мне придётся тебя утопить. Утопить и дать кислород или сделать всё возможное, чтобы ты действительно утонула. Каждое твоё слово о нас, будто выстрел в голову. Я чувствую, что начинаю терять управление… машина сама, будто по наитию, летит по прямой дороге никуда не сворачивая… а нам и не надо… глаза в темноту. Невозможно. Свет от придорожных вывесок легко летит по моим пальцам, крепко сжимающие кожаный руль. Свет скользит по глазам, делая их то светло – голубыми, то снова, загоняя в тень, совершенно чёрными. «сожгла заживо». Откуда столько совпадений. Алиса была трусихой, самой настоящей – она не героиня, она не воин и не боец. Она была больной трусихой, а в твоих словах слишком много метала, который чертит внутри твоего горла знаки до боли тебе знакомые. Раскалённым железом ты выливаешь всю эту историю в мой мозг и я будто включаюсь обратно, резко выворачивая руль. Чуть не сбил каких – то уродов. Да, я снова в твоей реальности, но отвечать на твои вопросы не буду, даже не пытайся.

Моя квартира не похожа на твоё место обитания, не правда ли? Когда я только переселился в Лондон, то спал в каком - то притоне. Просто я на тот момент не понимал и не знал, как действует ваш наркотик, который ещё и разных видов бывает. Да, теперь то я наученный. Я сразу стал наблюдать. Сначала постоянно обращаясь невидимым, очень удобно, кстати. Я слушал, слушал и запоминал. Множества ситуаций вызывали во мне немые вопросы, которые я не мог задать. Мой мозг теперь работал совершенно иначе - стоило его перестраивать под ваш мир, с которым хотелось слиться, но по - прежнему оставаться особенным. Видишь, мне это удалось. Одно из первых, что я понял - для вас важна показушность, которая при правильной подаче внушает доверие, а по бездумной глупости - отвращение. Тонкие грани, между которыми мне пришлось учиться лавировать и я это делал блестяще. Так что, девочка, квартира моя на крови чужой переплыла в лапы мои. Я пару дней следил за одним высокопоставленным человеком, а потом убил его в собственной же квартире. Потом правда пришлось повозиться с полицией, какими - то волшебниками без волшебства, которых именовали как экзорцистов. В итоге приехала какая - то девушка, как я потом понял племянница того самого мужика. Она собиралась жить в его /моей/ квартире, потому что ближе родственников не нашлось. При мне было подписано слишком много документов и многое обговаривалось, поэтому я всегда был в курсе дел. Прекращал я растворяться в воздухе, когда её не было дома. Впрочем, долго она здесь не пробыла... я с ней даже позабавиться успел - такая милая. Она тихо начала сходить с ума, когда я появлялся перед ней по ночам в человеческом облике, а потом исчезал. Она съезжать не хотела и могла навести слишком много шума, да и парень мне её не нравился - слишком уж часто он её трахал, чем выбешивал меня до состояния неуравновешенности. И кончал слишком громко и пискляво - я тогда задумывался кто из них баба. Со стола летали тарелки, а они это замечали только после - уроды невнимательные. Так что я убил её, напоследок отымев так, что она просила ещё и ещё, медленно сгорая в моих объятьях, несмотря на то, как сильно сначала сопротивлялась. Она знала, что делать и шлюха из неё была отличная. Все немногочисленные соседи думают, что паинька - соседка до сих пор живет здесь. Откуда деньги беру на жрачку, выпивку и прочие развлечения? Я растворяюсь в воздухе, неужели ты не слушала? Я вор и у меня всегда есть столько, сколько нужно. Я не собираюсь на кого - то работать, это ... это охренеть же. Никогда не смогу работать под чьим - то началось, под чьим - то руководством. Это вообще не для меня, я слишком буйный и самолюбивый. Рискни сказать, что я что - то делаю не так...
Так что да, квартира моя в самом благополучном районе, в котором днём я не появляюсь, а если и появляюсь, то...
Открываю дверь машины.
- Не сдохла ещё, суицидница? Вылезай, приехали.
