Он способен оценить меткость, и силу выстрела – повело смертельных холодом, едва ухо не оцарапав. Не остриги Логэйн какое-то время назад волосы, непременно срезала бы прядь, - « не сбрила бы», - он сам стрелок. Он знает, как была пущена эта стрела – предупреждение, ни больше, ни меньше.
Остроухая смотрит на него прямо и гневно, а он зачем-то только и отмечает то, что она необычайно хороша собой. Что не так, с ним – что не так? – «она почти одного со мной роста».
Так и есть. Необычно рослая для эльфийки. И наглая. На долийку не похожа – нет меток на лице, - короткий меч прокручивается в руке. Все занимает не более двух секунд – и выстрел эльфийки, и движение Логэйна, и жесткая усмешка.
- Стрелы не трать, дура. Натратилась уже. Не влезь ты, я б его не покалечил, - грифон Серых Стражей на легкой кирасе поверх кольчуги блестит, и если у эльфийки в ее рыжеволосой голове есть хоть капля мозгов, то она поймет, что Серый Страж вершит правосудие на землях, принадлежащих его ордену. Ни больше, ни меньше, дери тебя архидемон, - под легкий отголосок боли в спине Мак-Тир нехорошо оскалился. Кажется, придется все же пояснить, с кем она связалась.
- Вмешаешься снова – пожалеешь. Это дело Серых Стражей, и он – мой рекрут, - пока они тут стоят, даже эти мгновения – уходящая из продырявленной ноги клятого рекрута жизнь. Очень скоро они тут над трупом станут спорить, вот веселье, - сплюнув сквозь зубы в высокую жухлую траву, Мак-Тир быстро дошагал до стонущего, корчащегося Идриса. Тот стискивал лодыжку, из которой торчала логэйнова стрела, и пальцы его заливало кровью.
- Я же говорил – надумаешь удрать, пристрелю, - он склонился над недоумком не убирая обнаженного меча. Эльф завопил от страха, но Мак-Тир всего лишь разрезал плотное полотно штанов, и сильно рванул вверх, вдоль бедра. Оторвал кусок штанины, быстро соорудил жгут, которым перетянул ногу Идриса выше колена.
- Чт-то… - Мак-Тир перекинул висящую на боку сумку вперед, вытащил припарку. Целебные травы помогут, главное, успеть, - он быстро хлопотал, накладывая повязку, рукой опытного далеко не врачевателя, но бойца. Немало таких вот ран, да и пострашнее, Логэйну приходилось и видеть, и перевязывать. Хуже будет, если рана загрязнится, - придерживая конец бинта, он потянулся к небольшой фляге на боку, зубами вытащил пробку, и слегка плеснул на проступающее сквозь лен красное. Эльф застонал от боли, и Мак-Тир вскинул глаза на остроухую.
- Ты маг, что ли? – ни один клятый маг из тех, кого он знал, да и вообще – ни одному магу под силу не будет натянуть лук, что эльфийка держала в руках. Длинный, тяжелый, с о сложным цевьем – это Логэйн увидеть успел. – Хочешь помочь – помогай, - даже если она маг, архидемон со всем этим. И даже несмотря на то, что обратной дороги у злосчастного рекрута нет, и своим побегом он сам себе смертный приговор подписал. Логэйн не собирался убивать его ни сейчас, ни до этого.
Но, разумеется, кто его тут станет слушать.
- Не убивай, - хлюпнул носом Идрис, и вжал голову в плечи, получив короткую затрещину – дескать, не лопочи под руку.
- Ты сам себя убьешь, - если от потери крови болван ослабнет, то ритуал Посвящения убьет его почти наверняка. Логэйна беспокоило не это, да и то, лишь отчасти. Бывает так, что рекруты погибают по пути к ритуалу. Это обыденность – несмотря ни на что, в эрлинге порой встречаются и порождения тьмы, и разбойники, и взбесившиеся сильваны, и прочие удовольствия, будто на деревенской ярмарке опасностей. Но этого идиота он завербовал очень близко к Башне Бдения. На слухи ему было откровенно наплевать, но, при всей своей нелюбви к ордену, заставить остальных расхлёбывать кашу, которая могла завариться с еще одним так и не вступившим в орден по причине собственной гибели – себе дороже. Если репутация Логэйна сгнила на корню, то честь свою он берег. И, проклятье, вопреки тому самому уставу Стражей, позволяющему прикончить сбежавшего рекрута, он не стал убивать Идриса. Думал всего-то обезножить на время, а тут вон как вышло, - он подвинулся в сторону, давая место эльфийке.
- Давай, глотни, - из фляжки сильно пахло крепким виски. «Еще на тебя тратить», - но Идрис приложился к горлышку, вытаращив круглые, побелевшие от ужаса глаза. Остроухая тем временем уже примерилась рядом. «Маг?» - снова промелькнул вопрос без ответа. Откуда она вообще здесь взялась? – «странно». В чистом поле, близ человеческого жилья, вдруг сунуться на вооруженного человека? Эльфийка точно рехнулась. Слишком смелая. Буквально наглая. Одежда ее слишком добротна. «Бард?» - такие вот вполне могли вмешаться. И подготовка у нее вполне подходящая, но, тем не менее, это не в бардовском стиле. Так вот открыто вмешиваться. И враждебно, словно за спиной остроухой стояла целая орава сородичей.
А о том, что она не долийка, Мак-Тир уже подумал, - колено неприятно щелкнуло, когда он поднялся. Смерил взглядом раненого и остроухую – никуда не денутся. Им есть, чем заняться, - и пошел к дороге, где уже беспокоился оставленный конь.
«Придется мне теперь топать пешком», - если эльф выживет, то он все равно не ходок еще ой как долго. «До своей могилы он ходок», - даже если целители Башни Бдения залечат рану, все равно. Предчувствие насчет остроухого идиота у Мак-Тира было скверным. Но зато вдруг научится быть благодарным? – о, эта славная наивность былых дней. Как хорошо, что Логэйна она некоторым образом миновала.

Конь вдруг поставил уши торчком, но вовсе не в сторону дороги, как можно было бы предположить, где Мак-Тир все же видел краем глаза какое-то движение. Слишком далеко, чтобы разобрать – и не ближе, чтобы оттуда заметили, что творится в осеннем поле. Творилось же не понять что – Логэйну пришлось придержать гнедого, вдруг порысившего в сторону присевшей подле раненого остроухой. Хлопнув коня по шее, он сам подошел ближе, настороженно нахмурившись.
Проклятье. Это ни на что не походило, - из-под прижавшихся к окровавленной ноге эльфа рук остроухой лилось беловатое свечение, и Мак-Тир был готов собственную руку дать на отсечение, что это магия. Но вместе с тем он никогда не видел, чтобы лечили поверх разжеванной, прилепленной поверх раны зеленой кашицы. Разжевала да плюнула? – несложно было догадаться, когда в углу шевелящегося рта остроухой виднеется зеленоватая, как ее одежда, капля.
«Магия?» - как не походила сама эльфийка на магессу, с луком-то своим, так не было похожим это свечение на то, что Мак-Тиру доселе доводилось видеть. Само собой, поневоле вспоминалась та благостная, благообразная и благочинная старуха из компании Амелл. Винн из ферелденского Круга магов, - на память Логэйн никогда особо не жаловался, и помнил ее еще по Остагару, как одну из целителей.
Уцелела там, ишь ты, - он чуть наклонил голову, непрошенное отгоняя. Углям ненависти, изъязвленной оскорбленной гордости незачем сейчас полыхать, по такому пустячному поводу, - он наблюдал за тем, как рана на ноге, под бормотание эльфийки, закрывается, и не знал, как происходящее понимать. За свои почти шесть десятков лет… задница Андрасте, это больше походило на то, как деревенская лекарка, пожевав травку, плюет ее на рану, да зашептывает ее. Если бы только странное, из ниоткуда взявшееся свечение не озаряло лицо остроухой изнутри – но вот она замолкла, и оно будто померкло. Мак-Тир с удивлением поморгал – краски осени, даже та самая клятая жухлая трава кругом теперь казалась ярче, и будто бы… живее?
Что же до остроухого недоумка, то он спал, как младенец, и красок на лице его будто бы добавилось. «Может быть, все ж выживет», - бесполезная мысль. Это уже решительно не дело Логэйна. На все клятая воля Создателя, - «и сопротивляемость скверне».
- Тебе-то чего неймется, что полезла встрять за сородича? Он взят мной в рекруты Серых Правом Призыва. Это все, что тебе нужно знать, остроухая. И я не собирался его убивать, - «он сам себя убьет» - эхом отдаются в ушах собственные слова, когда Мак-Тир склонился над спящим Идрисом. Ухватить ублюдка, на коню на спину – эх, проклятье, а он так надеялся добраться до Башни Бдения верхом.
- Ну, стой, - гнедой только вот по-прежнему беспокоился, тянулся к остроухой, обнюхивал. – Цыц, - Логэйн посвистел, и конь неохотно повернул к нему голову. – Давай сюда, - высоко поднимая ноги, гнедой все же подошел, и, команде повинуясь, лег. Идрис – легкий в кости, как все эльфы, особо тяжелым не показался, когда Мак-Тир подтащил его к конской спине, и кое-как на ней закрепил. Хлопнул коня по крупу – тот поднялся, недовольно фыркнув.
- Не знаю, может быть, он будет благодарен тебе за спасение жизни. Может, и нет, - лицо дернуло усмешкой. – Меня этот клятый карманник особо не благодарил, когда я спас его от петли, призвав в орден, - по правде говоря, теперь его интересовало другое. Это когда же эльфы научились творить такие чудеса, одновременно лупя из лука с точностью кому угодно на зависть, и лечить наложением рук? Все маги, каковых Логэйну доводилось встречать, в бойцы не годились, словно собственная магическая сущность подтачивала их физическую силу изнутри. Да и особо эти ребята в целом не утруждались тем, чтобы учиться стрелять из лука, или бить мечом – зачем, казалось бы, если одним – единственным движением пальца можно землетрясение устроить, или что еще? И тому самому мечнику голову взорвать, еще живому? – промышляла подобным одна его знакомая ведьма, Мак-Тир помнил. Еще ему как-то доводилось слышать о воинах-чародеях, но это уж наверняка бабушкины сказки. Той самой Винн. Хотя…
«Толковали как-то на привале про то, что где-то у эльфов этому делу и научились же», - смутно вдруг припомнилось Логэйну. Эта – из таких?
«Исцелила же болвана», - с другой стороны, все заклятия исцеления, что прежде Мак-Тиру доводилось видеть, такую рану вылечили бы и почти мгновенно, и без необходимости для раненого отдыхать.
А еще более странно было понимать, что, с эльфом разговаривая, он не слегка вниз смотрел, а на уровне своего роста, не самого маленького.
«Полуэльф?» - о, вот уж нет. Они не отличались от людей ничем. Достаточно вспомнить треклятого логэйнова зятя, головную боль Аноры.
- Что же, я передам, когда этот очнется, что ты справлялась о его здоровье. А теперь, думаю, тебе лучше идти своей дорогой, - «пока еще во что-нибудь не ввязалась», - но, прежде чем Мак-Тир успел это подумать, гнедой повернул голову в сторону дороги, и негромко заржал.
Тот дым, что вначале они с Идрисом заметили, сейчас будто бы приближалось. Логэйн наклонил голову, чувствуя жжение в груди; медленно стиснул звякнувшую кольчугу. Сомнений нет.
На дороге были не люди.
- Держись подальше, - опять откуда-то твари повылезали, да что же это, будь оно проклято, - подхватив лук с земли, он потянул стрелу из колчана, чувствуя, как приближается толчками темное, черное, уродливо родственное.
Порождения тьмы.