Я вообще не любил покупать что - то для дома. Все как было при том мужике - так и осталось. [девчонка не успела ничего здесь поменять]. Я только скинул с подоконника цветы, вазы и плохо лежащие предметы куда подальше. Не знаю, я имел привычку тихо сидеть, и медленно передвигать не громоздкие предметы, которые потом, в любом случае, летели на пол. Странность, привычка, кошачьи инстинкты и гены. Мне важен был простор, комфорт /комфорт всегда, во всём, везде – я привередлив, я чёртов кот/, свет и та деревянная поперечная балка почти под самым потолком, на которой я, в обличии кота, очень удобно размещался и спал сутками. В неблагополучном районе сна не оберёшься, а здесь тишина и толстые стены, сквозь которые не проходят мои сны и неожиданные визиты всей шайки, которой всегда по барабану дома я или нет.
Сегодня моя квартира пустовала - уже пустовала. До моего отъезда здесь была одна девка, но я про неё уже не помнил. Мысли были совершенно о другом.
- там кухня, - киваю я тебе, в надежде, что мне не придётся тебе ещё и готовить - я всё равно чаще всего сырое мясо жру. -в холодильнике есть еда, - потому что я не готовлю, я не умею. Даже не пытался. Зачем, когда можно все просто заказать? Так что в холодильнике всегда что - то было, расфасованное по контейнерам. - не устраивай беспорядок, - даю последнее недовольное указание и сам плетусь в гостиную. Падаю на диван, запрокинув голову и молча смотрю в белый потолок.
- Алиса.... черт тебя забери, ты и здесь нас достала! Спустя столько ... зачем ты так? Мы тебя оставили здесь, как твой род вообще продолжился? ... Алиса, Алиса... она тоже натворит такой херни, что убить будет мало. Блядский день! Посмотри на неё, она опаснее тебя, она отчаянней, чем была ты. Ни хрена она не боится, а ты всего боялась... я знал, что ты была самой настоящей трусихой.

_____________________________________________________

часы в твоём организме. твои лёгкие - механизм, твоя кровь - машинное масло. его осталось мало. зашивай раны, иначе придётся оставить тебя на свалке. потрясающие пропорции твоего лица и тела давно заменены на запчасти из дорогого магазина. там распродажа, ты забыла себе цену - она стёрлась с твоей руки, оставляя там чернильные следы и очертаниями, сводя моря с океанами. оставляй свои следы на песке, они понадобятся охотничьим собакам, чьи инстинкты безупречны, как твоё учащённое дыхание. кровь приливает к щекам - тебя почти нет. они найдут тебя, найдут твои секреты и заключат в тюрьму. не отправят в психушку, потому что это твой дом, твой замок, твоя защита. угоди в шипы тех самых роз, которые ненавидят тебя и хотят твоей смерти. багровыми реками разнесутся их лепестки, накрывая твоё ещё теплое тело. ты покрасила розы в красный цвет - твоя кровь на той кисточке, ты отличный художник, девочка. королева питала к тебе любовь. воспитанница. ты могла стать нашей королевой, но сбежала, решив, что этот кошмар не может стать твоей жизнью. корона впивается в твою голову, сдавливая череп до треска. ты пытаешься от неё избавится, но уж слишком долго пробыла среди нас - всё впиталось под твою кожу. чёрная скатерть под белыми тонкими чашками. пар обживает тонкие пальцы, но ты всегда была терпелива или просто притворялась и храбрилась ради своего отца? ты обычная - самое оскорбительное, что ты когда - либо слышала. тебе всегда было и будет комфортно только среди них. среди нас нет лжецов, Алиса.

Ты спешишь мне все рассказать, это потому что, что ты больше не голодна? Ты теперь счастлива или вроде того?
Большие широкие окна в совокупности со светом города являются достаточным освещением. Ты сидишь напротив, холодный свет окутывает твоё лицо, превращая его в мрамор. Мои глаза сосредоточены на твоих. Да, я слышу, что ты там говоришь, но я хочу знать все быстрее. Я хочу прочитать тебя, я это умею превосходно. Люди не наблюдательны, для этого дела у меня всегда хватает терпения. Немного внимательности, не пугающей настойчивости и мне почти все ясно. Перед мной сразу открывается завеса чьих - то жизней, судеб и прочего барахла. Ты все ещё отчетливо пахнешь собственной кровью - немного отвлекает, но я никуда не спешу. Особенно с тобой. Ты чертовски невыносима, потому что я уверен - я за ночь не прочту и половины твоей жизни. С тобой случилось столько, сколько не случается с обычным человеком в течение всей его жизни. Ты чертовски невыносима.