«Вор, грабитель, убийца. Может, и девок каких попортить успел, только мне об этом не доложили», - удивление, что шевельнулось поначалу при неподдельном изумлении остроухой, быстро сходило на нет. Отвлекаться незачем, - скверна бьется в крови, пульсирует. Призывает темных тварей, что скалятся в опускающихся осенних сумерках, и падают с короткими рыками, под посвист чужих стрел из-за спины Мак-Тира. «Сказал же дуре, подальше держаться», - но и раздражение уходит, также быстро. Он стянет к себе темных ублюдков, даже если те поначалу решат атаковать эльфийку – а так и происходит. Безголовая, провоцирует же! – им выпущено всего несколько стрел, больше – незачем, - меч вылетает из ножен, сверкнув полосой металла, и сухой звук отбитых арбалетных болтов разносится над полем. Стрелы ублюдков также пропитаны скверной. Если остроухая подхватит это дерьмо, то… вообще-то, соблазнительно притащить в Башню Бдения двоих рекрутов вместо одного. Если бы не гребаные обстоятельства, - но, чем ближе к темным ублюдкам Мак-Тир, чем ближе к нему они, тем сильнее биение скверны в его крови. И порождения тьмы также это чуют – в сторону Логэйна обращаются белесые, налитые кровью пустые глаза. С вытянувшихся клыков брызжет слюна; гарлок в темной броне, полосы которой спаяны внахлест, рыча и ворча, раскручивает над головой тяжелую двуручную секиру, прежде чем рвануться на Серого Стража.
«Медленно», - почти с ленцой думается Логэйну, скверна в котором отзывает не на движение даже – но на намерение гарлока, и он легко уходит с линии атаки, просто делая шаг в сторону. Тварь уводит, увлекает вперед инерцией, силой удара и тяжестью оружия, и Мак-Тир входит в это движение легко, будто хорошо смазанный меч – в подходящие ему ножны. Нахлестанные полосы брони на миг вспучиваются от удара, а затем раскрываются, разрубленные, прорубленные; фонтан черной крови ударяет туда, где Логэйна уже нет – вновь шагнул в сторону, принимая на щит удар кривого черного клинка, ударил низом – тварь, корчась, падает наземь. По сине-серебряному налатнику задевает несколько выпадов – почти задевает; он вновь предвосхищает атаки тварей, буквально проходя сквозь строй, раздавая смертельные и короткие удары. Ярость тварей набрасывается на него кипящей скверной, словно море в шторм, но дух Мак-Тира незыблем, точно скалы Гварена, - разворот, летящий по дуге меч – и головы в скверных кольчужных капюшонах отлетают гнилыми капустными кочанами. Твари быстры – но он быстрее, сила скверны позволяет ему, почти старику, сражаться так, как не сумеет биться иной в расцвете сил.
«Скверна», - то, что рано или поздно убьет его, сведет с ума, зазвучит в голове Зовом. То, что сейчас дает ему и выносливость, и силу, и скорость, позволяя ощутить себя поистине молодым, - радостно пламя вспыхивает на мгновение, но оно – не более чем отблеск уходящего солнца на лезвии меча. Хладнокровие – суть и залог того, что бой стихает, а мак-Тир медленно опускает клинок, покрытый черной кровью почти до рукояти.
Вспотевшего лба касается холодный, пахнущий осенью ветер. В легких коротко саднит от глубоко вздоха – он судорожно, но коротко кашляет, слегка наклонившись, и осматривая тела ублюдков. Из некоторых торчат стрелы, но из тел он их вытаскивать и сам не станет, и остроухой не посоветует. По все той же скверной причине.
Он не ранен, но пить хочется бешено, - сглатывая соленый комок в горле, Логэйн всматривается теперь уже не в трупы порождений тьмы – тут ничего интересного, но в дым впереди на дороге, и просеку, которую твари проложили по полю, пока бежали до него.
Если память его не подводит, то тут должен был быть небольшой хутор. «Должен был быть» - ключевое слово теперь, по-видимому, - он тяжелой поступью возвращается к своему коню, но останавливается на некотором расстоянии от него, и эльфийки, в том числе.
- Я не просил тебя мне помогать, - да, рыженькая, особой благодарности не жди. – Надеюсь, у тебя хватит мозгов не пойти за стрелами, - взгляд в упор, - хотя, раз хватило ума их потерять, то я уже в тебе не уверен, - говоря так, он срывает широкие пучки осенней травы, пропитанной недавним дождем. Так – можно, так скверна растворится в земле, и не отравит ее, - Мак-Тир отчищает нагрудник, кольчугу, и меч – этого должно хватить. Коня ненароком отравить не хотелось бы, понятное дело.
- До тебя они, - кивок чуть через плечо, - не дострелили? – судя по всему, нет, но спросить что-то так и подталкивает. Странная привычка проверять, не заразился ли кто тем дерьмом, что сейчас добровольно колотится у Логэйна в жилах. «Добровольно, как же», - так или иначе, помощь оказывает, и немалую. Вот и сейчас – порождений тьмы ему попалось изрядно, но силы быстро восстанавливаются. Самое оно, чтобы проверить, что же там ублюдки сотворили с деревней. И есть ли там, кого спасать.
«Та гребаная тварь по кличке Архитектор вроде как пообещала увести порождений подальше и поглубже», - и так и вспыхивает вновь гнев на дуреху Амелл. Архитектора не сумели прикончить тогда, в Башне Круга, еще во времена молодости Логэйна – сбежал, отродье. А в недавнюю встречу хреновой Героини и Архитектора последнему удалось налить Амелл дерьма в уши, насчет того, чтобы дать порождениям тьмы свободу от Зова, от Древних Богов и всего такого. Чушь полнейшая! Порождения тьмы, обретя разум, сразу захотят обрести чего посущественней. А что они могут сделать, кроме как отравить весь мир скверной? То-то и оно.
- Если все еще нечем заняться – пойдем со мной вон туда, - убирая отчищенный от крови порождений тьмы меч в ножны, сквозь зубы хмыкает он, кивая в сторону дыма, что клубится над хутором. – Может быть, там кто-то уцелел. Поможешь, - и берет коня под уздцы, примерно предполагая, что будет дальше.
- Тебя как звать, неугомонная?

«Упрямец?» А девчоночка-то года не попутала?» - Логэйн даже забыл возмутиться, на какое-то мгновение. Будь он эльфом, то годился б этой девке в отцы – благо, Создатель миловал от первого. А другой дочери, кроме той, что уже есть, ему и не надо. Но это так, отвлеченные размышления, чуть шевельнув краем рта, мол, я это запомнил, он назвался. «Страж Логэйн», - на точеном лице остроухой не отразилось особых эмоций, и это Мак-Тира мимолетно порадовало. Осточертело уже видеть и слышать удивление при звуке его имени; с другой стороны, становилось понятно, что эльфийка перед ним – не ферелденка. Говор… говор непонятный.
Слишком высокопарный, вот оно что, понял Мак-Тир, припоминая про себя и тон ее, и слова. Не слова – речи даже. Такое редко возможно было услышать даже в королевском дворце.
Орлесианка? Нет, картавого кваканья вроде как не слышно. Вероятно, из Марки – там как только не болтают.
Может, откуда-то еще, - дивясь про себя, какое вообще дело ему вдруг стало до этой остроухой, он немного прибавил шагу. Конь тревожился, чуя дым, а навьюченный ему на спину эльф дрых как младенец, и Логэйн коротко позавидовал ему – вот уж кому ни о чем беспокоиться сейчас не придется. Эльфийка держалась чуть поодаль Мак-Тира, всматриваясь в полупрозрачную полосу леса взглядом опытной разведчицы. Да и двигалась она, будто в бою, - Мак-Тир даже шаг слегка замедлил, дабы понаблюдать. Ненадолго замедлил – пару мгновений спустя зашагал быстрее, чуть потянув поводья коня. Тот мотнул головой, протестующе заржал, но подчинился – кожаные ремни заскрипели, обернутые вокруг ладони Логэйна.
Скверна внутри не колотилась, как будто придремав. Если порождения тьмы впереди и были, то уже успели удрать достаточно далеко от хутора, настолько, что Серому Стражу уже не разобрать, сколько их, не говоря уже, каких разновидностей, - хмуро сощурившись, Мак-Тир шевельнул подбородком, глядя на полыхающий пожар. «Ишь, как горит», - словно подпалил с четырех концов. И два домишки – все хуторские дворы, и постройки полыхали так, словно их вначале полили горючим составом. «Или же повеселились с магией», - хладнокровно подумалось. Если на поверхность вылез эмиссар гарлоков, то шансов у злосчастных хуторян нет и не было.
Несмотря на  то, что Мор уже и вроде как канул в небытие, в окрестностях Амарантайна порождения тьмы то и дело появлялись. Но не эмиссарское это дело, вроде как – не в пору Мора на поверхность вылезать, и Мак-Тир было слегка призадумался над этим, потянувши из-за спины лук – впереди шевельнулось, колыхнулось знакомой тьмой. Но остроухая отреагировала едва ли не быстрее его, уловив далекий, из-за осенних холмов донесшийся крик. И порысила в ту сторону – Логэйн же, с досадой понимая, что за этой Тауриэль ему не угнаться, остался стоять. От него и здесь польза случится. А как девка стреляет, он видел. Если же она окажется нерасторопной, и подхватит скверну – что же…
Можно и двоих рекрутов привести. Все равно один уже точно не жилец.
Коротко грохнули прогоревшие стропила – «быстро, однако». Все случившееся близ дороги – и неудачный побег остроухого ублюдка, и вмешательство неугомонной дурехи заняло не так много времени. А пламя полыхало ярко – конь снова отпрянул, уже точно не желая приближаться к рассыпающему искры пожару. Мак-Тир повел его стороной, понимая, что привязать к изгороди не получится – не допусти Создатель, пламя перекинется на уже подсохшую траву. Выгорит все поле, да и привязанная лошадь. И ноша, - он поднялся на небольшой пригорок, глядя на хутор – вряд ли кто-то уцелел в эдаком пламени, что ярилось на осеннем ветру, словно взбесившийся зверь. «Магия», - всего лишь предположение, но Мак-Тир знал по опыту – обычными способами такой пожар не устроить.
Мало он их сам в свое время сотворил, что ли, - ветер дул теперь ему навстречу, а значит, навстречу и пожару. Теперь вот можно коня оставить, - возле невысокого тополя остановившись, он перехлестнул вокруг серого скользкого ствола поводья крепким хитроумным узлом, хлопнул коня по шее, и припустил дальше – туда, где снова билось и колотилось темное, теперь уже ближе. «Тоже остановились», - отвлеклись на остроухую, так? – теперь слуха уже коснулось рычание и знакомое, чтоб ему, бормотание. Под жгучее пламя в крови, - тетива снова запела под пальцами, когда Логэйн добрался-таки до пригорка, и метнул стрелу на тетиву. «Гарлоки», - не ошибся, среди них – один эмиссар. Когтистые пальцы возделись к небу, и меж них уже постепенно загорался, зарождался огненный шар. «Не успеет», - холодный и сырой склон толкнулся под колено, когда Мак-Тир натянул лук до упора, чувствуя его, словно часть собственного тела. Дерево застонало, выгнулось, тетива загудело, будто боевой рог – стрела рванулась вперед, ввинчиваясь в стылый осенний воздух тяжелым четырехгранным наконечником.
Порождения тьмы не успели почувствовать его. Слишком отвлеклись на эльфийку, - «полезно». Несколько гарлоков уже подобрались к ней  совсем близко – настолько, чтобы не оказаться задетыми огненным шаром, который погас, потянулся к небу дымом, так и не успев вспыхнуть – стрела Логэйна разворотила лысый череп эмиссара порождений тьмы. Тварь покачнулась, и, совсем по-человечески запутавшись в полах длинного рубища, сильно смахивающего на мантию, какие носят маги, рухнула ничком. Из травы рядом донесся глухой визг. Мак-Тир не поручился бы, что узнал его, но предположил, что визжит похищенная порождениями женщина. Что же, от не самой приятной участи ее спасли одна неугомонная эльфийка, и немало раздраженный всеми этими проволочками Серый Страж, - и этому Стражу пришлось немного помочь упомянутой эльфийке, добив порождений тьмы.
«Повезло», - снять эмиссара с одного удара. Впрочем, нет ничего сложного в том, дабы хорошо выстрелить по неподвижной мишени. Для магии важна концентрация. Метаться по полю боя некогда, - Мак-Тир ухмыльнулся, убирая лук за спину, и неторопливо спускаясь с пригорка. Из травы на четвереньках вылезла ополоумевшая от ужаса полнотелая бабенка, и испуганный стон облегчения ее сменился звуками рвоты. И даже не посоветуешь отойти подальше от эмиссара, чтоб ее, - Мак-Тир остался вежливо сочувствовать в стороне, пока девка справлялась с собой.
- Ну, цела? – это вот было очень важно. Любая ссадина или царапина, и бабенка может стать вурдалачихой. Но та, помотав косами, выбившимися из-под полотняного чепца, лишь горько зарыдала, сев, не утерев рот.
- Так ты ранена? – это сейчас волновало сильнее всего. Дом можно отстроить, мужа – найти нового. И даже детей новых родить, благо, девка и справная, - даже стоя поодаль, и даром, что злосчастная сидела, Логэйн мог различить и пышную грудь, и широкие бедра. Одна такая точно не останется, - он подошел ближе, уже не глядя на девицу. Вслушивался – прислушивался к себе. Есть ли что, отзовется?
Кажется, тихо. Но скверна так быстро не проявляется, - он мрачно вздохнул, под короткое рычание, вырвавшееся из горла. До заката ему нужно быть в Башне Бдения. А темнеет по осени рано.