Заканчиваешь и в следующую секунду я поднимаюсь с дивана и молча ухожу в комнату. Пробыв там не более минуты, я возвращаюсь с какой - то тёмной тканью в руках и протягиваю её тебе. Это моя футболка – в ней три тебя поместятся, может даже с половиной.
- переоденься уже
Я же говорил, что не терплю мокрую одежду, а на себе тем более. Влажное пятно, которое ты оставила своим платьем ещё у себя дома на моей футболке, уже высохло. Но раз уж ты теперь у меня, то ходишь здесь по моим правилам. Правило первое - не отвлекай меня от чтения своим мокрым рваным одеянием, измазанном в крови.
Отхожу к окну, поворачиваясь к тебе спиной. И это все не столько чтобы тебя не смущать, а чтобы продолжить строить план по поводу твоей жизни. Спящий город никогда не отвлекает от потока мыслей, наоборот, помогает свести счёты со всем сразу. Он тих и будто не дышит, но это не так. Руки по привычке отправляю в карманы джинс, сам уже не замечая за собой этого машинального движения. Я растворяюсь в городе, но в один момент сосредоточиваю взгляд на стекле, где твоё недорисованное местами тело избавляется от подобия белого платья. Уверен, что могу пересчитать все твои рёбра, лишь раз прикоснувшись так легко, что ты даже не заметишь. Ты танцуешь. Ты танцуешь в каком - то ночном клубе и танцуешь хорошо, знаешь своё дело лучше других, даже если хозяин обращается с тобой жестоко, но ты и не знаешь другого обращения, правда? Синяки на бедренной кости, спине и рёбрах - кто - то тебе их уже пересчитал. Да, попади ты в то время, когда твоя прапрабабка только появилась у нас, когда она была ещё десятилетней девочкой, ты бы не сомневалась в том, что я твой защитник, что я проводник твой на всём твоём побитом и покосившемся пути. Я никогда не давал ей оступиться и постоянно был рядом. Она засыпала под мое тёплое мурчание и, открыв с утра глаза, спешила погладить, как бы говоря, что я опять проспал. Ладно, мы отвлеклись. Это было давно и не повториться. Ты все равно уже знаешь всю правду обо мне, если читала её дневники. Кот рассказывающий красивые сказки... и откуда я брал каждую ночь новую историю? Мы были столь же наивны, как и она, а теперь. Теперь ты видишь перед собой меня, чья улыбка не напоминает о приветливости. Она напоминает о прожигающей душу наглости, извращенности ума и двусмысленности слов, что прокурены моими сигаретами и дымом, который для меня давно не опасен.

- а что, если это правда? - оборачиваюсь, смотря куда - то вдоль стены. Я знаю где они лежат. Делаю два шага, и вытащив из пачки сигарету, из кармана зажигалку, закуриваю. Медленно выпускаю дым, который прочищает мне мозги. Правда помогает думать, особенно сейчас. Продолжим, смотрю на тебя. Да, да, я серьёзно. Я наконец подал голос, рассуждениям в пустоту конец.
- мм? - вопросительно изгибаю бровь, - если есть эта твоя страна с ... напомни кем?..., - ох, ложь одна из моих лучших черт. Никто так искусно не лжёт, как кошки. - впрочем не важно. Ты такая же психопатка, как и она. [кто тебе сказал, что это оскорбление? в моей интонации ты не нашла на это и намёка]. Сколько ты провела там? - да, это читается первым в твоих глазах - половину уже прожитой жизни?
Я смотрю на тебя, а в голове уже лицо Шляпника, который таращиться на меня в ответ на заявление о том, что драгоценная Алиса жива. "Ты ему понравишься - напоминаешь куклу."