Хуторок выгорел дотла. Порождения тьмы убили всех, включая мужа заплаканной молодухи, его брата, и перерезали всю скотину. Девку же вполне предсказуемо – по мнению Серого Стража – забрали с собой. И, по мнению Серого Стража, это могло означать только одно – Мор вообще не кончился, если порождения тьмы до сих пор разгуливают по поверхности, таская баб, чтобы превратить их в маток. Ублюдки множились в свое время под чащобными Холмами, в Кэл Хироле. Отсюда до тех мест, все же, далековато, - Логэйн озабоченно нахмурился, примерно прикидывая про себя маршрут, которым сюда могли явиться ублюдки. Не поленился, склонился осмотреть тела – ничто не указывало на то, что порождения явились сюда по поверхности.
Значит, поблизости открылся еще один проход. В одиночку Мак-Тир разведывать его не станет, но на ближайшем форпосте оставит донесение, для коменданта Амарантайна. В Башне Бдения уже доложит обо всем сам, - качнув головой, он вернулся к топольку, у которого оставил коня, и покосился на по-прежнему храпящего эльфа.
Вот уж у кого все хорошо.
- До Амарантайна недалеко, доберешься сама, - сказал он девке. – Дорога безопасна, - при этом он искоса глянул на Тауриэль – не отвяжется ли  та, часом, не решит ли сопроводить.
- Я… н-нет, - залопотала спасенная. – У м-меня… родня… тут… тетка, - кое-как, сбивчиво она объяснила, что в холмах восточнее у ее родных такая же ферма, совсем недалеко отсюда. Мак-Тир уже успел прикинуть направление, которым к сгоревшему хутору пришли порождения тьмы – с противоположной стороны. Возможно, это и безопасней, чем одинокой девке идти по большаку. Да и к тому же, когда сюда отправятся Стражи, то будет по пути заглянуть на эту самую ферму. Проверить, не заразилась ли все-таки девчонка.
В благодарностях та конечно рассыпалась – захлебывалась ими, равно же, как слезами и соплями. Мак-Тир, впрочем, мешкать более не стал – коротко глянул на молодуху ледяными глазами, та и стушевалась. Кое-как, на помятых ногах ковыляя, побрела в сторону рощицы, горько рыдая. Так и вспомнить был проклятые старые недобрые времена, когда той же почти походкой уходили женщины – хорошо, если уходили. Логэйн некоторое время смотрел девке вслед, держа руку на шее коня, и чувствуя неприятную боль в левой руке и плече, отдающую в шею. Тот выстрел в голову эмиссару гарлоков даром для него не прошел.
- В порядке будет, - день уже понемногу тускнел, но в его лучах, что постепенно заволакивала облачная дымка, Мак-Тир видел наметанную через поле стежку, что терялась среди облетевших деревьев. Тропинка хоженая, а мест, где ходят люди, звери обычно сторонятся. Так что молодуха доберется до родни и без помощи Стража, так и его непрошеной спутницы.
Переменившийся ветер донес до них горький дым пожарищ, и Логэйн медленно склонил голову. Погребальный костер для крестьян вышел достойный. И, поистине, скверно, что Стражи проморгали порождений тьмы так близко от Амарантайна, - мысли его уже возвращались постепенно к делам насущным, а ноги несли на большак. Впереди не самый близкий путь, а конь его занят. Спасибо всяким неугомонным, - он снова взглянул на остроухую, теперь уже более пристально.
- И где же эльфов учат так сражаться и лезть в чужие дела? Ты не из долийцев, сразу видно, - спросил Мак-Тир Тауриэль, когда они уже вышли на дорогу.

«Ишь, поязвить вздумала. Ну, язви, язви», - равнодушно подумалось Логэйну. Ветер относил в сторону запахи и дыма, и сгоревших тел, но казалось, что ими все кругом пропитано, и станет неотступно следовать на всем пути, до самой Башни. Шуму поднимется, понятное дело, изрядно. Ведомые эмиссаром порождения, да нападающие на мирных поселян? – словно на пару лет назад вернулись. Впрочем, эрлинг на происшествия с порождениями тьмы богат. Чего стоил тот случай, когда они прокопались из-под самой Башни Бдения? – чуть пошевелив все еще ноющим плечом, он мимоходом слушал Тауриэль, которая, устав, видимо, язвить, начала заливать про какие-то молочные реки, кисельные берега.
«Дурнолуковки объелась?» - Логэйн даже чуть шею вытянул, заглядывая эльфийке в лицо. Та не говорила – вещала. С уверенностью, каковая бывает либо у настоящих безумцев, либо же у доподлинно уверенных в том, что говорят… в данном случае, тоже безумцев.
- Скорее, я поверю, что ты какой-нибудь древний эльф, откопавшийся из незапамятных времен, - хмыкнул он, искоса поглядывая за сладко похрапывающим, чтоб ему! – Идрисом. Начал сползать, ишь ты. Мак-Тир с удовольствием не стал бы препятствовать ему в этом деле, но его непрошеная спутница, судя по всему, будет против.
- Или же, что изрядно ударилась головой, эльдар, - словечко Логэйн выделил изрядной долей скептицизма. – Или начиталась каких-то книжек, и вообразила себя невесть кем. Не знаю, что ты такое, и откуда вылезла, но на эльфов ты не слишком похожа, - «привычных мне». – Сколько живу на свете – ни разу не видел, чтобы эльф был ростом с человека, - эта остроухая была совсем немного пониже рослого худощавого Мак-Тира. – А что до долийцев, так те поодиночке не ходят, если нападают, то всем скопом. И за городского встревать не будут, будь он хоть трижды эльф, - в особенности, близ мест, где живут люди. Анора даровала долийцам территории на юге, близ Диких Земель Коркари, но переселяться туда спешили далеко не все.
И не ходят долийцы по человеческим дорогам, предпочитают втайне двигаться, лесами, хоть ты тресни.
- Как бы то ни было, это твое дело, - он взглянул Тауриэль в глаза, - и твоя история. Неважно, выдумала ты ее, или нет, но странного в тебе действительно немало. В глаза бросаешься.
«Будь Амелл в Башне, ее бы это заинтересовало», - но Амелл снова пропадает неизвестно где, поэтому вряд ли есть весомый резон вести эту полоумную в Башню Бдения.
- И что-то заставило тебя думать, что именно через Ферелден лежит твой путь домой? – ладно, остроухая. Подыграем тебе. – Какая честь, - конь согласно фыркнул, вместе с Логэйном, прибавляя шагу. Темнело все стремительней, да и холодало быстро. – Давай, шире шаг. Так и быть, найдем тебе ночлег в Башне Бдения. В благодарность за помощь ордену, - «а заодно и расспросим о твоих странностях, напустив Веланну. Эта же как одержимый репей – вцепится если, то только с мясом оторвать».