Но вообще, когда ты уйдёшь, я буду зол, возможно даже половину мебели здесь разнесу и не увижусь пару дней ни с кем... даже с Зайцем, а это трудней всего - он знает, что сказать, чтобы я согласился пойти с ним туда, откуда сам черт сбежал.
Сейчас же мне хочется докопаться до сути, проникнуть в твой разум и блуждать там тропами ещё не протоптанными. Ты не будешь сопротивляться, ты готова замереть, лишь бы я ещё слово в подтверждении твоего сумасшествия сказал. О, девочка, ты открываешь мир того, что по праву твоё, но никогда твоим не будет. Ты готова падать, падать в неизвестность. Что ещё ты мне скажешь?
- и что же ты? - медленно, но верно направляюсь к тебе, - не боишься фантазий Алисы… - никогда не назову тебя так. И я уже совсем близко, снова затягиваюсь и останавливаюсь прямо напротив, ввиду роста рассыпая дым с сверху вниз, по твоим белым волосам. - совсем не боишься? - выдыхаю эти слова, заставляя тебя как в дыме табачном в них утонуть. Улыбка серийного маньяка, извращённого ума криминала, киллера и наркомана застыла на моем лице. Она всегда со мной, просто я научился её скрывать под тяжелыми вопросами и вдумчивыми речами, оставляя как завершающий аккорд на десерт. Она всегда в моей голове.
После этого "чудо - пойла" у тебя расширились зрачки и участилось сердцебиение. Лекарство начинает напрягать и давить на самый важный орган. У Шляпника были случаи с разрывом сердца у подопытных. Так что зажав между зубами сигарету, беру твою руку и чуть подняв к себе измеряю касанием пальца пульс. Правда быстро, но не настолько. Руки твои холодны до сих пор. Твоя жизнь в моем распоряжении и это не для успокоения души. Я ещё не решил ничего, но поверь, шансы остаться живой у тебя малы. Тем не менее убивать тебя сейчас нет смысла. Я не подготовился, а раз уж ты - она, то смерть твоя будет особенной. Я подарю тебе последние мгновения, которыми ты будешь наслаждаться. Ты же суицидница, это твой образ жизни, а я тебе его просто усовершенствую. Однако ... я хоть и эгоистичная тварь, но решать твою судьбу в одиночку не могу. У тебя ещё есть время в запасе, ещё много времени.
Ворот моей футболки будто отрезает концы твоих ключиц, не давая им продолжения. Мой взгляд скользит с твоих глаз на потрескавшиеся губы, подбородок и наконец выпирающие на свету тонкие кости. Мне кажется, что если я надавлю посильней, то переломаю их. В этом свете ты какая – то ненастоящая. Да, лучше бы тебя вообще не было. Снова возвращаюсь к твоим тёмным глазам, ты так и не получила конкретного ответа «да» или «нет». Тебя это раздражает, а я снова ухмыляюсь, скаля белые зубы, некогда часто окрашиваемые в красный цвет – прямо как она с розами. Твоя рука ещё в моей ладони, но наконец я её выпускаю. Рука твоя тверда – дай тебе сейчас пистолет, ты прикончишь меня. Но сколько раз дрожь пронимала твоё тело до неистового крика… Сколько он издевался над тобой, твой врач? Нет, явно не твой парень. Ты отчаянная, никто не спорит, но вот на счёт некогда забытых обид я сомневаюсь. Ты каждый раз прожигала бы себе вены, смотря на его фотографии и всё больше раздражаясь от этого. Я был у тебя дома, нет там никаких фотографий, только если где – то далеко в запылившихся коробках. Он делал из тебя машину, которая не чувствует ничего, но он слишком наивен,… как и ты. Ты ещё долго будешь возвращаться мыслями в те страшные дни, но здесь не я твой проводник, а лишь ты сама.
Я задаю тебе не те вопросы, которые ты ожидала услышать от меня. Принято задавать вопросы, связанные с рассказом собеседника, но разве мы с тобой не по своим правилам ведём игру? Так интересней, а лишние вопросы сгубили человеческую логику, превратив её в постоянство шаблонной мысли.
- Он мёртв? – будто ты слышала мои мысли, но нет, ты же не умеешь, - тот, кто из тебя всю дурь пытался выбить.