Ветер переменился, стал задувать в спины, с юга – холодный, и пробирающий до костей. Эльфийке было даже нипочем, но на нее Мак-Тир особо не смотрел – вперед вглядывался в густеющие синие сумерки, которые вскоре подернулись золотыми огнями факелов. Конный разъезд дозорных – очень хорошо. Приближающегося к Башне коня и двоих путников они заметили издалека, и под дробный топот копыт, разбрызгивающих замерзающую грязь, оказались подле них.
- Страж Логэйн? – свет факелов выхватил из сумерек высокую фигуру Мак-Тира.
- Он самый, - взмах ладони, в знак приветствия – открытой, дескать, свои.
- А это рекруты? – не Страж, из набранного для башни гарнизона лейтенант с интересом сунулся разглядеть и эльфа, и эльфийку, посветив перед собой факелами.
- Один так точно. Тот, что дрыхнет. Его – в лазарет. Не повезло по пути, на стрелу наткнулся, - криво усмехнулся Логэйн, уже проходя под тяжелым сводом крепостных ворот. С тех пор, как он впервые здесь побывал, только-только перед тем, недолгим, благо, переводом в Орлей, изменилось многое. Укрепили все стены, Башня разрослась, став чуть ли не городком-крепостью. Укрепления надстраивали гномы – чувствовалась умелая рука, да и было их здесь, все-таки, немало. И из Кэл Хирола, и не только, - тени близ ярко освещенного двора шевельнулись, и из них вышла невысокая крепенькая фигурка.
- Оо, Логэйн, - на исчерченном татуировками худом лице Сигрун играла плутовская улыбочка. – А мы тебя еще вчера ждали, - шагнула легко, раз, другой, и остановилась перед эльфийкой. – Ого. Какой же у тебя рост, эй? – и обошла ту кругом, точно так же бесшумно ступая по хрусткому гравию. Хотя чего уж тут услышишь – это просто темнеет рано по осени, а так работа в Башне Бдения кипела и не прекращалась. Как и шум. Приглушенно бухал кузнечный молот где-то за стеной, лязгали, в одном ритме клинки – правильно, тренироваться и для боя в темноте надо; ржали лошади, переговаривались люди.
- Сигрун, - прервал Логэйн восторги бывшей легионерши, - юго-западнее тракта порождения сожгли хутор. Их вел эмиссар, - клеймо на щеке гномки так и дернулось. – Времени выследить у меня их не было, но точное направление я определил. Собирай людей, там поблизости еще один такой же. Туда стоит заглянуть, - серые глазки Сигрун понимающе блеснули.
- Кто-то спасся?
- Да, девка одна. Порождения ее едва не уволокли, но эта вот… барышня немного мне подсобила.
- О, спасибо тебе большое! – гномка так и схватилась обеими руками за руку Тауриэль, и сердечно потрясла ее. – У нас не так много эльфов здесь, но это неважно, я рада тебя видеть. Проходи, проходи, пока командор в отлучке, я ее заменяю.
- Сигрун, я привел еще и рекрута, но он – весьма спорный вопрос. Ранен, пока отлеживается. И, кстати, - окликнул Мак-Тир гномку, которая уже поволокла эльфийку в сторону подъемной решетки казарм, - Веланна здесь?
- А зачем она тебе? – Сигрун подозрительно прищурилась и точно так же ухмыльнулась.
- Не мне – вон ей, - кивок в сторону остроухой.
«А я пойду найду Огрена», - после такого денька неплохо было бы и выпить чего-нибудь. Благо, гномова брага сшибает с ног так, что наутро хорошо, если собственное имя помнишь. Самое оно сейчас.
- Логэйн, да, кстати… - нехорошая это интонация. – Из Вейсхаупта пришла депеша. Думаю, тебе стоит посмотреть ее – она на твое имя.
- Вот как, - ровным голосом отозвался Мак-Тир. – Что же, я посмотрю.
И браги как-то резко расхотелось.

Отредактировано Loghain Mac Tir (2018-06-02 13:53:37)

«Снова», - что же, не такая уж и дурная весть. Плавали, знаем. Могло быть и хуже. «В Андерфелс, к примеру, могли забросить», - уж на что Логэйн терпеть не мог Орлей, куда его переводили теперь, как значилось в депеше, Андерфелс – местечко еще хуже. Изъязвленный Морами, бесплодный и полумертвый – нет, увольте. Из двух зол не придется выбирать меньшее – оно само выбрало Старшего Стража Мак-Тира, печатью. С гербом Серых Стражей.
Мрачно и неспокойно было на душе – чего еще учудят тут без него? В прошлый раз, после того Мак-Тира перевели в Джейдер, как раз случилось нападение порождений тьмы на Амарантайн и Башню Бдения. И это еще полбеды – Башня выстояла, город защитили, но Амелл поверила Архитектору, и треклятая тварь снова ускользнула. Словно мало Логэйн предупреждал ее насчет всего этого, - процедив сквозь зубы очередное ругательство, он стянул завязки горловины вещмешка.
Как в былые времена, когда все его добро умещалось в одной котомке. Потому, что повстанцам лишним хламом себя обременять – только беду к себе вести. А волка, как известно кормят ноги. Теми волками и были они, режущими орлесианских овец, - Мак-Тир уставился в холодную ночную осеннюю тьму, распахнув ставни. В Башне Бдения постоянные комнаты были только у тех стражей, кто был приписан к ней на относительно долгий срок – Сигрун, Веланна, Амелл, само собой. Остальных размещали в отдельном крыле, но всякий раз – временно. А Логэйн-то что? – едва пришел, назавтра уйдет. Миновали те времена, когда он служил в Башне Бдения.
Депеша ушла за пазуху, чуть слышно зашелестев. Усталость после долгого дня пути, да еще и стычек с порождениями тьмы, наваливалась медленно и неодолимо, но с ней он еще поборется. В трапезной, к примеру, - пройдя полутемным, освещаемым факелами коридором до полуотворенных дверей, он остановился, услышав собственное имя, доносящееся из недр освещенной большим очагом залы. Гулко донеслось – эхо хорошее. И на повышенных тонах, - с усмешкой на сером от щетины лице встал у дверей, слушая перепалку.
Приведённая им эльфийка отчитала местных парней так, что любо-дорого послушать. Огоньком блеснуло в глазах каминное пламя – одобрением. Сейчас и он им добавит, - один из ублюдков повернул голову, и заметил его, недобро ухмыляющегося.
- Чего… - Мак-Тир только сделал было шаг, как в спину его подпихнули.
- Быстрее! – отчеканила стремительно шагающая эльфийка. – Чего пророс на дороге, корни что ли пустил? – отсветы огня засветились на светло-русых волосах Веланны, перескочили на поблескивающие искры, словно светлячковые тораксы, усеивающие навершие ее посоха. – Эй! А вы чего это тут себе позволяете? – загорелое, с тонкими линиями долийских татуировок, острое лисье личико исказилось гневом. – Я все слышала! Логэйн, это правда?! – Мак-Тир только руку успел выставить, дескать, угомонись.
- Спокойно, - хрипловато дохнуло, будто ледяным ветром. Чуть склонив голову к плечу, Логэйн переводил взгляд с одного ублюдка на другого – оба Стражи. Рядовые. Одного вербовал он.
- Заместитель Командора как раз просила меня подобрать людей для рейда по окрестностям. Поздравляю, парни. Успели поужинать, - кивок в сторону выхода, дескать, выметайтесь. И только вякните еще что-нибудь.
- Омерзительно, - непонятно только, кому это адресовалось – потянувшимся прочь из трапезной Стражам, севшему на лавку Логэйну, или миске с похлебкой, к которой Веланна наклонилась понюхать. Есть не стала. Мак-Тир пододвинул себе одну такую же – остыло слегка, но пахло вполне ничего. Так что долийка явно про него.
- Хорошо ты их отбрила, - обратился он к Тауриэль. – Извини за это. Заскучали без дела, вот и несут всякое, - потянувшись к стене, он нажал на рычаг бочонка с сидром. Струя, пенясь и благоухая, ударила в кружку – мельком глянув на обеих эльфиек, Мак-Тир нацедил еще две. Обе передал Веланне – мол, сама разберешься.
Долийка смотрела на него по-прежнему подозрительно.
- Сигрун сказала мне, что ты привел двоих эльфов. Одного я уже видела, - это уже, обратившись и поворотившись к Тауриээль. Логэйн в это время отдавал должное похлебке. – Но откуда ты, сестра? Как твое имя? Я – Веланна, – Мак-Тир едва не поперхнулся, услышав в обычно злом, пронзительном, словно визг пилы, голосе Веланны  явственный проблеск дружелюбия. Еще и назвала девчонку «сестрой».
- Ты не из Народа, но и не из этих городских шавок, - Мак-Тир неодобрительно кашлянул поверх кружки. – Что? – долийка так и окрысилась на него через плечо, раздраженно фыркнув – перо, украшавшее плечи ее мантии, нос задело. – Собачек твоих любимых оскорбила, Логэйн? Или ты с недавних пор сделался защитником городских эльфов? Видела я, как ты разворотил ногу тому рекруту! Твои стрелы я везде узнаю, даже не отпирайся!
- Даже не собирался, - наблюдать за Веланной было будто за неистово бурлящей болотной топью – такая же зеленая, разве что не воняет тухлыми яйцами.
- Твое счастье, что рана стала затягиваться, и быстро. Может быть, он и не... – эльфийка осеклась, сдвинув светлые брови, глядя на гостью. – Ладно… Заболталась я с вами. Пойду проверю того бедолагу еще разок. А мы с тобой побеседуем, если захочешь, когда ты пойдешь отдыхать, сестра, - обратилась она к Тауриэль, из чего Мак-Тир сделал вывод, что Сигрун подселила незнакомую эльфийку к Веланне. Что же, все спокойней. Хоть не к мужикам.
- А ты, Логэйн, поосторожней. Хорошо, что тебя переводят, - никакого беспокойства в голове Веланны, впрочем, не звучало – только легкое злорадство вместе с презрением. Это не удивляло – эта долийка редко умела по-другому. – Хоть будет поменьше толков о твоих преступлениях. А то ты как появишься – и будто шишку в осиное гнездо сунули, не угомонить!
- Я тоже буду скучать по тебе, Веланна, - посмеялся Мак-Тир своему сидру, а затем перевел дыхание, когда эхо быстрых шагов долийки все же стихло в недрах коридора. Воцарилось молчание – кроме него и Тауриэль в трапезной больше никого не было.
- Вот, это была Веланна, - миска с похлебкой уже опустела. Логэйн откинулся назад, вытягивая ноги, глядя перед собой. Стоило, пожалуй, еще сидра хлебнуть, да на боковую – уже потянулся было к рычагу бочки, как негромкое попискивание в из темноты заставило резко сесть.
- Куда ты их вывела, бестолковая, - сложно было удержаться от улыбки, когда на пороге трапезной появилась Адалла – чуть отощавшая, но с оттянутыми, полными молока сосцами, подталкивающая носом снующую вокруг  такую-же светло-песочную, как она, щенячью ораву. «Трое», - хороший помет, учитывая, что у Адаллы первый. Помногу мабари редко щенятся, - сука взяла одного из щенков за шкирку – тот повис, поскуливая, и с деловитым видом поднесла Логэйну, плюхнула на колени. Псеныш было жалобно заплакал, часто-часто облизывая пальцы, но быстро успокоился, под поглаживающей по мягкой шкурке рукой.
- Рано им еще, - Логэйн осуждающе покачал головой, но молодая мать только гавкнула ему, мол, еще с советами будешь лезть! – и с интересом вскинула черную морду на Тауриэль.
- Это Адалла, - Адалла, не церемонясь, подхватила еще одного детеныша, и точно так же вручила его эльфийке, отчего у Мак-Тира едва глаза на лоб не вылезли. – Девочка, ты уверена?
Утвердительный короткий лай стал ему ответом, и щенок на руках согласно вяфкнул, мол, да.
«Чудеса», - понятное дело, когда мабари доверяет детенышей своему человеку. Но – так вот с порога, с ходу, едва понюхав – незнакомому кому-то, более того, эльфийке?
- Адалла сочла тебя достойной доверия. Думаю, стоит поблагодарить ее, - поглаживая шелковистые опущенные ушки щенка – резать рано пока. А вот хвостики уже подрезали – спасибо тому, кто позаботился о щенках Адаллы, пока Логэйн отсутствовал.