Скажи, что ты убила его, я знаю, ты могла. Сделай мне приятное, подтверди мои мысли. Ты слишком спокойна, но ещё вспоминаешь о нём. Скорее всего он мёртв, иначе ты совершила крупную ошибку.

_____________________________________________________

Танцуя на битых стёклах, ты кружишься, поднимая руки к чернильному небу. Поезд проезжает вдалеке, унося людей в лучшие города, но ты не поедешь. Ты хочешь умереть здесь, на своей земле, где грозы наступают только тогда, когда ты злишься. Крик, переходящий в визг разбивает тонкие бокалы с ужасным на вкус вином – это кровь Королевы, которая правила гадко и мерзко, от того и привкус метала во рту. Бабочки внутри тебя разрывают душу на мелкие клочки. Солнце не проникает в закрома твоей души – там пусто и холодно. Леденящие душу глаза и тканевые преграды, которые ты изрезала так уверенно. Всё закончилось для тебя, ты можешь попрощаться с жизнью, хотя ты каждый день посвящаешь ей прощальные строки в надежде не увидится снова.

Полумесяц, показавшийся из - за тучи, полностью повторяет мою улыбку, только чуть голову к плечу наклонить.
Ты не представляешь, как мне скучно, детка. Ты не представляешь. Я так уверенно и смело научился читать людей, мне нужно было всего пару секунд и они у меня в лапах, а дальше выбор за мной - отпускать мышку или немного с ней поиграть, доводя ее беспокойное сердечко до бешеных скачков. Говорят, что некоторые кошки лишь забавляются со своей добычей, хотя мама учила никогда не играться с едой. Была ли у меня матушка? Возможно, но об этом лучше спросить отца твоей прапрабабки, ведь это он все ей рассказал, так что наши предыстории ушли в могилу вместе с ним. Но знаешь, я не ем своих жертв, они не вкусные, наверняка. Ничего вреднее, чем потребление человеческого мяса, в мире ещё не придумано. Это мясо изначально отравлено, кто ж его захочет есть, а? Таблетки от головных болей, от нервов, уже впитавшиеся в мясо антибиотики от простуды. Курение, алкоголизм, беспорядочные связи, попытка выглядеть лучше других - медикаменты становятся их кормом. Мясо испорчено. Их мясо отравлено. Я бы схватил тебя за горло и поволок к окну посмотреть на этот город, заполненный испорченным мясом, но там уже никого нет... сегодня ещё нет.

Люди такие ... одинаковые. Ты знаешь, зачем я выбираю девушек в клубе, прежде чем увести их оттуда? Мне не нужен тупой секс, мне нужно запутывание чужих мыслей. Как - нибудь я покажу тебе, как это делается. Я долго наблюдаю за их поведением, за поведением всех. Меня привлекают чаще те, кто думает, что им вообще здесь не место, не место в этом клубе - ох, милая, ты бы знала, сколько таких приходит туда. Они делают вид, что им скучно, что они пришли повеселится сюда лишь за компанию; подруга попросила, место встречи, двери перепутала. Сколько уже отговорок я слышал. Они любят казаться умными, девушки, и знаешь, такие далеко не дуры. Нет, дур мне любит Заяц подсовывать, чтобы я на утро бесился от двух вещей - от головной боли и от тупой шлюхи, которой теперь нужны мои деньги. Уебок. А с теми, которых я выбирал сам... ммм, наслаждение сидеть напротив них, смотреть прямо в глаза, и чуть прикрыв глаза слушать и слушать, будто щебетание пташки на соседней ветке в тёплый день [всего один прыжок, и она прижата сильными жилистыми лапами, я давлю ей на горло, её артерия пульсирует… я чувствую]. Я буквально млел, медленно потягивая один стакан виски за другим. О нет, я не пьянел, я делал вид заинтересованности, но заинтересованности без активной. Я не кивал головой, не задавал больше десяти вопросов по мере длинного монолога девицы. Каких историй я наслушался, милая... тебе ли не знать, ты ведь тоже не тупая шлюха. Ты знаешь все эти истории. Все всегда хотят одного и того же - власть. Но дальше идёт просто буйство красок - кто - то хочет этого через деньги, бизнес, кто - то через