Отредактировано Loghain Mac Tir (2018-06-20 13:12:38)

Адалла тяжело села подле очага, и щенок на руках у Логэйна завозился, цепляя по кожаным штанам коготками. «Иди», - он спустил малыша с рук, глядя на то, как его брат (или сестра) клубком сворачивается на коленях у эльфийки. Слуха различил что-то на незнакомом языке – эльфийского Логэйн не знал, откуда бы? Но выглядела девчонка небывало довольной. Даже счастливой. Понятное дело, что со щенят умилится любая барышня, но чтобы так улыбаться? – и чувство было, что эта Тауриэль действительно не понимает, что своей улыбкой может творить. Мак-Тир аж выпрямился, хмурясь, коротко тряхнул головой – давно его так не пробирало от женской красоты. Да не так, как оно бывает, если на грудь там, или задницу засмотришься.
Как-то гораздо чище. И светлее. Как если бы на тихий рассвет смотрел, - краем рта он усмехнулся, чуть потеплев взглядом. Самому тоже потеплело. На душе.
«В сидр Огрен стал чего подмешивать, что ли?» - колыхнулась, по обыкновению, язвительная мысль, и Мак-Тир глубоко вздохнул. Нет, что-то другое тут.
- Это мабари, а не просто собака, - вырывалось у него, прежде чем успел подумать, что поправлять таким вот макаром обладательницу подобной улыбки… неучтиво. И диву про себя давался теперь, понимая, что кое-что, налетевшее позолотой дворцовой жизни, сейчас из под серого бытия Серых же, кляты будь они, Стражей, вдруг вознамерилось если не сверкнуть, то показаться.
«Рехнулся что ли, на старости лет-то?» - не из тех был Мак-Тир, кому хорошенькая мордашка способна вскружить голову. И улыбка такая, - хмурясь, он понимал, что смотрит с восхищением, и куда ты от этого денешься.
Другое дело, что остроухая явно даже не пыталась обаять его, или как-то понравиться – улыбалась просто, открыто и счастливо. Без подтекста, или поиска выгоды. Улыбалась так, как может улыбнуться ребенок – просто так. Потому что может. Потому что, будь оно трижды проклято, в этом мире еще остаётся место подобным улыбкам, и хоть ты тресни в своей мрачности, Логэйн Мак-Тир, просто сиди и любуйся, пока можешь. Подыши светом, которого не заслуживаешь, и уж точно не ждал от случайно встреченной остроухой. Да, хорошенькая. Да...
«Красивая», - он слегка опустил голову, хмурясь сильнее.
- Странно даже, - вроде как, о псах заговорили, но слова прозвучали отражением собственных мыслей Логэйна. – Прямо-таки впервые в жизни? – в стране, где, ладно, мабари не редкость – но почти в каждом дворе непременно обитает какая-нибудь собачонка, подобное звучало странно. Допустим, все же не Ферелден – но псов полным-полно везде. У долийцев нет собак, это верно, они им в лесах без особой надобности – но остроухая ведь и не из долийцев. Трижды установлено, так его. – А смотри, как им нравишься, - остальные щенки подковыляли к эльфийке, и улеглись у ее ног. Адалла подошла посмотреть – и тоже легла, вроде как присматривая, но не шевельнула и ухом, только лобастую голову подставила, когда эльфийка потянула руку почесать ее. В Мак-Тире даже ревность слегка шевельнулась. Пополам с удивлением – ни с кем его мабари так себя не вела, кроме него самого.
Щенки на полу затеяли возню, и тот, что на руках у эльфийки, не утерпел – свалился к ним кубарем, и давай втроем кувыркаться, под писклявое рычание да тявканье. Не мешало, впрочем, - Мак-Тир еще раз приложился к кружке, зачем-то размышляя вовсе не о том, что должно его сейчас волновать. Впереди – дорога на Джейдер, и дорога в одиночестве. Адаллу он с собой не заберет, ей надо кормить щенков – но обо всем этом думалось как-то мимолетно.
«Он дала ей своего щенка», - Логэйн повернул голову, встречаясь глазами с Тауриэль. Смотрел внимательно, будто на допросе. Но без жесткости.
«Абы кому Адалла доверять не станет», - ему не нужно было убеждать себя в том, что эльфийка, несмотря на свои странности, не явилась сюда с целью диверсии («какой еще диверсии, проклятье, ты сам ее сюда привел!») – но как-то неловко было подумать про Тауриэль  что она просто «хорошая».
Несолидно, - хмыкнув вслух, а про себя усмехнувшись, Логэйн глубоко вздохнул, отчего-то чувствуя облегчение.
Действительно. Какой прок ему напрягаться от того, что через стол от него сидит остроухая из неведомого далёкого далёка, способная исцелять наложением рук, рослая, гордая… не забитая, как остальные эльфы. Самоотверженная – вон как за подстреленного болвана-то вступилась, не задумываясь. Веланна, понятное дело, тоже не забитая, но это скорее исключение, чем правило. Эту остроухую по-прежнему хотелось сравнить с одержимым репьем. Тауриэль же напоминала, сели про растения думать, то высокую одинокую сосну. Со стволом рыжим, как ее горящие медью в отсветах очага волосы. Сильную такую, независимую и прямую.
Ну. Каких только странностей не бывает в Тедасе, - Мак-Тир отчасти подивился собственному спокойствию.
«В конце концов, многое сокрыто от наших глаз. Серому Стражу о том ли не знать», - и тайны скрываются порой в самом обыденном. Пусть Тауриэль явилась сюда откуда-то… Откуда, кстати?
Будь помоложе, полюбопытничал бы, непременно. А теперь – просто принял.
- И что ты теперь будешь делать, Тауриэль из далеких земель? – глядя не на нее, а перед собой, спросил Логэйн. – Сегодня ночь застала тебя в Башне Бдения. А завтра где застанет? – на сей раз все же взглянул. – И чего ради ты странствуешь так далеко от… дом-то у тебя где-то есть, так? – ишь, все же полюбопытничал. Не так уж и стар, все же. - И что это за дом?
Адалла вопросительно подняла морду, посмотрев на эльфийку ореховыми глазами, вывалив язык из черной пасти. Логэйн потянулся к столу, где на тарелке лежали остатки сыра, и бросил суке пару кусочков – та только головой мотнула, будто благодаря, и облизнулась затем.

Отредактировано Loghain Mac Tir (2018-06-23 12:15:37)

«Вот так история», - Мак-Тир чувствовал, как вытягивается физиономией, слушая складный рассказ. Резкий местами, когда голос остроухой слегка возносился. Щенки тогда беспокоились – задирали мордочки, но унимались быстро. Ничего, еще научатся держать концентрацию на звук. И этому еще научатся, и многому другому. Адалла поможет, - он посмотрел на суку, что снова ткнулась лобастой головой под руку эльфийке, что продолжала говорить, и ничего не сказал. Только на огонь уставился, поверх своей кружки, ощущая, как внутри все подбирается, стальными цепями.
Допустим, эта Тауриэль не рехнулась, и говорит правду. Церковным байкам о сотворении мира, Песне Света Логэйн верил постольку-поскольку. Истово верующим человеком себя никогда не считал, да таковым и не был, хотя Создателя поминал то и дело, как и все. Но задумываться над этой чепухой ему приходилось лишь в ключе размышлений о Море и порождениях тьмы. Песнь Света говорит о проклятии Создателя, но все могло быть куда прозаичней.
«Мало ли, какое дерьмо можно подхватить, какую чуму, залезши неведомо куда?» - вот, пожалуйста. Та же самая скверна. А куда там залезли эти магистры? – по преданиям, ногами в Тень. Но доверять россказням священников, да и не только – лишь голову себе забивать вопросами без ответа. Над этим бились поколения Стражей и до Логэйна Мак-Тира, далеко не самого преданного члена ордена Серых. У него сейчас забота более насущная внезапно образовалась. И с ней придется постараться…
Нет, не так. Принять и осознать тот факт, что где-то поблизости – а может быть, и нет, существует еще нечто, схожее с Тедасом – это вот уже надо будет постараться. Для такого пригодилась бы огренова брага, как гном сам ее именовал, «расширяющая сознание», - взгляд скакнул по широкому столу, стоящему у темной стены, и остановился на блеснувшем боку пузатой зеленой бутылки. Трапезничали Стражи там же, где обычно готовилась еда.
- Два года, вот как, - с коротким кивком заметил Логэйн, все же поднимаясь. Початая бутылка коротко плеснула над небольшим глиняным стаканом. Сильно запахло крепким пойлом – Мак-Тир выдохнул, опрокинул содержимое стакана, и хрипло кашлянул в кулак. Продирало до мозгов, огреново варево раз за разом становилось все… загадочней и эффектней. Или эффективней? – прихватив бутылку к очагу, и еще пустой стаканчик – на всякий случай, он снова сел на лавку, вытянув перед собой ноги. Тепло от выпитого разливалось в груди, поистине, помогая понять.
- Хорошая история, - неторопливо произнес Логэйн, глядя на пляшущие по стене тени. – Слишком складная для того, чтобы быть правдой – но и на неправду непохожа. С другой стороны, многое я и без того уже увидел, - кто знает – вдруг в неизведанных землях, да хоть с какой из сторон света, веруют не в гребаного создателя, а в этих… как она их назвала, Валар? – да и эльфы в тех краях, действительно, могли еще не выродиться. Любой в Тедасе слышал эти байки о том, как люди лишили эльфов их наследия и бессмертия, магии и прочего. Вполне вероятно, что те эльфы тогда и повыше были, и в кости покрупнее.
- И ты одна здесь? – ответа не требовалось. При всей своей недоверчивости Логэйн весьма доверял собственному умению чуять ложь, складывать впечатление от не только услышанного и увиденного, но и почувствованного. Эльфийская девчонка действительно была чужой в Тедасе… или воображала себя такой.
Рост, сила. Боевые навыки. Умение исцелять наложением рук, гарлоки его дери! – зачем-то подумалось о кунарийских разведчиках, прозываемых Бен-Хазрат. Но такая вот девица станет привлекать внимания не меньше, чем рогатый – или безрогий, как памятный Логэйну Стэн – кунари. И привлекает, - он задержал взгляд на ее лице, а затем снова взглянул на Адаллу.
- Что, девочка? – сука вопросительно проскулила, дернув ухом. – Мы ей поверим? – утвердительный лай, который подхватили сонным тявканьем пригревшиеся подле очага щенки.
- Повстречайся ты мне еще несколько лет назад, Тауриэль, похлебкой тебя бы угощали тюремной, - усмехнулся Логэйн. – И допрос был бы настоящим, про это твое Средиземье. Чужаки на землях Ферелдена – не к добру, и, располагай я временем побольше, то непременно отвез бы тебя в Денерим. Познакомил бы со своей дочерью, - усмешка чуть задержалась, едва заметно потеплев. – Ей как никому другому необходимо знать, что происходит в Ферелдене… и кто здесь появляется незваным гостем. Да, Анора была бы очень рада познакомиться с тобой. Не сомневаюсь, ты поведала бы ей немало интересного. Всяческие тайны ее увлекали с самого детства, - «особенно, те, которые можно пустить себе на пользу». - И, в отличие от меня, она гораздо более обходительна – настолько, что, скорее всего, не стала бы даже арестовывать тебя. С рекомендательным письмом от меня тебя примут при дворе без каких-либо вопросов, - эльфийке впору бы задаться вопросом, с чего Логэйн берется ей помогать, но расчет здесь у него был довольно-таки простой. Убить одним выстрелом двух уток – слегка исправить курс этой эльфийке. Да, она собиралась искать долийские кланы, но богатствами королевской денеримской библиотеки пренебрегать не стоит. А Анора, получив отцовское послание, организует за чужачкой надзор, и станет действовать уже сообразно ситуации, в зависимости от того, что поймет о ней.
Главное, чтобы на эдакую вот красоту не оказался падок Алистер, подобно своему папашке и покойному братцу. А то совсем неловко получится, со стороны Логэйна-то, изрядную свинью подложит дочери.
- Моя дочь – Анора Мак-Тир, королева Ферелдена, - о, и об этом Тауриэль не знает. Что же, еще медяк в копилку. Мало кто в Тедасе не слышал о стремительно вознесшемся простолюдине, прославленном полководце, выдавшем дочь за короля – и столь же стремительно все потерявшего.
- А что до долийцев, то ты выбрала не самое подходящее время, чтобы их искать, Тауриэль. Юг Ферелдена, где Анора выделила им земли для поселения, еще не оправился от Мора. Потому кланы отправились на запад, в Орлей. И там их, должен заметить, всегда было больше, - что не могло не радовать Мак-Тира в бытность его еще тэйрном и генералом.
- Ты рассказала мне свою историю, и я поверил тебе, - «или сделал вид – это не имеет сейчас значения». – Но, полагаю, ты это не каждому встреченному тобой рассказываешь… так? Что заставило тебя сейчас открыться? – признательность? Сидр в голову ударил? Лгать не умеет? – бутылка снова стукнула о краешек глиняного стакана, и на сей раз Логэйн налил браги во второй стакан, не спрашивая.

Ишь, не отказалась от предложенного, - Мак-Тир наклонил голову, пряча выражение лица за упавшими волосами, еще разок прикладываясь к своему стакану. Горячим потянуло по груди, обожгло слегка. Остроухая казалась погруженной в свои мысли, даром, что отвечала на вопросы его почти без запинки. Резко, как если бы кто-то трогал туго вскинутую на рога лука тетиву. Как стрелы отпускала.
«Не такая, как все», - то ли Огрен в самом деле чего интересного в свою самогонку подмешивал, то ли это Логэйна наконец разморило теплом очага да горячей еды, вдобавок к выпитому, но чувство было, помимо неизбежной настороженности, пополам с расположением. «Ее б из поля зрения не выпускать», - а в голове уже крутится, хочешь того, или нет, вероятные пути до Орлея через Денерим. Нет, отсрочки не получится. Приказ о переводе в Джейдер ясен и однозначен. Кроме того, Логэйн вряд ли теперь вернется в Ферелден. Тут, как говорится, сам создатель велит пройти вначале через Денерим, попрощаться с дочерью. Представить ей странную эльфийку-чужачку, что улыбается так, что дух захватывает – снова встряхнул головой, хмурясь, и решил, что вдруг ослышался.
«Так даже лучше», - о том, что в Ферелден не возвратится, отчего-то думалось без боли. Любить свою родину, свои земли, Логэйн не перестанет от того, даже если сюда не вернется. Дом и родина – не там, где стоят стены и висят флаги. Они, как любят говаривать во всяких возвышенных книжонках, «в сердце». Сетовать по части утраченного Логэйн Мак-Тир разучился давненько. Толку от подобного? – перестраивай стратегию, находи решения. Только это и вытянуло тогда, после Посвящения. Заставил себя обрести цель – служить Ферелдену, служить его королеве – своей королеве-дочери через то, что сумеет. И попутно, конечно же, спасать мир от порождений тьмы.
«Стоит изменить шифр донесений», - в том, что его почту будут проверять еще более досконально, чем прежде, Логэйн не сомневался. Тем не менее, рапорты будут. Рапорты отправятся и в Денерим, и сюда, в Башню Бдения. А Солона уже разберется, что с ними делать – передаст логэйнову зятьку, вестимо. А тот, неизбежно, будет вынужден обсудить все с Анорой.
Нейтралитет стражей? – редкий для Логэйна смех коротко резанул воздух. Усмешка зазмеилась на тонких губах, когда он смотрел на огонь.
- Пара недель, - буднично отозвался он на вопрос Тауриэль. Напутствие и наставление, значит? – ну так, получила. Уже видишь пути и возможности. Только смотришь однобоко слегка, ну да в том не твоя вина, эльфиечка, - он взглянул на Адаллу, что дремала, устроив морду на лапах.
Это он, Логэйн, вводит в свою партию новую фигуру. И далек от восторженности и удивления. У него все проще – чужак, вероятно, опасный чужак. Даром, что мабари доверяет ей, будто своей. Мабари тоже вон, ласковые да игривые бывают. Адалла-то еще побольше других, это сейчас вид делает, что серьезная, ишь ты, мамка молодая. А волка перекусит пополам.
Так и эта Тауриэль – как бьет из лука лихо, да с кинжалами управляется, Логэйн сам видел. Сейчас – улыбается, спокойная. И не исключено, что сородичи ее – «одна» - отзывается короткое слово горьким эхом – если таковые также угодят в Тедас, столь дружелюбными вряд ли окажутся.
- Могу показать дорогу. Завтра на рассвете я отправляюсь в Джейдер – это близ границы. Вестимо, по пути не заблудишься – дорога одна, Имперский Тракт. Но в одиночку путешествовать опасно – тебе. Серого Стража же станут опасаться. Да и не забыли же, как Ферелден был спасен от Мора, - издевка прежней змеей шевельнулась в голосе. – Так что, если захочешь – предлагаю отправиться вдвоем. Вдвоем, - это Адалле что вскинула огромные, полные тревоги глаза, и поставила уши торчком. – Ты остаешься. И смотришь за своими детьми, - мабари заскулила было, негромко – опасаясь взбудоражить завозившихся уже щенков.
- Надеюсь, у тебя будет, чем заплатить за лошадь. Лишнюю, задаром чтобы, вряд ли смогут выделить. Могу только попросить сбавить цену, - Логэйн поднялся, медленно выдыхая. Час поздний. Ему еще успеть бы отдохнуть, - убрав бутылку на полку, он допил остатки браги, и подхватил на руки двоих щенков.
- Доброй ночи, - и, под попискивающую возню, в компании Адаллы, отправился на псарню. Третьего щенка сука несла в пасти, но, судя по укоризненному взгляду, отнюдь не стала бы возражать, если бы ее человек прихватил и этого ее детеныша.
- Как окрепнут – прибежишь ко мне в Джейдер, - сука отозвалась бы вздохом, да боялась уронить детеныша. Обитатели псарни обступили их неслышно – так и потянулись черные носы, втягивая воздух, но шуметь никто не стал – только негромкое гавканье из холодной осенней темноты Логэйна и приветствовало.
«Значит, Джейдер», - прежде чем лечь, надлежало составить несколько донесений. Анора обо всем узнает. Да и записку о случившемся для Амелл также придется оставить. Отчитаться, - свеча на столе постепенно таяла, погружая полупустую, холодную комнату Старшего Стража во тьму.

Утро встретило Логэйна промозглым, волглым туманом. Тончайшая изморось оседала на гриве гнедой кобылы, что встряхивала мордой, недовольная, переступала ногами, пока ее седлали. Сбоку посунулась любопытная черная морда Адаллы, а вслед за ней – улыбающаяся разрисованная рожица Сигрун.
- Ну что, в добрый путь? -  гномка потрогала подпругу, почесала кобыле подбородок – пришлось привстать слегка.
- Как же, в добрый, - хмыкнул Логэйн. – Донесения – в обычном порядке. Не скучайте, - седельные сумки приторочены, оружие – при нем, лук – за плечами. Припасы – он кивнул Сигрун, что протягивала ему увесистый, еще теплый сверток.
«Дом – там, где ты», - а если где Логэйна и принимали как своего, хоть кто-то – так это здесь, в Башне Бдения.
Ничего. Не пропадут тут без него.

Гнедая зацокала копытами по камням, тронувшись с места. Башня Бдения едва просыпалась, потому отбытие Логэйна, само собой («и слава Создателю») обошлось без лишних глаз и провожатых. Сигрун не в счет – эта-то мелкая зараза вездесуща. Иначе ей нельзя – да и в Башне по другому не получится. И, кстати говоря, гномка ни словом не обмолвилась насчет неожиданной логэйновой спутницы. Что-то знала уже? – но разрисованная физиономия гномки оставалась безмятежной и улыбчивой. Кажется, еще и помахала на прощание. Зараза.
На воротах его проводили только взглядами, мрачные – ночь выдалась холодной – и сонные стражники. И гнедая вдруг вскинула голову, зафыркав, но радостно. Будто бы чуя свое – так и оказалось, когда из тумана показалась лошадь, и восседающая на ней эльфийка. Обернулась через плечо, заулыбалась. Что же, могла и в Башне погодить – впрочем, пустое.
- Доброе, - отозвался Мак-Тир, тронув свою лошадь коленом, и проезжая мимо Тауриэль. Сигрун наверняка знала, что остроухая выдвинулась вперед него, потому и помалкивала. Сюрприз решила устроить, так ее, - отдых у него выдался недолгий и скверный. Скверный, именно – снова клятые видения бесконечно содрогающейся земли, блюющей ордами порождений тьмы. Вздернутые на черные пики гниющие тела, и лица тех, кто когда-то был людьми – бессмысленные, с белесыми, кровью налитыми глазами. Вурдалаки – Создатель милоствый, храни от превращения в такое.
Ему-то, Логэйну, такое точно не грозит. А вот что насчет того хутора, что обнаружили вчера? – он повернул голову, вглядываясь в просеку срежь жухлой травы, уходящую в лес. Насколько он помнил, дальше еще должно быть что-то вроде дороги. Или тропы, где прошли бы кони – пригляделся, замечая и обломанные ветки, и сорванные конями ветки молодого ивняка.
«Значит, этим путем двинулись», - Сигрун посоветовала бойцам верно. Так – короче всего, - Логэйн потрепал кобылку между ушел, слегка хлопнул поводьями – та и пошла быстрее.
Ну, пропади оно все пропадом – «в добрый путь».