отношения, психология которых мне стала понятна быстрее, чем что - либо в этом затхлом городе... алкоголь, драйв, риск, спорт, наркотики, учеба/чтобы потом стать или наркодилером или стриптизершей/. Приходя в магазин, они видят дорогое вино и идут искать либо дешевле, либо дороже. Мало кого интересует состав или вкус. Какая разница, главное это вино, а все остальное уже не важно. Теперь им не важно, что они едят, что пьют, с кем спят. А вообще им это было важно, когда – либо раньше? Мне кажется нет. И это воронка, в которой они все грязнут, как в своих долгах. И вот занавес открывается и выхожу я... как это неповторимо и изящно, искусно, заставлять их отказываться от собственных же убеждений, лишь слегка поведя по другой дорожке мыслей. Внуши доверие, пойми на что она ведётся и делай то, что нужно тебе. Два часа назад она говорила, что христианка и не поддерживает свою подругу в том, что секс может состоятся перед официальным документом, на который потом все родственники будут уповать... теперь я улыбаюсь при мысли о том, где она научилась так целоваться и ее дрожащие, но настойчивые пальцы лезут мне под футболку. Людьми управляет вера... людей сдерживает вера, иначе начнётся хаос... он уже начался и дело не в вере, а в людях. Можно верить во что - то, но они не терпеливы, с каждым годом они все чаще срываются на чем - то, им самим веры нет. В глазах той девчонки я был каким - то святым отцом, который наконец выслушал её и отпустил все грехи, семь раз... ну их же у вас семь.
Твои перебинтованные кисти и чуть выступающие вены напоминают мне дороги - твоя рука карта, которая ведёт в космос. Ты дотрагиваешься пальцем до моей сигареты, стирая тут же пепел. А ей было столько же, как и тебе, когда все это началось. Не повторяй её ошибок, не водись с нами. Беги как можно дальше и не оглядывайся, но... смотря в твои глаза я понимаю, я уже понимаю, что нам от тебя так просто не отделаться. Я уже мыслями разговариваю с не слышащим меня Шляпником "давай просто прибьём ее, чтобы не было больше проблем с её потомством". Ты протягиваешь руку мне. Что? Вложить туда пистолет, солнце? Нож? Кинжал? Меч? Может арбалет?
- мне плевать, - чуть приподнимаю плечи и на секунду прикрываю глаза, кривя рот то ли в полу ухмылке, то ли в безразличии. Скорее второе, потому что мне и правда все равно до твоего доктора, детка. Можешь убить его, а можешь снова вернуться в клинику и получить новые ощущения, ведь какие - то шрамы не заживут никогда, не так ли?
Холоднокровная убийца, просто не вникающая в то, что делает. Убила всю свою семью, что же теперь мешает сделать это с нами по очереди? Нет, я не боюсь тебя, я вообще не знаю, как к тебе относится, но ты меня развлекаешь, ты как игрушка... ты была его игрушкой. Отношения, которые никогда не нравятся одному, хотя тем самым вызывают наслаждение у другого.
- пошёл бы я мстить, внёс бы корректировки в исполнение ролей, - не смотри на меня так, ты поняла о чем я. - сейчас это слишком легко и предсказуемо, - и вот снова мои губы трогает эта неповторимая улыбка, обнажая белые зубы с чуть заострёнными клыками, - ты разочаровываешь своего спасителя - был бы я сейчас котом, ты бы возможно уловила, как нервно дёрнулся самый кончик моего хвоста.
Не думай даже разочаровывать меня, иначе точно прибью. Не становись такой, как они - посредственностью. Ты не Алиса, но ты и не обычная девчонка, которая просто бунтует из - за хреновой жизни и повышения налогов. Ты наденешь на голову шаманские перья и будешь прыгать на их костях, осыпаемая горячими искрами, летящими с костра. И если Шляпник оставит тебе жизнь - я покажу тебе как сжигаются не только дома, но и города. Как горят не люди, а человечество. Как горят их души, их принципы и мораль, как горят их рукописи, которые никто не смог сжечь, до меня.

Отредактировано Cheshire (2017-10-02 11:21:18)