Болтуном Мак-Тир особо не был. Привычно молчал, не пытаясь изображать вежливость – каков он, у этой Тауриэль было время рассмотреть. И пока что он выжидал, рассчитывая на то, что остроухая не выдержит, и сама сунется к нему с расспросами. А пока – Имперский Тракт, в эрлинге на редкость хорошо обновленный, и почти не раскисший после недавнего ливня вместе с туманом, под копытами лошадей так и тянулся. И вдоль него – поля, где убирали урожай, фермы, хутора. Кажется, моргни немного – и холмы Осуина привидятся.
«Мимо них тоже проедем», - хладнокровно подумалось Логэйну. «Не так уж далеко», - говорят, что те, кто носит с собой слишком много боли и горечи, долго не живут. То рассудок не выдерживает, то сердце. Но Мак-Тира, видимо, из особого камня вытесали. Сколько бы не валилось – выживал, выбирался, и непременно волочи все на себе.
Так и погружался в размышления, мрачнея – впереди для него лежал путь без возврата. Когда еще он сможет вернуться в Ферелден? – один раз вышло, на сей раз вряд ли получится. А с орлейскими собратьями по ордену у него были особые взаимоотношения – ублюдкам он ни на грош не верил, и не удивлялся тому, что не доверяют и ему. Не те годы у Мак-Тира, дабы сожалеть о чем-то, но нет-нет, да тянуло обернуться на Башню Бдения, что уже давным-давно истаяла в лигах пройденного пути.
Но все же не обернулся. На дороге впереди заметил какое-то движение, и уже инстинктивным движением к себе прислушался. Не порождения тьмы, но пеший отряд. Солдаты эрлинга? – с такого расстояния не различить, сколько их. Да и глаза у Логэйна уже не те, все же – он покосился на Тауриэль.
- Видишь, кто там? – они  уже миновали заселенные области эрлинга Амарантайн, и кругом царило безлюдье. С другой стороны, кругом – чистое поле. Надо быть и вовсе идиотами, чтобы разбойничать в таких местах.
- Солдаты Эддельбрека, - проворчал Мак-Тир себе под нос, когда расстояние меж ними и отрядом сократилось настолько, что можно было различать цвета. Что же, отрадно видеть, что приказы Амелл исполняются даже в ее отсутствие. Идущий в авангарде сержант приостановился, глядя на двоих всадников, а затем, узнав Логэйна, так и уставился. Нехорошо уставился – только отступил с дороги, а за ним – и все остальные. В безмолвии.
- Проваливай, - в спину все-таки донеслось. Мак-Тир осклабился – помнят, ублюдки, друзей своего господина. И недругов.
И вряд ли это изменится, - солнце меж тем неохотно ползло над холмами, перекатившись уже и за полдень. Продолжается жизнь, и вновь Логэйна касается мысль о том, что это он один такой остался, осколок уже мало кому нужного прошлого. Забывается кровь, что лилась по этим нивам и пашням. Забываются крики насилуемых женщин, плач забытых детей, стоны освежеванных живьем людей. Забывается, как воевали отцы. Народ хочет мира, а тьму и кровь предпочитает забывать. Возможно ли винить их в этом? – сейчас-то уже понятно делается, что нет. Это его, Логэйна Мак-Тира, жизнь, была и остается вечной войной. Долгая зачем-то, вопреки всему. Словно кто-то наверху, глядя на него, посмеивается – «не-а, я с тобой еще не наигрался».

О сказанном эльфийкой накануне Мак-Тир особо много не размышлял. Доверился верной и вечной присказке – «утро вечера мудренее», решив, что все яснее станет на свежую голову. Да и прежняя настороженность его во многом поугасла, сменившись внешним безразличием. Паршиво это, когда жизнь тебе на шестом десятке лет обухом по голове  впечатывает новую истину, тоже вечно верную – «тише едешь, дальше будешь».
Паршиво – да ничего не поделаешь. Зарубка получилась накрепко. Если б кто и заметил, что стал Мак-Тир вдумчивей, так только тот, кто знал его достаточно хорошо. А таковых по Тедасу – раз-два и обчелся. И если и вскидывается в Логэйне прежнее пламя, то оно хорошо научилось прятаться. И сейчас он вел чужачку из своей страны в чужую – а там уж красавица пускай куролесит, как вздумается. С него, Серого Стража, взятки гладки. Подумаешь, взял себе попутчицу до Джейдера – ну так солдатня давеча в трапезной не напрасно гоготала, дескать, мужик, хоть и предатель, - тронутое темной щетиной лицо чуть исказилось, когда Тауриэль все же подала голос. Ишь, сходятся мысли.
И вот еще один медяк в копилку. Что тогда, на поле стоя, девка и ухом не повела на его имя, что сейчас удивлена, слышно по голосу. Едва ли не неловко ей за то, что их так провожают – но ему-то, в целом…
Почти наплевать.
- Ты права, лично не знают, - после небольшой паузы отозвался Логэйн. Гнедая под ним раздраженно фыркнула, перешагивая через увязшую в дорожной грязи корягу. – Но их лорд был когда-то во вражде с одним ублюдком, что был у меня на службе. За этого ублюдка ферелденская знать на меня крепко обозлилась. Помимо всего прочего, - обозлилась, понятное дело, и на Натаниэля, только вот то, что парнишки во время Мора и вовсе не было в Ферелдене, пошло на пользу. А еще вдобавок то, что на нем-то вины и впрямь не было.
- И Эддельбрек, и другие… все позабыли уже. Быльем поросло, - усмехнулся Логэйн, глядя в серую даль – стык горизонта и пустой дороги. – Как вдоль этого тракта стояли колья с насаженными на них телами. Орлесианские твари любили позабавиться, - он глубоко втянул ноздрями воздух, словно вопреки всем чувствуя запах разлагающейся плоти. Чтобы – не забыть. Даже если он единственный останется в этом, в этой памяти – что же, клятый Создатель, так тому и быть.
- Почти тридцать лет назад Ферелден еще был под властью Орлея, - странно немного рассказывать об этом – о том, что, казалось, любой в Тедасе знает. – Я появился на свет близ этих мест. В Осуине. Маленькая деревня. Сейчас там ничего нет, - «и пусть не будет», - но раньше был хутор, где разводили лошадей. Затем пришли орлесианцы, и уничтожили все. Забрали лошадей, изнасиловали и убили мою мать, - и клокочет, будто закипая, ненависть при этих словах. Иначе – не будет. Иначе – это уже не Логэйн Мак-Тир. – Меня и отца оставили в живых. Мы ушли в холмы, поклявшись отомстить. Вместе с другими такими же, как мы, стали охотиться на орлесианцев. Как раньше охотились в лесах, которые, как эти скоты вообразили, принадлежали им. И однажды я наткнулся на занятную дичь – мальчишку. Ровесника. Мне тогда было семнадцать, что ли. И этот сосунок оказался принцем. Гребаным наследником престола, - горящий лагерь посреди дождливой ночи. Гарет, в полный рост стоящий на холме, окружённый шевалье – сэр Гарет, приказавший сыну сделать все, но спасти жизнь клятого принца, которому тот сын был готов кишки выпустить там же, не сходя с места, с которого смотрел на то, как его отец гибнет не пойми за что.
- И я исполнил свою клятву. Отомстил орлесианцам и Орлею. Освободив свою страну. И был тэйрном и генералом, и звался героем, ровно до мига, когда мой неразумный зять не решил, что в борьбе с Мором Ферелдену потребуются орлесианские войска. Что, и об этом не слыхала? О предательстве при Остагаре? – короткий невесёлый смех разлетается над осенней дорогой, и ветер уносит его в пустоту – над полями, которые, хвала Создателю, больше не орошает людская кровь. Над свободными землями свободных людей – только вот все здесь и сейчас ударяет по Логэйну памятью, наотмашь. От цвета неба до запаха земли.
- Доводилось в больших сражениях участвовать? – еще один прощупывающий вопрос. Как ты ни старайся, остроухая, от Логэйна-разведчика тебе не деться. «А она старается?» - вопрос сам себе, и вполне резонный.
Пока что ничего уклончивого эта Тауриэль не выдавала. Или же, не слишком хорошо пыталась это делать.
- При Остагаре, на юге, мы выступили против порождений тьмы. Погибли почти все, в том числе, мой непутевый зять. Король Кайлан, - издевательски выделил голосом Логэйн. – Могло погибнуть еще больше, если бы я не увел войска, которые в должный час предполагалось вывести на подмогу. Но там… это было бессмысленно. Полегли бы все за глупые мальчишеские мечты.
Говорят, что после исповеди легче становится, но этот рассказ лишь будоражил, прежнюю горечь поднимал. Не угасли угли – скорби, ненависти и горечи, и чувства вины, сколь бы не цеплял Мак-Тир на лицо эту маску безразличия. «Серый Страж, то-сё, взятки гладки».
- И мне этого не простили. В том числе, и многого другого, - «а сам себе - простил?» - о, это вот уже личное дело.
- Меня объявили предателем короны и убийцей короля. Но, памятуя о былых заслугах – призвали в Серые Стражи. В том числе, ради того, чтобы я кровью искупил свою вину, - и ведь мог бы. Если бы не ведьма и…
И еще одна ведьма, которую, так ее, в Башне Бдения ох как заждались.
- Но, как видишь – я здесь. Направляюсь в Орлей, - жесткий смешок. – А то, что при посвящении в Серые Стражи все былые прегрешения вроде как, должны быть забыты – ну, ты сама видишь, сколь много дела до этого Ферелдену. Строго говоря, мне тоже нет дела до того, что обо мне теперь думает Ферелден, - Логэйн замолчал, и потянулся к поясной фляге – горло промочить.

Отредактировано Loghain Mac Tir (2018-07-01 07:48:48)

«Скорее умрем, чем позволим себя поработить», - презрительной горечью искажается лицо. Ну-ну, как же. Что-то остроухие не слишком старались броситься на мечи людей, лишь бы сохранить свободу. Загнили, как переспелый урожай под холодными дождями – но не Логэйну судить о том.
Жить все хотят. И выживать, - пренебрежения своего к тем предкам Мэрика, что дозволили Орлею подмять под себя Ферелден, он не скрывал ни до, ни после. Неважно, сполохи какого пламени играют перед его глазами – горящего дома, или горящего лагеря под полосующими его плетьми дождя. Только вот, в отличие от других, колеблющихся и сомневающихся, отягощенных всем подряд, он не сомневался. Ему незачем было оглядываться на королей и дворян. Перед мечами орлесианских ублюдков были равны все – не сегодня живот тебе вспорют, так завтра.
Та же самая мальчишеская дурость – «так победите». Эрлу Рендорну тогда потребовалось какое-то время, чтобы отыскать потерявшуюся в бороде челюсть, когда услышал это безумное предложение семнадцатилетнего крестьянина.
Роуэн тогда явилась к нему. «К нему», - ишь, как звучит-то! – но она пришла потому, что верила в Логэйна. Тридцать с гаком лет спустя Логэйн в ее сына – не поверил. И оказался прав.
- Я видел, как убивали моего отца, - не ровно, не равнодушно – но спокойно молвил Логэйн. – Он отдал жизнь, чтобы я успел увести Мэрика. Приказал мне присмотреть за этим сопляком. Умереть за него, если понадобится, ибо тот был гребаным королем. А все, чего мне хотелось – это утопить мозгляка в болоте, ибо это он навел на наш лагерь врагов, - он ведь возвратился затем в те холмы, и похоронил всех, кого сумел найти. Спасибо преподобной матери Эйлис. Старушка давным-давно скончалась, упокой ее душу Создатель.
Старая память – она как раны. Ноет на погоду, вот те на, - он запрокинул голову к хмурящемуся небу. «Будет дождь», - слегка похолодало, но не посвежело. Да и где-то под ребрами ныло – там, где остался шрам, памятка от орлейского пикинёра.
- Твои сородичи особо трогательным единодушием не отличаются, - на взволнованное, что-де, как же так вы, люди, друг на друга до смерти. Какая разница? Все воюют, и всегда. Кунари воюют с Тевинтером, Орлей – с Ферелденом, Неварра крысится на Вольную Марку, авварры шумят на южных границах. В городах и в полях льется кровь за все подряд. За монету, за женщину, за власть, за землю. Задаваться таким вопросом? – поистине, для этого надо быть не от мира сего.
Война движет Тедасом. Война меняет его облик – как тут церковные-то байки не вспомнить, о завоеваниях Андрасте? Не о религиозной ахинее, не о святом слове, которое несла Пророчица, но об армиях, что шли за ней.
А ведь сумела же объединить и эльфов, и людей. Вот тебе и ответ, остроухая, почему мы грыземся, - он слегка хмыкнул, глянув на Тауриэль.
- У нас нет общего Врага, - и бровью шевельнул, дескать, неужели непонятно. Тогда было против кого воевать, Тевинтер зарвался и зажрался – и предсказуемо оказался разбит, несмотря на детали. История с предательством – дело десятое. Важно было то, что поход Андрасте оказался причиной того, что облик мира изменился. И это понимал любой, кто хоть немного умел изучать историю, и отделять зерна истины от церковной шелухи.
- На добром слове спасибо, - а перед глазами – искаженные лица тех, кто звал его в лицо предателем. И проскальзывающее безумное понимание того, что, на самом деле, иначе было нельзя – но признать это равносильно тому, чтоб оказаться в войске тэйрна-предателя. Точно так же сделать разворот налево, и маршировать прочь от долины, где в крови и мучениях гибнут, один за другим, те самые братья и сестры.
Безнадежно.
- А жизнь вообще несправедлива, ты чего, - да, болят-побаливают раны, но чувство было, что эта самая Тауриэль отчего-то болит за него. Будто бы вместо. И потому даже легче становилось. И приятней. Сам-то уже давным-давно обо всем думал, сотню раз взвесил. Да чего там – не забывал ни на мгновение. Чего мог Логэйн Мак-Тир сделать, чего сделал, и не сделал – все с ним. Все на плечах, - он слегка тронул коленом вздохнувшую кобылу, и взглядом показал Тауриэль сделать то же самое – мол, поспешим.
- Ферелдену повезло, как и мне. У него есть королева, а у меня – дочь, - сколько они теперь не увидятся? Тоска по Аноре, и беспокойство за нее давно уже запеклись на сердце чем-то незаживающим, постоянно бередящимся. Но к постоянному – привыкаешь, и боль немного притупляется. Только вот чувство тревоги за дочь умрет, похоже, вместе с Логэйном. Через три дня после его смерти, ладно.
- Я Серый Страж. Теперь я не принадлежу какой-то отдельной стране. Вчера в Ферелдене, завтра – в Орлее, все по приказу Вейсхаупта. Мне не должно быть дела до Ферелдена, - ирония в шевельнувшихся складках рта прячется. – Ибо это вопреки уставу ордена. Серые Стражи должны быть политически нейтральны, - наставительно заметил Логэйн, глядя перед собой. Небо над дорогой нахмурилось и потемнело, готовое разразиться ливнем. – Король Ферелдена, правда, сам Серый Страж, но, кажется, он все же подал в отставку из Ордена, - зваться перестал, да, скверны вот в крови не потерял. И это – дополнительная причина беспокойства как для Аноры, так и для Логэйна. Годы у него те, когда внуков пора учить ездить верхом, а тут вишь как все складывается…
- Но мне нет дела до того, что обо мне думает Ферелден потому, что это действительно неважно. Я продолжаю думать о нем. Хочет он того, или нет, - отличительная черта ферелденцев, говорят, упрямство.
Что же, имя «Мак-Тир» не напрасно означает «сын земли».
- Поторопимся, - изливать душу в его планы не входило, но, раз уж случилось, то Создатель с ним. Вреда сказанное Логэйном не принесет. Хотя в последних словах можно кое-что выудить для себя… и сделать выводы. – Дождь вот-вот пойдет. Скоро до Чащобных Холмов доберемся, а там гномы времянку ставили, вроде как, когда путь к Кэл Хиролу налаживали. И форпост должен быть – заночуем, если придется. Даже если оттуда все ушли, - хотя Сигрун не говорила о таком, не предупреждала. Значит – гномья похлебка из нагов на вечер им обеспечена.

Отредактировано Loghain Mac Tir (2018-07-09 15:35:53)

«Не видел – и не увижу», - отчего-то засели в голове эти слова остроухой. Дорога пошла на подъем, под дождем уже, и Мак-Тир мрачнел с каждым приглушенным стуком подков о камень. Осенние дожди – штука коварная. Выступают будто из ниоткуда, и вот уже, чтоб им, грязь на дороге кипит, а сама она раскисает, будто и не чинена отродясь была. И ведь гномы ее тоже налаживали, - хмыкнул про себя, размышляя про путь «истинно сильного». Прекраснодушная философия, коей забивают себе головы иные и люди, и эльфы, да. Про гномов Тауриэль не упомянула отчего-то. Потому ли, что только человек поблизости, или же, просто в голову не пришло?
Гномы в Башне Бдения ей в диковинку не стали. Значит, не настолько часто их встречала прежде, чтобы иметь их в своей, как это, картине мира? – про кунари Логэйн и сам бы не вспомнил, понятное дело. Видел-то их всего ничего, И был бы рад больше не встречать.
Стэн в свое время не скрывал того, что однажды кунари явятся в Ферелден. У рогатых ублюдков слово с делом обычно не расходилось, да вот беда – вначале пришлось бы пройти на юг, и далеко на юг. Через Тевинтер, Марку, затем – ладно, Недремлющее Море рогатые пересекут быстро, мореходы они изрядные. Только в один день это не делается. И Логэйну хотелось думать, что он не доживет до дня, когда придется участвовать в новой войне – в такой войне.
Да он так и эдак не доживет, чего уж там, - шевельнулся в седле почти беспокойно, вздохнул, чувствуя, как под сердцем слегка жжет. Скверна? – вскинул голову, пятерней утирая лоб от попавших дождевых капель.
Скверна…
Только застарелая. Не живая, не мельтешащие раскаленные точки – порождения тьмы. Много старше, древнее, плотнее. Чего уж там – недра Кэл Хирола выжигать от этой дряни еще добрый десяток лет придется. И не то что бы гномы очень с этим торопились. И не Логэйну их за это осуждать, и вообще, кому бы то ни было.
Из размышлений его вырвал вопрос Тауриэль. Отведя чуть назад капюшон плаща, он всмотрелся в каменистые холмы впереди. В редкие деревья, что сейчас, по осени, еще больше напоминали обугленные руки мертвецов, на жухлую, редко растущую траву. Лошадям это место тоже не нравилось – даром, что уставшие, ногами заперебирали быстрее. И старались не натыкаться на колючие кусты, в изобилии росшие вдоль дороги – тоже облетевшие, с шипами длиной в полпальца.
- Здесь был Мор, - пожал плечами Логэйн. – На юге все и того хуже, Амарантайну в этом отношении еще повезло. Его потравило несильно, в отдельных местах только. Здесь вот, например. Там, дальше – вход на Глубинные Тропы, к большому тейгу – Кэл Хирол зовется. Его пару лет назад отбили у порождений тьмы, только это дело такое. Вроде как, всех истребишь, а они возьми да прокопайся обратно. Легион Мертвых туда… не знаю, скорее всего он только туда и возвратился.
Орзаммарские не слишком торопились добираться до Кэл Хирола, богатства его – в основном, сведения о кузнечном деле – предпочитая получать на расстоянии. Само собой, не без помощи Серых Стражей. Все выгода. Гномы Башни Бдения также имели с этого что-то свое, так вот и выходило, что…
- Погоди-ка, - Мак-Тир привстал в стременах. Серая полоса дождя, усугубляемая сумерками, вдруг подернулась многочисленными золотыми точками, что в линии складывались. И земля гудела – как бывает это, когда в одном месте собирается большое войско.
«Точно не порождения тьмы», - от сердца отлегло слегка, но ненадолго. С чего бы это вдруг, откуда ни возьмись, на землях эрлинга – и неведомому войску взяться? – но ответ выехал на них с Тауриэль верхом на низкорослой лошадке, недовольный и чихающий в обвислые мокрые усы. За ним – еще трое, на таких же лошаденках, с пиками и в доспехах, влажно блестящих в тусклых сумерках.
- Стой, кто идет? – гномы явно не были часовыми, направлялись, скорее всего, на восток – часовые ибо не таскают с собой такие пухлые чересседельные сумки.
- Логэйн Мак-Тир, Старший Страж ордена Серых, - натянув поводья, ответил Логэйн. – А вы кто такие, и что делаете в Амарантайне? – гном задрал на него усатую физиономию, сморщил лоб с клановой татуировкой.
- Брон Хельми из дома Хельми, Страж Мак-Тир, - фыркнул он, роняя капли. – Направлялись к вам, в Башню Бдения. А вы… сюда уже, что ли?
- Дела Ордена, точно не ваши, - уклончиво отозвался Логэйн. – И что же благородному дому Хельми понадобилось в эрлинге, принадлежащем Серым Стражам? - это уже - напрямик.
- Да мы вас… лучше к деширу проводим, так-то, - переглянувшись с сородичами, ответил гном. – Совет и король Белен приняли решение возвратить Кэл Хирол Орзаммару.
- И вы рискнули прийти сюда Тропами, - понимающе хмыкнул Логэйн, кивая Тауриэль.
- Еще бы по поверхности пошли. Не Мор же, - вскоре пришлось спешиться – слишком скользко стало. Спуск ко входу на Тропы и без того удобным нельзя было назвать – остатки лестниц и лесов. Лошади пугались, но, глядя на то, как лошадки гномов, в общем, ведут себя спокойно, так же унялись. А внизу, в глубоком разломе, клокотали факелы, ставились шатры. И факельный огонь неприятно напомнил Логэйну об одном из видений-снов. Тот, который видел перед битвой за Денерим – неисчислимые полчища, идущие с факелами по таким же подземельям. И исполинский оскверненный дракон над ними, - слегка сглотнув, он посмотрел на Тауриэль.
- Вздумаешь погулять по лагерю – к пещерам не суйся. Порождения тьмы не слишком далеко, - теперь, спустившись уже, он чувствовал их более отчетливо. Ночевка в шумном гномьем лагере, понятное дело, не входила в их планы, но да как уж получается.
Другое дело, что Логэйна почти наверняка станут упрашивать остаться – как же, вот, Серый Страж для разведки тоннелей, как по заказу. Но соваться в это дерьмо ему хотелось немногим меньше, чем отправляться в Орлей.